Все мы знаем, что первая русская буржуазно-демократическая революция 1905-1907 годов началась трагическими событиями "Кровавого воскресенья" 9 января 1905 года, когда воинские части и усиленные наряды полиции и жандармерии расстреляли мирное шествие петербургских рабочих, направлявшихся к императору Николаю II с петицией о своих нуждах, с наивной верой в заступничество и помощь царя-батюшки в борьбе против угнетателей и эксплуататоров.

Многие из нас, людей старших поколений, по-видимому, помнят, как нам в советское время объясняли на уроках истории в средней школе причины этого злодеяния и кого называли его главным виновником: заманил, дескать, император-изверг Николай Кровавый с помощью подлого наёмного провокатора попа Гапона беззащитных и безоружных питерских рабочих, их жён и детей в ловушку и приказал убивать без дознания, следствия и суда участников и участниц мирного шествия, хотя рабочие шли к Зимнему дворцу с иконами и с портретами царя. Зачем монарх совершил столь бессмысленное и нелепое преступление? Наверное, ради голого садизма и болезненной страсти к злоумышленному кровопролитию, потому что мирный крестный ход со смиренной (!) петицией, со слёзной мольбой подданных о милости и помощи никак не мог поколебать устои абсолютной и неограниченной власти императора и самодержца всероссийского и ничем не угрожал его личной безопасности! Но на школьных уроках и на семинарских занятиях в высших учебных заведениях совершенно верно определяли основной политический итог "Кровавого воскресенья": в этот день в России была окончательно расстреляна наивная вера в доброго царя.

Последний император и самодержец всероссийский, царь польский, великий князь финляндский и прочая, и прочая, и прочая (так! - В.П.) действительно был весьма жестоким и способным на любое кровопролитие человеком. Много раз он накладывал на "всеподданнейшие" доклады и другие служебные документы кровожадные резолюции типа следующей: "Надеюсь, повешены?"; "Патронов не жалеть!"; "Молодцы конвойные: не растерялись!"; "В народ надо всегда стрелять, генерал!".

Но убивать мирных просителей (по-старинному - челобитчиков) и участников крестных ходов Николай II Кровавый всё-таки не приказывал. И нет письменного приказа царя о расстреле мирного шествия 140 000 (!) петербургских пролетариев. Кроме того, наконец, даже человек, более чем экономно одарённый природой умственными способностями (именно таким человеком был Николай II), не мог не понимать, что наивная вера "простолюдинов" в доброго царя-батюшку, путь к которому якобы преграждают бары и купцы, продажные чиновники и злые сановники, - единственная психологическая опора императорской власти, что опору эту нужно не расшатывать, а всячески поощрять и укреплять. Зубатовский "полицейский социализм" и пресловутая гапоновщина были придуманы опытными мастерами политического сыска, старшими офицерами голубомундирной жандармерии для того, чтобы упрочить веру политически отсталых рабочих в благие намерения императора и самодержца всероссийского, противопоставив "доброго и заботливого монарха" отдельным "плохим и жадным" капиталистическим воротилам-предпринимателям, нарушающим законы империи и волю царскую. "Кровавое воскресенье" напрочь уничтожило эту веру.

Кому же был выгоден и насущно необходим всенародный расстрел патриархальных иллюзий? Кто и с чьей помощью мог организовать подобный расстрел именем императора, отсутствовавшего в Санкт-Петербурге 9 января 1905 года? Никакие революционеры это сделать не могли. Несмотря на то, что массовое убийство питерских рабочих истребило наивную веру в доброго царя, истинным революционерам не нужна была кровавая бойня. На рабочих собраниях накануне "Кровавого воскресенья" большевики убеждали столичных пролетариев не слушать гапоновцев и не верить им, предупреждали тружеников, желавших принять участие в мирном шествии с иконами и царскими портретами, что в рабочих и в их жён и детей непременно будут стрелять войска.

8 января 1905 года Петербургский комитет Российской Социал-демократической Рабочей партии (большевиков) обратился к пролетариату столицы Российской империи с печатным воззванием, в котором говорилось, что рабочие добьются своего освобождения не подачей петиций царю, а только вооружённым восстанием трудового народа против царизма. В листовке, широко распространённой в тот же день (8 января 1905 года) пролетарские революционеры ещё раз предупредили рабочих, что завтра в них будут стрелять. Но большевикам не удалось предотвратить мирное шествие 140 000 рабочих к Зимнему дворцу, поскольку значительная часть промышленных пролетариев Петербурга ещё доверяла политическому авантюристу Г.А. Гапону и верила в добрые намерения царя, "отгороженного от народа плотной стеной чиновников и капиталистов". Настоящие революционеры сделали всё, что могли тогда сделать, для спасения жизней невинных людей.

Председателем Комитета министров Российской империи в январе 1905 года был Сергей Юльевич Витте (1849-1915), ставленник международной финансовой олигархии, агент берлинского банкира Мендельсона (того самого, банк которого впоследствии щедро кредитовал Гитлера). Мендельсон послал своему верному холую С.Ю. Витте письменный приказ "преподать рабочим Петербурга жестокий и кровавый урок и одновременно свалить вину за кровопролитие на монархию и на императора лично" (цитата по "За СССР. Газета Народного движения "Союз" и Совета соотечественников при Госдуме РФ", N1, 1997 г., с. 8).

Другим наймитом зарубежных банкиров был министр внутренних дел князь Пётр Дмитриевич Святополк-Мирский (1857-1914), сам нередко называвший себя "новым Святополком Окаянным" ("старый" Святополк Владимирович Окаянный в 1015-1016 годах предательски убил своих братьев Бориса, Глеба и Святослава, сыновей насильственного крестителя Руси Владимира Святославича). На совещании у министра внутренних дел князя П.Д. Святополка-Мирского, любимца космополитической крупной буржуазии и "либерального" сановника, 8 января 1905 года был утверждён подробный план кровавой бойни. Петербург заранее был объявлен на военном положении, но рабочих об этом даже не известили. В подкрепление многочисленному гарнизону Санкт-Петербурга были вызваны войска из Пскова, Ревеля, Нарвы, Петергофа и Царского Села. К 9 января 1905 года в Петербурге было сосредоточено свыше 40 000 солдат и около 30 000 жандармов и полицейских.

Формальное руководство подготовкой расправы с мирным шествием питерских рабочих осуществлял дядя царя великий князь Владимир Александрович Романов (в действительности - Вольдемар Гольштейн-Готорп!), но фактически массовое убийство русских людей готовили С.Ю. Витте и П.Д. Святополк-Мирский. А император Николай II в это время стрелял ворон в своей загородной резиденции... Вечером 8 января 1905 года депутация либеральных и демократических интеллигентов вместе с прославленным русским писателем Алексеем Максимовичем Горьким (1868-1936) приехала к председателю Комитета министров С.Ю. Витте с просьбой предотвратить кровопролитие. Витте вымыл руки над медным тазом и отослал депутацию к министру внутренних дел князю П.Д. Святополку-Мирскому, но тот даже не принял её...

Ранним утром 9 января 1905 года рабочие из различных районов Санкт-Петербурга двинулись к Зимнему дворцу. Вместе в ними шли женщины, дети, старики. Участники и участницы мирного шествия несли иконы, хоругви, царские портреты, пели православные христианские молитвы и государственный гимн Российской империи "Боже, царя храни!". Все были одеты по-праздничному, никто из рабочих и их близких не имел ни холодного, ни огнестрельного оружия, ни взрывчатых веществ, ни мин, ни ручных гранат, ни даже бытовых режущих и колющих предметов. Вдруг передние ряды мирного шествия остановились у Нарвских ворот, у Троицкого моста и в других местах. Путь к центру Петербурга преграждали отряды полиции и жандармерии, конные и пешие солдаты и офицеры регулярной армии. Заиграли военные рожки, прозвучали короткие команды - и без предупреждения, без предложения мирно разойтись загремели винтовочные залпы. На заснеженные мостовые улиц, площадей, набережных столицы Российской империи упали убитые и раненые русские люди, простреленные иконы и портреты императора Николая II. Уцелевшие участники шествия потом вспоминали, что полицейские, жандармы и солдаты в первую очередь стреляли по тем пожилым и степенным рабочим, которые несли иконы, хоругви и царские портреты...

Большая колонна рабочих всё-таки прошла на Дворцовую площадь. Но войска и там встретили мирных и совершенно безоружных жителей северной столицы прицельным винтовочным огнём. По официальным архивным документам царизма, в 14 часов, то есть в 2 часа дня 9 января 1905 года части лейб-гвардии Преображенского полка, стоявшие у Зимнего дворца, дали один за другим три залпа по участникам шествия, стоявшим в Александровском саду, у Дворцового моста и у величественного здания Главного Штаба. Алая кровь невинных жертв обагрила Дворцовую площадь. Казаки хлестали безоружных демонстрантов нагайками, топтали их лошадьми. Регулярная кавалерия и конные жандармы рубили рабочих шашками и палашами, давили конями, добивали раненых, не щадя ни женщин, ни детей, ни стариков. По приказу С.Ю. Витте и П.Д. Святополка-Мирского были зверски убиты любопытные дети, сидевшие на деревьях Александровского сада. Залпы гремели на Невском проспекте, на Большой Морской и Гороховой улицах. Особенно много русских людей палачи убили у Казанского собора...

В описаниях событий 9 января 1905 года, опубликованных в 1955 году Издательством Академии Наук СССР в сборнике "Начало первой русской революции", на странице сто пятнадцатой промелькнула одна деталь, которую можно было бы счесть незначительной, будь она единственной. Как известно, императора Николая II в Санкт-Петербурге не было. Тем не менее, когда толпу пытались уверить в этом, "народ отвечал, что государь здесь, потому что флаг на дворце". И действительно, над Зимним дворцом развевались государственный флаг Российской империи и... личный штандарт императора, которые вывешивались и поднимались над дворцом только тогда, когда царь находился в Зимнем...

В результате "Кровавого воскресенья" было убито более 200 человек и ранено свыше 800. Впрочем, эти числа, извлечённые из жандармских документов, заведомо преуменьшены. По данным, обнародованным в 1952 году в томе тринадцатом второго издания "Большой Советской энциклопедии", 9 января 1905 года было убито более 1000 человек и ранено свыше 2000. Буржуазные журналисты, естественно, постарались резко преувеличить число жертв массовой расправы над участниками мирного шествия. Поначалу они "насчитали" 4600 убитых и раненых русских рабочих, а затем, перечитав, по-видимому, бессмертную комедию Дениса Ивановича Фонвизина (1745-1792) "Недоросль" и вдохновившись образом тупоголового плута Вральмана, немца-"учителя" из конюхов, сообщили доверчивым читателям, что 9 января 1905 года войска и полиция убили аж 2000 и ранили 5000 мирных российских граждан. Однако в первой большевистской листовке, выпущенной сразу же после "Кровавого воскресенья", когда ещё не умерли многие смертельно раненые, когда ещё не успели подсчитать всех убитых, непримиримые противники царизма и капитализма назвали другое число жертв - 150 погибших и "многие сотни раненых". В 1955 году эта листовка была полностью перепечатана в монументальном сборнике документов "Начало первой русской революции".

Большевики, шедшие 9 января 1905 года вместе с рабочими, обманутыми Гапоном и его приспешниками, тут же на улицах и площадях, залитых русской кровью, объясняли труженикам, что виновники ужасной провокации - царизм и капитализм. Массы рабочих, получив кровавый урок, поняли, кто является их злейшим и опаснейшим врагом. Ничего не понял, наверное, лишь император и самодержец всероссийский Николай II, упрочивший в глазах общественности заслуженную и прочную репутацию Кровавого и заслонивший своей невзрачной и низкорослой фигурой кровавых сановников и стоявших за их спинами иноземных банкиров и доморощенных толстосумов.

Однако документы, уличающие истинных вдохновителей и организаторов "Кровавого воскресенья", сохранились во многих архивных фондах и, прежде всего, - в личном архивном фонде С.Ю. Витте, хранящемся в Российском Государственном Историческом Архиве (бывшем Центральном Государственном Историческом Архиве СССР) в Ленинграде, и в личном архивном фонде П.Д. Святополка-Мирского, сберегаемом в Государственном Архиве Российской Федерации (бывшем Центральном Государственном Архиве Октябрьской Революции, высших органов государственной власти и государственного управления СССР) в Москве. Есть такие документы и в личном архивном фонде старого большевика и замечательного учёного Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича (1873-1955), который пятьдесят лет (!) собирал всевозможные материалы о "Кровавом воскресенье" 1905 года. Находится большая часть этого громадного фонда в Отделе рукописей Российской Государственной Библиотеки (бывшей Государственной Библиотеки СССР имени В.И. Ленина) и в Рукописном отделе Института Истории России Российской Академии Наук (бывшей Академии Наук СССР) в Москве.

А сто лет назад иностранные банкиры и императорские сановники, являвшиеся подлинными организаторами и вдохновителями кровавой бойни в Санкт-Петербурге, сумели "свалить вину за кровопролитие на монархию и на императора лично", но не смогли запугать русский рабочий класс. После 9 января 1905 года пролетарии России считали своими кровными и смертельными врагами не только царя и его сановников, но и зарубежных и "россиянских" банкиров и прочих капиталистов. А о С.Ю. Витте, закулисном организаторе массового убийства мирных демонстрантов, большевистская периодическая печать отзывалась в 1905 году так: "Витте - лакей биржи". И вдумчивые люди уже тогда понимали, что имеют в виду пролетарские революционеры: ведь крупнейшие финансовые центры всего капиталистического мира и тогда находились отнюдь не в России, а среди международных банкиров не было ни одного русича!..

Мы, рабочие и жители города С.-Петербурга разных сословий, наши жены и дети и беспомощные старцы-родители пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. Мы и терпели, но нас толкают все дальше в омут нищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь. Настал предел терпению. Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук.

И вот мы бросили работу и заявили нашим хозяевам, что не начнем работать, пока они не исполнят наших требований. Мы не многого просили, мы желали только того, без чего не жизнь, а каторга, вечная мука. Первая наша просьба была, чтобы наши хозяева вместе с нами обсудили наши нужды. Но в этом нам отказали, - нам отказали в праве говорить о наших нуждах, что такого права за нами не признает закон. Незаконны также оказались наши просьбы: уменьшить число рабочих часов до 8 в день; устанавливать цену на нашу работу вместе с нами и с нашего согласия; рассматривать наши недоразумения с низшей администрацией заводов; увеличить чернорабочим и женщинам плату за их труд до 1 руб. в день; отменить сверхурочные работы; лечить нас внимательно и без оскорблений; устроить мастерские так, чтобы в них можно было работать, а не находить там смерть от страшных сквозняков, дождя и снега.

Все оказалось, по мнению наших хозяев и фабрично-заводской администрации, противозаконно, всякая наша просьба - преступление, а наше желание улучшить наше положение - дерзость, оскорбительная для них.

Государь, нас здесь многие тысячи, и все это люди только по виду, только по наружности, - в действительности же за нами, равно как и за всем русским народом, не признают ни одного человеческого права, ни даже права говорить, думать, собираться, обсуждать нужды, принимать меры к улучшению нашего положения. Нас поработили и поработили под покровительством твоих чиновников, с их помощью, при их содействии.

Всякого из нас, кто осмелится поднять голос в защиту интересов рабочего класса и народа, бросают в тюрьму, отправляют в ссылку. Карают, как за преступление, за доброе сердце, за отзывчивую душу. Пожалеть забитого, бесправного, измученного человека - значит совершить тяжкое преступление. Весь народ рабочий и крестьяне отданы на произвол чиновничьего правительства, состоящего из казнокрадов и грабителей, совершенно не только не заботящегося об интересах народа, но попирающего эти интересы. Чиновничье правительство довело страну до полного разорения, навлекло на нее позорную войну и все дальше и дальше ведет Россию к гибели. Мы, рабочие и народ, не имеем никакого голоса в расходовании взимаемых с нас огромных поборов. Мы даже не знаем, куда и на что деньги, собираемые с обнищавшего народа, уходят. Народ лишен возможности выражать свои желания, требования, участвовать в установлении налогов и расходовании их. Рабочие лишены возможности организовываться в союзы для защиты своих интересов.

Государь! Разве это согласно с божескими законами, милостью которых ты царствуешь? И разве можно жить при таких законах? Не лучше ли умереть - умереть всем нам, трудящимся людям всей России? Пусть живут и наслаждаются капиталисты - эксплуататоры рабочего класса и чиновники-казнокрады и грабители русского народа. Вот что стоит перед нами, государь, и это-то нас и собрало к стенам твоего дворца. Тут мы ищем последнего спасения. Не откажи в помощи твоему народу, выведи его из могилы бесправия, нищеты и невежества, дай ему возможность самому вершить свою судьбу, сбрось с него невыносимый гнет чиновников. Разрушь стену между тобой и твоим народом, и пусть он правит страной вместе с тобой. Ведь ты поставлен на счастье народу, а это счастье чиновники вырывают у нас из рук, к нам оно не доходит, мы получаем только горе и унижение. Взгляни без гнева, внимательно на наши просьбы: они направлены не ко злу, а к добру как для нас, так и для тебя, государь! Не дерзость в нас говорит, а сознание необходимости выхода из невыносимого для всех положения. Россия слишком велика, нужды ее слишком многообразны и многочисленны, чтобы одни чиновники могли управлять ею. Необходимо народное представительство, необходимо, чтобы сам народ помогал себе и управлял собой. Ведь ему только и известны истинные его нужды. Не отталкивай его помощь, повели немедленно, сейчас же призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий, представителей и от рабочих. Пусть тут будет и капиталист, и рабочий, и чиновник, и священник, и доктор, и учитель - пусть все, кто бы они ни были, изберут своих представителей. Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания - и для этого повели, чтобы выборы в Учредительное собрание происходили при условии всеобщей, тайной и равной подачи голосов.

Это самая главная наша просьба, в ней и на ней зиждется все, это главный и единственный пластырь для наших больных ран, без которого эти раны сильно будут сочиться и быстро двигать нас к смерти.

Но одна мера все же не может залечить наших ран. Необходимы еще и другие, и мы прямо и открыто, как отцу, говорим тебе, государь, о них от лица всего трудящегося класса России.

Необходимы:

I. Меры против невежества и бесправия русского народа.

1) Немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших за политические и религиозные убеждения, за стачки и крестьянские беспорядки.

2) Немедленное объявление свободы и неприкосновенности личности, свободы слова, печати, свободы собраний, свободы совести в деле религии.

3) Общее и обязательное народное образование на государственный счет.

4) Ответственность министров перед народом и гарантии законности правления.

5) Равенство перед законом всех без исключения.

6) Отделение церкви от государства.

II. Меры против нищеты народной.

1) Отмена косвенных налогов и замена их прямым прогрессивным подоходным налогом.

2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача земли народу.

3) Исполнение заказов военного морского ведомства должно быть в России, а не за границей.

4) Прекращение войны по воле народа.

III. Меры против гнета капитала над трудом.

1) Отмена института фабричных инспекторов.

2) Учреждение при заводах и фабриках постоянных комиссий выборных от рабочих, которые совместно с администрацией разбирали бы все претензии отдельных рабочих. Увольнение рабочего не может состояться иначе, как с постановления этой комиссии.

3) Свобода потребительно-производственных и профессиональных рабочих союзов - немедленно.

4) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.

5) Свобода борьбы труда с капиталом - немедленно.

6) Нормальная заработная плата - немедленно.

7) Непременное участие представителей рабочих классов в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих - немедленно.

Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе; лишь при удовлетворении их возможно освобождение нашей Родины от рабства и нищеты, возможно ее процветание, возможно рабочим организоваться для защиты своих интересов от наглой эксплуатации капиталистов и грабящего и душащего народ чиновничьего правительства. Повели и поклянись исполнить их, и ты сделаешь Россию и счастливой, и славной, а имя твое запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена, а не повелишь, не отзовешься на нашу мольбу - мы умрем здесь, на этой площади, перед твоим дворцом. Нам некуда больше идти и незачем. У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу...