Чистый Мир - альтернативный Путь

О СПРАВЕДЛИВОСТИ

Иван Ильин


С незапамятных времен люди говорят и пишут о справедливости: может быть,
даже с тех самых пор, как вообще начали говорить и писать...
Но до сих пор вопрос, по-видимому, не решен - что такое справедливость и
как ее осуществить в жизни? Трудно людям согласиться в этом деле, потому что
они предвидят невыгодные для себя последствия практического решения этого
вопроса и потому спорят, как заинтересованные лица, беспокойно и
подозрительно: "того гляди согласишься на свою голову" - и что тогда?

Каждый из нас желает справедливости и требует, чтобы с ним обходились
справедливо. Каждый жалуется на всевозможные несправедливости, причиненные
ему самому и толкует о справедливости так, что из этого выходит явная
несправедливость в его пользу. При этом он убежден, что толкование его
правильно и он "совершенно справедливо" относится к другим, не желая
замечать, что те возмущаются его "справедливостью" и чувствуют себя
обойденными и притесненными.

Чем скуднее, теснее и насильственнее жизнь людей, тем острее они переживают
все это и тем труднее им договориться и согласиться друг с другом. В
результате "справедливостей" оказывается столько, сколько есть недовольных
людей, и единой, настоящей Справедливости найти невозможно. А ведь, строго
говоря, только о ней и стоит говорить.

Это означает, что людские интересы и страсти искажают великий вопрос, ум не
находит верного решения и все обрастает дурными и ловкими предрассудками. Из
предрассудков возникают ложные учения, они ведут к насилию и революции, а
революции приносят страдания и кровь, чтобы разочаровать и отрезвить людей,
оглушенных своими страстями. Так целые поколения людей живут в предрассудках
и томятся в разочаровании; и иногда бывает так, что само слово
"справедливость" встречается иронической улыбкой и насмешкой.
Однако все это не компрометирует и не колеблет старую, благородную Идею
справедливости, - все дело в том, чтобы верно постигнуть ее сущность...
Французская революция XVIII века провозгласила и распространила вредный
предрассудок, будто люди от рождения или от природы "равны" и будто
вследствие этого со всеми людьми надо обходиться одинаково. Такое
примитивное и частичное понимание "естественного равенства" есть главное
препятствие для разрешения нашей основной проблемы. Ибо сущность
справедливости состоит именно в неодинаковом обхождении с неодинаковыми
людьми.

Если бы люди были действительно равны, т. е. одинаковы телом, душою и
духом, то жизнь была бы страшно проста и находить справедливость было бы
чрезвычайно легко. Стоило бы только сказать: "всем всего поровну" - и вопрос
был бы разрешен. Тогда справедливость можно было бы находить арифметически и
осуществлять механически - и все были бы довольны, тем более, что стали бы
до неразличимости одинаковыми внешне и внутренне, как перекатывающиеся с
места на место шарики. Что может быть наивнее, упрощеннее и пошлее этой
теории? Какое верхоглядство - или даже прямая слепота - приводит людей к
подобным мертвым и вредным воззрениям? После французской революции прошло
150 лет, - можно было бы надеяться, что этот слепой материалистический
предрассудок давно отжил свой век. И вдруг он снова появляется, завоевывает
слепые сердца, торжествует победу и обрушивает на людей целую лавину
несчастья...

На самом деле люди не равны от природы и не одинаковы ни телом, ни душою,
ни духом. Они родятся существами различного пола; имеют неодинаковый
возраст, неравную силу и здоровье; им даются различные способности и
склонности, различные влечения, дары и желания; они настолько отличаются
друг от друга телесно и душевно, что на свете вообще невозможно найти двух
одинаковых людей. От разных родителей рожденные, разной крови и
наследственности, в разных странах выросшие, по-разному воспитанные,
неодинаково образованные, с разными привычками и талантами - люди творят
неодинаково и создают неодинаковое и неравноценное. Они духовно неодинаковы:
все они различного ума, различной доброты, несходных вкусов; каждый со
своими воззрениями и со своим особым правосознанием. Словом, они различны во
всех отношениях. И справедливость требует, чтобы с ними обходились согласно
их личным особенностям, не уравнивая неравных и не давая людям
необоснованных преимуществ. Нельзя возлагать на них одинаковые обязанности:
старики, больные, женщины и дети не подлежат воинской повинности. Нельзя
давать им одинаковые права: дети, сумасшедшие и преступники не участвуют в
политических голосованиях. Нельзя взыскивать со всех одинаково: есть
малолетние и невменяемые, с них взыскивается меньше; есть призванные к
власти, с них надо взыскивать строже и т. д.

И вот, кто отложит предрассудки и беспристрастно посмотрит на жизнь, тот
скоро убедится, что люди неравны от природы, неравны по силам и
способностям, по своему социальному положению; и что справедливость не может
требовать одинакового обхождения с неодинаковыми людьми, напротив, она
требует неравенства для неравных, но такого неравенства, которое
соответствовало бы действительному неравенству людей.

Здесь-то и обнаруживается главная трудность вопроса. Людей - бесконечное
множество, все они различны. Как сделать, чтобы каждый получил в жизни
согласно своей особливости? Как угнаться за всеми этими бесчисленными
своеобразиями? Как "воздать каждому свое" (по формуле римской
юриспруденции)? Они не одинаковы, значит, и обходиться с ними надо
неодинаково - согласно их своеобразию. Иначе возникнет несправедливость...
Итак, справедливость совсем не требует равенства. Она требует предметно
обоснованного неравенства. Ребенка надо охранять и беречь, это дает ему
целый ряд справедливых привилегий. Слабого надо щадить. Уставшему подобает
снисхождение. Безвольному надо больше строгости. Честному и искреннему надо
оказывать больше доверия. Герою и одаренному подобают почести, на которые не
герой не должен претендовать. И так - во всем и всегда...

Поэтому справедливость есть искусство неравенства. В основе ее лежит
внимание к человеческой индивидуальности и к жизненным различиям. Но в
основе ее лежит также живая совесть и живая любовь к человеку. Есть особый
дар справедливости, который присущ далеко не всем людям. Этот дар
предполагает в человеке доброе, любящее сердце, которое не хочет умножать на
земле число обиженных, страдающих и ожесточенных. Этот дар предполагает еще
живую наблюдательность, обостренную чуткость к человеческому своеобразию,
способность вчувствоваться в других. Справедливые люди отвергают
механическое трактование людей по отвлеченным признакам. Они созерцательны,
интуитивны. Они хотят рассматривать каждого человека индивидуально и
постигают скрытую глубину его души...

Вот почему Справедливость есть начало художественное: она созерцает жизнь
сердцем, улавливает своеобразие каждого человека, старается оценить его
верно и бережно обойтись с ним. Она склонна к состраданию, к деликатному
снисхождению и прощению... Она тесно связана с чувством ответственности. Она
по самому существу своему любовна: Справедливость родится от Сердца и есть
живое проявление Любви.

Безумно искать справедливость, исходя из ненависти, ибо ненависть
завистлива, она ведет не к справедливости, а к всеобщему уравнению. Безумно
искать справедливости в революции, ибо революция дышит ненавистью и местью,
она слепа, разрушительна, она - враг справедливого неравенства и не чтит
"высших способностей" (Достоевский). А справедливость сама по себе есть одна
из высших способностей человека и призвание ее состоит в том, чтобы
распознать и беречь высшие способности...

Люди смогут осуществлять справедливость в жизни, лишь когда все или по
крайней мере очень многие станут ее живыми художниками и усвоят искусство
неравенства. И тогда справедливый строй будет сводиться не к механике
"справедливых учреждений", а к органическому интуитивному ощущению каждым из
нас непрерывного жизненного потока человеческих своеобразий.
Справедливость не птица, которую надо поймать и запереть в клетку. Это не
отвлеченное правило для всех случаев и для всех людей, ибо такое правило
уравнивает жизнь, лишая ее богатства разнообразия. Справедливость не следует
представлять себе по схемам "раз навсегда", "для всех и повсюду". Ибо она
именно не раз навсегда, а живой поток индивидуальных отступлений. Она не для
всех людей, а для каждого в особенности. Она не повсюду, а живет
исключениями.
Справедливости нельзя найти ни в виде общих правил, ни в виде
государственных учреждений. Она не "система", а сама жизнь. Ее нужно ощущать
в виде потока живой и конкретной любви к людям. Только такая любовь может
разрешить задачу - сотворить жизненную справедливость, создавая в жизни и в
отношениях людей все новое и новое творческое неравенство, ведущее их к
развитию.

Вот почему в жизни важнее всего не найденная раз навсегда справедливость:
это иллюзия, химера, вредная и глупая утопия. В жизни важнее всего живое
сердце, искренно желающее творческой справедливости, и еще - всеобщая
уверенность, что люди действительно хотят достичь творческой справедливости
и честно ищут ее. И если это есть, тогда люди будут легко мириться с
неизбежными пока несправедливостями жизни - условными, временными и
закономерными, и будут охотно покрывать их жертвенным настроением. Ибо
каждый будет знать, что впереди его ждет истинная, т. е.
художественно-любовная справедливость. Но до нее нужно еще дорасти...

Сайт газеты "Чистый Мир"