Учим английский язык, читая классическую литературу.

Among the privileges enjoyed by Blood was that of a hut to himself, and they were alone in this. But, after all, it was built of wattles thinly plastered with mud, and its door was composed of bamboos, through which sound passed very easily. Though the stockade was locked for the night, and all within it asleep by now - it was after midnight - yet a prowling overseer was not impossible, and a sound of voices must lead to discovery. Pitt realized this, and controlled his outburst of emotion.

Одна из привилегий, которыми пользовался Блад, состояла также в том, что он жил теперь в отдельной хижине. Она была сплетена из прутьев и свободно пропускала каждый звук. И хотя лагерь осужденных давно уже погрузился в глубокий сон, поблизости мог оказаться какой-нибудь слишком бдительный надсмотрщик, а это грозило непоправимой бедой. Питт постарался взять себя в руки.

Sitting close thereafter they talked in whispers for an hour or more, and all the while those dulled wits of Pitt's were sharpening themselves anew upon this precious whetstone of hope. They would need to recruit others into their enterprise, a half-dozen at least, a half-score if possible, but no more than that. They must pick the best out of that score of survivors of the Monmouth men that Colonel Bishop had acquired. Men who understood the sea were desirable. But of these there were only two in that unfortunate gang, and their knowledge was none too full. They were Hagthorpe, a gentleman who had served in the Royal Navy, and Nicholas Dyke, who had been a petty officer in the late king's time, and there was another who had been a gunner, a man named Ogle.

В течение часа в хижине слышался едва внятный шепот. Надежда на освобождение вернула Питту его прежнюю сообразительность. Друзья решили, что для участия в задуманном предприятии следует привлечь человек восемь-девять, не больше. Из двух десятков еще оставшихся в живых повстанцев, которых купил полковник Бишоп, предстояло выбрать наиболее подходящих. Было бы хорошо, если бы все они знали море, но таких людей насчитывалось всего лишь двое - Хагторп, служивший в королевском военно-морском флоте, и младший офицер Николае Дайк. И еще один - артиллерист, по имени Огл, знакомый с морем, - также мог стать полезным спутником.

It was agreed before they parted that Pitt should begin with these three and then proceed to recruit some six or eight others. He was to move with the utmost caution, sounding his men very carefully before making anything in the nature of a disclosure, and even then avoid rendering that disclosure so full that its betrayal might frustrate the plans which as yet had to be worked out in detail. Labouring with them in the plantations, Pitt would not want for opportunities of broaching the matter to his fellow-slaves.

Договорились, что Питт начнет с этих трех, а затем завербует еще человек шесть - восемь. Блад советовал Питту действовать осторожно: выяснить сначала настроение людей, а потом уж говорить с ними более или менее откровенно.

"Caution above everything," was Blood's last recommendation to him at parting. "Who goes slowly, goes safely, as the Italians have it. And remember that if you betray yourself, you ruin all, for you are the only navigator amongst us, and without you there is no escaping."

- Помни, - говорил Блад, - что, выдав себя, ты погубишь все: ведь ты - единственный штурман среди нас, и без тебя бегство невозможно.

Pitt reassured him, and slunk off back to his own hut and the straw that served him for a bed.

Заверив Блада, что он все понял, Питт прокрался в свою хижину и бросился на соломенную подстилку, служившую ему постелью.

Coming next morning to the wharf, Blood found Dr. Whacker in a generous mood. Having slept on the matter, he was prepared to advance the convict any sum up to thirty pounds that would enable him to acquire a boat capable of taking him away from the settlement. Blood expressed his thanks becomingly, betraying no sign that he saw clearly into the true reason of the other's munificence.

На следующее утро Блад встретился на пристани с доктором Вакером. Доктор соглашался дать взаймы тридцать фунтов стерлингов, необходимые для приобретения шлюпки. Блад почтительно поблагодарил его и сказал:

"It's not money I'll require," said he, "but the boat itself. For who will be selling me a boat and incurring the penalties in Governor Steed's proclamation? Ye'll have read it, no doubt?"

- Мне нужны не деньги, а шлюпка. Но я не знаю, кто осмелится продать мне ее после угроз наказаний, перечисленных в приказе губернатора Стида. Вы, конечно, знаете его?

Dr. Whacker's heavy face grew overcast. Thoughtfully he rubbed his chin. "I've read it - yes. And I dare not procure the boat for you. It would be discovered. It must be. And the penalty is a fine of two hundred pounds besides imprisonment. It would ruin me. You'll see that?"

Доктор Вакер в раздумье потер подбородок: - Да, я читал это объявление... Однако, согласитесь, не мне же приобретать для вас шлюпку! Это станет сразу же известно всем. Мое участие повлечет за собой тюремное заключение и штраф в двести фунтов... вы понимаете?

The high hopes in Blood's soul, began to shrink. And the shadow of his despair overcast his face.

Надежда, горевшая в душе Блада, потускнела, и тень отчаяния пробежала по его лицу.

"But then..." he faltered. "There is nothing to be done."

- Да, но тогда... - пробормотал он, - к чему же мне ваши деньги?

"Nay, nay: things are not so desperate." Dr. Whacker smiled a little with tight lips. "I've thought of it. You will see that the man who buys the boat must be one of those who goes with you - so that he is not here to answer questions afterwards."

- Отчаиваться рано, - сказал Вакер, и по тонким его губам скользнула улыбка. - Я об этом думал. Пусть человек, который купит шлюпку, уедет с вами. Здесь не должно остаться никого, кому пришлось бы впоследствии отвечать.

"But who is to go with me save men in my own case? What I cannot do, they cannot."

- Но кто же согласится бежать отсюда, кроме людей, влачащих такую же участь, как и я? - с сомнением спросил Блад.

"There are others detained on the island besides slaves. There are several who are here for debt, and would be glad enough to spread their wings. There's a fellow Nuttall, now, who follows the trade of a shipwright, whom I happen to know would welcome such a chance as you might afford him."

- На острове есть не только невольники, но и ссыльные, - пояснил Вакер. - Люди, отбывающие ссылку за долги, будут счастливы расправить свои крылья. Я знаю одного корабельного плотника, по фамилии Нэтталл, и мне известно, что он с радостью воспользуется возможностью уехать.

"But how should a debtor come with money to buy a boat? The question will be asked."

- Но если он явится к кому-то покупать шлюпку, то, естественно, возникнет вопрос, откуда он взял деньги.

"To be sure it will. But if you contrive shrewdly, you'll all be gone before that happens."

- Конечно, такой вопрос может возникнуть, но надо сделать так, чтобы на острове не осталось никого, кому можно было бы задать такой вопрос.

Blood nodded understanding, and the doctor, setting a hand upon his sleeve, unfolded the scheme he had conceived.

Блад понимающе кивнул головой, и Вакер подробно изложил свой план:

"You shall have the money from me at once. Having received it, you'll forget that it was I who supplied it to you. You have friends in England - relatives, perhaps - who sent it out to you through the agency of one of your Bridgetown patients, whose name as a man of honour you will on no account divulge lest you bring trouble upon him. That is your tale if there are questions."

- Берите деньги и сразу же забудьте, что вам их дал я. Если же вас спросят о них, то вы скажете, что ваши друзья или родственники прислали вам эти деньги из Англии через одного из ваших пациентов, имя которого вы, как честный человек, ни в коем случае не можете назвать.

He paused, looking hard at Blood. Blood nodded understanding and assent. Relieved, the doctor continued:

Он умолк и вопросительно посмотрел на Блада, и, когда тот ответил утвердительным взглядом, доктор, облегченно вздохнув, продолжал:

"But there should be no questions if you go carefully to work. You concert matters With Nuttall. You enlist him as one of your companions and a shipwright should be a very useful member of your crew. You engage him to discover a likely sloop whose owner is disposed to sell. Then let your preparations all be made before the purchase is effected, so that your escape may follow instantly upon it before the inevitable questions come to be asked. You take me?"

- Если действовать осторожно, то никаких вопросов не последует. Вам следует договориться с Нэтталлом, потому что плотник может быть очень полезным членом вашей команды. Он подыщет подходящую шлюпку и купит ее. Всю подготовку к бегству нужно закончить до приобретения шлюпки и, не теряя ни минуты, исчезнуть. Понимаете?

So well did Blood take him that within an hour he contrived to see Nuttall, and found the fellow as disposed to the business as Dr. Whacker had predicted. When he left the shipwright, it was agreed that Nuttall should seek the boat required, for which Blood would at once produce the money.

Блад понимал его так хорошо, что уже через час повидал Нэтталла и выяснил, что он действительно согласен участвовать в побеге. Они договорились, что плотник немедленно начнет поиски шлюпки, а когда она будет найдена, Блад сразу же передаст ему необходимую сумму.

The quest took longer than was expected by Blood, who waited impatiently with the doctor's gold concealed about his person. But at the end of some three weeks, Nuttall - whom he was now meeting daily - informed him that he had found a serviceable wherry, and that its owner was disposed to sell it for twenty-two pounds. That evening, on the beach, remote from all eyes, Peter Blood handed that sum to his new associate, and Nuttall went off with instructions to complete the purchase late on the following day. He was to bring the boat to the wharf, where under cover of night Blood and his fellow-convicts would join him and make off.

Поиски, однако, заняли гораздо больше времени, нежели предполагал Блад. Лишь недели через три Нэтталл, с которым Блад встречался почти ежедневно, сообщил, что нашел подходящее суденышко и что его согласны продать за двадцать два фунта. В тот же вечер, вдали от любопытных глаз, Блад вручил ему деньги, и Нэтталл ушел, чтобы совершить покупку в конце следующего дня. Он должен был доставить шлюпку к пристани, откуда под покровом ночи Блад и его товарищи отправятся навстречу свободе.

Everything was ready. In the shed, from which all the wounded men had now been removed and which had since remained untenanted, Nuttall had concealed the necessary stores: a hundredweight of bread, a quantity of cheese, a cask of water and some few bottles of Canary, a compass, quadrant, chart, half-hour glass, log and line, a tarpaulin, some carpenter's tools, and a lantern and candles. And in the stockade, all was likewise in readiness. Hagthorpe, Dyke, and Ogle had agreed to join the venture, and eight others had been carefully recruited. In Pitt's hut, which he shared with five other rebels-convict, all of whom were to join in this bid for liberty, a ladder had been constructed in secret during those nights of waiting. With this they were to surmount the stockade and gain the open. The risk of detection, so that they made little noise, was negligible. Beyond locking them all into that stockade at night, there was no great precaution taken. Where, after all, could any so foolish as to attempt escape hope to conceal himself in that island? The chief risk lay in discovery by those of their companions who were to be left behind. It was because of these that they must go cautiously and in silence.

Наконец все приготовления к побегу были закончены. В пустом бараке, где еще недавно помещались раненые пленники, Нэтталл спрятал центнер хлеба, несколько кругов сыра, бочонок воды, десяток бутылок вина, компас, квадрант, карту, песочные часы, лаг, фонарь и свечи. За палисадом, окружавшим лагерь осужденных, также все были готовы. Хагторп, Дайк и Огл согласились бежать, как и восемь других людей, тщательно отобранных из бывших повстанцев. В хижине Питта, где он жил вместе с пятью заключенными, согласившимися участвовать в смелой попытке Блада, в течение этих томительных ночей ожидания была сплетена лестница, чтобы с ее помощью перебраться через палисад.

The day that was to have been their last in Barbados was a day of hope and anxiety to the twelve associates in that enterprise, no less than to Nuttall in the town below.

Со страхом и нетерпением ожидали участники побега наступления следующего дня, который должен был стать последним днем их страшной жизни на Барбадосе.

The day that was to have been their last in Barbados was a day of hope and anxiety to the twelve associates in that enterprise, no less than to Nuttall in the town below.

Со страхом и нетерпением ожидали участники побега наступления следующего дня, который должен был стать последним днем их страшной жизни на Барбадосе.

Towards sunset, having seen Nuttall depart to purchase and fetch the sloop to the prearranged moorings at the wharf, Peter Blood came sauntering towards the stockade, just as the slaves were being driven in from the fields. He stood aside at the entrance to let them pass, and beyond the message of hope flashed by his eyes, he held no communication with them.

Вечером, перед закатом солнца, убедившись, что Нэтталл отправился за лодкой, Блад медленно подошел к лагерю, куда надсмотрщики загоняли невольников, только что возвратившихся с плантаций. Он молча стоял у ворот, пропуская мимо себя изможденных, смертельно уставших людей, но посвященным был понятен огонек надежды, горевший в его глазах.

He entered the stockade in their wake, and as they broke their ranks to seek their various respective huts, he beheld Colonel Bishop in talk with Kent, the overseer. The pair were standing by the stocks, planted in the middle of that green space for the punishment of offending slaves.

Войдя в ворота вслед за невольниками, тащившимися к своим убогим хижинам, он увидел полковника Бишопа. Плантатор с тростью в руках разговаривал с надсмотрщиком Кентом, стоя около колодок, предназначенных для наказания провинившихся рабов.

As he advanced, Bishop turned to regard him, scowling. "Where have you been this while?" he bawled, and although a minatory note was normal to the Colonel's voice, yet Blood felt his heart tightening apprehensively.

Заметив Блада, он мрачно взглянул на него. - Где ты шлялся? - закричал он, и, хотя угрожающий тон, звучавший в голосе полковника, был для него обычным, Блад почувствовал, как его сердце болезненно сжалось.

"I've been at my work in the town," he answered. "Mrs. Patch has a fever and Mr. Dekker has sprained his ankle."

- Я был в городе, - ответил он. - У госпожи Патч лихорадка, а господин Деккер вывихнул ногу.

"I sent for you to Dekker's, and you were not there. You are given to idling, my fine fellow. We shall have to quicken you one of these days unless you cease from abusing the liberty you enjoy. D'ye forget that ye're a rebel convict?"

- За тобой ходили к Деккеру, но тебя там не нашли. Мне придется кое-что предпринять, красавец, чтобы ты не лодырничал и не злоупотреблял предоставленной тебе свободой. Не забывай, что ты осужденный бунтовщик!

"I am not given the chance," said Blood, who never could learn to curb his tongue.

- Мне все время об этом напоминают, - ответил Блад, так и не научившийся сдерживать свой язык.

"By God! Will you be pert with me?"

- Черт возьми! - заорал взбешенный Бишоп. - Ты еще осмеливаешься говорить мне дерзости?

Remembering all that was at stake, growing suddenly conscious that from the huts surrounding the enclosure anxious ears were listening, he instantly practised an unusual submission.

Вспомнив, как много поставлено им сегодня на карту и живо представив себе тот страх, с каким прислушиваются к его разговору с Бишопом товарищи в окружающих хижинах, Блад с необычным смирением ответил:

"Not pert, sir. I... I am sorry I should have been sought...."

- О нет, сэр! Я далек от мысли говорить вам дерзости. Я... чувствую себя виноватым, что вам пришлось искать меня...

"Aye, and you'll be sorrier yet. There's the Governor with an attack of gout, screaming like a wounded horse, and you nowhere to be found. Be off, man - away with you at speed to Government House! You're awaited, I tell you. Best lend him a horse, Kent, or the lout'll be all night getting there."

Бишоп внезапно остыл: - Да? Ну ладно, сейчас ты почувствуешь себя еще больше виноватым. У губернатора приступ подагры, он визжит, как недорезанная свинья, а тебя нигде нельзя найти. Немедленно отправляйся в губернаторский дом. Тебя там ждут... Кент, дай ему лошадь, а то этот олух будет добираться туда всю ночь.

They bustled him away, choking almost from a reluctance that he dared not show. The thing was unfortunate; but after all not beyond remedy. The escape was set for midnight, and he should easily be back by then. He mounted the horse that Kent procured him, intending to make all haste.

У Блада не было времени раздумывать. Он сознавал свое бессилие устранить эту неожиданную помеху. Но бегство было назначено на полночь. В надежде вернуться к этому времени доктор вскочил на подведенную Кентом лошадь.

"How shall I reenter the stockade, sir?" he enquired at parting.

- А как я вернусь назад? - спросил он. - Ведь ворота палисада будут закрыты.

"You'll not reenter it," said Bishop. "When they've done with you at Government House, they may find a kennel for you there until morning."

- Об этом не беспокойся. До утра ты сюда не вернешься, - ответил Бишоп. - Они найдут для тебя какую-нибудь конуру в губернаторском доме, где ты и переспишь.

Peter Blood's heart sank like a stone through water.

Сердце Питера Блада упало.

"But..." he began.

- Но... - начал он.

"Be off, I say. Will you stand there talking until dark? His excellency is waiting for you." And with his cane Colonel Bishop slashed the horse's quarters so brutally that the beast bounded forward all but unseating her rider.

- Отправляйся без разговоров! Ты, кажется, намерен болтать до темноты. Губернатор ждет тебя! - И Бишоп с такой силой ударил лошадь Блада своей тростью, что она рванулась вперед, едва не выбросив из седла всадника.

Peter Blood went off in a state of mind bordering on despair. And there was occasion for it. A postponement of the escape at least until to-morrow night was necessary now, and postponement must mean the discovery of Nuttall's transaction and the asking of questions it would be difficult to answer.

Питер Блад уехал с настроением, близким к отчаянию. Бегство приходилось откладывать до следующей ночи, а это грозило осложнениями: сделка Нэтталла могла получить огласку, к нему могли обратиться с вопросами, на которые трудно было ответить, не возбудив подозрения.

It was in his mind to slink back in the night, once his work at Government House were done, and from the outside of the stockade make known to Pitt and the others his presence, and so have them join him that their project might still be carried out. But in this he reckoned without the Governor, whom he found really in the thrall of a severe attack of gout, and almost as severe an attack of temper nourished by Blood's delay.

Блад рассчитывал, что после визита в губернаторский дом ему удастся под покровом темноты незаметно прокрасться к частоколу и дать знать Питту и другим о своем возвращении. Тогда бегство еще могло бы состояться. Однако и эти расчеты сорвал губернатор, у которого он нашел свирепый приступ подагры и не менее свирепый приступ гнева, вызванный длительным отсутствием Блада.

The doctor was kept in constant attendance upon him until long after midnight, when at last he was able to ease the sufferer a little by a bleeding. Thereupon he would have withdrawn. But Steed would not hear of it. Blood must sleep in his own chamber to be at hand in case of need. It was as if Fate made sport of him. For that night at least the escape must be definitely abandoned.

Губернатор задержал доктора до глубокой ночи. Блад надеялся уйти после того, как ему удалось при помощи кровопускания несколько успокоить боли, мучившие губернатора, но Стид не хотел и слышать об отъезде Блада. Доктор должен был остаться на ночь здесь же, в губернаторской спальне. Судьба, казалось, издевалась над Бладом. Бегство в эту ночь окончательно срывалось.