Вот, решила вас порадовать еще одним текстом - я же не жадная, не стану сидеть в уголке и сама все читать. Сразу предупреждаю - повесть в трех частях, вы все получите в ближайшие дни, но нетерпеливые могут пойти на сайт Мирадуги и читать там.

Итак, наслаждайтесь:

Часть 1


- Где это мы, интересно? Не похоже на большой город...
- Подожди, дай разобраться, я сам не понимаю...


Его жизнь с рождения была окрашена в серые тона. Вечно хмурый отец, глядя на его лицо, вспоминавший двух старших сыновей; молчаливая, внешне спокойная мать, смертельно больная безнадёгой; брат, наполовину эллиат, живое напоминание об их месте здесь... И одно-единственное тёмное пятно, островок спокойствия, - Берен.

Тёмное пятно, говорите... Услышал бы это ниэллон - обиделся бы.

Они говорят "светлое". Когда подразумевают радость, они говорят "светлое"...

А для него Свет - ругательство.

...Мальчишки встретились случайно - а как ещё могут встретиться киратианский киллодёныш и ниэллон-аристо? Айрек скользил по ночным улицам, петлял, уходя от облавы, когда вдруг увидел беспомощно озирающегося светловолосого мальчонку. Содружническая мелочь стояла посреди мостовой, словно не могла понять, какие извилистые пути привели её сюда. Белоснежная рубашка из дорогущей ткани была запачкана и изорвана, алебастровая кожа на лице - испорчена кровоподтёками... Сам не зная, зачем, Айрек отделился от стены и молниеносным движением притянул ниэллончика к себе.

- Ты здесь что делаешь, светлый?

Непослушный белобрысый локон упал на сердитые глаза.

- Где - здесь? Я бы очень хотел узнать, где именно нахожусь.

Киллод прошипел что-то про светлую вежливость и народный севладийский ритуал "в морду", после чего, наконец, снизошёл до ответа.

- Ты чё, совсем потерялся в пространстве и времени? Ты в тёмные кварталы забрёл, парень! Так что поживее переставляй ноги, у нас тут вообще-то облава. Давай, двигайся!

Надо отдать аристо должное, он летел, словно за ним гнался взвод "Крыла Тьмы". Быстро очухался.

Поговорить толком они смогли только в схроне. Было у Айрека одно местечко, которое он никому... Да чего уж там! Не успели они удрать с ТОЙ улицы, как там громыхнул такой взрыв, что облава растворилась сама собой...

Значит, на аристёнка кто-то охотился. Иначе не объяснить.

Да и надо ли объяснять, если вот оно, объяснение, на ладони???

- Кто ты такой? Какого хумана ты вообще здесь?!!

- Я не знаю, пойми. Я шёл домой из школы... - Безуспешная попытка откинуть локон.

- Аристо не ходят в школу!

- Ходят. Они ежемесячно сдают материал. Это называется экстерн. Школа находится рядом с моим домом, и я пошёл пешком. Потом на меня напали. Я не знаю, кто. Помню только укол выше локтя. А потом - незнакомая улица...

Айрек проводил его наутро. Проследил, чтобы Берен зашёл в гостиницу. И неторопливо побрёл назад...

Но эта встреча оказалась не единственной. Аристо нашёл его, и ещё раз, и ещё...

Ридели, севладин-одногруппница, зло подшучивала. Говорила - скоро к тебе только на "вы" можно будет, раз ты со светлыми общаешься? Киллод сначала отмахивался, потом раздражённо огрызался. Наконец, один раз подошёл к ней близко-близко и тихо попросил держать идиотские замечания при себе. И Ридели, хотя была на голову выше и угнетала Айрека своим умением перекидываться в большую пушистую зверюгу, как-то сникла под его взглядом. Больше она себе язвить не позволяла.

Вообще ему было легко руководить здешней детворой. Киллоды - как, впрочем, вообще все хуманы - взрослеют быстрее других рас. То, что севладёнок или ягдавчик поймут, почувствуют циклов через пять, очень хорошо понимал Айрек...

Кто знает, почему они вдруг сблизились? Айрек Готтэ, имперец, потомок военнопленного, из тех, кого жандармы с иронией называли "отборными отбросами", и Берен Тадеки, блистательный господин, хозяин жизни...

Но им было хорошо вместе. Спорили о литературе и музыке - Айрек доставал кристаллы с имперскими произведениями, запрещёнными в Содружестве, Берен приносил здешнюю классику. Делились вариантами старых хуманских сказок, созданными в их народах. Просто гуляли, взявшись за руки, или сидели на искусственной траве...

Киратианские киллоды - это особые существа. Такие не водятся больше нигде, даже на родном Криане. Осторожные, бесшумные, безрассудные... Наглые и жестокие. Им нечего терять, всё дорогое уже потеряно. И они живут, как в последний раз. Каждый день - последний. Каждый вздох - последний.

Кто ты такой, мразь?

Почему я должен стоять перед тобой и смотреть в землю?!!!

Хотя, конечно, стояли и смотрели. Но ТАК, словно этим оскорбляли.

Рабский ошейник - как украшение.

Где он об этом читал?..

Взгляд в камни мостовой - как плеть.

По глазам врага.

КТО ТЫ ТАКОЙ, МРАЗЬ???

Берен не был врагом. Айрек понял это впервые, когда они пошли на пляж вместе. Берен предложил.

Киллодёныш привычно скинул рубашку - и удивился, увидев закаменевшего ниэллона.

И не сразу понял.

Он-то привык.

А Берен, Беревенамит Тадеки, аристо второй руки, смотрел, не отрываясь, на росписи рубцов на спине - плеть, нож, огнестрел - и чёрную татуировку "128" над левой ключицей.

Сотник. Сто двадцать восьмой в родословной.

Исхлёстанный плетью.

Берен скривился, будто увидел подобные шрамы на спине своего одногруппника Альдо Грайна, аристо первой руки.

Всё правильно. На имперском Криане род Готтэ имеет такой же статус, как Грайны - на Светлом Гиале. Или здесь, на Киратии. Смешно: Киратия - в Содружестве Светлых Планет. Киратия, где искусственное Солнце включают по утрам, а светлые задыхаются от недостатка кислорода и поскорее уезжают на родной Гиаль.

У ниэллона сжимались кулаки, когда он смотрел на эти гравюры. Словно били его друга, а не какого-то имперского мальчишку.

Тогда они и стали друзьями.


- Слушай, его совсем сморило.
- Нам надо идти. Нельзя оставаться на одном месте, еда сюда не прибежит. Эх, добраться бы до видфона...


Берен никогда ему ничего не обещал. Просто однажды явился домой - и нашёл ведь как-то в киллодских кварталах, домашний мальчик! Сказал отцу, что может устроить телепорт. И когда у того недобро загорелись глаза, Айреку стало страшно.

Ардан Готтэ всегда мечтал отправить сына на Криан. Любой ценой вернуть гены домой. Сделать дорогой подарок родной планете: у Айрека была полная ген-метка Готтэ и девяносто шесть процентов метки Вирран. Два древних, всеми уважаемых рода; уникальные возможности Готтэ (чего стоит один только их волшебный голос!) и почти утерянные гены Вирран.

Гиальская Храмма осуществила этот дикий проект не хуже ведущих крианских ген-лабораторий. Ей хорошо заплатили.

Ардан передал на Гиаль три яйцеклетки Нии Вирран и пару миллионов собственных сперматозоидов. Нии вырастили трёх сыновей; сколько их у Ардана, в семье предпочитали не задумываться.

Он попросил отдать третьего.

И Айрек всю жизнь помнил, что каждый вздох делает за счёт двух других.

Он не хотел на Криан. Он мечтал попасть на Гиаль - сказать спасибо Храмме.

Но Берен предложил отцу Криан. И отец согласился. Айрека спешно собрали, дали в дорогу немного лийтинового песка и мелких полудрагоценных камней, вытащили из постели сонную Ридели, отбили у жандармов Каллиса - отец считал, что лучших телохранов его сыну не найти и на Криане...

И отправили.

Нет. Сначала ещё было долгое прощание. Они стояли с Береном обнявшись, и Айрек всё не мог поверить, что этот наивный скромняга своими руками отослал друга. Навсегда.

- Ты свяжешься? - странным, почти жалобным голосом спросил ниэллон.

- Если пробьюсь, - в голосе Айрека соседствовали отчаяние и безнадёга.

Выключили солнце, и недолго они смотрели друг на друга в кромешной темноте, скорее угадывая, чем видя. Потом Берен запустил программу телепорта...

Он был совсем домашний, этот Берен. Как говорил, посмеиваясь, Каллис, соседский мальчишка-койт, - "совсем ручной". С Гиаля своего приезжал, как на отдыхалово. Когда они встретились впервые, он даже играть не умел. Просто играть, как любой ребёнок. Всё спрашивал недоумённо: "Зачем это?". Зато учился прилежно, был скромный, вежливый и никогда не повышал голоса. А проделки у него случались очень взрослые - стравить один клан с другим, помирить с третьим... Пока - понарошку, но скоро ведь вырастет... И всё - на благо клана.

Киллодёныш после дня, проведённого с Береном, закатывал дома истерики. Айрек не умел так - не хотел уметь. И плакал. И пытался научить ниэллончика жить - по-своему, по-киллодски.

По-киратиански.

Берен учился - с удивлением, иногда надолго останавливаясь и требуя объяснений. Но - с удовольствием. Ему нравилось - жить.

А сколько было восторга, когда Айрек затащил его в севладийский ресторанчик! Киллодёныш тогда специально заказал блюда, которые едят руками. Подумать только: аристо, семьдесят три столовых прибора, салфеточки в кружевах, и вдруг - руками! Берен сначала поверить не мог, но зато ПОТОМ... Айрек смеялся, глядя на его восторг.

Они часто заходили в то местечко.

Больше не зайдут.

Вместе.

Никогда.

Никуда.

Берен...


- Айрек, это смешно, но я чую содружников!
- Какие содружники, Ридели, ты на Криане! Видишь - звёзды...
- Ой...
Севладин присела, разглядывая доселе невиданное...


- Ой...

- Вот то-то. Какие здесь могут быть содружники?

- Обычные. Светлые. Две штуки. Стоят вон за тем деревом и смеются.

Если зрение ещё могло подвести Ридели, то нюх - никогда. Раз севладин говорит, что за деревом стоит светлый - значит, можно не проверять. Айрек глубоко вздохнул, поднялся и пошёл навстречу содружникам, невесть откуда взявшимся на Криане.

- Доброй ночи, уважаемые.

- И вам того же, коль не шутите. Какими судьбами к нам?

- Да я вообще-то не к вам... Я вообще-то к себе, если никто не против...

- К себе, говорите? - Тонкая улыбка пробежала по бледным губам. - Зачем же вы пожаловали в ДП-106, в таком случае?

Миг замешательства - и в голове вспыхивает: ДП - содружные территории на Криане, закрытые зоны, предмет особого внимания жандармов. Итак, телепорт ошибся, и до Тенистого квартала - элитного района - отсюда очень далеко.

Так вот почему они смеются (боковым зрением Айрек увидел, как один из ниэллонов тихо бросил в примитивный голосовой комм: "Отбой тревоги"). Вероятно, появление имперцев в ДП было воспринято как акт агрессии. А их всего лишь ненароком занесло...

- Я прошу прощения, что мы потревожили вас. На самом деле имеет место недоразумение, неправильная настройка телепорта. Мы с Киратии, там что-то напутали.

- С Киратии? - в глазах ниэллонов появился живой интерес. - Вот как? Это любопытно. Пойдёмте, побеседуем.

Айрек искоса бросил тревожный взгляд на Каллиса. Койт держался, правда, из последних сил; бледный, неестественно прямой, он шёл, слегка держась за руку Ридели. Спокойный. Очень спокойный.

Он не ел тридцать четыре дня. И для взрослого койта предел; странно, что Каллис ещё не бросался на живых, ослеплённый жаждой крови.

Впрочем, Айрека это отнюдь не расстраивало.

В помещении, куда их привели, собралось довольно много содружников. Киллод, как заклинание, повторял про себя: "Я дома, я на Криане", изо всех сил пытаясь не опускать глаза. Право слово, было бы смешно, веди он себя с ними, как подчинённый; да они бы сами растерялись.

Подростков приняли настороженно, но в общем дружелюбно. Дали поесть. Каллису привели овцу; он не заставил себя долго упрашивать. Подошёл, деловито пробежался рукой по холке скотинки, успокаивая. Койты не просто пьют кровь своих жертв - они выпивают жизнь, эмоцию; для них важна каждая крупица, каждая грань чувства. Поэтому будить страх раньше времени считается неправильным.

Айрек знал, что ничего нового не увидит, и просто разглядывал ниэллонов. Для них, по-видимому, трапеза вэйрианина тоже не была в диковинку. Каллис медленно наклонился к горлу овцы, плавно выдвинулись клыки. Животное не дёрнулось - с укусом в кровь вошёл наркотик, обезболивший ранку. Выпив всё до последней капли, Каллис огляделся и пристроился на кушетке. Когда койтята поедят, они сначала засыпают, иногда на сутки и больше, а потом уже организм начинает гнать гормоны, кишечные соки...

За овцу Айрек поблагодарил от души. Они с Ридели могли и подождать, а вот Каллис...

Киллод был сразу признан главным в их компании, и расспрашивали его.

Три часа.

Содружникам было интересно всё. Светские новости, стихийные бедствия, спортивные рекорды, изменения моды, бытовые подробности... Айрек устал рассказывать.

Наконец, допрос был окончен. Ниэллон, по-видимому, старший здесь, хотел что-то сказать, но тут вмешался Тот Самый Случай.

Из-за двери появился подросток-киратианин, скользнул к ниэллону и горячо что-то ему зашептал. Белобрысый выслушал, потом резко поднялся и подозвал коренастого эллиата, стоявшего в сторонке.

- Лейгри, дай детям денег и проводи отсюда. Да поживее возвращайся, ты тут нужен.

Айрек было послушно повернулся к выходу, но вдруг остановился и серьёзно посмотрел в глаза ниэллону.

- Облава?

Тот бросил на киллода хмурый взгляд - дескать, тебе-то какое дело?

- Я мог бы попробовать остановить.

Взгляд становится вопросительным.

- Я - сотник. Сто двадцать восьмой. Они не могут меня не послушать. Давайте попробуем, хуже ведь точно не будет!

Содружники переглянулись.

- А что, и попробуем, - степенно произнёс крепыш-эллиат.

Ниэллон молча кивнул.

Айрек снял рубашку.

Когда первые мото с жандармами приближались к ДП, он уже стоял посреди мостовой. Почти на том же самом месте, на которое его выбросил телепорт - здесь начиналась территория сто шестой.

Айрек мёрз, несмотря на жару.

Одинокая фигурка.

На голые плечи небрежно, но от этого не менее изящно наброшена курточка.

Так, чтобы хорошо была видна татуировка над левой ключицей - "128".

Вальяжный сотник, заинтересованно склонивший голову набок.

Айрек смотрел на приближающихся жандармов и всё никак не мог отогнать от себя ненужный страх.

Они же киллоды, кричал он себе.

Они - жандармы, отвечал сам.

Они - враги.

Не всё ли равно, кого они убивают, унижают, запирают и отправляют на общественные работы? Имеет ли значение, светлые или тёмные волосы служат им сигналом к действию? Какая разница, зовут они свои жертвы грязными имперцами или содружнической сволочью?

Они - враги.

Конечно, жандармы затормозили возле сотника. Уважительно поклонились скромной татуировке без изысков. Слезли с мото.

Айрек сделал шаг вперёд.

Хотя больше всего ему сейчас хотелось бежать, забиться в едва заметную трещину в стене, скрыться, привычно скользнув в потайной ход...

Не было здесь знакомых ходов. И не знал он здешних трещин в стенах.

Приходилось стоять и чуть прищурясь смотреть на подъезжающих жандармов.

А ведь стоит одному из них поправить курточку на его плече - и обман будет разоблачён. Киратианские шрамы лучше любого документа скажут, что он лжёт. Что он - полукровка, не принятый в род. Что прирождённые дурные наклонности заставили его помогать отбросам - вот и всё.

Поэтому им нельзя дать прикоснуться к себе. Всего-то. Так просто...

- Ну и что вы здесь делаете?

Голос наглый, как будто они преступили границы его владений. Ты - хозяин жизни, не забывай. К хуманам ниэллонскую вежливость!

- Высокий лод, мы выполняем свой долг, - учтиво ответил пожилой жандарм с усталыми глазами, в которых ясно было написано: "До чего мне надоели эти сотники!!!"

- Вот как? - тон стал несколько капризным и чуть раздражённым. - Так окажите любезность, выполняйте его где-нибудь в другом месте. Здесь МЫ изволим гулять.

Позначительней, чтобы понятно стало: в ДП развлекается компания сотников, и здешняя добыча принадлежит им.

- Просим прощения, высокий лод. Мы не знали. Нам был отдан приказ навести на территории порядок, но если вы сами... Несомненно, мы не смеем вам мешать. И всё же... вы уверены, что всё в порядке? Всё-таки сто шестая - не самое подходящее место для знати...

- Это не вам решать, - резко бросил, как хлыстом щёлкнул. - Пошли прочь, - и, развернувшись на каблуках, сам ушёл, перечёркивая этим любые сомнения в немедленности выполнения своего приказа.

За спиной услышал звуки отъезжающих мото и тихие, сквозь зубы, ругательства.


- ...У моего отца есть телепорт. Ручник. Я его на Криан настроил, на Тенистый. Вот им и отправишься.
- Ты уверен, что именно туда попаду?
- С чего бы? Настройка - она настройка и есть...


Тихий хлопок телепорт-перехода заставил Айрека сжаться. Не хватало ещё, чтобы там, на Киратии, узнали про ошибку и отец отправил ему на помощь целое отделение имперцев. Только отношения наладил...

Он вскрикнул.

На тёмном расп-покрытии стоял Берен.

- Берен! Ты...откуда? Зачем? Телепорт не так работает, вдруг ты домой не попадёшь, Берен?!

- Телепорт сработал правильно, просто это был не тот телепорт! - выпалил светлый и, облегчённо вздохнув, обнял Айрека. - Как я рад, что с тобой всё в порядке!

- Да что мне сделается, ненормальный? Немедленно домой! Тем более - не тот телепорт, его же хватятся!

- Понимаешь, тот отец забрал. Понадобился он ему зачем-то... А, ладно, главное - ты на Криане.

Они снова стояли друг напротив друга. Опять это прощание - он так надеялся, что уже пережил его...

- Берен, пожалуйста, уходи, - голос киллода был удивительно тих, слова почти неразборчивы. - Иначе я не смогу здесь остаться. Вернусь с тобой, и пусть отец говорит, что хочет.

Берен снова знакомым движением откинул локон. И опять - бесполезно.

- Нет, Айрек, тут ты дома. А я... может быть, когда-нибудь приеду к тебе. Или ты ко мне. Ты свяжешься со мной?

- Если пробьюсь... Не знаю, какова будет связь с Содружеством. Ещё с Киратией - туда-сюда, а вот с Гиалем... Пока ничего не могу обещать. Берен, уходи. Пожалуйста.

Айрек успел дважды произнести это слово, приберегаемое ниэллонами для крайних случаев, а Тадеки всё стоял и смотрел в глаза своему уже потерянному другу.

И обоим было страшно.

Они уже привыкли опираться друг на друга, когда собственных сил не хватает. А теперь - надо учиться жить. Сначала. С пустого места.

Наверное, так учится жить киллод, расставшийся с Тенью, вдруг пришло в голову Айреку.

Наверное, так учатся жить без клана, невпопад подумалось Берену.

- А помнишь, как мы сидели там и смотрели на море? Ночью...

- Помню. Здесь можно так смотреть на звёзды...

- Я люблю Киратию. Люблю, когда там выключается солнце. Тогда делается совсем темно, и кажется, что темнота будет вечной. Смотришь прямо перед собой и знаешь, что там - ты. Не видно - но знаешь. И хорошо...А теперь не будет. Ни темноты, ни тебя.

- Буду! Я буду, Айрек. Там. Я буду ждать твоего звонка. Каждый раз, когда будут выключать солнце.

- Хорошо, Берен. Я пробьюсь. Иди. Иди, светлый. Прошу тебя, иди.

Пошёл.

Медленно развернулся, словно делая шаг под нож.

И нажал на кнопку.

Телепорт в его руках тихо заурчал, просчитывая что-то своё, электронное...

Ниэллона не стало.

Айрек опустился на расп-покрытие и затих.

Он не плакал. Просто сидел и смотрел прямо перед собой.

Это жестоко - заставлять его терять друга дважды.

Больно...


- Ты свяжешься со мной?
- Если пробьюсь...


Сначала бы с домом связаться...

Ишь, какое слово вырвалось: "дом"! Как будто он здесь живёт с рождения...

А КОТОРЫЙ из двух станет ЕГО домом?

Видфон бы найти...

Лейгри проводил их до киллодских кварталов. Пытался всунуть целую пачку денег; Айрек отказался - взял половину. Кто их знает, этих киллодов, могут ведь и отправить вон... А примут - он вернёт.

Видфон нашёлся - на улице. Общественный такой, нарочито общий. Большой, пузатый, с кабинкой, чтобы можно было укрыться от дождя.

Вошёл. Закрыл за собой дверь. Набрал с детства заученный номер. Подождал, пока пикнул сигнал видео-вызова. Нажал "отказ" - выключил видеорежим. Не надо сейчас собеседнику смотреть на его лицо.

- Глава рода? Здравствуйте.

- Слушаю, - густой баритон, голос уверенного в себе, сильного, - хозяина жизни.

- Я - сын Ардана Готтэ, киратианская ветвь. Я знаю, что в своё время род Готтэ отказался от Сеида, попавшего в плен, но, возможно, вам понадобится стопроцентная ген-метка. Я сейчас на Криане, и если нужен роду, могу приехать.

- Род силён сейчас. Он не нуждается в сомнительных вливаниях отвергнутой крови.

- Что ж, в таком случае, простите за беспокойство. Впрочем, другого я и не ждал. Я всегда считал Готтэ полудурками.

Нажал на отбой. Набрал другой номер.

- Глава рода? Я сын Нии Вирран...

Здесь разговор пошёл иначе. Как он и ожидал. Вирраны никогда не были столь многочисленны, чтобы разбрасываться своими. Девяносто шесть процентов ген-метки - этого вполне достаточно, чтобы быть принятым в семью. А когда глава рода УВИДЕЛ Айрека, все сомнения пропали - этот парень будет с ними. Родовые черты Готтэ не спрячешь. Их могут не разглядеть разве что сами Готтэ - слишком привыкли, что все вокруг такие же, как они.

Был ли на Криане род, готовый отказаться от их генов? Да будь у Айрека синие глаза и светлые волосы, будь он хрупким, как ниэллон, или плечистым, как киратианин, за один голос его бы принял любой сотнический род. Готтэ обладали исключительным даром убеждения - на генетическом уровне. Вкрадчивый, мягкий голос - опознавательная метка рода - заволакивал сознание, заставляя покориться неизбежному - воле Претёмного...

Раниер Вирран встретил киратианского киллодёныша с радостью - не так уж много у него осталось родичей. Ему тут же отвели покои, устроили его друзей, познакомили с родственниками, по-быстрому провели ритуал принятия в семью...

Теперь он был Айрек Вирран.

Сотник.

Хозяин жизни.

И ему полагалась Тень.

Обычай, конечно, дурацкий. То есть, сам по себе обычай неплохой, и при наличии некоторого количества мозгов из него можно извлечь массу пользы. Но используется он для такой ерунды, что подумать страшно. Точнее, никак не используется, - просто существует, отравляя жизнь киллодской молодёжи.

И содружникам. Ещё бы, кто же согласится отдать сына в Тени, если известно, что больше половины их гибнет?

Кто согласится отдать сына на поругание? Эх, если бы их ещё спрашивали...

Но без Тени - никуда. Глава рода сначала задумался не о штанах для своего нового подопечного, а именно о Тени. Потому как одиннадцать лет Айреку Виррану, дальше тянуть некуда.

Тень ему позволили выбрать самому, признав тем самым его зрелость.

Найти в базе заказов всех содружников города, подходящих по возрасту, было самой простой частью плана. Теперь следовало выбрать из них одного. Того, с кем придётся жить бок о бок года четыре, не меньше. Спать в одной постели, есть за одним столом, ходить по улице вместе. Не отходить дальше, чем на сто метров, - разве кто-то из них заболеет так, что не сможет подняться.

Как же трудно искать свою судьбу. Тень, всегда стоящая за левым плечом, станет близкой до конца этой жизни. И хотя в день совершеннолетия их торжественно разлучат, в сердце навеки останется чувство.

Любовь или ненависть.

Тем, кого любят, обычно предоставляют право выбора - как жить дальше. Тех, кого ненавидят, - убивают.

Всё просто.

Кого? Этого? Или вот этого? Эллиата с рассечённой губой? Киратианина с упрямым взглядом? Хуманчика без признаков доминирующей расы?..

...Тень выбрал случай, вновь бесцеремонно вмешавшись в жизнь Айрека и швырнув на весы тяжёлую гирю.

Под изображением одного ниэллончика горела надпись, говорящая о том, что им заинтересовался бордель. Если заказ не перебьют, ближайший рассвет он встретит там. Кто может перебить заказ борделя?

Айрек нажал на кнопку "хочу". Компьютер чуть подумал, и надпись изменилась. Теперь претензия борделя была отклонена - светлый мальчишка понадобился сотнику.

- Я выбрал, глава рода, - сказал, откидываясь в кресле.

- Вот как? - Раниер подошёл. - Хм... Что ты в нём нашёл?

- Глава рода, он не так прост, как кажется. Я жил в Содружестве. Поверьте мне, у ниэллона может быть одна рубашка, но она всегда будет выстирана и тщательно отглажена. Это важнее, чем поесть, важнее, чем поспать.

- Для этого-то? Да он же неряха!

- Ага... А зачем?

- То есть - зачем?

- Ну, меня на Киратии учили так: если ниэллон делает что-то непривычное - подумай, зачем это ему понадобилось.

Глава рода помолчал.

- Хм... Помнится, у здешних ниэллонов бытует забавное ругательство - "чтоб ты понравился киллоду"... Хочешь сказать, дело в этом?

Айрек улыбнулся.

- Я выбрал очень красивую Тень, глава рода. Вы будете довольны.

- Мне главное, чтобы ты был доволен. Не за моим же левым плечом ему стоять. За моим уже отстоялись, спасибо.

- Я буду доволен.


- Почему ты не пришёл вчера? - в детском голосе звенит обида. - Я прождал тебя на нашем месте три линтоса!
- Извини. Меня забрали. Об этом не предупреждают.
- Кто забрал? Куда?
- Неважно. С нами это иногда бывает. Не обижайся, мы не выбираем...


Ниэллон постучался робко и негромко, невесело усмехнувшись детской мысли "А вдруг не услышат и я смогу уйти?". Он уже был большим мальчиком и знал, что если не услышали, надо постучать ещё раз, погромче. А когда откроют, вести себя скромно, как и подобает содружническому отродью. И по возможности незаметнее. Следует казаться угловатым, глупым, некрасивым и забитым подростком, на котором не хочется задерживать взгляд. Неопрятная одежда, растрёпанные волосы и неухоженные ногти довершат образ. Конечно, совсем избавиться от внимания киллодов не удастся, но в целом жить можно.

Дверь открыла служанка-киратианка, с равнодушным лицом впустила приготовившегося играть свою роль парнишку (впрочем, на подготовку никогда не уходило много времени) и, ни слова не говоря, заспешила на кухню.

По широкой деревянной лестнице, устеленной ковровой дорожкой, спускался киллод, Тану неизвестный, похоже, хозяин дома. Это он, что ли, заказ сделал? Почему же тогда его лицо не запомнилось? Ниэллон мог с уверенностью сказать, что они никогда раньше не встречались. По базе? Так там получше имеются, и немало...

Вдруг по спине пробежала толпа мелких, вряд ли знакомых науке насекомых.

Небрежно облокотясь о мраморную завитушку, у старинного камина стоял мальчик.

Киллод.

Его ровесник.

И смотрел на него.

В упор.

Как-то сразу стало некуда девать руки. И чуть ниже солнечного сплетения сжался ноющий комок, а воротник куртки показался неимоверно колючим.

Это не простой киллодский мальчишка там, у камина. Это горит на стене ненавистное слово "Тень". Его судьба.

Она смотрит.

На него.

В упор.

Киллодёныш лениво отлепился от чёрного мрамора и медленно пошёл к нему. И Тан понял, что прошла всего пара минн-лиев.

Хотелось убежать.

Хотелось кричать "За что?".

Хотелось сделать ещё много глупостей, которые ни один ниэллон не может себе позволить.

Вместо этого он, конечно, просто замер, глядя в пол.

Пока в поле зрения не появилась протянутая рука.

- Приветствую, высокородный.

Тон был серьёзен; посмотреть бы сотнику этому выкиллодивающемуся в глаза, понять, издевается ли, да нельзя...

- Моё почтение, высокий лод.

Склонился в предписанном Уложением поклоне. Руки не принял.

Ты кто вообще такой, чтобы я с тобой фамильярничал?

- Присаживайтесь, высокородный. Меня зовут Айрек.

Молча скользнул в предложенное кресло. Ответить сейчас означало поставить себя на одну доску с сотником - если господин сообщает своё имя, это вовсе не означает, что он хочет слышать имя в ответ. Раба зовут "Эй, ты, раб". Всегда.

Но этот не принял молчания.

- Мне позволено будет узнать, как называть вас?

- Тан, высокий лод.

Это плохой вопрос. Очень плохой. Господину незачем знать, как зовут раба, но вот хозяину может понадобиться имя Тени.

Слишком много плохого в этой беседе. Все ниэллонские защитные системы кричат, гудят, сигналят по-всякому, что перед Таном - вовсе даже никакой и не киллод, а свой, ниэллон, да ещё и, по-видимому, знатного рода.

А глаза предоставляют другую информацию.

Киллодам в принципе не присуща вежливость высокородных ниэллонов. Напротив, они смотрят на нижестоящих свысока. Ниэллон же никогда не унизится до оскорбления подчинённого; чем больше ступеней социальной лестницы разделяет собеседников, тем безупречнее манеры аристократа.

С каких это пор киллоды перенимают нормы поведения содружников?

- Отлично, Тан. Я думаю, вам у нас понравится. Во всяком случае, у нас лучше, чем там, где вас ждали сегодня вечером.

Пауза - чтобы спросил. А так не хочется! Ведь выяснится сейчас какая-нибудь мерзость.

- Высокий лод, мне не сообщали о других заказах, кроме вашего.

- Не успели. Заказ был снят. Впрочем, вы немного потеряли. Не думаю, что вам бы понравилось в борделе "Нежный ветерок". Место, говорят, известное, но от этого не более привлекательное.

"Скорее менее", - подумал Тан.

И смолчал. Просто зарубку в памяти оставил: мальчишка-киллод спас его от борделя.

Сознательно.

Что ничего не меняет.

- Если вам будет угодно, я покажу вам комнаты.

Последняя надежда на мимолётный вызов с грохотом рухнула.

Комнаты показывают только Тени. Потому что она в них будет жить.

Тан пошёл за киллодом обычной своей лёгкой походкой, хотя самому ему казалось, что он едва переставляет ноги. Идущий впереди сотник что-то рассказывал о доме, о семье...

Ниэллон смотрел на пир - универсальный переводчик, служащий мальчишке украшением на верхней пуговице. Здесь им пользовались все - слишком много наречий на Криане. Кроме самих киллодов - ниэллоны, эллиаты, киратиане, многие говорят на жаргонах... Без электроники не разберёшься.

Пир был отключён.

Парень говорил на нэй-ил-аруа. Причём не просто говорил, а выдавал сложные грамматические конструкции и изысканные обороты. Он очень хорошо знал язык.

Зачем хозяину жизни беседовать с рабом на его языке? Что это - унижение или...

Или попытка высказать уважение?

Тем временем киллод завёл невинную болтовню о мебели и виде из окна - и ниэллон с удивлением понял, что на втором и третьем уровнях языка ему идёт совсем другая информация.

Общение за пределами первого уровня есть признание равным.

Или киллоды об этом не знают?

Знают язык, но не знают, что он означает?

Нет, ошибки быть не могло. Тан жадно глотал новости Светлых Планет, подаваемые ему на третьем уровне, и с удивлением слушал заверения в том, что Тень Вирран - не такая уж плохая доля - на втором.

Потом начал осторожно отвечать. Получил вполне осмысленные реплики, - значит, этого от него и ждали.

Искоса, не поднимая глаз, посмотрел на... наверное, уже своего хозяина. Серьёзное, бесстрастное лицо.

Очень ниэллонское.

Откуда на Криане киллоды с ниэллонскими рожами? С Киратии он, что ли?

Тон сотника вдруг резко изменился. Наконец Тан смог поверить, что перед ним киллодский мальчишка, а не юный аристо.

- Ну, высокородный, давай разбираться, пожалуй. Я люблю утром подольше спать, а вечером ложусь где-то в два. Но сплю крепко, только желательно не орать над самым ухом "Тревога!". Слушаю гранк, мирдал, мелод-миттиан и всё, что играет Радхианский симфонический. Если надо, куплю себе наушники. Ем. Часто и с удовольствием. Тебе понравится. Что-то в моих привычках вызывает у тебя непреодолимое отвращение?

- Пока нет.

- Ну и хорошо. Если будут ко мне какие-то претензии - говори.

Тан молча поклонился.

События развивались всё интереснее.



(продолжение следует)