По телевизору – фанфары об успехах «национального проекта» по подъему АПК (агро-промышленного комплекса). Обманом выдернули землю из-под ног крестьянина, так и не выделили ему обещанного земельного пая в натуре, тем более не наладили производственной и сбытовой кооперации крестьян, затем выманили за копеечку или просто обманом паевые фантики – и ныне самые лучшие земли страны, особенно в Подмосковье и в Черноземье, объявлены «собственностью» новоявленных земельных мародеров-латифундистов. И после этого хватает совести говорить о якобы начавшемся подъеме русского села и о скорой (после вступления РФ в ВТО) экспансии российской сельскохозяйственной продукции в Европу.

Фанфары – о «революции на городских рынках», особенно московских, о выделении непосредственно для крестьян чуть ли не половины торговых мест. Опять какая-то утопия. Ну невыгодно бабульке со своим мешком картошки ехать из деревни торговать на городском рынке! Как будто это непонятно начальникам. Но пиар важнее дела, мы к этому привыкли, зато люмпен-интеллигенция умиляется – какой добрый царь у нас наконец-то объявился.

На самом деле ситуация с селом и с сельскохозяйственной продукцией и с её продажей столь удручающая, что не видишь просвета, трагедия. Читаю субботний выпуск газеты «Труд» - на первой полосе два красноречивых материала на эту тему. Вот под рубрикой «Письмо в номер» пишет Татьяна Ильинична Бородина из деревни Курково Московской области о том, как она пыталась продать свой урожай в Москве. Письмо озаглавлено «А Путин не велел нас трогать!» (Труд, Москва, 16 декабря 2006 года, № 234 /25162/, стр. 1):

«Вчера меня, пенсионерку 74 лет, в милицию забрали. За пучок зелени и четвертушку тыквы. Стою у метро «Тимирязевская», торгую. Тут дежурный милиционер подходит. Вам, говорит, место для торговли выделили, а вы все сюда претесь. Но место, отведенное прямо возле помойки, - разве покупатель туда пойдет? И мне легко ли сюда ехать? Вот сегодня встала в 4 утра, взяла сумки и два часа до электрички на своих двоих.

В нашу деревню никакой транспорт не ходит, потому что почти никого уж и не осталось. Одни пустые дома, под дачи купленные. Правда, автолавка раз в неделю приезжает, привозит что ни попросим: и макароны, и консервы, и хлеб. И ветеранам сотовые телефоны из района выдали, звонить, если что. Вроде бы грех жаловаться. Но ведь пенсия маленькая! Я всю жизнь на химкомбинате проработала, а ничего, считай, не заработала. Вот и приходится в Москву ездить, приторговывать.

Да от хорошей-то жизни кто ж туда поедет? Стой на холоде, нервничай: вот погонят, вот погонят, а потом два часа железкой да еще два часа до дому пешком. В отделении-то я всплакнула. Ну, меня и отпустили, даже штраф не взяли. А, между прочим, президент Путин говорил, чтобы бабок не трогали, сама слыхала!».

Конечно, нищая Татьяна Ильинична проголосует за Путина и его партию «Единая Россия», ведь он в её глазах – «добрый царь», правильно говорит, да вот милиционер плохой. А скажи ей, что рыба всегда гниет с головы и что именно Путин является главным виновником всей мерзости нашей нынешней жизни, она замахает руками, шарахнется прочь, «только бы не было войны».

Рядом на стр. 1, 3 собственный корреспондент «Труда» Людмила Карамышева публикует большой материал из благодатной Ростовской области «Эпопея фермера Слинько: После уборки хорошего урожая у нашего подшефного фермера не осталось ни денег, ни здоровья» (http://www.trud.ru/issue/article.php?id=200612162340103):

«На Дону похолодало. Пришло время оценить урожай ростовского фермера Александра Слинько, вместе с которым мы пахали и сеяли. Первый итог: хлеб есть, но не осталось ни денег, ни здоровья.

ЧТО ДОКТОР ПРОПИСАЛ

Широкие ворота в хозяйство "Хуторок" на замке. Открывать нет нужды: поля обмолочены, земля вспахана. По такому случаю накрыли поляну. В качестве деликатесов - сало с розовыми прожилками, соленые огурчики из погреба, зажаренные куры и магазинная (качественная!) водка. Скидываясь "по стольнику" на застолье, мужики имели в виду и второй повод - повышение зарплаты. В ноябре каждый получил на 20 процентов больше. Теперь средний заработок в "Хуторке" четыре тысячи - на зависть местным жителям.

Свою сотню рублей внес и Павел Киселев, но за стол не сел. Побоялся, что после рюмки уйдет в запой, как уже бывало. Киселев пятый месяц держится, спиртного ни капли. За крепость характера фермер доверил ему сев и пахоту.

Тосты на этот раз звучали не за урожай, а за здоровье Александра Ивановича. Глава фермерского хозяйства половину октября и почти весь ноябрь провел на больничной койке. В областной больнице делали массаж и под водой вытягивали позвоночник. Увы, пока не видно особых сдвигов в лучшую сторону: за праздничным столом Слинько посидел полчаса и уехал, пожаловавшись на боли. Доктора предписали постельный режим, а он каждый день садится за руль "Нивы" и едет проверять, как идет ремонт техники.

Здоровье он потерял в борьбе за землю. Таскал каменные глыбы, расчищая подворья брошенного села Левенско-Графского. Других участков для расширения пахотного клина никто не предложил. Потому что каждый гектар местных черноземов давно поделен и имеет хозяина.

КТО, ЕСЛИ НЕ ОН?

Вместе с работниками желали Слинько здоровья местные жители. Из Костромина, Атамановки, Федоровки, Ефремовки в "Хуторок" чуть не каждый день приезжают люди с разными просьбами. Анне Грыко механизаторы накосили сена. Не отказали в посильной помощи пенсионерам Павлу Зинченко, Александру Дмитруку, Александру Петрову. А всего в уходящем году поддержали 35 семей, скосив траву на десятках гектаров в оврагах и балках. За труды взяли деньги только на горючее.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Свет не без добрых людей, но филантропия – не выход. Однако для налаживания нормальной жизни на селе перекрыта дорога, ведь землю у крестьян отобрали. На судьбу народа, на его выживание – нынешнему геноцидскому режиму наплевать/

Вообще "Хуторок" много кого взял "на буксир". Александр Дружинин и Виктор Поляков из Ефремовки, Василий Прокофьев из Михайловки и другие, кто имеет в собственности по 14 - 20 гектаров, оформили свои хозяйства как личные подсобные, не отдавая землю в аренду. Своей техники у них нет, а прожорливые хавроньи, коровы, телята (у каждого хозяина по 15 - 20 голов) орут, есть просят. От сева до жатвы эти земли обрабатывают люди Слинько. У хозяев - никакой головной боли! Оплата - частью полученного урожая.

Еще есть дольщики, отдавшие землю фермеру. Помимо арендной платы, им бесплатно пашут огороды, выделяют транспорт для сена, угля, дров и т.д. Кроме того, по договору каждый получил по 2,5 тонны зерна, 200 кило подсолнечника и мешку муки.

А однажды пришла в "Хуторок" баба Нюра Прокофьева, вся в слезах: "Александр Иваныч, помоги образумить зятя! Работать не хочет, пьет да кулаки распускает". Слинько "разрулил" и этот житейский конфликт.

Получается, фермерское хозяйство - МТС, колхоз и пункт неотложной помощи. Как говорится, три - в одном флаконе. Мысль, что он людям нужен, греет нашего героя. Но, спрашивается, почему ему никто не поможет? И куда идти жителям, если "Хуторка" не станет? Такие вопросы должны приходить во властные головы хотя бы в предвыборный год.

НЕ СПИТСЯ В НОЧЬ ГЛУХУЮ

На больничной койке времени для раздумий было много. Вспоминал Слинько, как спал по три часа, когда дождя, как назло, не было и посевы не всходили. Потом навалилась зловредная жужелица, и на борьбу с вредителем не хватило взятых в кредит денег. В результате озимой пшеницы получили по 30 центнеров с гектара, хотя рассчитывали на 40. Опять же из-за безденежья подсолнечник получил лишь половину подкормки, снова недобрали урожая.

Но главное: что делать с тем что выросло? Хранилища нет, да и кредиторы держат за горло. Ушло зерно по дешевке. Осталась надежда на подсолнечник. Фермеру повезло: друзья помогли найти бесплатное хранилище (элеватор за такую услугу оставил бы без порток). Весь свой "алмазный фонд" из 230 тонн семечек он свез туда. Но до конца декабря придется продать: подпирают сроки погашения кредита.

ЗЕМЛЯ - ЭТО КРЕСТ

Итак, на что же рассчитывать? Дороже 6 рублей за кило продать подсолнечник не удастся. То есть выручит примерно 1380 тысяч рублей. Из них 650 тысяч отдаст банку. Оставшиеся 730 тысяч - это слезы, не хватит даже на удобрения к посевной. А ведь людям надо платить зарплату. То есть без нового займа опять не обойтись.

- Как ни крутись, а не хватает денег дотянуть до урожая, - делится горькими раздумьями Слинько. - По этой причине фундамент свинарника уже зарос сорняком. А еще по-хорошему надо техники прикупить, построить ток... Знаете, я за три года твердо уяснил: никому там, наверху, мы не нужны. Выживу - хорошо, а разорюсь - никто и не вспомнит.

Слинько строил планы махнуть в Сочи (уже не помнит, когда был в отпуске). Но деньги пошли на лечение. Не дождалась стиральной машинки супруга Людмила Михайловна. Выжимая белье, она по-прежнему крутит ручку резинового валика.

Спрашивается: не проще ли плюнуть и ехать в город на заработки? "Да, многие уехали, - говорит Слинько. - Но я не могу. Земля как магнит притягивает. Это мой крест".

Говорят, у нас 40 процентов продуктов питания уже импортные, а в столице - 60 процентов. Между тем нет охотников помочь своему фермеру, положившему здоровье в битве за урожай. Наверное, нашей власти чужой хлеб милее. Вот только на что его купим, если цены на нефть обвалятся?

ЧЕМ ГОСУДАРСТВО ПОМОГЛО ФЕРМЕРУ?

37 725 рублей пришли в качестве компенсации за использованное горючее в июле. Остальные деньги (около 30 процентов) на счет пока не поступили. Кстати, государство возмещает затраты по-скопидомски - из расчета 75 рублей на гектар. Тогда как на одну обработку требуется 20 литров горючего, а за три выхода в поле гектар "съедает" 1200 рублей.

Из 63 000 рублей обещанных компенсаций по субсидированию банковской процентной ставки фермер получил 12 000 рублей. Остальные средства еще не пришли. Похоже, опять чиновники объяснят, что деньги направлены, но где-то "зависли". А с наступлением нового финансового года тема недополученных денег станет неактуальной.

КАКИЕ ДОЛГИ ОСТАЛИСЬ У СЛИНЬКО?

650 000 рублей он должен банку за кредит, взятый на год для пополнения оборотных средств. Скорее всего, его придется пролонгировать, так как в срок фермер расплатиться не успеет.
365 000 рублей Слинько должен выплатить в течение трех лет. Деньги брал для приобретения нового дискового лущильника. Погасил в этом году 20 000 рублей - согласно графику.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Владимир ПЛОТНИКОВ, глава Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств России:

- На таких мужиках, как Слинько, не только деревня - страна держится. Российские фермеры этой осенью собрали без малого пятую часть зерна, четверть подсолнечника, десятую часть сахарной свеклы. А какой рывок сделан ими в развитии животноводства! Коров у фермеров стало больше на 12 процентов, свиней - на 15, овец и коз - почти на 30.
Конечно, обидно, что фермеры тянут такой воз и при этом в долгах как в шелках.
Государство обещает всемерную поддержку, но большую часть обещаний не выполняет. Кредиты по-прежнему недоступны, их получение обставлено бюрократическими рогатками. Да и компенсации за горючее большинство пока так и не дождались.

Александр Родин, президент Ростовской областной ассоциации фермерских хозяйств:

- Проблемы Александра Слинько нам знакомы. Действительно, сам фермер на развитие заработать не может, а других источников нет. Ведь что обидно? Я бывал в Германии, где на развитие дают ссуду на 30 лет под символический процент. Плюс из бюджета ЕС фермеру компенсируют почти половину затрат - по 12 тысяч на гектар в пересчете на наши деньги. У нас затраты на гектар составляют 6 тысяч, а дотации государства - 75 рублей. То есть чуть больше одного процента.
У нас 17 тысяч фермерских хозяйств, они возделывают около 2 миллионов гектаров - четвертая часть клина. Причем каждый год эта площадь прирастает на 50 тысяч гектаров. То есть хозяйства укрупняются за счет бывших колхозов. Так почему не помочь людям, которые нас кормят? На съезде фермеров мы обязательно предложим пути решения проблем, которые поднял "Труд". Среди них - увеличение государственных субсидий, возврат к целевым кредитам, упрощение доступа к финансовым ресурсам и их удешевление.

А Слинько я желаю поскорее выздороветь и не опускать руки. Мы еще повоюем!»

С кем повоюем? Неужто не ясно, что ситуация останется беспросветной, пока не сменим нынешний шкурно-мародерский режим, всё это чудище «обло, озорно, стозевно и лаяй».

Подобно «доброму фермеру» Александру Слинько, пытается частно-филантропическими усилиями облегчить жизнь русского мужика такой известный предприниматель и депутат, как Александр Евгеньевич Лебедев. Заглянул в его блог-дневник и наткнулся на интересный сюжет (http://alex-lebedev.livejournal.com/26168.html?nc=13 2006-12-18 15:56:00):

«ПУСТЬ СКАЗКИ СБЫВАЮТСЯ


Я решил купить белую лошадь. И подарить ее девочке Кристине из деревни в Тульской области. Почему я хочу сделать былью такую рождественскую сказку, вы узнаете, если прочтете это милое и трогательное послание, а также письмо Эльвиры Горюхиной, которое я получил на днях.

/Письмо девочки/: «Я живу в посёлке Максима Горького. Я хочу чтобы у меня была лошадь белая. Мою маму зовут Булатова Ольга Валентиновна. Моего папу зовут Федоров Сергей. Моё имя Тамбовцева Кристина Борисовна. Мне 10 лет. Я люблю свою сестру Ксению. Ей 11 лет. Мой тел. /зачеркнуто/. Мой телефон 8-906-53-53-589. Мой брат Авдюхин Дмитрий Борисович: ему 12 лет. У него проблему с ногой. У меня вчера было день рождения».

Прислала эти детские каракули Эльвира Горюхина, которая действительно самоотверженно бьется за русское село, за землю. Она работает в «Новой газете», мы с ней на связи, она нам помогает. И в письме Лебедеву она пишет, как всегда, искренне, душу отдает России:

«Александр Евгеньевич, уважаемый! Здравствуйте!

Это беспокоит Вас Горюхина Эльвира Николаевна, обозреватель «Новой газеты».

Ну и чего это я вдруг пишу Вам личное письмо? Наберитесь терпения. Дочитайте до конца. Все и прояснится.

В воскресенье я еду в Поповку. В третий раз за два месяца. Случилось так, что именно Поповка стала для меня сотой деревней. Да, я прошла уже сотню российских деревень. От Заполярья и Краснодарского края до Алтая и Сибири. Сейчас хожу по Нечерноземью, известному тем, что на нем испытано немало государственных программ, результатом которых стала нищета, разорение не одного поколения крестьян.

Так вот: не оставляйте Поповку! Ее ждала та же участь, как и тысячи других деревень России. Совхоз с сохранным стадом в тысячу (!) голов с непорушенными фермами подвели под банкротство. Что случилось бы дальше, известно каждому: резали бы скот, вывезли бы его, продали. Фермы пустили бы на металлолом.

Кто-то бы успел ночью украсть пару колес от трактора или двигатель, кто-то бы мешок зерна унес, а мы бы, журналисты, в очередной раз писали, как спилась и заворовалась деревня.

И вот, как говорят мужики, в деревню «зашел Лебедев». Это, кстати, точная, старинная форма глагольная. Зашел - значит живет, жить будет. Технология мне пока неизвестна, потому что Самошины, Андрей и Елена, ваши компаньоны, так и сказали: «А чего вам с нами говорить? Ходите по деревне и слушайте, что говорят люди». Я хожу и слушаю.

Деревня замерла. В ожидании. Опыт - учитель жизни многотрудной - научил людей опасаться всяких изменений. Любое действо, предпринятое сверху, всегда ударяло и ударяет по жизненным интересам людей. Причем, базовым, бытийным, фундаментальным.

Человек в тревоге за судьбу ребенка, семьи своей. Теперь он знает, что может не дать образование детям, не спасет близкого в случае болезни, да и крыша над головой не вечна.

Десятилетия тревог сделали свое дело: подточили витальные возможности человека. Андрей Платонов называл это переизбытком страданий. Я все хотела узнать, куда уходит дух сопротивления обстоятельствам? Почему французский фермер, чуть что, сразу на трактор и - на Елисейские поля.

- А у нас солярки не хватит доехать до Москвы, - сказал мне молодой механизатор. Сказал так горько и тихо, что я со своими вопросами заткнулась. Мне ли его спрашивать, ему ли мне отвечать...

Крестьянин или пьет или молчит.

Ваши поповские мужики молчат. Замолчали.

И хотя мужики отсеялись, отстрадовали и вместо той тысячи, которую они получали годами, заработали «немеряное», они все равно молчат. Боятся говорить.

Мне повезло. Я пришла в мастерскую на следующий день, как провела уроки в своем любимом четвертом классе.

Это вы урок проводили? - спросил меня Алексей Сухин. Механизатор.
- Да, я...
- Мой Николай всю дорогу не дал слово вставить. Все про вас говорил. И про какого-то туманного ежика, которого обещали в подарок привезти.

Речь идет о мультфильме «Ежик в тумане». Юрий Норштейн обещал дать диски. Но у детей нет компьютеров... Ладно, будем думать.

И вот тогда отношение ко мне растопилось. Через ребенка. И я кое-что узнала о Поповке. Люди боятся радоваться изменениям. Неясен срок их жизни.

Им все еще кажется, что отберут землю, соберут урожай, продадут - и сбегут. Как уже бывало в сотнях сел.

Я часто думаю, почему в деревне такое недоверие к инвесторам? Люди чувствуют, что они сами и земля становятся объектом эксплуатации. Как сказал мне один ярославский фермер: «А за что нам их любить? У них вместо глаз калькулятор».

Вы и Ваши люди сделали главное - Вы не стали рушить сельскую жизнь. Вы даже не сняли того директора совхоза, который не без выгоды для себя подвел совхоз к банкротству.

Когда-то Александр Исаевич Солженицын точно сказал, что конечная цель катка на крестьянскую Русь - это разрушение основ сельской жизни - главной крепи государства.

Андрей Самошин привез в деревню своих людей и поселил их не в лучшие квартиры. В одной из них я живу, когда приезжаю. Николай, ведающий безопасностью, афганец; жена его Галя - весовщица.

- Видишь, - говорит мне поповский житель, - они собираются дома строить. Видать, с нами жить будут.

Люди хотят надеяться, что у них и их детей будет жизнь.

...Вы когда-нибудь видели конторы новых хозяев деревни? Наглухо закрыта дверь. Иногда автоматчики стоят. Самих хозяев никто в деревне не видел.

В Поповке контора бывшего совхоза как улей. Там толпится народ с утра до темна. Есть юрист Мария, которая любому селянину бесплатно объяснит, что ему надо делать с его собственным паем земли и как ему лучше обустроить свою жизнь.

...Всего несколько эпизодов...

...Валя - цыганка. Родилась и выросла в таборе. 18 лет назад приехала в Поповку на уборку, да так и осталась. Жила на пенсию... дочери.

- Она ж сгоревшая вся, - говорит со странной улыбкой. - Газом платье схватило. Получаю целых три тысячи. На это и жили.

В этом году Валя получила в один месяц 8 тысяч, в другом - 12. Не деньги, а деньжищи.

- Живу как царица. Что хочу поисть, то и купляю. За газ опять же могу заплатить.

Муж Вали отравился «Максимкой». А так хороший был человек... С дитем Валю принял. В дом пустил. Не дожил до хороших времен.

Цыганка Валя закончила перебирать картошку и бежит на весовую узнать, на какую сортировочную линию встать. Работать ведь надо. Заработать можно.

Работа есть, и нет «любимых» проблем нашего Отечества: ни борьбы с иностранными рабочими, ни ненависти к «диктату» Запада.

- До весны! - кричали украинские парни. - До весны!

Я приехала в тот день, когда приезжие рабочие заканчивали свою сезонную работу.

В деревне говорят: «Им сейчас общежитие строят. Будут жить, как люди». Хорошо говорят, заметьте!

...«Шуман сказал, что желтизна на картошке - это каротин»... «Мы ведь теперь между клубнями будем держать просвет не 70 см, а 75 или даже 80. Шуман так говорит»... Ну и кто этот Шуман?

Да немец он. Отслеживает работу немецкой техники на поповской земле. А заодно и делится новыми технологиями.

Часто ли бывает?
- Да он в Германию съездит. Поцелует жену и назад. В Россию. К нам, в Поповку...
...На немецких карах работают молодые ребята.
- Некогда мне сниматься. Работы много.

...Школа. Директор Николай Петрович.
- Как что не так, бегу к лебедевским людям. Раньше директор совхоза скажет: «Только в кабинете принимаю»... Ну иду и ничего не получаю. А эти, новые... Где их схвачу набегу, там и спрошу. Отказа нет... Картошка раньше тоннами сгнивала, а в школу не дадут... Сейчас - до весны хватит.

Любимое отечество на ремонт школы в этом году отвалило... 4 банки белой краски.

... В столовой идет разговор.
- Девочки, будем в январе пересматривать зарплату...
Поварихи сжались. Татьяна молвила:
- Поди, в сторону уменьшения дело будет?
- Кто же пересматривает в сторону уменьшения? Повышать будем.
Не радуются поварихи. Плохо им верится.

...Десятилетние дети не оговариваются, когда пишут: «В нашей деревне 12 живых домов».

Они знают, что дома умирают, как люди. В свои 10 лет они все хотят жить в деревне. В одиннадцатом - мечтают вырваться.

Я неслучайно пишу Вам 15 декабря. Именно сегодня поповской школе 90 лет.
Посылаю Вам несколько листочков десятилетних детей.
Они хотят жить в своей деревне.
И будут в ней жить, если...

На станции Чернь, что в 12 верстах от Поповки, есть мемориальная доска: «В этих краях жили Толстой, Тургенев, Тютчев, Фет».

Боже мой! Вся русская литература. Лучшими своими страницами она обязана сельской жизни. Неужели и это для нас не основание, чтобы не дать умереть этим краям.

Простите мне это сумбурное письмо. Я не знаю, какие у Вас планы. Но какими бы они ни были большими, не покидайте Поповку. Будет жива Поповка, не умрут Леонтьево, Слобода, Подгорный и другие края, где живут дети и надеются, что появятся новые живые дома, а в них родятся дети.

Как знать, может быть у Кристины, круглой сироты, которую приютили сапожник Сергей и медсестра Ольга, появится белая лошадь, о которой она мечтает. Точно такая, как в фильме Юрия Норштейна о туманном ежике.

P.S. Впервые я услышала о Вас в Белгородской колонии для несовершеннолетних. От начальника колонии Надежды Ивановны Федоренко. Она рассказывала о помощи колонии, которую оказывали Вы, но при этом говорила: «Лебедев не любит, когда афишируют его помощь».

Кажется, это было в 2003 году. Вот тогда я и запомнила Ваше имя. Сейчас оно встретилось мне на сельских дорогах. Значит так судил Господь.

Будьте обязательно здоровы!

С уважением глубочайшим 15/ХП-06г.»

Можно умиляться филантропии или утопически вопить, что вот-де благодаря Путину и его национальным пиар-проектам - село наконец поднимается с колен. Но я вижу происходящую бесовщину. Не спасется народ при таком мародерско-шкурном режиме. Увещевать правящих нами – бессмысленно. Горбатого могила исправит, и черного кобеля не отмоешь добела. Но обиднее всего – люди в массе уже смирились с беспросветностью, молча вымирают. И нет в толще народа воли к жизни, воли к сопротивлению. Рейтингу пока ничто не грозит. Да, есть филантропы, и есть отдельные праведники, без которых, как известно, не стоят ни села, ни государства. Вот вчера в той же «Новой газете» на стр. 25 один из праведников, сопредседатель Союза землепользователей России «Наша земля» Александр Михайлович Никитин из Химок, опубликовал статью «Из под ног народа выбивают почву: Люди, которых капиталисты-застройщики спихивают с земли, переходят к самообороне» (18.12 – 20.12.2006 г., № 96 /1218/ http://2006.novayagazeta.ru/nomer/2006/96n/n96n-s37.shtml) – месяц назад в более расширенном варианте я напечатал её под названием «Нас спихивают с земли» в газете «Народный Фронт» № 2 (стр. 1-2). Врезкой к статье Александра Никитина в «Новой газете» идут слова американца, понаблюдавшего с близкого расстояния уничтожение русского села: «У вас в России пока что не капитализм, а каннибализм. Богатые кушают бедных. Государство – в роли официанта».

Сейчас, набивая эту статью, одновременно выписал пропуск Александру Михайловичу в Государственную Думу РФ. Снова пойдет Никитин по кабинетам, пытаясь организовать поправки в Земельный кодекс и в ущербный закон о «дачной амнистии», чтобы облегчить участь арендаторов-дачников и садоводов и огородников и гаражников. Ему – 76 лет, но некому больше ходить, а молодые политические активисты заняты в основном суетой в надстройке и не доходят до базисных проблем. Ничего не остается, как биться малым числом и не опускать рук и понимать, что филантропия и пиар-утопия не преодолеют трагедию российского крестьянства.