Радиостанция «Эхо Москвы»: Культурный шок, Суббота, 20 Октябрь 2007
http://echo.msk.ru/programs/kulshok/55644/index.phtml
sys/logo_print
Культурный шок

таблица из 2 столбцов и 2 строк
Ведущие:
Ксения Ларина
Гости:
Александр Андриенко
актер, диктор Первого канала
Алексей Колган
актер, диктор
Арина Бородина
обозреватель газеты "Коммерсантъ"
конец таблицы
Суббота, 20 Октябрь 2007

К. ЛАРИНА: Добрый день, у микрофона Ксения Ларина, в Москве 14 ч. 12 минут, начинаем нашу программу «Культурный шок». Мы сегодня обращаемся к телевидению,
но проникнем за кулисы. Сегодняшняя тема давно нас волнует. Арина Бородина – обозреватель газеты «Коммерсант»

А. БОРОДИНА: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Кто озвучивает закадровые тексты документальных фильмов на нашем телевидении. Там разные документальные фильмы, в том числе и посвященные историческим
событиям прошлого, сегодняшнего настоящего или даже завтрашнего будущего, есть документальное кино, посвященное частной жизни известных людей, там тоже
есть голос за кадром. Много чего. Короче говоря, мы решили на эту тему сегодня поговорить и тему сформулировали так: «Голос за кадром. Художественный образ
или пропаганда». Конечно же, нам хотелось видеть в этой студии актеров, они пришли, за что им спасибо. Это Александр Андриенко. Здравствуйте, Саша.

А. АНДРИЕНКО: Здравствуйте

К. ЛАРИНА: И Алексей Колган. Добрый день, Алексей.

А. КОЛГАН: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Давайте мы представим подробнее наших гостей. Во-первых, Александр. Вы звучали за кадром в каких-нибудь передачах.

А. АНДРИЕНКО: Естественно. В частности, на первом канале был большой цикл «Кремль 9», мы с Лешей вместе были там и вели эту программу. Документальные фильмы
исторические.

К. ЛАРИНА: А в рекламе появлялись?

А. АНДРИЕНКО: На телевидении стараюсь меньше. Мне реклама на ТВ нравится меньше, она больше какая-то зомбирующая, чем информирующая, как на радио. На радио
говорят: «Вот приходите на концерт Повороти.» Или «Булочной требуется грузчик». Она совершенно нормальная, она не зомбирует. Она – не повод для КВНщиков,
чтобы потом издеваться.

К. ЛАРИНА: Леша, а у тебя? Алексей, надо напомнить, в первую очередь, вы помните, как голос Хрюна из программы «Тушите свет».

А. КОЛГАН: Это был образ, то, что было в закадровом, я в основном, работал на культуру в силу сложившихся обстоятельств.

К. ЛАРИНА: На культуру в высоком смысле?

А. КОЛГАН: На канал «Культура». Иногда это было в низком смысле. В основном это был закадр в документальных фильмах на канале «Культура». И не буду делать
реверансов по поводу вторых, третий, четвертых каналов. Не потому, что отказывался, а потому, что не предлагали. Я работал на «Культуру».

К. ЛАРИНА: Надо добавить, что существуют разные способы участия в телевизионных программах. Это закадровый текст, и прямое ведение, когда актеры выступают
в образе ведущего, в этом тоже есть обман простого зрителя, потому, что зритель не всегда понимает, это ведущий, или артист. Арина, на твой взгляд, тебе
важно понимать, кто говорит за кадром, человек, который отвечает за то, что ты видишь на экране, как автор, выступающий за кадром, или это сопроводительный
текст, который читает диктор. Тебе важно это знать?

А. БОРОДИНА: Дело в том, что я не просто как зритель – включила и смотрю, я это отличаю давно, когда это авторский текст, если есть у фильма автор или у
программы есть автор, или это просто актер. Более того, еще есть актер, который регулярно занимается, анонсируют межпрограммное пространство, поскольку
у нас институт советских дикторов исчез из эфира, то на каждом канале есть голос, который ассоциируется с тем или иным голосом. Первый канал в этом перебить
сложно. Голос Первого канала…

К. ЛАРИНА: Это не Александр Андриенко.

А. АНДРИЕНКО: нет, Это Алексей Неклюдов…

А. БОРОДИНА: Мне кажется, что это уже ночью можно тебя разбудить и ты узнаешь этот голос. Важно или нет, я бы сформулировала так. Мне кажется, что, если
мы говорим об идеологии, то в идеологических моментах, а таких фильмов много на разных каналах, в основном, на федеральных. Мы говорили с одной моей коллегой,
авторский текст заменяется голосом актеров, когда автору уж совсем стыдно или надо такую пропагандистскую какую-то деталь или какой-то текст, я все пытаюсь
избегать грубых слов, подать зрителю, что в этом смысле прибегают к услугам авторского текста. И в этом смысле есть несколько закадровых голосов, которые
хорошо известны тем, кто пишет о телевидении, потому, что мы не можем не обращать на это внимание. Есть такой Сергей Полянский и Александр Клюквин, чей
голос звучит на множестве каналов, одно из последних его творений – это был закадровый текст в фильме Леонида Млечина ко дню рождения путина. Это было
запредельно. Это пример того, когда Леониду Млечину было совсем стыдно какие-то вещи произносить и их поручали произносить актерам, там еще женщина была,
я не помню ее фамилию. А Сергей Полянский известен тем…

К. ЛАРИНА: Он тоже актер?

А. БОРОДИНА: Я не знаю, но думаю, что да. У него есть собственный цикл люди, выжившие в катастрофах, пережившие смерть, мне кажется, что это актер, такие
не здоровые интонации у него звучат в «Чистосердечном признании», в «Лихих 90-х», фильмы о ЮКАСе, везде звучит голос Сергея Полянского. Очень такие красноречивые
и известные голоса, которые окрашивают определенные циклы. Важно или неважно, отвечая на ваш вопрос, мне уже не очень важно, я это отличаю сразу, а для
зрителя это смешанные понятия и, наверное, для аудитории массовой иногда то, что произносят актеры, они проецируют на то, что это авторы и смешиваются
понятия. Это не очень хорошо.

К. ЛАРИНА: Здесь есть прямая аналогия с рекламой. Вспомним, когда в начале 90-х шли бесконечные рекламы пирамид, помню, как Лешу Лысенкова чуть не разорвали
после «Телемаркета». Ассоциации возникают. Боже мой! Подлеца сыграет кто-нибудь из вас и будут ассоциировать с этим героем.

А. АНДРИЕНКО: Я говорил о том, что это палка о двух концах. Дело в том, что существует, я с одной стороны выступлю в защиту своих коллег, с другой стороны
хочу сказать, во-первых, конечно же, если существует какая-то рекламная направленность или так, как мы выражаемся, идеологическая направленность и в кадре
или за кадром существует голос какого-то очень известного человека, допустим это Познер, кто-то очень известный, тогда, конечно же, у зрителей и у слушателей
возникает прямая ассоциация с этим человеком, которого они очень хорошо знают. Существует ряд артистов, которые занимаются озвучиванием программ, фильмов
и т.д. То есть, они для широкого зрителя менее известны и, соответственно, извините меня, менее авторитетны, потому, что я больше в кадре доверю т о, что
мне будет говорить тот же Познер или кто-то другой, это не очень конкретно, просто как пример, или кто-то.

К. ЛАРИНА: Когда Познеру будет стыдно о чем-то сказать, он позовет Колгана.

А. КОЛГАН: Совсем дело не в этом.

А. БОРОДИНА: Я как раз об этом говорила.

А. АНДРИЕНКО: Нет, дело не в этом. Дело в том, что у нас существует наша профессия и у того же Саши Клюквина, который является голосом Второго канала…

А. БОРОДИНА: Он на разных каналах!

А. КОЛГАН: Существует вот какая вещь, есть такая персоналия – Саша Клюквин, ну ладно, не будем о нем говорить. Алексей Колган. Люди, делающие документальное
кино, знают мои возможности, знают, что я быстро и качественно это все прочитаю и т.д. Это моя профессия, помимо театра. Пожалуйста, они существуют, эти
предложения, которые… Вот тебе документальный фильм вот этот, за это же платятся деньги, это же источник доходов наших, кроме театра. И все. Потому, что,
когда я когда-то давно, до Саши Клюквина, был голосом телеканала «Россия», мне то же самое приходилось делать. Потому, что это, конечно, оплата. И вот
тебе текст. Ты должен его прочитать, поскольку ты у нас работаешь.

К. ЛАРИНА: Сейчас мы послушаем Сашу, а потом уже вступим в дискуссию.

А. АНДРИЕНКО: Я хочу сказать, что мне кажется неверная сама постановка вопроса, что в конкретном данном случае, Млечину, если он что-то напишет, за что
он гордится, то он сам прочтет. Это приятно. А вот что напишет, он артиста позовет. Почему не допустить, что человек может написать то, что думает, дать
артисту прочитать просто потому, что артист лучше прочтет. Просто лучше прочтет. Артист, который это прочтет, давайте тоже делить на то, что тоже может
или прибыть на это место холодный и циничный профессионал, который, как таксист довезет любого и не спросит, за какую партию он голосовал. Или это не таксист,
а идиот просто, если перед тем как везти он спрашивает, за кого ты голосовал? Или почему не допустить, что артист, который читает, тоже думает так же.
Я не видел, к сожалению, этого фильма.

К. ЛАРИНА: Это один из примеров. Тут одна очень важная вещь. Для тебя важно, чтобы ты разделял те убеждения, или те, заложенные послания в конкретной работе?
Ты читаешь текст и говоришь, что с этим согласен, я бы подписался.

А. АНДРИЕНКО: Приятнее, конечно, читать текст, который тебе по душе. Я это могу сказать, я очень много сейчас читаю аудио-книг. Я перестал читать те книги,
которые мне не нравятся. Так и это. Конечно, если уж совсем что-то тебя коробит, никто тебе не мешает отказаться. Но, если, как вы говорите, всегда рекламируем
все, что только можно в рамках закона и соответствий нормам человеческих приличий, если это все в рамках закона и нет хамства, нет какой-то пропаганды
очевидной, причем каких-то сомнительных вещей, то мы, Леша, мы понимаем не потому, что стыдно написавшему это самому читать, а потому, что мы сделаем это
лучше.

А. КОЛГАН: Мы профессионалы. И еще я хочу сказать следующее. Во-первых, мы это хорошо сделаем, во-вторых, мне когда-то задали вопрос, вот ты выступаешь
еще на эстраде и сегодня в зале у тебя сидели ЛДПР, а завтра сидит КПРФ, как же ты можешь! Я говорю – это моя профессия, мне абсолютно все равно. Я не
буду, как диктор, читать какой-то текст о каких-то кровавых убийствах, о моргах, это противно.

А. БОРОДИНА: Это вам противно, а другим нет.

А. КОЛГАН: Что касается идеологии, вот то, о чем вы сейчас говорите. Откажемся мы, прочитает кто-нибудь другой.

А. АНДРИЕНКО: Почему не допустить, что есть люди, которые разделяют это? Кто-то может отказаться, кто-то может согласиться и с удовольствием. Сказать «Да.
Я так думаю. Я это буду читать от всей души».

К. ЛАРИНА: От имени представителей всех творческих профессий.

А. КОЛГАН: А вообще, лучше всего, когда в документальном, я больше всего ценю в документальном кино, когда фильм кончается, ты его посмотрел, не отрываясь,
и в конце, зная, находясь в этой профессии, думаешь «Ой! А кто читал-то?».

К. ЛАРИНА: Леш! Все-таки, возвращаясь к твоему примеру. Ты сказал, что тебе все равно, кто сидит в зале. А если это твое выступление во время избирательной
кампании конкретной партии и ты здесь в качестве артиста, который поддерживает данную кампанию, данную партию. Есть разница?

А. АНДРИЕНКО: Конечно! Есть юридический момент и есть то, о чем ты сейчас сказала, есть и моральный аспект, если я душой состою за какую-то партию и т.д.,
я совершенно искренне иду за нее, поскольку я человек, в данном случае, совершенно аполитичный и не принадлежу ни к одной партии, ты меня не видишь и не
слышишь в этом качестве. А если я буду, по моему складу и разумению, я буду искренне делать то, я не буду бегать от одной партии к другой. Но мы немножко
уклонились от темы нашего разговора.

К. ЛАРИНА: Мы поняла. Первое – это работа такая – озвучивать чужие тексты, но приятно, когда они совпадают с моими убеждениями.

А. АНДРИЕНКО: То, что касается озвучивания текстов, мое твердое убеждение – я озвучивать буду все, потому, что это моя профессия, и я это делаю профессионально,
мне за это не стыдно и чего греха таить, это, как я уже сказал, это, помимо профессии, это наша подработка, мы получаем за это деньги. Выгонят нас, откажемся
мы, нас не будут приглашать дальше.

А. БОРОДИНА: Вы меня запутали. Сначала вы сказали, тексты про убийства, какие-то кровавые вещи вы не будете читать, а теперь вы говорите, что это ваша работа
и потому, что вам за это платят, вы готовы читать любые тексты.

А. АНДРИЕНКО: Я четко придерживаюсь темы передачи. Вот эта кровь, морги – это не идеология. Мы говорим о политике.

А. КОЛГАН: Идеология – это то, что корректно, что в рамках закона.

А. БОРОДИНА: Я поняла, но и в том, что вы говорите, тоже много спорного. Я не думаю, что люди, которые озвучивали этот фильм, так уж они читают только потому,
что они с тем или иным согласны. Мне кажется, что люди, которые озвучивают фильмы на НТВ, тот же г-н Полянский должен давно упасть в нирвану от того, что
он произносит в эфире в рамках «Чистосердечного признания», про тараканов и убийства, про отрезанные уши, это человек с нормальной психикой читать не может
и, судя по тому, как он перевоплощается во всех этих катастрофах и прочих расчлененках, это просто иногда бывает за гранью нормального человеческого восприятия.

К. ЛАРИНА: На этой реплике остановимся пока, сейчас новости, потом продолжим наш разговор.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Разговор серьезный у нас продолжается, говорим мы об актерской работе в телевизионной пропаганде, уже я так сужу это пространство, в идеологических
программах. В студии Арина Бородина – обозреватель «Коммерсанта» и актеры Александр Андриенко и Алексей Колган. Наши слушатели присылают телеграммы на
смс-ленты. + 7-985-970-45-45 – номер, по которому можно направлять ваши реплики. И телефон прямого эфира – 363-36-59.

А. БОРОДИНА: Я хотела сказать одну важную вещь, потому, что у нас очень много спорных вещей. Когда Алексей говорил или Александр, я не могу воспроизвести,
кто из вас это говорил. Вы говорили, что, может быть, актеру в фильме Млечина, просто как пример, почему вы считаете, что актер читал то, что стыдно ведущему,
а, может быть, актер это сделает лучше. Дело в том, что такой вариант может быть.

А. АНДРИЕНКО: Я прошу прощения. Мне кажется, что, когда автору стыдно, он сделает так, что эта программа в эфир не пойдет.

А. БОРОДИНА: Да что вы! О чем вы говорите!

А. АНДРИЕНКО: Если мне стыдно – пусть за меня прочитает артист. Ерунда.

А. БОРОДИНА: Прекратите говорить ерунду, вы не очень знакомы с телевизионными …

А. КОЛГАН: А в газетах под псевдонимом пишут!

А. БОРОДИНА: Вы меня перебиваете вдвоем. В газете пишут под псевдонимом, но я могу говорить только о своей газете. На телевидении сейчас выходят любые программы,
и об этике речи не идет уже давно. В данном случае конкретно есть вещи, когда, действительно, есть авторы, которые достойные и талантливые люди и порой
им бывает стыдно, это очень реально допустить и они вкладывают речь в данном случае, проводя параллель о том, что в глазах народа то, что Владимир Путин
работал на Лубянке, был только плюс и именно это пользовалось популярностью в народе, на мой взгляд – абсолютный абсурд, было вложено в уста закадрового
текста, актера, потому, что я не могу себе представить, что именно это Млечин произнес сам.

А. КОЛГАН: Да ну!

А. АНДРИЕНКО: Эти вещи бывают, я не говорю, я просто это привожу как конкретный пример, которых достаточно, когда ведущий прячется за актеров, так же, как
целый канал, в данном случае – НТВ, он свою программную политику, которая пользуется спросом у аудитории, вкладывает в речь не совсем адекватного для нормального
восприятия г-на Полянского, который в каждом «Чистосердечном признании», даже самые невинные вещи, «девочка вышла за котенком», у меня не получится, я
не обладаю актерским даром. Уже чувствуешь, что сейчас что-то должно случиться…

А. КОЛГАН: Чувствуешь, что она его съест.

А. АНДРИЕНКО: Или съест или расчленят, или девочку найдут в мусорном баке.

К. ЛАРИНА: Мы возвращаемся. Понятное дело, что приглашают артиста не только тогда и не столько тогда, когда автору стыдно за то, что он написал.

А. БОРОДИНА: Не только, но и в том числе.

К. ЛАРИНА: Но всегда приглашают артиста озвучить текст, потому, что артист это сделает лучше.

А. АНДРИЕНКО: Конечно!

К. ЛАРИНА: Ловушка, дорогие мои друзья. Ловушка в том, что вы сделаете это лучше, красивее, убедительнее.

А. БОРОДИНА: Это очень важное слово.

К. ЛАРИНА: И вам будут доверять гораздо больше, чем условному Познеру. Вас не надо для этого знать в лицо. Дело не в том, что Андрей Миронов появится в
кадре и скажет, идите все на выборы. Это талант. Чего я вам объясняю! Вы знаете лучше меня, что такое убедительность и органичное прочтение текста, великую
чушь можно так преподнести, что люди просто обалдеют.

А. БОРОДИНА: Поэтому такие высокие рейтинги у «Чистосердечного признания».

К. ЛАРИНА: У меня вопрос к Алексею – где же та грань, которая отделяет эту твою позицию «это моя работа, я читаю тексты» и та ответственность, которую ты,
как автор, как голос, берешь на себя.

А. АНДРИЕНКО: Я не понимаю предмета разговора. Мы говорим об идеологии. То, что вы приводите в пример – это не идеология, это называется политика канала.
Это не идеология, идеология, я понимаю, это то, что мы говорим – это политика, которая есть в государстве, но мы сейчас ни одного, был один идеологический
пример – фильм про Путина. Это один из идеологических. Мы обсуждаем какие-то программы…

А. БОРОДИНА: Почему? Были фильмы про Ходорковского, «Банда из ЮКАСа», который разоблачает, таких фильмов было масса. Эти актерские голоса клеймят позором.

А. АНДРИЕНКО: Да не актерские голоса!

А. КОЛГАН: Это авторские тексты.

А. БОРОДИНА: Об этом нас Ксения и спрашивает.

К. ЛАРИНА: Где мера ответственности?

А. АНДРИЕНКО: Секундочку, подождите. Если говорить совсем серьезно, где, я не говорю сейчас впрямую именно про ЮКАС. Мне дают текст и вы говорите, что это
ложь. Докажите, что это ложь. Откуда вы знаете, что это ложь?

К. ЛАРИНА: А тебя это интересует?

А. АНДРИЕНКО: Абсолютно нет.

А. КОЛГАН: Меня интересует, но я за то, чтобы другой фильм я мог посмотреть. А мера ответственности производителей телевизоров?

К. ЛАРИНА: То есть, ты себя сравниваешь с производителями телевизоров?

А. КОЛГАН: Не сравниваю, но вы говорите – тот, кто написал, стыдно ему за это или нет? Этот человек написал, давайте, каждый будет заниматься своей профессией.
То, что мы начали – совершенно ложная посылка, что самому мне стыдно читать, я отдам артисту. Она ложная. Это только потому, что звукорежиссер лучше запишет
звук, артист лучше прочитает текст, а автор лучше напишет, будет ему за это стыдно или нет. Если ему будет стыдно написать, может быть, он скажет, пусть
артист напишет за меня текст, а я прочту.

К. ЛАРИНА: Я люблю приводить пример с фильмом, который я обожаю, вы его знаете, это очень актерский фильм, это фильм «Мефисто». Это, как мне кажется, имеет
прямое отношение к нашему разговору. Актер, ведущий артист в Германии, во время прихода к власти нацистской партии. Вот для него это дилемма. Я ничего
не сравниваю, простите меня, друзья, никаких аналогий, именно про суть актерской профессии. Он повторял до последнего момента, что он только актер. И все
кончается абсолютной приватизацией этого человека, когда он превращается в идеологическое орудие конкретного режима, понимаете? Начиналось все мило. Мне
дали главную роль, мне все равно, при каком режиме трудиться, я играю Мефистофеля и я прекрасно себя чувствую. Меня позвали в ложу к нацистскому начальнику.

А. КОЛГАН: Да. и была Ольга Чехова и великие режиссеры и у нас были замечательные актеры, везде были. Мы уходим немножко в сторону. Фильм, мне кажется,
как раз через чур идеологичен. Фильм пропагандистский.

А. АНДРИЕНКО: Ты намекаешь, что, поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан?

К. ЛАРИНА: До каких пор ты будешь говорить, что ты актер и это только твоя работа?

А. АНДРИЕНКО: А где эта мера гражданственности?

К. ЛАРИНА: Не знаю, я у тебя спрашиваю.

А. АНДРИЕНКО: А я у тебя, что за еврейская манера отвечать вопросом на вопрос?

А. БОРОДИНА: Если вы говорите, что вам нужно доказательство того, что вы читаете, в плюс или в минус, вам все равно, по идее, что вы читаете. Я понимаю,
что Ксения хочет спросить именно об этом.

А. АНДРИЕНКО: Лично меня – да.

А. БОРОДИНА: Я хочу понять – вам все равно, что читать?

А. КОЛГАН: Мне не все равное. Мне хочется, чтобы мне было интересно. Может быть, спорно, может это не понравится, то, что я читаю, одним, а понравится другим,
мне хочется, чтобы было интересно. Я озвучивал огромную серию фильмов документальных, которые настолько были пресны и банальны, что в нем ни одного нового
факта, спорить было не о чем, рейтинги были неплохие, очередные рассказы про том, что Вася Сталин пил, Света Аллилуева что-то еще делала… Мне было бы интересней,
чтобы буря возмущения чего-то была и буря какого-то… Чтобы споры были. Я не говорю, чтобы это была ложь и пропаганда, а чтобы открывалось что-то новое.
Для чего этот фильм документальный нужен? Как раз, чтобы в нем не было какой-то прямой лобовой пропаганды или самой обыкновенной, банальной…

А. БОРОДИНА: То есть, вы избирательно подходите?

А. КОЛГАН: Мне тогда интересно. Если я не чувствую за этим просто набора лживых фактов, а это мнение и точка зрения автора этого текста, я его с удовольствием
прочту, может быть, даже будучи не согласным. Это будет интересно публике.

А. БОРОДИНА: Мы никогда не придем к единому мнению.

А. АНДРИЕНКО: Нет предмета. Что есть пропаганда? Объясните мне. Что в вашем понимании пропаганда?

А. КОЛГАН: Друзья мои! Давайте пригласим звукорежиссера в студию и спросим, будет ли он давать в эфир то, что ему не нравится?

К. ЛАРИНА: Вот это меня и беспокоит, что ты себя сравниваешь с техническими службами. Этого не может быть.

А. АНДРИЕНКО: Все немножко должны,…

К. ЛАРИНА: Ты же инженер человеческой души, когда ты выходишь к публике, ты на нее влияешь своим талантом.

А. АНДРИЕНКО: Ксения сейчас звукорежиссеру отказала в таланте.

А. БОРОДИНА: Мы все время говорим не о том!

К. ЛАРИНА: Они виляют…

А. БОРОДИНА: Когда вы говорите про ЮКОС, вы говорите «А почему это неправда?». А когда вы говорите о Василия Сталина, что фильм идет о том, что он все время
пьет, а Светлана Аллилуева встречается с мужчинами, вы не оспариваете, что это может быть неправда и текст сделан так, что на этом делается акцент? Это
вас не смущает, это идет подмена понятий.

А. АНДРИЕНКО: Я сказал, что моя твердая позиция, что касается идеологии, я, лично я, не буду читать тексты о расчленении трупов, я подчеркиваю это. А на
все остальное – мне наплевать.

А. БОРОДИНА: Вот это позиция.

К. ЛАРИНА: Забыли про один фильм, про Марш несогласных.

А. БОРОДИНА: Это тот же господин, которого нельзя упоминать. Это фильм «Чрезвычайное происшествие», который озвучивается Полянским.

К. ЛАРИНА: Давайте, обратимся к народу. 363-36-59 – дорогие друзья, помогите нам разобраться в этом спорте. Мне кажется, предмет для разговора есть, это
чувствуется по эмоциональному накалу. Давайте, дорогие друзья, пожалуйста. Обращаемся мы к аудитории. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Ольга, я слушаю внимательно ваш разговор и у меня возникает параллель со спектаклем «Стриптиз» Мрожека, в театре-студии «Человек»,
там об этом. Два человека, попавших в одинаковую ситуацию, один пытается воздействовать на ситуацию, идти своей дорогой, а другой все время подстраивается
под обстоятельства и говорит о том, что я сохраняю свою свободу в том, что я могу сидеть на стуле, или выйти в дверь, но потом и дверь закрывается и стул
забирается. Эта позиция несопротивления и прогибания под обстоятельства, она не спасает и его. Они заканчивают плохо оба, но, наверное, это то сравнение,
которое у меня возникает, слушая эту беседу.

К. ЛАРИНА: Кстати, у нас сидит актер, который исполняет одну из ролей в этом спектакле. Александр Андриенко

СЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. Совершенно замечательный спектекль.

К. ЛАРИНА: Саш, а ты какую позицию там представляешь?

А. АНДРИЕНКО: Опять, мы хотим всю нашу дискуссию упростить, как Леша говорит, очень ее примитизировать. Там пьеса такая, Мрожека, «Стрептиз», не про одного
ли человека она, который… Мы с Валерой Гаркалиным играем двух людей в одинаковых костюмах, которые совершенно по разному себя ведут, но все время ощущение,
что это выбор одного человека. Этим она и интересна, когда разрывается что-то внутри себя, а не снаружи. Мы очень простого ответа не найдем на этот вопрос.

К. ЛАРИНА: Мрожек, все же измучился.

А. КОЛГАН: Надо было бы вам пригласить людей, о которых мы говорим.

К. ЛАРИНА: Я не понимаю, почему ты так недоволен, что мы позвали тебя на передачу? Ты же высказываешь свою собственную позицию. Я пытаюсь с ней спорить,
мы же ни за кого не говорим, только за себя. Мы не разбираем персонального дела Полянского или Клюквина. Это прекрасные и замечательные актеры, каждый
делает свое дело, другой вопрос. Его мы задаем именно вам.

А. БОРОДИНА: Кстати говоря, «Тушите свет» - изумительная программа, которой мне очень не хватает. Я вам совершенно благодарна за образ Хрюна.

А. КОЛГАН: Я не разрыдаюсь, разговор-то серьезный.

А. БОРОДИНА: Кстати говоря, очень идеологичная была программа.

А. КОЛГАН: Кстати, мы оба, я и Саша Линьков абсолютно в политике и в идеологии не понимали, но в этой программе мы высказывали свою позицию в отношении
каких-то персонажей. Я не каменный человек, если мы сейчас говорим не о профессии. И не идиот, у меня есть своя позиция по поводу каких-то явлений, происходящих
в нашей жизни.

К. ЛАРИНА: Давайте мы людей послушаем. Они же рвутся в эфир. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Дмитрий, Москва. Я слушаю вашу передачу. Я уважительно отношусь ко всем гостям, но, вместе с тем, то, что называется это от лукавого.
Мы все понимаем прекрасно, не прятаться за то, что это можно, а это нельзя. Это все действительно мы не можем дойти до какого-то абсолютного предела понимания,
но это все от лукавого. Поймите меня правильно, не то, что я набожный человек, я говорю это более в социальном смысле. Есть такой прекрасный фильм «Адвокат
дьявола», хорошо известный фильм. Но тоже, честно говоря, о себе скажу, я в свою бытность думал о том, чтобы пойти учиться на юриста. У меня почему-то
закралась такая мысль, я разговор сам с собой затеял. Ты же ведь не будешь плохим юристом, а если ты будешь хорошим юристом, тебе будут давать хорошие
дела вести. Да. Ты же должен будешь понимать, что за этими хорошими делами ты попадешь в определенную струю хороших юристов, адвокатов и тебе будут давать
вести дела, которые не всегда хорошие, и ты будешь вынужден делать тот самый выбор. И немножко так, и немножко так. нельзя быть немножко беременным. Нужно
выбирать четкую позицию.

К. ЛАРИНА: Поняла, о чем вы говорите. Прежде всего, не о работе юриста, а адвоката.

А. АНДРИЕНКО: Конечно!

К. ЛАРИНА: Совсем неважно для адвоката, совершил преступление человек или нет. Его работа – представить свою защиту так, чтобы человека оправдали.

А. БОРОДИНА: Мне кажется, что и актер и адвокат имеют разные истории, потому, что актер, который озвучивает тексты – это манипуляция общественным мнением,
аудиторией, я не говорю про вас конкретно, я говорю об амплуа, о том влияние, о котором говорила Ксения. Если это выгодно власти или данной идеологии,
мы не говорим конкретно про нашу страну, если это выгодно конкретно идеологии, то воздействие на многомиллионное население опасней, чем даже если, условно
говоря, адвокат защищает непраедное дело. /то разные вещи. Конечно, нет черного и белого. Но манипуляция общественным сознанием через телевидение, в этом
смысле накладывает на людей, читающих тексты, произносящие месенджи очень серьзеную ответственность.

К. ЛАРИНА: Еще один звонок успеем послушать. Алло!

СЛУШАТЕЛЬ: Я тоже слушаю вашу передачу. Мне кажется, вы немного заблуждаетесь в том смысле, что каждый человек, в принципе, ответственнрость несет. Человек
тот, который влияет влияние, актер, телевизионщики или радиоведущие, вы, как публичные люди, несете ответственность больше, потому, что у вас больше разрешаемой
способнсоти повлиять на человека. А тот же БОМЖ около электрички или на вокзале он может повлиять не меньше, но каждый человек несет ответственность и
должен иметь ту грань. Да или нет. Для чего? Одно дело – сыграть отрицательную роль, чтобы показать, что это отрицательно и другое дело – сыграть отрицательную
роль для того, чтобы получить деньги и превознести.

К. ЛАРИНА: И слинять куда-нибудь.

СЛУШАТЕЛЬ: Пот посмотрите на молодежь. У них своровать легче чем заработать.

А. БОРОДИНА: Не надо всех так огульно, молодежь вся разная и способы заработка у всех разные. По мысли, правильно.

А. КОЛГАН: Вообще, у нас получилось, что все яркие примеры именно такого лобового и нахального, у нас что касается одного, не будем называть какого, канала.

А. БОРОДИНА: Ну что вы! Разных!

А. АНДРИЕНКО: В основном – одного.

А. КОЛГАН: Остальное – весьма спорно. Все, что касается идеологии и почему обязательно точка зрения, которая не устраивает кого-то, она сразу объявляется
пропагандой нехорошего чего-то, а артист это читает. Получая за это деньги и не думая о смысле.

А. БОРОДИНА: В любой стране, при любой власти.

А. КОЛГАН: Разные взгляды, так пусть…

А. БОРОДИНА: Люди беспринципно делают одно, а приходит другая власть – и человек делает то же самое.

А. АНДРИЕНКО: Что считать пропагандой? То, что я прочитаю в эфире, тебе покажется пропагандой, ему не покажется. И наоборот.

А. БОРОДИНА: Об этом и речь, что ответственность высокая.

А. АНДРИЕНКО: Где этот критерий? Что такое пропаганда?

К. ЛАРИНА: У тебя есть этот критерий? Скажи мне. Опять скажешь, что я еврейские задаю вопросы, но тем не менее.

А. АНДРИЕНКО: Я не знаю.

К. ЛАРИНА: Ты получаешь текст и думаешь, пропаганда это или информация?

А. АНДРИЕНКО: Не знаю, я воспринимаю текст, как информацию.

А. КОЛГАН: Это та самая подача информации таким образом, которая зачеркивает любую другую точку зрения. Если это точка зрения, то я не согласен, почему
нельзя сделать фильм об огромной любви всех людей к одному человеку? Но, пропаганда для меня, это если проводится вторая часть мысли а все, кто с этим
не согласен – все козлы. Вот это пропаганда. С другой точки зрения мы не допускаем. Если мне про Ходорковского или та или другая точка зрения, или он такой
или другой, а все, кто с этим не согласен – все дураки и ничего не понимают –это пропаганда. А если это информация, аргументы, люди! Подумайте! Сделайте
выводы сами. Такой текст я буду читать.

А. БОРОДИНА: Но эти аргументы могут быть односторонними.

А. КОЛГАН: Потому, что каждый человек хочет доказать свою точку зрения.

А. БОРОДИНА: Но должна быть и вторая точка зрения.

А. КОЛГАН: Пропаганда – это когда точка зрения отвергает любую другую. Если она не отвергает, если она приглашает к диалогу – пожалуйста, снимайте свой
фильм.

А. БОРОДИНА: Обычно пропаганда не призывает к диалогу.

К. ЛАРИНА: У нас очень грустный разговор, я просто в уныние пребываю. Нужно заканчивать уже. Очень серьезные вещи, я думаю, что мы к ней вернемся.

А. КОЛГАН: Хочешь, анекдот тебе расскажу на эту тему?

К. ЛАРИНА: Мы еще примеры не приводили, который приводила Петровская в своей колонке по поводу Иннокентия Смоктуновского и фильма «Повесть о коммунисте».
Мы это видели по телевидению и когда была премьера в 1968 году. И то, что сейчас повторили это кино на НТВ. Иннокентий Смоктуновский, великий артист, озвучивал
фильм «Повесть о коммунисте», фильм, пронизанный фальшью…

А. АНДРИЕНКО: Я тебя перебью. Есть философский анекдот. Знаешь, чем отличается порнография от эротики? Когда один и тот же сюжет напечатан в бульварной
газете – это порнография, в глянцевом журнале – это эротика, а если то же самое написано маслом и в 18-ом веке – это произведение искусства.

К. ЛАРИНА: Красиво. Но тем не менее, я хотела бы пожелать и Алексею Колгану и Александру Андриенко заниматься своим прямым делом, играть великолепные роли
в великолепных спектаклях и получать за это адекватные деньги, чтобы у вас не было даже мысли, чтобы побежать и озвучить какую-нибудь дрянь на телевидении.

А. АНДРИЕНКО: А дряни у меня нет!

К. ЛАРИНА: Спасибо.

А. БОРОДИНА: Всего доброго.

А. АНДРИЕНКО: Спасибо.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»