Чистый Мир - альтернативный Путь

АВТОСТОПОМ ПО "ЗОЛОТОМУ КОЛЬЦУ"


Идея поехать автостопом по "золотому кольцу" родилась у меня давно, однако не
было ни опыта, ни попутчиков, ни - самое
главное - уверенности в осуществлении затеи. Лето обещало быть долгим – целых
3 месяца свободного времени, а такой
перспективы ближайшие  2 года больше не предвиделось. И, поскольку попутчиков
опять не нашлось, я решилась ехать одна.
Маршрут планировался неоднородный: Орша – Питер – Окрестности Питера – Углич
– Рыбинск – Тутаев – Ярославль – Кострома –
Иваново – Суздаль – Владимир – Покрова на Нерли – Загорск и другие города – Москва
– Грушинский фестиваль – Москва – Минск.
В связи с этим рюкзак, забитый самыми разнообразными вещами "на все случаи жизни"
(от аптечки и нитки с иголкой до
спальника и палатки) потянул почти 30 кг.

По сути, автостоп мой начался на выезде из Орши, до границы с Россией (которую
я перешла пешком) ничего особенного не
было. А вот за границей пришлось долго стоять на самом солнцепеке – никто не
останавливался. Смотрю на часы: полвторого,  в
Питере "стрелка" (меня должны встретить в центре города) в  22:00, значит надо
быть в городе уже в 21:00, - и больше, чем
500 км пути. Оставалась надежда только на далеко и быстро едущие легковушки,
но настроение упало, т.к. никаких координат
встречающего меня в Питере Миши, кроме e-mail’a, у меня не было.

И вот я стою на трассе, в отчаянии роняю вслух: "Господи, ну хоть бы кто-нибудь
остановился!…", оборачиваюсь зачем-то
назад и вижу идущую в мою сторону бабушку. Бабушка оказалась продвинутой: к идее
путешествия по "Золотому кольцу" отнеслась
с интересом, раза 3-4 пожелала удачного пути, и, уже уходя, обернулась:
- Как твое имя?
- Надежда.
- А мое - Мария. - Я поняла, что она за меня помолится.
После этой встречи я довольно быстро уехала двумя машинами до Питера (довелось
ощутить скорость 180 км/час на хорошей
иномарке под музыку Вивальди), и в 21:37 уже была на условленном месте.

В Питере меня больше всего поразили Петродворец, Павловск, разводы мостов и особенно
кладбище "сливок" дворянства и
чиновничества  18-20 вв. Обычное кладбище вызывало у меня какие-то подавленные
 и дискомфортные состояния,      это  же 
вызвало безразмерное удивление в сочетании с восхищением  и даже завороженностью.
Разнообразие крестов, плит, усыпальниц, -
все это выглядело не как кладбище, а как собрание произведений искусства, поражающих
своей уникальностью и сохранностью из
далекого девятнадцатого века.

На "Золотом кольце" больше всего запомнился Углич: 6-ти ярусный иконостас (самый
многоярусный на "Золотом кольце"),
полностью расписанные стены и даже скосы окон. Переступив порог, онемела от изумления,
минут пять топталась на пороге,
вертя во все стороны головой. Краски были потрясающие: синие, голубые, зеленые,
ярко-желтые, розовые. После наших
белорусских храмов очень непривычна пестрота и яркость, я бы сказала, духовного
жизнелюбия. В музеях "Золотого кольца"
встречались мне и иконы, и изображения святых в привычных нам приглушенных и
темных красно-коричневых и блекло-желтых
тонах, но это скорее было исключением, чем правилом. А во Владимире (в котором
к росписи Успенского собора приложил руку
сам А. Рублев) по причине вечернего полумрака и плохого зрения мне и вовсе издалека
почудилось, будто иконостас заполнен 
пестрыми, в ярких насыщенных цветах, изображениями, вроде как персонажей из русских
народных былин и сказаний, – такая в
них заложена живая сила и выразительность, - не отрешенные и немощные старцы,
но наполненные энергией и сопричастные  жизни
лики святых.

Творения "Золотого кольца" уникальны и неповторимы (особенно своим разнообразием
стилей и архитектуры храмов выделяется
Суздаль, снившийся несколько раз мне еще до поездки в этот город). Самой большой
загадкой на "Золотом кольце" для меня был
вопрос, как, благодаря чему, старинные мастера (зодчие, иконописцы-художники)
смогли выразить в форму такую красоту и
одухотворенность? Ведь среди всего этого многообразия не было ничего, что можно
было бы создать  только с помощью опыта,
профессионального мастерства и навыков, воображения – даже самого изощренного.
Это были бы вещи правильные, но безликие,
застывшие, а тут - живые творения, через которые в душу, приоткрывающуюся от
восхищения и благоговения, казалось,
заглядывал сам Бог.

Самое дорогое, что я нашла на "Золотом кольце", - ощущение вневременной воплощенности
и духовной сопричастности к тому,
что кажется неявным и иногда  ускользающим в повседневной жизни. "Золотое кольцо"
удивительно тем, что там духовное
осязаемо реально, - будто небеса опустились на землю. Особенно эта духовная первозданность
чувствуется в людях.
Люди на "Золотом кольце"  показались мне какими-то особенными. Внимательно-неторопливые
и готовые помочь, душевно глубокие
и открытые, с характерной медленной речью и выговариванием всех гласных "о" в
словах, даже безударных. Поражало уважение к
молодым со стороны людей в возрасте.
На одной из остановок транспорта во Владимире на мой вопрос "как проехать" сразу
откликнулось аж четыре человека, а одна
бабушка с палочкой(!) даже провела меня метров сто, чтобы показать оптимальное
место пересадки. А в пригороде Твери  на
остановке меня сразу угораздило попасть на бабушек – в прошлом туристок, которые
ко всему прочему посоветовали проехать
"зайцем" в автобусе без кондуктора и предложили бросить на почте мое письмо 
домой. На выезде из Тутаева остановившийся
водитель с сожалением сообщил, что скоро сворачивает и до Ярославля не доезжает,
но решил (сам!) остановиться, чтобы
спросить, а вдруг мне с ним по дороге: "иначе бы меня совесть замучила, что не
подвез человека".

Очень выручали водители-военные (видимо у них обострено стремление позаботиться,
помочь и защитить), останавливаясь и
увозя из самых неудачных для автостопа мест. Один из них - Виктор, подвозивший
меня вечером до Иваново, не только рассказал
и нарисовал, что можно увидеть в Иваново, и где поставить палатку, но и предложил
подвести до Суздаля на следующее утро. Он
же посоветовал посетить д. Тимирязево, где примерно в 1500 году Тихон основал
монастырь. В этом монастыре очень красивый
колокольный перезвон: чистый, тонкий, мелодичный, надолго зависающий в воздухе
при ударе последнего колокола.
Неповторимость и сочность звучания при скромной простоте ему придают сочетания
обращений единственного  мажорного аккорда
при включении и разнообразном чередовании тех же звуков в  других октавах. В
этом месте как нигде я почувствовала себя
беззаботно свободной. Жизнь ощущалась легкой и праздничной в своей простоте,
- я чувствовала себя
созерцательно-растворенной в природе и в то же время сосредоточенно-углубленной
в себя в этом уединении. Интересно, что в
Тихоновой пустыни (он жил поодаль монастыря) очень чистая речная вода, прозрачная
и свежая, несмотря на болотистую
местность. Кинула копейку, чтобы когда-нибудь вернуться еще раз.

Наутро я выехала в сторону Москвы, куда благополучно добралась за 3 минуты до
намеченной тремя неделями ранее "стрелки" с
моим знакомым по авторской песне Юрой. Он удивлялся этой точности еще недели
две, а для меня было буднично-привычным, что я
попадала куда хотела в заранее спланированное время. В общем, ловила кайф от
поговорки "Все мы под Богом ходим"
(применительно к автостопу это бы звучало: "все мы под Богом ездим"), т.е. под
 Его защитой. Была еще одна поговорка, смысл
которой осязаемо ощущался мной в езде автостопом: "жить, как у Бога за пазухой".

Потом был Грушинский фестиваль авторской песни,  с новыми людьми, новыми знакомствами,
песнями, развлечениями, экстримом
(например, переплывала Волгу – ширина там примерно 2 километра – на надувном
матраце, на обратной дороге начавшем пускать
пузыри). Вызвало изумление дно Волги в некоторых местах: оказывается, есть места
на середине реки, где можно ходить пешком
по колено и по пояс в воде, причем песок на дне образует косонаклонные "ступеньки"
высотой 20-50 см и длиной около 10-20 м.

На обратной дороге круто повезло: под Самарой встретили водителя "бычка", возвращающегося
в Борисов. На границе Василий
остановился (ночью!) помочь отремонтироваться водителю, ехавшему в Минск, и таким
образом я комфортно перебралась в
Борисове во вторую машину до Минска, а в Минске добралась "ситистопом" домой.

Часто спрашивают, было ли мне страшно ездить одной? Нет, не было. Когда едешь,
сознание занято насущными, сиюминутными
делами (лучшего тренинга на окунание в "здесь и сейчас" я не видела): где выбрать
позицию для голосования, докуда нужно
ехать и в какие временные рамки уложиться, к какой машине обращаться и как, а
какую пропустить, о чем говорить с водителем,
расспросить о городах и интересностях по маршруту, узнать полезную информацию,
- где можно пообедать дешево и сытно, где
поставить палатку на ночь и т.п. Бояться в дороге просто некогда. А вот перед
выездом – за сутки - полтора - страшно было.
Один человек, сказавший мне как-то "когда будешь "на ты" со смертью, тогда сможешь
ощутить жизнь по-настоящему", незадолго
до поездки обронил, что "одной можно и не вернуться". Малость запугал.
Как ни странно, из этой опасной (по предубеждениям не ездивших автостопом ) поездки
я вынесла нечто прямо противоположное:
я ни разу не встретила со стороны подвозивших водителей непорядочного ко мне
отношения и многократно ощущала заботу и
защиту.

А благодарность и удивление поступкам этих людей живут во мне до сих пор. Благодарность
судьбе – за встречи, а удивление –
потому, что эти поступки научили меня тому, чего не знала, не умела, не делала
для других. Говорят, что встреча с Учителем
подобна маловероятности найти бриллиант среди булыжников на дороге. Для меня
бриллиантами стали люди, встреченные в дороге.
Надежда Туровская , г. Минск

Сайт газеты "Чистый Мир"