Радиостанция «Эхо Москвы»: Особое мнение , Среда, 27 Июнь 2007
http://echo.msk.ru/programs/personalno/52815/index.phtml
sys/logo_print
Особое мнение
Первоначально программа выходила под названием "Персонально Ваш". Впоследствии название превратилось в формат программы.

Известные политические журналисты - постоянные участники программы - отвечают на вопросы слушателей, присланные на эфирный пейджер, на интернет-сайт радиостанции
или заданные по телефону прямого эфира.

таблица из 2 столбцов и 2 строк
Ведущие:
Ольга Бычкова
Гости:
Александр Проханов
главный редактор газеты "Завтра"
конец таблицы
Среда, 27 Июнь 2007

О.БЫЧКОВА – Добрый вечер и добрый день! Это программа «Особое мнение» в прямом эфире телекомпании RTVI и «Эхо Москвы», радиостанции. Ну, с вами сегодня
Ольга Бычкова, как обычно. И Александр Проханов со своим особым мнением. Добрый вечер.

А.ПРОХАНОВ – Добрый вечер.

О.БЫЧКОВА – Ну, давайте мы начнем с главной международной темы: Тони Блэр сегодня уже окончательно формально и официально ушел с поста премьер-министра
Великобритании, и буквально с минуты на минуту, может быть, с часа на час ожидается сообщение о том, будет ли он назначен специальным представителем квартета
по Ближнему Востоку. Ближневосточный квартет – это, как известно, Соединенные Штаты, Россия, Европейский Союз и Организация Объединенных Наций. Скажите,
пожалуйста, что можно ожидать от этого назначения? Это вот такое формальное передвижение высокопоставленного мирового лидера вот с одной позиции на другую
позицию или есть надежда, что что-то за этим может произойти позитивное?

А.ПРОХАНОВ – Во-первых, скатертью дорожка. Он ничего доброго не сделал ни для Британии, ни для Ближнего Востока, ни для России. Это англосаксонский тип,
который излучал внутреннюю недоброжелательность по отношению ко всему славянству, будь то сербы, украинцы или русские.

О.БЫЧКОВА – Ну, он не был президентом России, поэтому что нам с ним считаться?

А.ПРОХАНОВ – Ну, англосаксы – это такие существа, которые лезут в русскую политику на протяжении, там, наверное, уже 600 лет или 500, по крайней мере, точно
с Ивана Грозного. Поэтому здесь нет слез никаких, ушел и ушел. Что касается его вот этого возможного назначения, Ну, оно интересно. Я почему-то думал,
что политики такого ранга после отставок или уходов идут в крупный бизнес и реализуют те возможности, которые они приобретают, находясь у руля таких вот
крупных стран-корпораций. Либо они…

О.БЫЧКОВА – Господин Шредер, например.

А.ПРОХАНОВ – Господин Шредер, например, или там Буш-старший, например.

О.БЫЧКОВА – А Буш-старший что?

А.ПРОХАНОВ – Он ушел опять в нефтяные очень крупные бизнес-корпорации, там пребывает и варится, как, впрочем, и до своего назначения на пост президента.
Но видите ли, Блэр был главным и самым сильным союзником США в их экспансии на Ближнем Востоке, как в Афганистане, так и особенно в Ираке. Он был правой
рукой, он обеспечивал американцам не одиночество, а обеспечивал им ощущение компании, ощущение очень сильной мощной группы. Поэтому он – враг арабов, это
ясно, что он – враг арабов. Многие арабские государства принимают его как силу, другие открыто называют его своим врагом. Россия, которая очень сдержанно
относилась к американскому присутствию и к американской экспансии, она до последнего момента, в общем, не утверждала Блэра главой и спецпредставителем
вот этого квартета. Там наши ребята кочевряжатся по сей час и не утверждают его, и это ясно, почему. Потому что если он придет на Ближний Восток и туда
вот, в Израиле-палестинский конфликт, он займет радикально произраильскую точку зрения. Нам это не нужно, мы занимаем плюралистическую позицию. Мы не занимаем
позицию, которая однозначно отдает все приоритеты ХАМАС, нет. Мы в этом конфликте, который все усложняется и усложняется, там же раньше были два игрока:
палестинцы и Израиль, а теперь три игрока: Израиль, Западный берег и Сектор Газа. Вот это усложнение, оно России выгодно. Возникает больше вариантов политического
поведения. А Блэр туда ворвется как такой вот снаряд, как самоходка английского производства и разрушит этот очень интересный для России и сложный баланс
взаимодействия.

О.БЫЧКОВА – Ну, с другой стороны, не все ведь должно складываться в интересах России, да? так же как любой другой стороны и страны. Правда?

А.ПРОХАНОВ – Ну, конечно.

О.БЫЧКОВА – Возникают разные конфигурации.

А.ПРОХАНОВ – Мой личный интерес и мое мнение, и мои симпатии, они к той ситуации, к тем лидерам, которые на пользу моей стране и мне лично как представителю
моей страны. Поэтому я считаю, что пока что русская политика, которая не торопится мгновенно одобрить это назначение, она ведет себя правильно.

О.БЫЧКОВА – Но вот это вот вопрос русской политики на Ближнем Востоке – это отдельная тема, и я сейчас к ней вернусь, если позволите. Но я вот что еще хотела
спросить Вас в связи с Тони Блэром. Значит, насчет того, что он ничего не сделал хорошего там ни для России, ладно, он для России не обязан был делать
ничего хорошего, мы его не избирали и не назначали, но для своей страны. Ведь Тони Блэр – это человек, который остановил всю эту трагическую и длительную
историю в Северной Ирландии. Он нашел в себе политическую волю, нашел союзников на другой стороне этого конфликта для того, чтобы совершить вот шаг доброй
воли. Остановить террористические акты, начать договариваться. И он действительно достиг результата. Это факт.

А.ПРОХАНОВ – Ну, может быть, это и факт, но именно при Блэре резко обострились внутрибританские отношения с мусульманами, и именно при Блэре возникло реальное
мусульманское сопротивление в Британии, в Лондоне в частности, именно при Блэре предотвратили, но не дай Бог, чтобы таким образом предотвращать возможные
теракты на Британских авиалиниях. И Блэр уходит, покидая Лондон, набитый страшными цивилизационными противоречиями. И по существу исламский фактор, который
он сумел раздразнить, сумел довести по точки кипения…

О.БЫЧКОВА – Ну, а как вот он его раздразнил именно?

А.ПРОХАНОВ – Ну, как? Я не знаю, тысячами форм. Он раздразнился, этот фактор. Он этот фактор не сумел удержать в реторте, он выпустил Джина из бутылки.
Как вот господин Лужков, который сейчас получил вердикт доверия, как вот он превращает Москву вот в клокочущий такой вот котел межнациональных отношений?
Очень просто, я знаю методики, с помощью чего Москва превращена вот в такую клокочущую банку взрывную. А как там в Лондоне, мне трудно понять, но факт
тот, что при Блэре мусульманский фундаментализм, радикальный, огненный и разрушительный, он сделал своей базой Лондон.

О.БЫЧКОВА – Ну, может быть, это время такое, когда… Ну, т.е. вот я хочу задать вопрос, насколько, на самом деле, Блэр несет за это ответственность, потому
что мы вступили в такое время…

А.ПРОХАНОВ – Так, может быть, время такое – договариваться…

О.БЫЧКОВА – Да. Это происходит не только в Британии.

А.ПРОХАНОВ – Так, может быть, время такое – договариваться с ИРА? Что это за разговоры, Ольга? Что это за политический анализ? Может быть, время такое –
примириться с ирландскими боевиками? И может быть, время такое – поссориться с мусульманской, очень мощной диаспорой в Лондоне? Нет, то сопротивление,
оно длилось десятилетиями, а может быть, и столетиями. То сопротивление, оно то угасало, то возобновлялось. И я ожидаю, что как только Британия, как только
Англия ослабеет настолько, что внутри взорвутся все сепаратизмы, в том числе и шотландский, ирландцы еще о себе заявят.

О.БЫЧКОВА – Ну что ж, у нас маленький перерыв в программе «Особое мнение». Буквально через 5 минут вернемся в студию прямого эфира с Александром Прохановым.

РЕКЛАМА

О.БЫЧКОВА – И мы продолжаем программу «Особое мнение» с Александром Прохановым в студии прямого эфира телекомпании и радиостанции. Ну, продолжая ближневосточную
тему, и на этом ее завершим, на самом деле, я не могу не задать вопрос от одного из наших слушателей, а таких вопросов пришло на эту тему на сайт «Эхо
Москвы» в Интернете достаточно много. Владимир из Санкт-Петербурга, в частности, пишет вот что: «Кремль воткнул нож в спину великой ХАМАСовской революции.
Сначала дал добро на переворот в Газе, а теперь Лавров встречается с Аббасом и даже с Ольмертом, в то время как ХАМАС взывает о помощи. Почему только Иран
признал правительство ХАМАС? А где же Сирия, остальные арабские страны, Россия, Северная Корея, революционная Венесуэла и Боливия? Почему Проханов не едет
в Газу и Сирию поддержать в этот решающий момент пассионарное правительство ХАМАС и не менее пассионарного Халеда Машаля, не организует в России сбор средств
для распространения ХАМАСовской революции, революции на Западном берегу Иордана?

А.ПРОХАНОВ – Ну, кстати, вопрос верный, потому что я только что оттуда, я еще не успел снять бронежилет, вот сейчас при вас расстегиваю лямки, и там, кстати,
все в порядке…

О.БЫЧКОВА – А каска у вас где?

А.ПРОХАНОВ – А каску я сниму. Пояс шахида и вот этот… такая черная маска с прорезями, сквозь которые я гляжу на вас очень недоброжелательно.

О.БЫЧКОВА – Вы что, пришли сюда в поясе шахида?

А.ПРОХАНОВ – Я с поезда шахида пришел прямо сюда, к вам на эфир. Значит, средства, которые собрали русские люди и радиокомпания «Эхо Москвы», я передал
ХАМАСу, там все в порядке. И я думаю, что мой уважаемый слушатель не совсем прав. Действительно, Лавров встречается с Ольмертом и на Западном берегу реки
Иордан с ФАДХом, но спецпредставитель ХАМАСа все еще, по-моему, в Москве, если он еще не улетел вчера, то сегодня все еще здесь. И он находится в Кремле,
он ведет здесь переговоры с глазу на глаз с высшим руководством России и с МИДом, поэтому в данном случае русские…

О.БЫЧКОВА – Но он-то, может и ведет переговоры, но они с глазу на глаз и такие вот как бы…

А.ПРОХАНОВ – Они дороже. Эти переговоры дороже любых широковещательных заявлений перед микрофонами.

О.БЫЧКОВА – А у меня такое ощущение, что вот эти вот отношения с ХАМАСом, они как-то так стыдливо скрываются, стыдливо. Понимаете? Ну, это что-то неприличное.

А.ПРОХАНОВ – Вы живите интуицией, как всякие женщины, а я, как всякий друг ХАМАСа, живу информацией и знаниями. Отношения России с ХАМАСом не поколеблены,
и наоборот, вот в этой драматической, - я уже повторяюсь, - и расколотой Палестине у России появляется дополнительная роль, дополнительные шансы: объединять
вот эти две расколотые половинки палестинского народа...

О.БЫЧКОВА – Да как же их объединять?

А.ПРОХАНОВ – Они как разделились, так и объединятся. Это все-таки одна палестинская антифада, один палестинский народ. Они соединятся. Просто в результате
вот этой вот бойни у ХАМАС возникли преференции. То, что ХАМАС не атаковал, как ему казалось, Западный берег реки Иордан за эту неделю, говорит о том,
что, по-видимому, договорный процесс тоже закрытый начался, он будет развиваться.

О.БЫЧКОВА – Вы хотите все это приписать успешной российской подковерной политике? Вы не преувеличиваете?

А.ПРОХАНОВ – Я хочу сказать, что во всем этом просматривается след Москвы и рука Кремля.

О.БЫЧКОВА – А по-моему, рука Кремля сейчас заключается в том, что Кремль или Москва согласились охотно вот с позицией западной, что нужно ХАМАС изолировать
в Газе, и пускай он там себе делает, что хочет, в конце концов загнется, а нужно делать ставку на ФАДХ и на законное правительство Аббаса.

А.ПРОХАНОВ – Вы редко ходите на Красную площадь и смотрите на Кремль.

О.БЫЧКОВА – Это правда.

А.ПРОХАНОВ – У Кремля столько рук, сколько башен. Имейте в виду.

О.БЫЧКОВА – Хорошее… У Кремля столько рук, сколько башен. Хорошо, давайте поговорим про Красную площадь, в таком случае. Не могу Вас не спросить, в прошлый
раз не дошли у нас руки до этой темы, - по поводу Красной площади, мавзолея и Ленина. Ну, вот уже вторую неделю, по крайней мере, идут упорные слухи, что
коммунисты якобы, ну, якобы, да? говорим мы, очень якобы, потому что это реальные слухи, договорились с властями о том, что все-таки Ленин будет перезахоронен
или, наоборот, захоронен по-человечески. Как Вы считаете, на нашей с Вами вообще жизни произойдут, наконец, эти события?

А.ПРОХАНОВ – Я не исключаю, что это может произойти. Я не хочу комментировать эти слухи о договоренности между властью и КПРФ. Мне кажется, что это маловероятно,
потому что если вдруг такая бы договоренность была достигнута, никакой утечки произойти здесь не могло. Это дифункционные слухи, это слухи, специально
направленные на дефомацию КПРФ и лично Зюганова. Я считаю, что… Вот я говорю отстраненно в данном случае, не как левый человек, не как красный, не как
советский человек, которым я являюсь, я говорю отстраненно. Есть такое понятие как историческая энергия. Она сродни электрической, магнитной, тепловой.
Это один из видов очень загадочной энергии. Эта историческая энергия добывается людьми, человечеством в результате проживания исторического периода, состоящего
из войн, революций, репрессий, строек, переселений, появления новых вероисповеданий. И вот эта энергия запечатлевается в материальном мире: в камнях, в
иконах, в текстах, в свидетельствах, в укладах. Эта энергия, на самом деле, является драгоценным ферментом, какого бы она знака ни была, для сотворения
следующего исторического периода. Красная площадь с Лениным, с красным пантеоном, с щусевским кристаллом мавзолея, с виднеющейся колокольней Ивана Великого
и Василием Блаженным является сакральным, святым, священным местом России, где сосредоточено гигантское количество энергии. Это огромный энергетический
бассейн, из которого эту энергию можно черпать. Мне кажется, все, что сейчас делается, если говорить об этом, ну, как бы религиозно-метафизически, желание
обесточить эту площадь, пробить в этом бассейне дыру, чтобы энергия истекла и площадь стала пустой, чтобы на этой площади можно было свободно и радостно
проводить гей-парады, устраивать огромные кафетерии, превращать эту Красную площадь в ристалище какое-нибудь для борьбы без правил, выгуливать собак там.
Что и происходит. Вы смотрите, рядом восхитительная была площадь, суровая, мощная, великолепная Манежная пустая площадь, с которой, как вот с такой вот
стальной плиты был виден памятник сталинской архитектуры гостиница Москва, ампирный Манеж, это потрясающий вид этого Кремлевского Дворца с алой стеной.
Вот что ее превратил Лужков, в какое безобразие? Какая пошлость, какая буржуазность, какая смехотворная… обилие этой мелкой пластики церетелиевской, эти
уходящие супермаркеты погубили эту площадь. То же самое сделает и с этой площадью.

О.БЫЧКОВА – Согласна с Вами насчет Манежной площади, совершенно с Вами согласна. Но вот насчет Красной площади есть сомнения лично у меня, Вы знаете. Когда-то,
сколько-то лет назад я водила туда своих американских друзей, которые никогда не были в нашей стране до этого, никогда не были в Москве, а Красную площадь,
они такие люди в возрасте были, они видели всегда по телевизору, там, «империя зла», «холодная война» и все такое, да? И они были, конечно… И они первым
делом сказали: отведи нас на Красную площадь. Я их туда отвела. Они были потрясены абсолютно. Ну, во-первых, тем, что они увидели это воочию, да? то, что
они всегда видели на таких пропагандистских там или каких-то картинках по телевизору, как люди старшего поколения, конечно, я подчеркиваю. Но потом они
мне сказали: знаешь, это фантастическое место, потому что здесь физически чувствуешь вот какую-то энергетику власти, именно власти. Понимаете? Я с ними
согласилась, там действительно это есть. Но почему без мавзолея, например, или даже не без мавзолея, потому что мавзолей, конечно, должен остаться. Это
красивое архитектурное произведение. Но без Ленина в мавзолее эта энергетика, которая создавалась веками, почему она должна стать меньше, почему это красивое
архитектурное и культурно-историческое место должно что-то потерять, если из него что-то там вот изнутри вынут?

А.ПРОХАНОВ – Ну, так, кстати, рассуждали и большевики, когда не взорвали, например, Спас Неведицу или Покрова на Нерли. Они сказали, что эта церковь, она
раньше была культовым сооружением, и в ней совершалось богослужение. Бога нет, религии нет, но смотрите, как она прекрасна. Давайте здесь устроим музей,
скажем, Музей, там, древневладимирского княжества или Музей атеизма как в Казанском соборе. Мавзолей – это не просто архитектура. Если бы не было Ленина,
не было бы и мавзолея. Щусев никогда бы не создал вот этот зиккурат, эту потрясающую супермодернистскую архитектуру, равной которой нет нигде в мире, если
бы не было вот этой мистической задачи погрести Ленина там. Поэтому, в общем-то, Ленин никому уже не мешает. Он не является вождем мирового пролетариата.
Он, повторяю, вместе с мавзолеем, вместе с брусчаткой, ну, закатайте асфальтом Красную площадь, сделайте разметку. Он вместе с воспоминаниями об этих двух
могучих парадах. Их нет, но они там витают. Это красные боги, это красные смыслы. Попытка выкорчевать этот период истории из России – это жуткое обеднение
всего этого фрагмента. Поэтому повторяю…

О.БЫЧКОВА – Или Ленин никому не мешает, или витают красные смыслы. Согласитесь, это разные вещи.

А.ПРОХАНОВ – Это одно и то же. Повторяю: я не исключаю, что оттуда Ленина уберут. Более того, я внутренне почти уверен, что это сделают, потому что защищать
его со стороны вот левой аудитории практически уже почти некому. Не выйдет миллион коммунистов отбирать Ленина у тати, которые ночью будут его выкрадывать
из мавзолея. Этого не произойдет. Но почему они это делают? Я думаю, что да просто за время всех этих очень часто бутафорских парадов, которые сейчас устраивают,
бутафорских или Дней города, когда будут по Красной площади такие русалки двигаться, всякие там богатыри-черноморы с бородами и там Лужкова будут нести
в ладье какой-нибудь золоченой. Просто на мавзолей никто не может подняться, пока в нем Ленин и надпись «Ленин». Когда уберут Ленина, замалюют слово «Ленин»,
его превратят в удобную трибуну, там будут выступать, с этого мавзолея, не знаю, Орбакайте будут петь. Это все… Ленин мешает. Это десакрализация вот этой
огромной каменной советской иконы. Поэтому мне это кажется отвратительным, но я не хочу в это вкладывать страсть. Я уже достаточно на этом потратился в
своей жизни.

О.БЫЧКОВА – Ну, кто-то, может быть, захочет что-то другое десакрализировать и тоже будет иметь на это право. Ладно, мы прервемся на несколько минут в программе
«Особое мнение» и затем вернемся в прямой эфир «Эхо Москвы» и телекомпании RTVI.

НОВОСТИ

О.БЫЧКОВА – И мы продолжаем программу «Особое мнение». В студии прямого эфира Ольга Бычкова. С особым мнением Александр Проханов, который только что рассказал
мне, что встречался с главой Росатома Сергеем Кириенко и обсуждал российский новый атомный проект. Неужели мы опять будем строить атомные станции, несмотря
ни на что?

А.ПРОХАНОВ – Мы не просто будем строить атомные станции, а будем строить их руками Кириенко, что не менее удивительно, потому что я вот сам себя там спрашивал,
когда шел на встречу с Сергеем Владиленовичем. Для близких мне людей и вот таких оппозиционеров патриотических Кириенко был не менее одиозной фигурой,
чем Чубайс, с которым я тоже год назад провел интервью.

О.БЫЧКОВА – Угу, угу.

А.ПРОХАНОВ – Я вот просто сам себя спрашиваю, а что произошло во мне или в мире, или в Кириенко? Это что, новые обстоятельства вот прежних людей, которые
были в моих глазах связаны с катастрофой 90-х годов, в частности, катастрофой 98-го года? Эти обстоятельства вынесли их на новые роли. Или в те, вот эти
кромешные, грозные и новые омерзительные времена проходили какие-то невидимые для меня процессы, которые сегодня обеспечили вот такой вот технологический
бум, технологический взрыв. По крайней мере…

О.БЫЧКОВА – Или не надо ярлыков навешивать на людей, слишком простых.

А.ПРОХАНОВ – Это так, но, видите ли, политическая борьба, страстная политическая борьба на уничтожение, она предполагает ярлыки и предполагает вот такую
не отстраненность, такую предвзятость. Потому что уж сколько ярлыков на вашем покорном слуге висело и продолжает висеть, одному богу известно. Одним словом,
эта встреча произошла, и повторяю, она была для меня чрезвычайно важна и интересна. Во-первых, мне казалось почти невозможным после такой разрухи, которая
произошла со страной 90-х, заявить такой мощный, такой грозный, технологически в том числе и атомный проект.

О.БЫЧКОВА – Но деньжища, деньжища.

А.ПРОХАНОВ – Деньжища есть, слава тебе, Господи, что есть деньжища.

О.БЫЧКОВА – Да.

А.ПРОХАНОВ – И есть воля. Кириенко очень волевой человек, кстати. Яростный, страстный, пассионарный волевой человек. Но деньжища плюс воля – это может быть
огромное казино, например, а не атомный проект. Для того чтобы был атомный проект, кроме деньжищ и воли, необходимы вот те грандиозные советские строительные
тресты. Я их наблюдал. Которые кочевали по стране, налетали на какую-то пустоту, пустошь и вместе в течение там 3-4 лет возводили эту суператомную вавилонскую
башню.

О.БЫЧКОВА – Т.е. мозги, Вы хотите сказать?

А.ПРОХАНОВ – Нет, и руки, мозги, страсть, энергия, предрасположенность строить, а не разрушать, предрасположенность уходить из деревень не для того, чтобы
заниматься, сидеть вот здесь в охранных подразделениях шестерками у богачей, а строить атомные реакторы, точить эти супердетали. Это особое состояние народа,
такое мобилизационное. И вот если все это… Я ему задавал вопросы. Сможем ли мы освоить эти деньги при этой политической воле? Он говорил не очень, так
сказать, ну, как бы доктринерски уверенно, но убеждал меня в том, что сможем. Почему? Он сказал, что в эти ужасные 90-е годы удалось сохранить советский
вот этот интеллектуально-инженерный потенциал.

О.БЫЧКОВА – Это он сказал – ужасные?

А.ПРОХАНОВ – Это я сказал ужасные, а потенциал советский – он сказал. Эти советские зубры, они все еще сидят в институтах, они все еще сидят в трестах.

О.БЫЧКОВА – Да.

А.ПРОХАНОВ – Они все еще сидят, управляют атомными станциями. Они не забыли эти технологии. Более того, он сказал, что советский подход к проблеме тогда
был таков, что решая поставленную проблему, «русские умельцы», ну, так, в кавычках, в широком смысле, интеллектуалы, они эту проблему решали на 300-400%
в более широком объеме. Поэтому все, что оставалось за решением этими проблемами, эти инновационные советские заделы, они просуществовали эти 15 лет и
сейчас они пущены в действие, они не устарели. Они позволяют начать развитие.

О.БЫЧКОВА – Понятно, понятно. А Вы знаете, что у России вообще большая проблема вот с тем, что называется среднетехнический персонал, да? Мозги есть, деньги
есть, а вот люди, которые умеют делать что-то, да?

А.ПРОХАНОВ – Да, вот он объяснял мне…

О.БЫЧКОВА – От которых зависит собственно осуществление технологий, вот их нету физически.

А.ПРОХАНОВ – Нет, он сказал, что они есть. Они есть, потому что вот во все эти годы мы продолжали строить станции, если не у себя, то за рубежом. Мы строили
в Индии, в Китае, в Бушере. И эти зарубежные стройки, которые многими из нас расцениваются как бы изменой нашему русскому делу, как откачка мозгов, перебежчики…

О.БЫЧКОВА – Ну, это не из вас оцениваются.

А.ПРОХАНОВ – Да. На самом деле, эти стройки сохранили этот потенциал. Они сохранили эти тресты, эти блоки, этот средний персонал, этих наладчиков, этих
рабочих. И эти бригады готовы переместиться сюда и стать костяком…

О.БЫЧКОВА – Ну, конечно, люди не уезжали бы за границу работать, если бы страна могла им что-то предложить.

А.ПРОХАНОВ – Вот она сейчас предлагает.

О.БЫЧКОВА – Пускай предлагает работу, деньги, условия, жизнь для семей нормальную, конечно.

А.ПРОХАНОВ – Вот все, что я услышал от него, меня просто поразило, потому что, повторяю, он говорит, что начинается атомный проект-2. Если атомный проект-1
– это сталинский проект, связанный с Берия, с зонами, с абсолютным неумением обращаться с ураном, с облучениями, с насилием.

О.БЫЧКОВА – С рабством, да.

А.ПРОХАНОВ – С катастрофами, но и с гигантскими взлетами, с энтузиазмом, с работой по существу как бы не за страх, а за совесть. Вот сейчас этот второй
проект, конечно, потребует больших денег, комфорта для инженеров, настоящей инфраструктуры, в которой могли бы эти атомные станции создаваться. И этот
атомный второй проект, он должен по существу быть не просто технологическим, не просто техническим, он должен параллельно с собой создать школы смыслов,
школы футурологов, школы интеллектуалов, которые бы могли осмыслить этот технократический взлет и через него угадать будущее.

О.БЫЧКОВА – Два сомнения есть.

А.ПРОХАНОВ – Есть 42.

О.БЫЧКОВА – Ну, как минимум, два, вот сейчас которые готова произнести. Во-первых, страшно, да? При слове «атомный проект» становится страшновато. Все помним
Чернобыль и не только. А во-вторых, есть опасение: а мы не отстали уже от тех же американцев, от тех же европейцев бесконечно и надолго в технологиях и
в том, как приспособить наши замечательные мозги?

А.ПРОХАНОВ – Вот первое. Я тоже задал ему этот вопрос, потому что я – чернобылец, я через 10 дней после катастрофы был в Чернобыле и был под четвертым блоком,
держал на руках эту плиту и на вертолете летал над четвертым, участвовал вместе с солдатами в дезактивации третьего блока. Я знаю, что такое чернобыльский
синдром. И он сказал, что этот чернобыльский синдром не преодолен, он по-прежнему существует. Но это и хорошо, что он существует. Это означает, что все
новые проекты будут создаваться с обеспечением безопасности в 5, в 10 раз больше, чем это было там, в Чернобыле. Теперь чернобыльский синдром был не только
в России, в Советском Союзе. Он прокатился по всему миру. И весь мир поставил вопрос: строить атомные станции или не строить? Сейчас он…

О.БЫЧКОВА – Некоторые ответили отрицательно.

А.ПРОХАНОВ – Вот теперь мир говорит, что нет выхода. Придется строить атомные станции. Америка, да, Швеция, да.

О.БЫЧКОВА – Франция – нет.

А.ПРОХАНОВ – Франция – подавно. Германия – пока нет. Но когда он разговаривал с немцами, он говорит, что же вы не хотите строить? Они говорят, наши станции,
они строились позднее ваших лет на 7, на 10, поэтому мы еще 5 лет можем морочить мозги нашему населению и как бы протестовать против постройки станций.
Но когда они начнут выходить из строя, а углеводородов будет уже очевидно не хватать к этому времени, мы начнем строить наши станции. Даже Литва - крохотная,
маленькая, националистическая Литва разрабатывает проект постройки рядом с Игналинской второй, Игналинской-2 станции. Это неизбежно.

О.БЫЧКОВА – Чтобы меньше зависеть, не скажу, от кого.

А.ПРОХАНОВ – Чтобы меньше зависеть от углеводородов, и мы строим эти станции. Чтобы меньше зависеть от русских углеводородов, и мы строим эти атомные станции.

О.БЫЧКОВА – Самый последний вопрос от Ирины из Москвы. Ну, вопрос такой, конечно, ну, такой, в общем, не столько содержательный, но тем не менее, ответьте.
«Роль Кириенко в атомном проекте можно сравнить с ролью Курчатова или с ролью Берии?» 2 секунды.

А.ПРОХАНОВ – Роль Кириенко в атомном проекте можно сравнить вот с таким как бы запалом, который должен зажечь отсыревшее топливо. Топливо энтузиазм, вера.
Вот он очень взрывной, видимо, человек. Он как такая, пропитанная смолой пакля. Она загорелась, я это видел вчера, ее кинули в это отсыревшее… отсыревшую
среду.

О.БЫЧКОВА – Видите, не так плохи либералы, на самом деле, могут еще вам пригодиться.

А.ПРОХАНОВ – И Кириенко перестал быть в полном смысле либералом. Он сказал, что он уже наполовину государственник.

О.БЫЧКОВА – Это вопрос опять-таки взгляда на вещи.

А.ПРОХАНОВ – Не будем его пытать в камере.

О.БЫЧКОВА – Не будем, не будем.

А.ПРОХАНОВ – В сегодняшней роли он – государственник.

О.БЫЧКОВА – Ну что, мы закончили программу «Особое мнение» с Александром Прохановым. Следующий раз через неделю. Спасибо Вам.

А.ПРОХАНОВ – Спасибо.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»