Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Христианское просвещение

  Все выпуски  

Христианское просвещение, (7.560+/de18+) *Ступени, ведущие ввысь: взрослый*


Реклама внизу и вверху письма не имеет отношения к рассылке
(она вставляется службой, доставляющей рассылку подписчикам).
Будьте внимательны!

Отправленбыxтьо: 12-Jul-2021 13:23


=рассылка *Христианское просвещение*=

Благодать Господа Иисуса Христа, любовь Бога Отца и общение Святого Духа да будет с вами!

Тема выпуска: Ступени, ведущие ввысь: взрослый

Этот выпуск двойной, и для того, чтобы было удобней читать его частями, текст разделен чертой на 2 приблизительно равных по объему фрагмента.

Редактор-составитель рассылки, не является, как правило, автором текстов, которые в рассылке используются. Автор текста указывается перед текстом.

Пожалуйста, не пожалейте полминутки на то, чтобы оценить выпуск после того, как прочитаете его, или решите, что читать не будете.
Благодарю всех, кто откликается на эту просьбу! :-)

Редактор

Автор: Филип Янси. Перевод: Г.Ястребов, Л.Сумм.
Из книги "В поисках невидимого Бога" (Html: soteria.ru (с лакунами и без сносок!); Pdf; DjView).

серия "Жизнь по Евангелию";
серия "Молитва"
Подчеркивание — редактора рассылки.

 (примерно 3.7 тысячи слов)

предыдущие части:
"Всё оказалось сложнее"; Жажда у источника;
Сомнение — скелет в шкафу веры;
Вера под огнем; Две руки веры; Жизнь в вере;
Как «работает» вера?
Общение с Невидимым:
Постижение Бога и познание людей /
черты личности Бога /
Бог, единый в Трех Лицах /
Бог, ставшй одним из нас / С нами Бог!
Союз неравных. Каким мне быть?:
Новое творение во Христе / В Духе и Истине /
"Отношения лучше послушания" / Памятование о Боге
Ступени, ведущие ввысь: дитя

 

> Часть пятая. РОСТ. Ступени, ведущие ввысь

<.....>

> 18. Взрослый

> [Следует] всё принимать с довольством. Каково же наказание тем, кто не принимает? Быть такими, какие они есть. Недоволен кто-то тем, что он один? Пусть будет в одиночестве. Недоволен кто-то родителями? Пусть будет плохим сыном и сокрушается. Недоволен кто-то детьми? Пусть будет плохим отцом.
> Эпиктет. «Беседы». Книга I, параграф 12 «О довольстве»*

> Разумные родители ведут детей от зависимости к свободе, ибо их цель — воспитать самостоятельных взрослых. Конечно, взрослые люди, полюбившие друг друга, сознательно выбирают добровольную зависимость: обладая свободой, они с радостью ее отдают. В здоровом браке один партнер уступает желаниям другого не по принуждению, а из любви. На мой взгляд, именно такие взрослые отношения и показывают, какой любви хочет от нас Бог. Не привязанности беспомощного и беззащитного ребенка, которому ничего неостается, как прилепиться к взрослому, а зрелой, осознанной и свободной отдачи себя.

> Я часто привожу брак в качестве примера зрелых отношений. И не только потому, что сам состою в браке вот уже тридцать лет, но и потому, что этот образ мы находим в Библии. Как именно я «иду на добровольную зависимость»?

> Здесь мне вспоминаются два важных решения из нашей совместной с Джэнет жизни. Оба они связаны с переездами.

> Первый раз мы переезжали с дальней окраины Чикаго поближе к центру. Поначалу затея казалась рискованной: насмотревшись передач о чикагской мафии, мы боялись, что на нас будут нападать и грабить как минимум раз в неделю. Правда, всё обошлось, и основные наши волнения после переезда были связаны не с преступностью и не с одуванчиками на газоне (как в старом доме), а с тем, как найти место для парковки и затащить мебель на второй этаж. На улицах города мы часто слышали не только английский, но и другие языки, и научились ценить многообразие рас и культур. И надо сказать, что за все тринадцать лет жизни в центре Чикаго нас ни разу не ограбили.

> А второй переезд… После шумной городской кутерьмы мы перебрались в Колорадо, в место уединенное, противоположное Чикаго во всех отношениях. Поглядев в окно моего нового кабинета, я увидел не залепленную рекламными щитами кровлю «Пончиков Уинчелла», а осиновую рощу и снежные склоны высоких гор. Мы никого не знали, и нам пришлось выстраивать круг общения заново: церковь, друзья, соседи.

> Мы с Джэнет только задним числом поняли, что в Чикаго мы переехали главным образом ради нее, а в Колорадо — ради меня. Джэнет было хорошо в большом городе: она разработала действенную церковную программу помощи бедным, бездомным и испытывающим иные нужды старикам. Но городская жизнь с ее беготней, суетой, постоянным воем автомобильной сигнализации, пробками и бешеным ритмом высосала из меня всю творческую энергию. Чтобы я имел возможность писать, мы выбрали колорадское уединение.

> В обоих случаях не обошлось без приспособления, притирок и даже жертв. И, как знает каждый человек, живущий в здоровом браке, такие перемены можно совершать лишь при взаимном согласии.

> Поскольку я работаю дома, у нас имеется немало возможностей для маневра в поиске взаимоприемлемых вариантов. А жесткий нажим («ты как хочешь, а я переезжаю, мне нужно сменить обстановку» или «ты пожил, как тебе хочется, теперь я поживу») привел бы к катастрофе. К счастью, никто из нас ничего подобного не делал. В браке злоупотреблению свободой препятствует лишь одно: любовь. Впрочем, любовь задает границы в любых зрелых отношениях. Сколько раз Джэнет жертвовала своими интересами ради меня, а я — ради нее! При этом никто из нас не «выигрывал» и никто не «проигрывал»: чтобы жить в мире и согласии, мы всё время приспосабливаемся. И в большом, и в малом мы стараемся использовать силу и свободу в тех пределах, которые диктует нам любовь.

> Конечно, тридцать лет брака нас изменили. Мы уже не те витающие в облаках влюбленные, которые сказали друг другу «да», по сути, еще подростками.

> Жена научила меня жизни среди людей, пользе растений, состраданию к нищим и обездоленным. Я научил ее любви к классической музыке, путешествиям, спорту и ви́дению красоты природы. Благодаря взаимным уступкам и компромиссам мы возрастали, а не застывали на месте и не деградировали.

> Любящие люди понимают, что прочные, длительные отношения произрастают не на сухой почве закона, а на благодатных землях доверия, милости и прощения. Они знают, что сердцу не прикажешь, его не принудишь. Тот, кто действительно любит, хочет любимому блага. Когда любовь требует личной жертвы, она похоже на дар: «но не чего я хочу, а чего ты» <(Мк 14:36)>. Любящие люди хвалятся друг другом: когда я разговариваю с кем-то о Джэнет, я рассказываю о ее успехах не потому, что меня кто-то заставляет, а потому, что я хочу, чтобы другие порадовались им так же, как и я. Брак раскрыл мне многие тайны богообщения. Недаром блаженный Августин описал нормальную духовную жизнь как «хорошо упорядоченную любовь».

> Состояние, которого хочет от нас Бог, созидается лишь в ходе строительства здоровых отношений с Ним. Мы желаем угодить Богу, стремимся познавать и любить Его, идем на необходимые жертвы — и незаметно меняемся сами. Наша личная духовность возникает как побочный продукт общения с Богом. И в итоге оказывается, что мы начинаем делать что-то не просто потому, что так приятно Богу, но потому, что мы всей душой хотим это делать.

> * * *

> Попроси́те неверующего человека объяснить поведение христиан. Почему они избегают дурных привычек, борются с грехами, преодолевают похоть и безнравственность, угождают другим, а не себе, ведут себя честно и справедливо, помогают изгоям и обездоленным? Возможные ответы: «боятся ада, боятся, что Бог их накажет», «религия как костыль — сами ничего не способны делать, вот и полагаются на правила», «взаимное давление, неудобно перед единоверцами». В этих ответах, возможно, содержатся крупицы истины, но Библия видит мотивы христианского поведения совершенно иначе.

> По словам Христа, «подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал всё, что имел, и купил ее» (Мф 13:45-46). Радость от обретенного сильнее печали об утраченном. Такова и зрелая христианская жизнь: человек не заставляет себя из-под палки, просто новая жизнь бьет в нём ключом, и любая необходимая для продолжения этой жизни жертва приносит ему радость.

> Достижение этой цели требует времени и сил. Клайв Льюис написал: «Я должен молиться сегодня, даже если я «не в настроении». Прежде чем читать поэтов, надо выучить грамматику».** Действительно, надо: я многократно повторяю фортепианные гаммы, чтобы играть великие произведения.

> Зачем нам быть хорошими? Праведными? Зачем беспокоиться о соблюдении ветхих и новых заповедей? Продолжу цитату из Льюиса: «Мы действуем из долга в надежде, что однажды сможем совершать те же действия в свободе и радости».

> Вчитываясь в страницы Нового Завета, я отметил много мест, где описываются взрослые отношения с Богом, — те отношения, которых Он от нас и хочет. А вот три случая из современной жизни, но в каждом из них вы без труда обнаружите библейскую мотивацию.

> Первую историю я услышал от Аруна Ганди, внука Махатмы Ганди. Юность Аруна прошла в Южной Африке, где его отец помогал руководить кампанией по борьбе за гражданские права, начатой еще Махатмой Ганди. Вскоре после того как Арун научился водить машину, отец попросил отвезти его в адвокатскую контору на деловую встречу, после чего отогнать автомобиль в ремонт. «Потом делай что хочешь, но забери меня ровно в шесть», — сказал отец. Подобно любому подростку, Арун ухватился за возможность поехать в большой город.

> Оставив машину в автосервисе, Арун отправился в кино. Показывали американский вестерн, столь захватывающий, что мальчик потерял чувство времени. Выйдя из кинотеатра в вечерние сумерки и вспомнив о машине и назначенных сроках, он запаниковал: а вдруг мастерская уже закрыта? Он помчался во всю прыть и успел забрать машину. Лихо притормозив перед адвокатской конторой в 18:30, он обнаружил, что отец ждет на тротуаре.

> Зная отцовскую пунктуальность, Арун счел за лучшее сочинить историю о долгой починке автомобиля. «Такой сложный случай, — объяснил он, лихо крутя руль, — хорошо, что они вообще справились. Пришлось ждать почти целый час. Потому и опоздал».

> Оказалось, однако, что отец Аруна еще в пять часов позвонил в автосервис, где ему сказали, что машина готова. Обман открылся. Отец попросил Аруна остановиться на обочине. Он сказал: «Мне очень тревожно. Что заставило тебя, моего сына, солгать мне? В чём была моя отцовская ошибка, что ты не доверил мне правду? Мне нужно серьезно подумать». Отец вылез из машины и пошел домой пешком. Арун ехал за ним, освещая путь светом фар. Поскольку жили они далеко от города, дорога заняла целых шесть часов. И все эти шесть часов отец шел, низко склонив голову, погруженный в свои мысли, а Арун вел машину с черепашьей скоростью.

> Услышав эту историю, я сначала подумал, что отец хотел хорошенько проучить сына, и драматический путь домой был некоей манипуляцией, призванной внушить подростку чувство вины. Но Арун с такой трактовкой не согласился. Он с детства глубоко уважал отца как человека честного, принципиального и справедливого. Если тот сказал, что должен поразмыслить над своим родительским поражением, значит, так оно и есть. Сам же Арун был потрясен до глубины души: ведь больше всего на свете он хотел стать похожим на отца, стремился заслужить его уважение, а ложь показала, сколь долго ему еще расти. «После этого — сказал Арун, — я не лгал ни разу в жизни».

> Вторая иллюстрация — из фильма Стивена Спилберга «Спасти рядового Райана» (1998). Сюжет фильма таков: небольшой отряд, которым руководит капитан Джон Миллер (его играет Том Хэнкс), отправляется на дерзкую операцию по спасению рядового Райана, чьи три брата уже погибли во время Второй мировой войны. Бойцы, недовольные поручением, отпускают оскорбительные реплики в адрес генерала, отдавшего приказ, но идут в тыл врага. При выполнении задания почти все они погибают. В конце фильма капитан Миллер, умирая, шепчет найденному Райану: «Джеймс, будь достоин этого…»

> Будь достоин! Ты неожиданно получил бесценный дар — мужество и жизни людей, которые пожертвовали собой, погибли, ради того чтобы жил ты. Они больше не могут ничего предложить. Но ты — можешь. Ты можешь жить так, чтобы их жертва оправдалась. Причем действовать не из чувства вины, а в благодарность и с уважением к сделанному этими людьми.

> Третья иллюстрация взята мною из выступления Эдварда Лангерака, профессора философии колледжа св. Олафа (Миннесота). Вот что он рассказал:

> «Я хорошо знал одного мальчика. Когда ему было семь лет, он совершил поступок, последствия которого наложили на него глубокий отпечаток. Однажды мальчик зашел в магазин и попытался украсть несколько дешевых леденцов. Хозяева магазина поймали его, но в полицию сообщать не стали. Вместо этого они настояли, чтобы воришка отправился домой и рассказал о случившемся родителям. Мальчик страшно перепугался. Ему пришло в голову специально сломать руку или перебежать дорогу перед автомашиной — вообщем, сделать нечто такое, что избавило бы его от ужасного разговора с родителями. Но разговор состоялся. Отец сказал одно: «Мой сын — преступник». Эти слова пронзили сердце мальчика. Они были жестокие, но справедливые: ведь действительно, в семь лет — и уже преступник. Но плачущая мать через несколько мгновений твердо произнесла: «Мой сын не преступник. Он собирается стать проповедником». Вы, наверное, уже поняли, что этим мальчиком был я. В тот очень нелегкий для меня день я получил такой урок любви, которого хватает мне до сих пор. Отец любил меня достаточно, чтобы сказать правду: я совершил поступок, который в тот момент определял меня как вора. А мать любила меня по-иному: она видела не только мой сегодняшний поступок, но и дела́, которые я смогу сделать в будущем. В итоге я не стал ни проповедником, ни преступником. Я, как вам известно, — профессор философии, но дело совершенно не в том, кем я стал. Главное, что мамина любовь научила меня, как надо любить себя и ближних.
> Допустим, в вашей жизни есть человек, который всегда видит все ваши способности, всегда вас принимает и прощает. Он постоянно, сочувствуя и сопереживая, подталкивает вас к чему-то лучшему. И допустим, что в конечном итоге вам и всем остальным придется держать ответ перед этим человеком. Разве не удастся ему раскрыть в вас силу любви? Разве в общении с ним вы не сможете осознать простую истину, что любить способен лишь тот, кого любят? Не станет ли его любовь основой вашей любви к себе и к людям? И если так, то, любя любящего вас, вы будете любить и себя, и ближнего своего, как самого себя. И это воистину будет чудом».

> Желание угодить любимому и уважаемому тобой человеку (как у Аруна Ганди) и благодарность за невероятную жертву (как у рядового Райана) — вот взрослые мотивы послушания. Они применимы и к отношениям с Богом. Но, пожалуй, профессор философии выделил более важный мотив: стремление стать настоящим сыном Божьим. Апостол Иоанн пишет: «Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас» (1Ин 4:19). Если мы действительно любим Бога, то будем стараться Его не огорчать, будем угождать Ему не по принуждению, но с радостью, по зову сердца, как любящий человек угождает любимой.

> Согласитесь, невозможно исполнить величайшую заповедь — возлюбить Бога — из страха наказания. Ведь насильно мил не будешь. Любовь рождается от полноты, а не из страха. Недаром Иисус сказал: «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое» (Ин 14:23).

> Читая Новый Завет, я поражаюсь, насколько часто его авторы указывают, что мотивы подлинно христианского поведения заложены в самой природе души человеческой. А уж если я христианин, осознающий, что я — храм Бога живого, я не могу делать то, что Его огорчает. Генри Нувен говорит о «внутреннем голосе любви», который постоянно напоминает человеку о его сыновстве и дает ему свободу вести́ себя, как возлюбленное чадо Божье, не обращая внимания на людскую хвалу и хулу. Благодать не покупают. Святость не надевают на себя, как повседневную одежду или даже как власяницу. Благодать и святость естественным образом сопровождают внутреннее перерождение, которое является следствием всё более ясного отклика человека на Божий призыв.

> «На земле мы странники, вечно в пути, — сказал блаженный Августин, — значит, нам надо идти и идти вперед. Поэтому, если вы хотите попасть туда, где вас еще нет, будьте всегда неудовлетворены тем, где находитесь. Если вам нравится, кто вы есть, то вы остановились. Если говорите «мне этого достаточно», вы пропали. Продолжайте идти, продвигайтесь вперед, устремившись к цели».

> * * *

> У меня сохранились яркие воспоминания об упражнениях в духовной дисциплине. После Библейского колледжа я учился в аспирантуре. Студенты колледжа жили по правилам, записанным в толстой, под сто страниц, книге. Конечно, став свободным аспирантом, я с удовольствием избегал всего, что хоть немного отдавало жесткой дисциплиной. Однажды к нам с Джэнет приехал погостить мой бывший однокашник Джо, который относился к духовным вопросам намного серьезнее меня. Настолько серьезно, что однажды в пять утра переполошил весь наш дом.

> В то время у нас был славный песик, мини-шнауцер, который почему-то терпеть не мог физкультуры и спорта. На улице он самозабвенно преследовал бегунов и велосипедистов. А когда моя жена, занимаясь аэробикой, прыгала через скакалку, она иногда оказывалась на полу в одной куче со скакалкой и псом. Так вот, в пять утра мы вдруг услышали громкий сердитый лай. Опасаясь грабителя, я схватил теннисную ракетку (больше никакого оружия под рукой не оказалось), смело открьш дверь и включил свет. О! Передо мной метался Джо в одних трусах. От страха глаза его были, как плошки, а за спиной, вцепившись в волосы и грозно рыча, болталась, как маятник, крохотная серая собачка.

> Когда мы успокоили отважного пса, Джо объяснил, что перед обычной двухчасовой утренней молитвой, чтобы проснуться окончательно, он всегда делает зарядку. В то время я, конечно, счел подобное поведение законничеством, пережитком затей Библейского колледжа. Но сейчас я понимаю, что этот скепсис лишь отражал мою собственную незрелость: моим другом не двигали ни фарисейство, ни комплекс вины. Он делал упражнения не ради соблюдения правил, а ради того, чтобы во время молитвы голова его была ясной. Мало кому захотелось бы вставать в пять утра в темном холодном чужом доме для зарядки, молитвы и чтения Библии, но Джо находил полезным для себя в любых обстоятельствах начинать день именно так. Зрелому христианину нет нужды действовать из чувства долга: в нём ровным светом горит огонь желания. Получается так, что если нечто приятно Богу, то оно приятно и самому христианину.

> Я уже никому не даю конкретных советов касательно духовных упражнений. Вместо этого отсылаю людей к книгам Юджина Петерсона и Далласа Вилларда, или к размышлениям Томаса Мертона, или к трудам подвижников давно минувших веков — Бенедикта Нурсийского и Игнатия Лойолы. Простота, уединение, смирение, участие в богослужении, исповедь, молитва, пост, служение, послушание, исследование совести, поиски духовного наставника, паломничество, порядок, ведение дневника, чистота, дружба, благочестие, труд, послушание, свидетельство — всё это играет немалую роль в достижении духовной зрелости, и всё требует постоянной самоотдачи и старомодной самодисциплины.

> Церковная история знает немало случаев, когда аскеты доходили до крайностей, умерщвляя плоть и полностью избегая удовольствий. Многие современные христиане считают аскетические усилия чем-то нездоровым. Но когда я читаю жития этих гигантов духа, мне бросается в глаза, что действовали они добровольно, и никто из них избранным путем не тяготился. А наши современники? Они не способны постичь, как можно выкроить полчаса в день на молитву, но зато истово почитают профессиональных футболистов, которые систематически истязают плоть, тренируясь по пять-восемь часов в день и регулярно перенося операции на суставах травмированных конечностей. Поэтому наша неприязнь к духовной строгости и аскетическому подвигу ради стяжания Духа и благодати в первую очередь характеризует нас, а не порицаемых нами святых подвижников.

> Томас Мертон провел параллель между свободой и богатством. При желании богач может денежными купюрами раскуривать сигареты. По словам Мертона, до встречи со Христом он примерно так же прожигал свою свободу: шатался по бесконечным пьяным вечеринкам и тусовкам. Но если состоятельный человек обладает мудростью, он не будет проматывать свое богатство, а вложит деньги, чтобы потом получить прибыль. После обращения Мертон «инвестировал» свою свободу в монастырскую жизнь: удалился от мира и стал часами молиться. И никто, знающий Мертона, не скажет, что он растратил свободу впустую.

> Когда я задумываюсь о таких людях, как Томас Мертон, Бенедикт Нурсийский, Франциск Ассизский, Джон Уэсли, Шарль Фуко, мать Тереза, я не вижу в их подчиненных строгой дисциплине душах фанатичной решимости. Но мало кто возьмется отрицать, что эти души наполнены радостью и удовлетворением от выбора, сделанного по глубоким внутренним причинам. «Инвестировав» свою свободу в духовную дисциплину, они получили ее не только приумноженной, но еще и в новом качестве, невиданную ранее, соприкасающуюся с бесконечностью.

> Святой Бенедикт в созданном им Уставе советовал: «Немного строгости, чтобы исправить ошибки и сберечь любовь».*** Бог хочет от нас любви, а мы часто воспринимаем ее как зыбкое чувство, которое то приходит, то уходит. Но любовь — это не чувство, а состояние. Такая любовь нередко существует между мужем и женой в золотую годовщину свадьбы. Поддержанию этого состояния как раз и способствует духовная дисциплина. В своевремя пуританин Джонатан Эдварде составил список из семидесяти правил, которыми ему надлежало всегда руководствоваться в жизни. Двадцать пятое из них гласит: «Постоянно исследовать себя: что заставляет меня хоть в малейшей степени сомневаться в Божьей любви? И направлять все мои силы против источника сомнений».

> Авторы книг о христианской жизни часто пишут, что с годами она не становится легче, а наоборот усложняется. В такие времена без духовной дисциплины не обойтись. Если человек решил взобраться на Эверест, ему нужно долго готовиться: лихой кавалерийской атакой эту вершину не покорить.

> * * *

> Вот уже двадцать лет я как минимум три раза в неделю бегаю, или езжу на велосипеде, или занимаюсь гимнастикой. Не потому, что меня кто-то заставляет, и уж точно не ради удовольствия (довольно сомнительного), а ради цели — ради высокого качества жизни, которое дарит хорошая физическая форма. Ну, например, чтобы заниматься альпинизмом и кататься на горных лыжах, не чувствуя одышки, боли в мышцах, наслаждаясь красотой гор и самим движением. Такова награда за физические тренировки. Но вознаграждение за духовные упражнения неизмеримо выше. Как тут ни вспомнить апостола Павла, написавшего: «Упражняй себя в благочестии, ибо <физические упражнения полезны лишь отчасти, а благочестие полезно всегда, потому что в нём обещание жизни и нынешней, и будущей>» (1Тим 4:7-8).)

> Я неоднократно участвовал в относительно коротких забегах, но лишь однажды бежал марафон. С непривычки натерпелся я изрядно. Бежать очень долго: если бег на десять километров занимает минут сорок, то марафонская дистанция — часа три с половиной. Оказалось, что довольно трудно сосредоточиться. В более коротких забегах я постоянно думал, хорошо ли бегу, сколько еще осталось, каков будет результат. В марафоне же на меня словно надели шоры: сконцентрироваться никак не получалось. Вместо этого я думал о боли в большом пальце левой ноги, о наполненности мочевого пузыря, о напряжении в икроножных мышцах. Дело происходило в холодный дождливый день, и я чувствовал, что мокрые носки натирают ноги. Я надел ветровку, потом снял. Душевный подъем и отчаяние сменяли друг друга безо всяких видимых причин. «Вперед, — говорил я себе, — когда-нибудь это кончится». Единственный способ добраться до финиша — бежать вперед.

> Я думаю, все христиане согласятся со мной — хотя на первый взгляд кажется, будто христианство сводится к морали, долгу и соблюдению правил, вине и добродетели, оно ведет нас дальше, за пределы всего этого. Человек видит проблеск иной страны, где никто о таких вещах не говорит, разве что в шутку. Каждый в той стране исполнен добра, как зеркало исполнено света. Но никто не называет это добром, вообще никак не называют, об этом просто не думают. Там слишком заняты, там созерцают его источник.

>    Клайв Льюис!*

> Я заранее договорился с другом, что он встретит меня у пятнадцатикилометровой отметки. Когда друг не появился, я впал в самую настоящую депрессию, которая продолжалась целых восемь километров. Я заставлял себя смотреть на других бегунов и на чикагские улицы, слушать оркестры, расставленные вдоль трассы. Это помогало ненадолго забыть о беге. Когда я добежал до отметки в двадцать семь километров, по толпе пронесся рев: по радио объявили, что первые бегуны достигли финиша. Мне же оставалось еще целых пятнадцать километров.

> На тридцать втором километре я испытал сильное искушение перейти на ходьбу. Но тут, наконец, появился мой друг, и впервые у меня нашлось с кем поговорить. Труся за мной, он объяснил причины опоздания: власти перекрыли столько улиц, что попасть в назначенное место было невозможно. Никогда не забуду того, что сделал для меня Дейв: чувствуя, как я ослабел, он бежал со мной оставшиеся десять километров в уличной одежде и подбадривал меня. Новый Завет пять раз сравнивает христианскую жизнь с забегом. Не сомневаюсь: если бы апостол Павел писал свои Послания в наши дни, он уточнил бы, что речь идет о марафонском забеге. За сорок два километра во мне сменились все мыслимые человеческие чувства и состояния. Крайние, вроде особого восторга или отчаяния, быстро увядали. А не сойти с дистанции помогли терпение, а затем еще — и поддержка друга. Задним числом я понимаю, что все мои переживания можно назвать вполне нормальными. Но пока длился марафон, они так не воспринимались. А еще благодаря этому марафонскому забегу я навсегда усвоил: чтобы идти вперед и дойти до финишной черты, на каждом шагу требуется воля.

> «Если не можете летать, бегите. Если не можете бежать, идите. Если не можете идти, ползите. Но только не останавливайтесь», — любил говорить своим товарищам Мартин Лютер Кинг. Его совет вполне применим и к христианам, которые вышли на марафонскую дистанцию — отправились в долгое паломничество к Богу. Жизнь с Богом подобна любой другой жизни, в которой имеются отношения. Она идет неровно, с непониманиями и долгими периодами молчания, победами и поражениями, испытаниями и триумфами. Чтобы достичь совершенства, которое и позвало нас в путь, мы должны дойти до финиша, дождаться конца забега, то есть смерти. Остается только добавить, что и само наше продвижение, и наше ожидание есть акт веры, воли и мужества.


> * Перевод Г. А.Тароняна.

> ** К.С.Льюис. «Письма к Малькольму». Перевод Г.Ястребова.

> *** Бенедиктинская монахиня Джоан Читтистер называет Устав св. Бенедикта «указательным столбом» и «ограждением»: когда дорога неясна, он указывает направление и служит перилами при восхождении. Это не столько список правил, сколько слово мудрости, не закон, а путь жизни. Ключ к пониманию действенности Устава в том, что он играет не главенствующую, а вспомогательную роль.

> !* К.С. Льюис. «Просто христианство». Перевод И. Череватой под ред. Н.Л. Трауберг.

Буду благодарен за материальную поддержку проекта.
Как это можно сделать, описано на странице messia.ru/pomoch.htm.

Здесь вы можете оценить прочитанный выпуск рассылки. Заранее благодарен всем, кто выразит свое мнение.

Голосование эл. почтой: нажмите на ссылку, соответствующую выбранной Вами оценке, и отправьте письмо!
В теле письма можно оставить свои комментарии.
При этом, если Вы расчитываете на ответ, не забудьте подписаться и указать свой эл. адрес, если он отличается от адреса, с которого Вы отправляете письмо.
На этот метод отправки письма может не работать. Поэтому, если Вы хотите задать вопрос редактору рассылки или сообщить что-то важное, надежней будет написать обычное письмо на адрес mjtap@ya.ru.

(затрудняюсь ответить)(неинтересно – не(до)читал)(не понравилось / не интересно) /

(малоинтересно)(интересно)(очень интересно)(замечательно!)

Поделиться (припросмотре выпуска насайте):

messia.ru/r2/7/de18_560.htm

Архив рассылки, формы подписки —» messia.ru/r2/
Сайт "Христианское просвещение" —» messia.ru

 »Тг-канал сайта«
»Страничка сайта вКонтакте« / »Страничка сайта в facebook«

Буду рад прочитать Ваши мнения о представляемых в рассылке текстах —
в письме, в icq или в соцсетях. Постараюсь ответить на вопросы.


Божьего благословения! 
редактор-составитель рассылки
Александр Поляков, священник
(запасной адрес: alrpol0@gmail.com)
<= предыдущий выпуск серии
 
 

В избранное