Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Книжные новости в Русском Журнале Круг чтения


Информационный Канал Subscribe.Ru

Русский Журнал. Круг чтения
Все дискуссии "Круга чтения"
Новости Электронных Библиотек


Александр Агеев
Голод 92
Практическая гастроэнтерология чтения

Не помню уже, кто из классиков (а может, то и не классик вовсе был) назвал "декабритом" то угнетенное состояние духа, которое многие испытывают в конце осени и начале зимы. Таки вот - "декабрит". Света белого видишь чуть-чуть, шевелиться - и физически, и интеллектуально, - охоты нет никакой, во внешнем мире продолжается пошлейшее предвыборное шоу без всякой интриги, и кажется, что пошлость эта окрашивает даже события, к политике никак не относящиеся - разные там книжно-ярмарочные и литературно-премиальные сюжеты. Опять же, несколько заметных людей отправились в мир иной - Татьяна Чередниченко, например, с которой мне когда-то приходилось жестко полемизировать, но которая в последние годы писала потрясающую культурологическую публицистику - отлично зная, кстати, что умирает. Или вот Юрий Кузнецов: когда-то, в середине 70-х, большие надежды подавал, хотя доморощенный его демонизм довольно быстро подешевел. И все равно - среди скучных поэтов-патриотов выглядел он более-менее яркой птичкой...

Ну что, в самом деле, хорошего может случиться в ноябре-декабре?

Даже насчет Рождества Христова у церквей расхождения: Русская Православная откладывает появление Спасителя до января, когда чуть посветлее уже. Как бы даже логично...

От низкого серого неба не спасешься, и тогда хочется разобраться хотя бы с общественно-политической безнадегой. Вот, к примеру, Слава Курицын совершенно приватно, ни к каким организациям за поддержкой не обращаясь, 22 ноября собрал в Питере "круглый стол" - чтоб сошлись "интеллектуалы" и поговорили на предмет "что делать?", потому что резкая смена политического пейзажа этот литературный вопрос в очередной раз реанимировала. Я поехать не смог, но попросил Славу потом стенограмму прислать, каковую вчера и получил. (Должна она появиться на "Полит.Ру"). Заглавие такое: "Коням - скакать, избам - гореть". Поведение интеллектуала в эпоху реставрации".

Разные там люди собрались: Секацкий, Топоров, Елена Трегубова (та самая, которая "Байки кремлевского диггера"), Николай Кононов, питерские и московские журналисты.

Чтение, прямо скажем, безрадостное. Не потому что "интеллектуалы" в каком-нибудь особенном унынии пребывают и у них свежие идеи не продуцируются, а потому что вся ситуация крайне дерьмовая, и будь ты хоть семи пядей во лбу, ничего нового, еще не испробованного в российской политической истории тут не придумаешь.

Слава говорит, открывая дискуссию:

"...мы переживаем начало полной жопы, однако не совершаем ни малейших движений... Подавляющее большинство присутствующих здесь имеют отношение к слову... Написать статью - является ли это сегодня делом? До недавнего времени казалось, может быть - даже справедливо казалось, что тексты наши, статьи, опубликованные в газетах, на сайтах, в журналах каким-то образом влияют на общество. На общественную атмосферу, на ближний круг прежде всего, но каким-то образом - и на дальний круг. Теперь стало понятно, что одним из важнейших адресатов была власть. Люди, которые находятся в ближайших окрестностях этой власти, читают, грубо говоря, мои сочинения и тем самым я на них воздействую, а уже через них - на эту самую власть. И вот стало очевидно, что власти наплевать на то, что мы говорим, что она нас совершенно не слышит, и может быть и раньше не слушала, но теперь - не слушает точно".

Минорному Славе тут же ответила пассионарная и пребывающая, видимо, в некоторой эйфории от успеха своей книжки Трегубова:

"Внутри политической журналистики, внутри тех идеологических, цензурных рамок, в которые сегодня поставлена журналистика, мне стало просто физиологически нечего сказать. При Путине рамки начали сужаться катастрофически. Вот я и придумала для себя такую форму ломки этих рамок - выпустить книжку. То есть, по сути, я издала свою газету, в четыреста страниц длиной. Газету, которая очень многих раздражает, которую многие считают излишне желтой, излишне дурашливой, если не сказать придурковатой. Но зато ее абсолютно все читают. В отличие от скучных отцензурированных пропутинских газет".

Дальше девушка впадает в настроение "шапками закидаем" и сообщает присутствующим, что у власти никакого интеллектуального ресурса нет, там собрались одни дебилы, чему она свидетель, и, значит, нам, "интеллектуалам", ничего не стоит такую власть свалить:

"Вот В.В.Путина, о котором аршинными буквами написано на неприличном, убогом брежневском рекламном плакате на гостинице "Москва" напротив Думы - этого Путина в действительности нет, а мы с вами - есть. И если мы скажем горе - сверзнись в море, она сверзнется в море. Для этого надо просто немножко пошевелить мозгами. Это ровно то, чего в Кремле делать как раз, к счастью, или к несчастью, не умеют - поверьте мне - я много лет там проработала и знаю".

Вот между славиным минором и трегубовским мажором весь "круглый стол" и колебался. И ежели б я там был, я бы, наверное, в тональности высказываний ближе к Славе держался.

Что бы там ни говорили в последние годы о властном давлении на СМИ, об ограничении свободы слова и прочих ужастях, я остаюсь при убеждении, что свободы слова у нас по-прежнему завались. И мы ей на полную катушку пользуемся - даже и по "ящику", который власть крепко взяла в свои руки, можно услышать и увидеть достаточно, чтобы понять, насколько непросто все "в датском королевстве". Однако свобода слова настолько не нужна населению (исключая какой-то ничтожный процент "интеллектуалов"), что и для властей решительно не представляет никакой угрозы. Ситуация отсутствия обратной связи (черта ли писать правду, если по ее поводу никто не чешется?) приводит к тому, что медиа-сообщество начинает гнить изнутри: цинизм становится определяющим умонастроением и окрашивает едва ли не любой наш "мессидж". Понятно, что этот цинизм - последняя защита от осознания бессмысленности (в данный конкретный исторический момент на данной территории) одной из базовых свобод, однако он становится еще одним барьером между журналистом и публикой.

Вот взять ту же книжку Трегубовой, которую и впрямь все читают: ну да, злая книжечка, и автор, скорее всего, не врет. Однако дух цинизма там такой сильный, что нормальный человек поневоле ежится: ощущение такое, что у тебя что-то небесполезное отнимают. Правда здесь выглядит издевательством над тем образом мира, который у всякого человека в сознании есть, "опускает" его. И тут же начинает работать психологическая защита, хотя бы самая простая: чума на оба ваши дома!

Наша политическая публицистика вообще ужасно веселая - не обращали внимания? Бездна юмора, иронии, игры. Иной раз кажется, что главное для журналиста не факты предъявить и не объяснение им дать, а доказать, что все происходящее прежде всего смешно. Чем круче и суровее события, тем гуще стеб. Это что же, - думаешь, - способ подавить страх? Или и в самом деле за пятнадцать лет свободы слова все критерии так радикально стерлись, что отличить свадьбу от похорон стало трудно?

Вот другая книжка из недавно изданных - "Словарь современного жаргона российских политиков и журналистов". Авторы - А.В.Моченов, С.С.Никулин, А.Г.Ниясов, М.Д. Савваитова, издатель - "ОЛМА-ПРЕСС". Крайне забавная книжка - смеешься чуть ли не на каждой странице. Между тем это все-таки "словарь", то есть некий свод смыслов, языковой след десятилетней политической жизни. Основным источником для составителей была, понятное дело, периодика, и она, оказывается, создала - никуда не денешься - комический образ времени. Вот и попробуй совместить в сознании: с одной стороны, ты совершенно уверен, что жил во времена судьбоносные, когда сдвигались мощные исторические пласты, а с другой стороны - язык твоей эпохи, заданный СМИ, оказался мелко-ерническим, достойным "клуба 12 стульев". Не "язык", а "язычок"...

Словом, невеселый какой-то смех получается, и откладываешь "Словарь..." со странным чувством - как бы отравления, что ли?

...Впрочем, и на фоне декабря порадовала меня одна недавно купленная книжка - сборник коротеньких эссе Асара Эппеля "In Telega", изданный "Б.С.Г.-пресс". Эппель сейчас один из лучших российских новеллистов, но и эссеист он высочайшего класса. А пишет о том, что болит, - о языке. Цитировать хочется почти подряд, но вот лишь пара абзацев из эссея, названного "Мылодрама":

"Ну что бы употребить простейшую эту выдумку вместо кальки "мыльная опера"? Увы! Сотворять именования в обществе с тяжелобольным языком - дело пустое. Неумение пользоваться ресурсами речи, метастазы цензуры, фанаберии редакторов, диктатура неучей и заочников, жалкие словари, фразеологический аппарат коих прискорбен, свое совершают.

Поселковая феня сановников, уголовные интонации генералов и малороссийский говорок политиков свое тоже совершают, и вот уже радиокомментаторы говорят "прЭсса", и вот уже они скоро скажут "прЭсс-конфЭрЭнция", и вот уже у Великого Реформатора мы подцепили глагол "определиться", но без управляемого слова, и "определяемся" не в пространстве, не в намерениях, а потому что "обменялись", ибо "это чревато".

Собственно про политику Эппель почти ничего не пишет, но ей-богу, его эссе - это лучшая политическая публицистика, какую я в последнее время читал. Она, во всяком случае, написана языком, который достоин свободы. Здесь достаточно желчи, но ни грамма цинизма.





Поиск по РЖ
Приглашаем Вас принять участие в дискуссиях РЖ или высказать свое мнение о журнале в целом в "Книге отзывов"
© Русский Журнал. Перепечатка только по согласованию с редакцией. Подписывайтесь на регулярное получение материалов Русского Журнала по e-mail.
Пишите в Русский Журнал.

http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Отписаться
Убрать рекламу

В избранное