Главная О сайте Поэзия Проза Графика Музыка Персонажи Фотоальбом Рассылка 260 Обновления Записочки

Здравствуйте!

Идея со счётчиками вызвала много положительных откликов. Всем спасибо! Ваши письма вдохновляют и помогают сайту развиваться. Также хочу извиниться за задержки публикации произведений: все они читаются и достойные будут выложены на сайт в ближайшее время. Нехватка времени вызвана работами по разработке некоторых perl и php форм.

Вот так...

Всем удачи в делах личных и творческих!
С уважением, Демиург.
P.S. Предыдущие выпуски рассылки можно найти на сайте "Мир 260" в разделе "Рассылка 260".

Тим Сивол болел ненавистью к людям. Ко всем без исключения. Болезнь протекала в вялой хронической форме, но иногда случались острые приступы, во время которых Тим терял над собой контроль. Почти после каждого его лечили от телесных недугов, которые непременно возникали в процессе приступа, а затем на назначенный судьей срок отправляли в Зону. Определяя срок наказания, судьи надеялись, что за это время Тим Сивол излечится, но в Зоне болезнь свирепела, и Тима одолевало неуемное желание изорвать ближних своих в клочья.
Когда заключенных Зоны выстроили на плацу перед бараками и надзиратель объявил, что добровольцы будут отправлены на Эйюбу, где останутся жить без охраны, Тим первым вышел из строя.
- Тим Сивол! - заорал надзиратель и, не глядя в рескрипт наказаний, по памяти начал перечислять его "заслуги", - … в последней драке потерял глаз и изувечил старосту барака, - заключил он.
- Староста выжил? - зевнув, спросил начальник Зоны.
- Сведений нет! - проорал надзиратель.
Зонный задумчиво пожевал губами, осмотрел Тима, поскреб лысину под зеленым с тремя золотыми пуговицами беретом и разрешил:
- Пусть летит плюгавая погань. Староста в седьмом бараке был из спортивного клана. Помню его. Здоровяк. Сильно изуродовал его этот Сивол?
- Не могу знать. Драка приключилась месяца два назад не в мое дежурство.
- Не ори, голубчик. Узнай и доложи.
Тим помнил, как черное пламя вспыхнуло в левом глазу, когда, рыжий громила саданул его чем-то по голове, и как потом эта сволочь верещала, когда из него кровавым фонтанчиком вытекала жизнь. Хорошо, что у этих полицейских скотов пока нет сведений. Когда появятся, он будет там, куда их грязные лапы уже не дотянутся.

Им вкололи какую-то гадость, после которой они одурели и тошная немощь сковала их тела. Двадцать три заключенных в красных робах-мешках и тяжелых ботинках трудно приковыляли к трапу. Пилот и конвоир каждого усадили в кресло корабля.
- Ты вооружен? - спросил пилот сутулого длиннорукого конвоира с усталым безразличным лицом.
Тот кивнул и похлопал себя по карману.
- Полетишь с ними, - скучно сказал пилот, - спустишь их на катере, а потом вернешься.
- Зачем? - удивился сутулый. - Не бойся их. Дурь действует долго. Ты успеешь посадить космолет на планету, и они сами выползут из корабля.
- На Эйюбу сесть невозможно. Планета этого не любит. Я останусь на орбите, а ты будешь их спускать на катере по шесть человек. Три рейса.
- Четыре, - проворчал конвоир, - а меня ждут дома.
- Одного можно будет положить на пол между кресел. Садись или забирай свою сонную нечисть обратно в Зону.
Конвоир взглянул на переселенцев. Некоторые уже спали, приоткрыв слюнявые рты и всхрапывая. Он обречено пожал плечами, похлопал еще раз по карману с оружием и побрел в конец салона, где еще оставались свободные места.

- Туда давно уже бросают партии социально опасных, - услыхал Тим и открыл глаза. - Слева от него сидел Док. Человек с пустым взглядом старого пса на коричневом морщинистом лице. Однажды в столовой Тим ткнул его кулаком в ребра просто так, чтобы не путался в ногах. Док уронил миску с кукурузной кашей, но даже не обернулся, чтобы посмотреть кто его ударил. Говорили, что до убийства жены он был врачом, и прозвище "Док" к нему прочно прилипло.
- Ну и выжили они? - спросили сзади.
Док долго молчал, потом ответил:
- Им оставили инструмент, чтобы собрать жилье, респираторы и ножи. Радио не оставили. Связь поселенцам Эйюбы не нужна. Не с кем.
- А респираторы зачем?
- Воздух скверный. В газетах писали, что космические разведчики чуть не сдохли там вначале, когда сняли маски, но потом вроде бы привыкли.
- Господи! У меня только одно легкое осталось. Я и в зонной столовой задыхался.
Тим заставил себя обернуться. Сзади сидел старик Эд Темнила с пожизненным сроком. Кликуху старику прилепили за то, что даже надзиратели не знали, за что он схлопотал вечняк.
- Не скули, старик. Ты бы еще лет десять задыхался в земных сортирах, а Эйюба скостит тебе срок.
- Это верно, сынок, - неожиданно согласился Темнила.
Очнувшиеся поселенцы молчали, слушая веселый разговор.
Разумеется, именно Тиму Сиволу досталось лежать на горячем, мелко вибрирующем полу посадочного катера.
- Надеть респираторы, - не скомандовал, а как бы посоветовал конвоир, и катер перестал дрожать. Тим натянул маску и через очки увидел, как в открывшийся люк заполз в салон густой рыжий туман. Катер завис в метре над высокой темной травой.
- Приехали, мальчики, конечная, - тоскливо пошутил сутулый, - выплевывайтесь и будьте как дома.
Тим встал, посмотрел на конвоира, держащего наготове оружие, и спрыгнул в траву. Травяной ковер податливо расступился, и Тим почти по колени провалился в теплую вязкую гадость. Через минуту остальные шесть человек ошалело озирались рядом с ним.
- Не скучайте, мальчики. Девочек не обещаю, но компанию вашу скоро пополню, - веселился полицейский кретин и сбросил в траву три контейнера.
- Конечная, стало быть, - тихо сказал Темнила и сорвал с головы маску. Все на него посмотрели, а Док с трудом выпростал ногу и шагнул к самоубийце. Темнила глубоко вдохнул скверный воздух, удивленно посмотрел на них и помотал седой клочковатой шевелюрой, - нет, ребята, не дождетесь. Попахивает чем-то, но в зонной столовой дух намного сортирней. Что-то ты напутал Док или газеты врали. Можете содрать намордники. Сразу не сдохнете.
Все сняли маски, принюхались и повеселели.
- Туман, - Серж Деляга повертел острой лисьей мордочкой, - мрак, как у негра в заднице ночью. Вы тут разберитесь с ящиками, а я прошвырнусь. Погляжу окрестности.
- Окрестности ему. Думаю, нет тут окрестностей. Болото сплошняком. Болото и туман. Лягвы должны быть. Жабья планета. Мы тут тоже через недельку начнем квакать, - Стив, жилистый сутулый мужик, по прозвищу Трудяга, длинно через сломанный зуб сплюнул и, матерясь на каждом шагу, потащился к контейнерам.
- Иди, Серж, оглядись, - сказал Тим, - боишься, что и здесь твои дружки тебя достанут? Вполне могут. Они у тебя настырные и нагрел ты их, видимо, ощутимо.
Серж остановился и, не оглядываясь, как пес почесал себя за ухом.
- Рисковый ты парень, Сивол. Не бережешь последний глаз. Лезешь внаглую. Говорю для всех! Не брал я их денег, и кто взял - не знаю. Сам подумай, Тим. Ты же не полный идиот, - вдруг ласково произнес Серж, - если бы взял, зачем бы мне от больших бабок в эту жабью жизнь линять?
- Ну, это-то ясно, Деляга. Они надежного мочилу в Зону прислали. Ты как его углядел, плотно наложил в штаны и готов был в океан к акулам метнуться, а тут подвернулась эта экскурсия. Ты выбирал между этим болотом и зонным крематорием. А вот зачем братишки к тебе прилипли мне не понятно. В зоне-то они шестерили в надежде на твои объедки. А здесь?…
Старший братишка, двухметровый громила Сид, посмотрел на Делягу, увидел разрешающий кивок и шагнул к Тиму.
- Ну, молись, циклоп! - он замахнулся арбузного размера кулаком, но не ударил, а удивленно взглянул на свои ноги, нелепо вскинул руки и, захлебнувшись коротким воплем, упал навзничь. Из травы ему на грудь выползла толстенная желтая, в коричневых разводах, змея. Сид перестал вопить и схватил голову змеи руками.
- Мама, - тихо сказал он, глядя в широко раскрытую пасть змеи, - Карен, братишка! Оно меня сожрет!
- Думаешь? - усомнился тощенький чернявый парень по кличке Вист. В робе карманов не было, Но он откуда-то выхватил блеснувший короткий штырь и неуловимым движением воткнул его в змеиный глаз. Гадина закрыла пасть, выплеснулась во всю длину из болота, широко метнула хвостом, задев Тима и Дока, и скрылась в траве.
- Метра четыре, - сказал Док сморщившись и потирая бедро.
- Ну что ты уставился на свой гвоздь, Карен? Помоги встать. Она мне чуть ноги не сломала.
Карен с удивлением рассматривал свое оружие.
- Понимаешь, на нем крови нет. Слизь зеленая, - он вытер штырь о траву и сунул в ботинок.

В контейнерах оказались детали пластикового купола, пара двуручных пил, кухонная утварь, с десятком ножей и патентованный калорийный концентрат.
- Лепешек нам хватит на неделю, потом мы быстро сдохнем, если не научимся ловить и жрать местную живность. - Стив Трудяга, оттопырив губу, уставился на содержимое контейнера, - раз они положили нам пилы, должны тут быть деревья. А конвоир, мальчики, нас кинул. Не привез пополнение.
- Туман, - сказал Тим, - а возможно решили натыкать нас в разные места этой гостеприимной планетки.
Вечером туман почти рассеялся, и на горизонте обозначилась темная полоска.
- Лес, - определил Карен, - надо туда двигать. Там должно быть сухо.
Лес начинался ровным, как по линеечке, рядом калиброванного молодняка. Разлапистые стройные красивые деревья с большими мясистыми листьями. Между ними и болотом - сухая черная земля. Купол решили ставить на ней, поближе к лесу, подальше от болотных гадов. Тиму деревья понравились. Он потрогал глянцевый толстый лист и хотел его сорвать, но в последний момент почему-то передумал. Он оглянулся на красных людишек суетившихся вокруг желтых контейнеров и пошел в глубь зеленого леса. Среди деревьев почти не чувствовался гадкий смрад гниющего болота, а пахло приятно и успокаивающе. Тим зевнул и подумал, что неплохо было бы прилечь на травку и вздремнуть на лесной полянке, однако травы в лесу не было совершенно. Ни травинки. Лес был изумительно чист. Плотная сухая черная почва между деревьями, по которой идти было приятно и покойно. Да и полянок, как в земных лесах, не наблюдалось. Деревья росли на примерно одинаковом расстоянии друг от друга. "Странный лес" - решил Тим Сивол, еще раз длинно зевнул, сел, привалившись спиной к нежной, как ему показалось, коре дерева, закрыл глаза и мгновенно заснул. Проснулся он с ощущением радостной умиленности, которую испытывал последний раз в совершенно нежном возрасте, когда его будила ласковая, еще не успевшая спиться до белой горячки, мать. Он открыл глаза, улыбнулся, хотел встать, понял что произошло, напряг все силы, чтобы освободить руки, не сумел даже пошевелить ими и жутко, по-звериному, завыл.
Лес заполнили серые вечерние сумерки, и он зашумел. Ветра не было, воздух был неподвижен, но листья деревьев шевелились, и лес шумел. Хриплые вопли пленника были почти не слышны в этом многоголосом шуме.

Док привык к своей короткой собачьей кличке. Привык, как привыкают к вставной челюсти, к долгому тяжкому недугу и к инвалидной коляске. Когда-то он был Виктором, но жизнь с гордым именем победителя завершилось пощечиной друга и презрительной улыбкой жены. Теперь он только пес в этой жалкой стае обреченных. Как громко и странно шумит этот декоративный лес. И в нем чуть слышен стон. Показалось? Он видел, как уходил туда этот драчливый щенок с выбитым глазом. Док глубоко вдохнул смрадный болотный воздух, взял из растерзанного контейнера нож и вошел в лес.
Тим был туго привязан к стволу дерева. Сотни толстых и тонких ветвей опутали его тело и, грустно покачивая листьями, больно стискивали руки, живот, грудь, горло. Оскалив зубы и задыхаясь, он наблюдал беспомощные попытки освободителя.
- Ножом, Док, попробуй ножом! - прохрипел он.
Но лезвие ножа скользило по коре ветвей, чуть сминая ее и не разрезая древесную плоть. Док посмотрел на начавшее синеть лицо пленника с вытаращенным глазом, в котором плескался ужас близкой смерти. Дерево-убийца из потного ночного кошмара! Не ветви, а безжалостные щупальца спрута! В отчаянии Док размахнулся и что было сил ударил ножом ствол проклятого дерева, чуть не задев плечо пленника. Громадное дерево дрогнуло, уронив откуда-то сверху лист. Вдруг в лесу стало тихо. Деревья перестали шуметь. Дрожащими руками Тим отодрал от тела ослабевшие ветви. На его горле багровел рубец, как у неудачно повешенного. Он отшатнулся от дерева и упал на черную землю планеты.
- Я твой должник, Док, - прокашлял Тим, растирая горло, - этой шустрой развесистой березке не хватило десяти минут. Господи! Да что же это?! - заорал он и встал на трясущиеся ноги. На робе, выше колена, расплывалось темное пятно. Тим сморщился и прижал к нему ладонь. Док нагнулся и поднял упавший с дерева лист. На его конце торчал длинный окровавленный шип.
- Зачем ему это? - Док подошел к хищному дереву и погладил плотную гладкую поверхность одного из листьев. Никаких шипов на нем не было. Он с усилием выдернул нож из ствола. Из ранки в коре дерева потек зеленый сок.
- Все, Док. Меня этот сердитый садик немного утомил. После страстных объятий этой ветвистой красавицы я дозрел до каши из концентрата.

Тим ел вторую миску концентрата и давил в себе нарастающее бешенство. Деляга со своими шестерками занял половину купола, отделив ее разломанными контейнерами, и забрал себе большую часть провианта.
- Примерещилось, Док, или привираешь! Чтобы нашего одноглазого мочилу скрутила дрянная инопланетная осинка?! Не поверю! - а ты, значит, эту осинку ножом! Ну, герой! - веселился старший братишка, - не иначе, мухоморов нажрался в лесу.
- Дремучий ты парень, Сид. Напрасно скалишься. Хищные растения есть и на Земле, - заступился за Дока Стив. - Там они, правда, на человека не охотятся. Ну а здесь…
- Меня удивляет другое, Стив, - задумчиво сказал Док, - почему оно выпустило Тима после царапины ножом? И лист этот, на котором шип вырос… Ты как себя чувствуешь, Тим? Симптомов отравления нет?
- Есть, Док, симптомы. Жрать хочу. Надо бы гада болотного заловить, а то ведь почти весь концентрат Деляга со своими дебилами прихватил.
- Это верно, Тим, - согласился Стив, - надо бы кого-нибудь поймать.
- Опять неосторожные слова говоришь, - вздохнул Сид, - придется тебя поучить вежливости.
- Попробуй, парень, поучи, - тихо сказал Тим, - ты, кстати, не узнавал, как там твой дружбан в больнице? Выжил ли? И зонный на плацу интересовался. Я ведь не забыл, как ты пытался ему помочь во время драки.
Громила пробормотал невнятную угрозу, встал и вразвалочку ушел на свою половину.
- В лесу тоже живность должна быть, если деревья научились за ней охотиться. Завтра утром надо бы повторить коллективную экскурсию, - предложил Док.
- Это разумно, - степенно изрек Стив Трудяга.
- Пойду с вами, - сказал Эд Темнила.
Тим Сивол промолчал.

Звезда расплылась жарким лохматым пятном на горизонте, когда четверо красноробых вошли в тихий лес. Шли, не торопясь, искали живность. Сонная одурь тяжело наваливалась на них. Зевали. Первый не выдержал Эд.
- Нет тут ни хрена. Пустой лес, - он сел на землю и закрыл глаза.
- Встань, старик. Они же этого только и ждут. Заснешь, убьют.
- Черт с ними. Сил никаких нет. - Эд лег между деревьями на бок, по детски положив ладони под щеку.
- Буду его охранять, - Стив зевнул, потряс головой, пытаясь прогнать сон, и сел рядом, зажав нож в правой руке. Не глядя друг на друга, Тим и Док опустились на черную землю планеты. Через минуту красноробые спали, и лес зашумел.
Тим застонал, раздирая на груди робу, и проснулся. Приснилось! Примерещились хищные ветви-щупальца! Он прижал руки к горлу, потом огладил тело, стряхнув с груди пару листьев, вытер со лба испарину и посмотрел на экскурсантов. Стив заливисто с витиеватыми руладами храпел. Эд и Док спали беззвучно, как дети. Все они были засыпаны листьями. У Дока лист лежал на лице и шевелился от его дыхания. Тим смахнул лист на землю. Док раскрыл глаза и сел.
- Однако, - сказал он и посмотрел на едва видное сквозь кроны деревьев желтое небо, - полдня спали и живы. Листья вот только зачем-то. Нигде нет. Только на нас сыпались. Зачем? - Док взял лист, понюхал его и осторожно куснул, - однако! - удивленно повторил он, - дынное дерево! Великолепный вкус! Последний раз я ел дыню… - он осекся и лицо его стало злым, - сделаем так. Я съем несколько листьев и если не заболею, включим их в наш рацион. Вы пока воздержитесь.
Они собрали все опавшие листья и полчаса воздерживались, глядя на Дока.
- Не тяни, Док. Или падай в корчах, или мы их сожрем, - не выдержал Тим.
- Черт с вами. Ешьте.
- Они вкусней концентрата. Значительно вкусней, - солидно изрек Стив и потянулся сорвать лист с дерева.
- А вот этого, пожалуй, делать не стоит, - остановил его Док, - нас накормили, и хозяйничать здесь не нужно. Не забывайте, что мы в гостях у этих деревьев.

Лес густел. Теперь, чтобы пройти мимо деревьев нужно было отгибать их ветви. Шли чередой. Первым продирался Стив, потом Док с Тимом. Замыкающий процессию Эд вдруг дернул Тима за руку.
- Постойте, мужики, - шепотом сказал он, - что это?
В пяти метрах слева от них у самой земли на дереве висел череп. Все молча окружили находку. Док поднял ее.
- Человеческий? - зачем-то спросил Эд.
- Вероятно, социально опасного мужика. Выделан, как в музейной лаборатории. Ни грамма плоти. А где кости скелета? Ну-ка расступитесь, - Док нагнулся и поковырял мягкую почву вокруг, - костей нет. А земля здесь пахнет странно, - он взял щепоть, понюхал ее и лизнул.
- Каша гречневая с черничным вареньем? - предположил Тим.
- Кислота. Кислотная почва растворяет кости. Вот почему лес пустой. Время трупа в нем - пара часов. Лес самоочищается. Череп висел на ветке, не касаясь земли, только поэтому и сохранился.
- Кто же его повесил и зачем? - скривился Тим.
- Ветвь дерева сама проросла в глаз трупа. Если нужно, они здесь быстро растут.
- Кому нужно? - шепотом спросил Эд и огляделся, - мы тут не заблудимся? Может пора вернуться?
- И зачем ты с нами увязался? - проворчал Тим, - возвращайся. Если заблудишься, мы тебя найдем. Ты только не растворяйся.
Через сотню метров они остановились. Перед ними был живой забор из толстых древесных стволов.
- Стена, Док. Дальше хода нет. Не удивлюсь, если поверху проложена колючка под током, и где-то спрятаны умельцы с пулеметами. Но я, пожалуй, рискну. Охота мне узнать, что там, за этой дынной зоной. Последний раз я был наказан за любознательность, когда повздорил с кассиром городского банка. Уже не помню деталей, но тоже что-то хотел у него узнать.
Док задрал голову, оценивая высоту деревьев.
- Не уверен я, что твое любопытство оправдано.
- Я тоже не уверен, Док. Ты постереги пока мои башмаки в этом опасном садике.
Тим разулся и ловко, как обезьяна, вскарабкался на дерево.
- Ну и что там? - спросил Стив.
Тим не ответил и начал медленно, осторожно спускаться.
- Что углядел-то? Чего молчишь? - разозлился Стив.
- Давайте-ка, мужики, возвращаться в свое стойло. Не понравился мне тамошний пейзажик. Озеро там круглое, как тарелка. И пар над ним клубится.
- Ну, лужа горячая. Что же в ней страшного? И на Земле такое встречается, - удивился Стив.
- Не могу тебе объяснить, парень, но лучше бы нам остаться в Зоне, чем видеть это озеро, - сказал Тим, надевая ботинки.
- Однако, - сказал Док, и они, молча, пошли обратно. Лес сделался пожиже, и вновь их начала одолевать дремота, когда они внезапно увидели старцев. Трое нагих изможденных до крайности стариков, приплясывая и кривляясь, вышли из-за деревьев.
- Живность идет, мужики! - оторопел Тим.
Высоченный старец с изросшей до пояса снежной бородой перестал дергаться, плавной грациозной поступью надвинулся на Дока, нравоучительно воздел черный от грязи указующий перст и прошамкал беззубым ртом:
- Владыке всемогущему и всеведающему слава!
- Слава! Слава! Слава! - торопливо завосклицали старцы, - продолжая пританцовывать и пугливо озираясь.
- Ну-у! - грозно протянул седобородый, - язык у нечестивца отсох?
- Нет-нет, конечно же, слава этому нашему владыке, - торопливо залепетал Док, - слава и…, разумеется, почет.
- И-эх! - досадливо молвил старец, ткнул Дока пальцем в живот и увлек свою балетную труппу в лес.
- Однако, - произнес Док, глядя им вслед, и все с ним без колебаний согласились.

Подходя к своему дому, они услыхали ритмичное повизгивание. Док побелел и почти побежал к куполу. Братишки пилили молодое дерево.
- Зачем вы? Что вы делаете? - он горестно покачал головой.
- Шашлык, Док. Шашлык из осетрины.
Рядом с деревом валялись куски разрубленной болотной змеи. Куски еще подрагивали. Дерево пилилось скверно. Из распила обильно тек сок, образовав под деревом лужицу. На земле лежала опавшая листва.
- Прекратите немедленно! Ешьте листья.
Сид, не переставая пилить, заржал.
- Листики жри сам, Док. Мы не козлы.
- И-эх! - Док повторил восклицание старца и ушел в купол.
Тим подошел к дереву и покачал его. Пила заглубилась почти до середины. Держась за дерево, он резко выбросил правую ногу и ударил ботинком старшего братишку в колено. Тот взвыл и рухнул на спину. Младшенький бросил пилу, выхватил штырь и хотел броситься на Тима.
- Остынь, парень, - тихо сказал Стив и стал рядом с Тимом, - тут тебе не покер, пришью подонка.
- Потом, Карен, потом! Помоги встать! - завыл Сид, с удивлением глядя на свою руку. Она при падении попала в древесный сок, побагровела и быстро опухала. Сид дул на нее и скулил от боли.
- Растворяться начал дебил, - сказал Тим Сивол, - Думаю, что дерево сумеет поправиться. Теперь у него с этим кретином счет ничейный. Сид, перестань выть и слушай меня внимательно. Мне сейчас тебя замочить - все равно, что клопа раздавить. Но я этого не делаю потому, что не моя это работа. Я в чужие разборки не встреваю. Принцип такой. Не жилец ты теперь на этой планете, парень. Не жилец.
Громила, продолжая ныть, баюкал свою руку, а младшенький ожег Тима взглядом и подошел к брату.
- В воду сунь! В болото.

Зная повадку братишек и их хозяина, Тим не остался в куполе, а побрел ночевать в лес. Желтый туман стеной стоял у опушки, но в лес сочиться не смел. Тим вынырнул из тумана и вошел в молодую поросль. Воздух здесь был совершенно недвижен, но лес шелестел и совсем тихо, на пределе слышимости, басовито рокотал. Гудел. Тим прошел метров двести и хотел было прилечь, но, постояв, быстро, не оглядываясь, пошел в глубь уже темного леса. Шел долго, не менее получаса, пока не увидел прямо перед собой частую плетенку из ветвей, стелящихся над самой землей. Тим, не раздумывая, лег на нее, успел удивиться необыкновенному уюту живой кровати, вкусному медовому запаху ее ветвей и упал в черную бездонную пропасть сна.

- Видишь его? - спросил старший.
- Нет. Будто провалился. Лег, вероятно, фраерок. Стой тут. Один я.
Младшенький вынул из ботинка штырь, пригнулся и неслышной тенью скользнул к разлапистым деревьям скрывшим одноглазого. Но на полпути он вдруг остановился, выпрямился в полный рост, удивленно посмотрел на зажатый в кулаке заостренный стальной штырь, прижал ладонь ко лбу и громко захохотал.
- А помнишь как я блефовал под утро с мужиками Деляги, и какую ты, при этом, делал унылую рожу? - корчась в яростном приступе смеха, спросил он старшего.
Громила Сид изумленно взглянул на брата, потом на свою руку, укутанную в бинт, и улыбнулся.
- Ты кинул в банк перстень и булавку с камнем, а у тебя была дерьмовая пара. Ловко ты их тогда уделал!
- У Деляги был в ту сдачу червонный цвет, а у дылды справа королевская тройка, и оба они струсили! Спасовали! - извивался, захлебываясь смехом, младшенький. Потом, шатаясь, братья потащились на ломких ногах между деревьями леса. Дышать им было трудно. Спазмы неукротимого смеха пресекали дыхание.
- А как ты подменил стакан Сизого! Он выцедил отравленный виски до капли и наблюдал за нами. Вылупил бельма на босса и ждал. А Деляга хватался за живот и закатывал глаза… Я сейчас сдохну от смеха… А когда из Сизого уже пошла пена, он вытащил кольт, но мог только мычать… - младшенький изнемогал от воспоминаний.
- Хватит, малыш! Ты меня уморишь, - старшего тоже душил смех. Он шатнулся и привалился спиной к дереву.
Карен по кличке Вист зашелся визгливым хохотом, вытер кулаком выступившие слезы и ударил брата штырем в горло, пригвоздив его к стволу.
- Сил не было выстрелить, - продолжал вспоминать младшенький, - мог только булькать пеной и удивленно таращить зенки.
Вист опустился на землю, и обнял конвульсивно дергающиеся ноги брата, не замечая, как гибкие ветви дерева обвивают его туловище и шею, а один резвый росток нежно пытается раздвинуть его улыбающиеся губы.

Высоченный кособокий неуклюжий холм громоздился над лесом. Деревья сторонились дряхлой каменистой горы, и только чахлая неуверенная трава росла на ее пологом склоне. Когда-то холм был вулканом и умел изрыгать ядовитый пламенный дым, камни и раскаленную лаву. Изъеденные временем языки застывшей магмы лежали на его мертвых боках. Только юркие голубые змейки с рубиновыми глазами обожали холм и сладострастно замирали на его раскаленных камнях. Пологий травянистый склон холма был испещрен черными норами. Норы рыли люди. Много людей. Нагие, грязные, заросшие спутанными космами, они набивали черной землей большие красные мешки, изготовленные из их одежд, тащили мешки к краю леса и высыпали землю в болото, оттесняя его от молодой поросли. Людская возня нарушала покой змеек. Изредка маленькие голубые молнии жалили суетливых тварей с мешками. Укушенный падал, вздрагивал, протягивал руки к деревьям и умирал. Живые люди быстро оттаскивали труп в лес. Так велось исстари, и дремотная печаль стыла в маленьких рубиновых глазках.

Док озадаченно посмотрел на Стива и Эда.
- Мало нас. Сивола надо найти.
- Купол рухнет, - Стив почесал затылок, - металлические опоры подгнили. Ест их земля Эйюбы. Надо менять на пластик.
- А ты Эд?
- Зачем я тебе, Док? Обуза.
Из своего закутка, держась за стену, выполз Серж Деляга. От него мерзко разило перегаром.
- Пойду с тобой. Братья куда-то… Не вернулись.
- Куда-то. Ясно куда. За Тимом потащились твои шестерки. Ты послал? - Стив сморщился, - где сивуху взял?
Деляга досадливо отмахнулся.
- Пойдем, Док. Отыщем.
- Пойду один, - Док осторожно покачал центральный шест купола, - шатается.
- Этот покрашу. Эмаль защитная есть, - вздохнул Стив.
Док вернулся из леса вечером. Быстро темнело. Купола не было. Валялась хаотичная груда ломанного искореженного пластика. Около обломков на земле, охватив колени руками, сидел совершенно седой старик, в котором с трудом узнавался Стив. Рядом с ним, тесно прижатые друг к другу, лежали истерзанные трупы Эда и Деляги. Док белый до голубизны, молча, посмотрел на трупы.
- Рука где? - он указал на Эда.
Стив встал и пожал плечами.
- Зме-е-ея, - подрагивая нижней челюстью, сказал он.
- Змея? Какая змея?
- Од…одно-о-глазая. Я ее у-у-убил.
Док потер лоб, оглядел поле брани, но змеи не заметил. Земля по краю болота была вздыблена и топорщилась буграми. Он глубоко вздохнул, посмотрел на темное небо и твердо сказал:
- В лес пойдем.
- По-о-хоронить…
- Здесь не нужно.
- Зме-е-еи сожрут.
- Не успеют. Пошли!
- Ты когони-и-ибудь нашел?
Док долго молчал потом помотал головой.
- Нет.

Тима разбудил переливчатый удар колокола. Чувствуя, что это совершенно необходимо, он восстал с упругой плетенки и, испытывая острое чувство неприязни к стесняющей тело одежде, разделся. Затем вместе со всеми Тим совершил непременное утреннее хождение к Источнику Истины. Идущих было много. В соответствии с ритуалом они изгибались и воздевали длани на каждом шагу. Поднимая руки, все резко и сильно выдыхали воздух. Длинная колона громко, общим дыханием, ахала, отчего между ними возникало чувство тесного надежного братства и любви. Между всеми. Они были одним слаженным механизмом преданным Великому Делу. Подойдя к Источнику они остановились и в едином порыве пали перед ним ниц. Плотный клубящийся туман окутал их головы, и они с восторженным наслаждением дышали им, впитывая древнюю заповедную мудрость Леса. Потом в клубящемся мареве, освещенный золотыми лучами утреннего светила, перед ними возник седобородый лесной старец, которого Тим сразу узнал по непреклонно горящему взору и указующему персту. Старец грозно нахмурился и в наступившей напряженной тишине короткими емкими словами возвестил им Истину и указал Врага:
- Жизненное пространство планеты только для Леса! Болото - враг! Мерзкая, смрадная, гнилая топь! Засыпать! Засадить молодой порослью! Сплотимся! Лес должен стать Владыкой всей планеты! - визжал старец.
Яростное рычание было ему ответом. Тим тоже скалился и рычал вместе со всеми, ощущая беззаветную преданность Делу.