Приветствую вас, дорогие подписчики и единомышленники и представляю очередной выпуск рассылки. Продолжаем говорить о человеке и его месте в этом мире.

Сходство между человеком и обезьянами есть и в поведении. Вот несколько примеров.

Обезьяны умеют использовать палки и камни в качестве орудий труда. Некоторые виды обезьян научились делать из пальмовых листьев кулечки, которые используют в качестве одноразовых стаканчиков, когда хотят напиться воды у реки.

Есть у обезьян и свое искусство. Вот что пишет об этом Десмонд Моррис в книге "Голая обезьяна": "Молодые шимпанзе часто пытаются выяснить, сколько шума можно произвести, колотя дубиной, топая ногами, хлопая в ладоши. Повзрослев, эти опыты они превращают в продолжительные групповые концерты. Одна за другой обезьяны принимаются топать, визжать, срывать листья, лупить по полым пням и стволам деревьев. Такие коллективные представления могут продолжаться по полчаса, а то и дольше: концерты взвинчивают членов сообщества. Среди представителей нашего вида игра на барабане также является наиболее распространенной формой самовыражения посредством музыки. С нами это происходит рано, когда наши дети принимаются проверять ударные свойства предметов - точь в точь как шимпанзе. Но если шимпанзе умеют лишь элементарно отбивать такт, то мы усложняем барабанный бой замысловатыми ритмами, добавляя дробь и повышая тональность звуков. Кроме того, мы производим шум, дуя в пустотелые предметы, царапая и пощипывая куски металла. Развитие сложных музыкальных форм у более примитивных социальных групп, по видимому, играло ту же роль, что и сеансы барабанного боя и гудения у шимпанзе, а именно - всеобщее возбуждение". Дикари в примитивных племенах тоже умеют петь и исполнять ритуальные танцы. Их танцы поразительно напоминают песни и танцы обезьян. Люди так же любят петь хором, как шимпанзе.

Кстати, было замечено, что к подобным концертам более склонны подрастающие особи, находящиеся в промежуточном положении между детьми и взрослыми, - подростки. И у нас именно подростки склонны сбиваться в шумные компании, слушать громкую музыку, ритмично дергаться под нее.

Есть у обезьян и речь. Более того - высших приматов (шимпанзе и горилл) можно научить языку глухонемых. И это делается. И дрессировщики общаются с обезьянами. Шимпанзе в состоянии запомнить до 200 слов. У горилл объем мозга больше, и они способны выучить более 600 слов, из которых в активном использовании находится половина. Обезьяны самостоятельно составляют из них вполне осмысленные предложения на уровне 3-4-летнего ребенка. В том числе используя такие слова как "простите" и "пожалуйста".

Обезьяны тащат своих раненых, убегая от хищника.

Обезьяны могут обманывать, воровать, вымогать, истерить.

Вся мимика обезьяны сходна с человеческой и выражает те же эмоции.

У обезьян неподвижно ухо, поэтому они поворачиваются на звук. Как и человек.

Приматы, умиротворяя агрессивно настроенного противника, протягивают ему руку. Протянутую руку легко укусить, схватить, поэтому такой жест как агрессивный не воспринимается, напротив, увидев его, возбужденная обезьяна постепенно успокаивается. Жест протянутой руки присутствует и у человека.

Конкуренция социальных систем в человеческом обществе - это война. Межстадные войны существуют и у шимпанзе. Патрульные шимпанзе в стаде, обходя свои владения по границе территории обитания, безжалостно убивают и избивают забредших обезьян из другой стаи. Иногда молодые самцы собираются в банды и после плясок у воткнутого в землю шеста совершают набег на соседнюю территорию, убивая ее жителей. В этих набегах обезьяны часто используют орудия убийства - палки и камни.

Во всем мире, унижая соперника, с ним грозят совершить анальный акт любви. Если низший по иерархии самец обезьяны чувствует провинность, он поворачивается к старшему по званию и нагибается. Старший подходит сзади к провинившемуся и изображает символический половой акт. Когда у пралюдей появился язык и ругательства, жестовые унижения были перенесены в вербальную сферу.

У обезьян есть одна неприятная особенность. Если вожак на кого-то гневается и бьет его, все остальные члены стаи не сочувствуют бедолаге, а поддерживают вожака - улюлюкают, показывают на страдальца пальцами, плюют в него, бросают куски сухого кала.

Все наши бытовые привычки и, соответственно, обычаи, мораль имеют животно-инстинктивное происхождение. Посмотрите за человеком, за любыми его реакциями и поведением, поищите под это поведение животную программу - и вы ее найдете. Во всех наших поступках нами до сих пор руководит обезьяна, которая сидит внутри нас.

Все человеческие детеныши любят качели. Все детские парки развлечений состоят из аттракционов, где в том или ином виде используется фрагмент полета, вращения, переворота или мгновения невесомости. Вы сколько угодно можете катать на карусели щенков, жеребят или детенышей овец - ничего, кроме ужаса, это у них не вызовет. А у наших детенышей полет вызывает удовольствие. Дети хохочут, когда их подбрасывают и ловят. Почему? Да потому, что наши далекие предки прыгали по деревьям, и в глубинах мозга до сих пор осталась программа перелета с ветки на ветку, раскачиваясь на руках. Именно поэтому до сих пор самые популярные детские сны о полетах. Этой программе, которая живет в далеких глубинах нашего мозга, примерно 25 миллионов лет - именно тогда наши общие с гиббонами предки передвигались таким образом.

Вообще инстинктивное поведение лучше всего наблюдать у детей. Почему все дети обожают строить шалаши из веток, имеют тягу к дуплам, пещерам? Потому, что у многих, и не только человекообразных, приматов есть врожденные программы по строительству гнезда.

Дайте грудному младенцу два пальца, он их крепко обхватит ручонками. Можете его теперь поднимать в воздух - он удержится. Потому что миллионы лет его животные предки с самого рождения висели на маме, вцепившись в ее шерсть. Шерсти у человека давно нет, а способность младенца висеть, держась за руки, осталась.

Осталась и потребность малыша на прогулке уцепиться за мамин хвост - так безопаснее. Отсюда пошло выражение "держаться за юбку": хвоста у мамы давно уже нет, но желание ребенка ухватиться за что-то сохранилось. Именно поэтому, кстати, дети лучше засыпают с плюшевыми игрушками: они волосатые и мягкие - сразу срабатывает программа успокоения.

Если экспериментатор в лаборатории забирает маму у маленькой обезьянки, малыш впадает в ужас, кричит и инстинктивно вцепляется в шерсть - в свою собственную, поскольку маму уволокли, а инстинкт "вцепиться" срабатывает. У человека шерсти нет, поэтому человек в стрессовых ситуациях вцепляется в ту шерсть, что осталась - в волосы. Отсюда выражение "рвать на себе волосы".

Любовь к родине - тоже чисто животное чувство. Патриотизм характерен для всех территориальных животных, в том числе для приматов. В детстве происходит запечатление своего ареала обитания на всю оставшуюся жизнь. Это крайне необходимая вещь, которая позволяет, во-первых, не потеряться, а во-вторых, защищать свою "родину" от захватчиков. Защита своей родины, своей стадной территории - священный долг любого павиана.

Кстати, о павианах. Вы знаете, как воюют павианы и другие обезьяны, живущие в саванне? Наши предки - как раз обитатели саванны, и у всех видов саванных приматов под влиянием природной среды сформировалось одинаковое поведение.

В походном строю стадо павианов повторяет предбоевой порядок пехоты. В центре идут доминанты - патриархи стада, вокруг которых все самое ценное - самки с детенышами. Впереди идет боевой авангард - субдоминантные особи, молодые самцы. Сзади - арьергардное прикрытие из самцов третьего ранга, послабее. Если местность пересеченная, плохо просматриваемая, с двух сторон может быть еще два небольших отряда флангового прикрытия.

Если предстоит война с другим племенем павианов - например, пограничный конфликт, два войска павианов выстраиваются друг перед другом в виде двух полумесяцев вогнутыми сторонами друг к другу. В центре - патриархи. Именно такое боевое построение до сих пор остается у многих туземных племен. Именно такое боевое построение долгое время было характерно для древних человеческих сообществ. Только потом, когда прогресс усовершенствовал средства ведения войны, изменилось и построение.

В мире животных правило простое - кто больше, тот сильней. Поэтому каждый старается выглядеть значительнее, чем есть на самом деле: жаба в случае опасности раздувается; кобра поднимается и раскрывает "капюшон"; кошка выгибается дугой и поднимает шерсть дыбом; вожак стаи сидит на возвышении; жрецы, монахи и бояре носят высокие клобуки; римские легионеры, немецкие рыцари и русские гусары носили шлемы с гребнями, киверами, перьями, рогами, зрительно увеличивающими рост их носителя. Простое психологическое оружие, приводной механизм которого спрятан в таких древних слоях мозга, что включается автоматически, минуя сознание.

Конфликт между стадами павианов может разрешиться как общей бойней, так и схваткой двух самых сильных особей. У людей это тоже сохранилось. Кстати говоря, подобные бои до сих случаются при разборках двух банд уголовников. Иногда вместо того чтобы устраивать перестрелку, бригады выставляют на бой двух крупных самцов - кто победит, того и правда.

У приматов власть в стае держат старшие по возрасту особи. А в войске сплошь молодые самцы. Сами патриархи предпочитают не воевать, они в центре. Война детьми - это видовой признак приматов. Он остался и у нас: по сей день наш вид призывает в войско детей: стукнуло парню 18 лет - изволь в армию. Точно так же было и в Древнем Риме. У кабанов, скажем, совсем не так. У них сражаются только матерые, здоровенные самцы с огромными клыками. А обезьяны посылают в бой более слабых - молодняк.

Если два стада обезьян случайно встречаются на границе двух территорий, их вожаки важно проходят через строй своих войск, внимательно смотрят друг на друга, а потом, если граница не нарушена, пожимают друг другу руки и обнимаются - подтверждают мирный договор. За ними уже, по субординации, могут обняться подчиненные. То же самое делают наши президенты, то есть лидеры территориальных образований. Когда они прилетают в гости друг к другу, их встречает строй войск - почетный караул. Сначала жмут руки друг другу и обнимаются лидеры, то есть самцы-доминанты, а уж потом - их свита, министры.

Почему такую ненависть особи нашего вида испытывают именно к себе подобным? Наших природных врагов - змей, комаров, глистов, волков, тигров мы не ненавидим. Только свой вид вызывает столь острые эмоции. Почему христиане ненавидят еретиков больше, чем иноверцев? Почему Московская патриархия дружит с муллами и не любит католиков? Потому что католики - родственный вид. В природе именно малые отличия вызывают наибольшую неприязнь. Неприязнь к похожему - это природный механизм, смысл которого в том, что похожий на тебя - твой конкурент на экологическую нишу. Змея волку не конкурент, у них разные экологические ниши, разный тип питания. А шакал - да. Волк кроманьонцу не конкурент, а неандерталец - да.

Даже человеческая религиозность имеет в своей основе животные инстинкты. В основе любой религии лежит ритуал. А животные гораздо более ритуализированные создания, чем мы привыкли думать. Повторять удачные действия, не задумываясь об их смысле - один из приспособительных механизмов природы. Детеныши повторяют действия взрослых, чтобы научиться жить в этом мире. Взрослые животные повторяют те действия, которые однажды принесли им удачу. В этом истоки бессмысленных табу и ритуалов. Дикарь слишком мало знает о мире, чтобы анализировать: вот это глупое действие, а это полезное. Он просто повторяет.

У животных есть потрясающие ритуалы. Вот один из них: главный павиан на заре взбирается на пригорок, вздевает руки к восходящему солнцу, громко ревет и кланяется. Приветствовать солнце вообще в обычае приматов. Неудивительно поэтому, что Солнце у многих народов считалось и считается главным божеством. И неудивительно, что именно доминантные особи (вожаки) становились позже жрецами, которые поддерживали "связь" со сверхдоминантом (божеством).

С религией всегда тесно связаны представления о морали. Гуманитариям постоянно кажется, что моральные нормативы есть то, что принципиально отличает человека от других животных.

Мораль есть практически у всех животных. Причем, чем лучше вооружено животное, тем сильнее инстинктивные запреты на применение этого оружия против особей своего вида - во время брачных турниров, войны за территорию, схватке за власть в стае. Ядовитые змеи во время поединка никогда не кусают противника. Тигры, орлы, лоси, олени никогда не применяют свое мощное оружие против своих.

"Ворон ворону глазу не выклюет" - вот классический, попавший в поговорку пример животной морали, то есть инстинктивного запрета на применение оружия против особей своего вида. Птицы не молотят друг друга мощными клювами, львы не рвут друг друга зубами и когтями. А вот у плохо вооруженных видов инстинктивные моральные запреты слабее. Человек, скажем, или голубь - это слабо вооруженные создания, нет у них ни мощных челюстей с клыками, нет когтей, нет яда, нет убойного клюва. Поэтому природе незачем было ставить этим видам "вшитые" моральные программы. Однако человек обхитрил природу. Он вооружился искусственно и стал способен легко убивать себе подобных.

Именно аморальность и агрессивность нашего вида мощно подстегнули внутривидовую конкурентную борьбу, социальная эволюция пошла невероятными для биологии темпами. Выживали самые умные племена, которые придумывали самое смертельное оружие, самые эффективные системы внутренней организации, самую эффективную тактику уничтожения конкурентов. А также самые эффективные программы поведения и моральные парадигмы.

Даже понимание смерти присутствует у животных. Вот наблюдения работников одного из сафари-парков за смертью матроны стаи - пятидесятилетней шимпанзе. Последние минуты жизни бабушка-шимпанзе провела в окружении родных и близких. Обезьяны стояли вокруг нее, держали за руки, гладили, словно подбадривая. Затем они отошли, оставив у «постели» умирающей только ее взрослую дочь, которая провела с мертвой матерью всю ночь. Утром работники парка забрали труп. Шимпанзе при этом выглядели подавленными и в течение нескольких дней не подходили к тому месту, где скончалась их соплеменница. Кроме этого, самки обезьян сильно переживают при потере детенышей, отказываются следовать за группой, проводят время в одиночестве, голодают. Не так ли и мы ведем себя, когда теряем близких? Не так ли и мы уважаем места захоронений и памятники погибшим?

Можно ввести у обезьян и экономические отношения.

Американцы из Йельского университета ввели в стае шимпанзе деньги и придумали для обезьян работу, которую те могли бы выполнять за эти деньги.

В качестве работы обезьяны должны были качать тяжелый рычаг. За это им давали разноцветные пластмассовые кружочки. Цвет жетона обозначал номинал монеты. За красный жетон обезьяны могли, например, купить у людей стакан колы, за белый кружочек – ветку винограда, а синий кружочек по номиналу был вдвое больше белого, что обезьяны также быстро поняли.

Что же случилось со стаей, когда в нее ввели деньги? Стая стала обществом. В ней возникло социальное расслоение - трудоголики стали жить хорошо, лентяи превратились в бедняков. Появились транжиры и скопидомы, воры и разбойники. Обезьяны готовы были отстаивать свои капиталы перед лицом грабителей, а если кто-то терял бдительность, всегда находились готовые украсть чужие деньги.

Аналогичные опыты с мартышками-капуцинами в джунглях Амазонии привели к аналогичному результату: обезьянки быстро поняли роль этих кружочков.

Сначала экспериментаторы продавали обезьянкам яблоки и виноград по одной цене. И заметили, что яблоки спросом не пользуются. Когда они снизили цену на яблоки в два раза, ситуация изменилась. Обезьяны сообразили, что выгоднее купить подешевевшие яблоки и сэкономить. Конечно, яблоко - это не виноград, но уж больно цена привлекательная. Вскоре весь запас яблок учеными был распродан.

Денежная система обращения быстро переключилась с направления "обезьяны-люди" на "обезьяны-обезьяны". Деньги вошли у обезьян в оборот. Обезьяны стали покупать фрукты друг у друга. А самки стали оказывать самцам сексуальные услуги за деньги. Когда ученые впервые увидели, как самец предложил отвергнувшей его самке деньги, и она поменяла свое мнение касательно его привлекательности и согласилась, восторгу их не было предела. Дальше была замечена тенденция - самцы предпочитали сэкономить на фруктах и потратиться на самок. А самки, заработавшие таким образом, покупали фрукты.

Зоопсихологи из университета Колумбии решили научить обезьян "играть на бирже". Точнее говоря, делать рискованные ставки. Перед этим в стаю обезьян ввели деньги, а затем обезьяне показывали ненадолго шесть картинок с изображением предметов. Затем картинки убирали и давали задание - показывали восемь новых картинок, среди которых была одна из первых шести. Нужно было ее найти. Интерес обезьяны подогревался возможностью сделать денежную ставку - перед выбором она должна была нажать одну из двух кнопок, обозначающих высокорискованную ставку или низкорискованную.

Если обезьяна делала ставку с высоким риском и угадывала, она получала три монеты. Если же она ошибалась, не получала ничего. А в случае выбора низкой ставки при любом ответе - правильном и неправильном - обезьяна получала одну монету.

И предъявляемые картинки, и монеты показывались на экране. Получаемые монеты изображались кружочками в углу экрана, так что все это напоминало компьютерную игру. Потом исследователи "обналичивали" счет, выдавая каждой обезьяне ее деньги.

Если обезьяна была уверена в своем ответе, она делала высокорискованную ставку. А если сомневалась в себе, делала низкую. И это уже самая настоящая рефлексия. Анализ своих мыслей.

Кстати, обезьянам очень понравилось работать на компьютере, они старались, думали, морщили лбы, тыкали пальцами в экран, радовались правильным ответам и растущему счету, переживали.

И еще один интересный момент. В одной серии экспериментов обезьянам показывали картинки, а за труд по их просмотру вознаграждали соком. Меняя количество сока и тип картинок, ученые выяснили, что за просмотр некоторых изображений обезьянам даже доплачивать не нужно, они бы и сами приплатили. Среди картинок, которые пользовались у обезьян большим успехом и которые они были готовы долго рассматривать без всякого вознаграждения, были фотографии доминантных самцов и задняя часть самок. Знаменитости и порнография. Но стоило начать показывать, например, низкоранговых самцов или нейтральные предметы, как обезьяны начинали требовать сока.

И во всем этом нет ничего удивительного, если признать один факт: человек относится к подотряду обезьян.

На сегодня все. До новых встреч.

Все материалы рассылки вы можете найти на сайте "Я - атеист" по адресу http://ateist.far.ru.