Освобождение красоты

"Господи, окропи в сердце моем росу благодати Твоея"
Св.Иоанн Златоуст

Когда я расстраиваюсь, этого никто не замечает. И это не так уж плохо, как думают многие. Это даже хорошо, что взрослые
так невнимательны, иначе они попытаются сразу вмешаться в мою жизнь и тут же все испортят. Они все делают не так. Они даже
толком не умеют расстраиваться, вернее, они вовсе не расстраиваются, а просто злятся на всех людей, все их раздражает, они
говорят злые слова, совершают плохие поступки или просто плачут. Почему?..

Сначала я думал, что они не умеют любить и очень долго надеялся как-то помочь им научиться этому, но потом понял, что это
очень и очень сложная затея, и если сам человек не захочет, его ничему не научишь, да и сам я стал задумываться, умею ли я
любить по-настоящему… Позднее я узнал, что Христос уже две тысячи лет пытается нас научить этому, а люди… Они только делают
вид, что слушают Его, а сами продолжают прятать от любви свою маленькую жизнь. Почему? Разве цветы прячут от солнца?

Вот я и подумал: если они не могут научиться любить, то, может быть, их надо сперва научить расстраиваться и решил
попробовать рассказать, как это здорово, как это интересно… и как это помогает вырастить самые настоящие цветы в самом
центре своего сердца.

Маленькая жизнь

Раньше я думал, что Господь посылает на Землю поэтов по ошибке, ведь им так тяжело здесь и они так рано уходят от нас,
оставляя безответным упреком крики своих обжигающих строк. Но Господь не ошибается, Он продолжает посылать на Землю поэтов,
чтобы они открывали людям сады своего сердца.

Кто пытался жить с обнаженным сердцем, знает, как это не просто, как это больно и даже опасно. Но таков жребий поэта, и
иначе он жить не умеет. Не вините его, если он, как свеча, быстро тает. Свет! Он тот жертвенный свет, о котором мы все так
мечтаем.

Глупо, конечно, было бы говорить за всех поэтов. Они все очень и очень разные, большинство из них даже никогда в жизни не
писали стихов. Это вас удивляет? Но это так. Мы просто очень невнимательны и уже привыкли, что они постоянно нам дарят свой
свет и свою тихую-тихую песню, но эту песню никто не слышит, кроме Господа и нескольких блаженных поэтов…
*
Я однажды на кончиках пальцев
Увидал, как дрожит мирозданье
И как будто последние силы
Нам вручает, себя обделяя?
Кто-то скажет, что мир так устроен…
Кто-то скажет, что это от нервов…
Спите… Спите… А вас обнимает
Необъятная сила вселенной!
(И.Р.)

Однажды такой блаженный поэт приоткрыл мне, совершенно случайно, как новому-старому другу, именно то, чему я так хотел
научиться. Он строками своими открыл, что расстроиться надо до самой последней беды обнаженного сердца и здесь научиться
дышать, а потом улыбаться; сквозь слезы и боль полюбить эту жизнь постараться… Но это не просто.

Трудно и больно открывать заржавевшую дверцу, ведь обычно мы прячем все чувства от чужого небрежного взгляда, а потом,
когда надо открыться, очень трудно нащупать свой выход. В паутине, засыпана хламом неудачных моделей прогресса, наша жизнь
продолжает гордиться оболочкой телесного цвета и сидит в непричесанном доме своих жирных невымытых мыслей… Так бесславно
обычно ее завершается пьеса…

И большинство не выдерживает – захлопывается, как цветок, не желающий цвести, и кричит своему сердцу:
Глупое сердце, не бейся!
Все мы обмануты счастьем,
Нищий лишь просит участья,
Глупое сердце, не бейся…
(С.ЕСЕНИН)

Да, их сердце захлопывается, как цветок. Оно погружается в темноту… и они не находят выхода (погибают от пули, от водки,
от тоски…). Они страдают и кричат нам о помощи своими глазами, устами, стихами:
Не зовите стихами мои исступленные строчки,
Ведь стихи сочиняют поэты в домашней тиши,
Я же руки просунул сквозь прутья своей одиночки
И зову вас на помощь великою болью души…
(В.БЛАЖЕННЫЙ)

Они устали от знаний и поиска смыслов, от побед и разочарований… Они устали от самой жизни – этого бега по кругу – и
обессиленными руками обреченно машут, не глядя на нас и на весь мир:
Не надо звать меня – не надо!
Я охладел – и в ожиданье снегопада
Все чувства сбросил и, умом хмельной,
Хочу заснуть под белой пеленой…
(И.Р.)

…Отчаяние… Это уже намного хуже, чем просто заброшенный сад. А начиналось все именно здесь – в зарослях непутевого сердца.
Все эти взрослые такие невнимательные к своей жизни, к своим цветам. Они опять не умеют любить, не умеют ухаживать за
цветами – вовремя их поливать и пропалывать. Их сад зарастает бурьяном и сорняками, а Господнее зернышко… оно с годами
стало еще меньше. Оно сморщилось и усохло, ведь за ним некому было ухаживать. Сами-то вымахали большие и думают, что и душа
у них тоже большая, а она даже еще и не проклюнулась: лежит бедняжка и пылится где-то на развалинах или в зарослях
непутевого сердца.

Чтобы отыскать это Господнее зерно, надо хорошо расстроиться. Для этого не надо ждать большого горя, надо просто удалиться
в укромное место и попытаться сделать тишину…
Для этого вовсе не надо быть поэтом. Для этого надо просто встать в чистом поле и сказать своей маленькой жизни:
– А на самом деле я есть?.. Может быть, это все мне снится?..
Если вам никто не ответит, значит, вы действительно спите. Но надо проснуться!
Проснитесь и слушайте. Учитесь внимательно слушать!

Вы слышите, как где-то журчат ручьи, – но это не вы, ведь они журчали и до вас…
Вы слышите шелест травы – но и там на полях чья-то жизнь, но не ваша живет…
Вы слышите запахи, звуки – их ветер уносит куда-то…
А вы остаетесь… один на один со своим обезумевшим взглядом на руки – как будто свои, но опять же чужие!

Эти пальцы и кожа, и кости – не ваши… и так же, как поле, и небо, и речка, они только свой – свой! загадочный век изживают!
Изживают без вас свою жизнь, свою повесть – "ваша" плоть, "ваша" кровь… "ваша" память. Да, и память не ваша… Она в юности
с детством жует и жует невеселую кашу… Ту, что вы заварили в немытой, отравленной временем чаше… и про пламя – про пламя
забыли вы так бесшабашно, распугали всех ангелов вашим пожаром вчерашним!

Да, еще что-то тлеет – то дым старой фальши…
Не печальтесь. Поплачьте немножко, а потом обязательно слушайте, слушайте дальше: слушайте то, что осталось вам слушать.
Все стихи и стихии задвиньте подальше, дальше самых заветных и смутных желаний.

И прислушайтесь к детскому сердцу, его маленькой-маленькой жизни…
А когда заболит и заноет, и вырвется криком непонятное что-то, как гром!
А потом все опять станет тихо…
Знайте: БОЛЬ эта тысячу раз повторится! Но ОНА-то и есть ваша ЖИЗНЬ – ваша вещая ПТИЦА!
Страшно стало немножко?
Да, жить будет больно до срока – пока вырастут крылья. А после…
А после – мы на крыльях вернем те заветные песни, слов которых пугалось уставшее, бледное сердце.
Ваше сердце пугалось простой деревенской молитвы, а теперь эта боль самой главной молитвою станет.
Каждый шаг по земле с этой болью сверять станет сердце, и не только бояться, а искать эту боль днем и ночью сердце станет,
чтобы самою маленькой клеткой пережить эту боль, переплавить в Золотую Слезу!
… или Строчку!
… или Сына с кудрями златыми!
… или Царский Дворец!
… или Имя! Без которого жить будет грустно даже самым испорченным людям.
Переплавить! Да-да, переплавить все, что было плохого на сердце, и с улыбкой тем людям оставить, кто еще не поет и не
знает даже слов вашей искренней песни…
А песня простая.
*
Звон колокольный расправил вечернее синее небо,
Травы запели свои ароматы в надмирные вечные дали,
Сердце рванулось в полет, пламенея слезами,
Но, в сотый раз спотыкаясь, упало…
Упало на камень.

"Хочется жить где-то рядом с обителью Солнца! –
Горько заплакало сердце, – но что-то мешает!"
"Ну, не спеши… Может, все-таки как-то притремся", –
Робко сказал вдруг крылом обернувшийся камень…
И.Р.

"И все пили одно и то же духовное питие, ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос"
(1.Кор.гл.10,ст.4).
Иван РУБАХА, г.Могилев