Египет

Часть 1. Каир

Сейчас многие ездят отдыхать в Египет. Мы поехали не потому, что поддались стадному чувству, а просто давно хотели там побывать. Мой муж и я откладывали поездку в Египет уже года три, соблазненные другими местами. Но нельзя же умереть, так и не увидев пирамид, и вот в ноябре 2005 года мы выкроили 10 дней для Египта.

Наш самолет прилетел в Каир с опозданием из-за того, что в Амстердаме кто-то не пришел на посадку, а чемодан сдал. Сначала ждали, может, пассажир еще придет. Потом выгружали багаж, чтобы изъять чемодан пропавшего пассажира. В результате прилетели в 2 часа ночи. Египетская виза нужна гражданам почти всех стран. Визу дают прямо в аэропорту. При этом не надо заполнять никаких анкет. Просто платишь $15 и получаешь марки, которые надо вклеить в паспорт. Похоже, что это один из способов пополнения государственного бюджета. Пока отстояли в разных очередях, прошло еще не меньше часа, прежде чем мы, наконец, выбрались из аэропорта на улицу.

Из опыта поездок по странам третьего мира уже знаю, что от таксистов надо отбиваться изо всех сил. Они набрасываются на приезжих гурьбой, орут, перебивая друг друга, и каждый тащит в сторону своего такси. В дальнейшем в нашем путешествии по Египту так оно везде и было. Перед поездкой я прочла в путеводителе, что практически каждый взрослый мужчина в Каире подрабатывает частным извозом. Даже если у него есть основная работа и нет своей машины, он все равно найдет пару часов в течении дня для того, чтобы взять машину знакомого и чуть-чуть подзаработать. Но 3 часа ночи оказалось непопулярным временем даже для всегда готовых подработать египтян. Мы оказались в нетипичной для Египта ситуации, когда нам пришлось искать такси. Каир – огромный мегаполис, и, конечно, про отель “Виктория” никто не слышал. Показали таксисту страницу из путеводителя с картой того района, где находится отель. Это помогло и мы стали торговаться. Счетчик в египетских такси отсутствует в принципе, поэтому о цене надо договариваться до того, как сядешь в машину. После ожесточенной дискуссии сошлись на 50 фунтах (1 американский доллар – чуть меньше 6 египетских фунтов).  По дороге к гостинице водитель развлекал нас разговором на ломаном английском и продолжал набивать цену. После долгого перелета из Америки и целого дня в Амстердаме между рейсами я не была настроена на уступки (мы не спали уже двое суток), потому просто рявкнула на таксиста, что больше денег не дам. Таксист замолчал. Но Сережа, добрая душа, при расчете забрал у меня кошелек и добавил немного сверх оговоренных 50 фунтов.

“Виктория” оказалась милой гостиницей в викторианском (кто бы мог подумать!) стиле. В номере все было основательно изношенным, но было чисто и даже уютно. Поселили нас прямо над центральным входом. Наше окно выходило на оживленную улицу и прямо под окном торчал египетский флаг. Из-за шума и жутко грязного воздуха окно оставалось наглухо закрытым тяжелыми ставнями днем и ночью.

Спала крепко, несмотря на шум и призывы муэдзина к утренней молитве. Завтрак-буфет входил в стоимость номера. Выбор закусок и горячих блюд был обширным и все было вкусно. В незнакомых местах никогда не знаешь, когда и где удастся поесть в следующий раз, поэтому на всякий случай наелись до отвала и отправились в  Египетский национальный музей. Экспонаты музея подавляют своим числом, разнообразием и просто физическими размерами. Статуи, саркофаги, мумии, предметы быта, украшения, и опять статуи, саркофаги и так без конца. Конечно, там нужно провести не один день, но у нас такой возможности не было, поэтому посмотрели основное, включая сокровища из гробницы Тутанхамона. В 1972 году в Эрмитаже была устроена выставка этих сокровищ – крупное событие в культурной жизни тех лет. Я тогда училась в школе, но маску Тутанхамона, алебастровые чаши и украшения с жуками-скарабеями запомнила на всю жизнь. Встретилась с ними в Каирском музее, как со старыми знакомыми. Среди посетителей музея выделялись подростки обоих полов, явно местные, и все с одинаковыми тетрадками в руках. Мы присели передохнуть у какого-то саркофага   рядом с девушкой с такой тетрадкой. Оказалось, что они – студенты, учатся на экскурсоводов и завтра у них зачет по экспонатам музея. Чтобы стать экскурсоводом, надо знать английский и еще один иностранный язык. Наша собеседница выбрала русский из-за обилия русских туристов в Египте, но призналась, что язык очень трудный, и она пока еще не овладела им настолько, чтобы с нами разговаривать. По-английски она говорила неплохо.

Проведя целый день в музее, стали искать, где бы поесть. Вот тут-то и выяснилось, что есть в Каире негде. То есть закусочные были на каждом углу. Были даже целые улицы, состоявшие из всяких забегаловок, в которых что-то шкварилось и парилось; перед которыми кудахтали куры в клетках и тут же эти куры разделывались, готовились и продавались, снабженные гарниром из овощей. Только есть это было нельзя. Грязные руки продавцов, никогда не чистившиеся жаровни и общая атмосфера помойки вокруг отбивали аппетит. Такое количество микробов могли переварить только местные, давно привыкшие к ним желудки. Мы долго кружили по улицам в поискам “чистого” места поесть, ничего не нашли и, вспомнив про вкусный завтрак в гостинице, решили поужинать там же. Время обеда давно уже прошло. В ресторане гостинице было абсолютно пусто. Отсутствовал даже обслуживающий персонал. “Может, ресторан не работает? ”  – подумали мы. Оказалось, что в гостинице никто не ужинает. Люди приезжают всего на одну ночь, после завтрака - сразу на экскурсии и больше в гостиницу никто не возвращается. Одни мы заказали номер на три ночи. После долгих поисков официанта нам удалось поесть. Меню было скудным, а еда невкусной, и мы решили, что больше в гостинице мы не ужинаем.

Следующий день был отведен на осмотр пирамид. Гиза давно уже слилась с разросшимся Каиром и из экономии мы подъехали к пирамидам на метро, а такси взяли уже от последней станции метро. В метро - жуткое столпотворение, вагоны берутся штурмом, внутри давка и приходится стоять, прижавшись вплотную к другим пассажирам. Первые два вагона каждого поезда отведены только для женщин, которые не хотят ехать в тесноте с мужчинами. Я может и не хотела стоять, прижатой к египетским мужчинам, которые, впрочем, вели себя вежливо и старались на меня не давить, но еще меньше мне хотелось ехать отдельно от мужа, которого я потом в такой толчее могла и не найти.

Покупая билеты для осмотра пирамид, мы на себе ощутили, как в Египте ценят преподавателей. Им билеты стоят в два раза дешевле! Кассир окинул взглядом Сережу и спросил, не профессор ли он. “Профессор, профессор,“ – обрадовался мой муж и сунул в окошечко пропуск, на котором стояло название университета, где он работает. Кассир немного поколебался, разбирая английский текст, но потом решил, что этого достаточно; широко заулыбался, пожал Сереже руку и сказал: “Добро пожаловать, профессор!“. 

Дальше нам предстояло отбиваться от самозваных гидов; фальшивых охранников, требовавших предъявить билеты; арабов, предлагавших “бесплатно“ покататься на верблюдах или сфотографироваться с ними. Мы обо всех этом были хорошо наслышаны и готовы были им противостоять. Нас действительно атаковали арабы, желающие что-нибудь продать или показать нам “секретные, одним им доступные захоронения“. При этом для убедительности они трясли перед нами огромными связками ключей от дверей, которые, якобы, только они одни могут открывать. Лжеохранники показывали свои “удостоверения“, на которых было что-то написано арабской вязью. Расчет был на то, что мы, конечно, по-арабски не читаем и может поверить, но, я думаю, что эти “удостоверения“  скорей всего были водительскими правами. На верблюдов садиться нельзя. Сесть на них и, правда, ничего не стоит, а вот слезть можно только за деньги. Спрыгнуть со стоящего верблюда невозможно: верблюд для этого слишком высокий. Сфотографировать какого-нибудь верблюда нам все же хотелось - уж очень они живописны, но тут мы решили отплатить египтянам их же монетой. Сережа заранее отдал все деньги мне и подошел к одному из наездников, которой предлагал “бесплатно“ снять его вместе с верблюдом. “Бесплатно?“ – переспросил Сережа, как бы не веря своему счастью. “Бесплатно“ -  подтвердил араб и сказал, что его зовут Абдулла. Сережа вдоволь нафотографировался, сказал “спасибо“ и повернулся, чтобы уйти.  И тут Абдулла, конечно, потребовал денег. В ответ Сережа вывернул карманы, чтобы показать, что у него ничего нет. Я все это время держалась поодаль. Абдулла все удивлялся, что я не подхожу. Сережа объяснил, что я очень стеснительная. Я издалека сказала Абдулле, что все деньги у меня и что финансировать его съемку не буду. Абдулла погнался за мной, но расстояние было слишком большим. В конце-концов, Абдулла прекратил нас преследовать, понял, что попались достойные противники, и рассмеялся. Такую шутку мы позволили себе всего один раз, понимая, как бедно живут люди в этой стране, и в дальнейшем давали деньги везде,  где это было хоть сколько-нибудь оправдано. Сережа все-таки поддался на уговоры одного “гида“, любопытствую, что он может показать. Увы, тот не показал ничего такого, чего бы мы сами не смогли увидеть. В конце  “гид“ подвел нас к какому-то лазу и сказал, что там внизу очень интересно. Из соображений безопасности я осталась снаружи, а Сережа полез в узкую дырку вместе с “гидом“.  Отсутствовал он довольно долго и вернулся весь в известняковой пыли. Внизу действительно было несколько барельефов, но ничего особенного они из себя не представляли. Туризм – одна из основных статей дохода Египта и страна сильно заинтересована в том, чтобы приток туристов не уменьшался. Чтобы оградить приезжих от приставаний, была создана специальная туристская полиция. К сожалению, полицейские никак не помогают и сами всегда готовы подработать, например, позируя для фотографий.

.

Что касается самых пирамид и Сфинкса, то о них написано много. На нас наибольшего впечатление произвела пирамида Хеопса изнутри. В погребальную камеру пирамиды ведет длинный наклонный лаз. Сама камера никак не украшена и абсолютно пуста. Как известно, пирамиды разграбили ещё в далекой древности. Мы все равно долго сидели на полу камеры, впитывая в себя атмосферу тысячелетий. Внутри пирамиды была приятная прохлада и свежий воздух. Циркуляция воздуха обеспечивается за счет вентиляционных отверстий в стенах камеры, которые каким-то образом сообщаются с наружной средой.

Насытивших пирамидами и видами Сахары, мы вернулись в центр Каира на обычном рейсовом автобусе. Билет на автобус стоил какие-то совершенные гроши. Увидели из окна автобуса Макдоналдс и выскочили. Макдоналдс тем и знаменит, что он во всех странах всегда одинаков. Заранее известно, что там можно поесть, и чистота гарантирована. В нормальной жизни я в Макдоналдсах никогда не ем, но во время поездок, если привередничать, то можно вообще остаться голодной. Только уселись у окна и стали поглощать свои бургеры, как с другой стороны стекла появился ребенок и стал показывать жестами, что хочет есть. Сережа такого зрелища вынести не смог. Он тут же сорвался с места с пакетом чипсов и выскочил на улицу, чтобы отдать их ребенку. Голодный мальчик, однако, чипсы брать не торопился и опять же жестами стал просить денег. Сереже все это не понравилось. Он объяснил ребенку, не знаю на каком языке, что если голодный, то бери, что дают. Мальчик неохотно взял чипсы, а количество голодных детей вокруг мгновенно выросло. Сережа понял, что это обычные попрошайки, больше он никого не кормил и, чтобы спокойно поесть, мы поднялись на второй этаж.

Было еще не поздно и вторую половину дня мы посвятили осмотру коптского Каира. Подавляющее большинство египтян, около 90%, – мусульмане. Остальные 10% составляют христиане, в основном копты, и несколько десятков еврейских семей. В коптский Каир опять же доехали на метро. Христианских церквей несколько и одна из них построена на месте, где Святое Семейство скрывалось в Египте в течении трех лет, бежавши от царя Ирода. Синагога находится рядом. Она построена там, где, согласно легенде, дочь фараона нашла младенца Моисея. С тех пор русло Нила сдвинулось и на месте тростниковых зарослей теперь жуткие трущобы. Мы шли через жилые кварталы, где всё было серым от грязи; где среди куч мусора играли дети, паслись козы и куры, мужчины курили кальяны и  сушилось бельё. Добравшись, наконец, до гостиницы, мы смыли с себя пыль тысячелетий и завалились спать.

На третий и последний наш день в Каире мы пошли гулять по исламскому центру. Были на ногах с самого утра до пяти часов вечера, зато успели много посмотреть. Зашли в несколько мечетей. Были на рынке, где я купила гуаву. Гуава нежно пахла и вкус у неё был изумительный, совсем не такой, как когда покупаешь этот деликатный фрукт в супермаркете. Попробовав местных гуав, мы потом стали покупать их по несколько штук в день. Гуава на вид не слишком сочный фрукт, но отлично утоляет жажду. Съешь одну и пить не хочется. Гранаты тоже оказались хороши, а вот апельсины были как апельсины, ничего особенного, хотя в путеводителе они очень рекламировались. Поднялись на минарет, откуда открывался вид на каирские крыши, которые горожане используют в качестве места свалки старой мебели, ковров, горшков и прочих,  ставших ненужными, вещей. Забрались на холм с Цитаделью. Внутри Цитадели находится несколько мечетей и музеев. Время у нас было ограничено, поэтому осмотрели то, куда был свободный вход, включая выставку военной техники под открытым небом. Диапазон  был широкий: от метательных орудий древности до советских самолетов, принимавших участие в арабо-израильских конфликтах. Вид на город из Цитадели был такой же грязно-серый, как и с минарета.

Пока поели в том же Макдоналдсе, что и вчера, уже стемнело. У нас были куплены билеты на ночной поезд Каир-Луксор. Забрали из гостиницы свои рюкзаки и пошли сидеть на вокзале, потому что больше делать было совершенно нечего. Из Каира поезд уходил в 8 вечера и прибывал в Луксор в 5 утра. Наши билеты в спальный вагон стоили $53 каждый с ужином и завтраком, подаваемыми прямо в купе. Поезд пришел, покрытый толстым слоем сажи. Внутри копоти было поменьше, но полки всё равно было очень пыльные. Наше купе было двухместным, с полками, расположенными одна над другой. В противоположную стену был вделан огромный бак для воды с крохотной раковиной. Воды хватило только, чтобы помыть руки. Больше из крана ничего не текло до самого Луксора. Никакого стола в купе не было и мы были заинтригованы, как же нам будут сервировать наш ужин. Оказалось все очень просто. Пришел проводник, подобрал две стоявшие у стенки дощечки и вставил их в пазы по обоим сторонам нижней койки. Получились два крохотных столика. А мы-то гадали, для чего нужны эти деревяшки и даже хотели выставить их в коридор, чтоб не мешали! Я честно старалась найти что-нибудь съедобное в нашем ужине, но смогла съесть только сметану в маленькой пластиковой коробочке, т е. мне кажется, что это была сметана, но я не уверена. Булочка была каменной, бобы с мясом ледяные, несмотря на жару (наверное, прямо из холодильника), а липкое пирожное я добровольно отдала Сереже. Мой всеядный муж запихал в себя всё, даже жилистое холодное мясо, хотя потом признался, что лучше бы он этого не делал. Проводник убрал подносы и принес белоснежное постельное белье, которое мы постелили на грязные полки. Было уже совсем поздно и на сон времени оставалось мало. Мы бы обошлись и вовсе без ужина, но проводник никак не соглашался выдать белье и опустить верхнюю полку, не накормив нас. Оставалось только смириться и попытаться поспать хоть, сколько удасться.

*** Продолжение следует ***