Одна из самых удивительных афер кремлевских спецслужб периода 'холодной войны' началась совершенно случайно. В июле 1959 года в Нью-Йорке, на одном из приемов, организованных под эгвдой Демократической партии, произошла не запланированная никем встреча звезды Голливуда Мэрилин Монро и молодого сотрудника советской миссии при ООН, которого мы назовем Вадим Викторович.

  'Меня направили на этот прием, поскольку почти все руководство было в отпуске. Я там практически никого не знал, стоял у стенки и попивал шампанское. В первый раз Мэрилин прошла мимо меня в окружении шумной группы пожилых мужчин. Она посмотрела на меня, наши глаза встетились, она улыбнулась в ответ. Через некоторое время она подошла уже специально и пошутила, что я похож на героя из кинофильма (это не было преувеличением - В.В. был росл, статен, хорош собой).

  Я представился, посетовал на то, что никого тут не знаю. Мэрилин тет же выдернула из толпы пару своих приятелей - одного радиожурналиста и какого-то активиста Демпартии, пожелала нам интересной беседы и полетела дальше. В третий раз мы оказались рядом уже под занавес мероприятия - и тут я впервые почувствовал ее женский интерес ко мне.. она взяла меня за руку, сказала, что надеется на следующие встречи, и дала свой телефон. При этом смотрела на меня совершенно обольстительно - так, как она смотрит с постеров и с экрана... Я позвонил ей через день, и она позвала меня в гости'.

  - Извините, что перебиваю: неужели советским дипломатам в Нью-Йорке можно было вести такую вольную жизнь - встречаться в 'непротокольной' обстановке с известными женщинами, к примеру?

  - Нет, конечно же..(В.В. очень тяжело вздыхает, делает паузу.) Я Тогда работал в системе МИДа, но, разумеется, периодически выполнил какие-то поручения КГБ и ГРУ... В тот вечер, сразу после приема, я отрапортовал обо всем нашему главному особисту. Он отреагировал довольно легко и не без юмора сказал: "Ты парень красивый, неженатый-давай, дерзай. И расскажешь, как там у вас получилось..." Мы встречались с Мэрилин в основном в ее квартире на Восточной 57-й улице. Пару раз посещали маленькие ресторанчики, но, как правило, предпочитали уединение. Мэрилин тогда еще была замужем (за драматургом Артуром Миллером), репортеры и фотографы бегали за ней по пятам, а скандала ей совершенно не хотелось. Мне огласка тоже была не нужна.

  -Неделикатный вопрос: как она вообще?

  -Невероятно ласковая, завораживающая женщина... Чувства я к ней испытывал, несомненно,-но не мог дать им волю. Меня очень редко отпускало ощущение, что мы под колпаком, что я обманываю ее, использую ее-особенно позже, уже в Москве... Я успокаивал себя мыслью, что она меня тоже использует-правда, более естественным, 'женским' способом.

  -Вы считаете, что Монро не была влюблена, а видела в вас красивого самца и не более?

  -Ну не так просто, конечно... Но по-настоящему глубокой, духовной связи у нас не могло появиться-мы были людьми из совершенно разных миров, а потому наши интересы пересекались в первую очередь в самой бессловесной сфере-сексе.

  -Что же, вы совсем не разговаривали?

  -Да нет, разговаривали, и не так уж мало. О политике; я рассказывал ей про Советский Союз... Потом мы очень много говорили о русской классической литературе, которую Мэрияин, боюсь, знала тогда едва ли не лучше, чем я. Во всяком случае, Достоевского... Именно во время этих мечтательных разговоров у нее появилась идея фикс-поехать в Россию и чтобы я ей там все показал.

  В сентябре 1959-го Мэрилин Монро, сильно удивив многих, дисциплинированно -явилась на встречу деятелей американского кинематографа с советской делегацией во главе с Хрущевым. Там во время личной беседы с Никитой Сергеевичем Монро сообщила ему о своем горячем желании посетить СССР-умолчав, разумеется, о романтической подоплеке. Однако совсем скоро Хрущев узнал о Вадиме Викторовиче и без ее помощи.

  История приняла настолько серьезный оборот, что где-то в октябре или ноябре 59-го в Кремле произошла встреча в верхах, где присутствовали Хрущев, Микоян, Суслов, Громыко и тогдашний шеф КГБ Шелепин. Обсуждали персональное дело Мэрилин Монродной картины оставалось много времени. Мэрилин объявила друзьям и докторам, что едет развеяться в Нью-Йорк, и отбыла-11 февраля. В.В. встретил ее в аэропорту Нью-Йорка, и дальше они летели вместе-через Лондон и Прагу, в целях конспирации. "Вопреки моим опасениям,-вспоминает Вадим,-Мэрилин никто не узнавал. Ее настоящее имя-Норма Джин Бейкер-было известно очень немногим, а лицо без грима выглядело совершенно иначе". Парочка поселилась на шикарной (по тем временам) даче родителей В.В. в ближнем Подмосковье и провела в столиде СССР и ее окрестностях пять дней. Затем 'Красной стрелой' поехали в Ленинград и еще через три дня-через Хельсинки обратно в Нью-Йорк. "Если бы не гнетущее чувство, что я 'при исполнении',-это была бы, наверное, самая счастливая неделя в моей жизни",-признался сорок лет спустя Вадим Викторович. За влюбленной парой повсюду следовала служба народного наблюдения, и фотографы КГБ фиксировали все их перемещения на чувствительную пленку. Кроме того, для пущей убедительности Вадиму было ведено сделать ряд особо игривых снимков в интимной обстановке. План чекистов был прост: в назначенный срок-предположительно, в конце марта-В.В. должен был сделать Мэрилин предложение, от которого та не смогла бы отказаться под страхом публикаций (или хотя бы предъявления мужу и руководству киностудии) компрометирующих картинок.

  Вадиму безумно не хотелось представать перед ничего не подозревавшей Мэрилин в качестве подлеца-шпиона: он под всеми предлогами оттягивал день решающей встречи и в конце концов просто бухнулся в ножки главгэбэшнику, умоляя избавить его от миссии вербовки. Как это ни странно, просьба была удовлетворена, хотя и немалой для В.В. пеной: его срочно отозвали на работу в Москву с существенным понижением в должности.

  9 апреля I960 года, накануне отъезда, он в последний раз позвонил Мэрилин в Лос-Анджелес, чтобы попрощаться с ней навсегда. "Я сказал ей, что у меня важные дела, и мне необходимо немедленно вернуться в Союз, и что я не знаю, когда мы еще встретимся. Она слушала тихо, не прерывая меня, а потом сказала; "Послушай, у тебя убитый голос. Я чувствую-ты в беде... Скажи мне, что с тобой?!" А я ничего не мог ответить, потому что знал, что весь разговор по параллельной трубке слушает наш особист. А потом она вдруг запричитала: "О Боже, я знаю-это из-за меня! Это я, это я тебя подставила! Скажи, что я могу для тебя сделать?!" Я стоял в оцепенении, я не знал, что сказать, и просто положил трубку. Я не сказал ей даже, что буду ее помнить... побоялся второй трубки. Сейчас стыдно... Я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь". С этого момента Мзрилин навсегда ушла из жизни Вадима Викторовича; к дальнейшей разработке агента Монро он также больше не имел отношения. По его мнению, попытка шантажировать и завербовать ММ все же была сделана-вероятно, силами кого-то из калифорнийской резидентуры. Какое влияние это оказало на дальнейшую жизнь и скорую трагическую гибель Мэрилин Монро, мы не знаем. Рассекреченная часть досье КГБ об этом умалчивает. Только серьезные родственные связи помогли Вадиму удержаться на время в МИДе-однако ни о какой карьере молодого красавца речи уже не шло. Когда Мэрилин умерла 4 августа 1962 года, у него случился первый запой и ушла невеста. Еще через 10 лет он уволился из МИДа и пошел работать на кафедру иностранных языков одного из московских вузов. Женился на молодой аспирантке, и у них родилась дочь. Сейчас уже есть двое внуков. На вопрос о том, почему он не хочет напечатать свою фотографию и раскрыть настоящее имя, В.В. ответил: "Вы понимаете, мои родители умерли уже давно, на встречи ветеранов МИДа я не хожу... Мои жена и дочь ничего не знают ни про Америку, ни про КГБ, ни, тем более, про то, что у меня был роман с Мэрилин Монро... Всю жизнь они знают меня другим человеком-и я хочу, чтобы так и осталось.

  -А вы не жалеете, что ваша жизнь сложилась именно так? Не жалеете о Мэрилин?

  На этот вопрос В.В., одногодок Горбачева и Ельцина, не ответил. Он заплакал.