Служба Рассылок Городского Кота

Русский Журнал. Аналитика, эссе, интервью
http://russ.ru/ist_sovr
http://russ.ru/edu
----------------------------------------------------------------------------
Все дискуссии РЖ http://russ.ru/forums
Список рубрик РЖ http://russ.ru/journal/archives
Поиск по РЖ http://russ.ru/search
----------------------------------------------------------------------------
История современности
http://russ.ru/ist_sovr

Ревекка Фрумкина

История науки как драма

1. Музей и чулан

 Пришлось мне недавно принимать вступительный экзамен в аспирантуру у 
выпускника лингвистического факультета РГГУ. Спрашиваю: почему 
математическая лингвистика у нас возникла в конце 50-х годов? Ответ: потому
что как раз тогда появились мощные компьютеры, и естественно было 
попробовать решать на них такую задачу, как автоматический перевод текста. 
Я просто поперхнулась - да и как реагировать, зная, что это "дитя" выросло 
в окружении программистов? Рассказать, что БЭСМ-1 занимала чуть ли не целый
этаж? Что еще в конец 60-х мы обсчитывали экспериментальные данные на 
арифмометре по прозвищу "железный Феликс" (следуя своим же установкам, не 
поленюсь пояснить, что это за "зверь": "Феликс" - это марка, арифмометр - 
это предок калькулятора, а железный он потому, что был цельнометаллический.
Кто такой железный Феликс - наверное, еще не забыли.)

 Прошлое науки для студентов - это комбинация музея и чулана.

 В музее - Выготский с Фрейденберг, Бахтин в гармоническом созвучии с 
Тыняновым и другими формалистами, которых на самом деле Бахтин терпеть не 
мог и с которыми он не мог вступать в столь ценимый им диалог. Лотман и 
Аверинцев тоже уже в музее, потому что имена их знают, но, как я выяснила, 
это знание пребывает вне всякого контекста - как внутринаучного, так и 
жизненного. Кстати, не зная жизненный контекст, вообще нельзя оценить ни 
Лотмана, ни Аверинцева.

 В чулане тоже не пусто. Там, по мироощущению филологов, пребывают такие 
незаурядные мыслители, как психолог С.Л.Рубинштейн, писатель и философ 
Ф.А.Степун, разносторонний гуманитарий и писатель С.Н.Дурылин, не говоря 
уже о марксистах разного толка - таких, как М.С.Каган или М.А.Лифшиц.

 Не буду винить в этом молодых людей: они вступают в жизнь в эпоху, когда 
"все смешалось". Более достойно оборотиться на себя - особенно тем, кто 
волею судеб призван ли, вынужден ли говорить ex cathedra.

Уместно было бы в открытую поставить перед нашими слушателями вопрос о том,
возможно ли вообще представить в виде линейной последовательности событий 
рассказ о том, как в тот или иной период нечто (в моем случае это язык, 
речь ребенка, структура текста) было предметом внимания ученых.

 История любого исследования - это "драма идей", т.е. что-то наподобие 
пьесы со многими героями, их столкновениями, репликами "в сторону", 
монологами и диалогами. Участники этого многоактного действа с открытым 
финалом и без очевидного пролога могут и вовсе не слышать друг друга, не 
говоря уже о взаимопонимании. Но когда мы пытаемся рассказать об истории 
изучения какого-либо феномена, то вне зависимости от сложности и 
запутанности подлинной драматургии событий прошлого, вне зависимости от 
темы и числа действующих лиц наш рассказ стремится выглядеть как некая 
непрерывная линия. В крайнем случае - с зигзагами. Ибо таково свойство 
повествования, "истории". Именно жанр повествования навязывает нам свою 
логику.

 Но ведь эта логика практически никогда не отражает подлинного положения 
дел!

 В науке, а в науках о человеке - в особенности, процесс постижения никогда
не представляет собой непрерывной линии. Более того, его даже не стоило бы
пытаться изобразить в виде ветвящегося дерева - все-таки дерево имеет один
корень. В науке же никто не начинает с чистого листа. Все мы, даже не 
подозревая этого, стоим на плечах гигантов. Созданное гигантами всегда выше
того, что может быть понято персонажами меньшего масштаба, да еще в 
некоторый ограниченный временной промежуток. Поэтому мы то движемся вперед,
то возвращаемся и петляем, пребываем в тупике, плутаем во тьме и принимаем
свет случайного фонаря за луч путеводной звезды. Начинающему профессионалу
придется в это просто поверить. Иначе он будет понимать слишком буквально 
выражения типа "До Выготского (Жане, Пиаже, Монтессори, Лурия и т.д.) никто
не понимал, что...". Чаще всего и другие ученые понимали или нащупывали, 
но в ином контексте, с иными акцентами, не вполне, не придавали 
принципиального значения, считали не с!
толь ценным, вообще преследовали иные цели и т.п.

 Неизбежную условность линейного рассказа о деятельности ученых не следует 
представлять как линейность научного процесса. И не грех многократно 
повторять это студентам.

 И еще одно важное соображение. Развивая предложенную аналогию между 
научным процессом и многофигурной драмой, подчеркнем, что отношения между 
учеными как действующими лицами, произносящими некие утверждения, и теми, 
кто эти монологи и диалоги слышит и хочет понять, не следует уподоблять 
отношениям между актерами на сцене и пассивно внимающими им зрителями в 
зале. Согласно известной поговорке, здесь "все люди - актеры" - все, для 
кого наука существует как вид деятельности, в которой они так или иначе 
участвуют. Поэтому деятельность любого крупного ученого нельзя 
рассматривать в изоляции от того, какие научные школы были характерны для 
того времени, когда он работал, с кем он явно или неявно спорил, каковы 
были социальные и культурные ожидания того общества, к которому сам он 
принадлежал. Для наших студентов это не то чтобы новость - чаще они не 
понимают, зачем им это знать, потому и факты громоздятся в беспорядке, не 
будучи соотнесены с историей социума, т.е. реальной сценой, !
где развертывалось действо.

Я уж не говорю о том, что моя характеристика методик Павлова как идеала 
бихевиористского подхода, вызвала недоумение. Бихевиоризм у нас нынче 
понимается как ругательство - как, впрочем, и марксизм.

А как быть с тем очевидным фактом, что в эпоху, когда жил и работал 
Выготский, не подлежал сомнению тезис о том, что классовое бытие формирует 
классовое сознание? "Измените условия, изменится и человек" - вот подлинный
лозунг того времени. Разделяя его, Выготский был энтузиастом "переплавки" 
человека - это пропагандистское клише он использует вполне искренне.

 Надо об этом задуматься и этому поверить. Тогда уже не придется удивляться
тому, что страстью Выготского была педагогика, что он был убежден в 
неограниченных возможностях психологической и педагогической помощи - 
благодаря чему, кстати, им и была создана крепкая государственная система 
обучения и реабилитации детей с дефектами зрения, слуха и речи. Куда она 
делась? Туда же, куда и государство.

А Выготский умер в начале лета 1934 года. Безработным и гонимым, но в своей
постели. За несколько месяцев до убийства Кирова и начала террора.

----------------------------------------------------------------------------
Рубрики Русского Журнала:
Образование
http://russ.ru/edu
История современности
http://russ.ru/ist_sovr

Авторы Русского Журнала. Досье.
http://russ.ru/journal/dosie

Антологии РЖ
http://russ.ru/antolog

Русский университет
http://russ.ru/univer

Страница М.Я. Гефтера
http://russ.ru/gefter

Интернет-парламент
http://elections.ru

----------------------------------------------------------------------------
Вы можете написать отзыв на каждую публикацию РЖ на сервере http://russ.ru 
или высказать свое мнение о журнале в целом в "Книге отзывов" 
http://russ.ru/forums/msg/945/945.html
----------------------------------------------------------------------------
(с) Русский Журнал. Перепечатка только по согласованию с редакцией.
Подписывайтесь на регулярное получение материалов
Русского Журнала по e-mail: http://russ.ru/subscribe/
Russian Journal   mailto:russ@russ.ru    http://russ.ru/