Предметом данного обзора послужили литературные произведения,
номинированные на конкурс "Тенета-Ринет-2000". Поскольку и мой собственный рассказ
"Цирк продолжается, господа" тоже номинирован туда же, я вынужден скрепя сердце отложить
в сторону свой критический шанцевый инструмент (кувалду, пассатижи и рашпиль), ибо
понимаю, какие настроения у читателей может вызвать злая критика своих соперников.
А напишу я только о том, что вызвало положительные эмоции.
Рассказ предваряет эпиграф из Дж.Д.Моррисона. Притча,
написанная хорошим русским языком. Просто очень хорошая притча, написанная очень
хорошим русским языком. Один человек остановился на ночь в безлюдном городе. Он
зашел в первый дом и уснул. С утра на столе была еда и записка: "Отсюда нет выхода".
По дороге, ведущей через все селение, человек дошел до следующего дома. Открыв дверь
и увидев внутри свои вещи и остатки еды, он понял, что оказался там же, где и ночевал.
На следующий день история повторилась.
Временами мое скромное воображение не поспевает
за полетом мысли автора, настолько быстро он меняет героев и эпохи. Слева по небу
стелился плотно-розовый туман, справа висели аккуратно очерченые солнцем облака,
а вдали передо мной по желтому гравию дороги шел человек к подножию Фудзиямы.
Чувствуется хороший литературный вкус и образование,
количество прямо или косвенно процитированных источников поражает. Мы молча шли
между осунувшимися домами, разглядывая шрамы земли, и Бах начинал свою симфонию ветра
гудящих дворов.
Мучительно долго вспоминал, откуда взята фраза
"Когда свобода будет лежать на костре, удавка порвется в руках плачущего палача".
Похоже на "когда трубочка и семь дырочек спасут город и т.д.", но гораздо метафоричнее.
Так и не вспомнил и решил, что это собственная разработка.
А иногда ломаешь голову над вопросом: то ли это
творение гения, опередившего свое время, то ли упражнения сбежавшего из городской
больницы сумашедшего. Впрочем бывает, что одно другому не мешает. Финал наступил
уж слишком резко. В отличие от многих других конкурсных работ хочется, чтобы эта
вещь продолжалась и продолжалась. Только одно замечание - при потрясающем наборе
изобразительных инструментов весьма слабо просматривается цель (стратегия, сверхзадача,
как хотите). Что же типа автор хотел сказать своим рассказом. Оно конечно автор может
ответить, что ничего такого он вообще не хотел, но так не бывает.
Еще одна притча. Эпиграф на этот раз из Х.Л.Борхеса.
В отличие от рассказа Яковлева здесь нет мгновенной смены планов и исторических эпох.
Идет себе и идет человек по рельсам посреди пустыни. И встречает другого человека,
который всю жизнь по этим рельсам идет. Он так долго брe:л по этой однообразной
местности, что не почувствовал, когда способность видеть заменили воспоминания об
увиденном. Слух тоже умер за ненадобностью в абсолютной тишине пустыни.
Ну и так далее. В финале герой выпрыгивает из уготованной
ему колеи (как в песне Высоцкого) и уходит к нормальной жизни. Не раздумывая и
не колеблясь ни минуты, я отпустил нить Ариадны у повернулся на 90 градусов, перешагнул
рельс и вышел в открытую пустыню . Примерно через день я услышал весe:лые детские
крики, голос матери, долго и настойчиво зовущей заигравшегося ребe:нка обедать.
Как будто все элементы, необходимые для притчи,
на месте - отстраненность от обычной жизни, наличие трудноразрешимой философской
проблемы, герои не от мира сего и все такое. Но чего-то все же не хватает, явно не
дотягивает рассказ до уровня Timedance. Ну понятное дело, некоторые технические детали
не проработаны - типа чем там питался в пустыне этот старик или как это можно идти
навстречу друг другу неделю и видеть при этом друг друга и никак не повстречаться.
Но самое главное, конечно, не в этом. Просто, наверно,
планка, заданная рассказом Яковлева, оказалась слишком высока. И еще закрадываются
порой подозрительные аллюзии с рассказом Брэдбери из "Марсианских хроник", где наш
мужик встретил на горном перевале марсианина, а потом они долго разбирались, кто
из них жив, а кто нет (название точно не помню, по-моему "На перевале").
А вообще это очень и очень неплохая притча. Спасибо,
Витя, желаю дальнейшего самосовершенствования.
Простая сценка из жизни - разговор двух командированных
в ресторане Московского вокзала в городе С-Петербурге или по-старому в Ленинграде.
Я сидел в ресторане Московсого вокзала, обсуждая проблему ленинградской холодности
с коммандированным философом из Домарощино. На столе стояли три бутылки пива. До
отхода поезда оставалось три часа, поэтому проблема обсуждалась неторопливо.
Ничего в этом рассказе не происходит, никаких философских
проблем не поднимается. Так чем же, спросите вы, он привлек твое внимание-то? А я
вам отвечу - в жизни не так уж часто надо решать философские проблемы. В идеале ну
их вообще в задницу, эти проблемы, но не получается. Скорее они нас в задницу пошлют.
А привлек этот маленький рассказ
меня своим ироническим взглядом на вещи.
- Вот именно! Сантк-Петербуртк!
Слыхал?! А теперь, прислушайся! Нет, ты ладонью-то перестань ухо подпирать. Ты прислушайся!
Сантк-Петербуртк! Веет холодом или нет?
- Фу ты, от тебя и винищем несет.
Где ты успел набраться-то?
- Это тебя не касается! Отвечай
на поставленный вопрос. Веет холодом?
- Нет. Рыбой воняет.
Просто маленькая зарисовка из жизни,
насквозь пронизанная авторской иронией. Очень соответствует моему собственному отношению
к жизни. Кстати, я заметил, что вся или почти вся рунетовская литтусовка как-то с
негодованием отвергает эту самую иронию. Типа мухи (произведения) отдельно, котлеты
(ирония) отдельно. Я этого не понимаю, ибо считаю способность иронического взгляда
на вещи одним из наивысших достижений цивилизации. Так вот взглянешь прищурившись
на предмет с необычной точки зрения, и открывается вдруг тебе, что жить на этом свете
не совсем уж погано, господа.
Так что, спасибо, Сергей, за иронический
взгляд на мир. Творческих и прочих успехов.