Служба Рассылок Городского Кота

Новые поступления на сайт "Сидел на дубе дятел"

11.05 - в роли приглашенной звезды выступает г-жа Ехида со своим Хитом от Ехиды

..Трудно сразу составить верное впечатление о стихах, набранных и отправленных на поэтический (то есть как бы заведомо лингвистически ориентированный) сайт, с таким количеством опечаток и ошибок. Вместо вдохновенного пиита в черной крылатке с тенями от благородного томления по глазами, или, напротив, в желтой кофте бунтаря-горлана с огромной почему-то палитрой в руке и подсолнухом в петлице - воображение предательски подсовывает стриженного "под бокс" ушастого двоечника, а рука шарит окрест в попытке обрести красный карандаш... Ну да ладно, посидев в позе лотоса и отрешившись, все-таки воспарим. Поэты, они существа, как известно, неземные, непрактичные, где ж им там вместо Гельдерлина, Верхарна и Буало-Депрео штудировать "Курс синтаксиса и пунктуации" под ред. Бархударова и Крючкова.

Предложенный мне к рассмотрению судьбою (в лице блистательного С. Чернодятлова) Максим Василенко книг, несомненно, читал, и не одну. Он даже цитирует мятежника Цурэна! Стихи Максима, надо сказать, когда привыкнешь к своебычной орфографии, начинают даже нравиться. Но и вопросы не дают забыться в блаженной истоме:

Минуты шли, твой взгляд молчал.
И, наблюдая сквозь табачный дым,
Я будто бы впервые замечал
В лице знакомом милые черты.

Мы расставались словно невсерьез ("не всерьез" хорошо бы раздельно с "не")
Без слез, упреков и без лишних слов.
И оба знали ветер вдруг унес (а после "Знали" не помешало бы двоеточие или разделяющее тире)
Листвой осеннею опавшую любовь.

Вот ты ушла и сразу опустел (да и запятая после "ушла" только украсила бы сложносочиненное предложение!)
Надеждой и тобою живший дом.
Состарился и будто поседел,
Смотря в поток дождя светящимся окном

Во-первых, взгляд молчал - это хорошо, это выпукло. Взгляд может говорить, но обычно он проделывает это упражнение в противоположной ситуации. А "взгляд молчал" - это значит, что она избегала смотреть ему в глаза. Это довольно зримо. Но мешает дым: встает вопрос - кто курил? Он или она? Я что-то не замечала, чтоб сигаретный дым мне мешал рассматривать что бы то ни было. Но опять же, как образ напряженной беседы, когда не знают, чем занять время и куда деть руки, это хорошо. Непонятно другое: из стиха ясно, что они расстаются, то есть были какое-то время вместе. А тут он впервые заметил у нее милые черты! Это как же? Раньше-то где его глаза были?

Ну, дальше поехали.

Мой голос аромат травы,
Дыханье звезд далекий свет.
Я вновь вернулся в шерохе листвы. (что за шЕрох такой?)
Я здесь, пройдя через потоки лет.

Я ветерком твою фигурку обнимаю,
Мелькаю в полутьме улыбкой на губах.
Скольжу порой, себя не узнавая,
Усталой тенью в луговых глазах.

Это названо сонет 1, и в самом деле, строфа вроде бы похожа на шекспировский сонет, три катрена и двустишие. Но с ритмом вышла какая-то лажа, а сонет должен течь плавно и величественно, как воды Стикса. Первые две строки явно короче остальных:

Мой голос - аромат (- - ) травы,
Дыханье - звезд (- -) далекий свет.
Я вновь вернулся в шорохе листвы,

Я здесь, пройдя через потоки лет!

Дальше ритм опять меняется, это уж совсем сбивает с панталыку - автор совсем не держит размер! Однако "луговые глаза" - это свежо, это ново, это оригинально и в общем даже живописно. Да и вообще основная мысль этого стиха - именно сонетная идея, то есть такое развернутое сравнение, не побоюсь этого слова, поэтическая параллель - форма сонета соответствовала б ей как нельзя лучше, если б не негаразды с ритмикой. Это показывает, что поэтическое чутье у автора есть, но нет школы, и нет привычки усердно работать над стихом, а не выносить его на суд общественности сразу же, подобно тому, как несушка, снесшая яйцо, оповещает мир квохтаньем.

И снова ночь. По зеркалам дорог.
Подставив душу жалящему ветру
И стиснутый в кольцо мелодиями ретро
Всему, что было, подвожу итог.

Мертвящий свет неоновой рекламы
И дождь в глаза, и ярость фонарей,
И вой в груди. И эхом стук дверей,
Которые захлопнулись за нами.

Никто не виноват, но все, что мне осталось
Лишь кучка ярких снов, да ранняя усталость.
И ноющая боль. И сигаретный дым.

Мы все находим рано или поздно
На свой вопрос ответ, и мы довольны им.
А в черном небе тихо гаснут звезды.

Это уже дантовско-петраркинская форма сонета, но зато тут никакого развернутого сравнения нету, а есть просто нормальное естественное поэтическое разочарование. Надо сказать, что вроде бы первый катрен сонета должен рифмоваться как abab, а второй как cddc, но это мне помнится смутно. Со знаками препинания опять облом, ну да ладно. Звезды гаснут - это вроде в цитируемом в эпиграфе рассказе конец света, так что чему тут радоваться, непонятно, но в общем все это грустно, лирично, задумчиво и не лишено настроения.

Я помню все.
И горький жгучий стыд,
И странную прохладу летней ночи
И аромат духов. До сей поры болит
От фразы, оброненной между прочим,
В душе. В висках, в сознаньи
Пульсируют набатом гулким строчки
Чужих стихов и я не в состояньи
С самим собой над 1 расставить точки.
Я помню все.
И легкий светлый локон,
Скользящий нежным шелком между пальцев.
Глухую непроглядь слепых соседских окон
И пляшущих по стеклам лунных зайцев.
Я помню+

Это и вовсе обнадеживает. Во-первых, автор нашел в себе силы отказаться от частушечной формы, которая просто-таки гипнотизирует большинство юных поэтов. Во-вторых, ритм и верен, и адекватен содержанию. Не без того, что бы сквозь

Я помню все.
И горький жгучий стыд,

не просвечивало

нам внятно все -

и острый галльский смысл,

и сумрачный германский гений...

но это уж можно пережить. Зато "густая непроглядь соседских окон" - это настоящее. Снаружи не видно, кто там изнутри смотрит в окно, и смотрит ли вообще, а все равно неуютно... Озадачивает + в конце стиха, возможно это недоперекодировавшееся многоточие?

В целом могу сказать, что впечатление нормальное. Даже интересно, есть ли у этого автора что-то еще. Конечно, ему бы на пользу пошло усердное чтение спецлитературы по литературоведению и стихосложению, но ведь есть (и много!) таких, кому оно и вовсе бесполезно. А если ему покажется, что я придираюсь, пусть приходит к нам на MoonParnasse и почитает великолепного мосье Химеру. Так он поймет, что ему еще крупно повезло!...

10.05 - обозрение "О пользе бесполезного"

Родился я и вырос в микрорайоне Соцгород Автозаводского района тогда еще города Горького, потом Нижнего Новгорода. И детство мое босоногое пришлось на 60-70 годы и проходило среди построек сталинского времени, ну максимум начала хрущевского.

Соцгород Автозаводского района строился одновременно с заводом и был спроектирован в милых сердцу американских архитекторов чикагско-манхентеннских мотивах (справка - завод ГАЗ является калькой с фордовского завода, количество американцев, одновременно работавших на строительстве, доходило до 500 человек). А именно - вдоль идут проспекты/авеню Кирова, Ильича (не Чайковского, конечно), Жданова, Кр.Партизан, поперек тянутся улицы/стриты Челюскинцев, Школьная, Краснодонцев, Сов.Армии и т.д. Квадратно-гнездовая планировка, полоса скверов, аллея образовательных заведений (на Школьной улице 5 школ, дом пионеров и 2 ПТУ), уголок для спортивных сооружений, площадь для удовлетворения культурных потребностей. Ну потом, ясное дело, американцев под зад выпиннули, тех идейных, кто остался социализм строить, посадили, проекты переделали, приблизив к соцреализму и наделив чертами небезизвестного сталинского ампира, обозванного впоследствии украшательством.

И вот идешь ты, к примеру, по улице Школьной и видишь стадион "Пионер", обсаженный по периметру акациями и огороженный полуразрушенной оградой с виньетками и финтифлюшками. А административное здание все заросло лопухами, ко входу (намертво заколоченному) ведет заросшая дорожка, по бокам скульптурные группы пионеров, играющих в футбол. И какие-то немыслимые завороты ограды, скрывающие совсем уже темные уголки территории.

Или, к примеру, хочешь ты сесть в метро и по дороге к нему натыкаешься на киноконцертный зал "Мир", здание уже совершенно причудливой архитектуры, с диким количеством пристроек, переходов и выходов, с жуткими статуями кузнецов, чей дух молод, спортсменок с веслами и летчиков, рассматривающих чего-то интересное в блокноте. А внутри-то, внутри - такого количества комнат и помещений я что-то не припомню, чтобы когда-то видел. Два этажа, балкон, зал для документального кино, зал игровых автоматов, буфетов в каждом углу тьма-тьмущая, концертная площадка, где раньше оркестр играл.

Ну а если ты вдруг в аптеку решишь сходить, то ближайшая из них - в т.н. бусыгинских домах (был такой передовик-стахановец, по его имени назвали квартал домов для лучших рабочих ГАЗа), которые как хорошо известно бывают двух основных типов- желтые и серые. И если желтые бусыгинские - довольно легкие, я бы сказал ажурные постройки, состоящие из большого количества 4-5 этажных домиков, с белыми колоннами, с довольно скромными арками, в которые только что велосипед без труда проедет, то серые бусыгинские - это уже о-го-го что. Это, граждане, уже напоминает крепостную стену Измаила в лучах заката, про которую самонадеянный турецкий комендант как-то заявил "Скорее Дунай потечет вспять, чем Измаил будет взят". Такое же впечатление неприступности и имперской мощи. Понятное дело, рабочие с колхозницами тоже имеют место, но уже в виде барельефов и кариатид. И опять невероятное количество бесполезных на вид делалей. Зачем, скажите мне, в желтых бусыгинских понаделаны стеклянные переходы между домами на уровне 2-х и 5-х этажей? Видно же невооруженным глазом, что забиты они и заколочены, может быть даже в противопожарных целях. А зачем гигантские арки в серых бусыгинских аж в 4 этажа высотой? Три слона, поставленных друг на друга, спокойно впишутся в эту арку. А балконы по сто квадратов в домах обоего цвета - нерабочие балконы, и ограждения-то у них уже того, обваливаются.

Ладно, долго еще можно перечислять архитектурные несообразности Автозавода - и неработающие фонтаны почти на каждой улице, и центральная поликлиника, построенная, как говорят, немецкими пленными в виде свастики, и радиусный дом, выгнуто-вогнутый, весь такой спроектированный братьями Весниными, но окнами выходящий на мертвый долгострой стадиона ручных игр. А жилой дом напротив стадиона "Торпедо" - с одной стороны 4 этажа, с другой 7. Это до сих пор не укладывается у меня в голове. А родная 36-я школа с повышенным физматуклоном, во дворе которой задом одновременно к улице и к школе (как сумел!) сидит облупленный товарищ Горький в окружении облуплепленных же гипсовых детишек и читает им книжку, не иначе "Мать". А может и "Песню о соколе", жалко про дятла ничего не сочинил. Но наверно хватит, и так я достаточно утомил внимание читателей.

Так к чему я веду, граждане, нить своих рассуждений? А вот к чему. Зачем нам все эти украшения и приспособления, названные впоследствии украшательством и с редким прилежанием устраненные в последующие десятилетия. Да вроде бы и ни к чему. Ну какой утилитарный смысл может быть у спортсменки с веслом или кузнеца с молотом? А у колонн серого гранита, поддерживающих совершенно ненужный портик? А у загогулин ограды стадиона "Пионер"? Хотя вру, нашли мы этим загогулинам применение в детстве нашем счастливом - в этих богом забытых углах лучше всего было играть в снежки и в крепость зимой, а летом - в прятки, лапту и игру под загадочным названием "Американские жопы" (до сих пор не знаю, кстати, откуда взялось это название, нет, про жопы-то все понятно, смысл игры в том и заключался, чтобы попасть в нее мячом, но почему американские - не понимаю). И за скульптурами пионеров, играющих в футбол, очень удобно было прятаться или мяч об их основание пинать. Вот, а больше вроде никак в обыденной жизни применить эти излишества было нельзя.

Но не на одном же утилитаризме свет клином сошелся. Давайте мы вот что, граждане, давайте перейдем по диагонали автозаводский парк культуры и отдыха и углубимся в микрорайон улицы Лескова, построенный в 60-е годы. И что мы там увидим? Правильно, хрущобы мы там увидим. Ну все одинаковые, у меня лично всегда были проблемы с ориентацией на этой долбаной улице Лескова. Как найти нужный дом, когда все магазины вынесены на главный проезд, шаг в сторону - и никаких ориентиров, а по номерам дома сроду никто не знал. Да и не в этом даже главное. Нет того неуловимого духа времени, уникальности данной точки в пространстве. Настроение только портится от этих панельных пятиэтажек. То ли дело в Соцгороде - хоть и колхозницы кривые, кузнецы неказистые, балконы обваливающиеся, колонны бездарные, розочки ненужные в ограде, фонтаны проржавевшие, но все это неповторимо, все привязано к своему месту, все это создает ту непередаваемую ауру, которая идет через поколение к поколению, и которая называется простым словом уют (было на Автозаводе такое кафе "Уют", про которое все знали, что там по морде бьют, так это не тот уют) .

А то слышно со всех сторон - бесполезно, блин, бесполезно. Да если хотите знать, нету ничего более полезного в жизни, чем бесполезное с сугубо прагматической точки зрения. Поэтому да здравствует бесполезность!

А стадиона "Пионер" больше нет. Точнее он есть, но половину территории отхряпал военкомат, и теперь туда на казенных "Волгах" катаются майоры и подполковники, обеспечивающие необходимый процент призыва, и все как один мордастые. Почему-то других работников военкоматов мне в жизни не встречалось. На оставшейся половине в прошлом году спешно - ПФЛ пообещала исключить "Торпедо" из первенства, если у него не будет соответствующих условий для игр - соорудили футбольный стадион. Обнесли его оградой в 4 метра без всяких там украшений, вышки для освещения поставили. Не помогло, правда это "Торпедо", все равно вылетели из первой лиги. Теперь стадион закрыт на ржавый замок, его охраняют злые овчарки и еще более злые охранники. Такие вот дела.

07.05 - обозрение Самиздатовских произведений, присланное г-ном Screamer'ом Айс-крим Скримера

О'Санчес, "Побег от ствола судьбы на горе жизни и смерти"

Скажем сразу, первое, что заставило меня заинтересоваться данным
произведением -- это название. Прочитал раз -- не понял. Прочитал
два -- вроде все слова знакомы, а смысл не улавливается. Позже
поймал себя на том, что мысленно пытаюсь повторить название -- и
не могу. Слова цепляются друг за друга, как слова скороговорки.
"На дворе трава, на траве дрова..." В таком духе.
Скачал отрывок, что был прислан на конкурс. 12 глава и далее.
Увиденные вместо первых одиннадцати глав короткие стихотворения
сперва поставили в тупик, но в следующей главе пошe:л текст (причe:м
хорошо пошe:л!) и я решил -- такова авторская задумка. Орр-
ригинально, однако...
(на самом деле то был конкурсный отрывок. Позже я скачал и
первые одиннадцать глав.)
Что можно сказать?
Во-первых: это сказка в стиле gangsta. Романтика в стиле
"Крe:стного отца", "Сицилийца" и других книг Марио Пьюзо. По сути:
классическая сказка, по оформлению -- авантюрный роман. Не скажу,
что это плохо! Наоборот. Всегда любил сказки. А кто их не любит?
Во-вторых: как фантастический атрибут приплетена Атлантида (в
которой кто только уже не побывал), ставшая суверенным
государством Бабилон. Но сделано это с явной иронией: такое
ощущение, что автор не хотел связывать себя рамками какого-либо
государства или народа, а просто взял и придумал государство, в
котором есть от всех понемногу. Бабилонские Ваны и лагеря почти
один в один копируют русских дореволюционных Иванов и
послереволюционные Соловки. Как ни странно, эта сборная солянка из
стран и народов не вызывает ощущения мe:ртворождe:нной. Скорее
наоборот...
В-третьих: порой вызывали раздражение диалоги. Не в обиду автору
будет сказано, но местами его герои начинают разговаривать очень
длинными фразами. И очень неживыми.
В-четвe:ртых: стоит упомянуть героя. Сейчас львиная доля книг
строится именно на сюжете, а не на герое. Создать самобытного,
яркого, интересного героя нелегко, проще взять Конана в комплекте
с двуручным мечом, переименовать в Нанока и пустить заниматься
любимым делом.
О'Санчес пошe:л другим путe:м. Или, по крайней мере, попытался...
За что ему честь и хвала. Гек, или Гекатор Сулла (улавливаете
намe:к?)-- личность. Весьма своеобразная. Жe:сткий, а порой и
жестокий, умный (по-сицилийски умный, я бы сказал... как змея), он
напомнил мне героя романа Нормана Льюиса "Сицилийский специалист".
Хотя в том было больше верности. Гек же верен только себе.
Использует людей направо и налево. "Они со мной первые так
поступили". Не верь, не бойся, не проси... Живое воплощение трe:х
правил.
Хотя всe:-таки личности Гека не хватает живости (на мой взгляд).
И -- цельности. Возможно, виновато моe: двойственное к нему
отношение. Порой я желал, чтобы он упал и сломал себе шею (Геку в
то время исполнилось 19 лет). И вместе с тем продолжал болеть за
него. По-разному воспринимались мной Гек двадцатилетний и Гек-
мальчишка. У мальчишки Гека было обаяние, у Гека двадцатилетнего -
- звериная страсть жить. Надо ли говорить, за кого я болел больше?
В-последних: мой вам совет -- прочитайте. Вещь достойная
внимания.

Алексей Мась, "Те, кто не тонут".

"Посвящается Сергею Лукьяненко", указано в начале. Автор
дружески проехался по культовой дайверской дилогии, шутливо
помянул дайвера Леню, бар "Глубина" и виртуальную выпивку. Лe:гкое
и не к чему ни обязывающее чтиво. Прочитал и забыл.

Кайл Иторр, рассказы: "Как всегда", "Путь дракона", "Истребитель
нечисти", "Этюд в черных тонах" из цикла "Хроники Арканмирра".
Фэнтэзи -- страна туманов. За вереницей багровых туч точит
молочные клыки очередной Чe:рный Властелин, в соседней долине
стадами бродят Истребители Нечисти, пугая народ радужными
клинками, на пике Зур табунятся драконы, у ведьмы обнаглевший
котище пробует себя в магии... Жизнь, короче. Магия. Хроники
Арканмирра.
Если кто решит, что всe: вышеизложенное -- в упрe:к, то --
извиняйте, хлопцы! -- ничего подобного. Фэнтэзи я любил и люблю и
против ее законов ничего не имею. Умолчание в фэнтэзи -- один из
основных (хотя и набивший оскомину) приемов. Скажите, в какой из
фэнтэзи-книг не было таинственного разговора на вершине самой
высокой горы двух забывших представиться личностей, за спиной
которых осязаемой тенью стоит Могущество, а в усталых глазах тлеет
мрак? Причe:м разговор обязательно идe:т о судьбах мира и полон
недомолвок и неясных намe:ков...
Кайл Иторр в данном случае -- новое слово. Он поднял искусство
умолчания на новую, недосягаемую высоту. Его герои говорят одно
Слово, умалчивают десять. Намe:ки, предсказания, советы (туманные,
естественно), опять намe:ки. И никаких имe:н. Ни-ни! Тума-ан...
- Привет, Багровый...
- Здравствуй... Давно не виделись, Синий...
- Я теперь Фиолетовый...
- В натуре?.. И - давно?..
- С последней ходки...
Шучу. На самом деле рассказы мне понравились, особенно
последний, не в последнюю очередь из-за заданного "чe:рным" стихом
ритма. Что-то в этом есть. Стиль хорош. Кое-где почудилось
олдевское влияние. (Почувствуйте:
- А знаешь ли ты, что это такое - миф?
- История, которой не было и не могло быть.
- Почти так. История, которой не было и не могло быть. Но
которая очень хотела - быть.)
Но, возможно, только почудилось...
P.S. Из "Олди-ньюс" узнал, что скоро выходит книга Кайла Иторра
под псевдонимом "Петр Верещагин". Не знаю, как автору, а мне
псевдоним кажется на редкость неудачным. Ожидаешь крутой боевик
ядреного замеса, простой до тупости, а под обложкой -- поэтичность
и изящный стиль, отчего сюжет прослеживается не всегда. Форма
диктует содержание.

Андрей Маркелов, повесть "Эквилибристы под куполом
вселенной"(Хроники Рагнарека)

Вы читали Желязны? Если да, то представьте себе изложение
"Создания Света, создания Тьмы" языком анекдота. Автор даже не
особо маскируется. Дом Смерти, Дом Жизни, потерявший память
главный герой, который есть Начало и Следствие... Честно говоря,
все эти шпильки в адрес великих начали уже поднадоедать. Я,
конечно, понимаю, что центон -- основной жанр эпохи падения
империй, но надо ведь и меру знать?
Единственное, за что я благодарен автору -- за возникшее у меня
после прочтения чувство ностальгии. "Создания Света, создания
Тьмы" были первой книгой Желязны, что я прочe:л. Потом были "Роза
для Экклезиаста", "Янтарные хроники", "Князь Света" и "Этот
бессмертный", но светлое чувство к старику Роджеру родилось именно
тогда.
"Я, Сет..."

Дмитрий Чубисов, рассказ "Сюжетная линия"

Не хотелось бы злобствовать, но придe:тся. Вы ещe: не читали? И
- слава богу! Не читайте. Разве что имеете желание полюбоваться
детским восприятием мира с позиций наивного графоманства. Мило,
но - не катит.

Ольга Лебедева, три иностранных рассказа: "Письмо из Америки",
"Дорожка","Двадцать четыре часа из жизни бородатой женщины"

Когда читаешь Стивена Кинга, возникает ощущение ненормальности
происходящего. Да, он часто пишет от лица человека, что вот-вот
сойдет (если уже не сошел) с ума. Да, от страниц его романов веет
патологией и больным рассудком. Но всe: это -- внутри! Прочитав
рассказы Лебедевой, я убедился -- если у Кинга взгляд нормального
человека, пишущего о ненормальном, то у Лебедевой -- наоборот.
Во время чтения меня преследовало ощущение какой-то изначальной
неправильности, болезненности происходящего. Там, где по идее
нужно смеяться, смешно не было. Там, где с героиней (последний
рассказ) происходило что-то хорошее, мне становилось страшно.
Беспричинно. Словно моя эмоциональная оценка ничуть не стыковалась
с авторской. А последняя "шутка" последнего же рассказа заставила
меня содрогнуться. Бедная бородатая женщина, бедный Пe:тр Ильич...
За что вас так?

Вилен Ольховский, рассказ "Песня Сольвейг"

Белоруссия, 1941, лето. В деревне слышна немецкая речь, со стен
срывают портреты Сталина, немцы уверены, что война закончится
максимум через месяц. Штурмбаннфюрер СС Кеслингер принимает в
гостях пленного русского генерала. Тому на вид можно дать от силы
двадцать лет... Генерал не по годам серьезен и прекрасно
разбирается в музыке.
Всe: это - прекрасная завязка рассказа. Живого и оригинального.
Но, к сожалению, после сцены с "Песней Сольвейг" (которой он,
собственно, и обязан своим названием), рассказ теряет свою живость
и очарование. Пленный русский генерал оказывается банальным
путешествеником во времени. "Здесь русский дух, здесь Русью
пахнет..." Пахнет, увы, вихрями враждебными. Теми, что обычно веют
в романах Василия Звягинцева.
Мысленно рассказ стоит разделить на две части. Первая просто
замечательна. Кеслингер, Дитрих, пленный русский, звуки музыки в
прифронтовой полосе. Вторая... нет, не хочу. Не было второй.
Для меня не было. Пусть лучше тайна молодого генерала так и
останется тайной. Не стоит превращать трагедию в фарс.
Рассказ хорошо написан, исторические детали достаточно
достоверны, стиль выдержан. Особенно, конечно, подкупило
уважительное отношение автора к своим героям.

Евгения Т.., повесть "Опиум".

"Ма... марихуана... ты ее не трогай... лучше без нее..." Ох,
как верно сказано в песне. Без нее -- лучше.
Жанр повести я бы определил как женский роман. По жизни
шествует (плывe:т?) редкой красоты и стервозности девица, которая к
тому же графиня, причe:м в худшем варианте -- варианте "Опасных
связей". Чернота ейной души не измерима никакими приборами, не
ограничена никакими пределами... Скучно, короче. И плохо написано.
Ладно, если б я был противником жанра "женских романов"! Но уж,
простите, до "Джен Эйр" или "Унесенных ветром" творению Евгении Т.
ой как далеко...

Ярослав Трофимов, повесть "Вечная ночь"

Некто опять все за всех решил. Взял и отдал день на откуп Тьме,
оставив на земле лишь Ночь. Вечную Ночь... Но, по всей видимости,
этот некто никогда не читал "Сто правил Темного Властелина",
опубликованных в недавнем номере "Мега Геймс". Жаль... Такую идею
на корню загубил.
Всe: бы ничего, но неплохой сюжет получает самое банальное
развитие. Скучно, однако... Хронически не хватает описаний.
Создаe:тся ощущение, что герои действуют в безвоздушном
пространстве, где нет никаких цветов, кроме бездонной черноты
космоса.

Дж.Шумик, рассказ "День Рождение"

Будни и праздники фараона, злокозненного и почти бессмертного.
Вот так и никак не меньше.
Что можно сказать? Очень плохо. Насколько плохо, можете понять
по названию рассказа. Основные правила русского языка насчe:т
падежных склонений ещe:, кажется, никто не отменял...

Павел Парфин, рассказ "Гемоглобов".

Чем так привлекательны вампиры? Тем, что живут вечно? Не
смешите - бессмертные в духе "Горца" намного симпатичней и
дурацких ограничений у них поменьше. Не видеть света дня, не есть
чеснок, не носить серебро, избегать крестов и святой воды... что
еще? Разве это вечная жизнь? Вечное мучение, не иначе. Думаю дело
в другом. Дело в крови.
Запах крови. Вкус крови. Магия крови.
Гемоглобов. Странный, чудовищный аппарат, где смешивается и
бьется в экстазе кровь мальчишек, создавших и вскормивших нового
Молоха. Бог, наркотик и виртуальная реальность в одном лице. Ты
становишься мной, я становлюсь тобой - лихорадочная легкость и
безумный румянец, чужие победы и чужие поражения, воспоминания и
бред. Кровь.
Рассказ стоит отнести к категории ужастиков - с задачей
"зацепить" читателя он справляется прекрасно. Повествование
ведется в форме записей дневника, чем, видимо, и объясняется такой
эффект присутствия. Автор умеет нагнетать напряжение, к концу
рассказа меня трясло, еще чуть-чуть, и я бы испугался собственной
тени. Жаль, что этого "чуть-чуть" я так и не дождался... Воля
автора, конечно, но мне концовка рассказа категорически не
понравилась. Сыграть в игру: что отразиться в зеркале, если
поставить напротив него другое зеркало, автору не удалось.

Татьяна Иванова, повесть "Саланга"

Ситуация: есть Он, человек, который "придет по дороге желтого
кирпича" - так обещали звезды, и нам ли их судить? - есть Она,
тоже в общем-то человек, которой суждено стать проводником Его
заблудшей души. Сначала этого требует долг, далее вступают в силу
законы природы. Знакомая ситуация, не правда ли? Галантерейная
лавочка, на которой сменили вывеску, но оставили прежний товар.
Что можно сказать?
Во-первых: вывеска хороша. "Саланга" - есть в этом нечто
поэтическое и загадочное. И на слух приятно. Но это не название
планеты, как подумали некоторые (например, я).
Во-вторых: товар, как я уже упоминал, старый. Избранник, его
избранница, великая цель, до которой на своих двоих... Смени автор
научно-фантастический антураж на фэнтезийный, ничего бы не
изменилось. Путешествие ради самого путешествия. В нашу лавочку
приходят товар смотреть, а не покупать.
В-третьих: старый товар надо расставить по-новому. Вот тут
автор отыгралась. Читать интересно, стиль прост и достаточно
гладок. Приключения героев увлекают, несмотря на удивительное
ощущение, что писал ребенок. Очень талантливый, но все же
ребенок.
В-четвертых: характеры героев. Психологизм отбросим сразу - это
не Кинг и не Рыбаков, особой глубиной ни один из характеров не
страдает. Что, в прочем, и не требовалось. Главное: поведение
героев достаточно естественно... в рамках понятий: злой волшебник,
добрый волшебник. Для обычной сказочной фэнтези (Конан и иже с
ним) в самый раз.
Поясню насчет моей уверенности в том, что автор молод. Числа,
которыми оперирует лектор в начале повести: "...деревья мелонизы,
высотой до 100 метров, толщиной до 40 метров, растущие
сообществами до 100.000 стволов." И так до конца повести.
Глубина, на которую погрузился подводный аппарат - 15.000 метров.
Заметьте, не 15 километров, или лучше - пятнадцать километров,
энное количество метров, а 15.000 метров. В детстве я тоже любил
круглые цифры...
И таких мелочей много. Например, Сэм, пытающийся доказать свое
главенство кулаками. Женщине! И это шпион со стажем и
университетским образованием! Взгляд мальчишки, уверенного в том,
что основной помехой всеобщему мальчишескому счастью является
присутствие на свете вредных девчонок...
Надеюсь, автор не сочтет это нападками. И, надеюсь, он все-таки
так молод, как я думаю... Потому что наивность, естественная в
четырнадцать лет - в тридцать настораживает, а в сорок - пугает.
В-последних: мне понравилось. Счастливо, леди, пишите еще.

Александр Банков, роман "Трудно быть человеком"

Роман стоило бы озаглавить "Трудно стать писателем" и выдавать
начинающим авторам в качестве наглядного примера: как надо писать
книги. Так -- не надо. Оцените следующую цитату:
"Дверь в комнату открылась и внутрь вошла обнаженная девушка.
Даже в темноте нельзя было не заметить, что девушка божественно
красива. У ней была точеная фигура: идеальные пропорции и ничего
лишнего."
Красивый фрагмент, не правда ли? Особенно мне нравится
последнее предложение -- мысленно рисую Сальму Хайек, какой помню
ее по фильму "От заката до рассвета", и, жмурясь от удовольствия,
отрубаю милому образу ноги по колено и обе руки... О! Венера
Милосская. Ничего лишнего.
На этом отзыв можно было бы и завершить, если бы не три
интересные вещи:
Первая: в "Самиздате" искомое произведение наличествует аж в
двух вариантах: "творческом" и "коммерческом". В чем отличие
одного от другого? Не знаю. Прочитал полторы главы из первого, те
же полторы главы из второго -- ничего. Читать дальше нет ни
желания, ни сил, так что рискну сделать смелое предположение:
отличия появятся в финале романа -- в "творческом" варианте хэппи-
энда не будет. Вот так. Автор суров, но справедлив -- слащавость
только за наличные.
Вторая: в предисловии сказано, что роман является "...логическим
продолжением знаменитой книги Филиппа Дика "Грезят ли андроиды
электроовцами?"" Бедный Рик Декарт! Вот и его постигла судьба
Штирлица -- быть темой для тупых анекдотов. Однако назвать
"логическим продолжением" подобное?! С таким апломбом автору
стоило бы заглянуть на форум "Третьей силы", где идет дискуссия на
тему "Можно ли написать путящий сиквел?". Думаю, Вам банально
"выдернут виртуальные ноги"...
Третья: я наконец-то узнал второе имя Филиппа К. Дика. "К" --
это Киндред. Филипп Киндред Дик, если кто не знал. Спасибо
автору - просветил.
P.S. Адрес форума "Третьей силы":
http://www.fiction.kiev.ua/forum/

03.05 - рассказ Санитара "Дурной сон"

На что похож этот цвет?

На желток давно сваренного яйца, на кожуру подпортившегося лимона? Латунная бирка на казенном ключе? Железо немытого таксомотора ненастным вечером? Древняя вода за три копейки в залапанном стакане?

А эстакада?

Одевшаяся в бетон меланхолия. Пугающая неподвижность. Претензия на значимость. Пересыхающий рукав в дельте воспоминаний. Темная скука до слез.

А звонок телефона?

Это сложнее. Прохладный, волнующий ключик, бьющий давнишними вечерами, скрывающий в себе обнаженные голоса пятнадцатилетних девочек... Назойливое жужжание электрического насекомого, опыляющего не мои цветы... Ржавое лезвие, трущееся о нить надежды на то, что беды не будет... Визг пилы, валящей сосну для моего гроба...

- Сынок, это тебя.

Ах, мама, спасибо. Как приятно, если б ты знала. Как приятно слышать боль и заботу в твоем голосе, как приятно быть названным этим светлым словом в невеселый полдень цвета тел в анатомичке... Как приятно.

- Мама...

- Что, родной?

- Ты знаешь, чего бы я хотел больше всего?

Она тоскливо молчит. В побелевшей бронзе ее густых волос я различаю утвердительный ответ: мама знает. Мама знает, что больше всего на свете мне бы хотелось услышать от нее "Сынок, это не тебя."

Я начинаю медленно пятиться, не в силах оторвать взгляд от эстакады за окном - каменного ногастого динозавра, забредшего в рыжую мглу железнодорожных испарений... Почему так все желто на улице? Может быть, просыпался где-то вагон с селитрой, и ветер гоняет ядовитую пыль по огромному городу? Почему так желты окна дома напротив? Потому что пыль проникает в дома. Я смотрю на свои дрожащие руки и понимаю, что пыль проникла и сюда, в наш с мамой дом - дом, в котором я ел и спал первые двадцать лет своей жизни... Или это просто желтый туман?..

Телефон стоит в маленькой комнате, где по-настоящему темно, не только лишь по вине тумана. Окна завешены черной материей, и в комнате по-настоящему тихо. Мне грустно, вдобавок я не люблю когда по-настоящему темно и тихо, поэтому я чувствую себя готовым заплакать ребенком, которому помимо его воли начали рассказывать страшную сказку. На ощупь нахожу кровать и лежащую на ней телефонную трубку.

дальше

Чернодятлов

Санитар

Геолог