Радиостанция «Эхо Москвы»: Власть, Пятница, 26 Октябрь 2007
http://echo.msk.ru/programs/politic/55876/index.phtml
sys/logo_print
Власть
Авторская аналитическая программа Евгения Киселева

таблица из 2 столбцов и 2 строк
Ведущие:
Евгений Киселев
Гости:
Михаил Делягин
руководитель Института проблем глобализации
Юрий Шмидт
адвокат
конец таблицы
Пятница, 26 Октябрь 2007

Е. КИСЕЛЕВ: Я приветствую всех, кто в эту минуту смотрит телекомпанию RTVi и слушает радиостанцию «Эхо Москвы». Это программа «Власть» совместный проект
телекомпании RTVi и радио «Эхо Москвы». Слушайте и смотрите в прямом эфире каждую пятницу в 8 вечера по московскому времени. Сегодня 26 октября 2007 года.
До конца второго президентского срока Владимира Путина остается 192 дня. До новых выборов в Государственную думу России – 36 дней. До окончания тюремного
срока Михаила Ходорковского – 1459 дней.

Как раз вчера, 25 октября, исполнилось ровно четыре года со дня ареста Михаила Ходорковского. Это означает, что теоретически, по закону, опальный экс-владелец
ЮКОСа мог бы рассчитывать на условно-досрочное освобождение от дальнейшего отбытия наказания – права, которым ежегодно в России по закону пользуется множество
осужденных. Для его товарища по несчастью, другого экс-акционера ЮКОСа Платона Лебедева этот рубеж наступил уже четыре месяца назад. По совпадению, вчера
Европейский суд по правам человека вынес решение по первой из многочисленных жалоб, которые будут рассматриваться в Страсбурге в связи с делом ЮКОСа –
по жалобе Лебедева на нарушение его прав в ходе следствия. Решение, как и предвидели многие, оказалось в пользу Лебедева.

Как написала сегодня газета «Время новостей», я цитирую, «это решение вполне может оказаться знаковым, открывающим новую страницу в эпопее вокруг ЮКОСа.
До сих пор взаимоотношения между российскими властями и представителями этой компании развивались только в одном направлении – жестко-обвинительном. Теперь
начался своего рода обратный отсчет, уже в пользу соратников и подчиненных Михаила Ходорковского. И хотя первая компенсация выглядит совершенно символической,
а в данном случае речь идет о том, 3 тысяч евро по решению суда получит Платон Лебедев и 7 тысяч евро будут выплачены ему в счет покрытия судебных издержек,
вероятнее всего теперь и все другие, остальные жалобы без внимания Страсбурга не останутся. Тем более что в рассмотренной жалобе содержались, пожалуй,
наименее принципиальные претензии».

У нас в студии адвокат Михаила Ходорковского Юрий Шмидт, который буквально на днях вернулся из Читы, где в очередной раз встречался со своим подзащитным.
Здравствуйте, Юрий Маркович. Скажите, пожалуйста – вопрос, который сегодня интересует многих – как вы расцениваете только что состоявшееся решение Страсбургского
суда по правам человека об удовлетворении первой из жалоб? А там много жалоб по делу ЮКОСа. Вот первая из жалоб, которая была подана защитниками Платона
Лебедева еще в 2004 году, удовлетворена.

Ю. ШМИДТ: Я боюсь огорчить вас, Евгений Алексеевич, и наших слушателей. Дело в том, что Михаил Борисович дал специальное поручение своим адвокатам не комментировать
это решение Страсбургского суда. Коротко я могу сказать, что я его оцениваю, безусловно, как очень положительное, расцениваю его как начало серьезного
процесса пересмотра вступившего в законную силу приговора и допущенных нарушений, но вынужден этим ограничиться, потому что у него есть причины, по которым
он дал нам такое поручение.

Е. КИСЕЛЕВ: Вчера исполнилось ровно четыре года с того момента, как Михаил Ходорковский был арестован. Таким образом отсчет его пребывания в заключении
ведется именно со дня ареста. Прошло полсрока. Это означает, что Ходорковский имеет право на условно-досрочное освобождение. Как вы считаете, каковы шансы,
что власть пойдет на то, чтобы Михаил Борисович был освобожден условно-досрочно в соответствии с уголовным кодексом?

Ю. ШМИДТ: Да, действительно, к настоящему моменту прошла половина срока, назначенного Ходорковскому наказания, и он имеет право, по закону, быть условно-досрочно
освобожденным. Надо сказать, что мы, конечно, собирались запустить эту процедуру, а запускается она путем подачи ходатайства самого осужденного или его
адвокатов, но зная, что это дело решается отнюдь не по законам Российской Федерации, мы, конечно, были абсолютно не убеждены в положительном исходе нашего
обращения, точнее говоря были уверены, что власть что-нибудь придумает для того, чтобы даже по старому приговору не освобождать его условно-досрочно, несмотря
на то, что это освобождение не привело бы к выходу его из тюрьмы, поскольку у него избрана мера пресечения по новому делу.

Е. КИСЕЛЕВ: Вот я хотел бы этот момент уточнить. Михаил Ходорковский отбывает назначенное ему наказание по приговору суда, который был вынесен в 2005 году?

Ю. ШМИДТ: Точно.

Е. КИСЕЛЕВ: Сначала это был приговор Мещанского межрайонного суда, он вступил в силу после рассмотрения его в Мосгорсуде осенью 2005 года.

Ю. ШМИДТ: Совершенно верно.

Е. КИСЕЛЕВ: При этом, если даже по этому приговору его освобождают условно-досрочно, он остается в заключении как подследственный по другому делу, которое
сейчас расследуется Генеральной прокуратурой, и почему, собственно, Михаил Борисович находится в Чите.

Ю. ШМИДТ: Да. И по которому мера пресечения в виде содержания под стражей в настоящий момент продлена до 2 января 2008 года. Поэтому его условно-досрочное
освобождение привело бы только к тому, что при вынесении приговора по новому делу, если до этого вообще процесс дойдет, суд был бы лишен возможности прибавить
ему часть срока, не отбытого по первому приговору.

Е. КИСЕЛЕВ: Скажите, пожалуйста, есть другое решение суда, и я лично никак не могу понять, почему оно не выполняется – есть вступившее в законную силу решение
Басманного, между прочим, не какого-нибудь, а того самого Басманного суда о том, что проведение следственных действий по новому делу в отношении Ходорковского
и Лебедева в Чите является незаконным. И, по идее, их должны препроводить в следственный изолятор по месту совершения преступления, которое им вменяется
в вину, то есть в Москву. Почему это решение не выполняется?

Ю. ШМИДТ: Евгений Алексеевич, может быть, вы мне ответите на вопрос, почему это решение не выполняется?

Е. КИСЕЛЕВ: Я? Послушайте, я журналист, я просто задаю вопрос вам, как адвокату.

Ю. ШМИДТ: А я могу его переадресовать кому угодно. Я в двух словах обрисую картину. 20 марта Басманный суд совершенно неожиданно для всех нас – для самого
Ходорковского, для адвокатов Ходорковского и Лебедева, которые принимали участие в этом деле, признал постановление заместителя генерального прокурора
Гриня незаконным и необоснованным и обязал его устранить допущенные нарушения. На это постановление было принесено заместителем генерального прокурора
кассационное представление и 16 апреля уже коллегия Московского городского суда отклонила это представление, подтвердив правильность решения Басманного
суда. Когда я вышел в коридор и ко мне обратились журналисты, я сказал им «считайте дни до момента, когда Михаил Борисович будет в Москве», потому что
никакие последующие надзорные обжалования не приостанавливают исполнение вступившего в законную силу решения, более того, за неисполнение установлена уголовная
ответственность, ст. 315 УК. И я вам могу сказать, что проработав более 45 лет адвокатом, утверждаю, что даже в советское время, когда о независимости
судов даже формально по большому счету говорить не приходилось, в крайнем случае суд обязывали вынести угодное власти решение, но такого, чтобы если суд
вынес решение, а государственный орган, которому это решение адресовано, его не исполнял – с такими случаями я не сталкивался никогда.

Е. КИСЕЛЕВ: То есть в данном случае речь идет о том, что прокуратура не исполняет вступившее в законную силу решение суда и прекрасно себя при этом чувствует?

Ю. ШМИДТ: Более того, она не просто не исполняет. У нас есть целая подборка документов, в которых прокуратура пишет, а теперь и Следственный комитет: да,
действительно, Басманный суд вынес такое решение, но мы считаем его незаконным и будем вносить надзорное представление. Надзорное представление вы можете
вносить хоть до скончания века, вы обязаны сначала исполнить, а потом уже доказывать, что это постановление незаконным. С 16 апреля Ходорковский и Лебедев
находятся в Чите совершенно незаконно. И заметьте, что если суд в Страсбурге сейчас признал незаконным одну неделю пребывания Лебедева в следственном изоляторе,
то какую мину прокуратура закладывает сейчас под будущее решение Страсбургского же суда, когда оно не исполняет вступившее в законную силу решение, и там
уже компенсацией в 3 или 7 тысяч евро не ограничатся.

Е. КИСЕЛЕВ: Послушайте, а какая разница в конце концов, где их судят по беспределу, как говорится – в Чите или в Москве?

Ю. ШМИДТ: Да, конечно. Мы не испытываем никаких иллюзий относительно того, что московское правосудие будет более правосудным, если можно такой оборот использовать,
чем правосудие читинское, но мы все-таки настаиваем на том, что право на защиту включает в себя целый ряд компонентов, а осуществлять защиту московским
и питерским, как я, адвокатам в Чите значительно сложнее по многим причинам, но главным образом потому, что территориальная подсудность, расследование
дела по месту совершения преступления, она появилась в законе не с потолка – все доказательства, которые необходимы по делу, находятся в Москве, и мы большую
часть времени проводим здесь в поисках доказательств. Тоннами вывозили отчетность из ЮКОСа и 130 томов только приобщено к материалам уголовного дела. Большей
части того, что нам нужно, в деле нет и мы вынуждены ее раздобывать вообще всеми возможными способами. Как вы знаете, в процессе принимают участие свидетели
обвинения и свидетели защиты. Мы знаем, что в московский суд мы можем пригласить практически любого свидетеля, но тот, кто не будет напуган возможными
последствиями, он, безусловно, в суд придет и суд не вправе отказать в его допросе. Но люди, с которыми мы предварительно говорили об их возможности приехать
в Читу, качают головой и говорят «нет, в Читу мы не поедем».

Е. КИСЕЛЕВ: Ну и наконец, я бы сказал – простите, что вас перебиваю, но времени у нас остается не так много – я бы со своей стороны еще добавил чисто по-журналистски,
что, конечно же, у средств массовой информации несравнимо меньше возможностей освещать судебный процесс, который происходит в Чите, нежели судебный процесс,
происходящий в Москве, а понятие гласного открытого суда, наверное, все-таки включает и возможность более или менее свободного доступа журналистов, представителей
средств массовой информации к освещению процесса. Согласны?

Ю. ШМИДТ: Совершенно верно. Так это и есть едва ли не главная цель того, что дело загнано за семь тысяч километров от Москвы.

Е. КИСЕЛЕВ: Ну и в заключение нашего разговора, возвращаясь к той теме, с которой мы начали – к возможности условно-досрочного освобождения Михаила Ходорковского,
мне хочется спросить не только вас, но и наших зрителей, спросить о том, как вы считаете, пойдет ли власть на условно-досрочное, по закону, освобождение
Михаила Ходорковского от отбытия оставшегося ему срока наказания? У нас сейчас будет интерактивное телефонное голосование.

Итак, я еще раз сформулирую вопрос: пойдет ли власть на условно-досрочное освобождение Михаила Ходорковского? Если вы считаете, что да, пойдет, звоните
по телефону 660-01-13. Если вы считаете, что нет, не пойдет, будет делать все для того, чтобы Ходорковский и дальше оставался в заключении, звоните по
телефону 660-01-14. Голосование пошло.

Вы свой вариант ответа на этот вопрос уже, в общем-то, дали, Юрий Маркович. Я так понимаю, что у вас нет особых надежд на то, что власть позволит Михаилу
Ходорковскому освободиться из тюрьмы в соответствии с тем правом, которое ему предоставляет уголовный кодекс по отбытии половины срока назначенного наказания,
условно-досрочно?

Ю. ШМИДТ: Нынешний режим этого не позволит. Но у меня есть уверенность, основанная на, не знаю, может быть, на моей интуиции и на моем каком-то профессиональном
опыте, что срок освобождения Ходорковского значительно ближе, чем думают те, кто упрятали его за решетку и пытаются продлить его пребывание там еще лет
на двадцать.

Е. КИСЕЛЕВ: Вы слышали мнение адвоката Михаила Ходорковского Юрия Марковича Шмидта о перспективах освобождения его подзащитного из-под стражи. Я напомню,
у нас продолжается голосование. Результат мы объявим после короткой паузы. Я благодарю вас, Юрий Маркович, за участие в нашей программе. Мы вернемся в
эфир через несколько минут.

Ю. ШМИДТ: Спасибо.

РЕКЛАМА

Е. КИСЕЛЕВ: Мы продолжаем очередной выпуск программы «Власть» на канале RTVi и на волнах радио «Эхо Москвы». Я напомню, что перед коротким перерывом мы
задали вам вопрос: как поступит власть в отношении Михаила Ходорковского – позволит ли она ему условно-досрочно освободиться от отбытия дальнейшего срока
наказания, поскольку половина срока уже вышла и, по закону, он на это может рассчитывать, или же будет держать его в тюрьме любой ценой? И вот какой мы
получили результат. Я думаю, что говорит он сам за себя. Только 5% из позвонивших нам, а позвонило нам более тысячи наших зрителей и радиослушателей, считают,
что власть пойдет на условно-досрочное освобождение Михаила Ходорковского. 95% позвонивших нам в студию в это не верят. Что означает дело ЮКОСа и личная
судьба Михаила Ходорковского, дело, под знаком которого прошел весь второй президентский срок Путина, в котором сконцентрировался, я бы сказал, весь дух
путинского времени, которое во многих отношениях оказалось судьбоносным для страны, в контексте главного вопроса, на который все мы ищем ответ сегодня
– что будет с Россией в 2008 году, как пройдет процесс передачи власти из рук Путина в руки следующего президента, какую роль Владимир Путин будет играть,
когда оставить свой нынешний пост, и оставит ли он его? Об этом, как всегда, в нашем очередном редакционном комментарии.

ГЛАВНАЯ ТЕМА

«Е. КИСЕЛЕВ: Для начала договоримся: ни у кого не должно быть иллюзий – все решения как о судьбе ЮКОСа, так и о личной судьбе ее бывших совладельцев принимаются
на самом высшем политическом уровне. Точно так же, как и окончательное решение о своей собственной судьбе, будет принимать один человек – Владимир Путин.
До сих пор вопросы о будущем крупнейшей нефтяной компании нашей страны, о будущем Ходорковского, Лебедева и других попавших под каток дела ЮКОСа и, наконец,
о политическом будущем самого президента России разрешаются по одному и тому же сценарию, в котором все меньше места прагматическим соображениям, идеалистическим
сантиментам, в рамках одной и той же логики – логики ужесточения.

Критики Путина часто и справедливо упрекают его в том, что он декларирует намерения прямо противоположные тому, что потом делает в реальной жизни. Но порой
«ножницы» между словами и делами президента России возникают, видимо, из-за того, что он просто не знает, как поступить на самом деле. Так что в свое время,
когда Путин выступил со знаменитым заявлением о том, что государство не заинтересовано в банкротстве ЮКОСа, он, вполне вероятно, не кривил душой, а говорил
чистую правду – просто тогда у него не было другого, окончательного решения. Ведь в окружении Путина были разные мнения, но победила самая жесткая линия,
главным проводником которой был лидер и идеолог силовиков Игорь Сечин: Разгромить ЮКОС, обанкротить, распродать по частям, заодно уничтожить «Открытую
Россию» и другие благотворительные и гуманитарные проекты, связанные с именем Ходорковского. В подходе к личной судьбе Ходорковского, его соратников и
подчиненных, похоже, тоже побеждает та же самая линия: не выпускать, держать до упора, наплевать на общественное мнение дома и за рубежом, на призывы правозащитников
к гуманности и милосердию, на Страсбург, на всевозможные иски за рубежом, на репутацию российского правосудия – использовать эту машину на всю катушку,
возбудить новые дела, влепить врагам максимальные сроки, чтобы считались особо опасными преступниками, чтобы не претендовали ни на какие условно-досрочные
освобождения, да еще сплюсовать сроки, к восьми добавить еще лет десять-пятнадцать, чтоб минимум до окончания Зимней Олимпиады на летнем курорте Сочи зону
топтали, а там еще какое-нибудь третье дело найдется, чтоб сгнили в тюрьме.

Значит, в этой логике должна победить та же самая жесткая, сечинская линия в вопросе о 2008 годе: наплевать на все, идти по казахстанскому варианту, превратить
думские выборы в референдум о третьем сроке, поменять Конституцию, остаться у власти. Первый шаг на этом пути уже объективно сделан согласием Путина возглавить
список «Единой России», а потом стать то ли премьером, то ли спикером Государственной думы, то ли еще кем-нибудь, но по сути остаться де-факто самым могущественным
политиком в стране».

Е. КИСЕЛЕВ: Сегодня президент Путин, который находится в Португалии, где проходит саммит Россия-ЕС, выступил на пресс-конференции с несколькими важными
заявлениями, которые полностью противоречат тому, о чем только что мы сказали в нашем редакционном комментарии в рубрике «Главная тема». В частности, президент
России заявил, что не собирается передавать все основные полномочия правительству и возглавить его. Совсем недавно, как вы помните, он говорил, выступая
на съезде «Единой России», что, вообще, это логичное решение, и сразу все хором закричали, что да, да, вот теперь нам все понятно, теперь президент Путин
возглавит правительство, а потом из кресла председателя правительства опять пересядет в президентское кресло. Однако Путин на пресс-конференции сегодня
заявил: «Если кто-то считает, что я намерен перебраться, скажем, в правительство и передать туда основные полномочия, то это не так». Он в который раз
заявил, что не собирается менять Конституцию под себя и баллотироваться на третий срок. И вообще, он говорит, что не определился, где и в каком качестве
будет работать после президентских выборов в России 2008 года. Верит ли этому наш гость, которого я хочу вам сейчас представить? У нас в студии теперь
Михаил Геннадьевич Делягин, руководитель Института проблем глобализации, известный политолог и экономист. Пожалуйста, Михаил Геннадьевич, ваше мнение,
верите вы тому, что говорит Путин или нет?

М. ДЕЛЯГИН: Добрый вечер, Евгений Алексеевич. Я думаю, что Путин старается не говорить неправду. Вот он сказал правду – он еще не знает, кем он будет. Но
если он не знает, кем он будет, то, прости господи, откуда он знает, что он не будет премьером?

Е. КИСЕЛЕВ: Резонное замечание.

М. ДЕЛЯГИН: Это заявление из серии «я хозяин своему слову: хочу – даю, хочу – беру обратно». Нужно еще учитывать, что его желания не все решают. Ну вот
нападут сейчас американцы на Иран, условно говоря, не дай бог. Взорвут ситуацию не только на Среднем, но и на Ближнем Востоке. Это чрезвычайное положение.
Это чрезвычайная ситуация. Придут к нему уважаемые товарищи, скажут «слушайте, мир охвачен черт-те чем, тишайший Буш говорит о третьей мировой войне, куда
вы собираетесь дезертировать с поста, товарищ президент?». Чрезвычайные обстоятельства. Деваться будет некуда. Он, может, хотел бы, там, на Сардинии отдохнуть
пару месяцев, пока какой-нибудь очередной технический президент будет работать, а потом, естественно, вернуться, так ведь и не получится, придется на третий
срок идти. Вариантов масса. Они будут оставаться возможными до последней минуты. Это искусство управлять, сохранять возможность выбора как можно дольше.
Технологически красиво было бы, например, уход в премьеры – да, пожалуйста, в премьеры; технический президент – как раз у нас начнутся некоторые сложности
с экономикой весной, значит, в мае месяце инаугурация, ну и до середины августа, а лучше до начала августа, потому что стратегические решения в нашей стране
в августе принимаются, так получилось, он уходит по состоянию здоровья или от того, что вправду не может справиться с этими проблемами…

Е. КИСЕЛЕВ: Простите, я вас перебью, а что за экономические проблемы у нас могут весной начаться?

М. ДЕЛЯГИН: Ну, вы знаете, у нас инфляция за первые три недели октября составила 1,3% - раз. Федеральный бюджет выделил досрочно сверх плана 180 миллиардов
рублей – не на «распил», как некоторые уже прокукарекали, нет, на «распил» другие деньги пойдут, а эти деньги пошли на поддержание ликвидности крупнейших
государственных банков Российской Федерации – «Сбер», «Внешторг» и кого-то еще.

Е. КИСЕЛЕВ: А почему потребовалось вдруг поддерживать их ликвидность?

М. ДЕЛЯГИН: А вот это хороший вопрос. Потому что, например, в «Сбербанк» товарищ Греф ведь еще не пришел. Товарищ Греф туда придет 28 ноября. Вот если бы
в декабре понадобилось поддерживать ликвидность «Сбербанка», это понятно, потому что вкладчики «Сбербанка» на товарища Грефа – ну, так исторически получилось;
может быть, они правы, может, не правы, но так получилось – реагируют примерно как на черта с рогами и копытами; он такой либеральный фундаменталист; хуже
этого мог быть только Гайдер или Анатолий Борисович Чубайс, непосредственно размахивающий ваучерами.

Е. КИСЕЛЕВ: Ну а почему же все время акции РАО «ЕЭС» росли, несмотря на Чубайса, и многие люди на этом просто обогатились?

М. ДЕЛЯГИН: Потому что акции РАО «ЕЭС» это фондовый рынок, который работает не на обычных людях, а на тех людях, которые профессионально играют на фондовом
рынке. И политика Чубайса по отношению к фондовому рынку замечательна, можно только аплодировать. Но «Сбербанк», там счета держат совсем другие люди, обычные
люди, у которых есть, можно считать – убеждения, можно считать – предрассудки, это детали, у них есть представление о жизни и товарищ Греф их напугает.
Но сейчас никакого Грефа еще нету. Дальше. У нас замечательная ситуация с нашим чудным бизнесом. У нас же бизнес говорил «ах, мы имеем колоссальные прибыли».
Эти колоссальные прибыли получались очень простым образом: часть расходов фиксировалась как инвестиции. В результате бизнес, который имел нулевую рентабельность
и даже был чуть-чуть убыточен, он шел в категории высокоприбыльного, ну а то, что было бы убытками, считалось инвестициями, поскольку если инвестиции –
то он развивающийся бизнес, у него капитализация летит наверх, он под эту капитализацию берет большие проценты. А сейчас, извините, у нас стоимость кредитов
для бизнеса выросла минимум на треть.

Е. КИСЕЛЕВ: И вот все эти проблемы могут навалиться на правительство, на нового президента…

М. ДЕЛЯГИН: Они уже навалились, они уже наваливаются.

Е. КИСЕЛЕВ: …скажем так, будут обостряться, по вашему прогнозу, именно к весне. Михаил Геннадьевич, я прошу прощения, я здесь вынужден вас прервать, потому
что подошло время новостей середины часа на «Эхе Москвы» и анонсов предстоящих программ на канале RTVi. Мы вернемся в эфир и продолжим разговор через несколько
минут.

НОВОСТИ

РЕКЛАМА

Е. КИСЕЛЕВ: Мы продолжаем очередной выпуск программы «Власть» на канале RTVi и радио «Эхо Москвы». Мы уже завели разговор об экономике, о возможно грядущих
трудностях, которые забрезжили на экономическом горизонте России, это была одна из главных тем прошедшей недели, да и всего последнего месяца. Проблема
повышения цен на продукты, а вместе с этим политические дискуссии, которые ведутся вокруг роста цен. О реакции главных лиц государства на проблему, возникшую
прямо перед парламентскими выборами, Евгений Бунтман.

ВЛАСТЬ И СОБСТВЕННОСТЬ

«Е. БУНТМАН: Повышение цен на продукты, похоже, становится главной темой в российской экономике и политике последних недель. Что цены действительно взлетели
– никто не спорит, но вопрос в том – почему это произошло и что с этим делать? Новый премьер-министр Виктор Зубков действует как советский начальник: приехал
в обычный магазин в подмосковной Балашихе, с удивлением посмотрел на ценники и стал выяснять, что это вдруг молоко так подорожало? А потом вступил в диалог
с управляющим, мол, что случилось? «Для нас это загадка», - потупив взор, сказал менеджер. «Для нас – тоже», - ответил Зубков. Когда-то первый российский
президент Борис Ельцин, тоже ездил по магазинам, отпустив цены, и тоже искренне удивлялся. Но замораживать цены при рыночной экономике ему в голову не
приходило.

Первым на рост цен внимание обратил, конечно, Владимир Путин, который выразил свое беспокойство кабинету министров в начале месяца. На следующий день забеспокоились
депутаты Госдумы. Народные избранники заявили о растущей социальной напряженности и вслед за Путиным попросили Зубкова обратить на это внимание. Единственным
выходом, по мнению депутатов, могло бы стать замораживание цен. Как вырвалось у депутата Валентины Севостьяновой, «давайте что-нибудь сделаем с ценами
хотя бы до выборов». Быстро нашли и крайнего. Спикер Госдумы Борис Грызлов обвинил в ценовом сговоре сетевые компании, читай олигархов-вредителей.

От экстренных популистских мер – замораживания цен правительство стал предостерегать глава экспертного управления президента Аркадий Дворкович, который
предупредил, что это скоро может привести к дефициту и очередям. Но тщетно. В регионах чиновники, не дожидаясь приказа из центра, почуяли, куда дует ветер
и начали сами замораживать цены. Законным образом этого сделать нельзя – государственного регулирования уже не существует, нужна добрая воля предпринимателей.
Сначала те пытались сопротивляться, но в результате прижатые к стенке бизнесмены подписали добровольно-принудительное соглашение о фиксации цен на группу
социально значимых товаров. Действует оно до 31 января, но очевидно, что отпускать цены на продукты за месяц до президентских выборов никто не будет.

Главным инициатором соглашения выступал Минсельхоз – по указанию свыше. Но в кабинете министров и в администрации президента далеко не все согласны с решением
силовыми методами остановить рост цен. Среди таких фрондеров оказался и министр финансов, с недавних пор еще и вице-премьер, Алексей Кудрин. На днях он
заявил, что считает эффективными только рыночные меры борьбы с инфляцией, административное замораживание цен к таким не относится и было бы ошибкой, считает
Кудрин.

Противоречия наметились и в прогнозах инфляции. В среду помощник президента Игорь Шувалов и глава Минэкономразвития Эльвира Набиуллина сделали диаметрально
противоположные выводы. Набиуллина считает, что рост цен локализован и инфляция не превысит в следующем году 7%. Шувалов же уверен в том, что инфляция
снизится только через год-полтора. Впрочем, независимые аналитики с прогнозами не торопятся и говорят, что последствия замораживания цен при рыночной экономике
непредсказуемы.

То, что решение властей было политическим и напрямую связано с выборами, очевидно. Впрочем, с выборами сейчас связано почти все. Из героической борьбы с
повышением цен все политики стараются выжать по максимуму. Борис Грызлов, помимо обличения предпринимателей, отметился еще одним высказыванием: он нашел
определенные плюсы в недавно введенных таможенных ограничениях, дескать, лучшие производители находятся в России и теперь больше будет отечественной продукции.
Его однопартийцы тем временем используют продовольственные рынки как поле для рекламы. На палатках написано «новая сниженная цена», а рядом эмблема «Единой
России». Не отстают и в противоположном лагере. Явлинский, например, именно «Единую Россию» назвал главной причиной роста цен – якобы предприниматели распоясались
из-за своей близости к партии власти. Но самое любопытное, что практически никто из участников выборов не выступает против резкого снижения цен. Причина
проста – это грозит потерей голосов 2 декабря. А предприниматели, пока не вошедшие в соглашение, тем временем обещают, что не позволят себя разорить. Если
отпускные цены для них заморозят, они повысят закупочные.

Впрочем, справляться с несогласными власти прекрасно умеют. Есть предложения, от которых нельзя отказаться».

Е. КИСЕЛЕВ: Я напомню, сегодня в программе принимает участие известный политолог, экономист, руководитель Института проблем глобализации Михаил Делягин.
Хотелось бы вас спросить. Понятно, что разные политические силы, каждая по-своему, пытаются использовать проблему роста цен на продукты питания в своих
политических интересах, для политической капитализации, если угодно, но все-таки, чего здесь больше – политики или реальных экономических составляющих?

М. ДЕЛЯГИН: Давайте сразу забудем о политике. Политических сил у нас нет. У нас есть бюрократические силы. Парламент у нас не место для дискуссий – не очень
я понимаю, чего туда рвется, например, Григорий Алексеевич Явлинский и некоторые другие. Ну, чего он там делать будет? Ну, пусть он туда пришел – и что?
Есть проблема. Проблема экономическая. Экономическую проблему решают? Вот нет ничего, построили вертикаль власти – она только пугать умеет и насилие применять,
управлять она не может ничем. Ну вот – самые простые рычаги оказались единственно возможными. На самом деле даже в рыночной экономики, даже в развитых
рыночных экономиках существует регулирование цен.

Е. КИСЕЛЕВ: Подождите, прежде чем говорить о регулировании цен, один вопрос, который, наверное, надо задать прежде. Вот эта проблема инфляции, проблема
роста цен, прежде всего на продукты питания, это результат неблагоприятной экономической конъюнктуры, результат той самой глобализации, которая охватывает
и российскую экономику, или же это результат конкретных ошибок правительства?

М. ДЕЛЯГИН: Это результат дури, которая проявляется разными способами, в том числе через глобализацию. Ну вот, например. Не развивают у нас сельское хозяйство.
Ну, не развивают. В том числе хотим вступить в ВТО, соответственно, мы не защищаем свое сельское хозяйство, не развиваем его никак. В результате мы зависим
от импорта очень сильно: по говядине – почти на три четверти, по свинине – наполовину, даже сухое молоко завозим в безумных количествах. Соответственно,
как только горящие деньги мира из нефтяных фьючерсов пошли в продовольственные фьючерсы, продовольствие подорожало, по нам это ударило по полной программе.
В Китае проблема, эпидемия, уничтожили очень много больных свиней, спрос вырос – по нам это тоже ударило. Но, знаете, можно было бы развивать сельское
хозяйство и мы бы этого не заметили. Один фактор. Второй фактор. Произвол монополий на всех уровнях, не только сетей – и закупка оптовая, и розничная торговля,
и производители тоже, в общем-то, у нас стараются, с монополизмом у них все в порядке, со злоупотреблениями монопольными у нас все в порядке. Наш закон
о монополизме это детский сад. Это нужно доказать, что имел место факт сговора. Это шпиона проще поймать, чем двух бизнесменов, когда они будут договариваться.

Е. КИСЕЛЕВ: Скажите, а как это вообще все соотносится с предстоящими событиями в декабре и особенно весной 2008 года?

М. ДЕЛЯГИН: А это третий фактор.

Е. КИСЕЛЕВ: Как это повлияет, скажем, на процесс смены власти, на выбор Путина? Вот он не определился. Как это повлиять может на то, в какую сторону он
будет определяться?

М. ДЕЛЯГИН: Понимаете, инфляция влияет на жизнь людей. Люди на выбор Путина не повлияют никак, по крайней мере при сегодняшней системе. Вот если наши бюрократические
кланы передерутся к тому моменту до такой степени, что люди начнут как-то влиять на выбор Путина – да, тогда инфляция будет политическим фактором реальным.
Но пока, извините, это поле для политики.

Е. КИСЕЛЕВ: Нет, ну, скажем, Путин может рассуждать так, и это не я придумал, об этом многие говорят, что если на горизонте будут серьезные экономические
проблемы, повлиять на которые он будет не в состоянии и, соответственно, он уже не сможет на фоне этих экономических проблем, на фоне ухудшения экономического
положения страны и конъюнктуры быть таким популярным президентом, каким он был в условиях максимально благоприятной конъюнктуры, то, может быть, он и не
будет очень стремиться к возвращению во власть.

М. ДЕЛЯГИН: Человек восемь лет строил культ своей личности. Наконец, он его построил. Ну, как он может себе представить, что в силу чего бы то ни было он
будет менее популярным? Так не бывает. Он не может себе представить такое развитие событий. Даже если может себе представить…

Е. КИСЕЛЕВ: Ну, почему? Был страшно популярным Борис Николаевич Ельцин. Потом экономика развалилась, другой вопрос – почему, и Ельцин, который легко практически,
не выступая по телевидению и не говоря никаких…

М. ДЕЛЯГИН: Нет, вы говорите, что такое может быть – я полностью согласен, такое бывает сплошь и рядом. Но, понимаете, человек, который создает культ своей
личности и наслаждается этим, он не может в это поверить, что это может произойти со мной. Грубо говоря, все мы знаем, что человек смертен. Никто не верит,
почти никто, что это может произойти со мной. Так устроена человеческая психика.

Е. КИСЕЛЕВ: Правильно ли я вас понимаю, экономические колебания, экономические перемены, на ваш взгляд, не будут фактором существенным принятия решения?

М. ДЕЛЯГИН: Он считает – как-нибудь выкрутимся, назначим крайних, решим проблему, позовем новых менеджеров и, вообще, мы все можем, мы лучше всех. Когда
вы занимаетесь пропагандой, вы начинаете сами в нее верить. Он пропагандирует, что он и его команда лучше всех. Команда в это не верит, а он – верит.

Е. КИСЕЛЕВ: Почему команда в это не верит?

М. ДЕЛЯГИН: А они смотрят на это хотя бы чуть-чуть со стороны – раз, во-вторых, культа их личности нет – два, и в-третьих, они грызут друг друга так, что
уже летят ошметки шкур.

Е. КИСЕЛЕВ: Вот о том, как они грызут друг друга и как летят ошметки шкур, мы поговорим в следующей, заключительной части нашей программы после совсем короткой
паузы.

РЕКЛАМА

Е. КИСЕЛЕВ: Переходим к заключительной части программы «Власть» на канале RTVi и «Эхе Москвы». Противостояние силовиков, новый всплеск которого начался
с ареста высокопоставленного сотрудника Госнаркоконтроля, генерала Александра Бульбова на неделе, которая завершается, получило новое развитие, может быть,
не так открыто, как ранее. Один из участников конфликта, глава Следственного комитета при Генпрокуратуре Александр Бастрыкин ответил на нашумевшее письмо
Виктора Черкесова и вовсе не так, как ранее президент. Глава государства, я напомню, не одобрил публичную жалобу Черкесова на недобросовестных чекистов.
А Бастрыкин повел себя как настоящий либерал, сказал, что рассматривает эту статью «как реальную возможность в правовом демократическом государстве использовать
такую форму обращения к общественности, как выступление в прессе». Но не стоит обольщаться – Бастрыкин продолжал убеждать общественность в том, что арест
Бульбова и других подчиненных Черкесова не имеет отношения к войне между спецслужбами. По словам Бастрыкина, сотрудники Госнаркоконтроля вели прослушку
не только по делу «Трех китов», но и незаконно подслушивали телефоны ряда предпринимателей и журналистов, причем в этом списке пострадавших аж 53 человека.
Вот тут так и хочется закричать, как в песне у Галича, «давай подробности». Вот кто эти 53 счастливца и почему прослушивали их телефоны? Вскользь, если
я не ошибаюсь, была упомянута фамилия журналиста Александра Политковского, бывшего мужа покойной корреспондентки «Новой газеты», погибшей от рук наемных
убийц 7 октября прошлого года. Кто еще там есть, в этом списке? Чрезвычайно интересно. Вот хотелось бы всех поименно узнать. Еще одно любопытное заявление.
Бастрыкин утверждает, что на Бульбова и на других следователей вышли случайно. Понимаете, вот так взяли и случайно вышли. Тем не менее сам Виктор Черкесов,
которому уже прочили отставку, неожиданно получил поощрение. Вот об этом и о других неожиданных поворотах в судьбах политиков, которые на минувшей неделе
набрали дополнительные очки и эти очки потеряли, в материале Евгения Бунтмана.

ПОБЕДЫ И ПОРАЖЕНИЯ

«Е. БУНТМАН: Главным победителем минувшей недели стал глава Госнаркоконтроля Виктор Черкесов. В субботу своим указом президент Путин создан Государственный
антинаркотический комитет. Возглавит это ведомство Виктор Черкесов, непосредственно подчиняться которому будут антинаркотические комиссии в каждом субъекте
Федерации. Таким образом в своем аппаратном весе Черкесов сравнялся с директором ФСБ Николаем Патрушевым, у которого уже есть свой Антитеррористический
комитет. Кстати, в антинаркотическом ведомстве Патрушев будет заместителем Черкесова. Создание комитета произошло несмотря на то, что буквально за два
дня до указа Владимир Путин выразил недовольство публикацией открытого письма Черкесова, в котором тот заявлял о войне спецслужб. Некоторые эксперты полагают,
что таким образом Путин возместил моральный ущерб Черкесову, нанесенный арестами его ближайших подчиненных.

В минус может записать себе эту неделю глава Центробанка Сергей Игнатьев. По информации газеты «Твой день», он может покинуть свой пост сразу после выборов
в Госдуму. Как утверждает издание, в Кремле недовольны тем, как Центробанк решает задачу снижения инфляции. Кроме того, Игнатьевым недоволен и новый премьер-министр
Виктор Зубков. Что же касается возможного преемника главы Центробанка, то называется несколько имен, в числе которых питерский банкир, давний друг Владимира
Путина и член дачного кооператива «Озеро» Юрий Ковальчук.

В плюсе на этой неделе одновременно оказались два видных монополиста – глава РАО «ЕЭС» Анатолий Чубайс и президент «РЖД» Владимир Якунин. На первом съезде
железнодорожников Анатолий Чубайс предложил Якунину соревнование, кто больше привлечет инвестиций. Это показательное пари одобрил президент Путин, присутствовавший
на съезде, и похвалил руководителей обеих монополий.

А вот глава «Лукойла» Вагит Алекперов на этот раз в минусе. Из-за американский санкций против Ирана у его нефтяной компании срывается выгоднейший проект
на разработку месторождений. Госдепартамент США запретил инвестиции в Иран третьих стран на сумму более 20 миллиардов долларов. Другого выхода, кроме как
смириться, у «Лукойла» нет – значительная часть активов компании расположена в Соединенных Штатах.

Несомненный плюс может себе поставить депутат Госдумы Дмитрий Рогозин. Со дня на день его должны назначить новым представителем России в НАТО. Агентство
Рейтер сообщило об этом, как о свершившемся факте, а в Кремле заявили, что пока подобного указа нет, но подтвердили, что кандидатура Рогозина на этот пост
действительно обсуждается. Для бывшего руководителя уже несуществующей партии «Родина» и основателя незарегистрированной партии «Великая Россия» это серьезный
шаг вперед в политической карьере.

В минусе на минувшей неделе в какой уже раз оказался глава партии «Справедливая Россия», спикер Совета Федерации Сергей Миронов. В стане «справороссов»
разгорелся новый скандал. Депутат Законодательного собрания Петербурга Алексей Тимофеев публично предложил партии самораспуститься, после чего был исключен
из «Справедливой России». Руководство партии уже заявило, что скандал спланировали конкуренты – «Единая Россия».

Е. КИСЕЛЕВ: И еще одно значимое событие этой недели – обмен письмами между представителями интеллигенции. В лучших советских традициях деятели культуры
направили открытое письмо Путину от лица Академии художеств и 65 тысяч художников, а также представителей других творческих профессий. Здесь остается только
догадываться, о ком идет речь – о формовщиках, о мраморщиках, о граверах? Владимира Путина, короче говоря, попросили остаться на третий срок. А подписали
это обращение Никита Михалков, Зураб Церетели и Таир Салахов, который возглавлял Союз художников СССР еще в брежневские времена, правда, говорят, был руководителем
достаточно либеральным. К победителям или к проигравшим отнести, например, Михалкова – не ясно. Его верноподданническая позиция по отношению к власти известна
давно и нынешнее обращение еще одно тому доказательство. Возможно, в глазах этой самой власти он приобрел дополнительные очки. А потерять репутацию в глазах
тех, кто относится к Путину без обожания, ему уже, наверное, не страшно. Как бы то ни было, оказалось, что Михалков и Церетели несколько поторопились,
выражая позицию представителей всех творческих профессий. Через несколько дней появилось другое письмо, тоже деятелей культуры и тоже обращенное к Путину,
только на этот раз его пописали люди, не согласные с тем, что их по умолчанию отнесли к сторонникам третьего срока. Среди авторов письма Олег Басилашвили,
Сергей Юрский, Мариэтта Чудакова и другие, они попросили Путина отнестись с уважением к Конституции и сложить свои полномочия после 2008 года. Более того,
в письме говорится о том, что не нужно придумывать оскорбительную для россиян комбинацию, при которой Путин мог бы остаться во главе государства, что называется,
не мытьем, так катаньем – уйдя с поста президента, но придумав какой-то другой вариант для того, чтобы остаться все равно самым могущественным политиком,
человеком номер один в стране. Может быть, Путин сегодня, выступая в Португалии на пресс-конференции, о которой мы уже сегодня говорили, отвечал именно
на это письмо? Я напомню, он сказал, что не будет оставаться на третий срок, менять Конституцию, не будет предпринимать какие-то шаги для того, чтобы стать
премьер-министром или передать значительные властные полномочия главе правительства. Но возвращаясь к тому, с чего мы начали. Мы говорили в начале этого
сюжета о драке между представителями власти, представителями силовиков. Вот вы, Михаил Геннадьевич, как вы вообще все это оцениваете?

М. ДЕЛЯГИН: Ну, во-первых, можно предположить ради интереса, что на Госнаркоконтроль наехали за дело. Ну, посудите сами, вся страна – вся! – заклеена рекламой
наркотиков, причем в сочетании с оскорблением президента.

Е. КИСЕЛЕВ: В каком смысле?

М. ДЕЛЯГИН: «План Путина – победа России». Извините, плановой экономики лет двадцать уже нету и, скажем, для молодого поколения «план» имеет совершенно
другое значение, чем, скажем, для меня.

Е. КИСЕЛЕВ: Да, и даже есть уже в Интернете по этому поводу ролик. Видеоролик такой самодеятельный, где обыгрывается слово «план».

М. ДЕЛЯГИН: В Амурской области поставили эту рекламу на поле конопли. Извините. И так далее.

Е. КИСЕЛЕВ: Ну а если серьезно?

М. ДЕЛЯГИН: Черкесов совершил великолепный рывок. То, что он обратился с открытым письмом, знаете, Путин его пожурил, но когда он сразу после этого назначил
его руководителем Антинаркотического комитета, он его тем самым поддержал, потому что Черкесов получил огромное моральное преимущество над своими оппонентами,
которое сохраняется и сейчас.

Е. КИСЕЛЕВ: Ну что ж, и в заключение нашей программы буквально несколько слов о том, с чего мы начали. Мы начали сегодня с дела ЮКОСа. Дело в том, что только
что опубликованы данные социологического опроса «Левада-Центра» об отношении россиян к делу ЮКОСа. Так вот, выясняется, что большинство россиян, 32%, не
верят новым обвинениям против Ходорковского, а более всего меня потрясло то, что 53% россиян сегодня считают, что банкротство нефтяной компании пошло на
пользу лишь группе бизнесменов, приближенных к власти, и самим чиновникам. 42% считают, что средства от продажи ЮКОСа были просто разворованы. Вот такие
дела. Продолжение следует.

Печатную версию программы "Власть" читайте в "Новой газете" в понедельник, 29 октября.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»