Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Розенкрейцеры: философия, история, символы


Информационный Канал Subscribe.Ru

Untitled

Древний Мистический Орден Розы и Креста


Розенкрейцеры: философия, история, символы



Выпуск 43

"Мы считаем своим долгом известить об Ордене тех, кто стремится понять смысл существования человечества и смысл своей собственной жизни; тех, кто хочет сделать свою жизнь более наполненной, гармоничной и счастливой."
(Из обращения Администрации Древнего Мистического Ордена Розы и Креста в России)

Содержание выпуска


1. История розенкрейцерства от истоков до наших дней. Кристиан Ребисс. Часть 13.
2. Тексты. Fama Fraternitatis, или Откровение Братства Высокочтимого Ордена R.C. Часть3.
3. История. Биографии. Ян Амос Коменский.
4. Фрагменты. Правила Коменского.
5. Жемчужины мудрости. Фраза.


1. История розенкрейцерства от истоков до наших дней. Кристиан Ребисс. Часть 13.

Мы продолжаем публикацию книги Кристиана Ребисса "История розенкрейцерства от истоков до наших дней".

Истоки

Многие исследователи задавались вопросом об авторстве двух первых розенкрейцерских Манифестов. На самом деле этот вопрос непосредственно связан с вопросом об источниках, из которых черпались идеи, выраженные в этих текстах. Здесь можно отметить влияние эпохи средневековья: непогрешимая аксиоматика, на которую ссылаются Манифесты, - это "Ars Magna" Рамона Луллия (1235-1315), произведения которого вновь увидели свет (1598) благодаря крупному издателю из Страсбурга Лазарю Зецнеру. Рейнская мистика также оказала большое влияние на авторов первых розенкрейцерских трудов, в частности через Иоганна Арндта (1555-1621), о котором мы будем говорить позже. Однако в основном "Fama" и "Confessio" черпают из трёх течений Традиции: учения Парацельса, обновлённого учения Иоахима Флорского и герметизма Возрождения.

Не случайно Парацельс является единственным автором, который заслуживает похвалы в Манифестах. В действительности он представляет собой основной источник выраженных в них идей. Необходимость собрания воедино знаний, накопленных в разных частях света, признание человека микрокосмом, сноски на "Liber Mundi" и обитателей элементарных миров или метафора семени розы - все эти темы Манифестов заимствованы из учения Парацельса. Добавим, что в усыпальнице Кристиана Розенкрейца находилась среди других и книга под названием "Словарь Теоф.П. фон Го.", идентифицированная как один из словарей парацельсовских терминов, изданный в XVII веке (напомним, что более полное имя Парацельса - Теофраст Бомбаст Парацельс фон Гогенгейм). Эти заимствования логичны в той мере, что во времена появления Манифестов тексты Парацельса были очень популярны. Иоганн Гузер в результате долгих поисков манускриптов Парацельса опубликовал между 1589 и 1591 годом его "Полное собрание сочинений". Он выпустил его второе издание в десяти томах между 1603 и 1605 годом у Лазаря Зецнера, будущего издателя произведений Иоганна Валентина Андреа.

Нео-иоахимизм

Наличие идей нео-иоахимизма в Манифестах также очевидно. Как мы говорили ранее, теории Иоахима Флорского вновь вызвали интерес в XVI веке, также как и пророчества Илии и Льва Севера, извещающие о приближении новых времён. Герметизм Возрождения также присутствует в розенкрейцерских текстах, в частности в форме алхимии и нумерологии. Можно заметить, однако, что каббала, еврейская или христианская, занимает в них весьма незначительное место. Просматриваются также и другие влияния, например, понимание цикличности времени. Эти тексты могли иметь связь с исмаилизмом, одним из очагов которого был Дамкар.

Тюбингенский Кружок

Изучение идей, звучащих в Манифестах, позволяет нам выдвинуть гипотезы об авторстве этих текстов. Большинство современных специалистов едины во мнении, что Манифесты написаны не одним человеком, а небольшой группой из нескольких студентов и учёных в Тюбингене, городке графства Вюртемберг. Их называют "Группой" или "Тюбингенским Кружком". Этот кружок сформировался около 1608 г. и объединял около тридцати человек, страстно увлечённых алхимией, каббалой, астрологией и христианской мистикой. В него входили Иоганн Арндт, Иоганн Валентин Андреа, Тобиас Гесс, Абрахам Хольцель, пастор Вишер, Кристоф Безольд и Вильгельм фон Венс, если назвать только самых значительных лиц. Они составили проект новой реформы, дополняющей реформы Лютера и Кальвина, которые они считали недостаточными. Двое из этого кружка, Тобиас Гесс и Абрахам Хольцель, участвовали до этого в движении, распространявшем на факультете эзотерические и мистические труды.

Иоганн Арндт

Иоганн Арндт (1555-1621), которого Иоганн Валентин Андреа считал своим духовным отцом, мог быть ментором группы. Пастор, теолог, врач, алхимик, увлечённый Таулером и Валентином Вейгелем, Арндт был также пропагандистом книги "Подражание Христу". Как видно из его письма от 29 января 1621 г. герцогу Брауншвейгскому, он хотел отвлечь студентов и учёных от полемической теологии и привести их к живой вере и практической набожности. Его мистические склонности заметны в его проповедях о Евангелиях или "Малом катехизисе" Лютера, в сборнике его молитв "Paradies Gartlein Aller Christichen Tugenden" (1612). Он написал один из самых читаемых до XIX века религиозных текстов "Четыре книги настоящего христианства" (1605-1610). Будучи мистиком и алхимиком, он пытался соединить наследие Парацельса и средневековую теологию. В своих книгах он развивает идею внутренней алхимии и духовного возрождения. Он является также автором комментария к гравюрам "Амфитеатр Вечной Мудрости" Г.Кунрата.

Ролан Эдигоффер показал, что целый отрывок "Confessio Fraternitatis", в котором говорится о Книге Природы, почти дословно заимствован из "Четырёх книг настоящего христианства" Иоганна Арндта. В своём труде "De Antiqua Philosophia" (1595) последний подчёркивает, что мудрость проявляется не в умозрительных рассуждениях, а в практике - мысль, которую мы также встречаем в Манифестах. Арндт считается одним из вдохновителей пиетизма. В 1691 г. И.Кельпиус со своими учениками привезёт его труды в Новый Свет. Согласно содержанию письма И.Арндта, найденному в архиве теософа Кристофа Гирша, Иоганн Валентин Андреа признавался в том, что написал "Fama Fraternitatis" вместе с тридцатью другими лицами. В другом письме Андреа своему другу Комению (Яну Амосу Коменскому) утверждается то же самое. Однако подлинность этих писем остаётся проблематичной.

Тобиас Гесс

Среди членов Тюбингенского Кружка Тобиас Гесс (1558-1614) представляется наиболее способным осуществить синтез различных элементов, составляющих Манифесты. Являясь членом университета Тюбингена, врачом парацельсовского направления, каббалистом, философом, поклонником Симона Студиона, Юлиуса Спербера и Иоахима Флорского, он, по-видимому, играл основную роль в составлении "Fama" и "Confessio". В 1605 его обвиняют в занятиях "наометрией" и преследуют за распространение идей милленаризма в работах, где он выступает также за всеобщую реформу. В "Fama" высказывается его мысль: "Заблуждением является утверждать, что то, что истинно в философии, не истинно в теологии". Его также обвиняли в основании тайного общества. Даже если обвинители и не называют имени этого общества, вполне вероятно, что речь идёт об Ордене Розы и Креста, первый Манифест которого распространялся в то время в рукописной форме.

Тобиас Гесс был связан с учеником Парацельса Освальдом Кроулиусом. Благодаря своим талантам врача, Тобиас Гесс излечил Валентина Андреа от тяжёлой лихорадки, который очень высоко ценил его. Гесс умер в 1614 г., накануне издания Манифестов, и именно Иоганн Валентин Андреа произнёс над ним надгробную речь. Её текст был впоследствии напечатан и, как замечает Ролан Эдигоффер, в нём выделены курсивом только два слова: "Тобиас Гесс" и "Fama", чтобы подчеркнуть существующую между ними связь. Следует упомянуть также один удивительный факт: в 1616 г. Иоганн Валентин Андреа анонимно издаёт "Theca gladii spiritus (Ларец славы духа)", указывая в предисловии, что это книга Тобиаса Гесса. Но двадцать восемь страниц этой книги заимствованы из "Confessio"! Позже в своей автобиографи он признается, что все тексты "Theca" принадлежат ему. Нужно ли из этого вывести, что он является автором части или всего текста "Confessio Fraternitatis"?

Продолжение следует...

2. Тексты. Fama Fraternitatis, или Откровение Братства Высокочтимого Ордена R.C. Часть3.

Мы продолжаем публикацию одного из первых розенкрейцерских текстов.

После смерти Бр. О. не бездействует Бр. R.C., но собирает, скоро как только возможно, всех остальных вместе, что заставляет нас предполагать, что тогда-то, должно быть, и была построена его гробница. Хотя мы, младшие, до сих пор не знали, когда умер наш возлюбленный отец R.C., и ничего другого, кроме одних имён основателей и всех последователей до наших дней не имели, всё же могли мы некоторую тайну припомнить, которую А., последователь D., последний из второго круга и со многими из нас живший, в скрытых речах о 100 годах, нам, третьему кругу, доверил. Всё же должны мы признаться, что после смерти А. Никто из нас ничего большего о Бр. R.C. и его первых собратьях не знал, чем об этом в нашей философской библиотеке сообщалось, среди которой наша Axiomata (Аксиомы) за самую благородную, Rotae Mundi (Круги Мира) за самую искусную и Proteus (Начала) за самую полезную нами почитались. Таким образом достоверно не знаем, обладали ли те, второго круга, одинаковой мудростью с теми из первого круга и до всего ли допущены были. Должно, однако, благосклонному читателю ещё раз напомнить, что всё, что мы теперь о его, Бр. R.C., гробнице открыто здесь объявляем, Богом предусмотрено, дозволено и связано, чему мы с такой верностью следуем. И где нас со смирением и христианским ответом вновь встретят, мы не убоимся наше Крещение и Принятие содружества нашего, и ещё, чтобы от нас не захотели, в открытой печати объявить.

Истина и основательное повествование об обретении высокопросвещённого мужа Господня Бр. C.R.C. таковы. После того, как А. В Галлии Нарбонской блаженно почил, место его занял наш возлюбленный брат N.N. Прибыв к нам и священную клятву Веры и Молчания взяв, доверчиво поведал нам, что брат А. Подал ему надежду, что наше братство вскоре не таким тайным будет, но всей родине германской нации пособствующим, нужным и славным будет и которого он, в своём звании, нисколько не постыдится. В следующем году, выдержав школьные испытания и, сообразно обстоятельствам, с полным дорожным снаряжением или Сумою Фортуны отбыть намериваясь, задумал он (ибо был хорошим зодчим) кое-что в этом строении переделать и более приспособить. Работая над этим обновлением, дошёл он и до памятных досок, из жёлтой меди вылитых, которые имена каждого из братства вместе с немногими другими содержали; их хотел он под другие, более приспособленные, своды перенести. В той же с именем Бр. R.C. - (где он умер и в какой стране мог бы быть погребённым, было оберегаемо старшими, нам же было неизвестно) - в ней торчал крепкий гвоздь, который был с усилием вырван вместе с изрядным куском тонкой стены или штукатурки, скрывавшей тайную дверь, которая теперь, неожиданно, стала видна. С радостью и нетерпением удалили мы оставшуюся штукатурку и очистили дверь, над которой большими буквами было написано:

Post CXX Annos patebo (через 120 лет буду открыта)

Внизу же стояла старая надпись года. Поблагодарив Бога, в тот же вечер (желая сначала получить указания в нашей Rota) прекратили работу. В третий раз ссылаемся мы на Confessio, ибо всё, что мы здесь открываем, должно служить в помощь достойным, для недостойных же должно, по воле Божией, быть мало полезным, ибо, равно как наша дверь через много лет столь чудесным образом отверзлась, должна и Европе открыться дверь, которая уже видима (ибо штукатурка удалена) и многими с вожделением ожидается. Наутро отперли мы дверь и увидели склеп с семью сторонами и углами, каждая сторона длиною 5 локтей и высотою 8 локтей. Этот склеп, хотя никогда не бывал освещаем солнцем, был ярко освещён другим, как бы подражавшим солнцу, которое стояло в центре потолка. Посередине, вместо могильного камня, был круглый престол, покрытый листом жёлтой меди, на котором стояла надпись: A.C.R.C.Hoc universi compendium vivus mihi sepulhrum feci (Этот компендиум вселенной сделал я ещё при жизни себе гробницей). Вокруг первого обода или края стояло: Jesus mihi omnia (Иисус для меня - всё). В середине были четыре фигуры, над которыми стояли следующие надписи:

1. Nequaquam Vacuum (Нигде нет пустого пространства)
2. Legis Jugum (Ярмо Закона)
3. Libertas Evangelii (Свобода Евангелия)
4. Dei gloria intacta (Неприкосновенная Слава Божия)

Всё это ярко сверкало, как семь сторон, так и другие треугольники.

Тогда опустились мы все разом на колени и возблагодарили Единого Всеведающего, Единого Всемогущего и Вечного Бога, научившего нас большему, чем весь человеческий разум изобрести мог, да будет прославлено Его Имя.

Продолжение следует...

3. История. Биографии. Ян Амос Коменский. (1592-1670).

Продолжая тему "Истории розенкрейцерства…", мы хотим познакомить вас с великим чешским мыслителем Яном Амосом Коменским. В России он известен лишь как один из столпов педагогики. Но это была лишь одна из сторон деятельности этого незаурядного Человека.

Ян Амос Коменский, или Комений, родившийся в 1592г., был на шесть лет моложе Иоганна Валентина Андреэ, чьи произведения и взгляды оказали на него сильнейшее влияние. По вере Коменский принадлежал к Богемским братьям - мистическому ответвлению старейшей в Европе реформационной традиции, восходящей к Яну Гусу. Коменского и Андреэ объединяло многое. Оба отличались глубоким благочестием и были священниками реформированной церкви; оба интересовались новыми идейными движениями и пытались привить их к древу отечественной религиозной традиции (только в одном случае такой традицией было германское лютеранство, а в другом - воззрения гуситов). Обоим, наконец, довелось жить в одну и ту же страшную эпоху и работать на пределе своих возможностей в условиях непрекращающихся войн и преследований инакомыслящих. Коменский получил начальное образование в родной Моравии, а затем поступил в кальвинистский университет Херборна, в Нассау. Весной 1613 г. он покинул Херборн и перебрался в Хайдельберг, чтобы продолжить занятия уже в тамошнем университете. Он был зачислен в Хайдельбергский университет 19 июня 1613 г., через двенадцать дней после торжественного въезда в город принцессы Елизаветы, новобрачной супруги курфюрста Рейнского.

Коменский посещал лекции хайдельбергских профессоров Давида Парея, Иоганна Генриха Альстеда, Абрахама Скультета и Бартоломея Скопения. Парей увлекался идеей объединения лютеран и кальвинистов; и он, и другие профессора, учившие Коменского, входили в близкое окружение курфюрста Фридриха. Скультет служил у Фридриха капелланом и впоследствии сопровождал его в Прагу; Альстед, или Альтингий, в свое время был наставником курфюрста и остался ему верным другом невзирая на все удары судьбы; ориенталист Скопений, как многие полагают, был неофициальным советником Фридриха по религиозным вопросам. Молодой Коменский, таким образом, мог получать информацию о религиозных и интеллектуальных движениях в Хайдельберге из первых рук.

Время, проведенное в Хайдельберге, оказалось для Коменского важным ещё и потому, что там он познакомился с Джорджем Хартлибом, братом Сэмюэла Хартлиба, с которым позднее, в Англии, он будет много и плодотворно сотрудничать.

В 1614 г. Коменский, вероятно, вернулся в Богемию. За несколько следующих лет он стал человеком огромной, энциклопедической по своему характеру, культуры и разработал систему "пансофии", то есть универсального знания. "Пансофия" Коменского зиждется на философии макро- и микрокосма; как он сам утверждал, его идейным вдохновителем был Андреэ. Свою первую пансофическую энциклопедию, начатую в 1614 г., Коменский называл "театром (или амфитеатром) всего сущего в мире".

В Хайдельберге Коменский мог лично познакомиться с Андреэ или просто, как читатель, воспринять некоторые идеи той философии, что стояла за розенкрейцерскими манифестами. Нельзя полностью исключить и третий вариант: возможно, на духовное содержание розенкрейцерских манифестов наложилась, среди прочих влияний, и какая-то богемская краска. Богемские братья славились своим человеколюбием и благотворительностью - не были ли использованы эти их качества (наряду с другими, отобранными под влиянием источников иного характера) при создании образа Христиана Розенкрейца?

Мирная жизнь на родине закончилась для Коменского в 1620 г., когда Фридрих потерпел поражение в битве у Белой Горы: для Богемии это событие обернулось потерей национальной религии. Богемские братья были объявлены вне закона. В 1621 г. городок, где жил Коменский, захватили испанские войска. Дом Коменского сожгли, библиотека и рукописи пропали. Сам Коменский укрылся в Брандисе, во владениях Карела, графа Жеротинского. Карел из Жеротина был патриотом и даже состоял в организации, называвшейся "Богемское единство", но, когда разразилась война, не пожелал становиться на сторону Фридриха Пфальцского, предпочтя сохранить верность дому Габсбургов. Поэтому поместья графа не были конфискованы сразу же после поражения чехов, и он на какое-то время смог предоставить убежище Коменскому и другим подобным ему беглецам. Путешествие в Брандис оказалось не только опасным, но и горестным: в дороге Коменский лишился жены и одного из своих детей и добрался до места лишь в конце 1622 г., совершенно нищим.

За время пребывания в Брандисе Коменский написал "Лабиринт мира" - произведение, которому суждено было стать классикой чешской литературы и одной из величайших книг общечеловеческого значения. В этой книге имеется поразительное описание "розенкрейцерского фурора", существенным образом дополняющее сведения, содержащиеся в розенкрейцерских документах.

"Лабиринтом мира" в романе называется город, разделенный на множество кварталов и улиц, в котором представлены все человеческие науки, знания и профессии. Его можно причислить к архитектурным мнемоническим системам, подобным Городу Солнца Кампанеллы. Вообще, "Город Солнца" оказал несомненное влияние на замысел "Лабиринта" - возможно, и "Христианополь" Андреэ тоже. По идее подобный град должен был бы являть собою утопическое, идеальное образование, "эскиз" реформированного мира будущего. Но Коменский в своём сочинении сводит счеты с обманчивыми иллюзиями прошлых лет; его лабиринт есть нечто противоположное утопии, потому что в нем все искажено. Любые науки ведут человека в никуда, любые занятия оказываются тщетными, любые знания - ложными. Книга отражает душевное состояние человека думающего и не лишенного идеалов, но застигнутого врасплох внезапно разразившейся Тридцатилетней войной.

Вместе с тем эта книга может быть прочитана как хроника разочаровывающего опыта, ввергшего её автора в столь горькое отчаяние, и, между прочим, как хроника розенкрейцерского движения. Разгром Фридриха, по свидетельству "Лабиринта мира", был для Коменского сокрушительным ударом, ввергнувшим его в пучину депрессии и разочарования, - как, впрочем, и провал розенкрейцерского движения, иссякновение возлагавшихся на него надежд. Между двумя событиями, конечно же, существовала связь: недаром в видениях Коттера "розы" и "львы" так легко соединяются воедино. Создавая свой "Лабиринт", Коменский ещё раз мысленно пережил годы, озарённые розенкрейцерской надеждой, и поражение Фридриха, имевшее столь гибельные последствия для его сторонников. Этот выстраданный опыт оставил в душе философа неизгладимый след, привёл его к неприятию земного мира с его запутывающимися в лабиринты стезями.

Коменский чрезвычайно близок к Андреэ по своим взглядам и религиозным убеждениям, и даже линии их судеб кажутся параллельными. Оба они разделяли надежды, воплощенные в розенкрейцерских манифестах: надежды на новое вселенское реформационное движение и прогресс человеческого знания. Оба с тревогой наблюдали за нездоровым возбуждением умов, последовавшим вслед за публикацией манифестов; оба видели, как новое движение сначала вышло из-под контроля своих зачинателей, а затем стало попросту опасным для них. Мы узнаем об этом и от Андреэ, и от Коменского. Они оба, оставаясь в душе религиозными идеалистами, были потрясены бедствиями войны и крахом Фридриха в Богемии. И в Германии, и в Богемии происходило одно и то же: гибли библиотеки и научные центры, жесточайшие испытания выпали на долю учёных. В этой ситуации и Андреэ, и Коменский нашли последнее прибежище в евангелическом благочестии. Андреэ увлекся идеей создания "Христианского Общества". Коменский "затворился в сердце своем", чтобы обрести там Иисуса. Тип благочестия, изначально присущий розенкрейцерству и выразивший себя в девизе "Иисус для меня - всё", окончательно возобладал над душами обоих. Через мучительные духовные искания и горький исторический опыт, описанные в "Лабиринте мира", прошел не один Коменский, но и Андреэ, и все его единомышленники.

Философскую систему, которую Коменский начал разрабатывать сразу же по своем приезде в Хайдельберг, но которая получила достаточно полное развитие в более поздний, изгнаннический период его жизни, сам он называл "пансофией". Слово "пансофия", впервые введенное в научный оборот ренессансным неоплатоником и герметиком Франческо Патриции, подразумевает доктрину универсальной гармонии, связи между "внутренним" миром человека и "внешним" миром природы - короче говоря, философию макро- и микрокосма. Фладд называл своё учение "пансофией" и утверждал, что, по его мнению, розенкрейцерские манифесты тоже выражали подобные воззрения. Коменский и его "пансофия", как мы теперь видим, вышли непосредственно из розенкрейцерского движения.


4. Фрагменты. Правила Коменского.

Мы хотим предложить вам два фрагмента из из работы Яна Амоса Коменского "Великая дидактика"

9 правил искусства обучения наукам

1. Всему, что должно знать, нужно обучать.

2. Все, чему обучаешь, нужно преподносить учащимся, как вещь действительно существующую и приносящую определенную пользу.

3. Всему, чему обучаешь, нужно обучать прямо, а не окольными путями.

4. Всему, чему обучаешь, нужно обучать так, как оно есть и происходит, т.е. путем изучения причинных связей.

5. Все, что подлежит изучению, пусть сперва предлагается в общем виде, а затем по частям.

6. Части вещи должно рассмотреть все, даже менее значительные, не пропуская ни одной, принимая во внимание порядок, положение и связь, в которой они находятсяс другими частями.

7. Все нужно изучать последовательно, сосредотачивая внимание в каждый данный момент только на чем-либо одном.

8. На каждом предмете нужно останавливаться до тех пор, пока он не будет понят.

9. Различия между вещами должно передавать хорошо, чтобы понимание всего было отчетливым.

16 правил искусства развивать нравственность

1. Добродетели должны быть внедряемы юношеству все без исключения.

2. Прежде всего основные, или, как их называют "кардинальные" добродетели: мудрость, умеренность, мужество и справедливость.

3. Мудрость юноши должны почерпать из хорошего наставления, изучая истинное различие вещей и их достоинство.

4. Умеренности пусть обучаются на протяжении всего времени обучения, привыкая соблюдать умеренность в пище и питье, сне и бодрственном состоянии, в работе и играх, в разговоре и молчании.

5. Мужеству пусть они учатся, преодолевая самих себя, сдерживая свое влечение к излишней беготне или игре вне или за пределами положенного времени, в обуздывании нетерпеливости, ропота, гнева.

6. Справедливости учатся, никого не оскорбляя, воздавая каждому свое, избегая лжи и обмана, проявляя исполнительность и любезность.

7. Особенно необходимые юношеству виды мужества: благородное прямодушие и выносливость в труде. 8. Благородное прямодушие достигается частым общением с благородными людьми и исполнением на их глазах всевозможных поручений.

9. Привычку к труду юноши приобретут в том случае, если постоянно будут заняты каким-либо серьезным или занимательным делом.

10. Особенно необходимо внушить детям родственную справедливости добродетель - готовность услужить другим и охоту к этому.

11. Развитие добродетеей нужно начинать с самых юных лет, прежде чем порок овладеет душой. 12. Добродетелям учатся, постоянно осуществляя честное.

13. Пусть постоянно сияют перед нами примеры порядочной жизни родителей, кормилиц, учителей, сотоварищей.

14. Однако нужно примеры сопровождать наставлениями и правилами жизни для того, чтобы исправлять, дополнять и укреплять подражание.

15. Самым тщательным образом нужно оберегать детей от сообщества испорченых людей, чтобы они не заразились от них.

16. И так как едва ли удастся каким-либо образом быть настолько зоркими, чтобы к детям не могло проникнуть какое-либо зло, то для противодействия дурным нравам совершенно необходима дисциплина.


5. Жемчужины мудрости. Фраза.

"Вы - это движущее вами ваше глубинное желание.
Каково ваше желание, такова ваша воля.
Какова ваша воля, таковы ваши действия.
Каковы ваши действия, такова ваша судьба"


Брихадараньяка Упанишада IV.4.5

Ниже приведены имена людей, которые, каждый в своей области деятельности, достигли поразительных успехов. Эти имена вам хорошо знакомы. Все они были членами Ордена розенкрейцеров или имели непосредственную связь с Орденом.

Леонардо да Винчи (1452 - 1519 гг.). Корнелий Генрих Агриппа (1486 - 1535 гг.). Парацельс (1493 -1541гг.). Франсуа Рабле (1494 - 1553гг.). сэр Фрэнсис Бэкон (1561 - 1626 гг.). Якоб Бёме (1575 - 1624 гг.). Рене Декарт (1596 - 1650гг.). Блез Паскаль (1623 - 1662 гг.). Барух Спиноза (1632 - 1677 гг.). сэр Исаак Ньютон (1б42 - 1727 гг.). Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646 - 1716 гг.). Бенджамин Франклин (1706 - 1790гг.). Калиостро (1743 - 1795 гг.). Майкл Фарадей (1791 - 1867 гг.). Клод Дебюсси (1862 - 1918 гг.). Эрик Сати (1866 - 1925 гг.)

И это далеко не полный список.


Если вы хотите больше узнать об Ордене розенкрейцеров ДМОРК, если Вы заинтересовались его Учением, если Вы хотите начать обучение в Ордене, Вы можете попросить прислать Вам брошюру "Мастерство Жизни". Брошюра высылается бесплатно и только на почтовый адрес.

Адрес для контактов: 119501, Москва, а/я 928, Д.М.О.Р.К.
E-mail: dmork@mail.ru
Адрес нашего сайта: www.amorc.org.ru.



http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Отписаться
Убрать рекламу

В избранное