"Зеркало русской революции"

Революция в полном разгаре. Убивают с обеих сторон. Выступил новый, неожиданный и отсутствовавший в прежних европейских
революциях элемент – "черной сотни", "патриотов"; в сущности, людей, грубо, неправильно, противоречиво представляющих
народ, его требование не употреблять насилие. Противоречие в том, как и всегда, что люди насилием хотят прекратить,
обуздать насилие.
Вообще легкомыслие людей, творящих эту революцию, удивительно и отвратительно: ребячество без детской невинности. Один из
главных мотивов революции – это чувство, которое заставляет детей ломать свои игрушки, страсть к разрушению.
Я себе и всем говорю, что главное дело теперь каждого человека – смотреть за собой, строго относиться к каждому поступку,
не участвовать в борьбе. А возможно это только человеку, религиозно относящемуся к своей жизни. Только с религиозной точки
зрения можно быть свободным от участия, даже сочувствия той или другой стороне и содействовать одному: умиротворению тех и
других.
(1905г. Дневник Льва Толстого)


Свет преломленный

Вы, конечно, слышали, как кричит толпа – мятежная, митинговая, пафосная или разбойная. Всегда одинаково – оглушительно,
яростно и многоязыко. Всяк кричит о своем, надрывая глотку. Поди разбери, кто прав-виноват, кто за-против, кто
левый-правый. Каждый уверен – он прав. И толпа, подхваченная яростью, праведным гневом, срывается и несется, сокрушая все
на своем пути. Потом разберемся!

Потом разбираются – публицисты, журналисты, свергнутые вожди, политики, историки. И тоже, как водится, яростно, хлестко,
предвзято – еще бы, они же современники, и раны болят, и злость плещет.
Но время идет – тик-так, тик-так – просто, неостановимо. Короткий век человеческой жизни минает, уходит поколение за
поколением, – вот уже внуки стали дедами. Угасают страсти, глохнут голоса, и тихо шелестят страницы давно написанных книг.

Помните, был Рим – цветущий, смелый, плодоносный, славный – "вечный". Кто думал, что нахлынут лавой неведомые варвары,
дикие-темные, и схлынут в неизвестность, – невероятно, непостижимо! А как гремели голоса трибунов, неслись колесницы,
звенели клинки, выли обезумевшие женщины – одинаково во все времена. Остались безмолвные развалины – и история, шуршащая
страницами фолиантов.

Вернется с виноградника усталый работник, присядет на обломок античной колонны, будет пить вино прошлогоднего урожая,
курить трубку и смотреть, как в темные воды моря топится багровое солнце. Какая империя? Какие варвары – главное, какая
погода будет завтра.

У нас, конечно, то же самое. За плечами русских без малого столетие яростного пожара Российской империи, оглушительного
слома стального СССРа, землетрясения новых времен. Накричались до срыва всех голосовых связок, наобвинялись – политики,
борцы, публицисты, актеры-любители, историки. Пятнадцать лет пролетели почти как пятнадцать веков. Конечно, угли еще
обжигают, пепел и зола горячи, но над остывшими кострищами склоняются "просто" историки, – и мы уже с трудом различаем, кто
"белый-красный", кто "патриот-предатель", кто "левый-правый". Полюса так странно изменили свое местоположение, что искать
их, конечно, нужно, но ставить клеймо "хороший-плохой" – наивно, бессмысленно.

Хорошо, что угли пожарищ когда-то остывают и дуновение жизни сметает серый пепел перегоревших страстей и самолюбивой
предвзятости, и проступают на каменных плитах, как иероглифы исчезнувших майя, черты жизни, бытия, истории, какая она есть
– без воя толпы и крика тысяч одиночек.
Пережив очередное крушение своей жизни, страны, а то и мира, – нужно жить дальше. Возделывать виноградник, писать
исторические труды – у всякого свое занятие.
Смуты и крушения, войны и ярость несогласия всех цветов и окрасок неизбежно минут, а жизнь, история (в разнообразных
вариантах), вдумчивая тишина – останутся. Чтобы мы немного поумнели душой к началу нового крушения.
…И не забывайте – просто жить.
Марина НАТАЛИЧ, литератор, г.Минск