Книжные новости в Русском Журнале

Нобелевскую премию по литературе получил Орхан Памук, давно превратившийся в международный символ литературного и гражданского мужества: писатель был привлечен к суду за интервью, в котором говорилось, что Турция не желает обсуждать массовые убийства армян.

Нобелевскую премию по литературе за этот год получил романист Орхан Памук, известный книгами, которые можно охарактеризовать как поэтические, пронизанные меланхолией путешествия во внутренний мир своих соотечественников. Памук давно уже превратился в международный символ литературного и гражданского мужества: сильно развитое чувство социальной ответственности заставило его взвалить на свои плечи благословенное, но неблагодарное бремя активного участия в общественной жизни.

Памук, занимающий ныне должность приглашенного профессора в Колумбийском университете, сказал в телефонном интервью The Associated Press (AP), что его переполняет радость в связи с присуждением ему премии, но он рассматривает ее "не только как признание своих личных заслуг, но как высокую честь, оказанную в его лице турецкой литературе и культуре".

Мы услышали от него только одну жалобу: шведская Академия объявила о своем решении в 7 часов утра. "Меня разбудил телефонный звоно! к, поэтому я и сейчас немного сонный", - сказал 54-летний Памук и добавил: "Пока у меня нет определенных планов относительно того, как отметить это событие, но в скором будущем я надеюсь съездить в Турцию, чтобы разделить радость со своими друзьями".

Остановив свой выбор на Памуке, подвергшемся недавно судебному преследованию у себя на родине по обвинению в "оскорблении достоинства нации", Нобелевский комитет продолжает наметившуюся ранее тенденцию: его члены уделяют особое внимание писателям, находящимся в оппозиции к политическому курсу властей своей страны. Британский драматург Гарольд Пинтер, резко критиковавший английское правительство за участие в войне в Ираке, был награжден в прошлом году. Эльфрида Елинек, на протяжении многих лет выступавшая с критикой консервативных политиков Австрии, оказалась победителем в 2004 году.

Памук, автор таких известных романов, как "Снег" и "Меня зовут Красный", был в прошло! м году привлечен к суду за интервью швейцарской газете (в февр! але 2005 года), в котором говорилось, что Турция не желает обсуждать два наиболее тягостных события своей недавней истории - массовые убийства армян во время Первой мировой войны (официальная Анкара продолжает настаивать, что это не был спланированный геноцид) и жестокое подавление партизанского движения на юго-востоке страны, заселенном преимущественно курдами.

"Миллион армян и 30 тысяч курдов были убиты на этих землях, но никто, кроме меня, не осмеливается об этом говорить", - заявил Памук в своем интервью. Момент для возбуждения судебного дела против Памука был выбран крайне неудачно: Турция, мусульманская страна, как раз в это время вступила в переговоры Европейским союзом относительно своего членства в этой организации; Евросоюз выступил с резкой критикой процесса над Памуком. Обвинения против писателя были сняты в январе этого года. Как отмечают наблюдатели, оправдание Памука было вызвано не только серьезной доказательной базой адвокатов, но и тем, что его &quo! t;дело" вызвало крайне негативный резонанс в Евросоюзе, вступления в который добивается Анкара.

"Я думаю, что Нобелевский комитет сделал правильный выбор, - заявил агентству АP по e-mail'у историк Рон Чернов, президент Пен-центра США, американского подразделения международной писательской организации, выступающей в защиту гражданских прав. - Орхан Памук достоин награды не только по причине очевидных литературных достоинств его книг, но и за то, что он смело критикует некоторые политические позиции турецкого правительства".

Будучи по существу единственным широко известным в США турецким писателем, Памук является "знаковой" фигурой: он отразил в своем творчестве и гражданском поведении сложные взаимоотношения между писателем и государством, между нашими надеждами и познаниями и, главное, - между Востоком и Западом.

"Восток и Запад разделили мир пополам, - пишет Памук в "Белой крепости", - и половины эти кардинально рас! ходились в оценке таких понятий, как добро и зло, белое и черн! ое, анге л и дьявол, отрицали взгляды друг друга, находились в неизменном противостоянии. Вопреки желаниям фантазеров не было никакой возможности сблизить эти два мира, сделать так, чтобы они жили в согласии. Один из двух миров всегда господствовал, один всегда был господином, а это значит, что другой вынужден был быть рабом..."

Став знаменитостью, Памук служит горьким напоминанием о самых черных страницах прошлого своей страны; этим он похож на двух других нобелевских лауреатов - немецкого писателя Гюнтера Грасса и уроженца штата Миссисипи Уильяма Фолкнера, чьи мучительные повествования об американском Юге были образцом, на который сознательно равнялся Памук.

"Я отношусь к Фолкнеру с огромным уважением, - признался Памук в интервью. - На мой взгляд, его главное достижение в том, что он сумел соединить сложную фабулу с модернистскими, во многом экспериментальными приемами письма - словом, со всем тем, что делает литературу подлинной, свежей и исполненной дерзнов! ения. В своем творчестве я пытался делать то же самое".

"Снег" - глубоко печальный и отчасти "сновидческий" роман с ярко выраженными элементами сюрреализма, опубликованный в Соединенных Штатах в 2004 году, - относится к числу наиболее политизированных произведений Памука. В книге рассказывается о переживаниях обитающей в маленьком турецком городке молодой женщины в связи с государственным декретом, запрещающим носить хиджаб в университете; Памук затронул в этой книге проблему, которая продолжает быть животрепещущей для многих жителей Турции, где большинство женщин не могут себе позволить ходить с непокрытой головой, поскольку это запрещено мусульманской традицией.

В одном из интервью 2004 года Памук сообщил: "Многие образованные, либерально настроенные турецкие женщины, прочитавшие "Снег", встретили эту книгу в штыки: они полагали, что я не должен был уделять так много внимания переживаниям женщины, чувствующей себя унижен! ной в связи с запретом покрывать голову, - им казалось, что я ! проявил слишком большое сочувствие к своей героине".

Памуку часто случалось заступаться за людей, подвергавшихся опасности. Он был первым писателем из мусульманской страны, вставшим на защиту Салмана Рушди, когда аятолла Хомейни приговорил его к смерти за опубликованную в 1989 году книгу "Сатанинские стихи", содержавшую в себе сатиру на пророка Мухаммеда. Памук последовательно боролся также и за права курдов.

Сам Памук практически не получил религиозного воспитания. Он вырос в Стамбуле, в большой богатой семье, занимавшей привилегированное положение в столичном обществе: его дед был крупным промышленником - он занимался производством поездов для железной дороги. Религия, признался Памук в интервью АP, считалась в его семье уделом бедняков и провинциалов.

Памук получил вполне светское образование: он учился в основанной в 1860-е годы американцами элитной школе под названием Robert College, где половина занятий проводилась на английском языке. Среди вы! пускников этого учебного заведения - премьер-министры Турции и руководители крупных корпораций.

Первый роман Памука "Тьма и свет" вышел в 1979 году; это повествование о нескольких поколениях богатой турецкой семьи, живущей в Стамбуле. Репутация писателя укрепилась после выхода романов "Белая крепость" и "Черная книга", а последующие произведения Памука продемонстрировали его незаурядный творческий потенциал: они стали более самоуглубленными, свободными по форме и "сюрреалистичными". Из последних книг писателя особую известность приобрел роман "Меня зовут Красный" - история о запретном искусстве и политике двора по отношению к людям творчества; этот роман начинается с шокирующей фразы: "Теперь я всего лишь труп, тело на дне колодца".

Многие западные писатели - такие как Джон Апдайк и Маргарет Этвуд - чрезвычайно высоко оценивают творчество Памука, любят его и читатели: достаточно сказать, что только в Со! единенных Штатах было продано более 200 000 экземпляров романа! "С нег". Издательство Random House, Inc. объявило в четверг о выпуске дополнительных тиражей его книг: будет напечатано более 100 000 экземпляров "Снега" и немного меньшими тиражами - допечатки романов "Меня зовут Красный" и "Черная книга", а также мемуарной книги "Стамбул".

На момент объявления решения Нобелевского комитета пять книг Памука находились в списке 100 бестселлеров на сайте Amazon.com.

Памук получит чек на 1,4 миллиона долларов, золотую медаль и диплом, а также приглашение на роскошный банкет в Стокгольме, Швеция, на 10 декабря - в этот день будет отмечаться 110-я годовщина со дня смерти основателя премиального фонда Альфреда Нобеля.

Материал подготовили корреспонденты агентства Associated Press Маттиас Карен, Мэтт Мур и Карл Риттер

Перевод Иосифа Фридмана

Издательство анонсирует новый роман Маканина как "асимметричный ответ набоковской "Лолите", и здесь "живой классик" точно приближается к покойному: ему не симпатичен ни один персонаж собственной книги.

В издательстве "GELEOS" вышел новый роман Владимира Маканина "Испуг". Роман представляет собой 12 глав-рассказов (многие из которых печатались отдельно в журнале "Новый мир" в 2000-2003 годах), сюжетно объединенных одной линией - любовными похождениями бодрого "старикана Алабина", которого в лунные ночи обуревает нестерпимое желание, с той или иной степенью готовности удовлетворяемое подворачивающимися дачницами.

Старик Петр Петрович одинок, жены и дети остались где-то в прошлом, живет он в Подмосковье на птичьих правах, присматривая за чьей-то дачей. Единственный действительно близкий родственник - внучатый племянник, который недавно вернулся из Чечни, заработав там душевное расстройство, выражающееся, в частности, в том, что возбудиться молодой человек может лишь вблизи тяжелого оружия. Кроме того, есть еще с! верстник Петр Иваныч, с которым приятно вечерком выпить портвейна не скамеечке. Эти два персонажа могли бы привязывать главного героя к условным жизненным платформам - один к семье, родне, другой - к прожитой жизни, возрасту. Этого, однако, не происходит, Алабин существует, по сути, оторванным от времени и пространства. Ничего не известно о его прошлом, действие происходит в безымянном дачном поселке, изредка перемещаясь в Москву, единственная примета которой - Белый дом. Подобное пренебрежение к приметам времени, очевидно, неслучайно.

Роману предпосланы два эпиграфа: описание картины Ватто "Сатир и испуганная нимфа" (отсюда и "ИSПУГ"; почему-то с латинским S - или $?) и заметка о загадочном собрании стариков возле Белого дома в 1993 году. Две эти темы должны, видимо, по замыслу автора служить композиционной основой романа: главный герой оказывается подвергнут психиатрическому исследованию с постоянным! и мифологическими аллюзиями, а о сходке пенсионеров по ходу ро! мана зад умчиво вспоминают несколько персонажей, пока не оказывается, что наш старик наблюдал за ней непосредственно из окна штурмуемого Белого дома, оказавшись там по соображениям, естественно, отнюдь не политическим. Это полумифическое полуисторическое событие описано в романе дважды - в главах "Белый дом без политики" и "Старики и Белый дом". Первый вариант максимально водевилен и ирреален, с подробным описанием юной наркоманки, за которой старик скачет по огромному зданию, попутно употребляя ее наркоту. Во второй новелле (на последних страницах романа), где та же история описывается гораздо более спокойно, у главного героя рождается объяснение происходящему, которым он хочет поделиться все с той же группой стариков: "Я бы им крикнул эту свою мысль, что никакая новая Россия здесь, старички, не рождается... это рождается, это просыпается новая Власть. <...> И то, что кровь, что мертвые и контуженные...<...> Это просто ИСПУГ".

Изд! ательство анонсирует роман как "асимметричный ответ набоковской "Лолите", и в одном здесь "живой классик" точно приближается к покойному: ему, судя по всему, не симпатичен ни один персонаж собственной книги, что наряду с сюжетным однообразием оставляет достаточно гнетущее впечатление. Каждая женщина здесь - прежде всего "бабец в лунном свете", некая расчлененка: икры, груди, ляжки, немудрящие особенности характера - прогонит со скандалом прокрадшегося ночью к ее кровати старика или вежливо притворится спящей. Ее условный муж - досадная помеха, которая может не вовремя испортить любовное свидание. И сам главный герой - неуемный похотливый старик, не вызывающий злобы, но и не рассчитывающий на излишние симпатии других героев и читателя. То, что персонажи были намеренно выбраны "никакие", косвенно подтверждает, к примеру, невключение (наряду с еще некоторыми рассказам! и цикла) в книгу новеллы "Могли ли демократы написать гим! н...&quo t;. В ней обманутым мужем оказывается политик-демократ 90-х годов, явно симпатичный главному герою. При всей вопиющей двойственности подобного сочувствия человеку в объятиях его жены этот сюжет очевидно более человечен. Повествование же в романе, циничное и вместе с тем достаточно равнодушное, и кажущееся не вполне оправданным непростое композиционное построение книги - все это вместе, быть может, весьма достоверно отображает особенности стариковского мироощущения, однако оставляет у читателя чувство недоуменной неудовлетворенности - автором ли книги, своими ли интерпретаторскими способностями.