Череповец OnLine

Милая, купи семечек...

Череповец - удобный город. Стоишь ли на остановке, выходишь ли из магазина - везде и всюду на складных стульчиках сидят заботливые старушки с семечками, газетами и прочей мелочью. Сидят с утра до вечера, будто им нечем больше заняться. Но кто они, эти престарелые торговки, что их заставляет каждый день, как на работу, выходить со своим товаром на улицу? Вряд ли кого это заботит - у всех и своих проблем хватает. Ну а все-таки?

В один из солнечных майских дней в ожидании “четверки” уже 20 минут стою на остановке. Надежды на приход автобуса все меньше.” настроения - тоже. Вдруг слышу сзади чей-то дрожащий голос:

-Милая, купи семечек...

Оборачиваюсь. Передо мной старушка с лотком семечек и неизменными стограммовками в них.

-Вы мне? - настроение хуже некуда.

-Тебе, милая, тебе. Смотрю, стоишь давно, хоть пошелушила бы - все время быстрей пойдет. У меня и соленые, и всякие есть.

Подумав, соглашаюсь купить, лишь бы никто не мешал злиться на автоколонну, а заодно и на весь мир. Старушка продолжает:

-Я ведь вот тоже тут целый день сижу. Дома не могу сидеть. А вас, молодых, тем более прогуляться тянет. Я ведь, знаешь, тоже была молодой. Не похоже?

Усмехаюсь и решаю: черт с ней, с автоколонной! Все равно везде опоздала. Присаживаюсь рядом со старушкой и вглядываюсь в ее лицо: Морщинистая кожа, сухие губы и блекло-голубые глаза, в уголках которых застыли слезинки. Она напомнила мне мою бабушку, мое детство, отчего на душе стало теплее. Захотелось поговорить с этим человеком, узнать о ней побольше, чтобы появившееся чувство не исчезло. Слово за слово - разговорились.

Из рассказа старушки я узнала, что зовут ее Александра Андреевна. Родилась в большой крестьянской семье, где кроме нее было еще 11 детей, половина из которых умерла в ходе естественного для послереволюционного времени отбора. Рассказала она и о том, как училась в деревенской четырехлетке, как пела песни с подругами на вечерке и как ела кашу из хвои в голодное время.

После войны Александра вышла замуж. Муж был младше на 10 лет, к тому же немного хромой, но в те годы особо выбирать не приходилось. Все бы ничего, да муж ее, Олег Иванович, не тем человеком для деревни оказался: влюбчивый мечтатель с порывами к литературному творчеству и страстью ко всему новому. Как ни плакала Александра, как ни доказывала, что голод - не тетка, он купил сначала дорогой радиоприемник, а потом и первым из деревни - телевизор. Начались в их доме киносеансы для всей деревни, которые часто плавно перетекали в обычную пьянку со всеми последствиями. Александру Олег не слушал, а та была беременна уже в третий раз. То ли из-за непосильной работы и нервов, то ли из-за алкоголизма мужа, ребенок родился инвалидом. Потом на свет появилось еще двое малышей: сын, а за ним и долгожданная дочка Ниночка.

 В колхозе работа была тяжелая, да тут еще и мужу новая блажь в голову пришла: решил переехать на постоянное место жительства в город. Для этого он подделал документы (из колхоза так просто никого не отпускали), за что и попал в тюрьму. Пришлось Александре два года передачи за 25 километров носить. Но она не унывала. Днем работала в колхозе, а по вечерам шила своим детям тряпичные куклы.

-Они у меня и теперь еще где-то на чердаке валяются. Думала, внуки поиграют, да ведь у них теперь настоящие игрушки есть...

После выхода из тюрьмы Олег все же уехал в город, оставив на руках жены пятерых ребятишек, один из которых так до семи лет и оставался младенцем, пока его смерть не освободила постаревшую от забот мать для новых трудов. А Олег приезжал в деревню... к соседке Александры: та была помоложе и еще не растратила энергию в ежедневных тяжелых трудах. Александра об этом знала, но сказать ничего не могла, да и не хотела разрушать новую семью (у соседки от Олега вскоре появился ребенок). Видеть их счастье Александре долго не пришлось: Олег вместе с новой семьей уехал в другую деревню, где и жил почти до самой смерти.

Тем временем старшие дети уже стали взрослыми. Первый сын Коля женился, да неудачно: передался по материнской линии ген невезения. Не от хорошей жизни он запил, и вскоре друзья-собутыльники в ходе пьяной ссоры избили его и кинули в лужу, предварительно привязав цепью к трактору, чтоб он не смог выбраться, если вдруг очнется.

 -Коленька, сынок, за что они тебя?

  -На кого ты оставил меня?

Это строки из стихотворения Александры Андреевны, стихотворения-плача, которое она рассказывала мне, утирая влажные глаза уголком платка. Это горе не уменьшилось с годами. Именно тогда в волосах матери появились первые седые пряди, которые сейчас бессильно выбились из-под серого платка.

Помолчав, она продолжила:

-Ну а дольше-то жить надо было. У меня ж еще трое деток оставалось. А жить-то было нелегко.

От мужа помощи ждать не приходилось. Ладно хоть дочка подросла и в хозяйстве помогать стала.

Наконец вернулся из армии и второй сын. Отслужил он где-то на бескрайних эсесесеровских просторах и принес с собой странную и страшную головную боль. Что только не делала мать, чтобы помочь ему - ничего не помогало. С женщинами отношения у него тоже теперь не складывались. Его стали дразнить и довели до того, что в один день он ушел из дома. Ушел навсегда. Его искали всей деревней, но Алеша пропал бесследно. Александра сама нашла его. Через год. Он висел на высокой елке, одной из тех, что были хорошо видны из окна дома.

Старушка умолкла, глядя прямо перед собой и мерно покачивая головой в такт стуку израненного сердца. Я тоже молчала, боясь нарушить ее скорбь,  которая, казалось, подчиняет себе все окружающее. Тишину нарушил задорный мальчишеский голос:

-Почем семечки?

Это был обычный двенадцатилетний подросток: руки в карманах, жвачка во рту.  Александра Андреевна вздрогнула,  внезапно  возвращенная  в действительность. Насыпав кулек семечек, она заговорила снова:

-Вот так и жила. А потом узнала, что Олег совсем худой стал, лежит в больнице. К тому времени жена его бросила, а больше у него на свете, кроме нас, не было.

И Александра, переборов обиду и гордость, забрала из больницы умирающего мужа и привезла в свой дом. Перед смертью он раскаялся, но ушедшего было уже не вернуть.

-Так и жизнь прошла. Всяко бывало, и худо, и хорошо. А сейчас вот тоже в деревню скоро на лето поеду. Я зиму только у дочки в городе живу, да вот, видишь, не могу без дела, так семечками торгую. Нина меня ругает все за это, а я тут хоть с народом, все хоть не одна.

К остановке, наконец, подошла “четверка”. Попрощавшись со старушкой, я села в автобус. За окном проплывали серые кирпичные здания, но перед глазами стоял деревенский дом и старушка у окна, которая ждет своих сыновей, утирая глаза уголком своего платка.

 А вдоль дороги то тут, то там сидели такие же чуть сгорбленные старушки: кто с семечками, кто с газетами. Смотришь на них и даже не задумываешься, что за каждым серым платочком, розовым беретиком и толстыми стеклами очков скрываются целые судьбы, и судьбы такие, перед которыми нужно бы склонить голову в знак уважения и сострадания, а не отмахиваться, как обычно, услышав голос:

 -Милая, купи семечек...            

                                            Татьяна Калинина,

                                    студентка  ЧГУ.