Читайте в группе:

"Я что-нибудь придумаю" автобиографическая повесть (Начало)

"Я что-нибудь придумаю" Автобиографическая повесть (Продолжение-1)

"Я что-нибудь придумаю" Автобиографическая повесть (Продолжение-2)

"Я что-нибудь придумаю" Автобиографическая повесть. Книга вторая

"Я что-нибудь придумаю" Книга вторая (часть вторая)

"Я что-нибудь придумаю" Книга вторая (часть третья)

Извоз

Заниматься извозом мне приходилось не раз. Занятие не из легких, вынужденное и полное неожиданностей. 
— Малыш, пойду, покатаюсь. Может, что-нибудь заработаю.
— Поосторожней там.
— Постараюсь.
Я люблю управлять автомобилем. Езжу аккуратно, себе в удовольствие. Следуя совету инструктора, научился ездить медленно. «Самое сложное в вождении — это ездить неспешно», поучал он меня. 
— До Сокола подбросишь? — спросил молодой человек.
— Сколько?
— Не обижу.
— Садись.
Что мне нравилось в извозе — это общение. Люди в пути разговорчивы и откровенны. В связи с этим возникла одна идея, с которой я обратился к своему другу Сергею Трофимову. При Советском Союзе он работал психотерапевтом в поликлинике 4-го Главного управления при Минздраве СССР. Они вправляли мозги членам ЦК КПСС. 
— Серега, чем занимаешься?
— Службу «Доверие» возглавляю. А ты?
— Бомблю на машине. Есть идея.
Я рассказал ему о психологической службе на автомобилях.
— Понимаешь, прием не в кабинете, а в салоне автомобиля. Едешь себе по Подмосковью, и непринужденно беседуешь с пациентом. Я уже и название придумал — «Попутчик».
Сергей обещал подумать. Думает до сих пор.
— Приехали. Сокол.
— Столько за проезд хватит?
— Вполне.
Обычно извозом я занимался либо рано утром, либо в ночное время, когда автомобилей на улице было немного. 
— Доброе утро, вам куда?
— В Лужники поедем? — спросил меня мужчина кавказкой наружности
— Садись. Баулы твои?
— Да.
— Грузи в багажник.
Возить торговцев милое дело. Они люди деловые, оплата строго по договоренности.
— В Лужниках куда именно?
— К главному входу.
У меня были свои прикормленные места в Москве, где в ранние часы я цеплял торговцев и развозил по многочисленным рынкам столицы. Чаще всего возил вьетнамцев на Черкизон. 
— Приехали. Удачной торговли!
— Спасибо, дорогой!
Сколько же человеческих судеб было брошено в эту Лужу…
— Здравствуйте, в Черемушки поедем?
— Конечно, а куда именно?
— ДК «Мередиан» знаете?
— Знаю.
Ещё бы мне не знать Дворец культуры «Мередиан»? Мы когда-то выступали там с Демидовским театром. Весело было.
— А что в «Мередиане» сегодня дают?
— Там будет встреча с магом и целительницей Владой. Слышали о такой?
— Нет. Их столько развелось, что всех и не упомнишь.
— Те шарлатаны, а Влада потомственная. Она людей с того света возвращает. Как вы относитесь к целителям?
— Осторожно. 
— Почему?
— Просто я на своей шкуре испытал их целительную силу, и с тех пор стараюсь с ними не связываться.
— А что случилось?
- Помните Кашпировского?
— Кто же его не помнит. Весь телевизор был им замусорен.
— Вот именно с телевизора всё и началось. Мне было лет тридцать и был у меня свой танцевальный театр.
— Правда?
— Да. Мы в то время готовились к гастрольной поездке за границу. 
— А как назывался ваш коллектив?
— Театр Романтических Аллегорий.
— Не слышала. И причем тут Кашпировский?
— А вот причем. Как-то я решил поучаствовать в его телевизионном психосеансе. Сел перед телевизором и стал выполнять все его команды. Длилось это минут пятнадцать. Тогда я ничего особенного не испытал.
— То есть вы ничего не почувствовали?
— Вот именно. Я ещё удивился, как это люди у него на сеансах впадают в транс и начинают вытворять черте что.
— У всех разная психика. 
— Это точно. Но тогда я его обозвал шарлатаном. Прошло несколько дней после моего телеэксперимента, как я стал замечать, что-то неладное с левой стороны груди. 
— Что именно?
— Под левым соском стала образовываться опухоль. Поначалу я не придавал этому значения, но когда эта опухоль стала мне мешать во время репетиции, я забеспокоился. Сначала обратился к приятелю врачу. «Друг мой, должен тебя огорчить, это мастопатия. Женская болезнь. Но, в редчайших случаях, случается и у мужчин. Один случай на несколько миллионов. Поздравляю, ты попал в единицу. Нужно резать»
— Кошмар, — заохала моя пассажирка. — И что было потом?
— А потом я занервничал ещё больше. Опухоль стала болеть так, что я отменил все репетиции и наши гастроли оказались под угрозой срыва.
— Делали операцию? 
— Нет.
— А как же?
— Одна знакомая посоветовала обратиться к знахарю. Дала телефон. Я созвонился с ним и приехал в район «Пролетарской». Знахарь посмотрел на опухоль, расспросил о телевизионном сеансе Кашпировского. Потом назвал меня дураком и попросил закрыть глаза. Что он делал руками, я не видел, но через пятнадцать минут он насыпал мне в пакет какого-то темного порошка, и попросил, чтобы я его пил с молоком. «А я его увидел, — сказал он мне. — Кого? — Кашперовского. Никто не знает, какие в нас болезни дремлют. Он своим сеансом разбудил в тебе одну из них. Придешь ко мне ещё два раза».
— Неужели он вас вылечил?
— Вылечил. Но с тех пор, с этими товарищами я стараюсь быть внимательным. Вот и приехали. ДК «Меридиан».
Одна из самых больших неприятностей в извозе — это поломки автомобиля. Они всегда случаются не вовремя, именно тогда, когда денег нет или они нужны для чего-то другого.
— Малыш, опять мы ничего не накопили, все деньги на ремонт автомобиля истратили.
— Ничего, ещё заработаем.
В ночное время я ездил редко. Ночная езда для меня не комфортна.
— Командир, в Домодедово поедем?
— Поехали.
Два сильно выпивших парня забрались на заднее сиденье. Пьяных пассажиров я старался не возить. Не люблю эту непредсказуемую публику. Но иногда деньги берут верх над разумом.
— Ребята, давайте сразу рассчитаемся.
— Брат, у нас только доллары, — сказал один из них и помахал пачкой стодолларовых купюр. — Там возле дома есть обменник. Не дрефь, дядя. Всё будет в шоколаде.
От Москвы до Домодедово рукой подать. Всю дорогу парни продолжали пить и названивать каким-то девицам.
— Командир, здесь сверни направо
— Так это дорога в дачный поселок. 
— Нам туда и надо заскочить. Телок забрать. Может и для тебя, дядя, парочку прихватить?
Я нутром стал ощущать приближающуюся опасность. Поведение пьяных пассажиров на заднем сиденье не сулило ничего хорошего. На горизонте показался дачный поселок. У шлагбаума, перегородившего дорогу, я остановился.
— Командир, езжай дальше.
— Проезд закрыт.
— Вот козлы! Ладно, Витек, ты беги за телками, а я покараулю дядю. А то уедет ещё куда-нибудь. Заблудится. Здесь места глухие.
Витек пьяной походкой побрел вглубь поселка. Я уже понял, что это кидалово и денег я не увижу. «Сколько раз давал зарок пьяных не возить» ворчал я про себя.
— Командир, я пойду отолью. Смотри не уезжай.
Как только пьяный пассажир отошел от машины, я вдавил педаль газа в пол. В зеркало заднего вида и видел бегущего за машиной парня. Он что-то кричал и размахивал руками. 
В аналогичных ситуациях можно вести по-разному. Если вступить в выяснение отношений, то чем закончится такая беседа, непредсказуемо. Можно и по голове получить, и без машины остаться. Настроение было пакостным. Бензин заканчивался, а до дома ещё ехать и ехать. Въезжая на мост, машина подскочила на выбоине и открылся капот. У японских машин он открывается спереди. На скорости ста километров в час капот отбросило на лобовое стекло, и в условия нулевой видимости я стал выполнять торможение. С величайшим трудом мне удалось остановить автомобиль. «Вот и подзаработал на ремонт» пронеслось в моей голове.
— Почему так поздно, — взволновано спросила Ольга.
— Машина в пути сломалась…
Утром на развале японских автомобилей нашел капот, такого же цвета как у меня. Заменил. И поехал бомбить. Нужны были деньги.
— До Баррикадной едем?
— Конечно.
Мужчина лет шестидесяти в очках с большим портфелем уселся тяжело дыша на заднее сиденье.
— Знаете там салон Мерседесов?
— Нет.
— Я покажу. Слушайте, мне ваше лицо знакомо.
Я присмотрелся к пассажиру. Нет, его я не знаю.
— Вы в «Останкино» не работали.
— Работал, — удивившись, ответил я.
— Там я вас и видел. А кем вы работали?
— Художественным руководителем «Армейского магазина».
— У Саши Ильина?
— Да, у него.
— Смешная передача. Меня зовут Виктор Самуилович Гольденшлюгер.
— Очень приятно, Александр Смольянинов.
— И долго там работали.
— Нет. Всего несколько месяцев.
— Почему ушли?
— Творческие разногласия.
— У вас были интересные идеи?
— Были. Даже свой проект хотели сделать.
— Интересно какой?
— Про игры, в которые играют люди.
И стал рассказывать Виктору Самуиловичу о своей задумке и о шагах которые предпринял.
— Очень интересная тема. Я бы вам пригодился. 
— А вы кто?
— Обычный референт закрытого НИИ.
— Понятно.
— Вы помните август 1991 года?
— Конечно. ГКЧП, попытка государственного переворота. 
— Всё правильно. Когда-нибудь можно будет обо всем рассказать. И о Горбачеве, и Ельцине, и как назначали олигархов, и кто такой Чубайс.
Он тихо засмеялся, прижимая портфель к себе.
— Какая это красивая была игра. Толпы людей строят игрушечные баррикады, а мы думали о жертвоприношении. Нам нужны были жертвы. 
— Нам — это кому?
— Нам, это нам, Александр. Сверните здесь направо, там впереди ремонт дороги. А здесь остановите. 
— Возле киоска?
— Да.
— Александр, запишите мой телефон. Завтра меня кладут на операцию, сердце барахлит, а вот после вы мне обязательно позвоните. У меня многое есть, что вам рассказать. 
Ни через месяц, ни через два номер Виктора Самуиловича не ответил.
— Саша, когда ты уже домой приедешь?
— Малыш, я ещё немного поезжу. Нужно денюжку подзаработать. 
— Хватит уже. Пора отдыхать, — ругалась Ольга.
— Ещё чуть-чуть и будем отдыхать.
В пять часов утра, в районе метро «Октябрьское поле» ржавая «Таврия», со всей дури, врезалась в левый бок моей японской праворульной машины. «Таврия» отделалась смятым крылом, мой автомобиль восстановлению не подлежал.

Новый год в «Ньюс Пабе»

В ноябре 2004 года я заглянул в «Ньюс Паб» выпить кофе.
— Здравствуй, Саша! — поздоровался со мной управляющим. — На ловца и зверь бежит. С тобой хотят встретиться хозяева.
— Зачем?
— Новый год скоро. Пора делать программу.
Пожелания Игоря Радова, одного из хозяев Паба, были следующими:

— Хочу, что-нибудь из Андерсена со всей атрибутикой и персонажами. Создайте сказочную атмосферу, как вы умеете.
— Давайте Снежную Королеву сделаем, — предложила Ольга.
— Прекрасная идея, малыш.
Набросав приблизительный сценарий праздника, я позвонил художнику Альберту Камалиеву.
— Что ставим, Саша? — спросил Алик.
— Снежную Королеву.
— Где?
— В «Ньюс Пабе».
— Интересно.
— Алик, нужно сделать так, чтобы до Нового года в клубе было холодно, а после боя курантов жарко.
— То есть? — переспросил Альберт.
— До полуночи дворец Снежной Королевы величественный, холодный, не уютный, а после двенадцати тот же дворец, но теплый, красочный, гостеприимный.
— Ну, ты придумал! И как ты собираешься это сделать?
— При помощи света. С тебя предложения, что именно мы будем освещать.
— Сколько у меня времени на обдумывание? — спросил Алик.
— День, — ответил я.
Техническим директором «Ньюс Паба» работал Борис Минасов. 
— Привет, Боря!
— Здравствуй, Саша!
— Как жизнь?
— Отлично.
— Скоро Новый год.
— Что от меня нужно? — спросил он.
Я подробно объяснил ему нашу задумку. 
— Всё сделаем в лучшем виде.
На следующий день Борис принес подробную схему новогодней световой инсталляции «Ньюс Паба».
— Я бы ещё и на входе установил немного приборов, — предложил он. 
— Давай рисуй, где именно.
— Уже нарисовал. 
— А это что за цифры?
— Это смета.
— Не многовато ли будет.
— В самый раз.
Смету управляющий подписал, не вникая в детали.
— Александр, тут вот ещё какое дело. Нам нужно украсить окна.
— Как украсить?
— По-новогоднему.
В «Ньюс Пабе» окна, выходящие на Петровку, были огромных размеров, и они были не зашторенными. С улицы любой желающий мог заглянуть в окно и наблюдать за происходящим внутри. Два окна в основном зале и два окна при входе.
— Хорошо, что-нибудь придумаем.
Празднование Нового года для меня было всю жизнь особенным событием. Так как родился я первого января, то ещё с малолетства родители приучили меня относиться к этому празднику, по-особенному. А подготовка к торжеству напоминала целый ритуал с вырезанием из бумажных салфеток снежинок, разноцветными конфетти и мандаринами, и наряжанием праздничной Елки.
— Юра, мне нужны куклы мальчиков и девочек. Большие. Четыре штуки.
— Купим.
— И ещё детские столы и стулья.
— Когда привезти?
— Давай завтра.
Весь следующий день мы с Ольгой занимались украшением окон. Закончив работу, вышли на Петровку. Взглянув на окна, заулыбались. На нас смотрели маленькие кукольные детки из своих игрушечных новогодних комнат. С елками, снежинками на окнах и праздничными столиками с конфетами и мандаринами.
— Ух, ты! Красота-то, какая! — воскликнул проходивший мимо мужчина.
— Я сейчас заплачу, — тихо сказала Ольга.
С двумя окнами при входе мы поступили иначе. У Алика Камалиева в мастерской я видел необычные макеты домов.
«Это один новый русский попросил сделать дома своего детства» пояснил мне тогда Алик. Именно их мы и разместили на двух подоконниках, придав всей инсталляции зимний антураж.
— Очень красиво. Напоминает мой двор, — оценил нашу работу Игорь Радов.
Эскизы новогоднего оформления Алик принес через пять дней.
— А из чего мы сугробы будем мастерить? — спросил я, разглядывая эскизы.
— Есть такие ткани, издали от снега не отличишь.
— А сосульки покупать придется?
— Зачем? Сами сделаем. Я тебе через пару дней целый мешок сосулек принесу.
— А это что?
— Это иней. Мы им все металлические конструкции запорошим. А по этим углам развесим заиндевелые ветви деревьев. Задник, я принесу из театра. А вот здесь поставим бутафорские канделябры. Короче, красиво будет.
Как и обещал, ровно через два дня Алик принес мешок сосулек.
— Класс! Прямо как настоящие! — воскликнул я. — Мы ими весь клуб завесим.
— Правильно, — поддержал меня Альберт.
Когда до Нового года оставалось чуть больше недели, я поинтересовался у Бориса:
— Как наши дела?
— Отлично. Всё закупил. Сейчас готовлю фонари к монтажу.
За четыре дня до Нового года мы провели небольшое совещание, на котором обсудили степень готовности всего необходимого для проведения праздника.
— Сменные костюмы для официанток и барменов уже сшиты, — отчиталась Ольга.
— А девочки на входе во что будут одеты?
— Мы возьмем два прекрасных костюма из театра.
— Отлично. Алик, с оформлением как?
— Всё готово, Саша. Осталось только смонтировать.
— Хорошо. Что со световым оформлением, Боря? Пора уже монтировать, а то не успеем.
— Всё успеем. Дело плёвое, — заверил меня Борис.
— С оркестром Дедов Морозов договорились?
— Да, они будут.
Я ещё раз пробежал взглядом по списку наших задумок, и почувствовал. Что чего-то мне не достает. Не хватает какой-то изюминки. И тут меня осенило.
— Нам нужна настоящая упряжка с оленями. Это же сказка Снежная Королева.
— А где же мы её достанем? — спросила Ольга.
Достать оленей за четыре дня до Нового года можно было только у одного человека. 
— Привет, Серёга! — поприветствовал по телефону я господина Куклина, некогда всесильного циркового администратора. — Это Смольянинов тебя беспокоит. Вот какая у меня просьба.
Я кратко изложил суть моей задумки.
— Сможешь помочь? 
— Смогу.
— И сколько это будет стоить? 
— Пятнадцать тысяч долларов за упряжку с двумя оленями и чукчами в придачу? 
— Ну, и расценки у вас, однако! Серёжа, чуть позже я тебе перезвоню. 
В тот же вечер я переговорил с хозяевами «Нюс Паба». Идея им очень понравилась. Цена нет.
— Игорь, можно постараться сбить цену. Но оленей нужно обязательно достать. Не у каждого заведения в центре Москвы будет стоять упряжка с настоящими оленями. А ещё в Столешниковом переулке в Новогоднюю ночь можно утроить катание на оленях. 
Игорь согласился. Цену удалось существенно снизить.
Двадцать девятого декабря ко мне подошел Альберт.
— Саша, тут вот какое дело. Я не смогу больше участвовать в оформлении клуба.
— Почему?
— Я со своей девушкой уезжаю в Питер.
— Алик, а как же представление? Мы с Ольгой вдвоем не справимся. Объем работы огромный.
— Саш, ну прости. Я ей уже обещал. Она такая молодая и красивая.
Алик Камалиев был чуть старше меня, и с личной жизнью у него никак не ладилось.
— Ладно, езжай. Может в этот раз повезет.
К сожалению, и в этот раз ему не повезло.
Тридцатого декабря мы с Ольгой приступили к оформлению Ньюс Паба к новогоднему представлению.
— А мы успеем всё оформить, — спросила Ольга.
— Успеем. Завтра нам дадут помощников.
Мы сооружали огромные сугробы и вырезали снежинки. Разбрасывали конфетти и развешивали по всему клубу сосульки. Со второго этажа за нами наблюдал Игорь Радов.
— Как же радостно за вами наблюдать, ребята. Даже завидно. Всё у вас так ладненько получается.
Первое, что мы не увидели за окном тридцать первого декабря — это снега. За ночь он весь растаял. 
— А как же катание на оленях? — спросила расстроенная Ольга.
В полдень я уже был в «Ньюс Пабе». Предстояло развесить последние детали оформления. Управляющий выделил мне помощников и к пяти часам вечера мы закончили украшать клуб. А в шесть часов вечера на весь «Ньюс Паб» раздался радостный возглас Ольги:
— Саша, посмотри, что творится на улице.
Я бросился к окну и замер от увиденной картины. Вся Петровка была засыпана крупным пушистым снегом. И он продолжал стеной сыпаться на предновогоднюю Москву.
— Это знак, — прошептала Ольга.
— Точно, — подтвердил я.
За полчаса до приезда гостей мы ещё раз прогнали всю светотехническую партитуру. Всё работало хорошо.
— Саша, олени с чукчами прибыли. Где их размещать?
— Как где? Прямо перед входом, рядом с джипом хозяина, между лыжами и детскими санками.

(Олени в центре Москвы)

Всё, начальная картинка празднования Нового года была собрана полностью. 
— Гляди, это же настоящие олени! — кричала девушка из окна красного фирари.
— Вот это да! — поддержал её кто-то ещё.
— Живут же люди!
Сбор гостей и предновогоднее действие шло четко по сценарию
— Боже, какая красота!
— Прямо как в мультике про Снежную Королеву. 
— А сосулек-то сколько.
— Тебе не холодно? Что-то меня познабливает.
Ведущий провозглашал праздничные тосты. Гости пили и не переставали любоваться диковинной атмосферой Ледяного дворца. Перед сценой на искусственном катке, катались сказочные персонажи, а на сцене маленькие мальчик и девочка из больших льдинок составляли слово «вечность».
— Вроде всё идет хорошо? — спросила меня Ольга.
— Да, всё идет по плану.
Ровно в полночь под бой курантов весь интерьерный свет кардинально изменился. Теперь весь клуб был залит теплым желто-красным светом. И вдобавок ко всему все официантки и бармены переоделись в новогодние одежды, которые придумала Ольга. 
Общая перемена атмосферы была настолько неожиданна, что всё вокруг завизжало и заверещало.
— С Новым Годом! — поздравил всех собравшихся Дед мороз, и ослепительный варьетешный кан-кан обрушился на собравшихся в «Ньюс Пабе».
— С Новым годом! — поздравляли друг друга гости.
— Как же здесь тепло и уютно!
— С днем рождения тебя, дорогой! — поздравила меня Ольга.
И всё завертелось и закружилось. Замок Снежной королевы одаривал весельем и сытостью. С улицы доносились окрики чукчей погоняющих упряжки по Столешникову переулку.
— На оленях по Москве я ещё никогда не ездил, — кричал подвыпивший гость.
— А слабо на Красную площадь сгонять?
Веселье было в самом разгаре, когда в зал вошла группа иностранцев. Лицо одного из них было очень знакомым.
— Кто это? Не узнаешь? — спросил я Ольгу.
— Это же Крис Норман! 
— Точно, а я гляжу, что мне его лицо знакомо.
Видно не только мы их узнали. Управляющий клуба, тут же организовал для них посадочные места и накрыл новогодний стол. Ансамбль, игравший на сцене, быстро сориентировался, и начал исполнять песни из репертуара группы «Смоуки». Ведущий программы объявил всем собравшимся о неожиданных гостях, и началось братание народов. 
— Они только что выступали на новогоднем банкете у президента России, — объяснил нам подошедший управляющий. — А как освободились, то решили к нам заглянуть.
— Ты куда? — спросил я Ольгу.
— Я сейчас, — сказала она, и, взяв под руку управляющего, направилась к столику музыкантов.
О чем они говорили, я не слышал, но видел, что Ольга, рассказывая им что-то, показывала в мою сторону. После чего несколько человек встали из-за столика и поднялись на сцену. Они допели вместе с нашими исполнителями песню "Who Is Fucking Alice". После чего взяли у ребят гитары, и прежде чем запеть Крис Норман с сильным акцентом сказал:
— С Новым Годом, друзья! Александр, с днем рождения! Эта песня для тебя!
Что началось потом, трудно передать словами. Сорок минут в Ньюс Пабе на Петровке легендарная группа «Смоуки» во главе с Крисом Норманом абсолютно бесплатно развлекала российскую публику своими песнями. Это было что-то фантастическое!

(Группа «Смоуки» на сцене Ньюс Паба)

В шесть утра один из последних гостей, покидающих клуб, кричал на всю Петровку:
— Люди! У меня никогда не было такого Нового Года!
— А знаете, кто всё это придумал? — спросила его моя Ольга.
— Кто?
— Мой муж. Он режиссер. И у него сегодня день рождения.
Сидя в такси, прижавшись друг к другу, мы молча смотрели на новогоднюю Москву. Она была прекрасна.
— Какая же я счастливая, — тихо сказала Ольга.

Театр Наций Репетиция «Кукольника»

После нескольких месяцев безработицы я позвонил Зорану. Он серб. С ним мы познакомились в клубе «Платинум». Миша Хацко приглашал его к сотрудничеству в качестве промоутера.
— Привет, Зоран! Надо встретиться.
— С удовольствием.
В кафе «Пирамида» на Пушкинской площади мы в течении часа обдумывали план восстановления спектакля «Кукольник».
— Где ты исполнителей найдешь? — спросил меня Зоран.
— Это не проблема. Актеры есть.
— А что с помещением?
— Я завтра позвоню друзьям в Театр Наций. Думаю, они нам не откажут.
— Сколько понадобится времени для репетиций?
— При хорошем раскладе месяц, максимум полтора. Ты главное с деньгами не подведи. 
— Не волнуйся. Считай, что они у нас уже в кармане, — заверил меня Зоран.
С репетиционным помещением я договорился сразу. Более того, руководство театра сделали нам неожиданное предложение.
— Саша, — обратился ко мне Гриша Виноградов. — Если у вас получится спектакль не хуже того, что вы играли в «Golden Palace», то мы готовы взять его к себе в репертуар. Будете играть его на нашей сцене. 
— Ты не шутишь?
— Нет, не шучу. Тебе хореограф нужен?
— У меня есть, но были мысли пригласить другого. 
— Могу предложить. Зовут Анна Абалихина. Только вчера приехала из Голландии.
— А она согласится?
— Согласится, если ты её материально заинтересуешь. Она не дёшево стоит.
— Я узнаю.
Петр заверил меня, что на хорошего специалиста деньги всегда найдутся.
— Ты сам будешь Кукольника играть, — спросила Ольга.
— Нет. Мы пригласим Сашу Журавлева.
— Кого?
— Доктора. Только бы согласился.
Журавлев согласился сразу.
— А чем ты сейчас занимаешься, Доктор?
— Преподаю.
— Что преподаешь?
— Китайскую живопись, и ещё провожу занятия по Вин Чуну. 
— Эко тебя занесло. Лихо.
Исполнителей мы собрали талантливых. Галя из музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко. Лена пришла из театра Оперетты. Она участвовала в мюзикле «Метро». Юля из моисеевского ансамбля, а Наташа звезда телесериалов. 
На первой общей встрече я рассказал, как будут проходить репетиции, а Зоран поведал о перспективах нашего проекта.
— Недели через три мы выплатим вам первый гонорар за репетиционный период, — объявил Зоран.
Все расходились в приподнятом настроении. Отличный танцевальный зал, замечательные актеры, талантливый хореограф и прекрасные перспективы.
— Саша, костюмы в театре будем брать? — спросила Ольга.
— Зачем в театре? Свои сошьем, — ответил за меня Петр.
— Раз так, тогда у нас есть прекрасный художник по костюмам, — вставил я.
— Правильно, нужно пригласить Машу Шувалову, — поддержала меня Ольга.
С Машей мы познакомились в «Распутине». Она пришла туда работать танцовщицей стриптиза.
— Зачем тебе это нужно? — спросила Ольга в первый день её появления в клубе. — Ты же москвичка, учишься в институте.
— Любопытно себя попробовать в обнаженном танце. А вы имиджмейкер?
— Да, — ответила Ольга.
— Хотите посмотреть мои зарисовки костюмов для эротического танца?
Эскизы были фантастически красивые.
Маша с радостью согласилась поучаствовать в нашем проекте и уже через неделю принесла первые эскизы костюмов.
— Гриша, я видел у вас в театре пошивочные мастерские.
— Есть такие.
— Можно ими воспользоваться и сшить костюмы для спектакля?
— Нет проблем.
Через две недели репетиций мы выучили больше половины танцевальных номеров.
— Саша, давай сегодня встретимся с одним интересным человеком, — предложила Ольга.
— С кем?
— Ты его не знаешь, но это очень нужно.
— Хорошо. А он кто?
— Известный астролог. У него своя колонка в Комсомольской правде.
После работы на «Мосфильме» у Элема Климова, я с такими специалистами старался не связываться.
— Малыш, это точно нужно сделать?
— Я тебя очень прошу.
С Валерием Ледовских мы встретились в кафе на Малой Дмитровке и проговорили более трех часов. 
— Обычно, я так долго ни с кем не общаюсь, — оправдывался он. — У меня почасовая оплата, но у вас такая необычная натальная карта. Признаюсь, с такой я ещё не встречался.
— Вы пишите?
— Что?
— Книги пишите?
— Нет.
— Напрасно. Вы будете много писать.
Вот уж никогда об этом не думал. Писать я не любил никогда.

(Астролог Валерий Ледовских)

— Деятельность, связанная с высокими технологиями принесет Вам успех и известность.
— Это как?
— Не знаю. Может что-то с компьютером связанное.
— Странно...
— Вы обеспеченный человек?
— Нет. Еле концы с концами сводим. Вот спектакль выпустим, может что-то изменится.
— В вашей натальной карте присутствуют деньги. Большие деньги. Александр, вы будете очень обеспеченным человеком.
— Когда? — с иронией спросил я.
— Скоро. 
Он говорил много необычных вещей, в которые очень хотелось верить.
— Я рад, что с вами, познакомился — на прощание сказал Валерий Ледовских.
Через два дня в Комсомольской правде появился некролог о скоропостижной смерти знаменитого астролога Валерия Ледовских от сердечного приступа.
— Какой ужас! — воскликнула Ольга.
— Мистика какая-то…
А в театре Наций всё близилось к генеральному прогону спектакля «Кукольник».
— Саша, — обратилась ко мне хореограф. — Зоран обещал выплатить аванс.
— Разве он ещё не выплатил?
— Нет. А обещал на прошлой неделе.
— Не волнуйся, Аня, всё будет хорошо. 
После репетиции я позвонил Зорану.
— Ну, что? — спросила Ольга.
— Никто не берет трубку.
На следующий день Маша Шувалова принесла оставшуюся часть эскизов. 
— Саша, я уже договорилась со швеями, они отложили все заказы, и будут шить наши костюмы. 
— Отлично.
— Нужно ехать закупать ткань. Вот смета.

(Эскизы костюмов Пьро и Мальвины)

Телефон Зорана молчал
— Давайте ещё раз прогоним эту сцену с самого начала, а потом соединим её с предыдущей.
— Саша, можно на генеральный прогон друзей пригласить? 
— Конечно можно. 
— И я приглашу.
— И я.
— А когда аванс выплатят? — поинтересовалась хореограф Анна Абалихина.
— На следующей неделе.
— Что-то давненько наш продюсер не появлялся? 
Все выходные я тщетно пытался дозвониться до Зорана. Кроме телефона других его координатов у меня не было. Я позвонил Мише Хацко.
— Ты не знаешь, как можно найти Зорана?
— А кто это?...
В понедельник я отменил все репетиции. Вечером позвонил Гриша Виноградов.
— Ты зачем обижаешь нашего хореографа?
— Я не обижаю, просто продюсер куда-то пропал.
— Ты смотри, не подведи меня.
— Хорошо.
Но я подвел…
Более унизительного состояния, чем оправдываться за нечестные поступки других людей, я не испытывал. 
Многообещающий проект в театре Наций рассыпался, так и не дотянув до премьеры.

«Распутин» (второй заход)

В середине лета 2006 года нам позвонили из «Распутина». 
— Саша, привет, это Инга, начальник отдела кадров. Тебя хочет видеть Сергей Владимирович.
— Что случилось?
— У него к тебе предложение, от которого ты вряд ли откажешься.
— Даже так? Интересно.
Вечером того же дня я сидел в его кабинете.

— Ты видел, какой мы второй этаж построили?
— Нет.
— Я потом покажу, — вставил реплику управляющий Борис Федорович.
— Саша, площадь огромная, но работает не на полную мощь. Нужно что-нибудь придумать. У меня есть несколько мыслей. Хочу из второго этажа элитный ресторан сделать. Мулен Руж хочу.
Мы проговорили минут десять, после чего Боря проводил меня на второй этаж
— Вот, видишь какая махина.
Внешний вид зала меня озадачил.
— А что у вас здесь проходило?
— Всё. И вечеринки, и концерты звезд отечественной эстрады. И просто ежедневные программы.
— Боря, этот этаж на вокзал похож. Зачем такая высота и столько металла?
— Серей Владимирович так захотел.
— Понятно.
— Ну, есть какие-нибудь идеи?
— Ты насчет Мулен Ружа?
— Да.
— Борис Федорович, это нереально. Что бы построить такое заведение, нужна уйма денег и времени. 
— Что же мы будем строить?
— Надо подумать.
Мы встретились через день.
— Сергей, можно сделать то, что пока никто не делал. 
— Ты о чем?
— Мы создадим роскошный ресторан, со сценой, оснащенной по последнему слову техники, и накупим проекторы и проекционные сетки.
— Зачем?
— Будем совмещать видео изображение с живыми танцами.
— Это как?
— А так. Каждый день у нас будут идти программы, состоящих из выступления артистов разных жанров. Но изюминкой вечера будут выступления танцовщиц совмещенных с видеоизображением. Представь, на экране изображение янтаря, а в нем танцующая красавица.
— Мне это нравится. Тогда нужно прописать сразу номеров сто или лучше двести, а лучше пятьсот. Сколько тебе для этого понадобится время?
— Понятия не имею.
— Всё, так и решим. С завтрашнего дня начинай писать. Говори твои условия.
— Мне нужен ноутбук, кабинет и зарплата, чтобы мы с Ольгой были ей довольны.
Всё, кроме отдельного кабинета, было выполнено. С помещениями в «Распутине» было туго.
— Что в этот раз тебе предложили? — спросила дома Ольга.
— Писательскую должность.
— Какую?
— Тебя что-то смущает?
— Нет, просто вспомнила Валерия Ледовских.
Поначалу писалось трудно. В своем воображении я никак не мог увидеть соединенную картинку видео изображения и живого танца. Поэтому сочинял в основном обычные номера. Сюжеты брал отовсюду. Придумывал центральное событие, далее прописывал действие до, и действие после.
— Как пишется, Саша? — спросил меня через неделю Борис Федорович.
— Отлично, Боря.
— Тебе никто не мешает?
— Что ты, я заканчиваю писать, когда ещё другие и в клуб не пришли.
— Так может тебе лучше дома писать?
— Нет, в клубе лучше.
Весь первый месяц я чувствовал повышенное внимание со стороны работников клуба. И это понятно. Для многих было загадкой, что нужно было писать, чтобы человеку платили такие деньги.
— А что ты пишешь? — спрашивали самые любопытные.
— Это секрет, — смеялся я.
— А правда, что здесь Мулен Руж строить будут?
— Правда, — подтверждал я.
Недели через две меня пробило, и я стал сочинять номера с присутствием видеоряда.
Писалось легко.
Через месяц я принес первые сто номеров для отчета. Для наглядности и простоты понимания каждый номер я проиллюстрировал рисунками. Первый том моих фантазий оказался довольно внушительных размеров. Сергей Владимирович долго вертел в руках мой труд, разглядывая картинки, что-то переспрашивал.
— Здорово! — в конце концов, резюмировал он. — Пиши дальше.
— Сергей, а когда строительство ресторана начнется? — поинтересовался я.
— Скоро, Саша, скоро. Мне уже несколько проектов будущего заведения принесли. Хочешь посмотреть?
— Хочу.
Надо отдать должное Булгакову на воплощение своих фантазий он денег не жалел
После второго месяца я отчитался ещё за одну сотню придуманных номеров. На этом отчете Сергей уже не был таким придирчивым. Просто пролистнул страницы, погладил обложку и поставил на полку рядом с первым томом.
— Я в ноябре новый клуб покупаю.
— Где?
— На Савинской набережной.
— А когда здесь начнете перестраивать?
— В конце осени. Так что, давай не сбавляй темпов. Пиши следующие тома, писатель. 
Третий том писался уже не с таким энтузиазмом. Я всё чаще просто слонялся по клубу в поисках вдохновения.
— Вот бы мне такую работу, как у тебя, — завистливо ворчал один из менеджеров клуба.
— Так в чем же дело? Пойди, предложи свои услуги руководству.
Иногда я оставался на вечернюю программу. Из прежнего состава танцовщиц уже никого не было. Единственная, кто неизменно присутствовала в клубе — это хореограф Анжела.
— Тебе ещё не надоело? Ведь всё одно и тоже? — как-то поинтересовался я у неё.
— Саша, куда я от таких денег пойду? В другом месте мне столько платить не будут. А у меня дочь в институте учится.
Спектакли после нашего ухода больше никто не делал.
— Саша, а ты уверен, что они будут что-то строить? — как-то поинтересовалась у меня Анжела.
Её вопрос озадачил меня.
— Не знаю, обещают в конце осени начать.
— Саня, завтра уже первый день зимы.
В десятых числах декабря всё руководство клуба разъехалось по загарницам, и отчитываться за очередной том мне было не перед кем. 
— Ты почему такой дерганный? — спрашивала дома Ольга.
— Не пишется что-то.
— Почему?
— Не знаю…
Сергей Владимирович появился в клубе только в конце января.
— Привет, Сергей, как отдохнул?
— Отлично, Саша. Как у тебя дела?
— Вот, принес третий том.
— Отлично! Поставь рядом с теми двумя.
— Дальше писать? — внимательно вглядываясь в Сергея, спросил я.
— Что?
— Я спрашиваю номера писать дальше?
— Конечно, пиши. Зарплату тебе исправно платят?
— Да.
Ну, вот и пиши.
В феврале писалось совсем туго. К концу месяца я с трудом одолел ещё тридцать номеров.
— Борис Федорович, у меня такое ощущение, что ничего здесь перестраиваться не будет.
— Не знаю, Саша, им виднее. Но скорее всего ты прав. Хозяева между собой что-то не поделили.
— Понятно. А куда Булгаков уехал?
— В Таиланд. У него там несколько заведений.
— И когда он вернется?
— В начале апреля.
В марте мне не писалось совсем. Я слонялся по клубу в поисках какого-нибудь занятия.
— Какое доброе дело сделать, — приставал я ко всем, цитируя известного сказочного героя.
Сергей Владимирович приехал только в середине апреля.
— Сергей, если я правильно оцениваю ситуацию, то «Мулен Руж» мы строить не будем? 
— Ты правильно оцениваешь ситуацию.
— Ну, раз так, то давай расставаться, — предложил я.
— Саша, подожди. Куда ты спешишь? У меня к тебе есть одно предложение.
— Какое?
— Второй этаж у нас совсем не приносит прибыли. Гости туда не идут.
— Я это заметил.
— Слушай, а можно ещё что-нибудь придумать, но чтобы глобально зал не перестраивать. Денег на строительство у нас не осталось, а делать что-то надо. Подумай.
— Хорошо.
После встречи с Булгаковым я оживился.
— Что это ты такой возбужденный? — поинтересовалась Ольга.
— Мы больше не строим Мулен Руж.
— Тебя уволили?
— Что ты, малыш, кто ж меня уволит.
Несколько дней и ночей я просидел на втором этаже «Распутина». Пустота зала угнетала и мешала моей фантазии.
— Может, чего-нибудь выпьешь? — предложил управляющий.
— Зачем?
— Вдохновение проснется.
— Что ты, Боря, если я выпью, захочется спать, а во сне я точно ничего не придумаю.
Боря ушел пожелав мне удачных творческих поисков. Но этот разговор мне что-то напомнил. Я смутно вспомнил один московский дворик, где мы с сокурсниками Димкой Филимоновым и Сергеем Балабановым думали, как починить большой баркас, который лежал на задворках Московского ТЮЗа. Мы мечтали его отремонтировать, и отправится на нем в плавание по каналу имени Москвы. Тогда у нас с собой был портвейн «Агдам», а на дворе стояла осень. «Стоп», остановил я свои воспоминания. «Почему я вспомнил об этом?» Атмосфера того события запечатлелась в моем сознании на долгие годы. Московский дворик стал будоражить мою фантазию. Я внимательно огляделся по сторонам. Потом опять окунулся в воспоминания. К моменту своего окончательного возвращения в реальность, я уже твердо знал, что нужно делать.
— Алик, — позвонил я в тот же вечер художнику Камалиеву. — Как насчет поработать?
— Легко. Что на этот раз?
— Клуб «Распутин».
— Солидно. И что мы будем там рисовать?
— Альберт, мы будем создавать тематические инсталляции. Каждый месяц будем менять смысловые нагрузки всех залов «Распутина». И начнем мы с «Московского дворика».
— Саня, я пока мало чего понимаю, но то, как эмоционально ты об этом говоришь, мне уже нравится.
На следующий день Алик приехал в клуб.
— Сань, а зал-то какой огромный! Одних стен около пятисот квадратов. 
— Справимся. Давай, фотографируй всё, что тебе нужно и начинай создавать эскизы. Сейчас подойдет Димка Ануров, я его к себе в помощники возьму. Очень толковый парень. Пока ты будешь рисовать, я подумаю над другими темами.
Через пару дней составил список из ста возможных тем, в которые можно было инсталлировать зал. Алика я попросил сделать эскизы сразу к пяти темам, чтобы в разговоре с Булгаковым можно было представить задумку как можно объемнее.
— Ну что, режиссер, ходят слухи, ты придумал что-то особенное? — спросил меня Сергей Владимирович, приглашая в свой кабинет.
Я рассказал ему о своей задумке.
— А получиться? — спросил Сергей.
— С оформлением проблем не будет. Но это только первая часть задумки.
— То есть?
— Есть и вторая часть, это оживление всей этой инсталляции. Я прописал возможные варианты образов для танцовщиц.
— А не очень это мудрено?
— Сергей, это элементарно. Главное постараться убедить их это сделать.
— Ладно, по поводу этого поговори с Анжелой. 
К сожалению, убедить танцовщиц не удалось.
— Да, зачем мне это нужно? — возмущалась одна из стриптизерш.
— Мы и так денег заработаем, без этих заморочек.
— Анжела, а чьё это распоряжение?
— Это придумал Александр. Он режиссер, — отвечала девушкам хореограф.
— Ну, вот пускай сам и перевоплощается, — сказала танцовщица и громко засмеялась.
— Боря, мне нужны рычаги управления танцовщицами. Анжела в этом вопросе мне ничем помочь не сможет.
— Поговори с Булгаковым.
Но поговорить с Сергеем мне не удалось. Он опять улетел в Тайланд. 
Девятнадцатого мая мы приступили к декорированию зала. Весь клуб собрался на это мероприятие.
— А что здесь будет?
— Инсталляция.
— А что это?
— Сейчас посмотрим.
Ближе к вечеру, когда основная работа была уже закончена, в зале появился Булгаков.
— Ух, ты! Вот это да! — воскликнул он.
— Нравится?
— Очень! Давай на ветки деревьев настоящие яблоки повесим.
— Давай.
— Слушай, а откуда в зале звуки трамвая?
— Так это интерьерные шумы. Мы специальную фонограмму записали. 
Двадцатого мая, в день начала работы нашего нового проекта, в клубе собралось много народу. 

(Инсталляция «Дворы нашего детства»)

Все охали и ахали. Говорили много красивых слов.
— Саша, ты почему такой грустный? — спросил меня управляющий.
— Боря, не люблю, когда задуманное выполнено наполовину.
— Ты из-за стриптизерш, что ли? Да, брось ты. Смотри, как все выселяться. Хозяева довольны. Гости довольны. Радуйся режиссер!
Инсталляция «Дворы нашего детства» была очень атмосферной и зрелищной. 
— Посмотри, там на балконе настоящие лыжи стоят. Прямо как у меня дома.
— Почтовые ящики как у нас в подъезде.
— И яблоки настоящие. Я пробовал. 
Готовясь ко второй инсталляции, я предпринял ещё одну попытку подчинить себе танцовщиц. Но эта моя затея закончилась ещё большим скандалом, теперь уже и с хореографом. 
— Саша, оставь ты их в покое, — советовал мне Борис. — У тебя и так всё замечательно получается.
— Боря, работа выполнена только наполовину. Это скоро надоест.
— Но пока ведь не надоело.
К следующей инсталляции мы нашили алых парусов, напечатали баннеры с морскими пейзажами, соорудили на сцене настоящую палубу с рындой и штурвалом. Крики чаек и плеск волны разносился по залу. За одну ночь мы сменили всё оформление. «Дворы нашего детства» переехали на первый этаж, а «Алые паруса» заняли всё пространство второго этажа. Весь премьерный день гости перемещаясь по клубу попадая то в одну, то в другую обстановку.

(Инсталляция «Алые паруса»)

— Вот это да, как в театре.
— Точно. А эта девочка гостья, или она здесь работает?
— Работает.
— Хороша. Прямо настоящая леди.
Через неделю ко мне подошел управляющий.
— Саша, а зачем нам так часто менять оформление? Пусть весит подольше. Красиво же.
Сергей Булгаков всё чаще зависал за границей и поэтому отмашки для дальнейшей оформительской деятельности не поступало. Мы опять зависли в неопределенности.
— Саша, звонил Булгаков и попросил тебя что-нибудь придумать с Хард-холлом.
Был в «Распутине» такой зал для самых озабоченных посетителей.
— Хорошо. А когда Сергей приедет?
— Через неделю.
Отсидев несколько вечеров в этом помещении, и понаблюдав за происходящим, я нашел решение.
— Давайте создадим атмосферу замка. 

(Инсталляция в Хард-холле)

И нам понадобится хозяин этого помещения.
— Какой хозяин? — насторожено поинтересовался Сергей Владимирович.
— Хозяин Хард-холла. И это должен быть обязательно лилипут. Человек метрового роста. Мы его оденем в смокинг и дадим в руки стек.
— А он не распугает нам гостей?
— Наоборот, он будет зарабатывать больше, чем танцовщицы. 
— Ну, попробуй. Условия ты знаешь, если что не так, тебе отвечать.
Через друзей я познакомился с двумя самыми известными лилипутами Москвы. Одного звали Вано, другого Виктор. Им было лет по пятьдесят. Их появление в «Распутине» вызвало у работников небывалый интерес.
— А кто это?
— Они будут у нас работать.
— Кем?
— Хардмэнами.
— Забавно.
Идея моим маленьким друзьям понравилась. Мы сняли с них мерки и сшили смокинги.
Прежде чем запустить этот проект, нам предстояло задекорировать Хард-холл.
— Алик, мне нужны человеческие лица, вмурованные в стены замка. Мы их подсветим — это усилит атмосферу.
— Можно сделать из масок
— Отлично.
— А по углам развесить паутины, и добавим немного плесени.
Эффект от инсталляции Хардмэна превзошел все ожидания.
Через неделю после премьеры Хардмэна мне позвонил начальник охраны «Распутина»:
— Саша, знаешь, сколько твой лилипут заработал за ночь?
— Нет.
— Тринадцать тысяч долларов.
— Это как?
— Столько ему дали чаевых.
— Не плохо…
Оформление «Алых парусов» провисело на втором этаже до середины октября.
— Саша, скоро Хэллоуин. Может, организуешь какую-нибудь вечеринку.
— Конечно, Боря.
Придумали оформление. Составили программу. Провели вечеринку.
Весь ноябрь и половину декабря я опять не знал, чем себя занять.
— Борис Федорович, а где Булгаков?
— В Тайланде.
— Не знаешь, почему он меня не отпускает?
— Ты ему нужен.
— Для чего, Боря?
— Для нового клуба.
— Может, пока Новогоднее представление придумать? — предложил я управляющему.
— Давай.
«Ура!» я на какое-то время нашел себе занятие. 
— Чего ты все терзаешься? — спросила меня Ольга.
— Послушай, малыш, давай мы с тобой сядем и решим, что мы хотим.
Мы сели, и весь вечер определялись в своих целях и желаниях. Озвучили их, записали, потом нарисовали и повесили на стене перед кроватью.
Двадцать восьмого декабря через три дня после наших фантазийных посиделок мы возвращались из клуба домой на метро. В этот день мне выдали все новогодние постановочные деньги, куда входили выплата актерам, наша зарплата и деньги, которые мы были должны отдать за оформление. Сумма была огромная. На станции метро «Октябрьская» я увидел, что моя сумка открыта. Засунув в нее руку я не обнаружил в ней своего портмоне. Со всеми деньгами, паспортом, водительским удостоверением и кредитными карточками.
— Что случилось? — испуганно спросила Ольга.
— Деньги и документы украли.
— Что?!!!.......
Мы с трудом смогли собрать необходимую для выплат сумму. 
Новогодним представлением все остались довольны, но у нас от праздничного настроения не осталось и следа.
— Что ты раскис? — раздраженно спросила меня Ольга
— Не уютно, как-то…
— Ты просто устал, тебе пора отдыхать…

Седьмого января у нас зазвонил телефон.
— Это тебя Инга, из клуба, — сказала Ольга, передавая мне трубку.
— Привет! 
— Меня просили передать, что больше в твоих услугах в «Распутине» не нуждаются. 
С Рождеством тебя, Саша!
……………………

Конец второй книги.

Продолжение следует…