Первая супруга Джима - официантка Мелисса, урожденная Уомер, - хотела от жизни одного - простого женского счастья. У них в Торонто был уютный дом. Муж зарабатывал неплохие деньги, веселя публику в Комическом клубе и время от времени снимаясь в кино. Их маленькая дочь Джейн мирно посапывала у себя в постельке - что еще нужно? Жизнь, правда, омрачали неконтролируемые приступы агрессии, которые находили на Джима. И тут уж одно неосторожное слово со стороны Мелиссы, и он: "Йо-хо!" - делал сальто, крутился волчком по полу, потом вскакивал и давал жене щелчка по лбу, строя при этом уморительную рожу, да только бедной женщине в такие моменты было, конечно, вовсе не смешно... К счастью, такое происходило редко, к тому же Джим умел вымаливать прощение.

  На премьеру фильма "Эйс Вентура" Мелисса шла счастливая: мужу наконец-то дали сыграть главную роль, к тому же говорят, что фильм получился просто обхохочешься... Да только бремя славы совершенно выбило Джима из душевного равновесия - в него словно бес вселился. Щелчки и тычки, щипки и насмешки градом посыпались на жену. "Джимми, ты ведешь себя совсем как злой подросток, - говорила Мелисса. - Опомнись! Тебе ведь уже 32 года, у нас же дочь растет!" Но на Джима это больше не действовало. Он объявил жене: "Я слишком долго терпел, а теперь я - король! Я - великий комик, а ты ничтожество". Вскоре они развелись...

  Лорен Холли хотела от жизни только одного - блистать в высшем обществе. Выйдя замуж за Кэрри-суперзвезду, номинанта на "Оскар", - она надеялась стать одной из самых "знатных" дам голливудского общества. Да только в общество ее мужа очень скоро перестали пускать: после того как на одну светскую вечеринку он явился в костюме Адама (с носком вместо фигового листка)... Оказавшись в гостях, он мог взять из буфета какой-нибудь стаканчик из хрусталя, скажем, времен короля Людовика XIV и шмякнуть его об пол. "Что, жа-а-алко?" - спрашивал Джим разгневанного хозяина. Естественно, такие шуточки не могли пройти ему даром... Он стал "персоной нон-грата" голливудского мира, хотя снимали его по-прежнему охотно. Когда Лорен плакала от досады, Джимми старался ее развеселить: травил анекдоты, ходил колесом. "Глупо! - комментировала Лорен. - Ты лучше скажи: зачем ты продал свой лимузин? Зачем купил такси? Ты думаешь, это смешно - миллионеру ездить на такси? Ты же не десятилетний мальчишка, чтобы вести себя так! Опомнись, на нас же репортеры смотрят!"

  Где ей, да и Мелиссе, было понять, что Джим и правда остался в душе 10-летним мальчишкой, прячущим свою детскую агрессию под маской шутовства.

  "Все кончено. У меня рак желудка, и жить мне осталось от силы пару месяцев", - сказала Кэтлин Кэрри, едва войдя в квартиру. Ее муж Перси Кэрри и четверо детей - Джим, Джон, Пэт и Рита - сидели за обеденным столом. В комнате повисло тягостное молчание. Наконец Перси собрался с духом: "Прекрасно, дорогая. Садись ужинать. Только принеси, пожалуйста, соль с кухни". Кэтлин обиженно надула губки, но соль принесла и даже налила себе супа. Ужин продолжался...

  Кэтлин страдала тяжелой формой невроза - ей вечно казалось, что она больна чем-то неизлечимым. Она находила у себя симптомы энцефалита, туберкулеза, пляски святого Витта... Напрасно домашние прятали от нее медицинский справочник - Кэтлин достаточно было услышать по телевизору о пеленочном дерматите, которым болеют младенцы при неправильном использовании подгузников, - и готово! Симптомы проявлялись на ее теле незамедлительно. Добро бы еще, если бы она жаловалась на свои мнимые хвори только своим близким, но миссис Кэрри донимала и соседок... В маленьком провинциальном городке - а Ньюмаркет, что в канадской провинции Онтарио, был именно таким - прославиться легко, и Кэтлин очень скоро стала притчей во языцех. Джиму, как и остальным маленьким Кэрри, частенько приходилось слышать "сочувствующий" шепоток: "Бедный ребенок... Его мать - совсем сумасшедшая..."

  Однажды, услышав такое за своей спиной, Джим резко повернулся и... плюнул в "доброхотку". Та взвизгнула: "Да у тебя и у самого с головой не в порядке!"

  Жизнь стала уж совсем несладкой, когда отец потерял работу. Продав дом, семья поселилась в кемпинге, в автофургоне. Потом пришлось продать и фургон... Иметь чудаковатую мать да еще и ходить в обносках - это уже слишком. Так, во всяком случае, считали его одноклассники. Во всем Ньюмаркете не было мальчика, над которым бы так издевались, как над Джимом Кэрри. Драться бесполезно - противников было слишком много. А вот завизжать: "Йо-хо!", закрутиться волчком, а потом, резко вскочив, укусить обидчика за нос, скорчив при этом дикую гримасу, - это действовало на мальчишек как-то отрезвляюще. Мол, слишком опасно связываться с этим парнем, у которого явно не все дома...

  Однажды Джиму повезло: его "представление" заметил директор Комического клуба Торонто, проездом посетивший Ньюмаркет... Оказалось, что ужимки, прыжки и гримасы можно считать не только признаком сумасшествия, но и комическим даром... Попав на сцену, 16-летний Джим обрел уверенность в себе, успокоился и даже отважился ухаживать за девушками. Многие находили его красивым и достойным парнем, до тех пор, конечно, пока на него не "находило" - воспоминания детства никогда не отпускали Джима насовсем...

  Развод с Лорен изрядно подпортил и без того сомнительную репутацию Джима Кэрри. Экс-супруга откровенничала на каждом углу: "Я хотела Мартовского Кота, а получила Мартовского Зайца! Жить с Джимом Кэрри - все равно, что жить с Микки-Маусом. Я оказалась дурой. У кого еще хватит ума связать свою жизнь с этим придурком!" Но женщина, мечтающая связать свою жизнь именно с Джимом, снова нашлась. Зовут ее Рене Зеллуегер, ей чуть-чуть за тридцать, она неплохая актриса, а главное - она тоже немного "без царя в голове". В высшем обществе ее запомнили как "ту самую, которая "зайцем" пробралась на MTV"...

  Суперзакрытая вечеринка по случаю вручения музыкальных наград. "Дэвид Боуи, Пол Маккартни... - бдительный охранник на входе сверялся со списком приглашенных. - Так, а вы кто?" - обратился он к белокурой худенькой Рене. "Вы что, не узнаете меня? Я Элла Фитцджеральд!" "О, прошу прощения... - засуетился секьюрити. - Служба у нас такая... Конечно, проходите, мэм". А потом несколько минут вспоминал, кто же такая эта Элла. Имя-то вроде знакомое... И вспомнил: знаменитая джазовая певица, монументальная негритянка - та самая, что умерла несколько лет назад...

  Джим и Рене познакомились, снимаясь в фильме "Я, я сам и Айрин". Дело было так: мистер Кэрри, окруженный ореолом звездной славы, вошел в павильон студии и... поскользнулся на банановой кожуре, которую кто-то из "доброжелателей" заботливо подложил на его пути. "Ой!" - только и успел сказать Кэрри. Рядом оказалась Рене. В то время как все расступились, чтобы насладиться зрелищем падения Джимми-суперстара, она бросилась на помощь. И, натурально, тоже не удержалась на ногах. Так, обнявшись, они и рухнули.

  Отработав съемочный день, Джим отправился провожать Рене и остался у нее на ночь. А наутро неугомонный Джим снова повел себя как мальчишка - он проделал все тот же трюк, из-за которого ему уже однажды отказали от дома: подбросил к потолку дорогой бокал в стиле ампир (в доме Рене это была чуть ли не самая большая ценность). Да только хозяйка ни капельки не растерялась. Изловчившись, она поймала бокал, мило улыбнулась и... грохнула его об стену! Просто она по уши влюбилась в Джима Кэрри, и плевать она хотела на все стекляшки в мире! Джим и виду не подал, что готов сдаться. Он укусил Рене за нос - она завизжала и укусила Джима за ногу. Он дал ей щелчка - она вернула ему такой же. Он скорчил рожу - она рассмеялась и поцеловала его. "Придется жениться", - понял Джим. И свадьба уже не за горами...

  По случаю Миллениума Кэрри снова учинил скандал. На одной из нью-йоркских улиц он обливал прохожих дорогим шампанским (добрая сотня долларов за бутылку). Громче всех смеялась счастливая Рене Зеллуегер - она, конечно, была рядом. А когда на горизонте показался полисмен, она закричала: "Вы хотите арестовать его? Да это же Джим Кэрри! Он превратит вашу кутузку в балаган! А я устрою этому шоу такую рекламу, что к вам туда билеты продавать будут!" Полицейский подумал-подумал, да и пошел своей дорогой...