Во вступлении мне особенно сказать нечего - я пропадала из жизни, как реальной, так и виртуальной, а наверстывать упущенное мне пока некогда и нечем. Могла бы сказать тут лишь пару слов о погоде, но о ней, родимой, вы и сами знаете, к тому же, у вас она очень отличается от того, что имею за окном я. Потому и молчу.

Первая часть текущего рассказа отыщется здесь.

Помяв в руках сочные зеленые листья, Эрлидаа "подправила" себе оттенок лица, придав ему слегка болезненный вид, подобно тому, который бывает у служанок. Во всяком случае, девушка надеялась, что ей удалось проделать именно это - она хоть и прекрасно владела искусством макияжа, но никогда не использовала для этого лиственный сок и не работала без зеркала да еще в условиях почти полной темноты (слабеньким фонариком с треснутым стеклом как источником света можно было пренебречь).

Закончив преображение, будущая супруга венценосца заткнула за пояс отобранный у караульного нож, слегка поколебавшись, оставила фонарик ведьме и отправилась добывать сумку Шелабели.

У парадного входа во дворец стоял караул из восьми вооруженных воинов, готовых в один миг уничтожить любого гостя, прибывшего с дурными намерениями или просто без приглашения. Но три черных хода, предназначенных для слуг, вообще не охранялись, и один из них щеголял раскрытой настежь дверью. Грех было не воспользоваться.

Затаившись в темной нише рядом с большим кустистым растением в кадке, Эрлидаа наблюдала, как слуги хлопочут, внося в зал новые кушанья. В своей одежде, увы, недостаточно простой, девушка будет очень сильно выделяться и притягивать внимание, а этого нельзя допустить.

Принцесса осторожно отпустила ветку куста и отпрянула, соображая, где лучше всего найти подходящий наряд - сарафан или юбку - именно их носили все девицы, подававшие кушанья на пиру. Получалось, что придется вернуться в свои покои и поискать там что-нибудь соответствующее. Большущий крюк, но... С другой стороны, можно просто взять у себя в комнатах аптечку и не нужно идти за котомкой ведьмы.

- Оруак, ты? - осторожный шепот вонзил в сердце Эрлидаа тяжелый кинжал ужаса. Она замерла в своем укрытии и только через пару секунд сообразила, что ее приняли за кого-то другого. Молоденькая служанка, несшая большое блюдо с печеными молодыми плодами гатти, приблизилась к нише, где пряталась принцесса.

Охотница за ведьминской сумкой сначала испугалась, что будет обнаружена, но потом поняла, что это выход из положения, главное - действовать быстро. Подпустив служанку поближе, принцесса схватила ее за руку и резко дернула на себя. Та вскрикнула - очень тихо, и блюдо удержала, - вот она тренировка! Эрлидаа, радуясь, что в нише темно, приставила нож к груди служанки и прошипела, чтобы та раздевалась.

Молодуха противно задрожала, получила позволение поставить блюдо на пол и стала проворно сбрасывать свое шмотье. Принцесса связала посланницу дворцовой кухни ее же рубахой, а сама облачилась в приобретенный таким образом сарафан. Теперь будущая супруга владыки вполне могла бы сойти за одну из простолюдинок. По крайней мере, внешне. Проверив узлы на руках пленной, Эрлидаа осталась довольна. Она подхватила блюдо с успевшими немного остыть плодами гатти и двинулась в зал.

Трапеза по случаю "торжества справедливости" плавно перетекла в самый неприятный из возможных видов застолья и теперь сопровождалась драками на мечах (владыка запрещал заходить внутрь дворца с огнестрельным или плазменным оружием), пьяными песнями, бурно-дикими танцами и мерзкими звуками, исторгаемыми блюющими гостями. Придворные вельможи, ближайшие помощники аудина и местная аристократия, еще не потерявшие нормальный облик, присущий существам разумным, ублажали желудки всевозможными яствами. Слуги, снующие между столами не получали и сотой доли внимания, которого удостаивались приносимые ими блюда, а потому Эрлидаа перестала опасаться разоблачения. На нее была брошена пара оценивающих взглядов, да несколько из пирующих зачем-то шлепнули ее по заду, но ни один не признал в ней будущую супругу правителя. Добраться в этой кутерьме до придворного мага не составит труда.

Предвкушая легкость предстоящего ей дела, Эрлидаа продвигалась вдоль столов, ловко уворачиваясь от рук, норовящих ее ущипнуть или дернуть, но в кошмарном калейдоскопе пьяных рож натолкнулась на ясный и совершенно трезвый взгляд аудина Гийома. И поняла, что поторопилась с выводами. Ей пришлось немедленно спрятаться за спинами гостей. К счастью, придворный маг не успел заметить принцессу среди толпы.

Поставив блюдо с гатти там, где отыскалось достаточно свободного места, девушка нырнула под стол и стала пробираться поближе к почетной площадке, на которой отдельно от остальных наслаждались трапезой владыка, три претендента на трон (один из них совсем скоро станет мужем Эрлидаа) и придворный маг. Как и следовало ожидать, котомку с зельями Шелабели, аудин не доверил никому и хранил ее, привязав к поясу. Проклятие! Ну, кто мог знать, что сегодня государь пожелает оказать чародею особую милость и посадить его вкушать пищу подле себя?!

Почетная площадка находилась на некотором расстоянии от общих столов и возвышалась над полом на треть метра, так что подобраться к волшебнику незаметно было никак нельзя. Возле его троноподобного сидения стояли двое верных магов, которые подносили далеко стоящие блюда и не подпускали никого к своему господину. Так же питались и монаршеские особы с той только разницей, что каждому из них прислуживали не двое, а четверо личных слуг и телохранителей.

Однако внимание девушки было сосредоточено не на застольных ритуалах, а на мешочке Шелабели, заполучить который, не привлекая внимания придворного мага, было практически невозможно... Но и поворачивать назад поздно. Придется использовать самое большое сокровище, которым обладала принцесса и с которым не расставалась никогда - небольшой кулон, носимый под одеждой. О его существовании знали только две служанки, помогавшие ей облачаться в торжественные наряды и принимать ванну. О том же, что содержалось внутри полого украшения, знала только сама будущая жена владыки.

Три темно-алые капсулы, запаянные в тонкий хрустальный сосуд, висящий на изящной цепочке, Эрлидаа получила от отца в день, когда покидала родной замок.

Древняя традиция гласила, что родители обязаны дать дочери нечто, способное в будущем спасти ее от позора. Раньше принцессам вручали острейшие кинжалы или перстни с мгновенно действующим ядом. А отец Эрлидаа (человек строгий, но безумно любящий свою дочурку-красавицу) подарил девочке не традиционную, но, по его мнению, не менее действенную вещь - эликсир полной прозрачности.

До сих пор принцесса жила, даже не представляя себе ситуацию, в которой ей придется использовать волшебное зелье, но сейчас от нее зависела не только исцеление Шелабели, но и жизнь Цинтари. Вздохнув, девушка открыла хрустальный амулет и извлекла слабо сверкнувшую горошинку темно-алого цвета. Зажмурившись, она проглотила капсулу и вдруг сообразила, что не знает, как быстро проявит себя эликсир, и сколько времени продержится колдовство. Возможно, когда-то давно отец ей и говорил об этом, но детали успели забыться.

Тонкое холодящее ощущение, словно воздух вдруг стал проникать сквозь тело девушки, поднялось откуда-то из глубины желудка и обволокло принцессу.

"По идее, капсулы должны действовать мгновенно - иначе какой в них смысл?" - подумала Эрлидаа, открыла глаза и посмотрела на свои руки. Лишь слабенькие, быстро исчезающие очертания указали девушке, что ее руки в полном порядке. Но одежда не потеряла своей прозрачности - те ее детали, которые не плотно прилегали к телу, были очень хорошо видны. С каменной решительностью принцесса стала избавляться от своего наряда. Нож, отобранный у стражника, тоже пришлось оставить. Если все пройдет хорошо, то, возможно, она вернется за вещами, а если нет, то...

Убедившись еще раз в том, что эликсир подействовал, принцесса, низко пригнувшись, перебежала к креслу Гийома.

Мешочек со снадобьями был тяжелым, так что просто срезать его и убежать не удастся - чародей сразу почувствует это и забьет тревогу. Девушка пожалела, что ей пришлось оставить нож, но на него эликсир полной прозрачности не мог подействовать. Придется выходить из положения, используя то, что есть под рукой.

Придворный маг как раз отрезал сочную жареную ногу ковтурога, чей подрумяненный остов возвышался посреди стола. Переложив мясо на тарелку, он отложил кинжал и принялся за еду, держа кусок дичи руками. Эрлидаа осторожно стащила со стола аудина оружие, вспорола им ткань котомки, после чего вернула кинжал на место. Аудин, увлеченный деликатесом, ничего не заметил. Не видели этих манипуляций и телохранители чародея, с завистью смотревшие на пиршество, но лишенные возможности наслаждаться им в полной мере; их старания были направлены на незаметное для своего хозяина поглощение чудесных кушаний.

Эрлидаа осторожно извлекла из прорези в сумке несколько баночек и мешочков с порошками, не забывая всякий раз подкладывать на их место обглоданную кость или недоеденный кусок, в изобилии валявшиеся на полу, чтобы вес котомки не слишком изменялся. Двигалась она очень осторожно, и после каждого удачного обмена готова была бежать прочь, не оглядываясь назад, но всякий раз приказывала себе оставаться на месте.

"Настоящая космогонщица не станет отступать на пол дороге, - уговаривала она себя. - Нужно забрать все, что можно. Ведь если среди пузырьков не окажется того, который сможет помочь ведьме, то смысла от всех этих геройских выходок не будет ни полсвистка. С другой стороны, космогонщицы сидят за пультом управления звездолета, а не шастают в голом виде по пирам, и не крадут у волшебников трофеи".

Набрав столько баночек и мешочков с порошками, сколько можно было удержать в руках (увы, кое-что пришлось оставить), девушка стала осторожно отходить назад, за массивный трон владыки, который надежно скрывал ее от глаз пирующих. И, хотя она сама все еще была невидимой, банки и порошки можно было прекрасно заметить даже издалека. Стоило одному из слуг правителя, бросить взгляд назад, как ее местонахождение тотчас же обнаружится. Но в эту ночь ее путь освещала звезда-покровительница, и Эрлидаа посчастливилось покинуть пир без осложнений.

Она смогла беспрепятственно добежать до двери, ведущей в личные покои владыки, и юркнула в коридорчик, которым пользовался только повелитель. Выбраться из дворца, зная несколько потайных ходов, не слишком сложная задача. Но, оказавшись снаружи, принцесса слегка запаниковала - она была обнажена, а вернуться, чтобы забрать свои вещи, уже не могла. И зажав посильнее баночки, то и дело поправляя их, чтобы они не выскальзывали из рук, радетельница за освобождение дракона побежала к ожидавшей ее Шелабели, надеясь всем сердцем, что действие эликсира продержится еще немного.

Ведьма лежала в прежней позе, но приподняла голову, чтобы посмотреть, кто приближается. Далекие огни здесь почти не давали света, однако женщина сумела разглядеть девушку - волшебное зелье уже прекращало свое действие.

- Ваше отсутствие еще не обнаружено, - сообщила Эрлидаа. - Но есть новость и похуже: я принесла не всю Вашу сумку, хотя мне удалось добыть кое-что из нее.

Шелабели слабо махнула рукой, выразив так единственное доступное ей одобрение.

- Там должны быть пузырек с синей мазью и ярко-розовый порошок... - произнесла женщина.

Будущая жена правителя растерялась - в такой темноте не разобрать, что из принесенного имеет указанные цвета. Включив фонарик, она попыталась рассмотреть содержимое мешочков, но тот светил отвратительно, искажая очертания и краски, а потом и вовсе потух. Порошок найти так и не удалось, но триада успокоила ее, произнеся едва слышным голосом, что мазь важнее.

Сосуды с зельями имели разную форму, двух одинаковых среди них не нашлось.

- А на ощупь баночку определить можно? - спросила принцесса.

- Да, - ответила ведьма и перевернула руку ладонью вверх.

Девушка послушно положила один из пузырьков на руку женщине, и та, подержав его, немного слабо мотнула головой: не то. Принцесса предложила другую скляночку, и все повторилось. Ведьма отвергала сосуд за сосудом, так что Эрлидаа испугалась: а что если нужная баночка осталась там, в котомке - ведь ей так и не удалось забрать все. Но, встрепенувшись, триада произнесла: "Этот", избавив свою спасительницу от дальнейших терзаний.

После Шелабели приподнялась, расходуя последние крохи сил, и сказала:

- Только учти, это будет неприятно... ОЧЕНЬ неприятно. И еще... Я... Возможно, я буду очень сильно кричать... Но ты не пугайся - так должно быть.

- Хорошо, - кивнула девушка, отвинтила крышечку и осторожно зачерпнула содержимое кончиком малюсенькой лопаточки, находившейся внутри сосуда.

Густая мазь пахла действительно неприятно, можно сказать, мерзко, но, как оказалось, не об этом говорила ведьма. Едва только целебная масса коснулась ран Шелабели, та изогнулась и взвыла, словно терзаемое животное. Взвившийся в небо фейерверк осветил на несколько мгновений поляну, и принцесса увидела, как истерзанные рваные раны недавней пленницы затягиваются, словно неведомая рука лепит из телесной глины целую, нетронутую плоть. Исцеление длилось еще несколько минут, и в результате спина триады снова стала целой, женщина задышала ровнее, села и уверенно взяла из рук девушки банку с остатками мази.

- Спасибо, дальше я справлюсь сама.

Преображение было удивительным. Ведьма свободно двигалась, к ней возвращались силы, она словно наполнилась энергией. Постанывая и покряхтывая всякий раз, когда мазь попадала на рану, Шелабели завершила работу, начатую Эрлидаа.

- Я даже не знаю, как тебя благодарить, милая девочка. Мы не знакомы, но ты ради меня пошла на то, чего я и от себя, наверное, не могла требовать... Тебе, бедняжке, наверное, пришлось много пережить, чтобы добыть мои зелья, - ведьма как-то странно посмотрела на принцессу, и только тут девушка вспомнила: на ней совсем нет одежды, а обнаженное тело вызывает у многих людей очень странные ассоциации, хотя будущая жена владыки смутно представляла себе, какие именно.

- Это... это совсем не то, что Вы думаете, - с жаром воскликнула она и приподняла свой амулет с двумя капсулами эликсира, чтобы слабенькие лучи далеких огней осветили хрустальный сосуд. - Это заклинание полной прозрачности, но оно не действует на одежду. Пришлось расстаться со своим нарядом.

- Погоди, милочка, - ведьма подалась вперед. - Заклинание полной прозрачности, говоришь... - Шелабели склонила голову на бок и спросила: - Кто ты? Как тебя зовут? Ты из свиты Гийома?

- Я... Меня зовут Эрлидаа...

- Великий ТриОзириус! Принцесса!!! Но Ваша Несравненность, что делаете Вы в такое время?!

- Пытаюсь освободить Вас и Цинтари.

Ведьма хотела что-то сказать, открыла рот, но мотнула головой и промолчала. Она взяла украденную рубашку, на которой прежде лежала, посыпала ее каким-то порошком, определенным по запаху, потом встряхнула и почтительно предложила своей высокородной освободительнице.

- Оденьте. Моя травка очистила ее от крови и грязи. Вам нельзя находиться в таком виде.

Рубаха оказалась огромной и окутывала хрупкую фигурку до колен, рукава пришлось закатать, чтобы не мешали. Помогая Эрлидаа, триада заметила, что руки принцессы изрезаны и исколоты, а в раны попала грязь. Раньше девушке было некогда думать о боли, но теперь, когда Шелабели обратила внимание, та и сама поняла, что дела плохи.

- Я могу предложить Вам, Ваша Несравненность, свою целебную мазь - она сразу же заживит все раны - вы должны были видеть. Но вынуждена предупредить, что это больно. Очень больно. Если Вы откажетесь...

- Ничего, я потерплю, - поспешила заверить ведьму Эрлидаа, подумав, что ее многие напрасно считают неженкой.

Она смело протянула руки, и длинные нежные пальцы женщины осторожно нанесли тонкий слой мази на израненные ладони. Принцесса был готова к боли, но не к такой...

... Сила немерянная одним могучим рывком стала выворачивать ее организм наизнанку сквозь каждый порез, сквозь мельчайшую царапинку. Эрлидаа едва не задохнулась, стараясь задержать крик, который рвался изнутри.

- Вы отважное существо, - услышала девушка голос ведьмы и, потянувшись сознанием на этот звук, вынырнула из глубин боли. - Обычно эта мазь применяется только вместе с розовым порошком - он сильнейшее обезболивающее. Но...

- Ничего, уже все позади, - заметила принцесса, пытаясь рассмотреть свои исцеленные руки, и запоздало радуясь, что в сосуде оказалась лопаточка. Если бы ей пришлось наносить мазь на раны ведьмы своей изрезанной рукой, не зная, что ее ожидает, она сошла бы с ума, подвергнувшись действию целебного зелья. - У нас мало времени. Гийом хоть и пирует вовсю, но он трезв и может в любую секунду заметить, что в котомке вместо баночек и порошков объедки и мусор. Идемте.

Шелабели собрала свои склянки в подол юбки и последовала за девушкой. Они быстро шли на пустырь, где лежал скованным магией дракон, и Эрлидаа рассказывала о своей неудачной попытке освободить Цинтари, о хитрости аудина, о драгоценных камнях и о волшебных трижелиях.

- Стражники из свиты аудина, охраняющие пленника, говорили что заклинание, его удерживающее, построено по принципу Ирювели-Грандижа. Мне знакомо это имя - когда я была маленькой девочкой и жила еще в родном королевстве, мне наш придворный волшебник рассказывал много всего о магии и чародействе. Однако сегодня ничего конкретного, связанного с этим именем, мне вспомнить не удалось. Но Вы-то ведьма и, наверное, знаете, о чем идет речь...

Принцесса изумленно оглянулась - Шелабели, до сих пор шедшая рядом, остановилась и беззвучно плакала.

- Что случилось? - удивилась Эрлидаа.

- Нам не освободить Цинтари, - ответила ведьма, сквозь слезы. - Такое заклинание разбить не просто. Практически невозможно. У колдовства, созданного последователями Ирювели-Грандижа очень сложный принцип антимагии - генерация дополнительного биополя или биорезонанса - что-то в этом роде. Увы, я не маг - я ведьма и плохо в этом разбираюсь, но объяснить могу лишь то, что понимаю и помню сама. Говоря простым языком, разбить эти чары сможет только кровь той, которая его любит - горячо и беззаветно. Других драконов тут нет, и шансы Цинтари освободиться ниже среднего. Мы можем попробовать связаться с его прежней работодательницей - она тоже дракон и, может быть, знает, кто его любит. Это единственное, что нам под силу. Но, боюсь, это уже не поможет...

- Сколько нужно крови? - глухим голосом уточнила Эрлидаа.

- Немного - всего несколько капель в каждую трижелию... Но у нас нет и одной...

Девушка не слушала дальше. Она бежала к опутанному заклинанием любимому. Все так просто! Знай она об этой магии раньше, Цинтари уже давно был бы свободен, ведь чего-чего, а крови у нее предостаточно.

Прячась за стволами деревьев, она подобралась к стражникам. Бравые охранники-маги, видимо, не рассчитав свои возможности генерировать отрезвляющие заклинания, спали в обнимку, свалившись в лужу вина, вытекшего из разбитого бочонка.

Осторожно позаимствовав у одного из магов кинжал и прихватив фонарь, Эрлидаа прошла вовнутрь. Дракон лежал перед ней огромной глыбой, и волшебные трижелии хищно поблескивали металлическими гранями, отражая трепещущий свет.

Не долго думая, принцесса полоснула по ладони - совсем недавно исцеленной - и вытянула руку, чтобы кровь стекала прямо в магическое устройство.

"Великий ТриОзириус, как же я не подумала! А если мое сердце недостаточно любит его?" - Внезапно вспыхнула в сознании девушки мысль.

Но едва только первые бусинки крови коснулись трижелии, из нее вырвалась спираль ослепительного зеленого цвета, а маленькие искры помчались по спине дракона, обозначая линии магической сети, сковывающей пленника.

За спиной принцессы охнула ведьма, не веря тому, что видят ее глаза, а девушка переходила от трижелии к трижелии, снимая заклинание. Всего треть магических устройств успела осветиться зеленым огнем, а дракон уже мог пошевелиться, высвободив из-под волшебной сети крыло и правую голову. И с каждой следующей открытой трижелией он мог почувствовать приближение свободы.

Эрлидаа не потребовалось обходить все магические устройства, Цинтари сбросил с себя волшебную сеть, когда девушка прошла чуть больше половины пути.

- Спасибо, милые дамы, вы не позволили сделать из меня гербарий, - сказал Тари и радостно дохнул огнем.

- Из тебя выйдет только нечто таксидермическое, но никак не гербарий - ты не представляешь флору, - фыркнул Цин.

- Только не надо о флоре, - заметила левая голова. - Твоя любовь к ней, или точнее, к королатису, едва не оказалась фатальной.

- Можно подумать, что я один во всей мирадуге приверженец питательного процесса, - обиделся Цин. - Хорошо тебе, ты не чувствуешь голода, а мне приходится заботиться о поддержании тела в жизнеспособном состоянии. Думаешь, это простая процедура при моих-то габаритах?

- Цинтари, - громко окликнула ведьма. - Ты долго будешь заниматься болтовней. Нам нужно улетать, и как можно скорее.

- Я не болтаю, а веду беседу. Любой на моем месте позволил бы себе немного послушать собственный голос, - заметил Тари и, глядя на прекрасную древесину забора, поинтересовался: - А можно я тут небольшой костерок разведу?

- Ни в коем случае! Ты что забыл правила противопожарной безопасности? Это же дворец, построенный по псевдостаринной технологии, - возразила правая голова. - И я очень сомневаюсь, что при скупости местных владык, строение обрабатывали огнеотталкивающей химией или магией...

- Ну да, а мелкотелым фейерверки можно устраивать? Они когда-нибудь все равно спалят свои постройки... Ты подумай, стоит только одной такой хлопушке свалиться на крышу замка, и тут все заполыхает!

Шелабели и Эрлидаа, не вслушиваясь в болтовню дракона, забрались ему на спину и теперь с опаской поглядывали на ворота. Наконец, принцесса не выдержала и спросила:

- А мы будем двигаться, или ...?

- Ну что Вы, бройшен! Никаких достойных альтернатив движению в мирадуге пока не придумали, - заверил девушку Цин.

- Я ведь не просто так тут стою - у меня же крылья затекли. А восстановление кровообращения это вам не пляски на балу. Еще пара минут - и полет в прекрасной прохладе летней ночи нам обеспечен, - оскалился Тари. - И прошу простить меня, принцесса, за то, что разрушил Ваш птичий домик. - Мне крайне неловко.

- Ерунда, - робко ответила она, опустив глаза. - В нем уже несколько лет не было птиц.

- Уважаемые пассажирки, прошу приготовиться, - сейчас будем взлетать, - дурашливо произнесла огнедышащая голова. И, понизив голос, добавила. - Между нами, Ваша Несравненность, без грима вы выглядите намного душевнее.

Дракон поднимался в воздух совершенно бесшумно, используя для взлета только магию, и лишь оказавшись высоко над землей, расправил крылья и ринулся вперед. Вцепившись в роговой нарост на спине Цинтари, Эрлидаа позволила себе оглянуться назад и смогла рассмотреть, как быстро исчезают в ночной темноте дворцовые огни.

Двуглавый гигант летел над спящими городками, холмами и равнинами, погруженными во тьму, и изредка извергал небольшую струю пламени - чтобы "прочистить горло", как пояснила огнедышащая голова. Пока они мчались, рассекая воздушные потоки, Шелабели успела рассказать дракону кое-что из ночных событий, опустив, правда, сущность опутного заклинания, чтобы не смущать Эрлидаа. Несколько минут полета, и дракон начал снижаться, аккуратно приземлившись на берегу моря. Отсюда до избушки ведьмы было совсем близко - не больше сотни метров. Женщина первой спрыгнула со спины Цинтари и пригласила принцессу последовать ее примеру. Добежав до дома, Шелабели в сразу выложила свои баночки с зельями и порошки, еще раз произведя инспекцию. После чего достала новую суму, наполнила ее всевозможными склянками и мешочками, почти полностью опустошив несколько полок.

Потом она достала из старинного сундука одежду - для себя и принцессы.

- Простите, Ваша Непревзойденность, у меня нет нарядов, которые бы соответствовали вашему положению. Но они прекрасно защитят Ваше тело от ночной прохлады.

Эрлидаа была рада любой одежде, она озябла, к тому же чувствовала себя неуютно, разгуливая в полуголом виде. Но, облачившись в предложенное, немного оживилась. Шелабели уже выбегала из домика, а потому девушка бросилась за ней.

- Я готова, Цинтари, - произнесла ведьма.

- Я тоже, - сказал принцесса. - Куда летим?

- Ваша Неповторимость! Вы не можете лететь с нами! - воскликнула ведьма. - Это опасно и ... это бессмысленно! Мы - двое беглецов и уже в некотором роде стоим вне закона. Мы Вам очень благодарны за все, что Вы для нас сделали, но Вам лучше остаться здесь. Вам не пристало скитаться по мирам, не имея крова над головой и уверенности в завтрашнем дне. Еще немного - и вы станете правительницей целого государства! Вы бы УЖЕ полгода сидели на троне, если бы турнир наследников не отложили... Будьте благоразумны, ни я, ни Цинтари, не сможем дать ничего, достойного девушки Вашего происхождения.

- Но Шелабели, я не могу теперь жить здесь одна... - Эрлидаа посмотрела на свою рассеченную ножом ладонь.

Женщина подошла поближе, заглянула своей спасительнице в глаза, и печально возразила:

- Это пройдет. Наверняка не сразу. Может быть, будет болеть, какое-то время, но это пройдет. Вы витаете в фантазиях, Ваша Непревзойденность. А реальность такова, что Вам лучше не разрушать свою судьбу и возвращаться во дворец... Скажите всем, что мы с Цинтари вас похитили, взяли в заложницы, но Вам удалось убежать...

Не дослушав, Эрлидаа вздохнула и направилась в лес. Слезы заполнили все бескрайние миры, в которых она была счастлива, и выплескивались наружу горячими каплями, стекающими по щекам. Наверное, ведьма права: будущая супруга владыки живет мечтами, не замечая того, что происходит в настоящем, живом мире...

Но ее любовь - разве она иллюзорна? И что останется, кроме этого всепоглощающего чувства? Только боль утраты, ведь ОН улетает навсегда. Бесконечно добрый, ненаглядный, любимый...

Синий, словно прощальная песня сердца, черный, как безысходность, испепеляющая надежду и радость, серебряный, точно одно-единственное ослепительное мгновение счастья, которое невозможно измерить...



- Мне как-то боязно отпускать ее одну... - Шелабели с тревогой смотрела в след принцессе.

- Шелабели, не переживай так. Что с ней может произойти плохого? Диких зверей здесь нет, благодарение владыке, перестрелял всех; разбойники тут отродясь не водились.

- Я не этого боюсь...

- Я тебя понимаю. Мне тоже жаль девочку, но ты права, ей лучше оставаться здесь, - сказал Тари и прислушался к тихим шорохам, доносящимся из леса.

- А, на мой взгляд, это попахивает предательством, - недовольно пробормотал Цин. - Она рисковала, и неоднократно. Всем, что у нее есть. Подумайте, она не просто мелкое существо из окружения правителя, а высокородная особа, имеющая и почет, и поклонение, и право на капризы. Но при всем при этом принцесса не побоялась пойти на такое гм... активное неповиновение владыке! А за это мы ее прогоняем... Разве вы не чувствуете, какой тоской веет от нее?.. Будто мы отнимаем у нее желание существовать, ничего не оставляя взамен...

- Уймись, Цин! Ты слышишь, что ты говоришь! Ты ведь не хуже других понимаешь, какая жизнь ее может ждать за пределами своего дворца! Мы удираем, спасаемся бегством, летим не то что на другую планету, - в другую звездную систему! Что ей там делать?!

- Не знаю. Можно по меньшей мере не оставлять ее одну, а вернуть во дворец...

- Цин, очнись! Нас уже наверняка хватились. Сюда двуногие, конечно, доберутся не скоро, но если отправить девушку домой, то это будет выглядеть подозрительно. Она будет рассказывать, что ее похитили и ей удалось сбежать, а факты будут говорить, что мы привезли ее назад добровольно... Пусть она пройдется по лесу, немного испачкается, немного платье изорвет. Тогда в ее рассказ о побеге поверят сразу...

- Ей же страшно! Тысяча сушеных пятитар, она же идет, как на казнь, неужели это сложно понять?!! - почти закричала правая голова, и громоподобный голос заставил деревья в лесу застонать.

- Вот именно! И это тут, на планете, где она провела всю жизнь. А что будет, когда она окажется далеко за пределами родного измерения? - возразила ведьма. - Ты ведь знаешь, Цинтари, у нас, у двуногих жизнь не такая простая, как у драконов...

Правая голова вздохнула и горестно кивнула, больше не пытаясь спорить.

И на закуску милый линк - и заглянуть приятно, и друзьям порекомендовать можно.

Чудесная художница Julia Lichty приглашает нас посетить свой сайт, где можно найти несколько галерей - есть и фантастика, и иллюстрации, и портреты героев. Должна признаться, что ее работы очень разноплановы, сильно отличаются по силе и по-разному выплескивают на вас свою энергетику. Имеются и такие, которые стоят многого.

Все на этот час.

Элиша.