Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Истинное Православие: учение, жизнь, новости...


Служба Рассылок Subscribe.Ru проекта Citycat.Ru


Истинное Православие
Учение, Жизнь, Новости
Выпуск 67.
10 / 23 мая 2001

Содержание

Прославление Святителя Филарета
Из слова Митрополита Валентина по окончании Божественной Литургии в день прославления Святителя Филарета
Интервью Архиепископа Сухумского и Абхазского Серафима православному журналу "Вертоград"
Говорят участники торжеств - мини-интервью для "Вертограда"

Церковные новости
Протоиерей Андрей Осетров, бывший настоятель Храма РПАЦ в Кидекше, запрещен в священнослужении
Сергианский протоиерей Димитрий Смирнов вновь хулит Российскую Церковь и ее Первоиерарха
В Успенский храм Суздаля пытались подбросить боевые патроны

История Церкви
Владимир Мосс.Православная Церковь на перепутьях. ч.8 Сергианский раскол и сопротивление ему

Наследие
Митрополит Антоний (Храповицкий). Церковность или политика?

Духовное слово Святителя Николая Сербского
Сыну, который подвергся родительскому проклятию


Христос Воскресе!
Сегодня - отдание Пасхи, завершилась святая пасхальная четыредесятница, и мы последний раз в этом году приветствуем друг друга пасхальным приветствием. Дай Бог нам дожить до следующей Пасхи и вновь обменяться радостными возгласами со своими ближними.
Вместе с пасхальным периодом заканчиваются и несколько затянувшиеся "каникулы" нашей рассылки. Она буде выходить отныне если и не ежедневно, то более менее регулярно. Причем в ближайших выпусках мы попытаемся наверстать то отставание от хода событий, которое накопилось у нас за предыдущую неделю. В этом выпуске, в частности, целый блок материалов посвящен различным искушениям, которые постигли Российскую Православную Церковь и ее Первоиерарха  после совершенного ими великого и богоугодного дела - прославления в лике святых Святителя Филарета (Вознесенского) (вашему вниманию предлагаются еще некоторые материалы, посвященные прошедшему торжеству). И ненависть "внешних" врагов Церкви, и предательство тех, кто некогда шел рядом, но в ком властолюбие и самолюбие перевесили исповедническую ревность - все навалилось как-то сразу. Слишком очевидно, что и земным и поднебесным врагам Истинного Православия неугодно то, что Российская Церковь набирает авторитет и в России и в православном мире, что постепенно становится понятно - кто держит в своих руках стяг чистого и неповрежденного Истинного Православия, а потому хотелось бы держащих этот стяг свалить - при помощи клеветы, интриг, доносов попыток натравить на Церковь мирские власти... Но всем этим попыткам суждено рассыпаться в прах, они уже рассыпаются. "Нет ничего сильнее Церкви… - говорит Святитель Иоанн Златоуст, - Когда ты воюешь с Церковью, то победить тебе невозможно, потому что Бог сильнее всех". Однако хочется пожелать здоровья и крепости сил душевных и телесных митрополиту Валентину, который предводительствует Российской Церковью в сегодняшней битве, в которой решается судьба Православия в России и не только в России на многие годы и десятилетия.
10.05.2001
Отдание Пасхи
Ваш,
Егор Холмогоров


ПРОСЛАВЛЕНИЕ СВЯТИТЕЛЯ ФИЛАРЕТА

ИЗ СЛОВА ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННЕЙШЕГО ВАЛЕНТИНА, МИТРОПОЛИТА СУЗДАЛЬСКОГО И ВЛАДИМИРСКОГО, ПЕРВОИЕРАРХА РПАЦ, ПО ОКОНЧАНИИ БОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТУРГИИ В ДЕНЬ ПРОСЛАВЛЕНИЯ СВ. ФИЛАРЕТА

...Поистине великий угодник Божий святитель Филарет был хранителем Православия, отметая от себя и от верных чад Русской Православной Церкви всякую ересь, предав экуменизм анафеме. Этот святитель поистине Боголюбив, ибо он много пострадал за Церковь Божию. Будучи заграницей, он искренне любил русский народ, молясь Господу о сохранении Русской Церкви - Церкви Катакомбной, которая очень высоко и с чистым сердцем несла знамя Православия.

По молитвам святителя Филарета да даст Господь всем вам доброго здоровья, крепости сил, умножения веры, отрицания всякой ереси, да дарует Господь глубокую и непостыдную веру, чтобы чистым сердцем исповедовать нам Имя Божие - Отца и Сына и Духа Святаго...

Милостию Божией, мы все собрались, чтобы вместе - едиными устами и единем сердцем - прославить Бога и причаститься от единой Чаши. Возлюбленные о Господе отцы, еще раз прошу: держите православную веру, распространяйте ее и не допускайте никакой ереси, ибо за это спросит с нас Господь. Будьте проповедниками Евангелия Христова, любви, добрых дел и Веры Истинной, чтобы Господь, видя наши старания, нашу искреннюю любовь к Нему и Его святым, воздал нашей Церкви от милостей Своих.

Видите, как трудно нам: беды от разбойников, беды от лжебратий, беды отовсюду... Враг силен, и он ищет, кого можно отторгнуть от Церкви и привлечь к себе, чтобы погубить душу православную. Стойте в вере и молитесь!

Я искренне и сердечно благодарю вас, что вы оставили все свои дела и преодолели сотни и тысячи километров, чтобы вместе сегодня прославить, воспеть хвалу и благодарение святителю Филарету. Я особо благодарю Преосвященного Амвросия, Епископа Хабаровского, который прилетел за восемь тысяч километров. Я также благодарю и Преосвященного Антония, который оставил некоторые важные заботы свои и прибыл сюда для участия в заседании Синода и в молитве прославления святителя Филарета. Я также благодарю и Владыку Феодора, и Владыку Серафима, которые молитвенно готовили нынешнее спасительное торжество. Я благодарю всех вас, оставивших свои дела, приехавших из Москвы, Рязани, Санкт-Петербурга и других городов, чтобы быть соучастниками этого торжества. Да хранит вас Господь по молитвам святителя Филарета!

ИНТЕРВЬЮ ПРЕОСВЯЩЕННОГО СЕРАФИМА, АРХИЕПИСКОПА СУХУМСКОГО И АБХАЗСКОГО, ПРАВОСЛАВНОМУ ЖУРНАЛУ «ВЕРТОГРАДЪ»

Вдъ: Владыко Святый, скажите, пожалуйста, каково было почитание святителя Филарета в Катакомбной Церкви? Знали ли Вы о нем?

Архиепископ Серафим: Начиная с первых [Первоиерархов РПЦЗ], Митрополитов Антония и Анастасия, мы их признавали, почитали...

Вдъ: Главами всей Русской Церкви?

Архиепископ Серафим: Да.

Вдъ: До Вас доходили какие-нибудь послания Митрополита Филарета?

Архиепископ Серафим: Нет. Мы слышали, что он стал Первоиерархом. Но писем мы не получали, и вообще тогда не ездили за границу. В Петербурге был такой протоиерей Михаил Рождественский. Вот через него мы что-то узнавали. После его смерти уже мы попали сюда, в Суздаль.

Вдъ: Когда Вы жили в Абхазии, Вы поминали Владыку Филарета как Первоиерарха?

Архиепископ Серафим: Нет, просто молились келейно о нем, поодиночке.

Вдъ: Вы согласны, что после кончины святителя Филарета большие изменения произошли в Зарубежной Церкви, она стала идти другим курсом?

Архиепископ Серафим: Да, много об этом говорят. И [Епископ Григорий] Граббе писал об этом.

Вдъ: Значит, можно считать Российскую Церковь преемницей Владыки Филарета?

Архиепископ Серафим: Да, но и нынешний [Митрополит Виталий тоже был преемником]. Сейчас он старый стал -- что ему поднесут, то и подписывает. А так он все время проповеди говорил против Московской патриархии. Но вообще он уже не так говорит, как Митрополиты Антоний, Анастасий и Филарет.

Вдъ: Как Вы думаете, Владыко, какое-то будущее у нашей Церкви есть, или мы так и останемся «малым стадом», которое будет все больше уменьшаться?

Архиепископ Серафим: Раз за границей отпали, то многие будут переходить сюда, и мы будем расти. Вот вчера Владыке Валентину звонили издалека -- они теперь сюда просятся.

Вдъ: И они будут приняты?

Архиепископ Серафим: Ну, решили, что надо принимать. Конечно, православные ведь.

Вдъ: А в самой России у нас есть будуще? Или скоро опять -- в катакомбы?

Архиепископ Серафим: Ну, можно кого-нибудь посвятить [в священный сан], но только нельзя допустить, чтобы они сразу -- получили и убежали. Я мало рукоположил -- двоих только.

ГОВОРЯТ УЧАСТНИКИ ТОРЖЕСТВ ПРОСЛАВЛЕНИЯ СВЯТИТЕЛЯ ФИЛАРЕТА
Мини-интервью Православному журналу «Вертоградъ»

Преосвященный Епископ Хабаровский Амвросий (Епифанов): Святитель Филарет был хранителем Православия русского за границей в то время, когда у нас только Катакомбная Церковь была Истинной, а Московская патриархия продалась сергианству и экуменизму, то есть фактически отпала от Православия и перестала быть Церковью. Он был Первоиерархом Зарубежной Церкви. Но теперь, когда архиереи РПЦЗ приняли решение изменить Православию, его прославление у нас как святителя, как покровителя, имеет очень большое и важное значение.

Архимандрит Иаков (Суходольск, Украина): Я очень уважаю и люблю святителя Филарета. Обычно все проповеди, которые я говорю, берутся из двухтомника Митрополита Филарета. Иногда мне даже нечего к этому добавить. Этими проповедями я услаждаюсь.

Протоиерей Михаил Ардов, настоятель храма св. Царя-Мученика Николая и всех Новомучеников и Исповедников Российский на Головинском кладбище (Москва): Прославление святителя Филарета - как теперь бы сказали современные журналисты, это «знаковое» торжество. Действительно, это очень знаменательное торжество. Это и есть конечное, на мой взгляд, признание заслуг подлинной Зарубежной Церкви, каковой она была в свои наилучшие времена. Увы, то, что скрыты от верующих мощи святителя, мы знаем печальные результаты собора [РПЦЗ октября 2000 г.] и последующих Синодов, -- все это очень нас расстраивает. Но то, что старая Зарубежная Церковь сияет двумя такими величайшими святыми, как святители Иоанн Шанхайский и Филарет Нью-Йоркский, не только увеличивает ее достоинство в глазах всех нас, но и дает для нашей Церкви, получившей архиерейство именно от зарубежных Епископов, сознание совершенно правильных ориентиров.

Сергей Суворов, староста храма св. Царя-Мученика Николая и всех Новомучеников и Исповедников Российских на Головинском кладбище (Москва): Немногие осознают значение этого прославления. Гораздо меньше людей знают, кто такой святитель Филарет, чем мне бы хотелось. Говорить о значении появления нового святого очень сложно, потому что прославление - это некое призвание к молитвенному заступничеству, исповедание нашей веры и наших основополагающих ценностей.

Иеромонах Григорий (Лурье), настоятель храма св. Новопреподобномученицы Великой Княгини Елисаветы Феодоровны (Санкт-Петербург): Значение прославления святителя Филарета - самое радикальное, потому что для русской православной традиции осталось только два курса. Один - раствориться в чем-то этнографическом и, может быть, встать в хвосте нового мирового порядка. Другой - взять, и серьезно отстаивать Православие в том мире, в котором это обрекает на одиночество. Вот, Митрополит Филарет попытался в свое время это сделать, хотя, как мы все хорошо знаем, неудачно. То есть лично для себя - удачно, еще для кого-то удачно, для Зарубежной Церкви в целом - неудачно. Если мы его канонизируем, то получается, что удачно и для нас, как для Церкви. Именно поэтому так важно было, чтобы наша Церковь провозгласила не просто преемство с Катакомбной и Зарубежной Церковью, но чтобы она конкретно сказала, чему она преемствует в Зарубежной Церкви, а именно - Митрополиту Филарету.

Протодиакон Сергий (Суздаль): В начале моего духовного пути Митрополит Филарет сыграл очень большую роль. Именно благодаря его трудам я познакомился с творениями таких Великих Отцов как Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст. Владыка Валентин подарил мне два тома поучений и бесед Митрополита Филарета. Эти поучения укрепили меня в служении у Престола Божия. Святитель стал моим детоводителем ко Престолу Божию.

Тамара Квитковская (Таруса): Узнав о предстоящем прославлении святителя Филарета, я первым делом просмотрела подшивку «Вертограда» и нашла самый выдающийся номер - за декабрь 1999 года. Всем приходом мы прочитали материалы о святителе Филарете, опубликованные в нем, и в ежедневной молитве стали читать те стихиры, который там были. С этим номером «Вертограда» я приехала сюда. Я плачу от умиления и от радости, что дело святителя Филарета - сохранение Истинного Православия на русской земле -- не погибло.


ЦЕРКОВНЫЕ НОВОСТИ

ПРОТОИЕРЕЙ АНДРЕЙ ОСЕТРОВ, БЫВШИЙ НАСТОЯТЕЛЬ ХРАМА РПАЦ В КИДЕКШЕ, ЗАПРЕЩЕН В СВЯЩЕННОСЛУЖЕНИИ
(Вертоградъ, Суздаль)

Высокопреосвященнейший Валентин, Митрополит Суздальский и Владимирский, Первоиерарх Российской Православной (Автономной) Церкви (РПАЦ), в начале мая запретил в священнослужении протоиерея Андрея Осетрова, несколькими днями ранее освобожденного от всех церковных послушаний, которые он исполнял. Причиной для этого канонического решения послужили нестроения, возникшие в Церкви после того, как протоиерей Андрей Осетров обвинил Архиерейский Синод РПАЦ в приверженности “ереси имябожия”.

С подобными обвинениями о. Андрей открыто выступил на заседании Архиерейского Синода РПАЦ 30 апреля. Несмотря на официальное заявление Синода и исповедание православной веры, изложенное в Синодальном Послании к Боголюбивой пастве, где, между прочим, содержится отвержение “ереси имябожия” и всех прочих ересей, протоиерей Андрей Осетров продолжал настаивать на своих обвинениях.

В начале мая о. Андрей с группой своих последователей подготовил видеофильм, содержащий “компромат” на Митрополита Валентина. Под “компроматом” автор фильма подразумевал высказывания разных клириков и мирян г. Суздаля в адрес Митрополита Валентина, которые протоиерей снабжал своими комментариями, порой существенно искажая смысл самих высказываний. Этот фильм был передан о. Андреем в местное управление Федеральной службы безопасности, в органы внутренних дел, во Владимирское епархиальное управление МП и мэру Суздаля. Как сообщил Митрополит Валентин, некоторые “герои” фильма раскаялись в содеянном, рассказав о разного рода нечистоплотных методах (в основном, о подкупе), которые использовались при его съемке. Помимо того, у Митрополита Валентина скопилось немало писем и заявлений от тех, кто несмотря на домогательства о. Осетрова отказались участвовать в его фильме и давать ему интервью - они также свидетельствуют о подкупе, запугивании и лжи, как методах, с помощью которых запрещенный протоиерей пытался добыть компрометирующую информацию. Несмотря на наличие правовых механизмов пресечения деятельности о. Андрея, вносящей нестроения в жизнь Церкви, глава РПАЦ решил не учинять никаких судебных и административных разбирательств, ограничившись лишь каноническими мерами – запрещением о. Андрея в священнослужении. Игнорируя это каноническое прещение, прот. Андрей Осетров продолжает служить, однако неизвестно, кого он поминает в качестве правящего архиерея.

В последнее время протоиерей Андрей Осетров исполнял ряд важных церковных послушаний – был настоятелем древнего храма в Кидекше, близ Суздаля, благочинным храмов РПАЦ Суздальского района, исполнял обязанности секретаря Архиерейского Синода. Нынешняя деятельность о. Андрея отзывается большой скорбью в сердце Владыки Первоиерарха, который ценил о. протоиерея как активного и талантливого церковного работника. Митрополит Валентин сообщил "Вертограду", что ожидает покаяния о. Андрея, но если его не последует, а раскольничья деятельность будет продолжаться, то судом Митрополита Валентина как правящего архиерея и первоиерарха Российской Церкви прот. Андрей Осетров будет извержен из священного сана.

СЕРГИАНСКИЙ ПРОТОИЕРЕЙ ДИМИТРИЙ СМИРНОВ ВНОВЬ ХУЛИТ РОССИЙСКУЮ ЦЕРКОВЬ И ЕЕ ПЕРВОИЕРАРХА
(Страна.Ру – Вертоградъ, Москва)

Интернет-издание “Страна.Ру” опубликовало 16 мая интервью протоиерея МП Димитрия Смирнова, содержащее оскорбительные выпады в адрес Российской Православной (Автономной) Церкви и ее Первоиерарха – Митрополита Суздальского и Владимирского Валентина. Протоиерей Смирнов неоднократно выступал со злостной хулой в адрес РПЦЗ и РПАЦ, используя для этого, в основном, эфир радио “Радонеж”.

Корреспондент “Страны.Ру” Дмитрий Сафонов спросил протоиерея: “Я слышал мнение, которое выражают некоторые староверы, и раскольники типа "митрополита" Валентина Русанцова о том, что "МП", как они выражаются, утеряла свою благодатность тогда, когда она пошла на поводу у советской власти, подчинилась ей, и сергианский курс продолжается и до сих пор. Как полемизировать с ними?”.

Димитрий Смирнов ответил: “А незачем. Полемика предполагает некую научность хотя бы. И научную честность, что таким людям, как Русанцов, просто неведомо. Он даже, я думаю, в своем кругу общения вообще людей честных не встречал. Поэтому его можно вынести за скобки”. Говоря о старообрядцах, сергианский протоиерей также продемонстрировал изрядную долю высокомерия и надменности: “Я допускаю, что среди старообрядцев, людей простых, есть люди честные, но те, кто ими руководит и вполне способны по складам читать какие-то книги с русским шрифтом, должны понимать, что у любой секты есть история возникновения: секта и есть секта”.

Затронув проблему сергианства, протоиерей Смирнов высказал весьма нехарактерную даже для современной МП точку зрения: “Да при митрополите Сергии (Страгородском) Церковь куда большую имела свободу, нежели при иных князьях. Это исторический факт”. В заключение он вновь обвинил РПАЦ и старообрядцев: “Они же произносят какие-то лозунги, причем не ими придуманные, а взятые в готовом виде у некоторых деятелей Русской Зарубежной Церкви, вот и все. Не может быть полемики с незнающими, это бессмыслица, это все равно, что с сайентологами спорить”.

В УСПЕНСКИЙ ХРАМ СУЗДАЛЯ ПЫТАЛИСЬ ПОДБРОСИТЬ БОЕВЫЕ ПАТРОНЫ

19 мая сего года в храм пришел сотрудник Суздальского районного военного комиссариата майор Наумов, который попытался передать монахине Глафире, дежурившей в храме, 30 боевых патронов. При этом майор призывал монахиню Глафиру и иподиакона Алексия Чеснокова, также находившегося в храме, “стрелять в Папу Римского и вашего Валентина”, обещая вскоре принести оружие. Суздальское епархиальное управление РПАЦ вызвало в Успенский храм наряд милиции, который изъял патроны и вскоре задержал майора Наумова.

Успенский храм, принадлежащий Суздальской епархии РПАЦ, расположен на оживленной туристической улице, ведущей в Суздальский Кремль. Храм часто посещают туристы, и в нем расположена большая иконная лавка. По мнению представителей Суздальской епархии РПАЦ 19 мая имела место провокация, направленная на то, чтобы обвинить епархию в хранении оружия. Подобный инцидент произошел примерно месяц назад в Цареконстантиновском кафедральном соборе, где неизвестные оставили пистолет, который обнаружила монахиня Вера.

Военный комиссар Суздальского района полковник Казакевич, заявил, что если бы майор Наумов подбросил патроны в храм, то военком “убил бы его своими руками”. По словам полковника, Митрополит Валентин – “уважаемый человек, почетный гражданин города”, поэтому сотрудники военкомата не могут совершать какие-либо действия, направленные на его дискредитацию. Однако, военком заметил, что майор Наумов работает в Суздале недавно и отличается склонностью к неумеренному употреблению спиртного. Полковник Казакевич и майор Наумов лично принесли Митрополиту Валентину свои извинения за инцидент 19 мая.

Факт инцидента подтвердил и исполняющий обязанности начальника Суздальского районного отдела внутренних дел, начальник криминальной милиции Суздальского района полковник Давыдов. Отказавшись сообщить о деталях случившегося, полковник заявил, что никакого дела в связи с этим происшествием возбуждено не было, потому что сотрудники милиции не обнаружили в действиях полковника Наумова “состава преступления”.


ИСТОРИЯ ЦЕРКВИ

Владимир Мосс
ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ НА ПЕРЕПУТЬЯХ 

ЧАСТЬ  8.
СЕРГИАНСКИЙ РАСКОЛ И СОПРОТИВЛЕНИЕ ЕМУ

Декларация Митрополита Сергия

7/20 марта 1927 г. митрополит Сергий был освобожден из тюрьмы и принял обратно от архиепископа Серафима дела церковного управления. В 1922 г., как мы уже видели, митрополит Сергий оффициально заявлял по поводу обновленческого ВЦУ: «Считаем его единственной канонически законной верховной властью и все распоряжения, исходящие от него, считаем законными и обязательными», - а в 1923 г. он поддержал низложение обновленцам патриарха Тихона, как «предателя Православия». Правда, 14/27 августа 1923 г. ему пришлось принести публичное покаяние за свое отступление от Православия в обновленчество, но, как заметил впоследствии священномученик Дамаскин, он не рвался приносить это покаяние; и теперь он показал всему миру, насколько неглубоким оно было на самом деле...

Согласно римокатолическому писателю А. Дейбнеру, «факт освобождения митрополита Сергия в том момент, когда репрессии против Церкви по всей России все возрастали, когда участие его в деле о выборах митрополита Кирилла, за каковое целый ряд епископов поплатился ссылкой, было несомненно, сразу же возбудил тревогу, которая усилилась, когда 9/22 апреля 1927 г. был освобожден и епископ Павлин (Крошечкин); и когда 25 апреля/ 8 мая в Москве неожиданно созван был Синод. Стало несомненным, что между митрополитом Сергием во время его тюремного заключения и советским правительством, т.е. ГПУ, состоялось какое-то соглашение, которое поставило и его самого, и близких ему епископов в совершенно исключительное положение, по сравнению с другими. Митрополит Сергий получил право свободно жить в Москве, каковым правом он не пользовался даже до ареста. Когда же стали известны имена епископов, призванных в Синод, то в капитуляции митрополита Сергия пред советской властью не осталось больше никаких сомнений. В Синод вошли: архиепископ Сильвестр (Братановский) - бывший обновленец, архиепископ Алексий (Симанский) - бывший обновленец, назначенный на Петроградскую кафедру от “Живой церкви” после казни митрополита Вениамина (Казанского), архиепископ Филипп (Гумилевский) - бывший беглопоповец, т. е. переходивший из Православной Церкви в секту беглопоповцев, митрополит Серафим (Александров) Тверской, человек, о связях которого с ГПУ знала вся Россия и которому никто не верил...»

7/20 мая этот Синод получил оффициальное признание ОГПУ, что означало согласие митрополита Сергия на условия легализации, отвергнутые патриархом Тихоном и митрополитом Петром. Один из ближайших сторонников Сергия, епископ Митрофан Аксайский, однажды заявил, что «легализация церковного управления - признак неправославия». Если это так, то митрополит Сергий отпал теперь от Православия.

Как бы то ни было, митрополит Сергий и его «Патриарший Священный Синод» написали теперь архиереям, прилагая при сем документ ОГПУ, что им следует зарегистрировать состоящие при них епархиальные советы у местных органов советской власти. Затем, в июне, Сергий написал митрополиту Евлогию Парижскому, требуя от него подписать декларацию лояльности к советской власти. Тот согласился.

В июле Сергий потрребовал сделать то же самое и от Синода Русской Церкви Заграницей, угрожая в противном случае исключением из состава Патриархата. Заруюежные епископы отказались и были в этом поддержаны соловецкими епископами, которые писали: «Послание угрожает исключением из клира Московской патриархии священнослужителям, ушедшим с эмигрантами, за их политическую деятельность, т.е. налагает церковное наказание за политические выступления, что противоречит постановлению Всероссийского Собора 1917-1918 гг. от 3/16 августа 1918 г., разъяснившему всю каноническую недопустимость подобных кар и реабилитировавшему всех лиц, лишенных сана за политические преступления в прошедшем».

Подобные же события имели в это же время место и в Грузии. «Между 21 и 27 июня, - пишет о. Илия Мелиа, - Собор избрал Католикосом Христофора Цицкишвили. 6 августа она написал Вселенскому патриарху Василию III, который ответил, обращаясь к нему как к католикосу. Новый Католикос полностью переменил отношение к советской власти, оффициально заявившей о своем воинствующем атеизме, в пользу подчинения и сотрудничества с правительством».

«Последовали, - пишет о. Сампсон Затеишвили, - годы, отмеченные преследованием клира и верующих, разгоном монастырей, разрушением храмов и превращением их в склады и загоны для скота... Положение Церкви в Грузи было, быть может, еще трагичнее и безнадежнее (чем в России), поскольку новые испытания наложились на старые, неисцеленные раны, оставшиеся от предыдущих эпох».

В октябре 1930 г. будущий архиепископ Леонтий Чилийский был по послушанию послан в Тбилиси своим духовным отцом, схиархиепископом Антонием (кн. Абашидзе). «В г. Тифлис я приехал вечером, - пишет он в своих “Воспоминаниях”, - и прямо с письмом направился в кафедральный Сионский собор... соборное духовенство было так напугано большевиками, то побоялись дать мне пристанище у себя в доме и устроили на ночлег в самом храме». В то время в Грузии не было не только ни одной действующей церкви, но и ни одного священника, исполнявшего христианские требы.

Однако, согласно одному источнику, была создана Грузинская Катакомбная Церковь, которую до своей смерти в 1942 г. возглавлял живший в Киеве схиархиепископ Антоний .

Не намного отстав от грузин, митрополит Сергий 16/29 июля выпустил свою пресловутую «Декларацию», ставшую с той поры основой существования советизированной Московской патриархии и вызвавшую величайший и самый разрушительный раскол в истории Православной Церкви со времени отпадения папского Запада в XI веке.

В ней он пытался представить дело так, будто патриарх Тихон всегда заботился о том, чтобы Церковь была легализована государством, но ему помешали епископы-эмигранты и собственная смерть.

Далее он продолжал: «Затем извещаем вас, что в мае текущего года, по моему приглашению и с разрешения власти, организовался Временный при Заместителе Патриарший Священный Синод в составе нижеподписавшихся (отсутствуют Преосвященные Новгородский митрополит Арсений /Стадницкий/, еще не прибывший, и Костромской архиепископ Севастиан /Вести/, по болезни). Ходатайство наше о разрешении Синоду начать деятельность по управлению Православной Всероссийской Церковью увенчалось успехом. Теперь наша Православная Церковь в Союзе имеет не только каноническое, но и по гражданским законам вполне легальное центрально управление; а мы надеемся, что легализация постепенно распространится и на низшее наше церковное управление: епархиальное, уездное и т.д. Едав ли нужно объяснять значение и все последствия перемены, совершающейся таким образом в положении нашей Православной Церкви, Ее духовенства, всех церковных деятелей и учреждений... Вознесем же наши благодарственные молитвы ко Господу, тако благоволившему о святой нашей Церкви. Выразим всенародно нашу благодарность и Советскому Правительству за такое внимание к духовным нуждам Православного населения, а вместе с тем заверим Правительство, что мы не употребим во зло оказанного нам доверия.

Приступив, с благословения Божия, к нашей синодальной работе, мы ясно сознаем всю величину задачи, предстоящей как нам, так и всем вообще представителям Церкви. Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского союза, лояльными к советской власти, могут быть не только равнодушные к православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом. Мы хотим быть Православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой - наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное Варшавскому , сознается нами как удар, направленный в нас. Оставаясь православными, мы помним свой долг быть гражданами союза “не только из страха, но и по совести”, как учил нас Апостол (Рим. 13: 5). И мы надеемся, что с помощью Божиею, при вашем общем содействии и поддержке эта задача будет нами разрешена».

Рождение Катакомбной Церкви

Опубликованная декларация вызвала бурю критических откликов, что должен был предвидеть и Сергий.

Противники декларации увидели в ней утонченную разновидность обновленчества. И даже ее сторонники или нейтральные западные обозреватели понимали, что речь идет о коренном изменении церковной политики по отношению к государству. Например, американский исследователь Уильям Флетчер пишет по этому поводу: «Это было глубокое и важное изменение позиции Русской Православной Церкви, такое изменение, которое вызвало бурю протестов». А советский исследователь Титов пишет, что, с изменением политики Патриаршей Церкви в отношении советского государства в сторону лояльности, в глазах верующих исчезло всякое существенное различие между нею и обновленцами.

Владимир Русак, которого в 1986 г. арестовали за написание весьма антисергианской истории Русской Церкви, сообщает, что в Церкви произошло разделение на основе Декларации: большинство духовенства и мирян не признали ее. В некоторых епархиях (например, на Урале) до 90 % приходов отослали ее обратно автору.

«На этой почве были произведены новые аресты. Все те, кто не признавал Декларацию, были арестованы и сосланы в отдаленные области или заключены в тюрьмы и лагеря. В 1929 г. около пятнадцати иерархов, не разделявших позицию митрополита Сергия, были арестованы. Митрополит Кирилл, главный “оппонент” митрополита Сергия, был сослан в Туруханск в июне-июле. Процедура ареста выглядела примерно так: агент ГПУ являлся к епископу и ставил ему следующий вопрос: “Как вы относитесь к Декларации митрополита Сергия?” Если епископ отвечал, что он ее не признает, то агент заключал: “Значит, вы контрреволюционер”. И епископа арестовывали».

Первый зафиксированный письменный отклик антисергиан (или, как их теперь называют, «Тихоновцев» или «Истинно-Православный христиан») поступил от заключенных на Соловках епископов, которые в послании, написанном в день Крестовоздвижения, т.е. 14/27 сентября, писали: «Мысль о подчинении Церкви гражданским установлениям выражена (в декларации - В.М.) в такой категорической и безоговорочной форме, которая легко может быть понята в смысле полного сплетения Церкви и государства... Послание приносит правительству “всенарод­ную благодарность за внимание к духовным нуждам православного населения”. Такого рода выражение благодарности в устах Главы Русской Православной Церкви не может быть искренними и потому не отвечает достоинству Церкви... Послание Патриархии без всяких оговорок принимает оффициальную версию и всю вину в прискорбных столкновениях между Церковью и государством возлагает на Церковь...» Соловецкие исповедники считали, что церковная политика митрополита Сергия не отличалась существенно от политики «Живой церкви».

Хотя соловецкие епископы недвусмысленно выразили свое весьма критическое отношение к декларации Сергия, но в то же время в большинстве своем остались в общении с ним. Так епископ Нектарий (Трезвинский) в своем письме с Соловков от 25 апреля 1928 г. назвал письмо соловецких епископов «протестом без отстранения или отмежевания от него», - хотя сам епископ Нектарий решил окончательно порвать с Сергием в марте 1928 г. Также и митрополит Кирилл писал неизвестному адресату, что «соловчане» ждали покаяния Сергия «до созыва канонического Собора... в уверенности, что Собор не может его не потребовать».

8/21 октября Сергий издает указ всему русскому духовенству о поминовении советских властей и непоминовении ссыльных епископов, что очень усилило негодование верующих. В поминовении властей многие видели тот рубеж, за которым Церковь уже начинала отпадать от Православия. А отказ поминать ссыльных иерархов означал бы утверждение, что эти иерархи сами были неправославными, и составлял бы разрыв с Преданием, восходившим ко временам римских катакомб. Сергий и в самом деле отсекал верных от их канонических архиереев.

В том же месяце он выпустил указ о переводе одного из наиболее авторитетных и независимых архиереев митрополита Иосифа Петроградского из Петрограда в Одессу. Это вызвало волнения в Петроградской епархии, которая с того времени становится главным центром Истинно-Православной Церкви. Отказался подчиниться Сергию и сам митрополит Иосиф, охарактеризовав свое перемещение как «противоканоническое, незаконное, угождающее злой интриге».

Не совсем ясно, почему митрополит Иосиф так резко отреагировал на это перемещение, ведь перевод епископов с одной кафедры на другую был делом хотя и не каноничным, но, увы, вполне обычным в русской церковной жизни. Возможно, он и его паства обладали информацией о том, что здесь за кадром стояло ОГПУ, а митрополит Сергий просто проводил его волю. И действительно, тот факт, что Сергием в этот период времени были перемещены более сорока архиереев, был одной из главных причин недовольства им со стороны епископов-исповедников и вряд ли мог быть оправдан какими-либо чисто церковными соображениями.

Не обращая внимания на нестроения в Петрограде, митрополит Сергий принял на себя управление епархией и послал туда вместо себя епископа Алексия (Симанского), пользовавшегося в народе недоверием по причине той роли, которую он сыграл в расстреле митрополита Вениамина в1922 г.

Одним из первых негативно отреагировал на декларацию митрополита Сергия архиепископ Латвийский Иоанн (Поммер). 6/19 июля 1919 ему и Латвийской Церкви были дарованы патриархом Тихоном, Священным синодом и Высшим Церковным Советом права, равнозначные автономии, - знак исключительного уважения и доверия будущему священномученику. Теперь, в письме к архиепископу Елевферию Литовскому, датированном 2 ноября, он объяснял, почему он не может принять декларацию митрополита Сергия или выполнить его требование о принятии всеми заграничными архиереями советского гражданства . Архиепископ Иоанн был заживо сожжен советскими агентами в 1934 г. 

В ноябре формально отложился от митрополита Сергия епископ Виктор Глазовский, духовный сын очень почитаемого катакомбного старца-епископа Стефана (Беха). Он особенно отметил следующую фразу декларации: «Только кабинетные мечтатели могут думать, что такое огромное общество, как наша Православная Церковь со всей ее организацией, может существовать в государстве спокойно, закрывшись от власти». Здесь, по его мнению, видна все та же переоценка внешней организации Церкви за счет ее внутренней верности Христу, которую он обнаружил в одной из книг Сергия еще в 1911 г., сказав, что придет время, когда он еще потрясет Церковь .

Вот что писал епископ Виктор самому Сергию: «Враг вторично заманил и обольстил Вас мыслью об организации Церкви. Но если эта организация покупается такой ценой, что и Церкви Божией как дома благодатного спасения человека уже не остается, а сам получивший организацию перестает быть тем, чем он был, ибо написано: “да будет двор его пуст и епископство его да приимет ин”, - то лучше бы нам не иметь никогда никакой организации». И он заключает, что соглашение Сергия с коммунистами есть грех «не меньший всякой ереси и раскола, а несравненно больший, ибо повергает человека непосредственно в бездну погибели, по Неложному Слову: “иже отречется Мене пред человеки” (Мф. 10: 33)» .

Епископ Виктор вместе с епископами Нектарием Яранским и Иларионом Поречским были подвергнуты Сергием прещению и сосланы властями на Соловки. Там к ним примкнул епископ Максим Серпуховский, первый епископ, тайно рукоположенный (с благословения патриарха Тихона) для Катакомбной Церкви. Эти архиереи образовали на Соловках костяк оппозиции сергиевской декларации.

Профессор Иван Андреев вспоминает один случай, вполне раскрывающий отношение этих первых исповедников Катакомбной Церкви к сергианам: «Отрицая Катакомбную Церковь, соловецкие “сергиане” отрицали и “слухи” о том, что к митрополиту Сергию писались обличительные послания и ездили протестующие делегации от епархий. Узнав, что мне, светскому человеку, лично пришлось участвовать в одной из таких делегаций, архиепископ Антоний Мариупольский однажды, находясь в качестве больного в лазарете, пожелал выслушать мой рассказ о поездке вместе с представителями от епископата и белого духовенства к митрополиту Сергию. Владыки Виктор и Максим благословили меня отправиться в лазарет, где лежал архиепископ Антоний, и рассказать ему об этой поездке. В случае, если он после моего рассказа обнаружил бы солидарность с протестовавшими против “новой церковной политики”, мне разрешалось взять у него благословение. В случае же его упорного “сергианства” - благословения я не долен был брать. Беседа моя с архиепископом Антонием продолжалась более двух часов. Я ему подробно рассказал об исторической делегации Петроградской епархии в 1927 г., после которой произошел церковный раскол. В конце моего рассказ архиепископ Антоний попросил меня сообщить ему о личности и деятельности владыки максима. Я ответил ему очень сдержанно и кратко, и он заметил, что я не вполне ему доверяю. Он спросил меня об этом. Я откровенно ответил, что мы, катакомбники, опасаемся не только агентов ГПУ, но и “сергиан”, которые неоднократно предавали нас ГПУ. Архиепископ Антоний был очень взволнован и долго ходил по врачебному кабинету, куда я его вызвал, якобы для осмотра, как врач-консультант. Затем вдруг он решительно сказал: “А я все-таки остаюсь с митрополитом Сергием”. Я поднялся, поклонился и намеревался уйти. Он поднял руку для благословения, но я, помня указания владык Виктора и Максима, уклонился от принятия благословения и вышел. Когда я рассказал о происшедшем владыке Максиму, он еще раз подтвердил, чтобы я никогда не брал благословения упорных “сергиан”. “Советская и Катакомбная Церковь - несовместимы”, - значительно, твердо и убежденно сказал владыка Максим и, помолчав, тихо добавил: “Тайная, пустынная, катакомбная Церковь анафематствовала “сергиан” и иже с ними”.»

Упомянутая здесь «историческая» делегация имела место 12 декабря 1927 г. Возглавляемые епископом Димитрием Гдовским представители от восьми Петроградских архиереев, духовенства и научных кругов посетили в Москве митрополита Сергия. Разговор велся в основном не вокруг канонических нарушений Сергия, а вокруг центральной темы - его отношения к советской власти. В один момент разговора Сергий сказал: «Своей новой церковной политикой я спасаю Церковь». На это протоиерей Викторин Добронравов ответил: «Церковь не имеет нужды в спасении; врата адова не одолеют ей. Вы сами, владыко, имеете нужду в спасении через Церковь».

Затем епископ Димитрий сказал: «Советская власть в основе своей - антихристианская. Возможно ли тогда для Православной Церкви быть в союзе с анти-христианской государственной властью, молиться об ее успехах и участвовать в ее радостях?» Сергий рассмеялся: «Где же вы здесь видите антихриста?»

После дальнейших переговоров в том же духе, епископы Димитрий Гдовский и Сергий Нарвский подписали 26 декабря акт отхода от Сергия, получивший 7 января одобрение митрополита Иосифа (которому было воспрещено приехать в Петроград). В письме к некоему архимандриту митрополит Иосиф отверг обвинения его в расколе и сам обвинил в расколе Сергия. Далее он писал: 

«Защитники Сергия говорят, что каноны позволяют отлагаться от епископа только за ересь, осужденную собором; против этого возражают, что деяния митрополита Сергия достаточно подводятся и под это условие, если иметь в виду столь явное нарушение им свободы и достоинства Церкви, Единой, Святой, Соборной и Апостольской.
А сверх того, каноны многое не могли предусматривать. И можно ли спорить о том, что хуже и вреднее всякой ереси, когда вонзают нож в самое сердце Церкви - ее свободу и достоинство? Что вреднее: еретик или убийца?
Да не утратим помалу, неприметно, той свободы, которую даровал нам Кровию Соею Господь наш Иисус Христос, Освободитель всех человеков (8-е правило III Вселенского Собора).
Может быть, не спорю, “вас пока больше, чем нас”. И пусть “за мной нет большой массы”, как говорите Вы. Но я не сочту себя никогда раскольником, хотя бы и остался в единственном числе, как некогда сказал один из святых исповедников. Дело вовсе не в количестве, не забудьте ни на минуту этого: Сын Божий “когда вновь придет, найдет ли вообще верных на земле”. И может быть последние “бунтовщики” против предателей Церкви и пособников ее разорения будут не только не епископы и не протоиереи, а самые простые смертные, как и у Креста Христова Его последний страдальческий вздох приняли немногие близкие Ему простые души
».

Примеру Петроградской епархии последовали и другие архиереи и пастыри в Твери, Москве, Киеве, Смоленске, Воронеже, Ярославле, Угличе, Перми, Уфе, Соловках, Красноярске и других местах. К 1930 г. Сергий утверждал, что 70 % всех православных архиереев - на его стороне (в это число не входят обновленцы и григорианцы), а значит, около 30 % русского епископата вошло в Катакомбную Церковь . Но эти 30 %, если их было бы действительно лишь столько, включали в себя большинство старейших и наиболее почитаемых архиереев, таких как митрополиты Кирилл, Агафангел и Иосиф, архиепископы Феодор Волоколамский, Серафим Угличский и Андрей Уфимский, епископы Дамаскин Глуховский, Арсений (Жадановский) и Серафим (Звездинский). Насчитывают более пятидесяти архиереев в России и тридцати за границей, отказавшихся поддержать митрополита Сергия .

Один из этих исповедников, архиепископ Андрей Уфимский, несправедливо запрещенный Сергием в священнослужении еще в 1926 г., писал 18 июня 1928 г.: «Да, страшное и ужасное время мы все переживаем, когда ложь и обман царствуют и торжествуют на земле свою победу. Дыхание антихриста так и чувствуется во всех углах нашей жизни. А что касается обновленцев и митрополита Сергия, то они вполне поклонились тому зверю, о котором говорит святая книга Откровение Иоанна Богослова. Прочитайте тринадцатую главу. И обновленцы, и митрополит Сергий исполняют только волю безбожников. И этого вовсе ни от кого не скрывают, а даже пишут в своих “декларациях”. Поэтому всякий истинный сын Церкви должен бежать от этих христопродавцев без оглядки; и все истинные чада Церкви должны основать свои приходские общины, свободные и независимые от христопродавцев-архиереев. А несомненно, что архиереи, кто подчинился митрополиту Сергию, - все отреклись от народа церковного и служат безбожникам и только развращают верующий народ. Поэтому нужно исполнить заповедь из Откровения Иоанна Богослова: Выйди от нея, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ея и не подвергаться язвам ея (Ап. 18: 4). Нужно, чтобы все священники приходские были выборные, а не назначенные. Нужно, чтобы все священники дали подписку приходским советам, что без ведома приходского совета делать ничего не будут. Нужно, чтобы и епископы были избраны народом за их благочестивую жизнь, а не пьяницы и христопродавцы, которых назначают обновленцы».

Другой исповедник, архиепископ Варлаам Пермский, подчеркивал, что «Церковь, хотя и не может вести физическую борьбу с коммунизмом, должна вести духовную войну с ним». Нужно признать, что это критическое различие между борьбой духовной и физической было отчасти упущено из вида в оффициальных церковных документах предыдущего десятилетия. В своем естественном стремлении защитить свою паству и держать власти на расстоянии, Церковь в стремлении подчеркнуть свою гражданскую лояльность режиму выходила за пределы свойственного ей. Даже на закон об отделении Церкви от государства, осужденный Собором как замаскированная атака на церковную свободу, и участие в осуществлении коего каралось отлучением от Церкви, стали впоследствии ссылаться как на обещание хотя бы минимального невмешательства в ее внутреннюю жизнь.

Но сергиевская интерпретация этого закона, согласно которой даже самая легкая критика какого-либо аспекта реалий советской жизни или несогласие с оффициальной советской политикой рассматривались как вмешательство в дела государства и как политическое преступление, пробудила, наконец, в церковной иерархии дух праведного негодования, дух Илии Пророка и Иоанна Крестителя, дух священномучеников Московский Филиппа, Ермогена и Тихона (в первый год его патриаршества). Так что рождение в 1928 г. Катакомбной Церкви было в прямом смысле возрождением духа московского Собора в первые месяцы 1918 г. Ибо горький опыт прошедшего десятилетия научил, что ничего, кроме времени, выиграть путем уступок государству невозможно, и что теперь, когда уступать, кроме самой души Церкви, было уже нечего, настало время говорить всю правду - чего бы это ни стоило. Как говорилось в написанном много лет спустя «Письме из России»: «Нам ни к чему маневрировать: нам нечего беречь, кроме Божьего. Ибо кесарево (если действительно признавать его за кесаря, а не фараона) всегда связано с угашением духа...».


НАСЛЕДИЕ

Вниманию уважаемых читателей предлагается статья основателя Русской Зарубежной Церкви Митрополита Антония (Храповицкого), написанная им в1922 году. Поводом для написания данной статьи послужили многочисленные нападки на Карловацкий Собор Зарубежной Церкви в 1921 году за его воззвание к русскому народу с призывом о восстановлении в России самодержавной монархии во главе с динатсией Романовых. И тогда и по сей день многие враги Зарубежной Церкви упрекают ее за это воззвание (от которого она никогда не отрекалась) в "политиканстве" и "политической ангажированности". Нет ничего более несправедливого, чем такие упреки и статья Митрополита Антония, разъясняющая тот нравственный, пастырский смысл, который был заложен в церковное воззвание, не оставляет здесь сомнений. Но статья Митрополита Антония ставит и более глубокий вопрос - вопрос о праве Церкви на политическую позицию. Часто думают, что Церковь должна быть "вне политики". Нет ничего более нелепого и абсурдного, чем такое мнение. Церковь должна быть вне политиканства - то есть принятия в свой обиход методов борьбы враждующих политических группировок, от участия в такой групповой борьбе. Но сказать, что "Церковь должна быть вне политики" - это то же самое, что сказать, например "Церковь должна быть вне семейной жизни" и  призвать священника не вмешиваться в семейные дела, не примирять супругов, не увещевать прелюбодеев, не накладывать церковного наказания на непочтительного к родителям сына. Другими словами - не исполнять пастырского долга указания на грех и исправления его, водворения на его место добродетели. Точно также и в общественной жизни - та или иная политическая позиция Церкви, даже определенная идеология ее, если угодно, составляют непременный пастырский долг церковных иерархов и пастырей - долг указывать на то, что те или иные общественные дела совершаются не по божески, греховно, и что существует образ устроения тех или иных сторон общественной жизни по христиански.  Не случайно, поэтому, Митр. Антоний приводит пример Сщмч. Патриарха Гермогена, пострадавшего, как бы сейчас сказали - "за политику" - за мужественное противостояние попыткам водворить на русском престоле вместо царя русского и православного царя иноземного и то ли совсем инославного, то ли внешне притворяющегося православным. Подвиг Святителя Гермогена, воспринимаемый извне только как "патриотический" на самом деле был подвигом пастырским, свидетельством невозможности для пастыря церковного уклониться от церковной оценки общественных дел. Ярким примером такого церковного подхода к общественной жизни нового Смутного Времени был и Блаженнейший Митрополит Антоний, последовательно церковная и последовательно патриотическая позиция которого, чуждая какого-либо национал-шовинизма, составляет великую заслугу его перед Русской Церковью, значительную часть того подвига, которым этот выдающийся святитель прославил себя для грядущих поколений православных христиан.

Блаженнейший Митрополит Антоний (Храповицкий)
Церковность или политика?

Вопрос, этот по отношению ко всякой речи, проповеди и соборному постановлению ставится с 1905 г. каждый раз, когда духовные лица или учреждения высказываются за самодержавие или вообще за монархию, но никогда не ставится, когда они высказываются против того или другого. Между тем, до 1905 г. о достоинстве самодержавия и о неприкосновенности царской власти говорилось и печаталось и Св. Синодом, и церковными проповедниками несравненно чаще и более, нежели в последующие годы, и никто на это не возражал. Не только духовная, но и светская журналистика восхищалась речами митрополита Филарета, архиепископа Амвросия (+1901 г.), архиепископа Никанора (+1890 г.); между тем, названные проповедники едва ли не большую часть своих речей посвящали именно этому предмету. Они раскрывали тесную связь монархического строя с процветанием благочестия на Руси, поясняя, с одной стороны, слова свв. апостолов Петра и Павла о Божественном установлении царской власти, а, с другой, указывая на свойства русской народной жизни, в которой преданность отечеству русского и других многоразличных племен, населяющих Россию, поддерживается, главным образом, идеализацией царя в народном сердце, как единственного на земле носителя правды вместе с силой и силы вместе с правдой и милостью, какового сочетания нельзя найти на земле ни в каком ином учреждении.

Зато, когда 20 февр. 1905 г. с такою проповедью выступил в Исаакиевском соборе пишущий эти строки, то на него посыпались со всех сторон уко­ризны за внесение политики на церковную кафедру, которая должна быть трибуной нравствениых и церковных идей и потребностей жизни. Но именно только с этой стороны в той проповеди разсматривалась современная жизнь. Проповедник утверждал, что:

1) единственная власть в Росой, которой народ верит и которая нравственно объединяет и русских граждан между собою, и инородческие племена в империи, есть власть царская, самодержавная;

2) если она поколеблется (что уже произошло после 9 янв. 1905 г.), то она будет заменена властью людей, народу чуждых и ненавидящих нашу веру;

3) что тогда Россия не просуществует, как единое государство, и 25 лет (она просуществовала после этого только 12), а распадется на множество пределов, друг другу враждебных;

4) что новая власть, презирающая русский народ, начнет с того, что лишит народ права изучать Закон Божий в училищах, а кончит тем, что будет разрушать храмы и извергать мощи угодников Божиих из священных рак и собирать в музеи и анатомические театры;

5) что народ наш будет несчастнейшим из народов, придавленный гораздо более тяжким игом, чем крепостное право,

и, наконец,

6) наши западные враги - мнимые друзья - подобно жадным коршунам, ждут этого времени, чтобы потом броситься на Poccию и обречь ее на участь Индии и других колоний.

Не буду распространяться о том, какими насмешками и укоризнами осыпали меня тогда в газетах за несочувственное огношение к «освободительному движению», но за последние 3 года, когда люди на себе почувствовали сладость этого освобождения, они стали припоминать в прессе ту проповедь и притом в тех же самых газетах и журналах, в коих ее раньше поносили. Что же, она являлась «вмешательством в политику» или была исполнением пастырского долга, предостерегавшим паству от физической и нравственной гибели?

Вот и теперь то же самое, что и в тогдашней прессе. Заступаться за армию - не политика, призывать ее на бой с большевиками - не политика, осуждать социализм - не политика, а пояснить, что монархия является единственною властью, при которой вера и Церковь не будут гонимы - это политика?

Bce софизмы, которыми стараются поразить русский пастырский и патриотический дух, основываются на неясном смысл слова политика и политический, т.е. на сознательном запутывании его смысла. Если под политикой разуметь что-то несродное нравственному и церковному началу, то, конечно, все, что называют этим словом в вышеупомянутых выступлениях церковных пастырей, не есть политика, а исполнение пастырского долга, служение св. Церкви и Вере; если же под политикой разуметь все соприкасающееся народной жизни, начиная с правового положения Церкви в государстве, то церковная власть и церковные соборы должны участвовать в политической жизни и с этой стороны предъявлять ей определенные требования.

Так, свят. Гермоген на том жизнь положил, что прежде требовал от народа верности царю Василию Шуйскому, а когда его пленили поляки, - избрания царя Михаила Романова. В настоящее время пути государственной жизни народа расходятся в разные стороны еще гораздо определеннее: одни в благоприятном смысле для веры и Церкви, другие - во враждебном: одни - в пользу армии и против социализма и коммунизма, другие - наоборот. Итак, Карловацкий собор (1-й Всезарубежный - ред.) не только имел право, но и обязан был благословить армию на борьбу с большевиками, а также вслед за московским Великим собором 1917-18 гг. осудить социализм и коммунизм.

Еще гораздо определеннее выяснился пастырский долг собора высказаться за легитимную монархию. Если собор в чем провинился, то разве в том, что он не высказал с достаточной силою осуждения революции 1917 г. и низвержения государя. Кто же будетотрицать, что февральская революция была столь же богоборческой, сколько и противомонархической? Кто может осуждать большевицкое движение и в то же время одобрять Временное правительство?

Оно подняло руку на помазанника Божия; оно уничтожило в армии церковное начало, уничтожило церковно-приходские школы, ввело гражданскую присягу, одним словом, вес это дело было торжеством того нигилизма, который известен русскому обществу уже три четверти столетия.

Но недостаточно ли пока призвать народ к объединению на задаче - изгнать большевиков? Разумно ли заранее навязывать ему законную монархию? - Никто не говорил о навязывании, никто не говорил о самом порядке возстановления России. Собор предлагал мо­литься за возстановление её, т.е. монархической и теократической России, какою она была до революции. Но и теперь скажу: объединяться на негативном начал - дело потерянное. Только тогда борьба за освобождение будет сильна и прочна, если в сердцах воинов и всех деятелей будет: либо неутолимая злоба и жажда разрушения и корысти; либо положительный идеал и надежда возродить ту Святую Русь, которая всем дорога и за которую сладко умирать. Если бы Деникинская армия написала это на своем знамени, то не окончила бы дело так печально, не потеряла бы любви народной.

К сожалению, благороднейший и благочестивейший вождь той армии слушал тех негодных и чуждых России советников, которые сидели в его Особом совещании и погубили дело. Русскому народу, настоящему народу, верующему и подвизающемуся, ему - голой формулы - единая и неделимая Россия, не надо. Ему не надо Poccии не то христианской, не то безверной, не то царской, не то господской (как он всегда будет понимать республику); ему нужно сочетание трех дорогих слов - за Веру, Царя и Отечество. Более всего ему нужно первое слово, как руководящее всею го­сударственною жизнью; второе слово ему нужно, как ограждение и охранение первого, а третье, - как носительница первых слов и только. Когда нашим старообрядцам казалось, что Россия и царь отступают от истинной веры, они десятками тысяч стали переселяться в Турцию.

И если министры Временнаго правительства осмелились выражать желание, чтобы созванный ими Синод лишил царя его благодатного помазания (как лишают сана недостойных епископов и клириков), то Собор своим свободным голосом должен был разрешить от присяги Временному правительству всех, кто ее давал: и тех, кто произносил ее над Крестом и Евангелием, и тех, кто давал присягу языческую («клянусь честью офицера или солдата» и т.д.), хотя, конечно, и помимо торжественного разрешения, все, дававшие такую присягу, свободны от нее, и я, как старший иерарх из тех, кто имеет свободный голос, готов разрешить всякому, кто бы обратился ко мне с такою просьбою, потому что та присяга не имеет никакой цены в очах Божиих, как клятва Ирода, о чем см. стихиру на 29 августа: «аще и клялся еси, но не о добpе клялся; лучше бы тебе солгавшу жизнь получити, не же истинствовавшу главу Предтечи усекнути».

Итак, призывая помощь Божию на возстановление в России законной Романовской монархии, Карловацкий собор только исполнил пастырский долг, все члены Собора заявили согласие с желательностью такого возстановления, только не все признали благовременным об этом объявлять; среди последних было три русских епископа и нисколько более половины священников, при том в большинстве последних, те, которые напряженно боролись против возстановления патриаршества во время Московского священного собора и еще до его созыва. Благодаря Богу, Карловацкий собор остался верен своему пастырскому долгу и торжественно особым посланием призвал русский народ молиться за возстановление династии Романовых, не предуказывая частнейшие формы законной монархи в России.


ДУХОВНОЕ СЛОВО СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ СЕРБСКОГО

Сыну, который подвергся родительскому проклятию

Ты пишешь, что поссорился с отцом, отделился от него и что при дележе он тебя проклял. И ты спрашиваешь, имеет ли эта клятва какое-нибудь значение.

Несомненно, имеет. Ведь и от гораздо меньших вещей, даже от обычных помыслов, потрясается духовный мир, тем более от родительского проклятия, если оно справедливо. Праведный Ной проклял Хамово потомство, ибо Хам надругался над отцом своим Ноем. И это проклятие тяготеет и выявляется доныне на черных племенах, Хамитах.

И в нашей земле недавно осуществилось одно страшное материнское проклятие. Некоего развратного сына укоряла его мать. Сын в гневе оскорбил ее. Мать укорила его и за это. Тогда он ударил мать колом. Расплакалась мать и запричитала, и в горе своем изрекла такое проклятие на сына: сын мой - не сын; как я плакала сегодня, так заплачешь и ты в самый веселый твой день.

Через некоторое время мать умерла, а сын остался нераскаянным и непрощенным, но материнская клятва исполнилась. В день свадьбы сына - самый веселый его день - стреляли сваты из ружья, одна "шальная" пуля угодила в молодожена и он начал стонать. Но смерть положила конец его воплям и... его жизни.

Древнюю заповедь Божию о почитании родителей подтвердил Христос, изрекши Своими пречистыми устами: Почитай Отца твоего и мать(Мк. 10, 19; Лк. 18, 20). Поэтому никто да не помыслит, что это Моисеева заповедь, а не Христова.

Конечно, если какой-нибудь родитель, язычник или безбожник, изрек проклятие на своего сына потому, что тот - христианин, такое проклятие пало бы на голову родителя, а не сына. Но в твоем случае ты виноват, и клятва остается на тебе. Поэтому поспеши и умоли отца, пока он жив, чтобы снял с тебя проклятие и благословил тебя, чтобы ты остался жив и был долголетен на земле. Но и священник может снять проклятие, прочитав молитвы от проклятия; разумеется, при покаянии.

Да поможет тебе Господь!


Ведущий - Егор Холмогоров ( holmogor@ncport.ru )
Узел "Церковность" [ www.church.ru ]
Архив рассылки: http://subscribe.ru/archive/religion.churchru
Дискусионный лист:
http://groups.yahoo.com/group/churhru 
Подписка на дискуссионный лист: churhru-subscribe@yahoogroups.com
Писать в дискуссионный лист (только для его подписчиков): churhru@yahoogroups.com



http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Отписаться Relayed by Corbina
Рейтингуется SpyLog

В избранное