Чистый Мир - альтернативный Путь

ВЧЕРАШНИЕ ДЕТИ

В октябре 1933 г. В госпитале Дублина через несколько недель после
рождения своего восьмого ребенка из-за тяжелой болезни умерла 35-летняя
ирландка Мэри Саттон. Ее детям было назначено опекунство, поскольку ее
муж-алкоголик обычно пропивал все до последнего пенни...

Спустя 21 год в Англии появилась на свет девочка Дженни. Ее отец также
страдал пристрастием к алкаголю. Семейная напряженность становилась все
сильнее и держала мать и детей в постоянном страхе. Только когда Дженни
исполнилось 13 лет, родители развелись, хотя она знала, что этот день
неминуем и упаковала свой чемодан еще в 5 лет. Необычным в жизни девочки
было то, что с самого раннего детства в ней снова и снова вставали картины
из жизни молодой ирландской женщины, о которой она знала только, что е
звали Мэри. Дженни виделись страшные вещи: час смерти ирландки, ее страх за
своих детей-сирот. Ощущения глубокой несправедливости смерти сопровождали
эти картины вместе с чувством вины за покинутых, беззащитных детей.
Маленькая Дженни никогда не сомневалась, что это она была той молодой
женщиной. Но ее окружение и слышать не желало об этих странных
воспоминаниях, которые от этого еще больше усиливались.

После развода родителей атмосфера в семье Дженни несколько улучшилась. В
школе ее дела пошли успешнее, и после ее окончания она сдала экзамен на
санитарку. Вскоре Дженни познакомилась со своим будущим мужем, а через год
они поженились и нашли себе маленький коттедж под Лондоном. Но воспоминания
из жизни ирландки не покидали ее и побудили найти "своих детей того
времени". Поиск длился годы, пока в мае 1990 она впервые поговорила по
телефону с одним из "своих" детей из прошлого, старшим сыном Сонни.
Глубокое ощущение счастья и внутреннего облегчения наполнили ее после этой
беседы особенно потому, что Сонни воспринял все естественно и подтвердил
все ее воспоминания, как истинные, несмотря на сильное первоначальное
удивление.

В 1993 году она опубликовала в Англии книгу "Вчерашние дети", в которой
подробно описала поиск своей семьи из прошлого.

Назад к началу
"Когда я ребенком что-то делала, это вызывало воспоминания о том, как я
это делала, будучи Мэри. Но воспоминание о ее смерти было тяжелым, я не
хотела о ней думать! Но во сне оно возвращалось вновь и вновь.
Глубоко испуганная, я вскакивала каждый раз среди ночи, снова и снова
переживала смерть Мэри.

Два основных ощущения были тесно связаны с этим: большой страх за детей и
глубокое чувство вины. Мне хотелось найти моих детей и узнать, что у них
все нормально, тогда я могла бы освободиться от чувства вины.НО и этого
оказалось недостаточно. Странно! Мне нужно было вернуться в ту комнату, где
я умерла!"
Это произошло через несколько лет после нахождения "прежней семьи".
Американская телекомпания, которая делала о них передачу, просила ее найти
комнату в госпитале, где она умерла, чтобы провести там съемки. Она
отказалась, но описала ее, на основе чего старшая медсестра нашла это
помещение в старом изоляторе.

"Я впервые смогла простить себя лишь после того, как разыскала эту
больничную комнату. Рассудком я принимала "свою" смерть: интоксикация во
время беременности, газовая гангрена, воспаление легких. Но я не могла
довольствоваться только этим, пока вновь не попала в эту комнату. После
этого у меня несколько недель длились невероятные эмоциональные всплески,
взлеты и падения. И в конце концов я почувствовала себя свободной от вины".

"Я думала, что после того как найду семью из прошлой жизни, все станет
лучше... Но потребовалось еще много лет, пока я поняла, как эти ощущения
соотносятся с тем, кем я была сегодня... Я должна была позволить прошлым
детям идти своим путем, освободить их. Они мои друзья, и они больше не
нуждаются во мне. Они рады моим визитам, но я больше не их мама. Самым
трудным было понять это, позволит им уйти и прожить свою жизнь по-своему..."
Дети после ее смерти были взяты у отца на попечение властей. Мальчики были
помещены в дом для сирот, а девочки – в католический интернат, где условия
были намного лучше, чем в семье у Мэри. Она также понимала, что если бы
осталась жива, то не смогла бы защитить детей от нападок пьяницы-отца.
Сонни, ее первенец, рассказывал Дженни, что отец часто бил ремнем его мать
Мэри и сестер. Однако она никогда не высказывала в своих воспоминаниях ни
слова обиды на мужа: "Если взглянуть внимательно, почему люди ведут себя
так, а не иначе, то очень часто можно найти ричину этого. Я думаю, когда
муж был на войне, с ним что-то произошло, о чем он не говорил, и именно это
толкнуло его к бутылке. Перед войной он был совсем другим".

Еще один "легкий выход"?

Джени Кокелль были доступны не только воспоминания о прежней жизни в
Ирландии, но и несколько коротких фрагментов из еще более ранней жизни.
Одно из этих воспоминаний вновь и вновь вспыхивало в ней. И касалось смерти
молодой японки в той жизни, которая, по ее мнению, непосредственно
предшествовала жизни ирландки Мэри. Параллели между их смертями заставляют
задуматься: "Я вспоминаю очень ясно о жизни в Японии, перед моей жизнью как
Мэри. Это была короткая жизнь, я утонула в 17 или 18 лет. Могу вспомнить
точно свою деревню. Наш дом стоял на холме, и я могла видеть море. Мне не
разрешали играть с детьми из деревни: они принадлежали к другому классу. Я
была обещана одному мужчине, но не хотела выходить за него замуж, хотя
родители настаивали. Я вспоминаю о поездках по морю, и что я выпала с лодки
и утонула. И, как ни страно, я чувствовала себя виноватой, - наверное, я
пыталась сама уйти из той жизни".

Между земными жизнями

Тема, которой она не касается во "Вчерашних детях" из боязни не быть
воспринятой всерьез, это промежуток между земными жизнями. Вот что
последовало непосредственно после ее смерти в госпитале: Я помню, как
смотрела из угла (сверху, с потолка) на свое тело. Кто-то вошел в комнату и
снова вышел, возможно – медсестра. Затем кто-то подошел и встал на колени
перед кроватью. До сих пор я считала, что это был супруг Мэри, но теперь
думаю, это был священник.
Я помню, как некоторое время видела свое тело, и чувствовалось, что меня
как бы оттаскивали, а все тело свернулось в комок (как эмбрион). В течение
всего времени я могла видеть только больничную палату. Затем все вокруг
меня как бы закончилось, и меня быстро оттащило назад. Я не шла через
туннель и не видела свет в его конце, так как смотрела в другом
направлении, и все мое внимание все еще было в палате. Наконец вокруг меня
появился свет, который можно сравнить с раскрашенными световыми шахтами. Я
оказалась в другом месте.

Потом появилось нечто, что я не очень хорошо помню. Это было что-то совсем
другое, я была, как энергетический шар, который как бы излучал свет. Много
других энергетических шаров с подобной мембране оболочкой было вокруг меня.
Я знала, что эти другие сгустки энергии были людьми. Там, где я находилась,
везде были люди – вверху, внизу, вокруг меня, всюду в виде этих сгустков
энергии. Но мне казалось, что я была с ними связана и частично могла
чувствовать то, что чувствовали они. Я ощущала себя их частью. Это было
нечто совершенно другое, не так, как здесь! Здесь чувствуешь себя закрытым,
отделенным от других. Все было погружено в белый свет, вдали было несколько
световых шахт, некоторые ярко-синего цвета...
Там все вне времени, все по-другому. Все выровнено. Часто люди спрашивают
меня, что же там делают? Но там не нужно ничего делать, так как нет
беспокойства, что проходит время. Там нет чувства времени, и ты являешься
как бы частью общего. Что на самом деле тяжело, так это кому-то пытаться
объяснить все это".

Заметим, что состояние окруженной мембраной прозрачной желатиновой капсулы
напоминает о нашей эмбриональной стадии в лоне матери. Там мы тоже
находимся в виде прозрачного, окруженного мембраной пузыря, который
наполнен жидкостью. Вероятно, то, что описала Дженни, есть часть процесса
перехода в потусторонний мир, так же, как состояние в виде пузыря плода
является частью процесса нашего рождения в этом мире.
"Да, - говорит она задумчиво, - природа повторяет образец. Однако мне
кажется, что это состояние составляло основную часть моего пребывания там.
Это мое основное воспоминание".

Головоломки воспоминаний

Обычно мы не можем вспомнить прошлые земные жизни. Но у Дженни Кокель
естественная "повязка" была проницаема, она вспоминала о фрагментах и
эпизодах прошедшей жизни, причем эти воспоминания всплывали так же, как и
другие, обычные воспоминания: "вообще не существует никаких различий между
воспоминаниями из моей теперешней жизни и прошлой". Однако такие
воспоминания отрывочны, и ей трудно объединить их фрагменты. Более цельная
картина прошлого возникает лишь тогда, когда существующие пробелы
заполняются последующими эпизодами или дополнительными сведениями, многие
из которых рассказал Дженни старший сын Мэри - Сонни.

Но особенно трудно вспомнить какие-либо переживания между земными жизнями.
"Это потому, что они принципиально другие! Достаточно трудно пытаться
описать их, не говоря уже о том, чтобы полностью понять их! Эти
воспоминания кажутся почти зловеще чуждыми".
Дженни описывает в книге "Вчерашние дети" и свои опыты с гипнозом,
различные вхождения в прошлое, которые она предпринимала, чтобы понять –
одинаковы ли ее воспоминания под гипнозом и естественные воспоминания. "Еще
раз я бросилась в глубины моей психики; воспоминания опустошались, куски
жизни вытаскивались на свет и, как вырванные листы бумаги, уносились
ветром... Целое стало для меня слишком большой травмой". Она согласилась,
что лучше уж вовсе не силиться вспоминать. "Это, наверное, причина того,
почему мы реагируем на наши воспоминания, но в действительности не можем
вспомнить подробности. Такими, какие мы есть, мы стали на основании наших
переживаний, но зачастую лучше, вероятно, не иметь возможности вспоминать о
подробностях. Таким образом, мы сможем справиться с ощущениями без
необходимости глядеть в лицо настоящему событию... Если мозг что-то
исключает, то это имеет какую-то цель. Так часто случается, например, после
автомобильной катастрофы. Я думаю, действительно не зря, что мы не можем
вспомнить о многом. Мозг решил, что это лишнее – значит, лишнее. Это
вырезается – как своего рода наркоз природы".

Видит ли Дженни какой-либо более глубокий, духовный смысл в том, что мы
можем или должны прожить несколько земных жизней? Задавалась ли она
вопросом: почему?
"Я просто принимаю, что это с нами всегда было, мне представляется это
настолько логичным. Я всегда думала так. Безусловно, мне было сложно, пока
я росла, люди говорили: нет, этого не может быть. Но о том, "почему", я не
размышляла. Просто это логично: люди учатся, развиваются, изменяются.
Встречаются с другими людьми. Тело истощается, и люди получают новое...
Нужно продолжать взаимодействие друг с другом для пользы общего результата,
по большому счету – для обучения и развития".

Он обнял меня

Дженни Кокелль смогла на основе своих воспоминаний о прежней жизни после
долгих поисков найти "детей", которых она родила, будучи Мэри. При этом она
хотела с помощью своих документов представить доказательства
перевоплощений, но прежде всего – она все документально записывала "из
внутренней потребности найти свою семью". "Мне было важно быть стопроцентно
уверенной, что я найду тех людей, которых нужно, что это будут  те вещи,
которые одинаково вспомнят дети и я сама".

Когда Дженни вновь ступила на то место, где когда-то жила в Ирландии как
Мэри со своими детьми – истлевший от времени дом – на нее нахлынули
ощущения настолько сильно, живо и настойчиво, что ей больше не требовалось
с таким трудом собранных фактов, чтобы убедиться в правильности своих
воспоминаний: "Когда я стояла среди развалин, то могла видеть весь дом
совершенно так же, как это было в то время, когда он был еще цел. На одно
мгновенье я увидела все вокруг так же, как было в 1930. Мне было больно и
невероятно странно. Вырасти со всеми этими воспоминаниями – и теперь
окончательно понять, что они истинны! Так много людей не верило мне, я сама
иногда сомневалась в картинах моих воспоминаний – но на самом деле, много
лет спустя я вновь стояла там, где последний раз была более 50 лет назад!"

Это было невероятным облегчением. "Отпали и эти болезненные ощущения,
которые я всегда старалась оттеснить в сторону, эта неуверенность, страхи.
Я часто пыталась сконцентрироваться только на прекрасных воспоминаниях,
когда думала о той жизни. Прогулка с детьми, домашняя работа... Но реально
стоять на этом месте и все прокручивать в памяти – это был невероятно
странный опыт".

Что она почувствовала, когда вновь встретила Сонни – своего первенца,
которому было тринадцать, когда она умерла? Прошло 58 лет, перед ней стоял
пожилой мужчина... "О, я хотела обнять его. И все было так невероятно
странно, будто он был той же личностью, мальчиком, которого я помнила. Я
понимала, что он не смотрел на меня так, как я на него, поскольку я была в
другом теле. Ему нужно было время. Это случилось потом. Он обнял меня..."
На основе  газеты "Мир Граля" и беседы журналиста "Gralswelt" с Дженни
Кокелль

Сайт газеты "Чистый Мир"