Не тем Гринпис занят. Вот совсем не тем. Нет бы, сука, озаботиться, какой гад придумал живые деревья зимой рубить и домой их волочь, типа детишкам на радость, и для новогоднего настроения. Так нет же, всё нефть добывать мешают, за что и отгребают. Ну, кто руководители - те зелёных денег, кто исполнители - те в основном по морде.

А пока Гринпис просрал всю реальную экологию за нехилое бабло, то мы с вами тоже времени зря терять не будем, и в который уже раз радостно потащим домой ели, сосны и прочую хвойную фигню, чтобы всё это торжественно украсить и насладиться. В том числе - извлечением «дождика» из кота и иголок из ковра, а также нежным голосом жены «когда ёлку с балкона вынесешь, скотина ленивая, 8 марта скоро» (ну, у особо нетерпеливых, правильный мужик до мая ждёт).

Однако есть одна засада. Чтобы что-то установить, надо это что-то хвойное добыть. Можно, конечно, пошло и без выдумки - пошёл, купил, принёс. Но это если ёлочный базар есть. А где его взять в таёжном гарнизоне, там и с нормальным базаром не очень? Не типа поговорить, а для покупок? Нафига в тайге базар, говорите? Взял топор и срубил, говорите? Вот оно прямо рядом растёт, говорите? Ну-ну.

Я тоже так по молодости думал, когда 23летним старшим лейтенантом на Дальний Восток перевёлся. А ещё у меня командир отдельной роты связи и РТО зачётный был. В смысле - прохиндей. Командир маленькой, но отдельной части, хуле. При вертолётном полку, но отдельной. Своя техника в своём парке, свой лицевой счёт...

Не, про прохиндея - это я всерьёз. Это я особенно глубоко и проникновенно (в собственную задницу) понял, когда из отпуска приехал. Когда нашу часть вкупе с другими расформировывали. Ротный тогда и сказал мне таким человечьим голосом - мол, пока я там отдыхал, он героически всё порешал, и потому с чувством выполненного долга уёбывает к новому месту службы на Запад. А мне служить дальше в том же гарнизоне, но в другой части, и остаётся мне, его учебно-боевому заму, сущий пустяк - за недельку, ну пару неделек, пробежаться по уже готовым к подписи лицам штаба ДВО, оные подписи на ликвидационный акт собирая. «В историю войдёшь, последний командир части, хоть и ВрИО».

Ага, в эту блядскую историю я и влип, то объясняя, какого хера номера двигателей на двух «Шишигах» и одном ЗиЛ-131 не совпадают с формулярами, то где четыре КУНГа и один прицеп, которые обещали довезти на склад месяц назад, то почему архив части не соответствует требованиям, и месяц я тот архив в порядок приводил... Если бы не начальник авиации ДВО, за нардами в промежутках между бросками костей популярно и матерно объяснивший ВрИО начальнику связи и РТО, что, коль он ротного на Запад отпустил, то пусть за него сам и разъёбывается, а молодых старлеев до нервных припадков доводить нехер, то ещё х.з. как бы всё закончилось.

Но это я отвлёкся. К тому же ротный всё напизженное в азартную игру МММ имени Мавроди просадил ещё до отъезда, и о том весь наш дом слышал. И, каюсь, то воспоминание потом меня грело. Несильно так. Как китайский пуховик кустарного производства.

Так вот, к ёлкам ближе. За гарнизон с топором пойти - был не вариант. Ну не было рядом с гарнизоном елей приличных (годы, несколько сот семей военных авиаторов и сопричастных), и заблудиться на раз-два, если подальше, и рыси шастают, и тащить далеко, если таки оно вот... Правильный поход за ёлками должен быть а) группой; б) на грузовике повышенной проходимости; в) с местным Дерсу Узала во главе.

Не, это не случайно забредший на мари близ Хабаровска нивх. Это прапорщик, реже - контрактник, на технической должности, но к технике не допускаемый даже для посмотреть - нехуй её, технику, страхолюдиной всякой пугать. Зато виртуоз в организации охот и рыбалок (в том числе - для великих военных начальников), знающий в округе каждое зимовьё, каждого браконьера и егеря, и даже знакомый с отдельными авторитетными медведями. Их в каждом гарнизоне есть. За ёлки, где они попушистей и подоступней, он тоже как бы в курсе.

Так вот. Дней за 5 до Нового, 1994го, года сижу себе такой, дежурный по части-парку на КТП, никого не трогаю, жду смены. Мы с 9 до 9 утра, а время уже 8, и мысли плавно касаются молодой жены и тёплой постели. Какого хера один в двух лицах? Так бойцы у нас закончились. Ага, как на полтора года службы перешли, и два призыва сразу дембельнули, так и закончились. Молодых-то перестали давать ещё в 92м. Мой «дневальный», стартех роты, старый опытный прапор, ещё ночью ушёл в соседний парк обато за нужной ему позарез автомобильной железякой. Неласково встретили его соседи. Заперли, суки такие, в автомастерской, и напоили живого человека техническим спиртом. Сомлел, бедолага. Прямо в углу на промасленном бушлате и сомлел.

Фиг с ним, всё одно пятеро по кругу друг друга меняем, я и четыре взводных, лейтенанты свежевыпущенные. За нелёгкую борьбу «дневальных» с зелёным и коварным змием в курсе, как и за то, что пресмыкающееся виртуальное побеждает 100%, и ставки принимаются только на «когда в углу захрюкает» - в два, три ночи или в четыре утра (до пяти не доживал ни один, и время было исключено как нереальное, несмотря на повышенные котировки). Так что, нежно потянувшись, я выглянул в окно, и сразу охуел. По целине, смешно подбрасывая снег отжатыми у вещевика обато лётными унтами, изображал из себя скаковую пони ротный. «Неспроста» - подумал я. «Угадал» - подумал ротный.

- Короче, зам, где этот твой дневальный? Спит, небось, в «отдыхайке»? Давай бегом его ко мне сюда.
- Не, ну я, конечно, к родному командиру со всем своим усердием, но «бегом» не получится. Далеко и невозможно. Я на нём вчера у лейтенанта К. полкило «шила» выиграл.
- Так у вас же ставка - 100 грамм, чтобы не спиться в молодые годы, и бухать хотя бы раз в неделю? - сдержанно подивился ротный.
- Я джек-пот сорвал. Он ближе к пяти утра отрубился, и в соседнем парке.
- Странно, всегда к четырём в родное хозяйство доползал. Ладно, хоть и, блядь, бардак, и полный развал службы. Хотя, как это ладно???!!! Я этого блядского следопыта Сергеича только на сегодня уговорил, за ёлками! А у меня заказ из штаба ДВО - 8 штук лесных красавиц! И выезжать надо таки прямо щас, пока этот таёжный гоблин не опохмелился, у него всегда к 10 передоз!

Ротный страстно желал на Запад. За расформирование мы были в курсе. Вот и наладил он канал поставок в штаб ДВО всех таёжных ништяков, ввиду чего в роте кончились патроны для ракетниц (менял на мясо), было мало спирта (в роте связи и РТО!!!), и всякого другого военного ликвидного имущества. Теперь пришла череда ёлок, обязательно желающих погрузки на борт прямо утром. А, так как на Запад хотел не только он, а штаб ДВО не маленький, а ближний таёжный аэродром наш, и задачи про ёлки ставились ещё человекам многим, то перехват Дерсу Узала мог быть чреват срывом личной боевой задачи ротного по передислокации по ту сторону Уральских гор.

- Короче, зам, Сергеич будет минут через 15. С небольшим, но дружным коллективом страждущих порубить природу на новогоднюю радость. Комэска-раз своих охламонов дал, ему в Хабару штук 10 елей надо, а керосина для «Крокодилов» раньше февраля один хер не будет. Так что машина через 10 минут у ворот, и ты старшим.
- Блин, командир, так ВАИ же на днях парк закрыло, за что ты мне строгач влепил, чтобы свою служебную карточку не портить. Хотя я к парковой службе отношение имею примерно как буддистский монах к проституткам Лос-Анджелеса, - неловко попробовал отмазаться я. Но прелести жены стали стремительно тускнеть.

- Фигня, - развеял мои сомнении командир - Я позаботился. Половину лося им уже отвёз. Они мне на два дня пломбир дали, чтобы за ёлками, и завтра технику на аэродром для борт выпустить-принять.
- Блядь, - подумал я. А вслух сказал:
- Ну хоть жену предупреди, что я на боевом задании, а не по официанткам из лётной столовой.
- Не боись, на обеде зайду (он этажом ниже жил). Учись, старлей, как организовывать всё надо!

«Ага, учись», - думал я, бредя недолгий путь до бокса. «Как офицеров гонять, чтобы прапоров не обидеть». Традиционно старшим на все таёжные безобразия ездил стартех роты. Он хоть поправить в машине что мог, если вдруг, а я после училища только по схеме основные агрегаты двигателя максимум назвать. Но проблему пьянства прапоров ротный решил раз и навсегда - пусть, суки, пьют. Зато с похмелья шелковые, делают, что скажет, а ему на Запад (про двигатели помним?). Но в данный конкретный час стартех был пилотом Формулы-1 внутри своего воображения, и на старшего машины не годился от слова никак.

- Заодно себе ёлку зачётную срубишь, - напутствовал меня ротный.

Загрузив в кузов группу лётчиков в лётном меховом (в нём морозы похуй даже в Арктике), а Сергеича в кабину из уважения и для целеуказания, я придремал в той же кабине пробирающегося таёжными тропами грузовика (ночь же не спал).

- Проснись, вылазь, приехали, - это Сергеич.
- Бля, мы где????

Невдалеке маячил первобытными скалами Сихотэ-Алиньский хребет.

- Сергееч, сука, это же верст 70! Ближе лесопосадок не было, тайга кончилась? Мы же пилотов поморозим!
- Не боись, - сказал Сергеич, - им хорошо, а елки здесь непуганые.

В кузове нестройно пели военно-авиационные песни.

- У них с собой две канистры, - пояснил Сергеич, и продолжил начальственно, устав неожиданно вспомнив, - к машине!
- Да пошёл ты - дружно отозвался авиационный коллектив, но сползать на снег нетвёрдо начал.
- Короче, пошли за мной за ёлками.

Мы шли. Километр по руслу замёрзшего Хора. Потом на сопку. Потом по сопке.
- Здесь, - сказал Сергеич.
- Ебучий Сусанин - отозвался коллектив.

Елок надо было много. В штаб + командованию + себе + друзьям + про запас. Таскать далеко. Первые пошли на плечах. На второй ходке ком.звена, майор, выразился в том смысле, что он, как опытный, не позволит губить цвет дальневосточного офицерства, и займется костром и профилактикой. Остальные согласились. Меня по малолетству никто не спрашивал, и я обиделся, но потом осознал. Когда на каждой ходке каждого из нас встречали кружка чая, спирт и бутерброд. Дело пошло веселее. Ёлки доставлялись волоком. Сергеич намекнул на то, что егерь больше десяти штук на делянку рубить не разрешает, и делянки надо менять. Майор поменял функциональное состояние Сергеича, плеснув ему спирта в чай. Проплешина в тайге стремительно росла.

- Хватит, суки, вашу мать! - заорал проспавшийся в кабине Сергеич, - Куда столько!!!!
- Да ладно, гарнизон большой, детишек много, - добродушно усмехнулись мы.

А хули не добродушно? Начали-то вторую канистру. И не пьяные совсем - четыре версты туда-сюда на природе да по морозцу.

- Сколько делянок поменяли?
- Сергеич, мы что, барыги, земельные участки менять? И на что, главное? Цены подходящей никто не давал.
- Что я егерю скажуууууу...., - перешёл на ультразвук Сергеич.

Его успокоили кружкой спирта с чаем. Погрузили в кабину. Плашмя.

- Ладно, братва, завязываем, - сказал майор, - Разошлись мы что-то. Съёбывать пора.
- Угум - радостно согласились мы, и начали грузиться.

70 обратных вёрст я ехал с ребятами в кузове. Мне было светло и радостно, мы лежали в меховом прямо на ёлках, отхлёбывая разведённый в чае спирт, и периодически проваливаясь в дрёму. Песни орали, но несильно. Птицы разлетались, но убегающих лосей и кабанов не видели. Может, просто не замечали.

- Вы, гады такие, чего привезли, - матерно сказал нам комитет по встрече из наших начальников под вечер в автопарке, - Где красота и пышность, Сергеич?

Это они зря. Красота и пышность у ёлок были. С одного, в основном, бока. Ненуачо? Два километра волоком, да поспать на них, да поподпрыгивать на ухабах...

- Зато их дохуя, - вновь спас нас майор, - Вот и отбирайте. А нам что-то скучно стало, по домам пойдём.

И погремел задумчиво пустыми канистрами.

Дальше я тупо не помню. Со слов жены, после звонка в дверь она последовательно увидела:
- ёлку (она тут же упала);
- меня (упал следом на ёлку со словами «Это вам, мои хорошие»);
- смущённого ротного (помог оттащить меня в другую комнату).

Опытный ротный со словами «пусть завтра отдыхает - ему нелегко пришлось» успел свалить за дверь раньше, чем у жены включился звук.

Утром, под комментарии жены, я прилаживал ёлку в углу так, чтобы пышным боком к публике, а преждевременно облысевшим - к стене. Вроде как получилось!