Я по складу своего характера предпочитаю держаться подальше от того, что называют "литературной политикой", и обычно не вмешиваюсь в дискуссии, подобные той, что разгорелась в последнее время на страницах "Русского журнала". Однако в данном случае я вынужден изменить своему правилу, поскольку, по всей видимости, я стал жертвой провокации самого низкопробного сорта.
Как мне стало известно, рецензент Д. Ольшанский в последнее время на страницах печати, в публичных выступлениях, и, самое главное, в так называемом "Живом журнале" развернул кампанию, направленную на дискредитацию моего имени. Сразу же подчеркну, что с Д. Ольшанским я не знаком, виделся с ним всего лишь раз на моем творческом вечере, где мы обменялись парой ничего не значащих фраз. Тем не менее, эта минутная встреча и данный мною г-ну Ольшанскому автограф стали поводом для выходящих за рамки здравого смысла спекуляций и инсинуаций.
Рецензент Ольшанский принялся заявлять, что он является моим литературным секретарем, что я консультируюсь с ним по всем вопросам, следую его советам. В своем "живом журнале" он, (уверенный, вероятно, что я никогда этого не прочитаю), принялся рассказывать о каких-то наших с ним "встречах", "телефонных разговорах" и будто бы существующих между нами "особых отношениях". Кроме того, он распространяет слухи, что я-де пригласил его в редколлегию литературного альманаха "Равноденствие", даю ему на редактуру свои рукописи и подписал ему рекомендацию для вступления в движение "Евразия".
Если бы у меня были основания считать все это "постмодернистской шуткой", я бы, вероятно, не стал придавать скучной истории большого значения. Однако, похоже, это не шутка, а провокация, попытка заработать дешевую популярность на моем имени, причем путем подстегивания его к самым что ни есть неблаговидным затеям.Я ознакомился с некоторыми сочинениями г-на Ольшанского, этого новоявленного сына лейтенанта Шмидта, и должен сказать, что ничего, кроме глубокого отвращения, они у меня не вызывают. В течение нескольких лет на страницах газеты В. Гусинского г-н Ольшанский выискивал "красно-коричневых" фашистов, поносил евразийское движение, придумывая про него срамные небылицы. Теперь на страницах газеты г-на Березовского (а также, к сожалению, и уважаемого "Русского журнала") этот √ простите за резкое выражение - карманник сочиняет доносы на своих бывших друзей и намекает на свою близость к евразийцам
и патриотическому лагерю. Еще раз хочу подчеркнуть, что ни ко мне, ни к нашему!
движению этот молодой человек отношения не имеет, а его инсинуации вызывают у меня и моих друзей самое брезгливое отношение.
Я не считаю для себя возможным обращаться напрямую к господину Ольшанскому и убеждать его прекратить провокацию. Поэтому буду очень признателен, если Вы сочтете возможным опубликовать это открытое письмо и, тем самым, оградить мое имя от происков наперсточника от литературной критики.
С уважением,
Юрий Мамлеев,
Москва, 19 апреля 2002 года.