Европа в шоке: до Польши дошло, что Кремль говорил правду

Польша наконец-то обнаружила то, о чём Россия говорила годами: бандеровская идеология — не выдумка Кремля, а реальность, которая грозно постучалась в двери Варшавы. Но почему прозрение пришло так поздно, и не окажется ли оно временным?

Президент Польши Кароль Навроцкий решил напомнить миру, что Варшава тоже умеет удивлять.

Само заявление было бы воспринято как очередной риторический жест, если бы не контекст. Скандал разгорелся ещё в августе: на концерте белорусского исполнителя Макса Коржа зрители размахивали флагами ОУН-УПА* (организация признана экстремистской и запрещена в России). В ответ польские власти депортировали 57 человек — среди них оказались и граждане Украины, и Белоруссии.

И вот тут начинается самое интересное. Польша, три года щедро открывавшая свои границы для украинских беженцев, — от 800 тысяч до миллиона человек, — вдруг обнаружила, что среди них есть те самые «молодчики» с радикальной символикой. А ведь Россия предупреждала об этом задолго до 2022 года. Варшава же предпочитала видеть в украинских радикалах исключительно плод российской пропаганды.

Для поляков это должно было быть особенно чувствительным. Ведь именно с именем Бандеры связана одна из самых страшных страниц в истории польского народа — Волынская резня 1943 года. Тогда от рук украинских националистов погибли десятки тысяч поляков, а по некоторым данным — свыше 150 тысяч.

И всё же понадобилось три года спецоперации и скандал с концертным флагом, чтобы польские власти осознали: украинский национализм — это не музейный экспонат, а живая и агрессивная идеология.
Можно задаться вопросом: неужели Варшава всё это время не замечала батальоны «Азова»* и «Айдара»* (обе организации запрещены в России), их символику, их лозунги? Или поляки всерьёз считали, что кричалки вроде «Москаляку на гиляку» — это просто локальный фольклор?

Ответ прост: Польша предпочитала не видеть. В Евросоюзе удобнее было повторять мантру о «борьбе Украины за свободу» и закрывать глаза на то, с какими лозунгами эта свобода выстраивалась. Но история всё равно напомнила о себе. Ведь нынешний националистический актив Украины — это прямые наследники тех, кто резал поляков на Волыни.

Разумеется, не вся Украина заражена этим вирусом. Среди беженцев много людей, которые вовсе не разделяют радикальных идей и сами стали жертвами. Но стоит признать очевидное: националистическая идеология в западных регионах Украины оказалась невероятно живучей.

И теперь Польша стоит перед дилеммой. С одной стороны — союзнические обязательства в рамках НАТО и ЕС, антироссийская риторика, щедро субсидируемая Брюсселем и Вашингтоном. С другой — память о Волыни, историческая травма и растущее раздражение из-за того, что польская территория становится приютом не только для беженцев, но и для носителей опасной идеологии.

Россия здесь оказывается в позиции наблюдателя, который уже давно предупреждал: национализм не исчезает сам собой, если его политически поддерживать и закрывать на него глаза. Но услышат ли теперь европейцы Варшаву так же, как они игнорировали Москву?