рассылка Программы "Российские династии"
"ГЕНЕАЛОГИЯ ДЛЯ ВСЕХ"

Дипломы на дереве и металле значительно подешевели, снижена предоплата.

Появился новый формат дипломов - двойной, на одном дипломе размещается

исследование двух фамилий или фамилии с именем.

Подробнее на http://geno.ru/diploms

На той войне незнаменитой...

На моём письменном столе совсем немного места занимает скромная стопочка порыжевших от времени, исписанных (порой и с обратной стороны) листов стандартной писчей бумаги. Как там, у Симонова, " Видно, тот, кто писал, машинально начало тянул "… И у нашего автора биографических заметок тоже нередки такие "лирические отступления". Но ничего изменить нельзя, его уже не встретишь на этом свете, ни о чём не спросишь, интересующие тебя вопросы не задашь.

Он умер в 2003 году, прожив длинную, в 90 лет жизнь, пройдя две войны - финскую и Великую Отечественную. Построив своими руками в мирную пору дом в живописной Донской слободе на окраине Мичуринска. Вырастив вместе с женой, Раисой Яковлевной, прекрасным мастером-закройщиком фабрики индивидуального пошива одежды, воспитав, дав высшее образование двум своим дочерям. Дожив до правнуков.

И упокоился исконно русский - из коренных сибиряков - человек, подполковник медицинской службы в отставке Михаил Антонович Новиков на Кочетовском кладбище, под сенью белых берёз. Которые всегда так любил, что, едва вселившись в кооперативный дом, даже высадил весёлым хороводом под окнами своего второго этажа; любуйтесь, мол, все прохожие, проезжие, люди добрые, застенчивыми красавицами - желанными гостьями из белой рощи.

Предлагаемые вниманию читателя воспоминания Михаил Антонович готовил для некого ленинградского издательства, откуда, разыскав его адрес через военные архивы, к нему обратились с такой просьбой накануне 50-летия Великой Победы. Стало быть, в 1995 году. Со свойственной ему ответственностью и добросовестностью старший офицер медицинской службы засел за работу малопривычную, но, как он справедливо полагал, нужную. Прежде всего - молодому поколению. Но не только. Скорее, для всех современников. Потому что живые свидетельства бойца, не понаслышке знающего, как разлетаются смертельные осколки разорвавшейся мины, как с жестокой жалостью поют пули, как кричат от боли раненые и поднимаются после артподготовки в атаку бойцы - эти подлинные свидетельства былого дорогого стоят.

Он честно и до мелочей правдиво писал о том, что сам видел, слышал, знал, что лично пережил в советско-финляндскую кампанию. Однако ответ из издательства и спустя годы не пришёл. Ни положительный, ни отрицательный. Никакой. Бывает… Может, рассудительные головы - издатели из Северной Пальмиры - предпочли солдатскому окопчику и чёрному пайковому сухарю незатейливой прозы простого бойца-санинструктора возвышенные, тщательно отфильтрованные в кабинетах цензуры (как её ни называй!) чьи-то генеральские мемуары… Может, просто пакет из какого-то там Мичуринска затеряли…

А может, перевели на повышение того сотрудника, что заказывал эти заметки, и он, увы, тут же забыл прежние свои обязанности… Всякое бывает. Только из истории того, что было, не вычеркнешь. Хотя пытались иные псевдоучёные составлять в угоду очередным генеральным секретарям целые исторические тома, где правда вроде бы и есть, непременно приправленная героическими военными "подвигами" взошедшего на престол нового вождя. Но не подлинная, а лакричная, как сладенький сироп. Настоящего бойца-окопника такой эрзац-правдой не проведёшь, мякиной общих слов не обманешь.

Советско-финляндская кампания, та самая, говоря стихами Александра Трифоновича Твардовского, "война незнаменитая", началась 30 ноября 1939 года в 8-00 по московскому времени. А закончилась 13 марта 1940 года в 12-00 по времени ленинградскому. То есть продолжалась в течение 104 суток и 4 часов. Относительно короткий период сражения.

Только и за те три с половиной месяца кровушки с обеих сторон пролилось немало. И чьих-то судеб, и не свершившихся биографий, и молодых жизней человеческих перемолото оказалось тоже немало.

Судя по данным из сугубо официальных источников, судя по сухим архивным сводкам и военно-историческим журналам, совершенно неподготовленной к настоящим боям, благодушно, шапкозакидательски настроенной Красной Армии противостояла сконцентрированная, умно и умело подготовленная, классно обученная армия противника.

Автор биографических заметок, в те годы - сержант-санинструктор, конечно же, не знал да и не мог знать об истинных силах и штабных замыслах противоборствующего войска. Он писал только о том, что сам непосредственно пережил, увидел, услышал, узнал на ледяных просторах Суоми.

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие

Не пришли с войны,

В том, что они -

Кто старше, кто моложе -

Остались там,

И не о том же речь,

Что я их мог,

Но не сумел сберечь, -

Речь не о том,

Но всё же, всё же, всё же…

(А. Твардовский)

Читайте воспоминания военного санинструктора Михаила Новикова.

В ноябре нынешнего года той "войне незнаменитой" исполнилось 70 лет. Знаменательная дата. Хотя и малорадостная.

Михаил НОВИКОВ

ДВА СЛОВА О СЕБЕ

Я коренной, из глубоких истоков сибиряк, русский, 1913 года рождения. Воевал на финской, с первого до последнего дня участвовал в Великой Отечественной войне в составе 1-3-6-17 Воздушных армий. Недоученный был вначале фельдшер, даже не имеющий среднего образования. Ушёл в отставку в воинском звании майора медицинской службы, к 50-летию Победы присвоено звание подполковника. Выслуга военных лет - 31 год. И, кроме этого, потом 20 лет работал по специальности вольнонаёмным в санитарной части Тамбовского высшего военного авиационного училища лётчиков имени Марины Расковой.

* * *

В ноябре 1939 года Ленинград, как и всегда, жил мирной, спокойной, соразмеренной жизнью. Ничто не предвещало как в классах училища, так и в самом Ленинграде, что через несколько дней будет война с соседней Финляндией. Если в эти дни в Ленинграде по вечерам затемняли город, то нам, курсантам, на построениях говорили, что якобы в городе проходит плановое военное учение ПВО. Было известно как из печати, так и из других источников информации, что в верхах идут переговоры с финским правительством по поводу пересмотра границы на Карельском перешейке в интересах безопасности Ленинграда - от близости его границ от Финляндии - на льготных началах для Финляндии.

Наш курс одногодичников в триста с лишним человек был набран из санинструкторов-сверхсрочников разных частей. Некоторые ребята уже успели поучаствовать в боях с японцами на приамурском озере Хасан, и были курсанты уже седые. Готовили нас спешно на фельдшеров, занимались по 12 часов в сутки.

27 ноября в 15-00 прямо после лекции по хирургии всему курсу приказали прибыть в аудиторию №1 (клуб училища). С приходом туда мы скоро заметили на сцене торжественное убранство, и тут же появились в президиуме полковой комиссар Козлов и начальник училища генерал-майор Краснов. Началось скороспешное собрание в виде митинга. Комиссар сказал, что в прошлую ночь белофинны в ряде погранзастав из артпушек обстреляли наши пограничные части, на наших границах сложилось чрезвычайное положение. По согласованию с командующим Ленинградским военным округом генерал-лейтенантом Мерецковым командование училища решило вас направить в виде добровольцев в действующую армию на разные направления действующих частей в качестве санинструкторов на практику. С окончанием войны вы будете отозваны для завершения вашего учения.

В тот же вечер наш 2-й взвод в количестве 42 человек выехал поездом в г. Медвежьегорск в приподнятом духонастроении, с нашумевшими в те времена песнями. Например, этой: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор, нам разум дал стальные руки-крылья и вместо сердца пламенный мотор. Всё выше, и выше, и выше…".

Мы, кадровые младшие командиры, в те времена были распропагандированы и воспитаны на мифических Ворошиловских "победах", испанских событиях, боях в Приамурье с японскими самураями на озере Хасан и с ними же в районе монгольской реки Халхин-Гол. Недавний поход на запад - в Прибалтику - тоже внушал оптимизм. И тогда мы думали, что в этой войне победа нам достанется легко и молниеносно, что финское население встретит доброжелательно, по-братски.

Продовольственная и вещевая службы училища нас щедро всем в дорогу обеспечили и даже, как смертникам, выдали в запас чистое нательное бельё. А вот служба боепитания оружия нам не выдала, сказали, с прибытием в свои части всё получите. Через два дня мы оказались на вражеской финской земле, догоняли ушедшую вперёд дивизию пешком и на попутных машинах. Тогда же среди бела дня наша группа попала под автоматный и оружейный обстрел противника. Не имея при себе никакого оружия, мы прятались в кюветах. Слава богу, на наше счастье, вскоре появилась на дороге какая-то идущая на фронт полковая пушка. Она-то и спасла нас от наседающего противника.

По прибытии в санотдел 155-й стрелковой дивизии нам сказали, что батальоны находятся частично в действии. И мы уже увидели первых раненых и убитых красноармейцев.

Моя пулемётная рота, в которую я был зачислен, в ту ночь находилась в резерве, с противником она ещё не встречалась, хотя и успела до этого повоевать на западе.

Рано на рассвете 30 ноября или 1 декабря, точно не помню, мою роту по сигналу подняли. Я, как новичок, ничего не знал, и никто мне ничего не объяснил о происходящем. Но я видел, что всё делается как-то неуверенно, бестолково, не по-военному, совсем не так, как нас учили политруки и отцы-командиры. При выходе части на главную дорогу из-за поворота в нашу сторону вдруг поднялась оружейная стрельба, образовалась паника. Но вскоре разобрались, что по недоразумению свои стреляли в своих. Всё обошлось хорошо. В это время уже стояли крепкие морозы, а люди были одеты по-осеннему. Подразделения шли по дороге повзводно, колоннами, как позволяла дорога, как вроде бы не на передовую, а на мирное стрельбище.

В этих же порядках шла и моя пульрота во главе с командиром и политруком, имея на вооружении в то время 12 пулемётов “максимов”. Я, как доктор, шёл свободно, наблюдая за состоянием здоровья красноармейцев, чтобы вовремя заметить, предупредить обморожение. По флангам в густом сосновом лесу следовали дозоры, на которые командиры рассчитывали в обеспечении надёжности и безопасности (но позже выяснилось, что это был самообман). У бойцов было хорошее приподнятое настроение от проведённой политинформации политруком В.Т. Кузнецовым. Он умел грамотно, обстоятельно, доходчиво проводить политбеседы, был истинным отцом роты, и ему красноармейцы во всём верили, что война будет короткой, молниеносной и с малой кровью. В то время нам именно так говорили. Так же и я полагал, что финны в своих интересах пойдут с нами на мир. Мы были убеждены в незыблемости своей идеологии, верили, что в Финляндии рабочий класс подаст нам руку братства. Но скоро мы убедились в несостоятельности этих надежд...

Видно, командование части и впрямь рассчитывало начатую войну закончить в короткое время и не позаботилось иметь в своём тылу походные полевые бани, а у личного состава части уже образовалась массовая завшивленность.

На одном из поворотов дороги мы увидели жуткую картину, которая всех нас привела в гробовое молчание. Впереди нас лежало на снегу, как помню, человек тридцать-сорок красноармейцев. Впереди убитых лежал на спине командир взвода или роты в белом полушубке, перепоясанном ремнями крест-накрест и с пустой кобурой. Среди убитых лежал на дороге один финн и рядом - его убитая лошадь в упряжке. Вот такая представилась нам в первый же день войны страшная картина.

Убитые успели уже крепко застыть. На месте трагедии нет никаких признаков сражения, кругом тишина, как на курорте. И так не хотелось происшедшему верить. Но это была горькая правда и начало неверия в скорую победу и малую кровь.

Об этой трагедии в нашем полку я ни одного слова ни от кого из старших командиров не слышал, как будто увиденного и не было вовсе. Наверное, командование части сообщило родным погибших, что ваши сыны пали смертью храбрых в жестоких боях с белофиннами. На самом деле они и не видели ни одного финна и даже некоторые солдаты не успели снять с плеча знаменитую трёхлинейку, так и лежали на снегу, не сняв винтовку с плеча. Как это могло случиться? Финны, видимо, умышленно пропустили наш фланговый дозор, а затем весь открытый взвод расстреляли из пулемётов из заранее пристрелянных боевых точек.

* * *

Я ранее упоминал о политруке Василии Трофимовиче Кузнецове. Сейчас хочу коротко несколько слов о нём сказать. Он, житель города Тихвина Ленинградской области, также был призван в стрелковый полк из запаса. По образованию педагог, работал директором одной из средних школ у себя на родине, член КПСС. Это был необыкновенно эрудированный, всесторонне грамотный человек. Независимо от обстановки, времени суток всегда находил время побеседовать на злободневную тему с красноармейцами. Все солдаты любили его и во всём ему верили. Во время боевых действий он не отсиживался в укромном местечке, а находился вместе с бойцами в траншеях, в боевых порядках. Впоследствии он был повышен в воинском звании и удостоен ордена Красного Знамени, в то время исключительно почётной награды, равной, пожалуй, званию Героя.

Наша 155-я стрелковая дивизия в своём северном направлении имела, как видно, второстепенное значение. Цель перед ней, скорее всего, была отвлечь какую-то часть войск противника на себя с направления главного удара, где наши части дрались масштабно. Полку была поставлена задача: с боями дойти до города Иоэнсу, где соединиться с соседним полком. Но мы прошли не более сорока километров по финской территории, как на пути преградой стало озеро Карпинярви. В этой малопроходимой местности и дальше подступали сплошные озёра и болота. Затянись кампания до весенне-летней распутицы - нам бы пришлось там куковать до морковного заговенья: войсковые части были непригодны к военным действиям в пересечённой лесистой местности. Из-за своей неповоротливости наши тылы были не защищены, и в них свободно и безнаказанно финны нападали на обозы и хозяйственные, интендантские службы. Противник мог в любое время нас окружить и посадить на голодный паёк так, как это и было им сделано с 45-й стрелковой дивизией на Ухтинском направлении. Всю войну эта дивизия пробыла в окружении. Пора уже сказать, что к этой войне я и мои товарищи относились неоднозначно, кто высказывал, а кто таил мысли по-разному. Мы думали, что она справедливая и ведётся всецело в интересах защиты нашего государства, в частности, безопасности Ленинграда от агрессивного соседа. Нас, рядовых, простых людей, глубоко убедили, что не мы первые нарушили неприкосновенность границ, а белофинны, отчего и началась нежелаемая война. Всё, что тогда с Кремля диктовалось, воспринималось и исполнялось безоговорочно, и никто не имел права не только высказывать свои мысли, но и инако думать.

Выше упоминалось, что начатая война с финнами была рассчитана на короткое время, что мы сумеем эту войну закончить в зимний период одним Ленинградским военным округом. Наши интенданты дивизии так же мыслили и не спешили вовремя переодеть личный состав в тёплое обмундирование. А тут не замедлили северные морозы в 40-45 градусов и ниже. Началось у красноармейцев массовое обморожение конечностей. Согреться было негде, костры разводить было запрещено, хотя иногда бойцы ослушивались и делали в блиндажах печурки. Ежедневно нарастало поступление красноармейцев с глубокими обморожениями ног и рук. Не помогали в этой беде и ворошиловские 100 грамм.

Всё стрелковое оружие - от пистолета до пулемёта - от жестоких морозов перестало стрелять. Был такой случай. Мимо одной из огневых точек нашей роты следовала финская разведка в наш тыл, а пулемёт не хочет стрелять, швокает затвор. Но эту оплошность скоро исправили путём снятия с движущих механизмов ружейного масла и замены его керосином. Кроме жестоких морозов, тактическую манёвренность части затруднял и сдерживал передвижение глубокий рыхлый снег. Мы не могли по такому снегу с пулемётами и миномётами скоро маневрировать. Привезённые позже в часть лыжи нас не спасли, т.к. красноармейцы из запаса не умели на них ходить. Бывало, встанет красноармеец на лыжи при полной своей нагрузке боеприпасами, пройдёт 5-10 метров по рыхлому снегу и неуклюже валится, как сноп. В густом сосновом лесу на квартальных просеках в тылу нашего полка мы нередко теряли бойцов и командиров от снайперов-"кукушек" противника. Круглосуточно они дежурили на просеках, хорошо маскируясь на деревьях. Они стреляли редко, но методично. В лесу трудно разобраться, откуда произведён выстрел, пока то да сё, а снайпер затаился или смылся в гуще леса.

Наша часть была вооружена на уровне Гражданской войны 1918- 1920 годов. Если не считать ручного пулемёта Дегтярёва, ротных полковых миномётов, пушки-сорокапятки, то и винтовки СВТ были редкостью. Автоматические ППШ только-только появились на вооружении, и носили их старшие по званию командиры - больше для форса, чем по делу. У противника на вооружении были трёхлинейки царского периода с двуглавым орлом, мощные миномёты, которые их здорово в лесистой местности выручали, и автоматы иностранных марок. В артиллерии мы имели большое превосходство.

На попытку забросать нас снарядами, наша полковая и дивизионная артиллерия отвечала мгновенно, их глушила. Но и краткий миномётный огонь со стороны противника при налётах причинял нам много бед и потерь среди личного состава. Они методично из нескольких миномётов густо накрывали ту или иную площадь и обезоруживали нашу боеспособность, да и много страха задавали. Все виды гранат, как противника, так и у нас, при попытке их применить в ближнем бою не давали большого эффекта в глубоком рыхлом снегу: под своей тяжестью граната проваливалась в снег, её взрыв был глух, и осколки погружались в снег.

В 1-м пульвзводе командовал лейтенант Н. Пелипенко. Человек незаурядных способностей, из Рязанского технического училища. С ним в бою было не страшно, а на отдыхе никогда не было скучно, он столь много знал былин и анекдотов, что их хватило бы на весь полк. Теперь я его сравниваю по уму, характеру и боевитости с Василием Тёркиным. Но ему не суждено было закончить ту войну живым. В одной из разведок боем его смертельно ранил финский снайпер. Командование роты и все красноармейцы горько переживали смерть всеми любимого лейтенанта Пелипенко. Не повезло и вновь назначенному командиру этого взвода лейтенанту Бирюзову, только что прибывшему из военного училища в боевую часть. По приказанию командира роты нам велено было (троим) лейтенанта сопроводить на передовую, но на пути следования Бирюзов был тяжело ранен, не повоевав и дня.

Как я говорил, наш полк прошёл с боями по финской земле до озера Карпинярви, это примерно 40-50 километров. Вся местность на пути следования была пустынной, вдоль дорог редко стояли какие-то брошенные домишки, а хозяйские вещи оказывались хитро заминированными, отчего некоторые бойцы по незнанию подрывались. Местные жители, побросав дома, уехали в глубь страны. Вот так братский пролетариат нас "дружелюбно" встречал.

Озеро Карпинярви в длину 30-40 км, в поперечнике от 500 метров до пяти километров. Финны, готовясь к войне, как видно, заранее соорудили на западном берегу озера надёжную оборонительную линию и хорошо её замаскировали, в чём мы скоро в боях убедились. Наши неоднократные попытки взломать и прорвать оборону противника заканчивались полной неудачей. При нашем выходе на открытый лёд во время атаки противник тут же поднимал шквальный огонь из дзотов, и наступление захлёбывалось.

Лесистая местность не позволяла пустить в обход наши немногочисленные танки, а при попытке одного из них всё же прорваться боевая машина была подбита бронебойным снарядом из находившейся на той стороне в укрытии пушки. Так до конца войны наша часть стояла у этого озера. Финны нас побаивались и не решались переходить в контрнаступление. Конечно, если бы сверху поступил жёсткий приказ - взять немедленно укрепление, то, несмотря ни на какие потери в живой силе и технике, мы бы обороняющийся пункт взяли. Но, видно, важнее было удерживать силы противника на этом второстепенном, нерешающем направлении.

В малоизученном густом лесу, на пересечённой местности, в длинной полярной ночной темноте наши разведчики в походах неуверенно ориентировались в тылу врага, при обнаружении противника разбредались. А боец, оказавшийся в одиночестве, не имел права подать голос, чтобы не обнаружить себя. Вот так однажды потерялся в тылу врага разведчик из нашей части, рядовой Крючков. Он ночью случайно набрёл на заброшенную в лесу избушку, где и коротал до рассвета, чтобы сориентироваться и к вечеру, по темноте, выбираться к своим. И на третьи сутки он сумел добраться в полном боевом порядке. А особый отдел его заподозрил в измене Родине, и, как дезертиру-изменнику, ему устроили показательный ревтрибунал. При полном построении личного состава полка буквой "П" разведчика-коммуниста расстреляли.

Ему было дано последнее слово для формальности, но его уже никто из членов и заседателей суда не слушал, приговор тут же был исполнен. Я тогда и всю жизнь считал, что это было жестоко и несправедливо со стороны работников НКВД. Вот они и были подлинные враги Советской власти, прикрывались партийными билетами и расстреливали истинных патриотов Родины, в том числе расстреляли и командующего 14-й армией генерала Штерна. Сейчас такие "трибунальцы" спокойно доживают свой век и получают солидную пенсию участников войны наравне с теми честными коммунистами, кто действительно был патриотом и героически сражался за Советскую Родину.

(Хочу признаться в одном: Крючков - фамилия вымышленная. По прошествии множества лет и событий я не вспомню уже настоящую фамилию того расстрелянного разведчика, но что сам такой факт имел место - это правда).

Дисциплина в нашей роте была уставная, красноармейцы шли в бой с полным сознанием своего долга. И, несмотря на то, что у многих призванных из запаса резервистов дома остались дети, жёны, родители, словом, семьи, сражались они беззаветно, храбро, не щадя себя. А ведь таким людям умирать в бою особенно нелегко… Мне приходилось после вчерашнего боя ходить по выпавшему снегу, прощупывать ноги павших солдат в поисках живых, а трупы никто не убирал. Так и оставались лежать под снежными простынями… Но после заключения мира на финской земле мы похоронили в одной братской могиле 120 человек. А затем по воинской традиции дали троекратный ружейный салют и прошли строевым шагом мимо захоронения, отдавая дань памяти нашим братьям по оружию, которым не суждено было вернуться домой, к своим семьям, на Родину.

С тех пор прошло полвека, из памяти многое выветрилось. К тому же скоротечную финскую вскоре затемнила толстым пластом долгая Великая Отечественная война. Но вспоминаю, как то ли в нашей, то ли в соседней части в период "ледовой кампании" случился драматический эпизод, и о нём следует хотя бы кратко рассказать. Может, при опубликовании этих записок объявится "виновник" того достоверного поединка, мужественный солдат, который в течение получаса один дрался с большой группой окруживших его противников.

Было это так. Финны поставили своей целью захватить и пленить штаб полка. Глубокой пасмурной ночью они проникли к нам в тыл, оставив временно в стороне свои лыжи. Бесшумно сняли у штаба небдительных часовых и окружили блиндаж полка. Личный шофёр командира полка рядовой Кайда (Кайда - фамилия настоящая) по какой-то случайности в это время бодрствовал и мгновенно среагировал на сложившуюся ситуацию. Он незаметно выскочил из блиндажа в темноту, а на блиндаже стоял спаренный пулемёт, из которого он и повёл огонь по финнам. Кончились патроны. Он перебрался ползком на трактор "Комсомолец", у которого была на кабине броневая защита и стоял заряженный дисковый пулемёт с запасом нескольких дисков. Трактор находился на малых оборотах и позволял поворачиваться вокруг своей оси и вести огонь вокруг блиндажа.

Как потом выяснилось, рядовой Кайда воевал один против 60 финнов! Свидетельством этому было 60 пар брошенных противником лыж и более 20 убитых нападавших. С прибытием комендантской роты группировка финнов была рассеяна. Рядовой Кайда был удостоен звания Героя Советского Союза. После этого я его изредка встречал и всегда удивлялся его мужеству. Вместе с тем он оставался простым, скромным пареньком, по-прежнему продолжал служить шофёром командира полка и нигде никогда не хвастался своим подвигом. Такие люди были на той войне.

Ещё у нас в роте был то ли рядовой, то ли ефрейтор - редактор боевого листка. Кажется, вчерашний студент, еврей по национальности. Фамилию, к сожалению, запамятовал. Может быть, он ещё живой? Всегда находился среди красноармейцев на передовой, был незаменимым пропагандистом и агитатором в роте. Ежедневно в снег и стужу выпускал, разносил, прочитывал во взводах нужную бойцам рукописную газету. За войну выпустил 132 номера, был награждён медалью "За боевые заслуги".

Нам было по сводкам и из газет известно, что на Карельском перешейке в районе Выпури (Выборга) идут тяжёлые кровопролитные бои по разгрому линии Маннергейма. Но мы не знали, когда закончится война и наступит мир. В это время в частях появлялись пропагандисты и агитаторы, якобы настоящие финны в своей военной национальной форме. Они вели с красноармейцами беседы о том, что уже в городе Терриокки организовалось новое демократическое финское правительство, что народ Финляндии желает у себя сделать социализм… Мы этому не могли не верить и намерены были продолжать начатую войну до победного конца. Хотя опять же из газет и радио узнавали, что где-то на территории Швеции создаётся и готовится выступить против нас 150-тысячная армия. Это здорово пугало, и упрочивалась у бойцов вера в самодельных агитаторов, говоривших о расположении к нам простого финского народа.

Но из родного города Бийска я получил известие о том, что там формируют из добровольцев батальон на финский фронт, старший брат Иван сообщал с Урала, что его тоже призвали в армию - и не на переподготовку. Маленькая начатая война стала разрастаться в большую и длинную войну. Всегда так бывает? А на войне, как на войне, чего только не происходит, от драматического до весёлого. И больше запоминается как раз смешное, наверное, потому, что человек не может постоянно жить с трагическим, ему лучше и легче улыбаться.

Белофинны в составе двух отделений полуокружили пулемётный расчёт, которым командовал сержант Яковлев, с намерением захватить бойцов живыми. Схватка была смертельная. У сержанта Яковлева дрогнули нервы, и он, панически боясь неминуемой гибели, бросился убегать от своего расчёта. Второй номер, долго не задумываясь, схватил винтовку и крикнул ему вдогонку: "Стой! Убью!". Сержант остепенился, пришёл в себя и вернулся к пулемёту. От шквального пулемётного и ружейного огня финны не выдержали стойкой обороны наших бойцов, покинули поле боя, оставив с десяток трупов. В разгар схватки ещё подоспел вседотошный командир полка полковник В.Т. Кузнецов с подмогой и вселил уверенность в полный успех боя. Мы потеряли двоих своих людей.

Рядового, второго номера, кажется, Степанова, за личный героизм и мужество представили к ордену Красного Знамени, а сержанта Яковлева за умелое руководство боем - к медали "За боевую доблесть". Но в верхах, далеко от передовой, распорядились по-своему: как это, младшему командиру - только медаль, а рядовому - орден? Переиграли, и орден незаслуженно получил Яковлев, а Степанов - медаль…

Тот, кто не был никогда на войне, не сможет определить силу страха перед смертью. Человек со слабыми нервами теряет самообладание и не может владеть собой. Таким приходится особенно плохо. В роте был у нас один из командиров взводов младший лейтенант Крылов. Красивый, рослый, крепкого телосложения юноша, в котором, казалось бы, есть все качества командира. И вот в одном из тяжёлых боёв он прямо на передовой помешался рассудком, не выдержал сплошной лавины огня, смертей бойцов и рухнул на землю в припадке эпилепсии. А тяжесть боя невозможно ни в книге описать, ни в кино показать, это разве что в документальном фильме получится отобразить, как на самом деле всё происходит. В любом бою исключительное значение имеют роль и авторитет командира.

Тогда, на финской, в боевых подразделениях по пальцам можно было пересчитать командиров и начальников, которые бы имели высшее военное образование. Там, где я служил в 1935-39-х годах, в полку было всего два врача, которые имели институтское медицинское образование. Если командир части оказывался человеком умным и порядочным, пусть не имел ещё достаточного командно-жизненного опыта, он высоко ценил и всегда прислушивался к разумным советам врачей. И у такого командира медик был правой рукой. Ну а если командовал частью неуч и самодур, от такого добра не жди, для него никто не будет в уважении и почёте. Пример из жизни. Доктор Андрей Иванович Годуменко освободил от несения службы больного офицера Блохина. Узнав об этом, взъярённый командир части (как это, с ним не посоветовались!) передал через посыльного свой приказ доктору Годуменко: заступить на дежурство по части вместо заболевшего Блохина… Кстати, Годуменко благополучно прошёл обе войны, потом окончил Военно-медицинскую академию имени Кирова. А в жизни всего нахлебался, даже попадал под сталинский пресс репрессий. Доктора Годуменко бойцы боготворили, а командира части терпеть не могли.

Прислали к нам в пульроту командиром взвода младшего лейтенанта Анатолия Шереметьева. По образованию и опыту работы - археолог, кандидат наук, коренной ленинградец. На такую ничтожную должность "Ваньки-взводного" его направили после ускоренной шестимесячной подготовки, прежде взяв прямо с кафедры института, где он преподавал. Это был добросовестный безупречный командир, которого все любили. Роста невысокого, худощавый, слегка флегматичный, неторопливый в движениях и в быту, мне казалось, он вполне мог бы сыграть роль профессора Паганеля вместо Николая Черкасова в фильме “Дети капитана Гранта”. Вот только за опрятностью форменной одежды не следил и за это частенько от старших по службе получал замечания. Чтобы не простыть, он вместо офицерского кашне на шее носил вафельное полотенце. На переднем крае поражал всех нас тем, что не берёг себя, ходил в рост, как на Невском проспекте. Жил вместе с бойцами, ел из солдатского котелка, вызывая симпатию бойцов. Любили его за вдумчивость, содержательность, широкий кругозор. А уж если он садился на любимого своего конька - археологию, историю, то мы просто заслушивались его рассказами. Чем больше я присматривался к нему, тем больше убеждался: он глубже всех нас мыслил и больше других малообразованных командиров знал, что начатая недобрая захватническая война исходила не от финнов, а всецело от страшного людоеда Сталина. Простым людям, в частности и мне, трудно было разобраться и понять сущности политики. А умные люди видели дальше, знали, анализировали, понимали, что происходит, но не могли сказать лишние слова никому: те, кто рядом, тут же донесут, сдадут, и кончишь свой век на Колыме, а в тылу - строевой заслон НКВД.

12 марта 1940 года рано утром наш старший политрук В.Т. Кузнецов прибыл из штаба полка с радостным известием: наступил мир! Было приказано из всех видов и калибров стрелять в сторону противника до 12-00 московского времени. Что и было с радостью сделано под сопровождение "наркомовских" 100 грамм каждому.

Ещё через пару недель всех нас, курсантов-"добровольцев", сполна хлебнувших лиха советско-финской войны, отозвали в Ленинградское военно-медицинское училище доучиваться. Пропитанные дымом и порохом фронтовой одежды, но счастливые оттого, что живы и здоровы, мы вновь оказались рядом - я и Василий Стетюха. Природа одарила моего друга замечательным голосом (это, кстати, знал и очень любил начальник нашего училища генерал Краснов), и Вася всю дорогу пел русские народные песни, пели мы частушки, всё перепели…

А глубокой ночью, когда весь наш солдатский вагон устало храпел, мы в тамбуре долго курили и шептались с моим верным другом о самом кровоточащем, самом больном - нужна ли была любимой Родине такая война?

Скажу за себя. Пожалуй, нужна. Она раскрыла тогда глаза нашей партии и правительству на то, что Красная Армия совершенно не подготовлена к большой войне, и это мы реально, конкретно, убедительно увидели на снежных просторах Финляндии. Я никакой не стратег, но лично убедился, что мы воевать не умеем. А если совершаем какие-то оглушительные победы, то они даются неоправданно большой кровью, а не малой, как нас уверяли.

И.В. Сталин сделал выводы, сразу же убрав из наркомов своего любимчика Ворошилова. Только дела это не спасло.

***

Всё это было за полтора года до Великой Отечественной войны. Было на войне советско-финской. Той, всю нелепость и трагедию которой в образе всего лишь одного погибшего бойца-красноармейца, всего лишь в пятнадцати поэтических строках потрясающе показал великий поэт-фронтовик Александр Трифонович Твардовский.

Лежало как-то неумело

По-детски маленькое тело.

Шинель ко льду мороз прижал,

Далёко шапка отлетела.

Казалось, мальчик не лежал,

А всё ещё бегом бежал,

Да лёд за полу придержал…

Среди большой войны жестокой,

С чего - ума не приложу -

Мне жалко той судьбы далёкой,

Как будто мёртвый, одинокий,

Как будто это я лежу,

Примёрзший, маленький, убитый,

На той войне незнаменитой

Забытый, маленький лежу.

Источник: http://www.michpravda.ru/articles/na-toi-voinie-nieznamienitoi

Голубая кровь

Кажется, "голубую кровь" придумали испанцы. Так они проводили границу между собой и смуглыми маврами и евреями. В действительности эту границу то и дело нарушали: в жилах миллионов испанцев течёт еврейская кровь. Но Бог с ними, с испанцами. В разговоре о "голубой крови" (1993 г.) речь пойдёт о культуре и дворянах – дворянах вполне конкретных.

Русская дворянка Алёна Кожевникова, в девичестве Бердникова, родилась в эмигрантской семье в Югославии, жила в Австралии и Западной Европе. Последние годы живёт в Москве. Наш разговор начался с вопроса, что значит для Алены Кожевниковой ее дворянское происхождение.

А. КОЖЕВНИКОВА: Семья с обеих сторон -- русские дворяне, большая часть из них служили. Например, Комаровы служили всегда в Семёновском полку. И это означало, я думаю, то, что их глаза всегда были обращены на Россию. Когда мои дедушка с бабушкой покидали Россию, никому не приходило в голову, что это на такой долгий срок. Думали, что на два-три месяца. Дед остался в Белой армии. И меня воспитывали в том духе, что Россия - моя отчизна. И бабушка никогда не сомневалась, что, по крайней мере, я когда-нибудь вернусь в Россию. И она была права.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Вы с детства знали, что вы растёте в дворянской семье?

А. КОЖЕВНИКОВА: Да, но не могу сказать, что кто-то делал из этого что-то особенное. В детстве я росла в Австралии, но у меня никогда не было чувства, что я австралийка, всегда было очень сильно - сознание русскости. И я бы сказала, тогда, конечно, абстрактное, потому что я не родилась в России. Но сейчас у меня совершенно реальная любовь к стране моих предков.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Алена, у высшего света своя социальная иерархия. Какие отношения у русского дворянства и придворной русской аристократии?

А. КОЖЕВНИКОВА: Насколько я знаю по истории своей семьи, вот, например, мой прадед генерал-майор Яков Геннадиевич Дудышкин, его мать была княжна Орбелиани, и поэтому когда он из Херсонской губернии, где у них было имение, приехал учиться в Москву, вход в высший свет был для него открыт. Эта иерархия была довольно-таки ,зафиксированная, но тем не менее достаточно мобильная внутри себя. Мне кажется, что придворная аристократия не так много внесла в развитие культуры. Дворянство - вот это среднее - внесло гораздо больший вклад. Сейчас складывается совсем другая картина, и мне кажется из того, что я видела, те, кто себя сейчас называют дворянами или потомками русской аристократии, очень многие из них страдают, ну, дешевым снобизмом, иначе это не назовешь. То есть какое-то болезненное восприятие того, что, ах, вот мой дедушка или там мой прадедушка был таким-то. Фактически ты сам лучше или хуже от этого не становишься. Я помню в детстве, все-таки моя семья - это первая эмиграция - друзей дедушки, бабушки, которые жили в беженских лагерях. Но как-то они от этого не утратили достоинства. А сейчас совершенно неестественные и чопорные отношения, которых раньше, судя по тому, что мне рассказывали дедушка и бабушка, не было. Может быть, я не права. Это все-таки остатки того мира, который ушел и который не вернется. Сейчас, может быть, будет создаваться что-то новое. Дай Бог, я желаю им успеха. Но это именно должно быть новое. Мы не можем при всем желании превратиться в своих прадедов, да и не надо.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Российское дворянство и аристократия вынуждены были покинуть Россию после семнадцатого года. Как их принял высший свет Западной Европы?

А. КОЖЕВНИКОВА: Очень по-разному. В зависимости, кто куда попал. Например, в Англии, куда попало гораздо меньше, чем, скажем, во Францию или на Балканы, в Англии приняли очень хорошо. Все-таки наша царская семья была в близком родстве с британской королевской семьей. Там русская аристократия растворилась, то есть они стали более англичане, чем сами англичане. Мне приходилось встречать таких, уже глубоких стариков, которые еле-еле могут связать два слова по-русски. Я не говорю уже об их детях и о внуках, многие из которых сейчас мучительно учатся говорить по-русски. Во Франции это было по-другому. Там больше всего, пожалуй, было из русской аристократии, и им пришлось довольно трудно. Там была двойственность какая-то: их принималив мире литературы, музыки, театра и так далее, но на бытовом уровне жили они очень плохо. В Югославии же наоборот. Вот моя семья попала в Югославию. В виду того, что король Александр воспитывался в России, к русским вообще, к интеллигенции, к аристократии, к дворянству, отнеслись прекрасно. Всех постарались устроить на службах, которые соответствовали их знанию и образованию. Например, мой дедушка со стороны матери был военным инженером. И когда он с Врангелем эвакуировался из Константинополя, его устроили гражданским инженером.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Алена, Вы родились в эмиграции, жили в Югославии, Австралии, Великобритании, и только совсем недавно переехали в Москву. Вы нашли общий язык с дворянством, оставшимся и уцелевшем в Москве?

А. КОЖЕВНИКОВА: У меня было немного чувство отталкивания, может быть, я не права. Где-то полтора - два года назад, помню, я развернула “Московские новости” и там очень много было места уделено: “Наши новые политические партии". К своему изумлению вижу, что руководитель одной из этих партий полностью присвоил мою семейную биографию. Это вызвало взрыв. Я даже сама не ожидала этого - взрыв негодования. Я думаю: “Господи, откуда взялся этот самозванец?!” А потом решила: ну, уж если ему так хочется принадлежать фиктивно к моей семье, ну, пускай.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Алена, к какой ветви Вашего клана пристраивался самозванец?

А. КОЖЕВНИКОВА: К Энгельгардтам.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Каждый, кто хоть сколько-нибудь знаком с историей украинской литературы, знает о несчастном детстве

крепостного хлопчика Тараса Шевченко. При вашем родиче, ясновельможном папе Энгельгардте, он был казачком, пока группа российских художников и литераторов не выкупила юного Шевченко. Алена, почему вы мучили Тарасика?

А. КОЖЕВНИКОВА: Ничего подобного. Мы предоставили ему возможность выйти в люди - отпустили же. Мы говорили, что

русское дворянство внесло свой вклад в развитие культуры не только российской, но вот Шевченко, например. Мой предок понял, что это очень талантливый художник. Правда, никто не думал, что он станет писателем, но все были уверены, что он станет прекрасным художником. И поэтому когда Шевченко представилась возможность уехать и учиться, никаких преград не было.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Деда моего очередного собеседника, украинского поэта и прозаика Юрия Андруховича, звали Марьян Волынский д’Андрухович. Он жил в Галиции и был польским дворянином. Правда, его внук Юрий свою кровь считает, в лучшем случае, голубоватой.

Ю. АНДРУХОВИЧ: Я недостаточно хорошо умею фехтовать, держаться в седле и вальсировать, так что в целом все это больше похоже на миф, миф о блестящих предках. У Райнера Марии Рильке есть такой образ корнета Кристофа Рильке, якобы своего далекого предка. Это своего рода самозащита от тотальной люмпенизации что ли.

И. ПОМЕРАНЦЕВ:: Юрий, простите, если мой вопрос прозвучит, ну, скажем, великодержавно. Как по-вашему, существует ли украинское дворянство и аристократия?

Ю. АНДРУХОВИЧ: Нам, конечно, далеко до венгров, у которых, по-моему, каждый второй - граф, или нам далеко до грузин, у которых, наверное, каждый третий князь, но тем не менее украинская национальная аристократия все же не выдумка, не миф. Это, с одной стороны, казацкая верхушка, старшина, как ее называли, казацкая знать: хотя бы тот же Мазепа, тот же Выговский, те же Разумовские. С другой стороны, это крупные земельные магнаты, Вишнивецкие, Потоцкие, Острожские, которые называли себя - и так их называли в старой Речи Посполитой – "корольками". Величина их владений равнялась подчас целым европейским королевствам. Это те, собственно, старые украинские роды, фамилии, которые постепенно перебегали в польскую веру, и на сегодняшний день в нашем сознании они как бы представляют уже польскую шляхту, польское дворянство. Но к тому же Украина кристаллизовала и такой совершенно своеобразный тип свободного воинства, ближе стоящий к феномену европейского рыцарства, странствующего боевого монашества, я бы сказал. Я имею в виду, конечно, казаков.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Юрий, нет ли соблазна у украинцев с социальными амбициями выдать себя за русского или польского дворянина? Кстати, таких дворян и вправду было много: и в России, и в Польше.

Ю. АНДРУХОВИЧ: Возникновение таких амбиций было связано с утратой украинской национальной государственности. В принципе, кто такой дворянин? Во-первых, это свободный человек и чаще всего воин, который с оружием в руках стоит на страже определенной системы ценностей. Полтава раздавила остатки казаческого рыцарства, началось тотальное вымирание нашей аристократии, которую, кстати, с такой нежной печалью показал Гоголь в своих “Старосветских помещиках".

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Юрий, классик русской литературы ( я имею в виду Пушкина) был родовитым дворянином, классик же украинской Тарас Шевченко - из крепостных крестьян. Это, по-вашему, сказывается на национальной культуре?

Ю. АНДРУХОВИЧ: Да, я согласен. Персонажи украинской классики почти не разговаривают по-французски. И тем не менее украинскую классическую культуру, как и русскую, как и все европейские, творили преимущественно люди дворянского сословия. Достаточно вспомнить имена Котляревского, Кулиша, Федьковича, Леси Украинки, Нечуй-Левицкого. Другое дело, что эти люди создавали культуру угнетенной нации, и отсюда иной идеал, аристократа не по крови, а по духу: то, что американцы называют "человек, сделавший себя сам". Но Шевченко здесь вообще по недоразумению. Его родовая фамилия была Грущицкий, происхождение несомненно казацкое, воинское, свободное происхождение. Рабство его семьи к 1814-му году, то есть к моменту его рождения, ограничивается, ну, одним-двумя поколениями. И если рассматривать его судьбу как некий эстетический жест, то обязательно заметим то безрассудное рыцарство, с которым он встал на страже слабых мира сего, и нашел в себе при этом столько свободы, - а слушатели вашей радиостанции должны особенно ценить это слово, - так вот он нашел в себе столько свободы, чтобы выступить фактически в одиночку не только против огромной империи, но и против миропорядка в целом. При этом сыграла свою роль и его кровь, несомненно, голубая.

И.ПОМЕРАНЦЕВ: К русской и украинской голубой крови добавим голубую британскую. Имя радиожурналиста Фрэнка Уильямса не раз звучало в наших передачах. Обычно мы вместе с ним записываем в студии радиожурнал "Поверх барьеров”. Имя предков Фрэнка, Уильямсов, значитсяв перечне дворянских семей, составленном еще в тринадцатом веке. Так что сегодня Фрэнк принимает участие в разговоре в качестве британского дворянина.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Фрэнк, что означает для Вас быть дворянином и помещиком?

Ф. УИЛЬЯМС: Родословная - колоссальная точка отсчета, это в первую очередь, потому что где ты ни находишься, ты всегда знаешь, где ты. Даже если ты хочешь отказаться от семьи, от родословной, от всего, ТЫ не можешь этого сделать, потому что через десять лет это все к тебе вернется, и с процентами. Я хотел отказаться, и потом выяснилось, что, конечно, я не первый в семье, кто отказался от семьи. Для всех местных людей ты тоже абсолютно банален, потому что они за вашей семьей наблюдали тоже столетия.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: А кто из семейных диссидентов ближе всего Вам?

Ф. УИЛЬЯМС: Мне? Я не знаю, какой он, прадед, но он жил в конце восемнадцатого века. Я человек не очень-таки пьющий, но был у меня, может быть, пра-пра-прадед, Хамфри, Хамфри Кинестон, большой эксцентрик, страстный охотник, искатель острых ощущений. Он привел однажды в столовую медведя, чтобы устрашить других гостей, чтобы наблюдать за реакцией. И у нас сохранились дома его записные книжки. В день он пил по бутылке коньяка, по бутылке портвейна и по бутылке вина. И вот каждый второй день доктор приезжал из деревни, ставил ему клизму в буквальном смысле этого слова, чтобы очистить от всех этих гадостей. И он так жил долго - много лет в деревне - охотился за женщинами, за всякими другими существами и тварями. Конечно, спился в конце концов, потерял все свои деньги. Оказался в тюрьме как должник.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Фрэнк, Вы не просто британский дворянин. Вы - валлийский дворянин. Отличаются чем-то валлийские дворяне, скажем, от английских?

Ф. УИЛЬЯМС: Мы, конечно, более бедные, чем английские. У нас поместья поменьше, земля чуть победнее. Конечно, у нас дома помельче. Вот у родителей - семь спален, а не, скажем, десять или одиннадцать. Как валлийцы, они чувствовали себя второсортными, они хотели быть англичанами, они даже перестали говорить по-валлийски у себя дома. Валлийский язык был языком конюшни и кухни, а не столовой. Но по характеру они, конечно, абсолютно другие. Они были более азартные. Они заполнили места в колониальной иерархии чуть поменьше, по сравнению с англичанами, но они там играли очень видную роль.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Британское общество, может быть, самое классовое в Европе, причем классовые грани в Англии не стираются. Это видно даже по лицам британцев. Вы за или против классового общества?

Ф. УИЛЬЯМС: я был очень против, я все еще против: всё-таки я не послал своих детей в частную школу. Хотя если бы они пошли в ту школу, куда я пошел, это было бы четвертое поколение уже. Так что я против. Скажем, наш нынешний премьер-министр не только

не выпускник частной школы, он даже не выпускник университета. И Маргарет Тэтчер тоже по своей родословной человек очень вульгарный. Но все-таки она сумела руководить страной достаточно долго и достаточно успешно. Так что я думаю этот вопрос в каком-то смысле потерял свою остроту. К тому же, сейчас это бремя - такое количество аграрной земли иметь - большое бремя. Так что мы сейчас в Англии и, думаю, во всей Европе мерим богатство другими мерами. Из-за этого дворянский шик, дворянское начало в английской культуре, в английском обществе далеко-далеко позади. У нас другие ценности, у нас другие классовые инстинкты.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Фрэнк, а какие отношения в Великобритании между дворянством и аристократией?

Ф. УИЛЬЯМС: Ну, дворянство - это просто младшие братья аристократии. А аристократия это те, кто сидели в Палате лордов. Это была правящая элита. Дворянство же местное, вот те характеры Шекспира, это были люди другие. Это были полководцы, епископы, те, кто строили империю, но это не были люди, которые определяли судьбу страны. А аристократия решала судьбу страны. И, конечно, дворянству было завидно.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: А почему аристократия в Англии моложе дворянства?

Ф. УИЛЬЯМС: Потому что аристократия - это те, кто получили свои звания после великих войн, а дворянство - это, конечно, каста с определенной этикой, с чувством своего места на земле, своего места в обществе. А эти великие аристократические семьи, они часто начинали как плебеи, ,и они выбивали себе титулы. Так что аристократия всегда более гибкий слой, - можно всегда купить себе титул.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Королевскую семью вы относите к аристократии?

Ф. УИЛЬЯМС: Нет, королевская семья это совсем другая штука. Королевская семья - это правящая семья. Это связано с правящими домами Европы, а не с английской аристократией. Династии - это совсем другое дело.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Фрэнк, а Вы можете по каким-то приметам узнать британского дворянина сейчас, в наше время?

Ф. УИЛЪЯМС: Можно по поведению, по облику, по образу жизни, по месту отдыха. Англичанина всегда может определить - откуда человек социально и географически - очень точно. Из-за этого мы такие снобы. Сразу по языку, по словарю можно определять социальное происхождение любого человека в Англии, через две минуты.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Русское дворянство практически создало классическую русскую культуру. А есть чем похвастаться британскому дворянству?

Ф. УИЛЬЯМС: Британскоё дворянство создало очень привлекательный, очень уютный образ жизни. Они вообще были люди не очень-таки хорошо образованные. Они были люди простые. Они очень любили охоту, плохо относились к интеллигенции, к буржуазии. Они все жили в своих усадьбах. Британская усадьба - это уникальная вещь. Архитектурное богатство английских усадеб - великое. Английские сады - это работа рук людей, которые за этим ухаживали, потому что они не работали. Это было нерабочее сословие. Они имели время и склонность заниматься этим. И, конечно, британская традиция (майорат), когда старший сын получает все, это, конечно, помогает. Ну, старший сын получает все, включая землю и деньги. Значит, он может позволить себе продолжать занятия отца. Он может достроить дом, купить новую фешенебельную мебель, новые картины, он может посадить новый сад. А младший сын - или в армию, или в церковь, или в другую профессию. Но, попав в церковь, у него было много свободного времени, чтобы заниматься ботаникой, или наукой, или чем-то еще, что обогащает этот сельский образ жизни. Это не жизнь интеллектуальная, это жизнь абсолютно нормальная, спокойная, тихая сельская, где все хорошо налажено.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Вы старший сын?

Ф. УИЛЬЯМС: Нет, я младший.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Значит, Вам приходится работать?

Ф. УИЛЬЯМС: Мне приходится работать, но я получил свободу. Мой брат прикован, а я - свободная птица.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Поэтому вы работаете на "Свободе"?

Ф. УИЛЬЯМС: Поэтому я работаю на “Свободе”...

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Фрэнк, у Вас есть чувство социальной близости, скажем, по отношению к французским, немецким или русским дворянам?

Ф. УИЛЬЯМС: К немецким нет, потому что проезжая по югу Германии я не вижу усадеб. Я вижу крестьянские дома, но я не вижу большие усадеб. Значит, где дворянство? Во Франции, конечно, я узнаю пейзаж. Мой старший брат конечно, нашел бы очень много общего с французским дворянином, французским помещиком. Да, потому что он выращивает пшеницу, выращивает лес, занимается охотой. Можно отличить его по одежде, по машине, по вкусу, по еде. Все-таки дворянство английское все еще очень плохо кормится - это уже дело традиции. Конечно, они узнали бы друг друга моментально. Но я ушел от всего этого, ушел. Я нарочно ушел, потому что

будучи младшим сыном я не имел никаких надежд. Французское дворянство мне ничего не говорит ни о чем, потому что мы просто живем в разных мирах. Это больше не мой мир.

И. ПОМЕРАНЦЕВ: Какой британский класс всё-таки больше всех и продуктивнее всех поработал на британскую культуру?

Ф. УИЛЬЯМС: Буржуазия.

Источник: http://www.svobodanews.ru/content/blog/1894983.html

ГУЛАГ. Горькие строки нашей истории



15 апреля 1919 года СНК РСФСР издал декрет о создании системы исправительно-трудовых лагерей. Тогда история преступлений коммунистического режима, начавшаяся в 1917 году, приобрела новый устрашающий размах.

До сих пор этот период истории хранит много неразгаданных загадок и страшных тайн.

Соловецкие лагеря особого назначения

Через сталинские лагеря 30-50-х годов прошли миллионы людей: культурная, научная, военная элита нашей страны и самые простые люди. Противников большевистского режима, подозреваемых в чем-либо, отправляли в «политизоляторы» и в Управление Соловецких лагерей особого назначения, созданное в начале 1920-х годов.

Во время массовой индустриализации экономики и коллективизации деревни масштабы репрессий в стране резко возросли. Подневольный труд использовали на стройках, при сооружении железных дорог. Так, «на костях и крови» заключенных выросли новые города: Комсомольск-на-Амуре, Магадан, Северодвинск и другие.

Север России – многострадальное лагерное место. Только через мрачные застенки Соловецкого лагеря особого назначения прошли тысячи простых граждан, в том числе известные личности. Вспоминается имя С. Д. Лихачева. В этом году стало известно, что дед Патриарха Кирилла также отбывал срок на Соловках. Посетив монастырь, патриарх сказал: «Соловки должны занять особое место в жизни страны и всей европейской цивилизации».

Число заключенных в ГУЛАГах, возможно, еще долго останется предметом споров. «Среднее» количество колеблется от 10 до 17 миллионов человек. После разоблачений преступлений сталинского режима большинство заключенных были реабилитированы. Однако многие вопросы остались без ответов, а значит, необходимо продолжать исследования тех лет, чтобы следующие поколения узнали всю правду о собственной истории.

Конкурс «Галатея»

Отрадно то, что молодые хотят знать эту правду. В этом году прошел десятый по счету конкурс научных работ памяти Галины Старовойтовой – «Галатея». Его тема ¬– «Права человека: история и современность». Дмитрий Дубровский, председатель жюри конкурса рассказал, что на юбилейный конкурс было прислано 60 работ из разных регионов страны: Петербурга, Москвы, Улан-Удэ, Новосибирска, Дагестана и Карелии.

Первое место заняла работа петербургской студентки Надежды Мацаковой. Представляя победительницу, председатель жюри сказал: «Надежда Мацакова написала работу под названием «Расстрелян за веру и правду». Тема, раскрытая в работе, очень важна в контексте сегодняшней жизни и истории. Надежда родом из Усть-Выми (селение в Коми), она обратилась к истории репрессированного священника...

Обыкновенный сельский священник, у которого было 13 детей, и который после смерти своей жены воспитывал их один. И это было совершенно обыденно». Надежда Мацакова, изящная современная девушка, окончившая школу с золотой медалью, студентка двух ВУЗов, рассказала, почему решила напомнить людям об этой трагедии. Места вокруг родного села очень красивые, считаются святыми, когда-то было много церквей, но многие порушены, однако паломники приезжают и сейчас. Разрушенный храм, превращенный в хозяйственную постройку, натолкнул на тему научной работы.

На вопрос «Почему это могло случиться в России?» Надежда отвечает: «Серой массой намного проще управлять. Кто образован – вольнее мыслит. Уничтожали интеллигенцию, духовенство и других не согласных с советской властью. Стоит спрашивать у пожилых и записывать – это живая история. Многого не найдешь в литературе. Люди должны знать о том, как человек перед угрозой смерти не поддался прессу государства и не отступился от своей веры. Это пример гордости за свое село, край, родину. Надо знать, чтобы не повторилось».

«Расстрелян за веру и правду». Фрагменты конкурсной работы Надежды Мацаковой

«В этом исследовании на основе архивных документов и воспоминаний старожилов моего родного села Усть-Вымь (респ. Коми) и деревни Казанский Ыб – М. В. Поповцевой, А. П. Пономарева, К. И. Подоровой, А. А. Быковой, А. А. Кызъюрова и В. П. Логиновой – рассказано о моем земляке, священнике Павле Малиновском, одном из многих иереев, попавших в жернова политических репрессий.

Середина 30-х годов XX века жителям села Усть-Вымь запомнилась тем, что одним росчерком пера были уничтожены древнейшие архитектурные памятники, простоявшие почти 200 лет.

В 30-е годы служители культа были приравнены к кулакам. Их как единоличников облагали непосильными налогами. Из документов Национального архива города Сыктывкара выясняю, что П. В. Малиновского неоднократно штрафовали за несдачу продналога. Как же мог сдать больной 60-летний священник 250 кг мяса?

Преследование духовенства началось в 1918 году. Служители культа вытеснялись из общества. Административные ссылки, заключения в концлагеря, расстрелы стали одним из массовых способов борьбы с противниками новой партии, которыми было, в основном, духовенство. Антицерковная политика новых властей не оставляла шансов на выживание священникам. Отец Павел хотел одного: чтобы не закрывали церкви против воли народа, чтобы не облагали крестьян непосильными налогами.

Из беседы я узнаю, что Отец Павел служил в Ибской Свято-Казанской церкви только два года, ведь власти решили закрыть и её. Переживала вся деревня, но бороться было бесполезно. Люди боялись всего и всех. Не знали, что их ожидает в будущем. Даже в «глубинке» очень серьёзно велась антицерковная политика. Нередко обыскивались дома, и при обнаружении иконы или крестика наказывали. За каждое неосторожно сказанное слово ожидала тюрьма. Однако люди шли к священнику со своими проблемами, и он никому не отказывал. Таинства приходилось совершать ночью.

Роковым для Отца Павла Малиновского, как и для многих священников Коми края, стал 1937 год. Репрессиям подвергались, как местные, так и ссыльные священнослужители, но пока ещё приговоры были относительно мягкими: в 1918-1936 годах репрессиям были подвергнуты более 50 священнослужителей, из них 4 были расстреляны... В 1937-1938 гг. были арестованы практически все священники, оставшиеся на свободе (некоторые из них уже прошли ранее ссылку и лагеря). Из арестованных в эти месяцы 30 были расстреляны, 8 – осуждены на длительные сроки лишения свободы (почти никто из лагерей не вернулся).

Судебные процессы были фальшивыми от начала и до конца. В партийных органах и УНКВД, по существу, развернулось негласное соревнование за увеличение числа репрессированных. Можно предположить, что была отдана команда «сверху» приступить к ликвидации местного духовенства, потому что почти все аресты и приговоры приходятся на очень небольшой отрезок времени – август-сентябрь 1937 года. В этот огромный список попал и мой односельчанин, служитель церкви – Малиновский Павел Васильевич, который был расстрелян в «знаменитом» 1937 году как «враг народа».

Мне очень хочется назвать фамилии палачей, но в Управлении ФСБ с меня взяли расписку о неразглашении этой тайны.

Радует одно: что дошла волна реабилитации до имени Малиновского Павла Васильевича, который оказался безвинной жертвой сталинских репрессий».

Из Заключения: «Сейчас я на жизнь смотрю совсем другими глазами. «Пропустив» через свое сердце все события из жизни села Усть-Вымь и священника П. В. Малиновского в те далекие 20-30-е годы, мне хочется во всеуслышание еще и еще раз сказать: «Люди! Опомнитесь! Не повторяйте подобные ошибки! Не допускайте кровопролития на нашей Земле!»

B истoрии человечества ничeгo подoбного не было. Мы не дoлжны забывaть страницы нaшeгo прошлого. B этих страницах – судьбы людские, исковерканные и сломaнные. Судьбы людей, кoтoрые прошли через ад сталинских лагерей. ГУЛАГ – это горькие строчки нaшей истории...»

Источник: http://www.epochtimes.ru/content/view/31260/34/

Вся правда — в этносе

 «Многие люди, с которыми мне приходится сталкиваться по жизни, часто неправильно произносят или пишут мою фамилию: вместо Лаппо — Лапко. Где–то слышала, что фамилия имеет итальянские корни. Так ли это?

Юлия Лаппо, Минск».

Отвечает ведущая рубрики, доктор филологических наук, профессор Валентина ЛЕМТЮГОВА:

— Фамилия Лаппо возникла на почве белорусского языка. Ее предшественником было прозвание Лапа — «человек с руками или ногами больших размеров». Слово «лапа» в значении «рука» входит в состав нескольких белорусских народных выражений: «распусцiць лапы»; «трымаць у лапах»; «даць па лапах»; «даць у лапу». Первоначально фамилия произносилась и писалась как Лапа. Удвоенное «п» и конечное «о» появились совершенно произвольно в русском написании. Нередко к изменениям подобного рода причастны сами же носители фамилий. У белорусов от прозвания Лапа образован еще ряд фамилий: Лапов, Лапин, Лапич, Лапенко, Лапо (ударение на последний слог), Лапцевич, Лапчук, Лапицкий, Лапко, Лапков.

«Несколько лет занимаюсь составлением своей родословной. Встречала целый ряд толкований своей фамилии. Хотелось бы внести ясность. Очень рассчитываю на помощь Валентины Петровны.

Нина Стрижак, Минск».

— Действительно, у происхождения фамилии Стрижак может быть три версии. Если ваш предок, давший такую фамилию, по национальности был русским, то ее основу составляет прозвище Стрижак — человек с короткой стрижкой. Украинцы Стрижаком называют остриженного солдата и однолетнего жеребенка (за то, что стрижет ушами). На белорусскоязычной почве Стрыжак — производное от «стрыга»: коротко постриженный юноша или девушка. В этом случае Стрижак — сын, потомок Стриги (здесь суффикс «–ак» выполняет функцию родственных отношений по отцовской линии). Поскольку слово «стрига» в таком же значении есть и в украинском языке, то вполне возможно, что и украинская фамилия образовалась аналогичным способом.

«Фамилия моего мужа — Стамбровский, очень красивая, на мой взгляд. Он родился в г. п. Круглое, отсюда же все его предки. А моя девичья — Пырко. Отец родом из деревни Большие Автюки Калинковичского района. Там фамилия довольно распространена. Очень хочу знать, как образовались и что обозначают эти фамилии.

Татьяна Стамбровская, Круглое».

— Фамилия Стамбровский очень редкая, восходит к литовскому слову «стумбрас» — «зубр», но не в прямом смысле — «сильный дикий лесной зверь», а в переносном — «отличный знаток своего дела; непреклонный самоуверенный человек».

«Пыркой» белорусы называют фигу (кукиш). В переносном смысле пырка — человек невысокого роста или курносый. В украинском языке есть слово «пырконосый» (курносый). На Востоке России пырка — это «индюк». Так что содержание фамилии Пырко зависит от этнической принадлежности того, кто стоял у ее истоков.

«Хочу узнать, с каким подтекстом досталась мне фамилия от мужа — Гореликова. Спасибо заранее.

Инна Гореликова, Могилев».

— В одних местностях Гореликом называют потерпевшего от пожара, в других — человека с коричневым оттенком кожи. В некоторых белорусских диалектах слово «гарэлы» означает коричневый цвет вообще: «купiла нiтак гарэлых i ружовых». А жительница одной деревни объяснила так прозвание Горелый: «Ён i ўпраўду гарэлы. Нi старому, нi малому не зважыць. Пьянога дык усе бокам абыходзяць». Значит, «горелый» — это еще человек и задиристый, горячий. Поэтому конкретно определить, какое из этих значений положено в основу фамилии, не представляется возможным. У белорусов есть и ряд других фамилий с основой Горел–: Горелов, Горелин, Гороленко, Горельский, Горелик, Горелька, Горельчик, Горелкин.

«Интересует девичья фамилия бабушки — Гримуто(а). Она очень редкая. У ее носителей в Гродно и Вильнюсе были когда–то общие прародители. Но со временем родственные связи практически утрачены. Мой дядя пытался разыскать в интернете однофамильцев. Они есть в Украине, Молдове, Италии. Но никто не знает, что фамилия означает.

Мария Барыш, Щучин».

— Гримуто — прозвание человека с громким, басовитым голосом. Первоначальная форма — Гримута (с ударением на последнем слоге). Такого же происхождения и белорусские фамилии Гром, Громов, Громыко, Громчук, Громович, а также украинские Гримайло, Гримоть, Горлай, русская — Громыхало.

Жду ваших писем. До встречи! Автор публикации: Валентина ЛЕМТЮГОВА

Источник: http://www.sb.by/post/94731/

310 лет назад Андреевский флаг стал символом русского флота



На этого юбиляра вот уже три столетия равняется весь российский военный флот. Сегодня день рождения у боевого знамени моряков, Андреевского флага. Он был утвержден указом Петра I ровно 310 лет назад. «С нами Бог и Андреевский флаг», – такие слова традиционно произносили командиры перед каждым морским сражением.

Десятки историй одного флага узнал корреспондент «Пятого канала» Илья Андреев.

В Военно-морском музее сегодня хранятся 6 тысяч разных флагов и знамен. Сколько из них Андреевских, служители точно сказать затрудняются. Парадные вывешены в главном зале, боевые бережно хранятся в запасниках. Вот боевой флаг с броненосца «Цесаревич», участника Русско-японской войны. Уже потом его бережно восстановили, наклеили на марлевую основу и спрятали под стекло: «Руками не трогать!» Но возможность буквально прикоснуться к истории все-таки есть.

Чтобы не повредить ветхие флаги, служители музея вынуждены работать в перчатках. Вот самый старинный флаг, который нам удалось найти. Вот клеймо: 1852 год. Сделан он из «флактуха» – так называлась специальная ткань из грубой шерсти. Он неплохо сохранился для своих лет.

Андреевскому флагу – 310. 30 ноября по старому стилю Петр I определился с первым вариантом дизайна морского штандарта. Сначала он отличался от привычного: на старых гравюрах видно, что крест не доходит до краев полотнища. Есть и другие отличия.

Светлана Васильева, старший научный сотрудник Центрального военно-морского музея: «Стандартная ткань «флактух» имела ширину в 52 сантиметра, и это полотнище сшито из трех кусков. Вы видите, что Андреевский крест вшит, в отличие от современных, которые наносятся методом штамповки».

Андреевский флаг на могиле Кутузова в этом году отмечает свой юбилей. Ровно 10 лет назад он вернулся из эмиграции на новое место приписки, в Казанский собор. После революции Черноморская эскадра отказалась подчиняться новым властям и ушла в Средиземное море. Со временем моряки поняли, что на родину вернуться не суждено – это был единственный случай в истории русского флота, когда флаги спустили без боя. А до того этот штандарт пережил и Японскую войну, и Первую мировую, и Гражданскую.

Диана Цветкова, экскурсовод: «Очень много было пулевых прострелов в ткани флага, осколков, которые хранились в полотне».

История повторяется. В 1991 году, узнав про путч, дальневосточные моряки тоже решили не подчиняться новой власти, вышли в море и подняли на подлодке самодельный Андреевский флаг. Когда государственный переворот провалился, офицеры вернулись в порт. Но несмотря на демократические перемены неуставной флаг пришлось еще долго прятать от начальства. Уже потом его передали бывшему сослуживцу, а тогда народному депутату Виктору Черепкову.

Виктор Черепков, капитан 1-го ранга в отставке: «Один из трюмных предложил вариант. Для того, чтобы не нашли, разобрать трубопровод, туда в непромокаемом пакете заложить, и собрать его».

Всю команду тогда арестовали, а потом просто уволили с флота. Но уже через год Андреевский флаг снова вернули в морскую геральдику. А значит, свою задачу офицеры считают выполненной.

Источник: http://www.5-tv.ru/news/24918/

Вслед за Джорджем Бушем президенты Польши и Украины увлеклись генеалогией

Два европейских президента на этой неделе удивили мир неожиданными генеалогическими открытиями. Глава Польши Лех Качиньский, как выяснилось, потомок основателя польского государства князя Мешко I. А его украинский коллега Виктор Ющенко обнаружил в своих предках гетмана Мазепу, ссылаясь на шведские источники. Сразу вспоминается экс-президент США Джордж Буш. Ведь последний тоже апеллировал к шведам, доказывая свое родство и с Франклином Рузвельтом, и с Уинстоном Черчиллем, и даже с британской королевской фамилией.

Необычный предрождественский подарок преподнес братьям Леху и Ярославу Качиньским (соответственно, президенту и экс-премьеру Польши) составитель крупнейшего в стране генеалогического архива доктор философских наук Марек Ежи Мянаковский. В ходе многотрудных изысканий ему удалось обнаружить, что Качиньские являются потомками не только отца польской государственности Мешко I, но и королей Болеслава Храброго, Болеслава Кривоустого, князя Святополка (старшего брата Ярослава Мудрого), сенаторов и депутатов сейма и даже родоначальника польской литературы, драматурга эпохи Ренессанса Николая Рея. Правда, в этой бочке меда нашлась и ложка дегтя: среди дедов Качиньских нашелся царский генерал, служивший в Одессе. Но, как заметил один из близких к президенту журналистов, глава государства знал об этом и без пана Мянаковского.

У маршала (спикера) польского сейма Бронислава Комаровского тоже нашелся неожиданный предок монарших кровей – шведский король Инге I, правивший в 1070 – 1112 годах и прославившийся тем, что насаждал христианство среди язычников-скандинавов. Вот только для премьера Дональда Туска знаменитых предков не нашлось, и словно в утешение ему пан Маняковский заявил, что «каждый из нас каким-то образом является родственником Николая Рея, надо только очень хорошо поискать эту связь».

А вот президента соседней Украины Виктора Ющенко утешать не надо. Он сам объявил в телеинтервью, что его род связан с Иваном Мазепой, а сама эта генеалогия ведется от Петра Калнишевского, последнего кошевого атамана Запорожской Сечи. Президент Украины уточнил, что у матери атамана была фамилия Ющенко, и она была уроженкой его родного села Хоруживки (на Сумщине). Причем в совете при гетмане Мазепе под 11-м номером тоже стоял Ющенко. «Я дошел до седьмого колена. А недавно пришло сообщение из Швеции, где обрабатывали архив гетмана Мазепы. И там также нашли родословную Ющенко», – похвастал президент.

Интересно, что семь лет назад аналогичные исследования проводил и тогдашний президент США Джордж Буш, который тоже ссылался на шведские источники и на американскую компанию MyFamily, составившую нечто вроде заокеанского аналога «Великой генеалогии» пана Маняковского. Выяснилось, что Буш относится к потомкам сквайра из Нортхемптоншира Генри Спенсера, из тех самых Спенсеров, что и принцесса Диана, а нынешние наследники британского престола Уильям и Гарри его «семнадцатиюродные братья». Попутно обнаружилось родство и с Уинстоном Черчиллем, и с Франклином Делано Рузвельтом, через общих предков в далекой Швеции. Так что братья Качиньские недалеко ушли от Джорджа Буша. В этом смысле президент Ющенко еще в начале пути – ведь он доказывает родство пока только с гетманом Мазепой и атаманом Калнишевским.

Источник: http://www.newizv.ru/news/2009-12-11/118850/

Шамат от слова "родинка"



Александра Суперанская, профессор

Шалатов Д.В. (Саратовская область): Моя фамилия редкая, встречается лишь в Балашовском и Романовском районах Саратовской области. Корни ее предположительно в селе Большой карай Романовского района.

Суперанская: Фамилия редчайшая. Корни ее можно искать на Украине, где есть слова "шаль" (дурь), "шалатися" (шляться, шалить). Можно искать в волжско-финских языках, где есть имя Шаландай с вариантом Шалатай, которое объясняют как "неловкий, не имеющий сноровки", а также имя Салат, возможно, связанное с венгерским словом "салат" (нитка, волосок). Согласные "с" и "ш" в именах часто заменяют друг друга.

Но не исключена и ошибка паспортиста. Возможно, сначала это была фамилия Шаматов из тюркского имени Шамат от слова "шамат" (родинка). По тюркским представлениям, человека с родинкой ждет счастливая жизнь.

Сауткина А.И. (Владимирская область): Родилась я в селе Купля Рязанской области Шацкого района. Меня интересует происхождение моей фамилии . В 1955 году в нашей школе было очень много Сауткиных. Только в нашем классе из 30 человек было 14 Сауткиных.

Суперанская: Фамилия происходит от имени Саутка. Это одна из народных разговорных форм таких православных имен, как Сава (Савва), Саул (Савл), Савелий (Савел). Первоначальная форма разговорного имени была Савутка. Но в некоторых говорах "в" в положении между гласными выпадает.

Шемякин Ю.П. (Ростов-на-Дону): Меня интересует происхождение моей фамилии - Шемякин. Проживаю я в городе Ростов-на-Дону, но много находил однофамильцев в других регионах России. По воспоминаниям, мои предки могли приехать на юг в конце XIX века из Смоленской губернии, в нее тогда входили и другие сегодняшние области. Могут ли иметь ко мне какое-то отношение Шемякины - потомки московских князей XV века?

Суперанская: Фамилия Шемякин распространенная. Она встречается в разных частях страны и в разных сословиях, так что не может иметь единого источника. Фамилия происходит от нецерковного имени Шемяка, которое академик О.Н. Трубачев объяснял как "ши-мяка" (тот, кто мнет шею другому). Исследовательница пермских фамилий Е.Н. Полякова допускает связь этого имени со словами "шеметкой" (торопливый, опрометчивый), "шеметнуться" (метнуться, кинуться), с эмфатическим ше. Но не исключено, что Шемяка восходит к католическому варианту имени Симон - Шимон. Среди многочисленных разговорных вариантов этого имени в Западном крае встречаются Шимяк, Шимак, Шимака, Шимик, Шимук, Шимука, Шемег, Шемега и т.д. С русификацией они могли дать вариант Шемяка.

Летописи под 1434 годом упоминают князя Галицкого по имени Дмитрий Шемяка. Галицкое княжество располагалось на западе Руси, где разговорные формы имен, восходящие к католическим, были естественны даже у православных. Позже имя Шемяка повторяется во многих княжеских родах, живших в других местах.

Но встречалось имя Шемяка не только у князей. В XVI-XVII веках находим его у крестьян, холопов, стрельцов в Суздале, Вологде, Царицыне и других местах, далеких от Западного края. Очевидно, имя стало традиционным.

Существует выражение "Шемякин суд" - о суде, чинимом Шемякой, своевольным деспотом и бесчестным судьей. Шемяка стал героем популярной в народе повести XVII века о Шемякином суде, пристрастном, продажном. Рассказ этот распространялся в виде лубочных картинок, с добавлением элементов народных сказок. Начиная с Н.М. Карамзина, образ неправедного судьи Шемяки возводят как к прототипу к галицкому князю Дмитрию Шемяке, который в 1446 г. ослепил своего брата, московского великого князя Василия II.

Источник: http://www.rg.ru/2009/12/10/familii.html

Елизавете II подбирают фамилию для загранпаспорта

Новые правила пересечения британской границы сделали королеву Елизавету II невыездной. Не имея, согласно вековой традиции, паспорта, правящий монарх отныне не сможет выехать из страны.

Новые правила выезда и въезда в Соединенное королевство разработаны в рамках существующего антитеррористического законодательства. Однако их первой жертвой стала Елизавета II и ее семья, члены которой также не имеют паспортов и иных удостоверяющих личность документов, сообщает ИТАР-ТАСС.

Согласно процедуре, при выезде за рубеж каждый британец должен будет предоставить на границе сотруднику иммиграционной службы действующий паспорт, а также заполнить соответствующую карточку, в которой указать возраст, место рождения, адрес проживания, цель поездки и ряд других сведений личного характера. При этом ему могут задать многочисленные вопросы.

Все данные с пограничного компьютера направляются в созданный в Манчестере специальный банк данных, где информация проходит проверку на выявление террористов и иных разыскиваемых властями преступников. Аналогичной процедуре подвергаются и возвращающиеся в Соединенное королевство британцы.

С возможной выдачей Елизавете II паспорта также возникли трудности. У монарха не оказалось фамилии. Королева является представителем Виндзорской династии, однако формальной фамилии у нее нет.

При этом процесс утверждения фамилии правящего монарха, в который будет вовлечен парламент страны, способен столкнуться с многочисленными трудностями, в том числе геральдическими, предупреждают специалисты.

В связи с создавшейся ситуацией лондонские острословы дают властям и монарху совет: портрет королевы размещен на каждой денежной купюре Соединенного королевства. Деньги имеют официальный статус и в этом смысле являются документом. В результате любой сотрудник иммиграционной службы сможет опознать королеву, если она представит при пересечении границы любую купюру или даже монету.

Источник: http://www.vesti.ru/doc.html?id=330146

Объявлены победители Республиканского конкурса на лучшее составление шежере



Торжественное награждение победителей Республиканского конкурса на лучшее составление шежере (родословной) состоялось сегодня на сцене Национального молодежного театра РБ имени Мустая Карима.

Конкурс был организован Министерством культуры и национальной политики РБ и Республиканским центром народного творчества. Итоги конкурса подводились в пяти номинациях. В номинации «За доскональное, подробное изучение шежере» первое место у семьи Бикметовых из Баймакского района. В номинации «За шежере с самыми глубоким корнями» первое место присуждено коллективной работе жителей деревни Мурадым Аургазинского района за родословную башкир-вотчинников Миркитминского рода. В номинации «За научную находку в ходе изучения и составления шежере» победителями стали Магсум Ягафаров и Мударис Сафин из Аургазинского района. В номинации «За оригинальность и творческий подход в оформлении шежере» первое место занял Алексей Осипов из Дуванского района. И наконец, в номинации «За использование семейных реликвий в составлении шежере» лучшими оказались Азия Ниязова и Ильмира Мирхайдарова из Абзелиловского района.

Организаторами конкурса также были отмечены призеры, занявшие вторые и третьи места в своих номинациях, и еще 14 дипломантов конкурса.

Изучение своих родословных с каждым годом приобретает все большую популярность среди жителей нашей республики. Праздники родословных организуются во многих городах и селах Башкортостана и уже превратились в добрую традицию, направленную на сохранение преемственности поколений, укрепление семейных связей на основе общности традиций, изучения истории своего рода, народа и родного края. Количество людей, интересующихся своей родословной, растет год от года, в том числе и среди молодежи.

Источник: http://bashinform.ru/news/232635/

Семью из Курьи, история рода которой насчитывает 5 веков, наградит сегодня губернатор Алтайского края

Сегодня, 15 декабря, в Государственной филармонии Алтайского края губернатор Александр Карлин подводит итоги краевой эстафеты «Согрей теплом родительского сердца». В торжественной церемонии участие принимает семья Рукиных из Курьи. Рукины, история рода которых насчитывает более 5 веков, претендуют на победу в номинации «Семейный альбом».

Первое упоминание данного рода встречается в старинных документах, относящихся к 1484 году: фамилия принадлежала владельцу поместья в западном Подмосковье. Представители семьи вели родословную. Как рассказал в интервью газете Курьинского района «Патриот Алтая» Семен Александрович Рукин, «…своим прародителем Рукины считали Мурзу Шейдяка из малой Ногайской Орды, который прислал на службу к Великому князю Московскому Ивану III (1440-1505) трёх своих сыновей. Крещёный с именем Иван Рука был записан на службу Московского двора и получил поместье, где многие поколения Рукиных жили до революции 1917 года». В семейных преданиях рода сохранена память о родственных связях с потомками князя Ю.В. Долгорукого.

Рукины были типичными представителями среднего дворянства, имели фамильный герб. В исторических документах содержится следующий текст: «Фамилии Рукиных, Авраам Богданов, сын Руки, за службу в 7133 (1625) году по Указу Государя Царя и Великого князя Михаила Фёдоровича верстан поместным окладом. Равным образом и другие многие сего рода Рукины служили Российскому престолу дворянские службы и жалованы поместьями». В 1550 году Иван Грозный издал указ о размещении вокруг Москвы «тысячи лутчих слуг». По этому указу многие получили в дополнение к своим прежним поместьям новые наделы в окружности столицы. В поименном указателе к «Тысячной книге» на 390-й странице значатся 9 семей боярских из рода Рукиных. Кроме того, в писцовых книгах за XVI век числится ещё 20 предков этого рода.

Непрерывные военные действия начала XVII века привели к разорению Звенигородского уезда, население ушло в более благоприятные места. Так, помимо тех, кто скрывался от царского гнева, Рукины оказались на Воронежской земле. Самая многочисленная воронежская династия Рукиных занималась хлебопашеством. К XIX веку почти все дворяне Рукины разорились и стали однодворцами - государственными лично-свободными крестьянами. К тому же с отменой крепостного права безземельные стали обеспечиваться небольшими наделами. А так как в Центральной России земли уже давно были поделены, то наиболее деловые, работящие и рисковые, привыкшие к свободной жизни крестьяне устремились испытать своё счастье на вольных землях Сибири.

Переселенцы Рукины в конце 19 века приехали в село Курьинское (Курью). Всего из Воронежской губернии переселилось 7 семей Рукиных, в которых насчитывалось 37 человек. А уже к 1915 году алтайская ветвь рода увеличилась вдвое. Практически все хозяйства основательно обустроились на новом месте. Только одна семья вскоре перебралась в соседнюю волость. Переселенцы строили жильё, обрабатывали землю, выращивали хлеб, разводили скот, имели много лошадей.

По словам Семена Рукина, в послереволюционный период судьба рода Рукиных сложилась не лучшим образом. Одни поддерживали советскую власть, другие воспротивились ей. Но в итоге потери понесли и те, и другие. В годы раскулачивания и коллективизации одни семьи были репрессированы, другие, опасаясь преследования, самостоятельно выехали в разные населённые пункты Алтая и за его пределы. К концу 30-х годов из 11 хозяйств Рукиных в селе остались четыре.

Славную страницу в историю рода алтайская ветвь Рукиных вписала в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. В борьбе с фашизмом участвовало 17 воинов. Из них восемь погибли на поле брани. Остальные вернулись домой, многие из них имели правительственные награды. А командиру батареи артиллерийского полка Игнату Трофимовичу Рукину за боевые заслуги было присвоено звание Героя Советского Союза.

В послевоенный период в Курьинском районе остались со своими детьми и внуками только родные братья Тихон и Пётр. Прочие представители рода расселились по всей России, в настоящее время Сергей Дмитриевич Рукин работает газоэлектросварщиком в Новом Уренгое, Олег Семёнович - радиомеханик в Курье, братья Виталий и Олег Михайловичи - механизаторы в селе Казанцево Курьинского района, Елена Семёновна - госслужащая в Тюменской области, Михаил Иванович и Иван Иванович - работники культуры в Камчатской области и Казанцево, сестры Любовь и Надежда Тимофеевны - работники связи Иркутской области.

Представители старинной семьи в 2003 году собрались на торжество «110 лет на Курьинской земле». Инициатор мероприятия Семён Александрович Рукин предложил проводить ежегодные встречи рода в селе Курья. Данную идею поддержали Рукины из разных уголков страны, а представители московской ветви рода написали в письме на имя Семена Рукина, что благодаря его усилиям село Курья стало столицей всего старинного рода.

Источник: http://asfera.info/news/one-34026.html

О чем бы Вы хотели прочитать в следующих номерах нашей рассылки?
Ведущий рассылки: Андрей Конопелько