Около ста общественных организаций Таджикистана, ряда стран СНГ и Европы обратились к таджикскому правительству с призывом отказаться от принятия законопроекта, ограничивающего доступ НПО к финансированию.

Приводим полный текст обращения.

«Мы, нижеподписавшиеся общественные организации, обеспокоены последними инициативами в Республике Таджикистан по урегулированию и ограничению доступа неправительственных организаций к финансовой помощи. Данный Законопроект, который в настоящее время находится на рассмотрении Правительства Таджикистана, противоречит международным стандартам и представляет угрозу деятельности НПО в Республике. Мы призываем Правительство Республики Таджикистан отказаться от принятия данного Законопроекта, способствующего ограничению права на свободу объединения, и уважать право НПО иметь беспрепятственный доступ к финансированию их работы, в том числе из иностранных источников.

Согласно проекту закона о внесении изменений и дополнений в Закон РТ «Об общественных объединениях» (далее Законопроект), разработанному Министерством юстиции Таджикистана, все гранты и пожертвования, полученные от иностранных и международных источников, подлежат регистрации в государственном реестре гуманитарной помощи. Реализация программ, финансируемых иностранными правительствами, международными организациями и другими зарубежными источниками, будет разрешена только после завершения процесса регистрации. Требование регистрации распространяется на все средства из данных источников, независимо от их размера. Законопроект также требует регистрацию средств, полученных общественными объединениями «посредством иных физических и юридических лиц». Данная формулировка не уточняет, подлежат ли денежные средства, полученные из местных источников, также регистрации в государственном реестре.

После непрозрачного процесса разработки Законопроекта, в котором не принимало участие гражданское общество, проект поправок в настоящее время направлен в другие государственные органы для получения комментариев. Ожидается, что проект закона будет направлен в Парламент в ближайшее время.

Предложенный Законопроект является частью более широкой тенденции, распространенной во многих странах бывшего Советского Союза, по усилению контроля, в частности, над иностранными источниками финансирования НПО. Основным аргументом властей по принятию таких изменений в законодательство, как правило, является необходимость повышения подотчетности и прозрачности деятельности НПО, которые получают иностранную помощь. Такие организации зачастую становятся объектами необоснованных обвинений в том, что они служат «политическим интересам» иностранных доноров. В то время как НПО подотчетны общественности и должны предоставлять информацию о своей деятельности и источниках финансирования, любая деятельность, направленная на обеспечение прозрачности финансирования НПО, должна быть необходимой и целесообразной и не должна препятствовать возможности НПО получать и использовать средства, полученные для реализации их уставной деятельности из местных и иностранных источников.

Мы обеспокоены тем, что предлагаемое требование регистрации финансирования НПО в Таджикистане станет дополнительной бюрократической нагрузкой для НПО, которые и без этого представляют подробные отчеты о своей деятельности, источниках и объемах финансирования (в том числе касательно финансирования из зарубежных источников) в Министерство юстиции и налоговые органы. Более того, предложенное требование регистрации финансирования будет приниматься только в отношении НПО, а не других лиц, получающих финансовую помощь.

Мы также выражаем обеспокоенность тем, что предлагаемые положения будут чрезмерно ограничивать доступ к финансированию для НПО. Законопроект не разъясняет процедуру регистрации средств в единый реестр, и какие санкции будут применяться в случае нарушения данных требований. Тем не менее, существуют опасения, что на практике это создаст систему предварительной авторизации использования денежных средств, что предполагает прямое государственное вмешательство в деятельность НПО и может привести к необоснованным задержкам и отказам в регистрации грантов. В результате это может поставить под угрозу не только реализацию проектов НПО, направленных, например, на противодействие пыткам, борьбу с коррупцией, защиту природы или оказание помощи членам уязвимых групп в обществе, но и само существование НПО, которые зависят от беспрепятственного доступа к финансовой помощи.

Практика последних лет показывает, что на всем пространстве бывшего Советского Союза меры по повышению государственного контроля над финансированием НПО принимаются в контексте ухудшающегося климата для НПО. Предложенный Законопроект был выдвинут на фоне достаточно сложного периода для организаций гражданского общества в Таджикистане. Министерство юстиции РТ, налоговые органы и другие государственные учреждения пользуются широкими полномочиями по контролю и надзору за деятельностью НПО. В последнее время выросло число внеплановых проверок НПО, после которых зачастую следуют предупреждения и иски о приостановлении или закрытии организации за предполагаемые нарушения закона, в том числе и касательно несоответствия с требованиями технического характера. А потому в случае принятия Законопроект будет способствовать дальнейшему ухудшению климата для НПО и, вероятно, также будет способствовать углублению недоверия и подозрительности к НПО, выделив их для предложенной регистрации.

На наш взгляд, предложенный Законопроект противоречит международным обязательствам Республики Таджикистан в области прав человека. В соответствии с международными органами по правам человека, право НПО получить финансирование и средства для осуществления своей деятельности, является неотъемлемой и ключевой частью права на свободу ассоциаций, защищенного, в частности, ст.22 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП), участницей которого является Республика Таджикистан. Республика Таджикистан имеет обязательство содействовать доступу НПО к финансированию, независимо, поступает ли оно из отечественных, иностранных или международных источников.

Специальный Представитель ООН по свободе мирных собраний и ассоциаций подчеркнул, что в то время, как государства часто ссылаются на защиту национальной безопасности или повышение прозрачности и подотчетности для оправдания ограничения финансирования НПО, подобного рода ограничения не должны допускаться, за исключением, когда это является строго необходимым и соответствует законным основаниям, как того требует ст.22 МПГПП. Специальный представитель также подчеркнул, что в соответствии с данной статьей, ограничения финансирования, которые могут создать препятствия НПО для осуществления их уставных видов деятельности, является недопустимым вмешательством. По его словам, среди прочего, требование получать одобрение со стороны правительства на получение финансирования излишне ограничивает право на свободу ассоциаций. Комитет ООН по правам человека, который следит за выполнением МППГП, также выразил беспокойство по поводу требования предварительной государственной авторизации финансирования НПО.

Мы призываем власти Республики Таджикистан придерживаться международных обязательств по правам человека, а также:

- воздержаться от принятия предложенных изменений в законодательство РТ по финансированию ПНО, а также от введения каких-либо других ограничений в отношении прав НПО иметь доступ к финансированию, выходящих за пределы, установленные международным правом в области прав человека;

- консультироваться и привлекать институты гражданского общества к разработке или изменению законодательства, затрагивающего НПО, обращаться за помощью к международным экспертам в этой области и применять передовую международную практику;

- воздержаться от участия в попытках очернить или стигматизировать НПО из-за их источников финансирования или по любой другой причине и публично признать важность и значение деятельности, проводимой НПО, как ключевых партнеров в расширении участия граждан в принятии решений, и также в продвижении прав человека, защите природных ресурсов, помощи уязвимых групп людей и других областях.

Подписали:

АВП «Об-умед» (Таджикистан)

Amnesty International

Аналитический центр межэтнического сотрудничества и консультаций (ACICC, Грузия)

Ассоциация подростков «АВРОРА» (Таджикистан)

Ассоциация Promo-LEX (Молдова)

Ассоциация УМДПЛ (Украина)

Белорусский Дом прав человека имени Бориса Звозскова

Болгарский Хельсинкский комитет (Болгария)

Всемирное движение за демократию

Всемирная организация против пыток (OMCT), в рамках Обсерватории по защите прав правозащитников

Бюро по правам человека и соблюдению законности (Таджикистан)

Группа инициативных волонтеров «Акцент» (Таджикистан)

Институт мониторинга прав человека (Литва)

Казахстанское международное бюро по правам человека и соблюдению законности (Казахстан)

Коллегия адвокатов Согдийской области (Таджикистан)

Международная федерация за права человека (FIDH), в рамках Обсерватории по защите прав правозащитников

Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал» (Россия)

Международная общественная организация «Право и процветание» (Таджикистан)

Международное партнерство по правам человека (Бельгия)

Московская Хельсинкская группа (Россия)

НАНСМИТ (Таджикистан)

Независимый центр защиты прав человека (Таджикистан)

Нидерландский Хельсинский комитет

Норвежский Хельсинкский комитет

ОБФ «Парвози парасту» (Таджикистан)

ОБФ «Шухрат ва шафкат» (Таджикистан)

Общественная организация «Ахтари бахт» (Таджикистан)

Общественная организация «Амина» (Таджикистан)

Общественная организация «Апейрон» (Таджикистан)

Общественная организация «Баракат» (Таджикистан)

Общественная организация «Бек» (Таджикистан)

Общественная организация «Бонувони Панч» (Таджикистан)

Общественная организация «Гулнора» (Таджикистан)

Общественная организация «Даштак» (Таджикистан)

Общественная организация «Журналистика и Демократия» (Таджикистан)

Общественная организация «Занон барои адолат» (Таджикистан)

Общественная организация «Захро» (Таджикистан)

Общественная организация «Инклюзивный ресурсный центр ЛСИ» (Таджикистан)

Общественная организация «КОЦ Томирис» (Таджикистан)

Общественная организация «Мадина» (Таджикистан)

Общественная организация «Маркази Нур» (Таджикистан)

Общественная организация «Маърифат» (Таджикистан)

Общественная организация «Мизон» (Таджикистан)

Общественная организация «Начиба» (Таджикистан)

Общественная организация «Нилуфар» (Таджикистан)

Общественная организация «Озар» (Таджикистан)

Общественная организация «Орзуи кудак» (Таджикистан)

Общественная организация «Ормон» (Таджикистан)

Общественная организация «Равные возможности» (Таджикистан)

Общественная организация «Рушд» (Таджикистан)

Общественная организация «Рушди Ишкошим» (Таджикистан)

Общественная организация «Сапеда» (Таджикистан)

Общественная организация «Сино» (Таджикистан)

Общественная организация «Судманд» (Таджикистан)

Общественная организация «Точи Солим» (Таджикистан)

Общественная организация «Фонд Развития Общества» (Таджикистан)

Общественная организация «Фуруз» (Таджикистан)

Общественная организация «Хайрандеш» (Таджикистан)

Общественная организация «Хариф» (Таджикистан)

Общественная организация «Хурсанд» (Таджикистан)

Общественная организация «Центр свободного рынка Таджикистана» (Таджикистан)

Общественная организация «Чавонони Мургоб» (Таджикистан)

Общественная организация «Чавонони Помир» (Таджикистан)

Общественная организация «Чашмаи Носир» (Таджикистан)

Общественная организация «Чолпон» (Таджикистан)

Общественная организация «Школа волонтёров» (Таджикистан)

Общественная организация «Шохбурон» (Таджикистан)

Общественная организация «Шохи Тирандоз» (Таджикистан)

Общественная организация «Шохносир» (Таджикистан)

Общественная организация «Эхё» (Таджикистан)

Общественная организация Женщин с инвалидностью «Сафои Конибодом» (Таджикистан)

Общественный фонд «Ваш выбор» (Таджикистан)

Общественный фонд «Голос свободы» (Кыргызстан)

Общественный фонд «Мой ребенок» (Таджикистан)

Общественный фонд «Нотабене» (Таджикистан)

Общественный фонд «Общественное здоровье и права человека» (Таджикистан)

Общественный фонд «Правовая инициатива» (Таджикистан)

Офис гражданских свобод (Таджикистан)

Организация «Human Rights Matter» (Германия)

Правозащитное движение «Бир Дуйно-Кыргызстан»

Правозащитная группа «Гражданин. Армия. Право» (Россия)

Правозащитный Центр Азербайджана

Туркменская инициатива по правам человека

Фонд «Общественный вердикт» (Россия)

Харьковский региональный фонд «Общественная альтернатива» (Украина)

Хельсинкская ассоциация Армении

Хельсинкская гражданская ассамблея – Ванадзор (Армения)

Хельсинкский фонд по правам человека (Польша)

Центр гражданский свобод (Украина)

Центр национальных и международных исследований (Азербайджан)

Центр по правам человека (Таджикистан)

Центр развития демократии и прав человека (Россия)

Международное информационное агентство «Фергана»

Что произойдет в стране, когда придет время для нового президента? Каким образом в Узбекистане сменится власть? Как поведут себя так называемые «кланы» внутри элиты? Что скажет зарубежная оппозиция? Какова будет роль общества в этих переменах? Над этими и другими вопросами размышляет ташкентский блогер «Ферганы.Ру» Болтабой Тешабоев.

Всегда было весело читать о том, что якобы будет счастье узбекскому народу, если Великий Кормчий уйдет с поста. Наивные чукотские юноши!

Начнем с того, что сам Он не уйдет. Точнее, уйдет только тем способом, которым все люди уходят в мир иной. Ибо у нас по другому нельзя, потому что, передав власть кому-то, экс-правитель рискует тотчас оказаться в тюрьме.

У нас не принято исполнять данное слово. Наш человек обязательно предаст. Особенно человек, достигший того или иного, но высокого статуса в государстве.

Получив чью-то должность, мы сразу начинаем ругать предыдущего, а тем более, если мы сами совершим ошибки, то никогда в этом не признаемся. Исключение бывает только в том случае, если твой предшественник ушел на повышение. И то в данном случае мы просто будем тише ругать его. А в случае с Великим Вождем – выше уже некуда.

И что же будет после этого?

А после этого включится великая узбекская ментальность. Лидеры кланов, вероятно, сейчас уже обо всем договорились. Ибо возраст Кормчего и напряженный труд позволяет предполагать, что в скором времени трон станет вакантным. Результаты этих договоренностей мы наблюдаем с прошлого года, а именно с того момента, как Принцессе наконец-то заткнули рот и поломали руки.

...Что умеет узбек? Узбек умеет чувствовать, что называется, «куда ветер дует», поэтому никаких резких телодвижений со стороны тех или иных политических сил в стране не будет. Все будут просто ожидать, когда народу представят нового Кормчего, чтобы ринуться писать его портреты и вешать их у себя в кабинетах.

Вот, собственно, что произойдет. Никаких пертурбаций, никаких волнений, а тем более революций не будет. Конечно, ряд аксакалов от оппозиции выскажут свое мнение «из-за бугра» и продолжат получать гранты.

Почему будет именно так, а не иначе? Объясню на пальцах.

Узбекский менталитет. Хочу сразу заметить, что говоря об узбекском менталитете, я не подразумеваю исключительно узбеков. За годы жизни в нашей стране узбекским менталитетом заразились исключительно представители всех национальностей, привнося в это что-то из своей нации. Но в целом картина выглядит так, что в Узбекистане под «узбекчилик» можно приписать и узбеков, и русских, и корейцев, и кавказцев, и всех, всех, всех, кто родился тут и вырос.

Итак, власть. Власть, под воздействием узбекского менталитета, ведет себя по отношению к нижестоящим, как господин к рабу. Это не преувеличение. Это есть на самом деле. Отношения начальник-подчиненный напоминают садо-мазо отношения, только без секса. Причем эти отношения - добровольные с обеих сторон.

Начальник любит опускать подчиненного, а подчиненный с удовольствием принимает все унижения. Почему? Потому что этот подчиненный - тоже чей-то начальник.

Поэтому, после ухода Великого Кормчего, власти предержащие устроят междусобойчик и вынесут решение. При этом никто не озаботится спросить у нижестоящих: кого народ-то хочет видеть у власти? А, собственно, зачем? Пешку не спрашивают, пешкой ходят. Менталитет не позволяет принимать нижестоящего за равного, а тем более - играть в демократию. Демократии достаточно у нас в Конституции, а в жизнь претворять ее никто не обещал.

Чиновники всех мастей тоже особо не будут лезть в эти дела. Их задача получать пинки сверху и раздавать пинки вниз. Всё. Лезть в политику в нашей стране весьма накладно. Опять же - семью кормить надо. А политика – она вещь не только грязная и капризная, но в нашей стране и опасная.

Народ же будет лишь ворчать, шутить и шептаться по углам. Опять же никто никуда не полезет. Во-первых, мнение народа никому не интересно. А если это мнение окажется весьма навязчивым, то органы правопорядка для того и созданы, чтобы разъяснять каждому его место.

Во-вторых, народ глубоко уже убежден, что он – народ – в нашей стране никогда и не был при делах. Сказывается многовековой опыт феодально-рабовладельческого строя, который ничуть не исчез из нашего сознания, несмотря на годы советской власти.

В-третьих, народ у нас весьма и весьма инертный. Никому нет дела до общественных, государственных и политических дел. Нас интересует только один вопрос: как украсть что-нибудь у государства из того, что государство отняло у нас.

Поэтому и переход от Великого Кормчего №1 к Великому Кормчему №2 пройдет относительно без шума. И конечно, всё это будет оформлено весьма демократически: проведут выборы, будут кучи карманных кандидатов, будут шаблонные программы и выступления. Может быть, даже прения в эфире покажут. Наблюдатели понаедут. Все будет чинно и благородно. Как лучших домах… Ну, вы поняли.

Но, как говорится, «а воз и нынче там». Новый Кормчий глобально ничего не поменяет. Собственно, ему-то это зачем? Он получил трон, ему стекаются деньги, его семья купается в роскоши. Что еще для счастья надо? Реформы? Зачем? Кому? Ведь коррупционная система оттачивалась годами и сейчас находится в идеальном состоянии.

Все, как единый организм, воруем, тащим, грызем всё, что под руку попадется. Одного не понимаем: всё это рано или поздно рухнет. И останемся мы под грудой трухи, не нужные никому, не имеющие ничего. Общество, погубившее само себя.

Болтабой Тешабоев (Ташкент)

В рубрику Блоги «Ферганы.Ру» может писать всякий человек, имеющий что сказать и грамотно излагающий свои мысли. Присылайте свои статьи и очерки, записки и крики души по адресу главного редактора Даниила Кислова dan@kislov.ru.

Международное информационное агентство «Фергана»

«Наконец-то!» - хочется воскликнуть в ожидании скорого запуска сети нового оператора Universal Mobile Systems (UMS) в Узбекистане. Не прошло и двух с половиной лет, как МТС вернула, казалось бы, безнадежно утраченный актив и с 1 декабря возобновляет деятельность в составе российско-узбекского совместного предприятия UMS. Судя по пресс-релизам МТС, новый оператор будет работать целиком на базе всего оборудования обанкроченной и ликвидированной «Уздунробиты».

Узбекистанцы, не избалованные качеством связи после скандального изгнания МТС в 2012 году, с нетерпением ждут открытия офисов UMS. Неважное, если не сказать местами отвратительное качество связи в Узбекистане, особенно мобильного интернета, стало непреложным фактом нашей жизни. Остается порадоваться возвращению МТС, однако, у меня – активного абонента одного из местных мобильных операторов (не буду называть какого), возникают вопросы: будет ли успешен бизнес МТС в Узбекистане; обеспечит ли новый оператор заявленное качество связи; не будет ли попыток помешать его работе? Попытаемся проанализировать ближайшие перспективы недавно созданной компании, отталкиваясь от официальных пресс-релизов, сообщений информагентств, публикаций в интернете, а также слухов и информации, циркулирующих на улице и среди приближенных к узбекскому телеком-сообществу.

Для начала разберем условия, на которых МТС вернулась в Узбекистан после подписания мирового соглашения с правительством республики и отзыва иска в международном арбитраже при Всемирном банке. Во-первых, ООО «UMS», в отличие от ООО ИП «Уздунробита» - это не стопроцентная дочерняя компания инвестора. Теперь в уставном капитале UMS российскому партнеру принадлежит 50,01%, остальное - Государственному унитарному предприятию «Центр радиосвязи, радиовещания и телевидения» при Госкомитете связи, информатизации и телекоммуникационных технологий Узбекистана. Из этого можно сделать вывод, что при нынешней структуре участия инвестор получает контроль, но разделяет риски от возможных «наездов» с самим государством. Это, скорее, плюс, чем минус как для самого инвестора, так и для клиентов UMS.

Минус, который при определенных обстоятельствах может быть конвертирован в плюс. Согласно постановлению Кабинета Министров Узбекистана №208 от 31 июля 2014 года, которое оговаривает условия деятельности UMS, оператору на первое время предоставлено всего 2,5 миллиона абонентских номеров. Это не так много, так как в конце первого квартала 2012 года «Уздунробита», еще до момента отключения сети, будучи крупнейшим сотовым оператором, обслуживала более девяти миллионов абонентов или 38% от всех пользователей услуг сотовой связи в республике с почти 30- миллионным населением.

Получилось, что с закрытием «Уздунробиты» ее абонентская база досталась основным конкурентам – дочерним компаниям российского Vimpelcom Ltd (Билайн) и скандинавской TeliaSonera (Ucell). Если в марте 2012 года Билайн и Ucell обслуживали соответственно 7,9 миллиона и 7,3 миллиона абонентов, то в конце третьего квартала 2012 года после отзыва лицензии у «Уздунробиты» у Билайна было уже 9,2 миллиона, а у Ucell – 9,5 миллиона абонентов. Впоследствии Ucell уступил первенство Билайну – в марте 2014 года Билайн обслуживал уже 10,4 миллиона, а Ucell – 8,5 миллиона абонентов.

У других двух операторов - Rubicon Wireless Communications (торговая марка Perfectum Mobile) и Uzbektelekom Mobile ("Узмобайл") – размах бизнеса не столь масштабен. На долю этих CDMA-операторов приходится около трех процентов от всей 20-миллионной армии пользователей услуг мобильной связи в республике.

Но если посмотреть на динамику абонентской базы «большой узбекской двойки», то очевидно одно – с момента вынужденного ухода «Уздунробиты» проникновение услуг сотовой связи в Узбекистане с третьего квартала 2012 года по первый квартал 2014 года колебалось в пределах 65%-69%, составляя в среднем 66%, при том, что в первом квартале 2012 года этот показатель составлял 87,4%. Из этих сравнений следует, что с ликвидацией «Уздунробиты» проникновение сотовой связи в Узбекистане снизилось более чем на 20 процентных пунктов или примерно на 5 миллионов SIM-карт. Это значит, что потенциальный спрос на услуги UMS может превысить выделенную новому оператору номерную емкость в 2,5 миллиона номеров.

Неужели новым абонентам UMS придется выстаивать длинные очереди или за переплату «доставать» номера? Вряд ли. Если верить циркулирующей информации, UMS будет позиционировать себя как премиальный оператор с лучшим, чем в среднем по рынку, качеством услуг связи. Следовательно, и цены у UMS будут выше, что предотвратит массовый наплыв низкодоходных абонентов. А учитывая, что у компании UMS как наследницы всего оборудования «Уздунробиты» при 2,5 миллионах абонентов будет более чем троекратный запас по емкости сети и пропускной способности каналов, то можно предположить, что новый оператор действительно сможет предложить качественную без обрывов и «бульканий» голосовую связь, и нормальный, без тормозов и зависаний мобильный интернет.

Если UMS действительно сможет предложить более качественную связь, то в сеть нового оператора начнут перетекать самые высокодоходные абоненты. Из этого следует, что в самом ближайшем будущем мы будем свидетелями обострения конкурентной борьбы за клиента и его деньги на узбекском телеком-рынке. И, как это часто бывает не только в Узбекистане, редкая конкурентная борьба (т.е. дележ рынка) обходится без использования сомнительных пиар-технологий и административного ресурса. Не удивлюсь, если очень скоро в узбекской части интернета появятся не поддающиеся подтверждению сообщения о неблаговидных действиях нового игрока.

В пользу этой версии говорит и первый факт - в начале ноября на одном из интернет-ресурсов была опубликована заметка о якобы имевшихся случаях вымогательства взяток при трудоустройстве в одном из областных филиалов UMS. Заголовок гласил: «МТС еще нет, а взятки уже есть». Правда, вскоре материал был снят с сайта и прочитать его сейчас не представляется возможным. Сейчас среди потенциальных претендентов на трудоустройство в UMS распространяются слухи, что один из недавно назначенных российских менеджеров UMS якобы ВИЧ-инфицирован и вскоре его «попросят» из страны. И что по этому поводу якобы готовится очередной информационный вброс. В воздухе может запахнуть несвежим и вряд ли от таких компроматов будет укрепляться доверие партнеров по совместному предприятию. Получается, что СП, еще не начав работу на узбекском рынке, уже сталкивается с негласным противодействием.

Оставлю в стороне дискуссионный вопрос, кому это выгодно. Не исключено, что в скором времени ответ на этот вопрос будет напрашиваться сам собой. Хотелось бы ошибаться, однако в связи с этим возникают другие вопросы. Так ли рады в Узбекистане возвращению МТС? Или репутация Узбекистана и интересы миллионов его жителей, которые нуждаются в надежной мобильной связи, опять не в счет? И что же тогда ожидать в следующем году, когда на узбекский рынок начнет выходить четвертый по счету игрок – национальный оператор мобильной связи, создаваемый на базе "Узмобайла" - филиала акционерной компании "Узбектелеком"? Неужели не обойдется без войны компроматов? Или мы опять будем лицезреть драму в нескольких актах с полагающимися по этому поводу проверками, арестами, отзывами лицензий и миллионами невольных «зрителей», оставшихся в один прекрасный день с неработающими SIM-картами? Не хочется гадать, какая компания может оказаться следующим кандидатом «на вылет». Хотелось бы надеяться, что на этот раз 30-миллионный рынок удастся поделить без эксцессов, в рамках цивилизованной конкурентной борьбы.

Абдурахим Юлдашев

Международное информационное агентство «Фергана»