Древний Мистический Орден Розы и Креста

Розенкрейцеры: философия, история, символы

Содержание выпуска

1. Тексты. "Positio Fraternitatis Rosae Crucis". Позиция Братства Розы и Креста. Часть 2.

Мы продолжаем публикацию третьего розенкрейцерского манифеста. Этот манифест был написан членами Верховного Совета розенкрейцерского Братства в 2001 году.

Человек эволюционирует во Времени - как и всё то, что его окружает, как и сама Вселенная. Таково свойство всего существующего в проявленном мире. Будучи убеждёнными в том, что Человек обладает душой, то есть духовным измерением, мы полагаем, что его эволюция не ограничивается материальной стороной бытия. По нашему мнению, именно душа делает его сознательным существом, способным размышлять над своим происхождением и своим предназначением. Вот почему мы считаем эволюцию Человечества целью, Духовность - средством её осуществления, а Время - категорией, позволяющей эволюции проявиться.

Понять Историю позволяют не столько события, из которых она складывается и которые порождает, сколько связи между этими событиями. К тому же у Истории есть смысл - факт, который готово признать большинство нынешних историков. Чтобы понять её смысл, каждое событие следует рассматривать не только изолированно, но и - что более важно - как часть некоего общего целого. Истинное значение какого-то факта определяется лишь его местом в общем контексте исторического процесса. Рассматривать их в отрыве друг от друга или считать некий одиночный факт уроком Истории есть не что иное, как опасное интеллектуальное упражнение. Известно, что многие черты сходства между событиями, совпадения или аналогии отнюдь не случайны.

Как уже говорилось в Прологе, мы видим некоторые аналогии между нынешнем положением в мире и состоянием Европы в XVII веке. Современная эпоха, которую уже начинают называть периодом "постмодернизма", во многих сферах бытия отмечена сходными проявлениями, а её итогом, к несчастью, стало своеобразное перерождение Человечества. Мы полагаем, однако, что это перерождение временно и что оно увенчается духовным Возрождением каждого человека и всех людей в целом - при условии, что люди начнут творить своё будущее, опираясь на гуманистические и духовные идеалы. Если этого не произойдёт, Человечеству предстоит столкнуться с гораздо более серьёзными проблемами, нежели те, что стоят перед ним сегодня.

Согласно розенкрейцерской Онтологии (науке о бытии), из всех живых существ, обитающих на Земле, Человек наиболее продвинут в эволюционном плане, даже если порой он ведёт себя несообразно этому высокому статусу. Своим привилегированным положением он обязан самосознанию и свободе воли - то есть способности мыслить и самостоятельно строить свою жизнь. Мы также полагаем, что каждый человек представляет собой элементарную частицу единого целого - всего Человечества. Поэтому Гуманизм в нашем понимании - это убеждение, что все люди должны иметь равные права, пользоваться равным уважением и свободой, вне зависимости от того, в какой стране они родились или живут.

Наше понимание Духовности основывается, во-первых, на убеждении, что Бог существует как Абсолютный Разум, сотворивший Вселенную и всё в ней находящееся, и, во-вторых, на уверенности, что душа Человека является Божественной эманацией. Мы считаем также, что Бог проявляет себя во всём Творении посредством законов, которые Человек обязан познавать, понимать и соблюдать ради собственного блага. По нашему мнению, Человечество эволюционирует ко всё более глубокому пониманию Божественного Плана и призвано создать на Земле идеальное Общество. Этот духовный гуманизм кому-то может показаться утопическим, но мы в полной мере солидарны с Платоном, заявившим в своём трактате "Государство": "Утопия есть форма идеального Общества. Может быть, на Земле она и неосуществима, но именно на неё мудрец должен возлагать все свои надежды".

В этот поворотный момент Истории духовное Возрождение человечества видится нам как нельзя более реальным, благодаря возросшему взаимопониманию между людьми, международным связям, взаимопроникновению культур, информационной глобализации, а также междисциплинарным связям между различными областями знания. Но это духовное Возрождение (как отдельных личностей, так и людских сообществ) возможно лишь при соблюдении принципа философского плюрализма и его неизбежного следствия - терпимости. Никакой политический институт, никакая религия, философия или наука не обладают монополией на Истину. Однако можно приблизиться к её постижению, соединив всё самое возвышенное, что каждая из них может предложить людям, то есть обрести единство в многообразии.

Рано или поздно превратности жизни вынуждают Человека задуматься о смысле земного бытия. Поиски ответа на этот вопрос - это естественная потребность человеческой души, краеугольный камень её эволюции. Ключевые события Истории свершаются не сами по себе - в них содержится указание на некоторую внешнюю причину. Последняя, в свою очередь, сопричастна процессу духовных исканий человека, стремящегося постичь тайны бытия, что в результате и пробуждает у него интерес к мистицизму и "поискам Истины". Эти искания естественны для человека, а его привычка взирать на жизнь с надеждой и оптимизмом продиктованы его божественной природой и биологическим инстинктом выживания. Поэтому трансцендентное видение мира жизненно необходимо для всего человеческого рода.

Говоря о политике, подчеркнём, что она обязана непрестанно обновляться. В ХХ веке самыми яркими примерами несоблюдения этого принципа стали марксизм-ленинизм и национал-социализм, основанные на якобы окончательных социальных постулатах и приведшие общество к утрате здравого смысла и, в конечном счёте, к проявлениям варварства. Детерминизм, присущий этим тоталитарным идеологиям, вступил в неразрешимое противоречие с потребностью Человека самому распоряжаться своей судьбой, лишил его права на свободу и тем самым вписал в Историю несколько самых мрачных её страниц. Впрочем, История разоблачила обе эти идеологии - будем надеяться, что навсегда. Как бы то ни было, политические системы "монологического" типа, основанные на единомыслии, схожи в своём стремлении навязать человеку "учение о спасении", призванное освободить его от жизненных невзгод и вознести до "рая". Кстати, в большинстве своём тоталитарные идеологии требуют от граждан не мысли, но веры, - и в этом они роднятся со "светскими религиями".

Напротив, такие учения, как розенкрейцерство, не монологичны, но диалогичны и плюралистичны по своей сути. То есть они содействуют диалогу и общению между людьми. Кроме того, ими приветствуется плюрализм мнений и разнообразие образов жизни. Обмены мнениями, взаимодействие и даже столкновения противоположных точек зрения содействуют развитию таких учений, в отличие от тоталитарных идеологий, не позволяющих подобного ни себе, ни другим. Именно поэтому Розенкрейцерская философия всегда была не в чести у тоталитарных режимов любого рода. С момента своего возникновения наше Братство неизменно провозглашало право людей на свободную мысль и на её столь же свободное выражение. Поэтому отнюдь не все розенкрейцеры - вольнодумцы, зато все они - свободно мыслящие люди.

При нынешнем положении вещей демократия по-прежнему представляется нам наиболее совершенной формой правления, что не исключает некоторых присущих ей недостатков. В самом деле, любая истинная демократия основывается на свободе мнений и праве их высказывать, а, следовательно, и на множественности тенденций - как у правящих кругов, так и у управляемых ими граждан. К несчастью, эта множественность нередко вызывает разногласия и связанные с ними конфликты. Поэтому в большинстве демократических государств налицо постоянное и почти систематическое противостояние различных политических течений. Чаще всего - это противостояние партии большинства и оппозиции, которое уже неприемлемо для современного общества и препятствует духовному Возрождению Человечества. В идеале каждое из государств должно было бы сформировать правительство из лиц, наиболее компетентных в деле государственного управления, вне зависимости от их политических пристрастий. В продолжение этой идеи, мы мечтали бы о возникновении в будущем Всемирного Правительства, представляющего собой все народы. Исходной формой такого правительства можно считать нынешнюю Организацию Объединённых Наций.

2. Фрагменты. Эвелин Андерхилл. "Мистицизм". О магии.

В одной из наших предыдущих рассылок мы достаточно подробно обсуждали такое понятие, как мистицизм. Если сформулировать коротко, то можно утверждать, что мистицизм - это непосредственное восприятие Божественной Реальности. И к такому восприятию стремится каждый ученик, ступивший на тропу Розы и Креста. К сожалению, очень часто мистицизм путают и подменяют такими понятиями как оккультизм, теософия, магия, мистика. Это всё совершенно разные вещи. И сегодня для того, чтобы хоть немного разобраться в этом запутанном вопросе, мы хотим предложить вашему вниманию фрагмент о магии из книги Эвелин Андерхилл "Мистицизм".

Традиция магии, как и большинство других способов бегства, предложенных человеком своей душе, зародилась, как представляется, на Востоке. Она была сформулирована, развивалась и сберегалась в рамках религии Египта. Один из своих ранних выходов на сцену магия совершила также в религии Греции. Ее легендарным великим магистром был Гермес Трисмегист, давший ей ее официальное имя Герметической Науки, и его статус в оккультизме во многом напоминает статус Моисея в еврейской традиции. Фрагментарные сочинения, приписываемые этому персонажу, как говорят, восходящие к герметическим книгам, представляют собой первоначальные писания оккультизма; а Изумрудная Скрижаль, по всей вероятности неподлинная, найденная, как говорят, в его гробнице, для магов имеет авторитет Скрижалей Моисея. В гностицизме, в аллегориях каббалы, в теософии, во все еще существующих в Англии, Франции и Германии тайных сообществах, даже в некоторых практиках, укоренившихся в церемониале христианской Церкви, - присутствуют прошедшие сквозь столетия основные понятия, которые составляют "тайную мудрость" магической традиции. Более низко стоящие ответвления этой традиции слишком уж хорошо известны, и нет нужды конкретно останавливаться на них.

Как и тот мир, на объяснение которого претендует магия, она имеет тело и душу: внешнее одеяние слов и церемоний и внутреннюю доктрину. Внешнее одеяние - все, что позволено увидеть непосвященным, - состоит из ряда сбивающих с толку и зачастую смешных символических покровов: странных слов и чисел, гротескных законов и ритуальных актов, персонификаций и мистификаций. Внешние облачения наших религиозных, политических и социальных систем - вероятно, могущих показаться в равной мере иррациональными ничего не знающему о них, но критически настроенному наблюдателю, - предоставляют поучительную параллель к данному аспекту оккультной философии. Однако если с магии совлечь все эти архаические формулы, символы, всю таинственность, то обнаружится, что она в том виде, как ее описывают ее апологеты, опирается на три фундаментальные аксиомы, которые вряд ли покажутся смехотворными тем, кто с уважением прислушивается к постоянно меняющимся гипотезам психологии и физики.

(1) Первая аксиома провозглашает существование невесомой "среды" или "всеобщей действующей силы" [universal agent]; считается, что она находится вне сферы наших нормальных чувственных восприятий, но тем не менее пронизывает весь материальный мир и связует его воедино. Эта среда, не излучающая света и ничего общего не имеющая со звездами, известна оккультистам под неудачным названием "Астральный Свет"; этот термин первоначально был позаимствован Элифасом Леви у мартинистов. Жить в осознанном общении с "Астральным Светом" означает жить в Астрале, "Астральном Плане", или в Астральном Мире, - то есть достичь нового уровня сознания. Обучение оккультиста направлено именно к этой цели.

Эта доктрина Астрального Плана, как и многие наши представления о трансцендентном, обладает респектабельным происхождением, а также многочисленными славными связями в мире философской мысли. Ее скрытые следы можно обнаружить даже в спекуляциях ортодоксальной физики. Она по сути идентична "Архетипическому Миру" или сефире Йесод по учению Каббалы - "Совершенной Стране" древнеегипетской религии, где, как предполагается, существуют подлинные, или духовные формы всех сотворенных вещей. Ее можно связать с "реальным миром", описанным такими визионерами, как Бёме и Блейк, в чьем опыте многое носит скорее оккультный, чем мистический характер. Устойчивая традиция, утверждающая существование такого плана бытия или сознания, обнаруживается по всему миру: в индийской, греческой, египетской, кельтской и еврейской мысли. "Над этой видимой природой есть другая, невидимая и вечная, которая не гибнет, когда гибнут все вещи", - говорится в Бхагавад-Гите. По утверждениям каббалистов, это - "местонахождение жизни и жизненной силы, источник, питающий собой весь мир". Витализм мог бы признать этот план бытия как один из аспектов вселенной, доступных восприятию через ритм, расширенный по сравнению с ритмом нормального сознания. Различные аспекты Астрала отождествлялись с "Пламенеющим Телом Святого Духа" в христианском гностицизме, а также с "одической [odic]" силой, согласно воззрениям старомодных спиритов.

Далее, Астральный План рассматривается как вместилище "Космической Памяти", где сберегаются образы всех существ и событий, подобно тому как они хранятся в памяти человека.

"Высокое, оказавшееся чересчур высоким, героическое, для земли слишком суровое,
Страсть, покинувшая землю, чтобы затеряться в небесах", -

все это живет в Астральном Мире. Здесь же понятия будущего творения присутствуют во всей полноте в Вечном Сейчас, прежде чем родятся в материальной сфере. Согласно этой теории, пророчество и ясновидение - один из основных предметов оккультного обучения - состоит в том, чтобы раскрыть глаза души для этого лишенного времени Астрального Мира; спириты, вызывая духов умерших, попросту извлекают их из глубин вселенской памяти, вместо индивидуального припоминания. Читатель, чувствующий, что у него кружится голова от всех этих перемешанных между собой торжественных утверждений и неподтвержденных сказок, должен помнить, что догматическая часть оккультной традиции не может быть ничем иным, кроме как попыткой расширенного или иным образом отошедшего от нормы сознания найти объяснение своему опыту.

Далее, предполагается, что наши Я целиком - не только наши чувственные я - купаются в Астральном Свете как в физическом эфире. Поэтому на оккультном языке он называется "универсальной действующей силой", связывающей души друг с другом, и становится вероятным носителем гипнотизма, телепатии, ясновидения и прочих паранормальных явлений, служащих предметом "психических исследований". Данная гипотеза объясняет также и тот вызывающий смущение факт, что исходный опыт в значительной степени совпадает в деятельности мистика и оккультиста. Оба должны пройти через план сознания, представленный понятием "Астрал", поскольку этот план восприятия лежит "сразу же за" нашей нормальной жизнью. Трансцендентальные способности человека могут достичь осознания этого мира - лишь затем (в случае мистика), чтобы как можно быстрее пройти сквозь него. Однако оккультисты и медиумы остаются в "Астрале" и развивают свои способности восприятия данного аспекта мироздания. Это - среда их деятельности.

С древнейших времен оккультная философия настаивала на существовании этой среды как на научном факте, который выходит за рамки восприятия наших нормальных чувств, но поддается верификации с помощью натренированных способностей "посвященного". Обладатель таких тренированных способностей - не колдун или прорицатель - считается подлинным магом; и декларируемая цель оккультного обучения, или посвящения, состоит в том, чтобы актуализировать такой сверхчувственный план опыта, наделить учащегося способностью вступать в осознанное общение с этим опытом, научить его налагать на сверхчувственные объекты силу своей собственной воли - с той же легкостью, с какой он накладывает эту волю на "материальные", чувственно воспринимаемые вещи.

(2) Все сказанное подводит нас ко второй аксиоме магии, также имеющей до странности современный облик: ибо она попросту постулирует безграничную силу дисциплинированной человеческой воли. Данная догма была "позаимствована", без ссылки на первоисточник, из оккультной философии, чтобы сделаться козырной картой "культивирования ума", "Христианской Науки" и "Новой Мысли". Проповедники "Философии Радости" и прочих разжиженных форм ментальной дисциплины, либерально-католический "священник", создающий "огромный пузырь эфирного астроментального вещества, мысленную постройку, воздушную, прозрачную, - пузырь, облекающий собой всю конгрегацию", - таковы в действительности жрецы магии в современном мире.

Первое, чему учат будущего мага, - самообладание. "Посредством упорства и постепенной тренировки, - говорил Элифас Леви, - силы тела можно развить до изумительной степени. То же относится и к силам души. Хотите ли вы управлять собой и другими? Научитесь желать. Как можно научиться желать? Это - первый из секретов магического посвящения; именно для того, чтобы заставить понимать, на чем основан этот секрет, древние хранители мистерий окружали подходы к святилищу столь многими иллюзиями и страхами. Они не верили в волю до тех пор, пока она не доказывала сама себя, - и в этом они были правы. Сила может доказать себя лишь путем завоеваний. Бездействие и небрежение - враги воли; такова причина, по которой все религии приумножали свои практики и делали свои культы затрудненными и утонченными. Чем больше человек потрудится ради идеи, тем больше силы он приобретает по отношению к этой идее... Поэтому сила религий целиком заключается в силе тех, кто эти религии практикует".

Одного лишь последнего утверждения достаточно, чтобы определить, в чем различие между мистицизмом и магией, и прояснить умы тех, кто склонен путать между собою мистические и магические элементы религии. Согласно этому утверждению, подлинное "магическое посвящение", по сути, представляет собой форму ментальной дисциплины, усиливающей и фокусирующей волю. Как и дисциплина религиозной жизни, она состоит отчасти в физических строгостях и намеренном разрыве с миром, а отчасти - в культивировании силы воли; прежде же всего - в подчинении души влиянию внушений [suggestions], отобранных и накопленных в течение столетий на основании их способности действовать на ту часть воображения, которую Элифас Леви называет "оком души". Ничего сверхъестественного здесь нет. Такая подготовка, точно так же как и более ревностная и незаинтересованная самоподготовка мистика, представляет собой целенаправленное конструирование характера, осуществляемое по героическим меркам. В магии центром, вокруг которого происходит перегруппировка личности, выступает "воля познать". Как и в мистицизме, бессознательные факторы извлекаются из скрытого состояния, чтобы быть включенными в эту личность на правах ее составной части. Внезапные порывы мысли, отрывочные интуиции, доходящие до нас из области, лежащей за порогом сознания, развиваются, упорядочиваются и контролируются с помощью ритмов и символов, ставших традиционными благодаря тому, что опыт столетий доказал их действенность, хотя и не смог объяснить ее; таким путем способности предчувствия, в нормальном состоянии находящиеся ниже порога восприятия, могут оказаться высвобожденными и получить возможность сообщить о совершенных ими открытиях.

"Фундаментальный принцип, - утверждает А.И.Уэйт, говоря об оккультном вызывании духов, - состоял в тренировке определенного рода оккультной силы, заключенной в самом маге, и напряженно прилагаемой к установлению соответствия между двумя планами природы, способного привести к осуществлению его желаемой цели. Такое усилие получило название заклинания, колдовства, вызывания духа, однако тем, что реально пробуждалось, была энергия внутреннего человека; будучи невероятно развита и усилена посредством комбинации стремления и воли, эта энергия чисто силовым путем породила новую интеллектуальную способность обостренного психологического восприятия. Для стимулирования этой энергии и возвышения ее до уровня высочайшей из возможных сил действия почти неизменно использовались искусственные средства... Синтез этих методов и процессов назывался Церемониальной Магией, будучи на самом деле громадным сооружением, предназначенным для форсирования скрытых способностей духовной природы человека".

Таково психологическое объяснение внешне абсурдных ритуалов подготовки, доктрин знаков и чисел, пентаграмм, заклинаний, имен ангелов, "силы слова" - всего того, из чего составлена ритуальная магия. Сила воздействия подобных приспособлений лучше всего известна индийским мистикам, которые, признавая за мантрами, то есть сознательно запоминаемыми и повторяемыми ритмическими оккультными формулами, способность оказывать неоценимую помощь в достижении подлинно экстатического состояния, не стыдятся заимствовать их у магов. Точно так же современные американские школы духовного целительства и Новой Мысли рекомендуют концентрацию на каком-либо тщательно подобранном слове в качестве отправной точки эффективной медитации. Данный факт психического воздействия определенных сочетаний слов, когда им позволяется доминировать в поле сознания, может иметь некоторое отношение к потребности в формальном богослужении, ощущаемой почти каждой великой религией; ведь религия с ее церемониальной стороны обладает некоторым сходством с магией. Она тоже старается чувственными средствами стимулировать сверхчувственные энергии. Подлинное магическое "слово" или заклинание непереводимо, так как его сила лишь частично заключена во внешнем смысле, доступном разуму, в основном же она заключается в ритме, адресованном подсознательной части души. Сходную функцию выполняют религиозные и другие символы, а также символические акты, кажущиеся бессмысленными, если судить о них с помощью одного лишь интеллекта. Они выражают глубоко укорененный в человеческой душе инстинкт, требующий наличия фокуса, на котором душа сможет сконцентрировать свою силу воли, если эта сила должна быть доведена до наивысшей степени эффективности. Природа этого фокуса имеет мало значения; однако весьма значима его функция.

"...Все эти фигуры и аналогичные им акты, - говорит Леви, - все эти расположения чисел и букв (т.е. сакральные слова, заклинания, пентаграммы и т. д.) служат, как мы говорили, всего лишь средствами воспитания воли, вырабатывая и закрепляя привычки. Они служат также для того, чтобы сконцентрировать в действии все силы человеческой души, а также увеличить творческую силу воображения... Практика - пусть даже суеверная и глупая - может оказаться эффективной, поскольку она представляет собой осуществление воли... Мы можем смеяться над бедной женщиной, отказывающей себе в молоке на полпенни по утрам, чтобы купить маленькую свечку, которую сожжет в магическом треугольнике в какой-нибудь капелле. Однако те, кто станет смеяться, - невежды, а бедная женщина вовсе не дорого платит за получаемые таким путем смелость и самоотверженность".

Таким образом, магические символы - от грошовых свечек до Соломоновой печати - подразделяются современным техническим языком на два класса. Первый из них включает в себя средства самовнушения, экзальтации, управления волей. К этому классу относятся все заклинания, колдовские формулы, ритуалы, воскурения - от вербеновой ветви заклинателя до слов "Молодость! Здоровье! Сила!", повторяемых последовательницей Новой Мысли во время утреннего причесывания. Во второй класс входят средства самосозерцания - то есть материальные объекты, фокусирующие и выражающие подсознательные восприятия того, кто осуществляет действия с ними. Характерные примеры - развилка из ветви лозы или вербы в руках искателя подземных источников, карты предсказательницы судьбы и хрустальный шар. Оба класса необходимы скорее из-за несовершенства человеческой сферы, чем из-за особенностей сферы сверхчеловеческой; выдающийся адепт может достичь высот, на которых избавится от этих "внешних, видимых знаков". "Поскольку церемонии, как мы сказали, представляют собой искусственные методы создания определенных навыков воли, они перестают быть необходимыми, когда эти навыки достаточно закреплены". Факты эти, ставшие сейчас общими местами психологии, давно были известны тем, кто изучает магию, и практиковались ими. Те, кто судит об этой философии по очевидной абсурдности ее символов и церемоний, должны вспомнить, что объятия, жесты, гримасы и прочие "ритуальные действия", с помощью которых все мы концентрируем, высвобождаем либо выражаем любовь, гнев или энтузиазм, вряд ли выдержали бы холодный разоблачающий свет строго рационального рассмотрения.

(3) Утверждаемый на уровне догмата постулат о существовании "Астрального Света", или всеобщей действующей силы, и постулат о "силе воли" дополняются третьим постулатом - доктриной Аналогии, скрытого соответствия между внешностью и реальностью, микрокосмом человека и макрокосмом вселенной, видимым и невидимым мирами. Именно здесь находится в оккультизме само основание его спекуляций на трансцендентных реалиях. Quod superius sicut quod inferius - первые слова Изумрудной Скрижали, некогда приписывавшейся самому Гермесу Трисмегисту, - представляют собой аксиому, с которой должны были бы согласиться все платоники. Эта аксиома-догмат играет большую роль в теории мистицизма, который, придерживаясь почтительного признания полной "инаковости" и непостижимости Божественного, всегда предполагал, что путь индивидуальной души к любовному единению с Абсолютом в каком-то смысле аналогичен пути, которым вселенная движется к своему завершению в Боге.

Понятие аналогии в конечном счете определяет религиозные представления каждого народа, а широтой своего применения напоминает истины веры. Оно в равной мере охватывает явления видимого мира - становящиеся, таким образом, зеркалом невидимого, - символы религии, утомительные аргументы "Аналогии" Батлера, аллегории каббалы и духовного учения алхимиков, а также ту детскую "доктрину сигнатур", на которой строилась значительная часть средневековой науки. "Аналогия, - говорит Леви, - представляет собой последнее слово науки и первое слово веры... Это единственный возможный посредник между видимым и невидимым, между конечным и бесконечным". Магия здесь отчетливо определяет свои собственные ограничения, делая рискованный шаг от утилитарного к универсальному и облекаясь в соответствующую доктрину, которую не может принять ни один мистик и которая, будучи доведенной до своего логического завершения, превратила бы поиск бесконечного в игру с угадыванием.

Итак, стержневую доктрину магии можно резюмировать следующим образом:

1. Существует сверхчувственная реальная "космическая среда", лежащая в основании осязаемого, видимого мира, его пронизывающая и на него воздействующая, доступная описанию в категориях как философии, так и физики.

2. Имеется установившаяся аналогия и равновесие между реальным невидимым миром и теми иллюзорными манифестациями, которые мы называем чувственно воспринимаемым миром.

3. Эта аналогия поддается выявлению, а это равновесие - контролю со стороны дисциплинированной воли человека, таким образом становящегося властелином судьбы и себя самого.

Рассмотрим более детально последнее из трех приведенных утверждений, согласно которому для тренированной и дисциплинированной воли характерна сила выше нормальной; ибо это утверждение составляет корень всех магических практик, как старых, так и новых. "Магические действия, - говорит Элифас Леви, - это проявления силы естественной, но превосходящей обычные силы природы. Они являются результатом науки и привычек, возносящих человеческую волю над ее обычными пределами". Эта сила воли в настоящее время признается важным фактором в исцелении как тела, так и души; ибо наши самые передовые теории в этой области представляют собой не многим больше, чем старое вино магии, разлитое в новые бутыли. Древние оккультисты были обязаны значительной частью своего влияния, равно как и своей дурной репутацией, тому факту, что оказались психологами раньше, чем пришло их время. Эффективные методы внушения, рецепты изменения личности и увеличения силы воли, искусственное введение в гипнотические состояния, проявления медиумизма, экстазы, с раскрытием сублиминального поля, расположенного ниже порога восприятия и сопутствующего подобным феноменам, - все это, скрытое от непосвященных за массой сбивающих с толку аллегорий и словесных одеяний, составляет становой хребет всех подлинно оккультных ритуалов.

Их создатели сознавали, что церемониальная магия не обладает объективной важностью, но зависит исключительно от своего воздействия на душу того, кто ею занимается. Чтобы усилить это воздействие, создавалась атмосфера таинственности и священнодействия; правила были строгими, доступ к высшим ритуалам был очень трудным. Эти правила и ритуалы служили одновременно и проверкой серьезности намерений ученика, и покровом, защищающим святилище от профанов. Долгие и трудные приготовления, величественные фразы и странные церемонии заклинания духов действовали не на дух умершего, но на сознание живого, увлекающегося с их помощью из чувственного мира в новый план восприятия. Так, согласно апологетам оккультизма, обучение настоящего адепта нацелено на пробуждение в нем нового взгляда и нового подхода к вещам. Оно настраивает его кинематографическую камеру на регистрирование новых интервалов в потоке вещей, раньше проходивших мимо этой камеры, и таким образом вводит новые элементы в ту картину, которой довольствуются обычные люди в познании и суждении о вселенной - их вселенной.

Таковы в общих чертах те принципы, которым подчинено организуемое ими оккультное обучение.

3. Жемчужины мудрости. Фраза.

"В дела другого не вникай, когда не на его ты месте"