Анекдот: “Услышав на улице незнакомое слово, благовоспитанная девочка обратилась к благопристойной бабушке за разъяснением: “Бабушка, а что такое шпокнуть?” Оберегая целомудрие внучки, бабушка слукавила: “Это покатать на такси, внученька”.
Как-то, возвращаясь поздно вечером из гостей, девочка остановила машину с чёрными шашечками и зелёным глазком: “Добрый вечер. Вы бы не могли шпокнуть меня, папу, маму, бабушку и Тузика?” Оценив по достоинству благородство девочки, таксист культурно не отказал: “Тебя, пожалуй, я ещё шпокнуть могу. Маму пусть папа шпокает, а бабушку Тузик…”
Шпокает правительство народ. Папа маму… а бабушку без трусиков, в альтернативу Тузику, Пенсионный Фонд. Анекдот?
Старухе хватало радостных дней. Любви ей хватало и ласки. Не признавала актёрских ролей, судьбе не строила глазки. С горных вершин сквозь цветенье долин счастье стекалось ручьями… Время пришло, эпоха седин, и "долговые ямы"… коллизий (таким как она, "эта страна" помнится больше Отчизной)…
Подставив теплу выдающиеся из-под халата кости, Анна грелась на солнышке, наблюдая за старшеньким, который весело резвился в кустах с новенькой. “Посредством маразма, дойдём до оргазма”, пытаясь отыскать искомый оргазм в этих самых кустах. Или в новенькой...
Нежно мурлыча под нос колыбельную, мимо по аллейке прошла младшенькая, старательно баюкая свёрточек из одеяльца. “Наконец-то все вместе - лениво подумала Анна - этак лет через десяточек и внуков подвезут, вся семья в сборе будет”.
Последние двадцать лет из девяносто трёх прожитых Анна в этом доме живёт. Младшенькая инициативу проявила, старшенький поддержал. Сначала нарасхват была: “Мама к нам! Мама к нам!” А как занемогла малость, сюда определили. “Вам тут не скучно будет. Пообщаетесь, взаимопонимание найдёте…” Пообвыклась. Дети подъехали. Внуки привезли. Сначала старшенького, а потом и младшенькую. Старшенький ничего, а младшенькая умишком тронулась. Переживала сильно. Потом забеременела
через неделю и дня через три родила. Вот и носит свой свёрточек. Переродить решила, что ли. То, что родил, не переродишь, а что посеял, то пожнёшь... Когда гоним и нелюдим, не так уж одиноко. Кукуешь чередом своим… и к Богу раньше срока. Когда любим, необходим и домочадцы рядом, завидуешь: "А Бог-то с ним. К тебе он как-то задом…"
“Обедать!” - аппетитным голосом дежурной медсестры прозвучала ежедневная команда радости жизни, прервав размышления старой Анны. В доме-интернате “Василёк” для престарелых (и их семей) всё было по распорядку. И обед тоже. Смерть не приходит, жизни нет, подъём - отбой, и между ними трафарет...
А за забором дедоприёмника “Василёк” искали общенациональную идею. Лет десять искали. Но так и не нашли, решили сначала оброненную вертикаль поднять.
“Санта Барбара” втиснулась в историю народных масс, как идеология переходного периода и не соответствовала истинно национальной. На смену опостылевшему “Человек человеку друг товарищ и брат” застойного коммунистического интерната для престарелых, выкристаллизовывалось новое - “Каждый выживает в одиночку”…
В городском парке из рукотворной трубы лениво истекал источник, щедро отдавая свои минеральные воды населению прилегающей территории. Прохлада окружающей листвы гостеприимно усаживала всех желающих на рядом сваленные стволы вековых дубов. Накапливалась очередь. Тяжёлый комариный зуд провоцировал лёгкое почёсывание. Откуда-то из недр жаждущих масс, зарождался диспут. И поскольку средний возраст очереди был за 60, говорили не о сексе, говорили о жизни...
Жизнь - это последняя мечта на пути к смерти, но когда в жизни нет жизни - это не жизнь, а раздирание своего прошлого в жалобах на настоящее и в страхе за будущее:
- …мы-то своё пожили, за внуков обидно, как дальше жить будут…. В магазин зайдёшь, пенсии на посмотреть только и хватит… с огородов кушаем, как козлы, а здоровье на пахать кончается…
- …народ у нас недружный. Взял бы каждый по пакетику с дерьмом и бросил бы им за забор, чтобы знали, как мы тут живём…
- …я с пенсии на смерть откладываю, под процент, на другую книжку, а они мне говорят, чтоб дефлорацию какую-то заполнил, налог на прибыль, говорят... Прибыль на смерть, мать их понимаешь. Ветеран я отечественный, написал губернатору, а оттуда обратно в эту налоговую, “по месту жительства” переслали.
С налоговой мне депешку на четырёх листах, через полгода: “…согласно со статьёй такой-то… пункта
такого… указа разэтакого… в дополнение к инструкции… всё правильно”, - а я ни бельмеса. Ёкать их так…
- А потому как губернатор-то давно уж как не руководить. Молодка у него, под Москвой живёть. Он с ней на кворумы всякие по заграницам ездить. А у нас только по телевизеру…
Старческое брюзжанье, складно смешиваясь с комариным жужжаньем, отдавало привычным свербежом...
В парке культуры и отдыха было как всегда. Культуры не было. Отдых был. Не гармонирующие с окружающей действительностью фантики, пластиковые бутылки, окурки, измятые баночки и поношенные презервативы подчёркивали отсутствие культуры и присутствие отдыха. На аттракцион “Чёртово колесо” возросшая потребность намного превышала пропускную способность.
Счастливые обладатели билетов, отрываясь ввысь от бренного бытия, наполнялись торжеством вознесения, возвышенно переполняясь головокружительным дурманом. Добравшись до заветной высоты, публика была на седьмом или ещё каком небе. Весь Мир у ног и люди - черви! Озираясь по сторонам, наслаждаясь высотой занятого положения и ликуя от осознания собственного величия они, не замечая, теряли занятую высоту… Пора выходить. Очередь подпирала. Следующий… а вокруг фантики, пластиковые бутылки,
окурки, измятые баночки, поношенные презервативы. Колесо жизни… чёртово...
"Лучше быть, чем казаться… Лучше быть способным, чем быть…"