Бумажный Слон     У кота четыре лапы  

Мигунов размашисто подписал последнюю бумагу и откинулся в кресле. С утра настроение было непонятным. Вроде бы, радоваться жизни надо. Всё у него прекрасно. Дом, жена, дети…И ещё, Снежана.

Наверное, он её любит.

Но, кроме этого, у него есть дом, жена и дети. С одной стороны, мало ли успешных мужиков, у которых всё это есть. И такие, как Снежана-тоже. Качнул головой. Не-е-е-т, наверняка, не такие. Потому что его Снежана, это…это… Вздохнул. Побарабанил пальцами по столу. Так, надо вызвать секретаршу, пусть она сейчас принесёт ему кофе, он ей отдаст папку с распоряжениями и свалит из офиса.

Они сегодня договорись со Снежаной встретиться на квартире. Для любовной встречи, так сказать. Замечательная услуга не так давно появилась в их городе- съём квартиры на час. И главное, безо всяких проблем. Позвонил, поговорили, точнее, договорились, хозяйка в условленное место и время принесёт ключи, он ей деньги на карту и…вперёд, как говорится, и с песней. Уют, комфорт и всё такое… Да, это главное.

А ещё главнее, не жадничать и квартирку снять с хорошим ремонтом и свежим бельём. Ну, и с сантехникой чтобы всё было в полном порядке. Мигунов, как раз, именно такую квартирку и надыбал. Хозяйка говорит, что не каждому она от этой квартиры ключи доверит. И Мигунов это очень даже ценит. Так же, как и сама хозяйка, в свою очередь, не слабо оценивает свои услуги. Что ж, оно того стоит.

За всё хорошее в этой жизни надо платить. Или расплачиваться. Если разобраться, и у Мигунова точно такой жизненный принцип. Стукнула дверь. Мигунов скосил глаза на часы и улыбнулся. Точно, как и было сказано, через сорок минут секретарша должна была появиться. Сорок минут прошли. Алина появилась. С чашкой кофе и дежурной улыбкой на лице. Мигунов про себя отметил- всё, как мы любим.

Алина остановилась в дверях.

-Можно?

Мигунов кивнул.

-Конечно.

Протянул Алине папку.

-Вот, здесь всё. И это…

Он крутанулся в кресле, занял исходное положение.

-Алина, меня пока не будет. Если что-то срочное…ну, ты знаешь, что делать. Если чересчур срочное…

Алина склонила голову набок.

-…то я Вам, Игорь Владимирович, позвоню.

Мигунов одобрительно хлопнул ладонью по столу.

-Умница. Можешь рассчитывать на премию.

Алина подхватила папку, промурлыкала – большое спасибо и неторопливо вышла из кабинета. Мигунов отхлебнул кофе и прикрыл глаза. Что он видел сегодня во сне? Что его так тревожит? Почему настроение плохое? Сон…сон…он сегодня ночью видел какой-то сон, и он ему не понравился. Надо будет позвонить Милке и у неё спросить. Жена у Мигунова ещё тот мастер по сновидениям.

И главное, ни разу и никогда не ошибалась. В это он поверил, когда как-то рассказал ей свой очередной сон. Милка резко подпрыгнула от восторга и тут же разложила мужу всё по полочкам. Мигунов тогда жене не поверил, и даже про сон тот забыл, но через три дня ему сообщили, что он занимает место заместителя директора их фирмы. А он потом на сто раз свой сон в уме прогонял.

Во сне он одним махом взобрался на крышу их офисного здания. И ни разу не упал! Милка сказала, что его повышение ожидает. А Мигунов ничего не ожидал, ему и на своём месте неплохо было. Но так случилось, что Каратаев, прежний хозяин этого кабинета…Мигунов окинул взглядом свой кабинет и остался доволен. А! Так вот, прежний хозяин решил вместе с семьёй в Краснодарский край свалить.

В последнее время почему-то стало модным туда уезжать. Как будто этот самый край безразмерный. Каратаев тогда на отвалинах пошутил. Уезжаю я, говорит, братцы, в Краснодарский рай. Сослуживцы дружно поаплодировали, счастливого пути пожелали и хорошо на новом месте устроиться. Каратаев благосклонно все пожелания принял и согласно головой покивал. Конечно.

Конечно, он там хорошо устроится. И никто в этом ни разу не сомневался. Все хорошо знали своего руководителя. Денег Каратай накопил достаточно, хватит ему на безбедную жизнь в этом самом раю. И сослуживцы кто с завистью, а кто искренне радовались успехам своего товарища. Хотя…гусь свинье не товарищ. Так Каратай сам всегда говорил. Мигунов усмехнулся. Искренних на том банкете, наверное, пара человек была. Не больше.

Если честно, только те, с кем Каратаев в своё время нормально делился. Потому что все знали, Каратай на своём месте руки неплохо грел. Теперь это место Мигунов греет. И, наверное, потом тоже наловчится, как и Каратай… Мигунов допил кофе, поставил чашку на стол. Так, сон…сон…сон… Да что ж такое! Почему он ничего не может вспомнить! Вскочил. Злость подступала к горлу. На ком бы сорваться? Только не на Алине.

А то эта коза потом его с потрохами сдаст и даже не поморщится. И вообще, Мигунов сейчас временно исполняет обязанности директора. Иван Васильевич в отпуск отбыть изволили. Куда-то за кордон. Мигунов пробежался по кабинету, по пути зацепился о край стола, потёр ушибленное место. Чёрт! Теперь синяк будет. На хрена он на такой скорости круги по кабинету нарезал! Как будто его кабинет размером со стадион.

И вообще, какого чёрта он истерит? Пробежки устраивает…Ну, сон… и что? Белый свет перевернётся? Или его с работы попрут? Ну, это вряд ли. Не для того его в это кресло усаживали. Перевёл дух. Сон…Тишка…кажется, он дочку во сне видел. И что? Видеть дочку во сне- это плохо? Наоборот. Он свою дочку обожает. Она у него такая…такая…умница…а какая красавица! Девятый класс заканчивает.

Дочку Кристиной зовут, но дома она-Тишка. Мигунов расплылся в улыбке. Она маленькая не могла выговорить Кристиша, так её младший брат называл. Говорила меня зовут Тиша. И все стали её так называть.

Мигунов вернулся в кресло.

-Тишка…Тишка...где твоя улыбка…

Звякнул телефон. Не глядя нажал кнопку.

-Алло.

Почему-то подумал, что это Милка, тогда бы он у неё про сон спросил. А что спросил? Он же сна не помнит. Только то, что дочку видел. А подробности…Извиняйте, что-то с памятью моей стало. Потому ничего и не помню. В трубку кто-то длинно и протяжно вздохнул. Мигунов глянул на экран. Кто бы сомневался. Снежана. Это она умеет, так длинно и протяжно вздыхать, что у Мигунова внутри всё сворачивается.

А кое -где разворачивается. Причём, так разворачивается и распрямляется, что хочется немедленно в ту самую уютную квартирку, где шёлковое бельё на большой кровати и сверкающая сантехника в ванной, где они со Снежаной после всех утех принимают душ. Вместе.

Он дунул в трубку.

-Да, милая…

Снежана рассмеялась.

-Зая, ну ты где?

Мигунов терпеть не мог этого вопроса. Ему всегда хотелось ответить на такой вопрос в рифму. Причём, ответом была бы точно не Караганда. А место, которое…короче…не совсем приличное слово. Мигунову совсем не хотелось любовнице отвечать. И это противное- зая…как-то сегодня режет ухо. С-сука, почему все так мужиков своих называют? Зая... Да ещё так протяжно- за-а-а-я. Тьфу на вас, сучки!

Глубоко вдохнул и выдохнул. Нужно успокоиться. Сегодня у него свидание. И зая…тьфу, блин, Снежана его ждёт. Значит, надо вставать и идти. Правда, странное дело, ничего не свернулось и не развернулось. Потому что он сегодня во сне видел Тишку. И ему кажется, что тот сон был плохим. Для него дочка-самое главное в этом мире. Всё остальное- исключительно второстепенно. Мигунов решительно встал, вышел из кабинета.

Кивнул Алине.

-Я пошёл.

Только почему-то произнёс это вопросительно, словно разрешения у Алины спросил.

-Я пошёл?

Та склонила голову на бок.

-Конечно, Игорь Владимирович.

Мигунов с облегчением вздохнул, как будто именно только разрешения Алины ему сегодня и не хватало. Да, он пошёл. По своим делам. И если что, вы знаете, как меня найти. И найдёте. Пока спускался вниз по лестнице, хмурил брови и всё пытался вспомнить свой сон. Сидя в машине, позвонил хозяйке. Так-то он с ней по поводу квартиры ещё вчера договорился и даже деньги заранее перевёл.

Оставалось только забрать Снежану и ключи у Татьяны Павловны. Медленно отъезжая от офиса, Мигунов, вдруг сам от себя не ожидая, в такт движению начал читать стихотворение. Его сочинил младший сын для Кристины.

Тишка очень любила это стихотворение.

-У кота четыре лапы…

Игорь вывернул руль вправо, объезжая лужу.

-У кота четыре лапы…

Выровнял машину.

-И один пушистый хвост…

Усмехнулся. Помнится, он тогда Тёмке сказал, что такое стихотворение уже есть. Его ещё раньше написали. Сын сильно обиделся. Не знает он никакого другого стихотворения и это он сам сочинил. Для сестры.

Милка тут же за Тёму заступилась. А Мигунов им другой вариант прочитал.

У кошки четыре ноги,

Позади её длинный хвост.

Ты трогать её не моги

За её малый рост.

Что тогда было! Визгу на всю квартиру! Тёмка ревёт. Милка верещит, что он всякой фигне ребёнка учит. Где он такие стихи читал, пусть ту книжку дурацкую покажет. И какой дурак такое мог сочинить! Мигунов на сто раз пожалел, что умом перед домашними блеснул. Он и сам знал, что стихи те дурацкие.

В детстве он фильм смотрел, то ли про беспризорников, то ли про малолетних уголовников…хотя нет никакой разницы… Пришлось Тёмку успокаивать и хвалить то, что он написал. Главное, что Тишке стихи понравились. Она их часто Тёмке перед сном читала. Мигунов поморгал глазами, не понимая, что с ними. Щиплет.

Провёл ладонью по глазам. Мокро.

-Ч-чёрт!

Он что, плачет? Что за ерунда? Резко нажал тормоз.

-У кота четыре лапы!

-И один пушистый хвост!

-Ты за хвост его не лапай,

-Потому что кот не прост!

Сердце билось отчаянно. Тишка…Достал телефон. Дочка ответила быстро.

-Да, папуль…

Мигунов проглотил комок в горле.

-Тиша…дочка…с тобой всё в порядке?

В ответ колокольчиком дочкин смех.

-Конечно. Я уроки делаю.

-Ты дома?

-Ну да.

-Я тебя люблю, дочка.

-И я тебя люблю. Пока, папуль.

Мигунов перевёл дух. Радость моя! Колокольчик. Бог с ними со стихами. Хорошие стихи. Да что там говорить! Замечательные! И дети у него замечательные! Особенно Кристинка. Нет, оно и Тёмка парень хоть куда. Но, дочка… Повернул ключ зажигания. Нужно ехать, хотя, честно признаться, уже ничего не хочется. Снежана ждёт, деньги за квартиру он перевёл, ключи Татьяна Павловна сейчас передаст. Так…поворот…Торговый дом…Снежана на углу…

Притормозил. Снежана впорхнула в машину.

-Привет. Ты на пять минут опоздал.

Мигунов пожал плечами.

-Ничего страшного.

У дома на скамейке уже ждала Татьяна Павловна. Протянула ключи.

-Приятного отдыха.

Пошла прочь. Оглянулась.

-Ой, извините. Забыла поздороваться. Добрый день.

Мигунов кивнул.

-Здравствуйте. Ключи, как всегда, соседке слева отдать?

- Да. Я потом заберу.

Снежана и Мигунов поднялись в квартиру. Глаз радовался. Молодец, Татьяна Павловна! На столике бутылка шампанского и клубника. Всё это входило в стоимость квартиры, то есть оговорено заранее Снежаной. Самому Мигунову это шампанское с клубникой никуда не упиралось. Он бы коньячку лучше проглотил и даже закусывать не стал. Потому что он любит исключительно дорогой и хороший армянский коньяк.

Но его никто не спросил. Наверное, кем-то давно заранее расписано всё. Типа, кодекс такой. Для любовников исключительно шампанское и клубника. И по фиг, что не все такое сочетание обожают. Снежана тут же кинулась в ванную. Смывать макияж. Потому что потом они пойдут в душ и вся косметика потечёт по лицу. Плавали, знаем. Спрашивается, зачем ты этот боевой раскрас, подружка делала?

Снежана вышла из ванной.

-А вот и я!

Мигунов одобрительно кивнул.

-Приветствую тебя, почтительнейшая публика. Стесняюсь спросить, ты на фига красилась, если знала, что всё равно умываться пойдёшь?

Снежана кокетливо повела плечиками.

-А затем, что каждая женщина, перед тем, как выйти из дома, должна обязательно привести себя в порядок. На тот случай, а вдруг она на улице встретит свою судьбу.

Мигунов поджал губы.

-Не понял? Какую судьбу? Ты на свидание с любовником шла.

-Вот именно, что с любовником. А мне бы хотелось, чтобы мне встретился мужчина, который захочет стать моим мужем. Ты же не хочешь?

Игорь нахмурился.

-Не начинай, а? Мы не за тем сюда пришли.

Он открыл шампанское, разлил по бокалам. Перед любовными играми не мешает себя немного взбодрить. Снежана отпила из бокала, прикусила губками клубнику и потянулась к любовнику.

Качнула головой.

-Пополам?

Мигунов потягивал шампанское и не двигался. По подбородку Снежаны потёк сок и Игорь передёрнулся. Как кровь…и постель сегодня заправлена чем-то кроваво-красным…По спине пробежал холодок. Он поставил бокал на столик и вытер внезапно вспотевший лоб. Сука, паранойя какая-то! Его чего сегодня колбасит? Ну, видел он сон! Милка говорит, что сон, если он плохой, то его лучше не вспоминать.

Мигунов и рад бы не вспоминать, но в том сне была Тишка! Как он может не вспоминать о дочери. Снежана толкнула любовника в бок. Клубнику она проглотила. Не дождалась ответного жеста, так сказать. Пришлось в одну харю… Надо сказать, свидание сегодня совсем не задавалось. Снежана пропеллером вертелась и перед ним, и над ним, и под ним…Но Мигунову почему-то было совсем не до любовных утех.

Ради чего, приехали, по-любому, свершилось, как говорят, за всё заплачено, потому что схвачено. Потом любовники лениво плескались под душем, пили кофе, потому что от шампанского мог остаться запах, а Мигунов за рулём. Так-то, Игорь Владимирович никого не боится. Друзей в органах хватает, один Зельдин чего стоит.

Как-никак, а обладатель артистической фамилии, к тому же друг детства и одноклассник, Сашка Зельдин работает в прокуратуре. Зам прокурора, это тебе не хухры-махры. Тем более, что есть все шансы вскоре стать прокурором города. Сам прокурор скоро на заслуженную пенсию, а он своему заму он очень даже благоволит.

И наверху, кому надо, Зельдин тоже по всем статьям подходит. Так что…не долго ждать другу Сашке повышения. А честно, он всё это заслужил. На своём месте одноклассник, как не крути. Мигунов высадил Снежану у Торгового дома, и вернулся на работу. Почему-то ему казалось, что он там непременно сегодня понадобится. А предчувствие его ещё ни разу не подводило. Распахнул дверь в приёмную.

Алина вскочила.

-Ой, как хорошо! Игорь Владимирович, я Вам звонить собиралась. К Вам скоро с шахты приедут. Велели…

Споткнулась и быстро исправилась.

-Просили предупредить Вас.

Мигунов кивнул.

-Спасибо. Я у себя. И это…чаю крепкого сделай.

Алина вскочила.

-Конечно. Пять минут. Пирожное будете?

-Буду.

После чая, странно, но Мигунова разморило. Он откинулся в кресле. Подремать, что ли…кресло большое, мягкое, удобное, сесть вполоборота, если что, он думу думает, а не спит на рабочем месте. Когда в приёмной услышал шум, открыл глаза. Глянул на часы, висевшие напротив. Ничего себе, целых пятьдесят минут хорька давил. Расправил плечи. Славно отдохнулось, теперь можно и поработать.

Работа затянулась на три с лишним часа. Он даже Алину отпустил, потому что давно рабочий день закончился. Зато у начальства рабочий день ненормированный. Тем более, что вопрос был наисерьёзнейший. Пришлось даже самому Ивану Васильевичу звонить, чтобы потом тому не пришлось мигуновские косяки исправлять. А Иван Васильевич своего зама выслушал и одобрил все действия Мигунова.

Всё правильно Игорь Владимирович делает. Ну, так! Не зря высокое кресло занимаем. Мигунов гостей выпроводил, тупо потаращил глаза на стену напротив, вздохнул и направился к выходу. Пора домой. И так, можно сказать, день был очень насыщенным. Пока добрался домой, расклеился совсем. Милка с ужином сильно к мужу не приставала. Типа, захочет, сам поест. Ага! Щ-щаз! Размечталась!

Мигунов углядел в этом непорядок и жене на это незамедлительно указал. Жена шустрым кабанчиком метнулась на кухню, а Мигунов пошёл в комнату дочери. Тишка валялась в кровати с телефоном.

Подняла глаза на отца.

-Привет, папуль.

Не вынимая наушника, махнула рукой.

-Спокойной ночи.

Мигунов согласно кивнул. И тебе спокойной ночи, малышка. Осторожно прикрыл дверь. Обернулся. Дочка мотала головой из стороны в сторону, отец хмыкнул. Музыку любимое чадо слушает. Интересно, какую? Наверное, Бузову.

На кухне присел за стол.

- Я готов.

Милка живо расставила тарелки, подняла глаза.

-А?

Мигунов кивнул.

-Наливай.

С удовольствием принял рюмку с коньяком, залпом выпил, в этот раз не смакуя.

-Спасибо.

И принялся за еду. Ел долго с удовольствием, отставил в сторону тарелку и вдруг вспомнил.

-Мил…я сегодня сон видел. Тишка куда-то с вещами собралась.

Лицо Милы покраснело. Она села напротив.

-Ну-ка…рассказывай.

Игорь наморщил лоб.

-У подъезда сумки. Много сумок. И Тишка…говорит, я уезжаю.

-Уехала?

-Ты знаешь…не помню. Или проснулся. Но весь день настроение неважное было. Предчувствие какое-то...

Мила вздохнула.

-Не очень хороший сон. С сумками…уезжает.

Решительно поднялась.

-Хорошо, что проснулся. Значит, она никуда не уехала.

Мигунов согласился.

-Хорошо. Рано ей из родного дома уезжать. Маленькая она, пусть у мамки с папкой пока под крылом…

Обнял жену.

-Пошли спать, хозяюшка. И это…

Чмокнул Милку в щёку.

-Спасибо. Всё было очень вкусно.

Весна в этом году радовала глаз, почки нахально топорщились и старательно пытались вытолкнуть яркую зелень наружу, солнце светило необычно ярко и от того в душе буйным цветом расцветали цветы. Хотелось петь, но на ум шёл только вальс цветов. Мигунов даже стих про кота, у которого в наличии были не только все четыре лапы, но и пушистый хвост, пытался пропеть на мотив этого вальса.

Куда-то на нет сошёл роман со Снежаной. Вот, прямо так, взял и сошёл. А может, её дурацкая выходка разом отвратила Мигунова от любовницы. Снежана завела себе кота и назвала его Тишкой. Вот, сучка! Мигунов счёл это оскорблением и тут же немного отретушировал любовнице макияж. Та пообещала накатать заявление в полицию, но так и не сделала этого. Поняла, что ничего она этим не добьётся.

Наверное, потому что своего автографа Мигунов на лице ей не оставил. Синяк доказательством не считается. Не фирменное, если что, клеймо. Дни бежали один за другим, закончился учебный год. Кристинка сдавала экзамены, и все домочадцы молились за хорошие оценки. Видимо, усердно молились, потому что оценки были замечательными. Мигунов тут же купил дочке новый смартфон.

Заслужила. Носи, дочка, не марай. Милка намекала на летний вояж к морю, а муж согласно кивал головой. Конечно, дорогая. Только меня с собой не зовите. Мне не до отпуска. Мигунов терпеть не мог пятницу. Не ту, что Робинзона на необитаемом острове развлекала, а обыкновенный день недели. Как пакость какая получалась, даже гадать не надо было, что в тот день случилась именно пятница.

Даже если по календарю должен был быть вторник. Такая вот фигня. У кого-то понедельник день тяжёлый, у Мигунова это исключительно пятница. С утра пока брился, умудрился поцарапаться. Крови было немного, больше было вони, как сказала Милка, услышав вопли мужа. За столом, во время завтра Мигунов подавился и долго кашлял. Милка предусмотрительно с кухни тут же свалила.

Типа, она здесь совершенно ни при чём. И вообще, самое главное в этом деле вовремя смыться. Мигунов со злостью кинул чашку с недопитым кофе в мойку и чертыхнулся. У чашки отлетела ручка. Теперь ему самому нужно вовремя смыться, потому что чашка была из сервиза, подаренного им когда-то на свадьбу. Сервиз долго стоял в шкафу и оттуда радовал глаз своим великолепием.

Теперь им постоянно пользуются. Пользовались И хотя, битая посуда должна свидетельствовать о непременном и скором наступлении счастья, у Мигунова на этот счёт было собственное мнение. И оно шло вразрез со всякими пословицами и поговорками. В прихожей торопливо обувался, дёрнул шнурок на новых туфлях, которые они только три дня назад купили с Милкой, и он порвался.

Русский матерный, которым было озвучено это событие, слышали, наверное, даже соседи. Мигунов переобулся в старые туфли и почти бегом спустился по лестнице. Похвалил себя за удачный выход на улицу. Дверью в подъезде его не прихлопнуло, ступеньки не сложились гармошкой, на голову ничего не прилетело. Значит, пронесло. На улице перевёл дух. Присел на скамейку. Огляделся по сторонам.

В песочнице рылся чёрный кот. Мигунов тут же сплюнул через левое плечо. На всякий случай. У соседнего подъезда под капотом своей машины возился сосед. Мигунов хмыкнул. Понятно. Полицейская машина ремонта попросила. Сосед был полицейским и отвратительным , скандальным типом. Во всяком случае, если что, никто из соседей никогда к Кулькову за помощью не обратится.

Сосед обернулся. Мигунов привстал.

-Привет, Паш. Помощь не нужна?

Сосед сплюнул.

-Не нужна.

И снова склонился над машиной. Мигунов пошёл к своей машине, но на душе скребли кошки и не давали идти. Одна так прямо и говорила- сиди дома, сиди дома. Понятное дело- пятница. Но работу по пятницам никто не отменял. Сосед хлопнул капотом, сел в машину. Мигунов тоже повернул ключ зажигания, прикинул, что успеет проскочить раньше соседа и…Сука, мент, он и в Африке мент!

Этот козёл рванул с места так, что успел подставить бок мигуновскому Форду. То, что он лбом влетел в стекло своей машины, Мигунов даже не посчитал за тяжкое телесное повреждение. А вот повреждения, что были получены при столкновении милицейской машиной, будут иметь очень даже тяжкие последствия. Потому что, по-любому, будет виновен Мигунов, хотя его вины в этом нет.

Игорь торопливо вышел из машины. Если бы не присутствие соседа, Мигунов бы непременно перекрестился. Соседская машина почти не пострадала. Так, небольшая царапина на правом боку. Кульков тоже вышел из машины и выражение его лица ничего хорошего не предвещало. Он встал напротив и Мигунов усмехнулся. Лицо соседа наливалось гневом. Видимо, он рассчитывал на более серьёзные последствия.

Мигунов примирительно развёл руками.

-Паш…ну, ты бы посигналил, что ли…Ты, если что...короче, давай я оплачу тебе ущерб. Даже не сомневайся.

Он обернулся на свою машину.

-Мой бампер…чёрт с ним. Твоя, всё-таки, рабочая лошадка. Но ты смотри…

Полицейский скрипнул зубами.

-Ладно. Езжай. Потом сочтёмся.

Мигунов протянул соседу руку.

-Спасибо, друг.

Кульков отвёл руку в сторону.

-Это…извини, у меня руки грязные.

Мигунов понятливо кивнул.

-Хорошо. Я поеду? А то и так опаздываю. Ты машину отгони, дай проехать. Или сам проезжай, а я за тобой.

Машины разъехались и Мигунов, слава всем, доехал до работы без приключений. День был, как обычно, и ничего плохого, как ни странно, больше не случилось. Оставалось только радоваться. Видимо, все неприятности, что были на сегодня приготовлены пятницей, Мигунов использовал уже с утра. Одно столкновение с Кульковым чего стоило! Домой ехать не хотелось, но и приключений- тоже.

В дверь стукнули, и появилась Алина. Виновато улыбнулась.

-Игорь Владимирович, я пойду?

Мигунов округлил глаза.

-А ты чего сидишь? Кого ждёшь?

-Вас. Я думала, что я Вам нужна. Вы ничего не сказали и я сижу.

Мигунов махнул рукой.

-Иди, Алина. Извини, что так получилось.

-Ладно, чего уж там.

Игорь включил компьютер. Новости почитать, что ли. В мире, наверняка, много интересного произошло, а он не в курсе. Или игрушку какую погонять. Например, хомячка… Попутно щёлкнул пультом телевизора. Подумал, что неплохо вообще сегодня никуда отсюда не уходить. Диван в кабинете есть. Мягкий и удобный. Телевизор работает. Он с хрустом потянулся. Да. Хорошо. Есть минус- поесть в кабинете нету.

Хотя холодильник в углу стоит. Только в нём, кроме пары банок пива и засохшего куска сыра, нет ничего. Мигунов встал и пошёл к дивану. Присел, покачался на нём, словно прикидывая, удобно ли будет спать, если что. Удовлетворительно хмыкнул. Вполне удобно. Лёг, старательно гнездился, чтобы стало ещё удобнее, и закинул руки за голову. Вспомнил утреннее столкновение с соседской машиной и внутри неприятно заныло.

Кульков -натура гнилая, непременно какую-нибудь пакость Мигунову изладит. Обязательно изладит, можно даже не сомневаться. Игорь качнулся на диване и тот туже угодливо приобнял его бока. Мигунов решил, что немного поспит, или сначала помечтает, а потом поспит. Или поспит, а потом помечтает. Телефонный звонок всё расставил по своим местам. Мигунов вскочил. Чёрт! Кому он понадобился?

Глянул на часы и удивлённо округлил глаза. Не понял! Он что, всё-таки заснул и не заметил этого? Ну, надо же! И дома, наверное, его уже потеряли. Телефон крутился по столу и уже собирался совершить с него побег. Игорь успел подхватить наглую технику с края стола. Не надо, чтобы телефон падал на пол. Техника сейчас ненадёжная, может сломаться. А новый покупать…не предусмотрены в этом месяце такие траты.

Нажал кнопку.

-Алло.

Недовольный Милкин голос напомнил Мигунову, что у него есть дом. Если что, у него там семья, жена и дети. Игорь долго оправдываться не стал, сказал, что уже едет. Просто у него были неразрешённые вопросы и потому он задержался. Он оглядел кабинет. Ладно, спать заместитель директора сегодня будет в собственной постели, а не на казённом диване. И вообще, уже хотелось поесть и даже, если не пройдёт желание, накатить коньячку.

Охранник на выходе козырнул.

-Всего доброго. Вы что-то сегодня задержались.

Мигунов кивнул.

-И не говори. Размечтался.

-Бывает.

Кроме того, что Мигунов не любил пятницу, он не любил ещё и выходные. Правда, не все два дня. Суббота, она как-то быстро пролетала. А вот, воскресенье тянулось всегда долго и нудно, стрелки часов, словно намазанные мёдом, нехотя тащились по циферблату. Чем самому Мигунову в выходные заниматься, почему-то каждый раз, не находилось.

Милке в этом отношении как-то проще, у неё свои домашние заботы, накормить всех пять раз в день, а то и больше. Потому что домочадцы друг за другом лезут на кухню и терзают холодильник. А потом за ними нужно пять раз мыть посуду и снова готовить, потому что в выходные на домочадцев наглым образом нападает жор.

И ещё, она по субботам смотрит свой любимый сериал- След. Мигунов как-то попробовал вместе с женой приобщиться к следственным действиям придуманной службы, но кроме раздражения ничего не получил. Нет, фильм очень даже неплохой. И актёрский состав на высоте. А вот, службы такой на самом деле зря не существует. Тогда бы точно преступности почти не было. Вон, как лихо фэсовские сотрудники всех на чистую воду выводят.

А главное, что сами ни разу не пострадают. Чего с ними только не происходит, но всегда выживают. Мигунов вздохнул. Пусть выживают. Хорошие люди всегда нужны. Почему-то на ум пришёл Кульков. Да уж. Этот полицейский…всем полицейским полицейский. Гниловатая, если что, натура. Даже внешне Кульков какой-то…неаккуратный, что ли. Ботинки нечищеные, рубашка мятая, дубинка сбоку болтается…

Мигунов нахмурился. Он не мог вспомнить, сколько звёздочек у Кулькова на погонах. А вообще, тот офицер или, как там звания у нынешней полиции располагаются? На машине буквы ППС, вроде, патрульно-постовая служба? Сам от себя отмахнулся. Дался тебе этот Кульков. Ну, неприятный тип. И что? Детей тебе с ним не крестить. Родственниками тоже стать не светит. У Кулькова, кстати, есть дочка, кажется, она на год старше Кристинки.

Не сказать, что девчонки дружат, но в школу иногда идут вместе и даже гулять ходят вокруг дома по вечерам. Мигунов далеко гулять свою дочку не отпускает. Рано ей ещё болтаться по городу. Пусть подрастёт сначала. М-да-а-а-а…так о чём он думает? А! Хорошая девчонка у Кульковых, вежливая. И аккуратная. Не в папку, видать, пошла. Это точно. И жена Кульковская тоже вполне милая.

Всегда приветливая, симпатичная, только пришибленная какая-то. Как будто боится чего. Оглядывается. Улыбнулся. Его Милка ничего не боится, а иногда так варежку раскроет, что не остановить. И дети, если что, к Мигунову бегут. Особенно, если им купить чего-то надо, тогда они вокруг папки, словно сало в шоколаде. Мигунов вздохнул. Эх, жизнь хороша! И жить хорошо! Свозить завтра своих на природу, что ли?

Сосиски на костре пожарить. Свежим воздухом в лесочке подышать. Правда, Милка клещей боится. Так можно одеться в скафандр. Шутка, конечно. Но надо подумать, может и правда, на свежем воздухе провести хотя бы один выходной. Ладно, как говорится, будем принимать основополагающие решения по мере их обсуждаемости. Во, как завернул! У дома Игорь Владимирович аккуратно припарковал машину и огляделся по сторонам, нет ли рядом Кулькова.

Ну его на хрен, вместе с его полицейским драндулетом. Почему-то неприятно кольнуло в левом боку. Ох, аукнется Мигунову ещё утреннее столкновение с работником внутренних органов. И вдруг громко рассмеялся. Так громко, что сам испуганно втянул голову в плечи, вдруг кто-то из соседей это услышит. Со стороны смешно будет. Солидный мужик, занимает высокую должность, а посреди двора стоит и ржёт, как конь.

А ржёт сейчас Мигунов потому что из внутренних органов исключительно дерьмо выходит. Значит, и Кульков…не будем пальцем кое на кого показывать и вслух озвучивать, кто. Хотя, г…оно и есть г... Игорь обошёл машину вокруг, поморщился, глядя на свой бампер. Ладно, неприятность эту мы переживём. Поднялся домой, присел на пуфик и неожиданно ощутил невероятную усталость во всём теле.

Словно он скидал сегодня целую машину угля. Причём, большую машину. Что это такое Мигунов знает на собственном опыте. Он как-то в выходные приехал к бабушке, чтобы навестить её, вкусняшек привёз. А та у дома суетится, ей как раз уголь привезли. Небольшая Газель, но с верхом. Игорь тогда бабуле попенял, что она с ним заранее не посоветовалась. Что, он своей бабуле угля бы не привёз?

И чтобы сгладить этот косяк, не ожидая от себя такой прыти, вызвался скидать уголь в углярку. Мощно он тогда себе польстил. Думал, такая фигня, уголь покидать. Короче, уголь он скидал, только потом поясница на хрен отстегнулась. Слово тогда Мигунов себе дал, что два разА он такой подвиг совершал. Ага. Первый и последний. Он лучше денег даст, и кто-то эту работу за него сделает. Милка, услышав шум в прихожей и стоны Мигунова, вышла.

Вскинула брови.

-Привет. Чего это тебе сегодня домой не шлось?

Игорь нахмурился.

-А не пошли бы, Вы, мадам…

Жена кивнула.

-Понятно. Их Величество нонче не в духах. Ужин подавать?

Мигунов встал.

-Подавай. И коньячку плесни. Только не в мензурку, а в стакан.

Мила ехидно прищурилась.

-А в носу не засвистит?

Натолкнувшись на суровую вывеску мужа, развернулась и прошлёпала на кухню. Мигунов хмыкнул. То-то же. Кто в доме хозяин? В ванной он долго плескал в лицо холодной водой. Полегчало. А сейчас ещё накатим и… После ужина Мигунов разделся до трусов, подумал и прилёг на диван. Поворочался и не заметил, как уснул. И Мила будить его не стала. Она заботливо накрыла мужа одеялом.

Видать, приморился за день кормилец. Ладно, если что, завтра дорогой поделится тяготами жизни. А не поделится…что ж…меньше знаешь, крепче спишь. И ночью в бок никто толкать не будет. Утром Мигунов долго тряс головой и не мог понять, где он спит. Получается, что он всё-таки на работе остался и там решил переночевать? Тогда почему хозяин кабинета в трусах? И что за крики ему ночью чудились?

Или опять страшный сон привиделся? И почему его так тошнит? Он что, сыр из холодильника на работе съел? Мигунов рывком сел на диване. Ф-фу! Он дома. И спит на собственном диване. А значит, засохший и заплесневевший сыр из холодильника Игорь не ел. Тогда, чего? Тошнота, отвратительное настроение…А! Наверное, это коньяк вчерашний никак всасываться организмом не пожелал.

Излишки, так сказать, наружу просятся. Хотя, и это не совсем верное предположение. Коньяк быстро всасывается. Он потянулся, встал, сделал несколько ленивых прыжков, пару раз взмахнул руками. Два раза присел. Всё! Хватит. На сегодня физические упражнения закончены. Пора переходить к водным процедурам. Покрутил головой, в шее что-то хрустнуло. Видимо, ночью неудачно лежал.

В комнату вошла Мила.

-Проснулся? Как спалось?

Игорь вздохнул.

-Хреново спалось. И сон опять какой-то…

Он покрутил рукой.

-Крики какие-то. Наверное, боевик смотрел.

Мила покачала головой.

-Никакого боевика ты не смотрел. Это соседи сегодня полночи развлекались. Вот ты и слышал крики.

-Которые? У нас, вроде, буйных в дом нет.

Мила поджала губы.

-Как же! Кульков опять своих гонял. Бедная Настя, она за мать заступается, так отец и ей поддаст, чтобы не лезла.

Мигунов вскинул брови.

-Не понял? Он же полицейский.

-И что? Если полицейский, то и дома примерный семьянин? Как же! Держи карман шире. Он скотина ещё та. Он дома, как раз и есть настоящий полицейский. Только что строем не заставляет домашних ходить.

Мила всхлипнула.

-Он их ползать заставляет.

-Кого?

-Настю с Лидой.

-В смысле -ползать?

-В прямом. Он по зиме Лиду бил, а Настя кинулась на отца с кулаками. Так он обеих потом ремнём отхлестал, а потом их же на коленях у него прощения просить заставил. Настя неделю в школу не ходила, а Лида сказала, что у дочки ангина.

У Мигунова потемнело в глазах. Бить жену и дочь? Ему такое в голову бы даже не пришло. Ну, жене как-то ещё подзатыльника отвесить, и то не вариант. А уж дочку бить, самое распоследнее дело. Она же девочка! Несовершеннолетняя, а значит, ещё маленькая. Игорь покачал головой. Точно, гнилая шкура, этот Кульков. В ванной он долго мылся, а из головы не выходили, сказанные женой слова.

Он представлял, как чистенькая и приветливая Лида ползает перед Кульковым на коленях… Игорь шумно засопел. Блин! Не нарывался, видать, этот скот на мужика, который бы ему указал на его место. А Лида? Чего она такое терпит? Собралась бы и ушла подальше вместе с дочкой от этого придурка. Или некуда? Тогда, конечно, другой вопрос. Завтракали Мигуновы всей семьёй необычно долго.

Игорь с любовью глядел на домочадцев и думал о том, как он их любит. Слово за слово и вот уже второй час неспешной беседы, и кажется, обо всём переговорили, а расходиться не хочется. И суббота не казалась неудачным днём. Очень даже удачный денёк. И солнышко светит ярко. И мысль о поездке в ближайший лесок, чтобы подышать свежим воздухом, казалась самой подходящей.

Игорь обнял дочку.

-Тишка, а не поехать ли нам в лес? Сосиски пожарить на костре…подышать свежим воздухом…побегать на полянке…

Кристина прильнула к отцу. Сморщила носик.

-Хорошее дело. Только костры в лесу жечь нельзя.

-А мы осторожно. Мы такой маленький костерок соорудим, и его никто не заметит. Или мангал с собой возьмём.

Мигунов повернулся к жене.

-А, мама? Возьмём с собой мангал?

Мила сделала сердитое лицо.

-Ага! И клещей там наловим. Побольше, чтобы и домой принести.

Артём подпрыгнул.

-Мам, ты чего! Папа так здорово придумал, а ты хочешь всё испортить! Если ты не поедешь, мы и одни…

Мальчик заглянул отцу в лицо.

-Да, пап? Мы и одни можем поехать?

Игорь обнял и сына.

-Можем. Но поедем с мамой. Куда она от нас денется! Так что, давайте немного отдохнём и будем собираться. Я пока на диване поваляюсь, чтобы жирок завязался, а вы с Тишкой начинайте собираться. Хотя, думаю, что вы сейчас с ходу носы в телефон уткнёте. А за вас мама всё собирать будет. Нет?

Кристина сделала умоляющие глаза.

-Папуль, ты сердиться не будешь, если я у тебя кое-что попрошу?

Отец пожал плечами.

-Думаю, что не буду. А что-то случилось?

-Папуль, можно я Насте Кульковой свой телефон отдам?

-Новый, что ли?

-Нет, конечно. Старый. Зачем мне два телефона?

-Так, ты, вроде, его Тёме обещала.

-Тёма сказал, что обойдётся. А У Насти кнопочный и старый телефон. И отец ей не хочет новый покупать. Говорит, что она плохо учится. А Настя хорошо учится. У неё только две четвёрки, остальные пятёрки.

У Мигунова перехватило горло. Какая у него дочка! Какая…какая она умница…и добрая…Настю жалеет. Надо, надо несчастную девочку пожалеть. А что- телефон? Фигня какая. Да он, если что, и новый мог бы соседской девчонке купить. Только вряд ли кто этот жест правильно поймёт. А так…ну, отдала одна девочка своей подружке телефон…почему-нет? Они же дружат, и ничего в этом плохого. Молодец, Тишка. Правильное воспитание.

Игорь погладил дочку по голове.

-Конечно, милая. Отдай свой телефон Насте. И если хочешь, можешь позвать её сегодня с нами в лес.

У Кристины дрогнули губы.

-Вряд ли она с нами может поехать. Скорее всего, опять вся в синяках. Хорошо, что каникулы и не надо в школу идти.

Мигунов покачал головой. Встал.

-Ладно. Пойду, полежу.

Попутно чмокнул жену в щёчку.

-Ты, мамуля, пока пособирай чего-нибудь с собой. А сок, и там чего попить…по дороге в магазин заскочим и купим.

Артём подпрыгнул.

-И мороженого! Большой пакет! Ванильное и клубничное!

Поездка в лес очень даже удалась. Кристина с Тёмкой весело скакали по поляне, сам Мигунов аккуратно поставил мангал, что предусмотрительно захватили с собой, Мила расстелила большой плед. Потом жарили сосиски, уплетали салат, привезённый из дома, и пили колу. Как сказал Игорь, один раз можно и колой отравиться. Так-то в доме не очень такие напитки жалуют. Не очень, надо сказать, пользительное питьё.

Домой вернулись только к вечеру. Странно, но отдых на природе почему-то отнимает силы. Мигунов искренне радовался. Ну, вот, субботний день пролетел незаметно, осталось пережить воскресенье. А завтра… завтра он на автомойку прокатится, машину помоет. Не сам, конечно. Не царское это дело в мыльной воде полоскаться. Всё просто, заплатил деньги и отдыхай. Рабочая неделя напоминала катание с детской горки.

Только ж…простите великодушно, своё мягкое место взгромоздишь наверху, оттолкнёшься и ты уже внизу. Потому как горка небольшая. Так и на работе. Понедельник…вторник…блин, пятница… Только иногда эта самая ж…вся в мыле, пока до пятницы докатишься. И тогда, бывает, что и субботу приходится захватывать. За всеми делами некогда о бренности бытия подумать. И прелестях жизни -тоже.

Давненько Мигунов себя всякими шалостями не радовал. Пива с мужиками не пьёт. Забыл, когда вообще с кем-то из друзей общался. Любовницы у него нет. Самому противно, какой он примерный. Как говорит ослик ИА- жалкое зрелище! Напакостить, что ли? Любовницу, например, снова завести…изменить пару раз… А потом притворно посыпать голову пеплом, просить у Милки прощения.

Ага. И клятвенно уверять, что это было всё в последний раз, и вообще, она всё не так поняла. Вот, почему, каждый раз у всех одна песня, когда косяк становится явным, и скрыть ничего не получается? Дорогая, или дорогой…ты всё не так поняла…Интересно, а как понимать, если ты без трусов в кровати с любовницей? Не, ну так-то оно, конечно…самой собой…ты всё не так поняла…мы просто…например…

Сука, ничего в голову не лезет! Мигунов даже вспотел. Это он сейчас сам с собой разговаривает, и то слов не находит для оправдания. А когда, без трусов и чужая тёлка рядом…тут только одна отмазка- дорогая, ты всё не так поняла! Игорь шумно выдохнул. Хорошо, что у него никогда такой ситуации не случалось. Потому что Милка его ни разу не пасёт. Недавно Мигунов столкнулся во дворе с Кульковым.

Тот башку в сторону отвернул, правда, сквозь зубы что-то пробурчал. Не то поздоровался, не то на хрен послал. Мигунов хотел подойти к нему и спросить, зачем тот над своей семьёй издевается. Не успел. Опоздал. Кулёк шустро в свою машину прошмыгнул и по газам. Гадёныш. Не удалось Игорю Владимировичу с соседом воспитательную беседу провести на предмет правил поведения в семейной жизни. Наверное, хорошо, что не успел.

Кто он такой, чтобы в чужую жизнь вмешиваться? Каждый живёт, как знает. Кульков жену и дочь бьёт. Те молча всё это сносят. Значит, у них в семье так заведено и нечего со своим уставом в чужой монастырь… У каждого своя жизнь. Хотя, как сказать. Мы в одном обществе живём. Или для полицейских закон не писан? Или наоборот, писан, но не такой, как для обычных граждан? Типа, им разрешается над домашними строжиться. Типа, тренировка.

Надо будет у Зельдина спросить, он свою Лильку тоже гоняет? Кульков в это время остервенело жал на педаль газа, выворачивал руль и матерился сквозь зубы. Как он ненавидит этого холёного Мигунова! Тварь он! Тварь! Ходит, как…подходящего слова для соседа Кульков не нашёл и стукнул кулаком по рулю. Автомобиль тут же на такое не галантерейное обхождение оскорбился и въехал передним колесом в выбоину.

От этого Кульков резко подался вперёд и больно ударился грудью о руль. Разом нашлись слова, подходящие такому случаю. В последнее время Кулькова не устраивало в его жизни буквально всё. Другой бы, наверное, радовался тому, что у него всё в полном порядке. И на работе. И дома. Особенно, дома. Дочка. Симпатичная и хозяйственная жена. Возможно, радовался бы. Но только не Кульков.

Потому что во всём виновата была именно Лидка. Она стирала, гладила, убирала, готовила…Каждый день Кульков надевал чистую рубашку, отглаженные брюки, само собой, носки и трусы. Но почему-то, к обеду, сука, штаны и рубашка у Кулькова одновременно оказывались мятыми и в пятнах. На его внешний вид начальство уже неоднократно высказывалось весьма неоднозначно.

А в последний раз, и вовсе, прилюдно полковник так и сказал, ты, говорит, Кульков где сегодня ошивался? Как у сучки в ж…побывал… А кругом все заржали. Кульков потом всё зло дома на Лидке выместил, да перестарался, видать. Честно сказать, здорово тогда Кульков труханул. Месяца два жену пальцем не трогал. Боялся, что кто-то узнает, как он жену избил. И почему ему в жизни не везёт? Причём, с самого детства не везёт.

В школе над ним смеялись, потому что и там всё складывалось не в его пользу. Учительница в классе постоянно на его внешний вид указывала, а дома мать ремнём хлестала, что он такой свинёныш. Ведь утром, в школу она его отправляла чистым и отглаженным, а сынок из школы приходил, как будто не пять уроков в школе отсидел, а все помойки в городе облазил. И в каждой лично отметился.

И даже, когда постарше стал, Пашка всё равно аккуратностью особенно не отличался. Наверное, потому и девчонки на него не клевали. После школы Кульков кое-как закончил техникум, потом армия. Вот там Кулькова к чистоте немного приучили. Потому как люлей ему отваливали все, кому не лень. Изгалялись над ним не только деды, но и молодняк втихаря пендаля ни за что, ни про что отвешивал.

А Кульков молчал и только мечту свою давнюю лелеял. Вот, вернётся он домой и в ментовку пойдёт работать. И тогда…тогда я вам, сука, всем покажу! Вы у меня ползать будете и пощады просить! Да! А я ещё посмотрю, прощать вас или как следует дубинкой по почкам. По почкам! По почкам! Первое время Кулькову казалось, что жизнь и в самом деле, удалась. В полицию его приняли.

И он очень радовался новому названию правоохранительных органов. Полицейский- это звучит гордо! И тут он получил всё, о чём мечтал. И дубинкой по почкам, и ползание перед ним на коленях… Тешил собственное самолюбие на работе Кульков теперь по полной программе. И радовался совершенно искренне этому. Правда, пока всё это только на бомжах отрабатывалось.

Но Кульков верил, что наступит время и такие, как его сосед будет ползать перед ним на коленях…потому что ненавидит он чистоплюев. И…эх, революцию бы снова замутить… И ещё Кульков мечтал о повышении. Пока что он ездил простым ппсником, правда, машина всегда под задницей. А это большой плюс. Потому что начальство не запрещало машиной пользоваться и в личных целях. Минусом был напарник.

Дали Кулькову в напарники хохла, и всё в нём Пашке не нравилось. Фамилия не нравилась, потому что дурацкая. Нечитайло. Ты, сука, сразу видно, что дебил! Потому и Нечитайло. И вообще, ты чего сюда припёрся! Вы же там у себя, в Украине новое государство построили! Вот и живите там, не фига у нас землю топтать. А то, мы вам не братья…Ага! А как работы дома нет, так вы сюда. И сразу, типа, братьями стали.

Ненавижу тебя! Только непонятно, почему начальство этого Нечитайло жалует. В пример его ставит. А Кульков от этого ещё больше злится. Нашли, кого хвалить! Пусть валит в свою хохляндию и там выёживается. Сегодня Кульков на сутках. Будут они с напарником порядок в городе на дорогах блюсти. И не на дорогах -тоже. Если бы не грёбаный Нечитайло, Кульков бы за смену ещё и денег натряс. Он это умеет.

Остановит нетрезвого и по карманам…типа, документы у него ищет. Почти всегда находил. Ни разу не ошибался. Где пару тысяч, а где и побольше. Если что, и пара сотен, тоже деньги. И мелочью не брезговал. Но Нечитайло такой метод работы не одобрил, как только его в напарники Кулькову определили. Пришлось притихнуть на время. Но молодёжь потрясти, это святое дело. Особенно у ночных клубов.

Обязательно что-нибудь найдёшь. Травку, таблетки…тут Нечитайло не возражал. Говорил, что надо молодёжь отучать от пагубных привычек. Ага! За тем ты сюда и приехал, чтобы нашу молодёжь от пагубных привычек отучать. Езжай домой и там свои порядки наводи. Или у вас никто травку не курит? Вслух Кульков ничего такого не говорил. Зубами скрипел и не говорил. А Кульков у пацанов втихаря все деньги выгребал, какие находил.

И те не возмущались. Лучше деньги потерять, чем в отделение попасть и объяснение писать, для чего тебе в кармане таблетки. Или травка в пакетике. Значит, так. Сейчас забираем Нечитайло, и по городу. Потом домой, поужинать и снова на службу. Да уж. Наша служба и опасна и трудна…Хорошо, что лето. Можно в парк заскочить, на скамейке посидеть. Типа, мы и тут порядок и покой граждан охраняем.

И по сторонам не забывать посмотреть, а вдруг, в кустах кого-то приметим, или закладку нечаянно найдём. И нам повезёт и…Кульков чертыхнулся. Резко нажал тормоз. Сука! Бабка, ты куда прёшь! А бабка уже на капоте его машины расстелилась, обеими руками его обнимает, как будто любимого внука сто лет не видала. И лицо у неё покраснело. От счастья, что ли, задохнулась? Кульков напрягся.

Не хватало, чтобы эта старая…тут ещё и кони двинула. Замучаешься потом объяснения писать. И потом, похоже, что он в этот раз неправ окажется. Пешеходный переход тут. И бабка по нему шлёпала. Падла, чего тебе дома не сидится? Кульков вышел из машины. Так…пакет с продуктами порвался…из-под него молоко струйкой сбегает. Какие-то кости торчат. Полицейский с трудом себя сдерживал, чтобы не пнуть бабку под зад.

А та медленно начинала сползать на землю. Захрипела.

-Сынок…

Кульков огляделся по сторонам. М-да…народ сейчас начнёт собираться. Свалить так просто не получится. Ещё какая-нибудь зараза начнёт на телефон снимать. Сейчас это наиважнейшее из искусств. Которое – кино называется.

Он подошёл ближе.

-Бабуля…что ж ты так неосторожно…дай-ка я тебе помогу.

Старушка застонала.

-Ой, смертушка моя пришла…

Кульков подхватил бабку, мимо шла какая-то женщина. Он обратился к ней.

-Помогите…надо бы бабушку до скамейки…

Женщина покачала головой.

-Какая скамейка! Скорую вызывайте. Носитесь тут! А ещё полиция!

Полицейский достал телефон. Перспектива стать участником ДТП не радовала. И ведь не отвертишься! Бабка, вот она. Его машина…И свидетелей до бениной мамы. Неудачно денёк начинается!

Старушка села на земле. Огляделась по сторонам.

-Ой, беда-то кака! Пакет порвался, а ишшо и молоко всё стекло! И деду теперича каши не сварить!

Дотянулась до пакета, стала рыться в нём и причитала. А Кульков радовался, что скорую вызывать не придётся. Вон, бабка, ожила! Раз так над пакетом страдает, значит, всё видит и соображает. И не стонет, значит, телесных повреждений не имеется. Во всяком случае, тяжких телесных. А пакет…ну да. Осталась бабка без молока. И как не крути, Кульков в этом виноват. Пусть даже, косвенно.

Так, сколько молоко сейчас стоит? Надо бабке стольник дать, и пусть она чапает подальше отсюда. Некогда ему тут благотворительностью заниматься. Его служба ждёт. И напарник. Который Нечитайло.

Он склонился над старушкой.

-Встать можете сами?

Старушка подняла на Кулькова мокрые глаза.

-Молоко…а до пензии ещё три дня. И пакет…

У Кулькова перед глазами внезапно встала его мать. Он не был у неё давно. И не звонил тоже давно. Как она там живёт? В последний раз матушка жаловалась, что пенсия у неё маленькая. И когда чай ему в чашку наливала, у неё руки тряслись. А он приехал к ней с пустыми руками. Мать какие-то печенюшки из шкафчика ему достала…Кульков с ними чай пил и чуть не матерился.

Печенюшки сухие были. Чуть зубы не сломал. А мать ему под руку- ты, сынок, в чайку их размочи, если чё…И только сейчас он понял, что съел тогда у матери печенье, может быть, последнее.

Он порылся в кармане, достал пятьсот рублей. Протянул бабке.

-Бабуля, на…и это…прости меня…купи себе молока. Давай, я тебе подняться помогу. До магазина сами-то дойдёте?

Лицо старушки осветила счастливая улыбка.

-Ой, спасибо тебе, милок! Дай Бог тебе здоровьичка. Не серчай на меня, еслив чё. Старая я, наверное, сама, кочерёжка этакая, виновата.

Бабка с трудом поднялась, подхватила пакет и, прихрамывая, отошла в сторону. Оглядывала себя со стороны, отряхивала подол длинной юбки что-то бормотала себе под нос. Кульков сел в машину. Пусть старая сама разбирается. Денег он ей дал. Хватит и на молоко, и на хлеб. А ему на службу надо. И так, сколько времени зря потерял. И ещё пятьсот рублей. Нечитайло уже приплясывал, ожидая Кулькова.

Прыгнул в машину.

-Ты чего…припиз...

Споткнулся на полуслове.

-Припозднился...

Кульков криво усмехнулся. То-то же! А то раньше как скажет по привычке на своей родной, украинской мове- звиняйте, я трошки запизнился. Так и хочется сказать- ты не запизнился. Ты охренел! Он ему в первый раз так и сказал, только грубее. Так этот Нечитайло ещё и обиделся. По городу сегодня катались молча и неохотно. Кульков крутил руль и посматривал по сторонам.

Ничего интересного в городе не происходит! Никто не хочет правопорядок нарушать и покомиссарить полицейским не удаётся. А так хочется кому-нибудь под дых! Ладно! Как говорится, ещё не вечер.

Глянул на часы.

-Ну, шо, Нэчитайло? По хатам?

Напарник пожал плечами.

-Можно. А не рано?

-Не рано. В самый раз. Поедим и по злачным местам. Сегодня суббота, молодняк по клубам ломанётся. А мы их...

Нечитайло согласно кивнул.

-Добре. Ты меня на углу кинь. А потим созвонимся.

Кульков высадил напарника и двинулся в сторону дома. Краем глаза заметил въезжавший во двор мигуновский Форд. Стиснул зубы. И чего ты, гад, мне всегда поперёк дороги встаёшь? Вот, ни раньше, ни позже! Как откуда на лыжах. Не будем уточнять, откуда. Притормозил. Пусть эта тварюга домой сначала зайдёт, а то ещё здороваться с ним придётся. Нет, ну точно сегодня день какой-то неудачный.

Бабка на дороге...сосед во дворе…жалко тогда он его машину только чуть-чуть задел. Кульков сначала обрадовался. Ну, думает, даст он ему сейчас вокруг ж…понюхать! Стряс бы с него десятку не меньше! Повезло тогда несказанно этому гаду. А вот Кулькову не очень. Пришлось мирно расходиться и никакого удовлетворения. Ни морального, ни материального. Поднялся к себе, долго разувался.

Стелька в ботинке завернулась и норовила выскочить оттуда вместе с ногой. Понятно, почему сегодня ботинок ногу натирал. Кульков пнул ботинок со злостью, тот отлетел в сторону. Поморщился. Надо носки переодеть. Воняют.

Из кухни выглянула Лида.

-Привет. А у меня всё готово.

Улыбнулась.

-Всё, как ты любишь.

Кульков передёрнулся.

-Чего щеришься? Пятак нашла?

Тут же вспомнил про пятьсот рублей, что отдал бабке. Непредвиденный расход. И эта...сучка, лыбится. Давно звездюлей не получала. Погоди, сучка, не радуйся, найду повод, так фасад отмакияжу!

Вымыл руки.

-Накладывай.

Лида всплеснула руками.

-Паша! Ты потом переоденься. Глянь, брюки…чем ты их так залил?

Кульков опустил глаза. Блин! Он пока бабкиным пакетом тряс, видать, её молоком весь угваздался и не заметил. А если бы выходить из машины пришлось? И пятна-то какие! На форменных брюках и такое безобразие! Откуда-то изнутри попёрла злость. Нет, не так. Пёрла не злость, а злоба. Кульков сжал кулаки. Только бы Лидка сейчас хавальник не разинула, а то он точно не сдержится. И не дай бог, мелкая дома окажется.

Лицо Лиды покраснело.

-Паша…ты это…не обращай на меня внимания. Что-то я ляпнула не то.

Кульков сел за стол.

-Ладно. Подавай, я жрать хочу. Суп сначала.

Лида подхватила тарелку с супом .

-Я сейчас…

Она мужа всегда боялась. И вот…Руки дрогнули.

-Ой…

Суп выплеснулся на стол и шустрой струйкой стёк на колени Кулькову. Тот взвыл.

-Су-у-у-ка!

Злоба вулканом выплеснулась наружу. В Лиду полетела тарелка. Она даже уворачиваться не стала, опустила руки и ждала. Потому что звериный оскал мужа ничего хорошего не сулил. Прикрыла глаза и тут же спохватилась.

Наклонилась.

-Я сейчас…Паша, одну минуту. Я сейчас. Только вытру пол и налью тебе…

Договорить не успела, потому что вскочивший муж с размаху пнул её ногой. Кухня была небольшой и развернуться тут в полную силу негде. Кульков схватил жену за волосы и потащил в комнату. Ну, тварина…ты мне за всё и за всех сейчас ответишь! Он таскал громко стонавшую и плакавшую жену по комнате, с остервенением пинал, и думал только об одном, что зря ботинки так рано снял.

Лида ничком валялась на полу, Кульков сел на неё сверху и, схватив жену за волосы бил её головой об пол. Бил долго и со вкусом, вымещая всё зло, что накопилось в нём за день. Когда выдохся, встал.

Хрустко повёл плечами.

-Иди, корми мужа. И место своё знай.

Прошёл в ванную, долго мыл руки, смотрел на стекавшую в слив розоватую воду и думал, от чего она такого цвета. Вернулся в комнату, склонился над женой. Та по-прежнему лежала неподвижно. Пнул её ногой. Да, видно, придётся самому себя обслуживать. Ел долго и со смаком. Кинул тарелки в мойку. Лидка очухается, вымоет. Прошел в спальню, достал чистую одежду, переоделся.

Поменял носки. Грязную одежду оставил тут же. Лидка приберёт, это её работа. Притопнул ногой, глядя на себя в зеркало. КрасавЕц! В прихожей причесался. Поправил стельку в ботинке, аккуратно сунул туда ногу, поелозил. Хорошо вошла, значит, ботинок тереть не будет. Снова глянул на себя в зеркало. Благостное выражение лица…весь из себя…Настоящий полицейский. Поправил погоны, вскинул гордо голову.

Пора на службу. Подхватил на углу, как и договаривались, Нечитайло, и неторопливо поехали по городу. К ночному клубу они попозже подтянутся, желательно, после полуночи, когда молодёжь уже совсем расслабится. И тогда…бери их, голубчиков, тёпленькими. И у каждого в кармане, наверняка, что-то интересное для сотрудников охраны правопорядка найдётся. Только мы протоколы составлять не будем. Не-ет, не будем.

Мы вас хорошенько пошмонаем и, как говорится, неплохая прибавка к зарплате. Только бы Нечитайло не возмутился, как в прошлый раз. Никак напарники не найдут общего языка в своей нелёгкой работе. Кульков как-то жирного пацанчика сгрёб…не в смысле, толстого, а с кошельком приличным, и пакетик с травкой тоже увесистый при нём оказался, а этот…блин…напарник, в отделение, говорит, его надо!

Ага! Щ-щаз! Кое-как с напарником тогда к консенсусу пришли. Пацанчика всё же отпустили, предварительно сделав нравоучение, а кошелёк Кульков незаметно себе в карман переложил. Потом напарнику сказал, что ему отлить надо и в кусты. Там выпотрошил кошелёк, порадовался за себя. С Нечитайло решил не делиться. Обойдётся. Не заслужил хохол денежного вознаграждения.

А Кулькову те денежки в радость. Всё в дом. Всё в семью. Мелкая, вон, задолбала своим нытьём, телефон она, видите ли, новый хочет! Перебьётся! Со старым походит неплохо. Не заслужила! Настроение неожиданно стало резко опускаться вниз. Как ртуть в градуснике, медленно, но верно. Почему-то тянуло домой и думалось, что там его непременно будут по возвращении ожидать неприятности.

Дочери, видать, вечером дома не было, а то бы она точно на шум из своей комнаты нарисовалась. И кажись, с Лидкой он сегодня погорячился. А что, если она не придуривалась, и правда, без сознания была? Тогда, точно, попадалово. И не дай господь, скорую дочка с Лидкой вызовут. Кульков сквозь зубы выругался. Опять скорая! Сначала с бабкой, потом…Две на сегодня не перебор? В груди царапало и копошилось.

Блин, Кульков! Уже не хотелось, ни молодняк потрошить, ни по городу кататься. Ему бы домой…и не дай бог, там не всё в порядке. А он нутром чует, что именно так всё и будет. Нет, надо, надо домой.

Он обернулся к напарнику.

-Слышь, что-то мне хреново сегодня.

Нечитайло откликнулся.

-Я заметил. Хотел спросить, но не решился.

Кульков стиснул зубы.

-Голова…виски ломит…не знаю, что такое.

Напарник пожал плечами.

-Если хочешь, я один…

Глянул на часы.

-Всё равно скоро смену сдавать.

Кульков согласно закивал головой.

-Спасибо. И это… на разводе меня прикрой. Скажи, что мне совсем плохо.

-Добре.

Напарники поменялись местами, и Нечитайло отвёз Кулькова к его дому. Тот у подъезда поднял голову. В окнах их квартиры горел свет. Он облегчённо вздохнул. Значит, всё в порядке порядке. Лидка уже очухалась, и порядок дома наводит. Мелкая, как всегда, в своей комнате. Ну, вот, сейчас ваш папка домой придёт и всё семейство в сборе. Дружное и вполне приличное семейство.

Жена красавица и хозяюшка, дочка умница, и папа полицейский. Хоть картину пиши. Кульков звонить в дверь не стал. Своим ключом открыл дверь. Тишина. Даже телевизор не работал. Но свет горел во всех комнатах. В коридоре на полу бурые пятна. Кровь? Похоже, что её замывали, но сделано это неаккуратно. Прошёл в комнату. Лида лежала на диване. Глаза прикрыты.

Кульков досадно поморщился. Да, перестарался он сегодня. Лицо жены - сплошной кровоподтёк, по подушке расплылось большое пятно. Наверное, из носа текла кровь. Ч-чёрт! Непруха, это точно!

Он подошёл ближе.

-Лида…

Жена слабо шевельнулась. У Кулькова по спине пробежал холодок. Никогда такого не было, чтобы жена не отзывалась. Не в первый раз он её бьёт, но она всегда откликалась на его зов. А он Лидку потом жалел. На том и мирились. Он протянул руку и тут же отдёрнул. Кто его знает, что из этого получится. Вдруг, Лидка крик поднимет. Дочка из комнаты выскочит, вопить начнёт, соседи услышат.

И так, в прошлый раз, кажись, с шумом переборщили. Соседка с нижнего этажа потом сквозь зубы с Кульковым поздоровалась и отвернулась. Он в нерешительности топтался рядом с диваном и не знал, что предпринять. С одной стороны, надо бы помочь. С другой, а вдруг придётся скорую помощь вызывать? Хрен потом отмоешься. Начнутся расспросы. И потом, при телесных повреждениях непременно врачи со скорой помощи должны сообщить о происшествии в полицию.

Он склонился над женой.

-Лида…

Жена попыталась открыть глаза. Не получилось. Потому что самих глаз видно не было, они заплыли. Из горла вырвался страшный хрип. Кульков оглянулся, подтянул стул и сел рядом с диваном. В голове лихорадочно митинговали варианты дальнейших действий. Почему-то ни один вариант не подходил. Но делать что-то надо. А если Лидка окочурится? И причиной смерти окажутся его побои?

Сука, вот влип! Сто пятой только ему не хватало! По той статье только сидеть! Позору не оберёшься! И служба в органах накроется. А он больше ничего не умеет! Дверь в дочкиной комнате скрипнула.

Кульков повернул голову.

-Настя?

Тенью в проёме показалась дочка.

-Это ты?

-Я, дочка. А что с мамой?

Задал дочке вопрос и прикусил язык. Нашёл, что спросить! Как будто Настька сама не догадалась, что это папа постарался. Так, думай, Кульков, думай. Надо ситуацию взять под свой контроль.

Кашлянул.

-Я уходил, мама нормальная была.

Настя взвизгнула.

-Не ври! Я сразу после тебя пришла домой, а мама на полу, вся в крови.

-И что она тебе сказала?

-А ничего не надо говорить. Ясно, что это опять ты её бил.

-Да я…я так…пару раз.

-Ага. Пару раз! Она не шевелилась. Я кровь помыла, на диван ей помогла лечь. А теперь думаю, что надо её в больницу.

Кульков напрягся. Больница…это точно не вариант. Шумно выдохнул.

-Может, обойдёмся?

-А если она умрёт? Я тогда всем расскажу, как ты над нами издеваешься. Тётя Шура, что под нами живёт, у меня спрашивала, бьёшь ты нас или нет.

-И что ты ей сказала?

-Ничего.

-Молодец. Не надо сор из дома выносить. Мы сами разберёмся. Погоди, я сейчас что-нибудь придумаю. Принеси воды.

Настя принесла стакан с водой.

-На.

Кульков брызнул жене в лицо.

-Лида…

Та вздрогнула.

-Не…надо…не бей…

Кульков склонился над Лидой.

-Плохо тебе?

Ответ чуть слышно прошелестел полётом бабочки.

-Очень.

Кульков потёр лоб.

-Значит, так. Я сейчас вызову скорую помощь, а ты врачам скажешь, что ходила в магазин и на тебя кто-то напал. Поняла?

Лида чуть слышно ответила.

-Да.

-Вот! Ты домой кое-как пришла, следом дочка пришла и ты ей всё рассказала, а потом я приехал. Договорились?

Обернулся к дочери.

-Поняла? А то я…

Махнул рукой.

-Короче, вызывай скорую. Я найду, что им сказать.

Снова склонился над женой.

-И не вздумай там чего лишнего сказать. Сама знаешь, что потом будет.

Скорая помощь приехала быстро. Настя открыла дверь.

-Проходите.

Фельдшер со скорой помощи подозрительно глянул на Кулькова.

-Это Вы так жену?

Тот вскинул голову.

-Вы что говорите! Я- полицейский.

Фельдшер усмехнулся.

-А что, у полицейских рук нет?

Оглянулся на Настю.

-Ну, не дочка же её так отметелила.

Кульков завёл руки за спину и сжал кулаки.

-Нет, конечно. Не я. Я сам только что пришёл с работы и жена с дочкой мне рассказали, что Лида…

Он подошёл ближе.

-Лида пошла в магазин, а на неё напали, отобрали кошелёк, она домой кое-как добралась. Хорошо, что дочка дома была.

Врач кивнул.

-Понятно. Но в милицию я обязан сообщить. Пусть они разбираются.

Лиду увезли в больницу, Кульков пытался тоже поехать вместе с ней, но его с собой не взяли. Полицейский уже пожалел, что отдал машину Нечитайло. Сейчас он бы следом за скорой поехал. Хотя, что он в больнице делать будет? Ладно. Будем надеяться, что всё и в этот раз обойдётся. Не в первый раз. В глубине души шевельнулся червячок сомнения. Нет, такое, точно было в первый раз.

Он даже готов был сам себе поклясться, что больше ни за что и никогда…Только бы Лидка, не дай бог, не окочурилась, дальше будет видно. Станет, как шёлковая и у Кулькова не будет причины её бить. И потом, что в этом такого? Многие мужья своих жён бьют. И ничего! Значит, есть за что. Знай своё место. Не выводи мужика из себя, не схлопочешь. Вон, Кулькова мать в детстве тоже ремнём охаживала.

И пока отец живой был, он тоже, нет-нет, да и наподдаст матери. Правда, та тоже в ответ могла отцу чем-нибудь по голове зарядить. Зато потом было примирение и в доме тишина и покой. Правда, только на время. Целую неделю Кульков был на взводе. Трясся при каждом стуке, боялся, что придут его коллеги и наручники на него наденут. Позор-то какой! А самое главное, что могут и из органов попереть!

Лида упорно не хотела мужа сдавать, кое-как ворочала языком и повторяла одно и тоже- на неё напали на улице. Соседи перестали с Кульковым здороваться, а если кто и приветствовал его, то исключительно сквозь зубы. Через две недели Лида начала вставать. Повреждения у жены после побоев оказались нешуточными. Перелом носа, сотрясение головного мозга средней тяжести и почему-то сломанное ребро справа.

И это всё, не считая ссадин и кровоподтёков. Кульков навещал жену в больнице и боялся смотреть ей в лицо. Он отводил взгляд и обещал, что сделает всё, чтобы она поскорее выздоровела. Как только синяки на лице Лиды начали менять свою окраску и спала опухоль, Кульков насмелился поглядеть на результаты своего рукоприкладства. Картина не радовала. Он покачал головой.

Перестарался ты, Кульков. Лида смотрела на него волком и не хотела разговаривать, ссылаясь на то, что ей тяжело разговаривать. Кульков поверил. Оказалось, что Лида от боли прикусила язык и у неё качались верхние зубы. Мысленно прикидывая, во что обойдётся всё это приключение, Кульков про себя матерился. Зубы Лидке придётся теперь вставлять, и перелом носа…могут бесплатно операцию и не сделать.

Прошёл месяц, а Лида всё находилась в больнице, и у Кулькова начинало лопаться терпение. Во-первых, уже закончились чистые рубашки и бельё. Во-вторых, надоело жрать что попало. Настя готовить не умела, могла только яйца жарить и варить пельмени. А в третьих…Кульков не мог долго обходиться без женщины, в самом полном смысле этого слова. А если выразиться некультурно, то он хотел секса!

Причём, так, как он любил, без отказа и с фантазией. Наконец, Лиду выписали из больницы. По квартире она передвигалась медленно, но быт наладился. Собственно, большого подвига она не совершала. Бельё стирала машинка-автомат, ну, если только жена погладила рубашки и штаны…Так, это её работа. К себе Лида Кулькова не подпускала, и он бесился, но трогать жену боялся. Она его предупредила.

Когда он сунулся к жене с предложением покувыркаться, та повернулась к нему, и столько ненависти было в её взгляде, что Кульков отступил. Буркнул себе под нос, что-то вроде- не больно надо и ушёл. И даже Лидку не ударил. Побоялся. Потому что эта… никогда не сказавшая ни одного слова ему поперёк, вдруг выдала, что если он её ещё раз тронет, она его с потрохами сдаст. И тут Кульков ей верил.

Потом жену вызвали к следователю и Кульков снова испугался. Потому что дело передали следователю Мокрушину. А капитан Мокрушин все дела на раз расследовал и до суда доводил. За это его и ценили. И как-то Кульков не выдержал. Он пошёл к Мокрушину, чтобы узнать, как продвигается расследование. Сходил и потом ругал сам себя последними словами, потому что разговора с капитаном у него не получилось.

Точнее, разговор как раз очень даже получился. Только Кульков выглядел не самым лучшим образом в том разговоре. Он с утра бегал по этажам, словно пёс, ищущий след, прислушивался около двери Мокрушина и, наконец, насмелился.

Стукнул в дверь. Приоткрыл.

-Товарищ капитан, можно?

Мокрушин сузил глаза.

-Входи.

-Может, я не вовремя?

-Входи, я как раз с тобой поговорить хотел.

Кульков сел напротив.

-Как продвигается расследование?

Капитан усмехнулся.

-Продвигается. Только жена твоя никак тебя, Кульков, сдавать не хочет. Говорит, что её на улице избили.

Кульков покраснел.

-Так и есть. На улице её избили.

-Не свисти. Вот…

Мокрушин перегнулся через стол.

-У меня заключение судебно-медицинской экспертизы на руках…

-И что?

-А ничего. Не сходятся обстоятельства. Получается, что не на улице её избили. А в квартире. Головой об пол.

- С чего ты такой вывод сделал? И почему?

-А потому. Опыт у меня определённый имеется. Я такие повреждения сразу определяю. И вот что я тебе скажу…

Капитан скривил в усмешке рот.

-Если бы её на земле били, в ранах была бы грязь.

Кульков машинально вытер проступивший внезапно на лбу пот.

-Значит, на асфальте.

-Нет, от асфальта у потерпевшей остались бы на лице характерные ссадины. А её попросту били головой об пол. Держали за волосы и били. Долго били. И сделать это мог только её муж. То есть, ты. И вот здесь…

Мокрушин ткнул пальцем в папку уголовного дела.

-По статье тяжкие телесные повреждения, повлекшие за собой длительное, не кратковременное, заметь, а длительное расстройство здоровья, подозреваемым, а потом обвиняемым, должен быть ты, Кульков. Только ты. А не какое-то не установленное следствием лицо. Но жена твоя- крепкий орешек. Боится она тебя или жалеет, мне непонятно. Только зря она это делает. Потому что в следующий раз ты её добьёшь. И тогда уже точно сядешь. По статье 105 УК. А? Как тебе такая перспектива?

Кульков вскочил.

-Да пошёл ты!

-Это ты пошёл. Отсюда пошёл и чтобы я больше тебя тут не видел. А то…

Кульков чуял нутром, что вся им налаженная и упорядоченная жизнь, рукотворным каналом изменила своё течение. Не туда его несёт жизненный поток. Не туда. И он, главное, ничего поменять уже не может. Не весть откуда взявшаяся бригада строителей, не спрашивая его желания, перестраивала жизнь Кулькова. А он, сука, не заказывал никакие перестройки! Не заказывал! Хотелось выть и крушить всё вокруг.

Но нельзя. Нельзя себя выдавать. И вести нужно себя, как примерный семьянин, жутко страдающий за жену. И как честный полицейский, выполняющий свои служебные обязанности добросовестно и с полной ответственностью. И как-то пережить поскорее все эти неприятности. Попытаться вылезть. Нужно только представить, что он попал в болото. Но он точно знает, что болото не топкое, а если поднапрячься, то вылезти можно.

Кочка за кочкой…кочка за кочкой…и вот он, спасительный берег, на котором сухо, птички-цветочки…Но руки-то чешутся, и вмазать бы кому-нибудь со всей дури, глядишь, полегчает. Но нельзя. Нельзя-я-я-я-я! А со всех сторон осуждающие взгляды, даже этот грёбаный хохол сходил к полковнику и попросил, чтобы его от Кулькова убрали. Не хочет он с ним в напарниках ходить. Вот, гад! А сам ему алиби, можно сказать, обеспечил.

Его Мокрушин тоже к себе вызывал. Не для допроса, а для доверительной беседы, потому как дело заведено по факту нанесения тяжких телесных повреждений в отношении неустановленных следствием лиц. Пока что -неустановленных. Но капитан Мокрушин землю будет рыть, но установит эти лица. Потому как у капитана Мокрушина висяков ни разу не было. И вопрос времени, когда он их установит.

Но Нечитайло оказался молодцом. Он чётко и обстоятельно капитану сообщил, что его напарник Кульков после ужина вернулся на службу в нормальном расположении духа и в чистой одежде. Никаких пятен крови на нём не было. Кульков даже руку хотел хохлу пожать в знак благодарности, но тот руки не принял и отвернулся. Ну! И кто скажет, что хохлы- нормальные люди? Кульков точно скажет, что это не так. По своему напарнику знает.

И никто его в этом не переубедит! Потому как имеется у Кулькова на этот счёт своё собственное, внутреннее убеждение. Утром, в субботу, после суточного дежурства Кульков возвращался домой совсем не в настроении. И было от чего! Ночью они с Нечитайло, того пока ещё не перевели от Кулькова, задержали преступника. Настоящего, который был в розыске. А майор на утреннем разводе даже слова об этом не сказал. Не похвалил!

Не поставил в пример остальным! Кульков так ждал этого волнующего момента! Чтобы сделать шаг вперёд, козырнуть и громко доложить, что он служит России. И по сторонам посмотреть- как я вас, а? Дома его ждал сюрприз. Не жена с дочкой его ждали, а записка на кухонном столе. Лида с Настей уехали к тёще. Кульков забегал по комнате. Твари! Они что, сговорились все, что ли? Бросать Кулькова в тяжёлую для него минуту.

С трудом перевёл дух. Злость не проходила. И тогда Кульков дал волю своим чувствам. Он бегал по комнатам и рычал, кулаками остервенело бил в стену. Бил до тех пор, пока в неё не постучали соседи справа. Потом снизу, соседка тётя Шура долбила чем-то по батарее. Долго и громко. По башке бы себе постучала! И псина бабкина тут же зашлась истошным лаем. Придушил бы эту мерзкую собачонку!

Кульков перевёл дух. Шумно выдохнул. Кажись, полегчало. Надо успокоиться, а то соседи невесть что подумают. Глянул на кулаки. Костяшки пальцев кровили, он вытер их об себя и пошёл в ванную мыть руки. Ссадины щипало, и Кульков сам себя пожалел. Глядя в зеркало, уговаривал собственное отражение успокоиться. Мыл руки, поднимал глаза и начинал сначала- Всё будет хорошо…всё будет хорошо…всё, падла, будет хорошо! И одним ударом расколол зеркало...

Мила тяжело вздохнула и повернулась к Мигунову.

-Вот, урод! Что он дома творит!

Игорь обнял жену.

-Успокойся, милая. Кульков, наверное, сам с собой воюет. Ты же сама видела, как Лида с Настей в такси садились.

Мила всхлипнула.

-Как этого гада земля только носит! Настя Кристинке рассказала, что это отец так Лиду избил. И потом велел никому об этом не говорить.

Мигунов погладил жену по голову.

-Ничего. Когда-нибудь ему отольются все чужие слёзы. Не может быть, чтобы бумеранг не сработал. Так не бывает.

Он улыбнулся.

-Может, мы в кино всей семьёй сходим? А потом погуляем в парке. Мороженого поедим. Правда, а то на душе тяжело. Давай, а? Возьмём Тишку с Тёмкой и…

Кульков в окно видел, как вся семья Мигуновых садилась в машину. Лица у всех счастливые, ребятня вокруг машины скачет. И чему, сука, радуются? Твари конченые! Девчонка в шортах…вся ж…наголе… Кульков скрипнул зубами. Эх, засадить бы сейчас! А некому! Лидка, тварь, свалила из дома. Надо будет позвонить ей, что ли? Узнать, надолго ли они уехали. Мысленно прикинул, у Насти каникулы. До школы почти месяц.

Кульков взвыл! Он столько не вытерпит! Торопливо набрал номер телефона жены.

-Алло.

Старался, чтобы голос был ласковым.

-Милая…ты ничего не говорила, что к маме собиралась. Или случилось чего? Мама не заболела, нет? Привет ей передавай…

Лида перебила мужа. И её голос наждачкой резанул по уху.

-Случилось. Я совсем уехала. И домой не вернусь. С тобой разведусь, чтобы твою рожу мерзкую больше не видеть. А если угрожать начнёшь, я всё расскажу, и тебя посадят. Мне следователь так и сказал.

Кульков севшим голосом пытался наладить контакт с женой.

-Лида, послушай…ну, прости меня…я гад…

-Ты не гад…

-Ты меня простила?

-Ты не гад, Кульков. Ты сволочь, мразь и ублюдок! И я никогда тебя не прощу. Не звони мне больше.

И отключила телефон. Не успела услышать, как Кульков взвыл.

-Я убью тебя! Я убью тебя!

А может, и услышала, потому и отключила. Но не это страшно. А страшно то, что она его больше не боится. Кульков сел на диван. Что это было? Это даже не бунт на отдельно взятом корабле! Это разом рухнуло всё! На работе узнают, что жена ушла от него. Совсем ушла. И Мокрушин сделает всё, чтобы притянуть осла за уши, то есть, обвиняемым по факту нанесения тяжких телесных повреждений окажется Кульков.

Именно, Кульков, а не какие-то неустановленные следствием лица. Так, надо успокоиться. Первым делом не рассказывать никому о своих семейных неурядицах. Да! Жена просто поехала к матери в гости. Ну да. У дочки каникулы. Почему не навестить любимую бабушку? Так…Дальше…служим России верой и правдой. На службе исключительное рвение, не ругаемся, не пьём, ловим преступников…и это…с Нечитайло миримся.

Нормальный он мужик. Хороший. Не грёбаный хохол, а вполне…Делаем добрые дела. Начнём с семьи. Мелкая просила телефон. Купим! Какой разговор! Жене шубу. Она хоть и не просила, но широкий жест не помешает. Точно! Лидке покупаем шубу. Дорогую! Если что, заначка у Кулькова есть. И ещё…у Кулькова перехватило дух от собственной щедрости. Точно! Он собаку своим домочадцам купит! Любую! Хотя…

Нет, тут он погорячился. Не любую. Мелкую- да. А относительно большой…ну её на фиг. Её пнёшь, а она тебе, скотина, ногу до самой ляжки откусит. А мелкой можно наподдать и пусть летит, насколько пространства хватит. Кульков повеселел. А ведь верный ход! И как он раньше не догадался! Была бы в доме другая животина, кроме жены, он бы, глядишь, зло на ней срывал, а не на Лидке. Кульков радостно подпрыгнул.

Ха! Кто молодец? Он молодец! И вообще, бывает всё на свете хорошо…бывает. А будет ещё лучше! К вечеру пошёл дождь. Точнее сказать, дождичек. Такой мелкий и противный, как и всё вокруг. По -другому и быть просто не могло. Вся жизнь какая попало, такой и дождик. Больше грязи после него будет, чем пользы. Кульков протопал к холодильнику. Выспаться после дежурства удалось.

И встал сегодня отдохнувший полицейский не с левой ноги. Сейчас бы поесть, потом прокатиться по городу. Машину помыть, что ли…вон, стоит под окном… Громко хлопнул дверцей холодильника. Эта сучка, Лидка, простите наш плохой французский, любимая жена, ничего перед отъездом мужу не приготовила. Понятно. Она, вроде как, разводиться собралась. Ну, это мы ещё посмотрим. Она же не знает, какие сюрпризы им муж и папа приготовил.

Да! Новый телефон…шуба…собака…которая будет срать по углам и грызть мебель…не-не, Кульков, прочь поганые мысли! Собачка будет маленькая и красивая. Значит, так. Сейчас едем по магазинам. Глянуть на те шубы, заодно телефон присмотреть. Интересно, это в одном магазине продают? Наверное, нет. Чтобы соблазнов не было. А то пойдёшь жене новый телефон покупать, а она… Милый, смотри, какая шубка.

Давай на сдачу возьмём? Значит, так. Телефон, шуба, собачка…Глянул на часы. На сегодня походы по торговым точкам отменяются. Припизнились, как Нечитайло говорит. Вечер. Может, тогда просто покататься? Глядишь, настроение поднимется. В парке на лавочке посидеть. Мороженое схавать. Газировки холодненькой попить…

Мигуновы вышли из кафе. Игорь довольно улыбался. Замечательно суббота прошла. Сначала сходили в кино, хрустели в темноте попкорном, передавая друг другу большое ведёрко с кукурузой. Фильм был какой-то детский, но смешной и весёлый. Потом долгий обед в кафе. В парке Тишка и Тёмкой повизжали на карусели, покатались всей семьёй по кругу на паровозике. Рядом с большим деревянным медведем на скамейке ели мороженое.

Громко хохотали, когда Тишка мазнула медведя по морде мороженым, а оно потекло прямо в раскрытую пасть зверя. Мигунов смотрел на свою семью и сердце сжималось. Как он их всех любит! Милку, Тишку, Тёмку…мои вы дорогие.

Кристина помахала кому-то рукой и обернулась к отцу.

-Папуль, можно я погуляю без вас?

Умоляюще сложила ручки.

-Ну, папуль…там...

Она махнула рукой в сторону.

-там Денис…

Мила с Игорем переглянулись.

-Ну, если там Денис…

Мигунов шутливо насупил брови.

-Только, дочка не допоздна. И я надеюсь, что Денис окажется настоящим рыцарем и проводит нашу принцессу до дома.

Кристина расцеловала родителей и побежала навстречу своей радости, которую зовут Денис. Мигунов смотрел ей вслед и непреодолимое желание немедленно вернуть дочь обратно, охватило его. Он вздохнул. Чего ему мерещится только плохое? Потому что Кристина-девочка? Он как-то долго не мог уснуть, они занимались с Милкой любовью, потом та побежала в ванную, а он вдруг представил, что его дочь…

И расстроился, хотя знал, что это неотвратимо, Тишка вырастет, встретит своего принца, выйдет замуж, нарожает Мигунову внуков. Пробовал сам себе поднять настроение выговором, что ему много внуков не надо. Хватит и двух. Потому что ещё есть Тёмка, а если и он…короче, по два или по две внучки с носа и достаточно. Игорь проглотил комок в горле. Принцесса уже добежала до своего рыцаря. Тот обнял девочку.

Мигунов глянул на жену. Та тоже смотрела вслед дочери и…или Мигунову показалось, или и она тоже чем-то встревожена? Побледнела. Он обнял Милу, прижался лбом к её голове. Что ты, милая, всё хорошо. Наша дочка вырастает, оглянуться не успеем, скоро…и вообще, пора домой. Он позвал Тёмку, тот прижался к отцу, заглянул в глаза. Сердце у Мигунова ёкнуло. Хорошие вы мои! Я жизни за вас не пожалею!

Кристина с Денисом, взявшись за руки, гуляли по парку. Денис давно нравился девочке, он был старше Кристины на два года и можно сказать, что парень почти взрослый. И такой симпатичный! Высокий, стройный. Девочка искоса поглядывала по сторонам, все ли видят, какой рядом с ней парень. Через час простого гуляния по парку, девочке всё надоело. И не такой интересный этот Денис. Сопит как-то…и курит. Ф-фу.

Папа у Кристины не курит и от него всегда вкусно пахнет парфюмом. А у Дениса ногти грязные. И под мышками мокро, наверное, потому что вспотел. И вон, на джинсах пятно. Неаккуратный он какой-то.

Она осторожно высвободила руку из ладони Дениса.

-Я домой.

Денис вскинул брови.

-И чё тебе не нравится?

-Поздно уже. Я папе обещала, что недолго.

Парень пожал плечами.

-Беги, раз папе обещала, а я ещё тут потусуюсь.

И вслед уходившей девочке буркнул.

-Малолетка.

Кристина вышла из парка и направилась к автобусной остановке. Лучше бы она с родителями домой уехала! Порылась в кармашке, там должна быть мелочь, а то окажется, что и на билет не хватит. Фыркнула. Придётся пешком до дома топать. Денег и на полбилета не хватает. Может, папе позвонить, он за дочкой приедет и домой отвезёт. Точно! Кристина достала, телефон, провела пальцем по экрану.

Рядом скрипнули тормоза. Папа? Так быстро? Кристина подняла голову. Не папа. Сосед. Тот самый противный Кульков. Кристина с ним не поедет. Ну его. Он гад, и страшный, так мама говорила. И вообще, он свою жену и дочку бьёт. Бедная Настя!

Распахнулась дверь, высунулся Кульков.

-Привет. Гуляем?

Разулыбался.

-Кристина, ты домой?

Девочка машинально кивнула.

-Ага.

-Садись. Я тоже домой.

Кристина переступила с ноги на ногу. Огляделась. Садиться? А…может…ничего?

-Спасибо.

Села в машину.

-Хорошо, если Вы домой и нам по пути.

Кульков продолжал улыбаться.

-По пути, по пути. Пристегнись.

Кульков не мог разобраться, повезло ему или не очень, но настроение почему-то налаживалось. Радость выпирала из груди, хотелось петь и…ещё чего-то такого…такого…по ходу ему сегодня повезёт. Дальше всё, шло, как по написанному. Сам не мог поверить, что так всё удачно складывается.

Обернулся к девочке.

-Ну, просто везуха, что я тебя сегодня встретил. Еду, а тут ты…Я твоему папе одну штуку обещал отдать для его машины. Не бойся, она не тяжёлая. Сейчас в гараж заскочим. Это тут, рядом. Не возражаешь?

Кристина подобралась. В гараж? По спине пробежал холодок. Глянула на Кулькова. Нет, улыбается. И не страшный он нисколько. И потом, дядя Паша папе что-то обещал. Конечно, она не возражает. Пусть он едет в гараж. Кульков крутил руль и радовался. Конечно, мы едем в гараж. Только там нет никакой штуковины, что я твоему папе, девочка, обещал. Потому что в гараже…руки у полицейского вспотели, и вздыбилось в низу.

Шумно выдохнул. Терпи, Кульков. Терпи. Зато потом…Хороший гараж есть у Кулькова. Мало кто знает о таком богатстве у простого полицейского. Отличный гараж. Хорошо оборудованный, если что, там жить можно. Он как-то Лидку туда привозил. В воспитательных целях, так сказать. На цепь посадил и весь день держал. Он бы её и на неделю закрыл, но могли вопросы у окружающих возникнуть. Настька бы вой подняла.

А он потом жену строго-настрого предупредил, чтобы Лидка и рта не смела раскрывать, и даже не помышляла об этом, иначе её потом ни хрена не найдут. Лидка поверила. Что ж не поверить! Кульков зря слов на ветер не бросает. Да, очень хороший гараж у Кулькова. И главное, достался он ему совсем даром. Он как-то задержал одного козла. Можно сказать, поймал с поличным.

Тот какую-то девчонку, видать, несовершеннолетнюю, в машину затаскивал, а Кульков за ним проследил. И девчонка сопротивлялась и визжала. Короче, не его это дело…с другой стороны, очень даже его. Потому что он служитель порядка и должен такие преступления на корню пресекать. Но тот мужик очень даже не бедным оказался, и грех было этим не воспользоваться. Сразу тот боров всё правильно понял.

Сам предложил и за один день свой гараж переоформил на Кулькова. На том и разошлись. А что? Когда-никогда тот мужик всё равно спалится. Во вкус войдёт, бдительность потеряет и спалится. И потом гаражей на всех свидетелей не напасёшься. Да. Хороший гараж у Кулькова. С диваном и умывальником в углу. И что-то типа биотуалета даже есть. Свет, вода, зимой отопление от электростанции, что неподалёку.

Полицейский повернул в сторону гаражей. Только бы никого из соседей рядом не оказалось. Иначе, вся задумка псу под хвост. Та-ак, хорошо. Никого нет. И хорошо бы, чтобы никому не захотелось в ближайшее время свою машину в гараж ставить.

Тормознул у гаража. Повернулся к Кристине.

-Сиди. Я быстро.

Выскочил, открыл дверь в гараж. Не всю, понятное дело, машину он ставить туда не собирается. Кристина оглянулась. Может, зря она в машину к соседу села? Вон, смеркается. Домой бы засветло попасть. Скорей бы Кульков свою железяку нашёл.

Кульков выглянул. Махнул рукой.

-Криська, помоги.

Приложил руку ко лбу.

-Прикинь, лбом шарахнулся, аж искры из глаз. Забери эту штуковину. Я же говорю, она не тяжёлая. А я пока лоб йодом намажу.

Кристина отстегнула ремень и осторожно подошла к гаражу. Снова оглянулась. Ей стало страшно. Бежать надо отсюда. Не нравится ей сосед. Лоб он, видите ли, разбил! Не мог треснуться лбом так, чтобы твоя голова совсем отвалилась.

Кульков протянул руку.

-Осторожно, тут порог высокий.

Кристина вытянула руку, и Кульков рывком закинул её в гараж.

-Попалась, птичка!

Захлопнул дверь. Его бегающие глаза ничего хорошего не обещали. Кристина онемела. Кричать ей даже в голову не приходило. Всё произошло так стремительно и неожиданно, что она испугаться, кажется, не успела. Это что, игра такая? Дядя Паша шутит? Он же лоб разбил и папе обещал…Кульков схватил девочку за руку и потащил к дивану. Нужно поторопиться, пока у него не пропало желание, а оно распирало всю его плоть и не давало дышать.

Всё остальное потом…потом…девчонку на цепь и каждый день…да-да, он каждый день будет приезжать сюда, кормить эту маленькую потаскушку и …уж тогда он даст волю своей фантазии! Что будет потом, сейчас совсем неважно. Рано об этом думать. Нужно, пока эту сучка не опомнилась… Кристина не сопротивлялась, она всё ещё не могла понять, чего от неё хочет дядя Паша. А где эта железяка? Та, которая не тяжёлая…Кристина возьмёт её, они поедут домой, там ждут папа с мамой и ещё…она хочет в туалет… Кульков опрокинул девочку на диван, та тряпичной куклой обмякла в руках.

Тряхнул её.

-Э! Ты чего? Не порти мне удовольствие.

Начал раздевать Кристину, шорты были тугими и застёжка никак не поддавалась. Наконец, удалось стянуть с девочки шорты. Внизу маленькие трусишки. У Кулькова захватило дух. Ну и свезло тебе сегодня, Кульков! И тут Кристина начала вырываться и кричать так, что Кульков растерялся. Чего она орёт? Только что лежала и не мявкала! Ишь, как голосок прорезался! Так, я тебе сейчас живо рот заткну! Прямо сейчас. На фиг мне твои вопли не нужны.

Ударил девочку по лицу.

-Глохни, сучка!

Навалился на неё всем телом, рывком раскинул ей ноги и пытался получить удовольствие. Вместо этого получалось сплошное неудобство. Диван оказался узким и он никак не мог на нём удобно расположиться. Эх, надо было диван сначала разложить! Но кто бы знал, что такая оказия сегодня случится! А сейчас уже не до этого! Он одной рукой придушил девочку, и когда та обмякла, соскочил и быстро откинул спинку дивана.

Ну, вот. Теперь можно и повеселиться. И веселье началось! Он терзал бедную девочку с такой яростью и злостью, что получал удовольствие не столько от самого секса, сколько от морального удовлетворения. Он рывком входил в послушное тельце и приговаривал- а вот вам! А вот вам! Наконец, свалился с Кристины и лёг рядом. Тронул рукой низ. Усмехнулся. Распечатал он мигуновскую дочку. Как молодое вино!

И теперь он будет пить это вино долго. Так долго, пока не надоест. А Мигунов пусть свою дочку потом ищет. И не найдёт! Или найдёт, а будет поздно. Пока же Кульков посадит девчонку на цепь и будет пользовать. Растянул в улыбке рот. Он собачку хотел купить? А что! Он себе уже добыл собачонку. И она теперь будет лизать ему руки и благодарно целовать всё, что Кульков ей подсунет. Девочка шевельнулась и застонала.

Кульков склонился над ней.

-Очухалась? Ну, вот, а ты боялась. А сама даже не поняла ничего. Не поняла, ведь? А вот, дядя Паша сейчас отдохнёт и толково тебе ещё раз расскажет и покажет, что ты теперь всегда тут делать будешь.

Он встал и подошёл к умывальнику в углу. Надо смыть с себя кровь непорочной девы. Засмеялся. Во, как он умеет! Да, он такой! Он много чего умеет. Лидка всё это уже в полной мере познала. Теперь у Кулькова новая ученица. И он теперь её научит всему, что умеет бравый полицейский. Научится девочка, и сверху, и снизу. И по-собачьи…и вообще, всяко-разно, даже безобразно. Лишь бы не заразно. А девчонка чистая, никакой заразы он тут не подхватит.

Оглянулся. Кристина села на диване. По щекам текли слёзы.

-Дядя Паша, зачем?

Кульков подпрыгнул.

-Что -зачем?

-Зачем Вы так со мной?

-А затем! Чтобы своё место знала! А то ишь…

Девочка всхлипнула.

-Что я Вам плохого сделала?

Кульков сдвинул брови.

-Плохого? Ничего. А вот, хорошего…

Опустил глаза вниз. Дружок шевельнулся. Кульков осклабился.

-А вот хорошего…ты сейчас мне…

И он двинулся к дивану. Девочка тоненько завизжала и в страхе закрыла лицо руками. И Кульков снова получал удовольствие. Но теперь он не торопился. А с чувством, с толком, с расстановкой… Жаль, только девчонка, как кукла. Не живая почти. Он ей несколько раз кислород перекрывал, чтобы сильно не верещала. И от этого удовольствие ещё больше получал, потому что девчонка билась под ним и выгибалась.

А это так заводит… Кульков утомился, он благостно откинулся на подушку и закатил глаза. Ух и …как там говорят, Бобик…от всей души. И даже задремал. А что, отдохнуть не помешает, а потом снова. Когда открыл глаза, подумал, что неплохо бы ещё пару раз себя повеселить, но ничего не получалось. Как не мял он своё поникшее хозяйство, оно присоединяться к сексуальным утехам хозяина не торопилось…

А после, как пелена с глаз. Что он натворил! Быстро оделся и забегал по гаражу. В живых её оставлять нельзя. Он, собственно и не планировал это, но потом, потом. А сейчас? Тронул девочку за плечо. Мёртвая? Точно? Потряс с силой. Нет, не шевелится. Приоткрыл дверь гаража. Никого. Значит, так. Пусть совсем стемнеет. Хотя, куда темнее. Глянул на часы. Ни хрена себе, второй час ночи. Так, девчонку он сейчас в парк отвезёт.

Его никто не остановит, потому что он полицейский. А в парке он кинет её где-нибудь под деревом и пусть ищут, кто такое безобразие с бедной девочкой сотворил. И он тоже проявит участие в поисках подлеца, убившего невинное создание. Небеса сегодня были благосклонны к Кулькову. Он погрузил девочку в машину, завернув её в покрывало с дивана. Покрывало он потом сожжёт. Проверил, не забыл ли чего. Так, трусишки, шорты…телефон…

Нет, телефон он тут оставит. Он Кулькову, если что, сгодится. Тот подлец, что над бедной девочкой в парке издевался, телефон, типа, с собой забрал. Сделал пару кругов вокруг парка. Ничего в этом такого нет. Патрульно-постовая служба бдит. Улучил момент, вытащил тело девочки из машины, почти бегом кинулся к кустам. Надо же, какая лёгкая!

Кинул девчонку в кусты, тело глухо шмякнулось. Кульков вытянул из- под неё покрывало и бегом к машине. Чертыхнулся. Трусы с шортами! Чуть вещественные доказательства в машине не оставил! Не хватало с ними спалиться! Так, кинуть их рядом. Перевёл дух. Пора домой. Помыться и спать…спать…устал он сегодня...Очень насыщенный день у полицейского был. Как говорится, славно поработали, и славно отдохнём...

Мигуновы не находили себе места. Кристины не было дома и Милка в который раз принималась рыдать. Мигунов шикал на неё, а у самого внутри всё холодело от дурного предчувствия. Не могла дочка так долго гулять! Или её Денис не отпускает? Мигунов его, хоть и издалека, но видел. Вроде, нормальный парень. Лет семнадцать, может чуть больше. Обыкновенный, джинсы, майка…

Когда часы показали одиннадцать, Мигунов с трудом себя сдерживал. Мила несколько раз набирала дочкин номер, но та не отзывалась. Хотя была в сети. Чем она так занята, что не отвечает на звонки матери?

Мигунов оделся. Он пойдёт Кристину искать. Мила остановила мужа.

-Куда ты пойдёшь?

Тот пожал плечами.

-В парк…наверное.

-Я с тобой.

Мигунов шумно выдохнул.

-Ладно, подождём ещё.

Резко сорвался и к телефону. Так…02, может, они что-то знают? Долго объяснял дежурному, что у него пропала дочка. Дежурный отреагировал на сообщение без всякого энтузиазма. Нагуляется, вернётся домой. Мигунов сорвался на крик. Какой -нагуляется! Ей всего пятнадцать лет! Для дежурного это был не аргумент. Значит, плохо своего ребёнка воспитываете, если она в пятнадцать лет дома не ночует.

И бросил трубку. Игорь переживал, что не спросил у дочки, как фамилия у того Дениса, к которому она в парке пошла. Сейчас бы по справочнику нашли. А если у него нет домашнего телефона? Сник. Если что, у них и фамилии Дениса нет. Стрелка часов медленно и неумолимо двигалась по циферблату. Вот стрелки сомкнулись. Полночь. Милка взвыла и захлебнулась собственным криком.

Не надо пугать Тёмку, он спит, а мать голосит на весь дом! Мигунов метался по комнате. Подошёл к окну, рывком распахнул балконную дверь. Прохладный воздух хлынул в комнату. Игорь вышел на балкон. Гнетущая тишина. Неужели все спят? И дети у всех дома ночуют? Вон, в соседских окнах горит свет. Значит, не все спят. Где-то резко взвизгнули тормоза. Может, это Тишку домой привезли?

А что, кавалер, может, на машине был. Они по городу катались, за часами не следили. Влюблённые часов не наблюдают. Но Тишка ни разу не влюблённая! Ей всего пятнадцать лет. И она ни с кем ещё не дружила. А Джульетте сколько лет было, когда она влюбилась? Мигунов топнул ногой. Ему нет никакого дела до Джульетты, та пусть хоть вообще домой не появляется, а Кристинка должна спать дома.

Во двор, крадучись, вползала машина. Игорь присмотрелся. Милицейская. Это Кристину привезли? Может, она пьяная? Её в парке подобрали. А подростков положено домой доставлять… Ну, и хорошо, пусть будет пьяная, только дома. Он потом с дочкой воспитательную беседу проведёт. Машина прошелестела мимо подъезда, въехала под дерево. Мигунов резко подался назад.

Хотя его и так с улицы видно, свет в окне горит. Хлопнула дверь машины. Неторопливо вылез человек. Понятно. Кульков с работы приехал. Поднял голову вверх, наверняка, Кульков увидел Мигунова. Игорю показалось, что сосед насмехается над ним. Сам себя одёрнул. Где ты там что увидел! Третий этаж… в темноте…хлопнула дверь подъезда. Кульков идёт домой. Игорь облокотился на перила.

Тишка, доченька…маленькая моя…где ты? Ударило словно током. Зельдин! Надо позвонить ему! Он даст своё прокурорское распоряжение и Кристину Мигунову тут же кинутся искать. Точно! Он ломанулся с балкона, споткнулся, выругался.

Схватил телефон.

-Алло…Саш, извини…

Зельдин ответил сонным голосом.

-Игорий, чего тебе не спится?

Мигунов проглотил комок в горле.

-Саш, чесслово, прости. У меня Тишка пропала.

-Собака, что ли? Так утром сама прибежит.

-Какая собака? У нас нет собаки.

Спохватился.

- А-а! Нет, это мы дочку, Кристинку дома Тишкой зовём.

Голос Зельдина стал серьёзным.

-Ей шестнадцать?

-Пятнадцать.

-Тогда это непорядок. В полицию звонил?

-Звонил. Сказали, наболтается, сама придёт. И ещё выговор мне сделали, что я плохо дочку воспитываю.

-Твою мать! Я сейчас им устрою. Погоди, я перезвоню.

-Хорошо. Буду ждать. Ты это…если что…она с парнем каким-то в парке встретилась. Его Денисом зовут.

-А фамилия?

-Не знаю фамилии.

-Плохо. Может, по линии ПДН быстрее бы нашли.

Мигунов присел на диван. В комнате чем-то тягуче и противно пахло. Повернул голову. Милка что-то пьёт мутное. Голова трясётся, руки ходуном. Плачет. Ещё бы. Господи, помоги! И ты, Саня, тоже помоги! Век помнить буду! Только помоги! Через пятнадцать минут Мигуновым позвонили из полиции. Спрашивали про особые приметы, во что одета. Не пьёт ли их девочка спиртное, ну и наркотики там, травка…

Мигунов отвечал на вопросы, а самому хотелось громко выматериться и обозвать полицейского козлом. Какие наркотики! Какая травка! Кристинка только одну травку знает, которая на газонах. И вообще, ей всего пятнадцать лет. Она только что окончила девятый класс. Каникулы у неё. Воспитанная девочка и никогда не гуляет на улице дольше десяти вечера. И то только во дворе. Да, вот так!

Мигуновы в эту ночь не сомкнули глаз. Какой сон, когда девочки нет! Игорь внезапно похолодел. Он вспомнил тот сон! Сумки около подъезда. Несколько штук. И Кристина говорит, что уезжает. Нет, она сказала, что не уезжает, а улетает! Сон вдруг проявился так чётко и явно, как будто он ролик смотрел. Кристинка ему часто на своём смартфоне ролики смешные показывала. Вот, и сейчас он смотрит ролик.

А он, этот ролик про Кристинку. Вот, она стоит у подъезда, голова запрокинута и сумки рядом. Дочка машет рукой. Игорь спрашивает, куда она собралась, а та смеётся. Далеко. Отсюда не видать. И вообще, я теперь на другой планете жить буду. Отец спрашивает, когда дочка вернётся. А она в ответ- никогда. Я же говорю, я теперь на другой планете жить буду. А вы тут, без меня. Ролик закончился. Мигунов тупо смотрел в стену.

Повернул голову. Мила закрыла глаза. Мигунов покачал головой. Он даже спрашивать у жены про сон не будет. Он и так всё понял. Нет у них больше дочки. Она теперь на другой планете жить будет. И никогда не вернётся. Он стиснул зубы и почувствовал, как по щекам побежали слёзы. И он точно теперь был уверен, что Кристину, если и найдут, то уже неживой. Знать бы только, кто и что с ней такое сотворил. Денис?

Тогда Мигунов ему не завидует. Или по дороге с ней что-то случилось… Кристину нашли рано утром. В городском парке. Но то, что нашли… Зельдин позвонил в дежурную часть и попросил, именно попросил, так, как это умеют делать работники прокуратуры, прочесать каждый сантиметр в парке. Как только начало светать, все, кто был в отделении полиции свободен, кинулись в парк.

Нашли девочку быстро. Она лежала почти на виду. И была ещё тёплой. Полуголая, избитая, в луже крови. В сжатых ладошках трава вперемешку с землёй… Мигунов вскочил с дивана. Телефон… Телефон готов сообщить ему новости. И Игорь знал, что новости будут плохими. Может, не надо новостей? Когда ничего не знаешь, ещё остаётся какая-то надежда… Глянул на Милу. Что делать?

Жена открыла глаза.

-Телефон…возьми…

Мигунов кивнул.

-Сейчас.

Нажал кнопку.

-Саня…

Голос Зельдина принёс плохие новости.

-Игорь…ты это…

Мигунов выдохнул.

-Где она?

Зельдин кашлянул.

-В морге. Ты приезжай…Милу с собой не бери.

-А что я ей скажу?

-Скажи, что потом…ну…ты, типа, ко мне поехал…короче…

-Понял. Сейчас приеду.

-Давай, я тут.

Мила вскочила.

-Где? Нашлась?

Игорь с трудом вытолкнул из горла неправду.

-Я к Сане. Потом тебе позвоню.

-Я с тобой.

-Не надо. Я позвоню.

Он торопливо обувался, а в голове молоточками било- у кота четыре лапы…у кота четыре лапы…у кота четыре лапы…и бегом по ступенькам, а всё равно, одно и тоже…у кота четыре лапы…у кота… Сел в машину, и как молитву… как будто то, что у кота именно четыре лапы, а не три, и не пять, могло как-то отодвинуть на неопределённое время неотвратимость происшедшего. Потому что Мигунов едет в морг. А там…

Зельдин суетливо кружил около морга, и со стороны это выглядело бы смешно, потому что Саня всегда был собран, чётко печатал шаг и никогда не размахивал руками. Сейчас рукам друга покоя не было. И это было не смешно. Потому что на небольшом кирпичном здании большие буквы-МОРГ. Нет, не так…название этого учреждения сложено сразу из нескольких слов. Это Мигунов их сразу сложил в одно страшное.

Потому что морг, он и есть морг. Зельдин сделал шаг вперёд, увидев машину Мигунова. Тот сидел в машине и боялся выходить. С тоской смотрел на вывеску, словно пережёвывал буквы. Каждое слово по отдельности. Руки Игоря судорожно сжимали руль, словно боялся, что он его отпустит и… Выдернул рывком ключ зажигания. Распахнул дверь, а ноги не шли. Они отказывались нести своего хозяина в морг.

Они бы побежали вперёд машины, если бы хозяин ног знал, что его дочка жива. Пусть не здорова, какая бы ни была, но жива…но здесь МОРГ. Здесь живых быть не может. Это такое учреждение… Так…как оно называется? Место окончательной регистрации граждан. То есть, вот так. Окончательно зарегистрировали, и больше нет человека. Ни большого, ни маленького. И его Тишки тоже больше нет…

Зельдин протянул руку.

-Игорь…идём…

В небольшом коридорчике Зельдин легонько толкнул Игоря.

-Присядь. Я сейчас.

Скрылся за дверью. Тут же выглянул.

-Входи.

Мигунов присесть не успел, потому резко и неудобно развернулся, чуть не упал, открыл рот и тут же закрыл. Комок в горле мешал не только говорить, но и дышать. Игорь хватанул ртом воздух и хотел присесть. Ноги не держали.

Как-то неуверенно взмахнул рукой.

-Са-ня…

Зельдин кому-то крикнул- сюда! Вокруг Мигунова закружил зелёный хоровод. Он закрыл глаза. Он в парке…деревья…где-то тут Тишка…карусель…и на фига он на неё полез…она с такой скоростью кружится…и его сейчас стошнит. Резкий запах вернул действительность. Зелёный хоровод- это работники морга в специальной одежде. И никакой карусели нет. Он в морге… сейчас увидит свою девочку. Может, не надо? Или это не она…

Глянул на друга.

-Саня, может…

Тот опустил глаза.

-Не может. Идём, Игорий. Идём.

Мигунов встал.

-Идём.

А потом…потом он гладил посиневшее личико дочери и не мог оторваться. Всхлипывал и судорожно глотал что-то очень мешавшее в горле. Зельдин силой вывел Мигунова в коридор, кивнул кому-то, женщина в зелёном натянула простыню на девочку и заплакала. И снова резкий запах, а Мигунову хотелось умереть. Пусть его положат рядом с Тишкой и больше он ничего не хочет. Только быть рядом с дочкой.

Всегда. На всю оставшуюся жизнь. И…и больше ничего. Тело Кристины не отдавали три дня. И все три дня Мигуновы ждали, что всё, что происходит вокруг, это неправда. Или страшный фильм, который показывают и показывают. А он уже надоел. И актёры…они тоже надоели. Зельдин был всё время рядом с Мигуновым. Обнимал друга и …и молчал. Молчал Саня, потому что слёзы душили его, а он проглатывал их и сердился на себя.

Непорядок! Работник правоохранительных органов должен быть стойким. Да! Стойким. А если ты, как кисейная барышня, то иди работать, например, экономистом. Но здесь совсем другой случай. Потому что девочка в морге- дочь его лучшего друга. Можно сказать, брата. И это горе одно на двоих. Похоронами кто-то занимался, так как ни Мила, ни Игорь совсем не соображали, что нужно делать.

В квартире неотлучно дежурили две медсестры, даже ночью неслышными тенями они кружили вокруг несчастных родителей. А те не замечали, что девушки каждый раз разные и когда они менялись, Мигуновы тоже не видели. Они вообще ничего не видели. Горе в этой квартире было таким объёмным, что вытеснило все другие чувства. Когда Кристину привезли домой, активизировались все.

Мигуновы переглянулись и сжали друг другу руки. Так, что побелели костяшки пальцев. Или они от горя побелели? Как и голова Игоря. Голову Милы покрывает чёрный платок. Шумно сопели мужчины, женщины закрывали ладонями рты, чтобы не заплакать в голос. Медсёстры зорко следили, чтобы успеть вовремя кому-то сунуть таблетку, стакан с каплями, тампон с нашатырём. Зельдин качал головой, скорее бы всё это закончилось.

Мигуновы не спят третьи сутки, какое сердце это выдержит! Но не это страшно! Страшнее видеть любимое чадо в полированном ящике, в белоснежном платье и венком вокруг головы. Ангел…спящий ангел… После похорон Милу отвезли в больницу. Женщина не сопротивлялась. Она ничего не видела и не слышала. Игорь уехал к родителям, там же третий день жил Артём. Мальчика вообще не хотели на похороны пускать. Зрелище не для детей.

Мама Игоря настояла. Пусть брат простится с сестрой. Ему двенадцать лет, он большой мальчик и всё понимает. Он может потом не простить родителям иного поступка. Нет, пусть брат проводит сестру в последний путь. Мила лежала под капельницами в больнице, а Игорь вышел на работу. Возможно, там ему будет лучше. Не зря говорят, что на мирУ и смерть красна. Тут, правда, другое. Та смерть, что унесла дочку Мигуновых не была красивой.

Игорь Владимирович часами молча и неподвижно сидел в своём кабинете, тупо смотрел на стену, на часы, которые час за часом отсчитывали время. Потом входила Алина и сообщала, что рабочий день закончился. Мигунова на служебной машине отвозили домой, там он на автомате ужинал и ложился спать. Его родители на время перебрались к Мигуновым, потому что Артёмка хотел жить дома, рядом с папой.

Бабушка готовила, убирала, а дед создавал, как он говорил, видимость присутствия. На девятый день Игорь забрал Милу из больницы, они съездили на кладбище, долго сидели и вдруг Мигунов встрепенулся. Почему он ничего не предпринимает, чтобы наказать убийцу дочери? Чего он раскис? Нужно непременно наказать…но сначала найти убийцу. Обязательно найти. И расправиться с ним. Как и он с дочкой…

Он взял Милу за руку.

-Я обязательно найду…найду и убью его!

Мила погладила мужа по руке.

-Конечно. Я тебе верю.

На следующий день Мигунов отправился в прокуратуру. Собирается кто-то искать злодея или в правоохранительных органах не осталось ни одного специалиста? Тогда Мигунов сам найдёт и покарает негодяя.

Зельдин при виде друга встал.

-Привет.

Протянул руку, Мигунов ответил на рукопожатие и сел. Сдвинул брови.

-Саня…товарищ прокурор…что там с поисками убийцы?

Зельдин покраснел.

-Игорь, мои спецы землю роют…

Мигунов перебил друга.

-Нет, Саня. Они не роют землю! Они совочком в песочнице ковыряются! Девять дней прошло! Девять!!!

Зельдин вздохнул.

-Следственные действия пока никаких результатов не дали. Нашли мы того Дениса. Ерофеев его фамилия. Не причастен пацан к убийству Кристины. Мы его задержали, надавить пытались, но у него алиби.

Саня потёр лоб.

-В десять часов того вечера его уже наши приняли. С травкой. Мы дело Рите Васиной отдали, та точно убийцу найдёт. Слово даю.

Игорь подался вперёд.

-А знаешь, я, кажется, нашёл, кто мою Тишку…

Мигунов и сам не понял, как у него это вырвалось. Но теперь он точно был уверен в своей правоте. Он не мог ошибаться. Нужны доказательства? Он их добудет. А с помощью следователя или без них, но добудет.

Зельдин напрягся.

-Игорий, ты не горячись. Погоди…

Мигунов вздохнул.

-Не могу я ждать. Вот тут…

Он показал на левую сторону груди.

-Тут печёт, сил никаких нет. И Тишка…она меня ночами просит, чтобы я ей помог. А я сижу и жду. Сижу и жду. И не помогаю. И ещё…ты обещал сказать, от чего она умерла. Она же тёплая ещё была, когда её нашли. Значит, поздно нашли мою девочку.

Зельдин кивнул.

-Обещал. Кристина умерла от большой кровопотери, вызванной разрывом внутренних органов. Я не хотел тебе говорить, но её не только изнасиловали. Короче, твёрдым, тупым предметом…блин…Игорий, не надо тебе подробности знать!

Игорь побелел.

-Не понял? Её же душили, на шее следы от пальцев. Я сам видел, и думал, что её задушили. А ты говоришь -кровопотеря…

-Ну да, душили. Несколько раз, но не до смерти, а так… этот скот её придушивал, чтобы, наверное, не сопротивлялась. И изнасиловал неоднократно. Но потом, видать, его перемкнуло и он её…короче, внутри у девочки все разорвано. Глубина повреждений не меньше, чем на сорок сантиметров. Она была живой, когда её в парке кинули, Видать, пыталась ползти, а сил не хватило. У неё в ладошках земля и трава зажата.

Игорь побледнел.

-Не понял…твёрдый, тупой предмет…это что?

Зельдин отвернулся.

-Точно не могу сказать. На месте преступления ничего такого не оказалось. Может, палка…но ровная, без сучков, что-то типа дубинки.

Он глубоко вдохнул, затем шумно выдохнул.

- И кто мог это сделать?

Игорь качнул головой.

- Я думаю….Этот мой сосед -Кульков. Так что ты там про дубинку говорил?

-Палка, говорю, ровная.

-А если дубинка…полицейская?

-С чего ты взял, что полицейская?

-Я так думаю. В тот вечер, когда Тишка пропала, Кульков около двух часов ночи приехал домой. Я на балконе стоял. А этот… голову вверх поднял и усмехнулся. Это он Тишку изнасиловал и убил. Точно тебе говорю- он!

-И кто этот Кульков?

-Полицейский. Ппсник. Скотина ещё та, он жену недавно до полусмерти избил, она от него сбежала. А меня он за что-то ненавидит, я это нутром чую.

Зельдин покачал головой.

-Ну-у…не знаю. Но я скажу, чтобы в этом направлении поработали. Только я тебя очень прошу- не наломай дров. У тебя ещё сын есть, его растить надо. И Милка без тебя пропадёт. Обещаю, прямо сегодня в разработку твоего Кулькова поставим.

Мигунов встал.

-Хорошо. Я жду три дня. Только три дня. А потом вывезу его в лес и буду бить до тех пор, пока он не признается!

-Не горячись, Игорий. Я постараюсь. Мы все постараемся.

Игорь взял отпуск и начал следить за Кульковым. Тот ехал на работу, Мигунов на своей машине следом. И делал это так, чтобы тот видел, что его преследуют. Рано или поздно, его нервы не выдержат. А потом, неожиданно домой вернулась жена Кулькова. Тот явно не ожидал её появления и побледнел при виде жены. Лида приехала одна, без дочери, и весь вид её не предвещал ничего хорошего.

Кульков пытался изобразить радость.

-Лида, милая…

А сам отвернулся. Лицо Лиды уже не было привлекательным и миловидным. Жестокие побои мужа оставили на нём след. Но не это пугало Кулькова. Лида больше не выглядела испуганной. Она не боялась его! Мало того, когда она смотрела на мужа, то брезгливо морщилась. А у Кулькова при этом не возникало не то, что злобы, даже злости не появилось. И это он теперь жену боялся.

И сам не мог понять, почему. А он опасался чего-то…и, странно, но кулаки не чесались. Зачем Лидка приехала? Что она тут забыла? Никто её тут больше не ждёт. А может, хорошо, что приехала? Соседи успокоятся. Мигунов перестанет за ним таскаться. И заживут все хорошо и ладненько.

Он улыбнулся.

-А Настя? Почему она не приехала?

Лида склонила голову набок.

-Я тоже ненадолго. Тут у меня кое-какие дела остались.

Кульков китайским болванчиком согласно закивал.

-Хорошо. Хорошо. Ты, если что, обращайся. Я тебе всегда помогу. Не чужие люди. Да я для вас…всё, что хочешь…

Потом Лида ушла из дома. Её несколько часов не было, а когда она вернулась, Кульков позеленел. Лида, напевая, прошла на кухню, налила себе чай, достала из пакета пирожные и села за стол. Спиной к нему! А Кулькова даже не пригласила! А он, он тоже человек и тоже любит пирожные. Обидеться, что ли? Или попросить? Но как-то…он не умеет просить. А если попробовать? Вдруг получится? Он осторожно сделал пару шагов. Лида даже не оглянулась.

Кульков кашлянул.

-Лида, можно я чаю попью?

Та не ответила. Кульков налил себе чай. Сел напротив.

-Можно пирожное?

Лида придвинула пакет.

-Ешь.

Муж достал пирожное и растянул в улыбке рот.

-Красивое. И вкусное?

Лида встала.

-Поешь, узнаешь. И это…посуду помой.

А сама вышла. Кульков откусил большой кусок от пирожного и тут же подавился. Закашлялся. Плохая примета. Говорят, когда пожадничали, обязательно подавишься. Значит, Лидка пожадничала. Но, ничего. Он чаем запьёт и всё будет в порядке. Хорошо, что жена вернулась. Готовить будет, стирать. И спать с мужем будет, потому что это её прямые обязанности. Но бить Кульков её больше не будет.

Он вообще, постарается теперь только пользу миру приносить. Но вовсе не потому, что в полной мере осознал тяжесть содеянного, теперь ему каждую ночь снилась девочка, она тянула к нему руки и всё время спрашивала- за что? А он не знал, что ей ответить. И правда, за что он с ней так? Она ничего плохого ему не сделала.

Голову стянуло, словно обручем, к горлу подступил комок. Что это? Лида его отравила? Страх сковал руки и ноги. Он хотел позвать жену, но из горла вырвался только хрип. Так девочка хрипела, которую он душил. Зазвонил телефон. Он привстал и достал из кармана средство связи. Кому он понадобился?

Кульков прокашлялся.

-Алло.

Вздрогнул. Капитан Мокрушин? А этому… чего надо? Нет у Кулькова с ним никаких точек пересечения. И работают они с капитаном в разных службах. И вообще, видеть он никого из своих сослуживцев не желает. Противны они ему. Кульков даже подумывает уволиться из этих грёбаных органов. Кругом одно дерьмо. Ни одного порядочного человека. Все злые, рыскают, кого-то ищут, не живётся им спокойно.

А Кульков мечтает спокойно жить. Когда отключил телефон, склонил голову набок и начал рассматривать рисунок на клеёнке, что лежала на столе. Странный какой-то рисунок. Он присмотрелся. Виселица, что ли? И что-то болтается внизу. Ну да. Если виселица, значит, кого-то повесили. Но зачем такое рисовать на клеёнку? Она же на кухне лежит. Глаз радовать должна. Тут едят. А перед глазами виселица.

Может, он поэтому подавился? Глянул на телефон. Экран не светился. Он что, по телефону разговаривал? Чего от него Мокрушин хотел? Кульков пожал плечами. Капитан сказал, что ждёт его у себя. И чтобы Кульков поторопился. Капитан старше его по званию, значит нужно немедленно исполнять и явиться в отделение. Кульков встал. Ему ещё что-то Лида говорила. А! Посуду вымыть. Сейчас.

Он посуду помоет и поедет в отделение. Кульков тяжело вздыхал. Как-то всё нехорошо вокруг складывается. Темно…Или ему только кажется? И камень на душе. Или не на душе? Давит на плечи тяжесть. Он вытянул вперёд руку. Трясётся. Что это с ним? В отделении Кульков подходил к кабинету Мокрушина с чувством, что он сегодня узнает очень много нового. Вот, только пригодится ли ему всё это в жизни? Но капитан велел приехать. А приказы старших надо выполнять.

Стукнул в дверь.

-Можно?

Капитан кивнул.

-Проходи. Садись.

Кульков сел.

-Я слушаю Вас.

Наморщил лоб. Как его зовут? А!

-Григорий Алексеевич…

Улыбнулся. Вот, он какой вежливый. Кивнул головой.

-Здравствуйте.

Мокрушин кинул ручку на стол.

-Чего веселишься, урод? Я тебя сегодня вызвал не для беседы. Ты у нас теперь даже не подозреваемый, а обвиняемый. В нанесении тяжких телесных повреждений гражданке Лесовской.

Кульков подался вперёд. Какая Лесовская? Разве у девочки фамилия не Мигунова? Хотя, всякое бывает. Но…получается, что девчонка не умерла? А это хорошо или плохо? Уголовный кодекс Кульков не очень хорошо знает.

Павел потёр лоб.

-Что-то я не очень понимаю. Лесовская…это кто?

Мокрушин повысил голос.

-Жена твоя! Придурок! Чего ты клоуна из себя корчишь?

Кульков качнул головой. Ну да, Лида до замужества была Лесовской и очень не хотела менять свою фамилию на мужнину. Значит, теперь она сменила фамилию. Понятно, больше она не боится своего мужа.

Поднял глаза на капитана.

- И что? Она изменила показания?

Мокрушин откинулся на спинку стула.

-А знаешь, да! Она сегодня пришла и больше часа описывала твои издевательства над ней. Под протокол и собственноручно все свои показания подписала. Так что, дружок, сегодня я тебя отпускаю под подписку о невыезде. Но это вопрос времени.

Стукнул ладонью по столу.

-У тебя, говорят, гараж есть. Адресок не подскажешь? Я там обыск хочу сделать. Думаю, что много интересного там найду.

Из отделения Кульков вышел на подгибающихся ногах. Напротив второе здание полиции. Следователи в старом сидят, а в новом…там на первом этаже изолятор временного содержания, по простому - КПЗ. Мокрушин сказал, что вопрос времени. Значит, Кулькова в КПЗ посадят? В камеру предварительного заключения? Зачем? Чтобы он не убежал? А он и так никуда не побежит. У него сил на это нет. Устал он. Кто-то посигналил.

Кульков повернулся. Машина. Чёрный Форд. Как у соседа. Что он тут делает? Глупый вопрос. У него дочку убили, вот он и приехал в полицию. Наверное, заявление напишет. А капитан Мокрушин расследовать это дело будет. Сосед ему рукой машет. Ну да. Они в одном доме живут. Наверное, Мигунов подвезти Кулькова хочет. По-соседски. Кульков тоже…его дочку подвёз. Правда, не довёз. Но это всё совершенно случайно. Так получилось.

Кульков не собирался ей ничего плохого делать. Но так получилось…Подошёл к машине. Дверь распахнулась. Кульков сел. Поехали. Мигунов вывернул руль и тронулся с места. Искоса глянул на соседа. Что это с ним? Молча сел в машину, даже не спросил ничего. И вообще, какой-то потерянный. Может, его совесть мучает? Ничего, сейчас этот Кульков всё подробно расскажет, что и как он с его дочкой сделал. И что это за предмет длиной не меньше сорока сантиметров, который разорвал все внутренности девочке.

Игорь обернулся к соседу.

-Пристегнись.

Кульков вздрогнул, как от удара. Пристегнись? Ну да. Он точно также девчонке сказал, когда та к нему в машину села. А потом они поехали к нему в гараж. А там…Кульков прикрыл глаза. Его сейчас тоже повезут в гараж.

Он опустил голову.

-Мы в гараж?

Мигунов сжал руль.

-В гараж. А ты покажешь, где он?

Кульков застегнул ремень и откинулся назад.

-Покажу. Сейчас на светофоре налево. Потом прямо.

Игорь кивнул.

-Понял.

В салоне повисла тишина. Окна были закрыты и потому с улицы звуки доносились приглушёнными. Хорошая машина у Мигунова. Звездануть бы этого полицейского сейчас по голове, чтобы мозги в разные стороны. Но нельзя. Салон запачкает.

Он ткнул Кулькова в бок.

-Дальше -куда?

Полицейский встрепенулся.

-Вот…вот…сейчас направо и в сторону гаражей. Там на нём номер…

Он наморщил лоб, вспоминая.

-Кажется, сто двадцать шесть.

Мигунов медленно ехал между гаражами и мысленно отсчитывал- сто два…сто двенадцать…сто двадцать два…Стоп. Приехали. Игоря начало трясти. Зачем он сюда приехал? Может, прав Саня? Пусть органы занимаются этим… Глянул на Кулькова, тот втянул голову в плечи. Его лицо было белым, как стена…стена гаража, к которому они только что подъехали. Боится Кульков? Конечно, боится. Потому что оба знают, зачем они здесь.

Тишину нарушил Мигунов.

-У тебя ключи с собой?

Кульков затряс головой.

-С собой.

-Ну, выходи. Открывай.

Ключ никак не хотел попадать в скважину, руки у полицейского тряслись и Кульков несколько раз ронял ключи, беспомощно оглядывался на Мигунова, поднимал ключи…снова наклонялся…

Игорь оттолкнул хозяина гаража.

-Давай, я сам.

Открыл дверь. Повернулся к Кулькову.

-Прошу.

Тот шарахнулся в сторону, но Мигунов втолкнул его в дверной проём и вошёл следом.

-Где у тебя свет включается?

Кульков включил свет и заверещал, как заяц, попавший в капкан. Диван…дубинка…перед глазами встало распластанное тело девочки, он заворачивает её в покрывало…а она, как кукла, неживая и …лёгкая… У Игоря потемнело в глазах. Значит, он всё правильно понял. Значит, это сосед, который живёт с ними в одном доме. Он в глубине души надеялся, что это не Кульков издевался и убил его дочь.

Может, он просто хотел так думать? От безысходности, от того, что так и не нашли преступника. А он, получается, нашёл? И это, в самом деле, оказался его сосед. Полицейский Кульков. Разве это правильно? Мигунов оглядел гараж. Как там по протоколу- место совершения преступления? Да, получается, что так. Разложенный диван…и рядом…сердце сдавила невидимая рука.

На полу, рядом с диваном валялся тот самый предмет, длиной не меньше сорока сантиметров…Он повернулся к Кулькову. Тот стоял, опустив безвольно руки. Сейчас его убьют. Но за что? Он больше ничего плохого никому не сделает. Он же слово сам себе дал. И если сосед хочет, он и ему пообещает, что больше никогда…он станет хорошим человеком, будет делать только добрые дела…

Лицо Мигунова наливалось гневом.

-За что? Зачем?

Кульков пожал плечами.

-Не знаю.

Игорь растерялся. Если бы Кульков стал просить прощения и оправдываться или как-то по-иному себя вести, Мигунов бы…А что он хотел с ним сделать? Убить? Растерзать? Точно. Он обещал Миле, что именно так и поступит с убийцей их дочери.

Он оглянулся по сторонам. В углу какая-то железка. Он сделал шаг вперёд.

-Ну, урод…я сейчас тебя...

Кульков встрепенулся. Почему он не убегает? Его сейчас убить хотят, а он молча стоит и ждёт! Спасать себя надо! Тем более, что он собирается начать новую жизнь. А этот...кто он такой, чтобы убивать Кулькова? Тем более, что он полицейский! Мигунов что, не знает, что ему потом будет за убийство полицейского? Так, надо бежать. Но, как? Дверь гаража закрыта. Нужно что-то придумать. Отвлечь этого…и бежать.

Глаза у Кулькова забегали.

-Послушай, сосед. Давай, поговорим…

Мигунов оглянулся и встал так, чтобы перекрыть собой вход в гараж.

-Давай, поговорим. Что ты мне расскажешь? Как ты над моей дочерью издевался? Ты вообще, понимаешь, что ты натворил?

Кульков мелко затряс головой.

-Прости…я не хотел…

Его глаза обрадованно блеснули, кажется, он знает, что сказать!

-Это…

Шумно выдохнул.

-А давай…давай, чтобы не было обидно, ты мою дочку…

Мигунов взвыл.

-Сука!

И кинулся на Кулькова. Первый удар пришёлся извергу по голове. Тот обхватил голову руками и пытался увернуться. Игорь колотил упавшего Кулькова, не разбирая, потом начал пинать. Ярость, охватившая его, была неуёмной. Он убьёт гада! Убьёт! Превратит его в месиво, в мешок с костями и дерьмом! А потом…потом…Дверь гаража распахнулась. Игорь обернулся. Никто не может ему помешать. Никто!

Полиция? Что они здесь делают? Раньше надо было искать преступника! А Мигунов сам его нашёл. И сам покарает, потому что правоохранительным органам он больше не верит. И почему их так много? Саня? Он что здесь делает?

Зельдин сделал шаг вперёд.

-Игорь…прекрати. Не бери грех на душу. Я тебе не как прокурор говорю. Как друга прошу. Не ломай себе жизнь. Ты убить его хотел?

Он плюнул в сторону лежавшего Кулькова.

-Не сомневайся. Он своё получит. Обязательно получит. В камере, куда его сегодня определят. Я тебе обещаю.

Кульков тупо смотрел на вошедших. Его спасли? Точно, его спасли от соседа, который…у которого он дочку…В голове шумело, по лицу текло что-то липкое. Он отнял руку от лица. Кровь. Это его кровь? Кулькова усадили на диван и начали задавать вопросы. Тот послушно отвечал. Игорь слушал откровения своего соседа и его стошнило. Кто-то схватил его за руку и вывел из гаража. Мигунов вышел.

На улице глубоко вдохнул свежий воздух. Огляделся по сторонам и присел на сложенные колёса. Качнулся. Или это голова у него кружится? Что сейчас было? Глянул на руки. Дрожат. Почему? Поднял голову вверх и отключился. Очнулся в больнице. С трудом открыл глаза. Пытался встать. Не получилось. Сильно шумело в голове. И почему-то немели ноги. С трудом разлепил губы.

-По-мо-гите…

Кто-то в белом, поправил ему подушку.

-Лежите.

Мигунов послушно смежил глаза. Ладно. Он полежит, но потом…Через два дня Игорю разрешили встать. Он пересел в кресло, ноги отказывались идти, а так хотелось в туалет. Но врач сказал, что рано ему по таким заведениям ходить. Мигунов усмехнулся. Туалет-заведение? Смешно. Сознание прояснялось, медленно, но верно. Значит, так. Он привёз Кулькова в гараж. Там бил его. Потом приехал Саня. Не один, с полицией.

Гляди-ка, он соображает! А где сейчас Кульков? Его посадить должны. Ну да. Он отсидит, и снова жить будет. А Тишки больше нет. Это несправедливо. Саня что-то говорил про камеру. Мигунов повёл плечами. Камера…камера… Кулькова допрашивали недолго. Он ошалело вращал глазами на окружающих и втягивал голову в плечи. Болела голова. Конечно. Этот…сосед…Мигунов бил его по голове чем-то железным.

И теперь у Кулькова, наверняка, имеются телесные повреждения, и он может запросто написать на соседа заявление. Потом напрягся. Стоп! Это на него напишут заявление! И его должны, скорее всего, привлечь к уголовной ответственности. В голове лениво начали выстраиваться в ряд цифры, сто тридцать один, сто пять…что они означают? Так, это точно статьи уголовного кодекса. Кое- что Кульков знает и помнит.

И что, эти цифры к нему относятся? Тогда, ему конец. Может, под дурака закосить? А что? Пусть его лучше в психушку определят. Может, у него отклонения в психическом развитии имеются? Тогда его точно от уголовной ответственности освободят. Это всё лучше, чем в камеру… Потом он подписывал какие-то бумаги и всё оглядывался с надеждой на Риту, следователя, которая вела дело по факту смерти Мигуновой Кристины.

Рита брезгливо смотрела на Кулькова, а потом вызвала конвой. Кульков опустил голову. Из камеры он живым не выйдет. И это неотвратимо. Но самое страшное, с ним в камере сделают то, что он сделал с невинной девочкой. Зачем он это сделал? Чего ему не хватало?

Он поднял голову на Риту.

- Ты меня в камеру…

Сглотнул комок в горле.

-к уголовникам определишь?

Рита отвела взгляд. Кульков поднялся.

-Наверное, это правильно. Каждый должен нести ответственность за свои поступки. Только знаешь…

Он тяжело вздохнул.

-Лучше бы я сам на себя руки наложил. Но думаю, что у меня рука не поднимется это сделать. Трус я. И подлец.

Рита усмехнулась.

-Разжалобить меня хочешь? Не получится.

В дверях появился конвойный. Рита кивнула.

-Уведи его.

Потом она долго сидела, уставившись в одну точку. Она не любила таких уголовных дел. Изнасилование, убийство…тем более такое страшное. Бедная девочка! И этот…Кульков…и правда, чего ему не хватало? Жена, дочка. А он похитил пятнадцатилетнюю девочку, изнасиловал, издевался над ней, убил. Она отложила в сторону уголовное дело. Завтра она его закроет. Вздохнула. Да, закроет. В связи со смертью обвиняемого.

Наверное, это неправильно, определять в камеру к уголовникам работника правоохранительных органов. С другой стороны, преступление, которое тот совершил, не имеет оправдания. И Кульков сам это осознал. Или не осознал? Тогда он на своей шкуре испытает… Рита встала и подошла к окну. Долго смотрела вниз. Под окном носилась большая овчарка. Рита качнула головой, опять пёс не на привязи.

Хотя, куда этот пёс сбежит. Двор огорожен, днём туда выпускают арестованных на прогулку. Она снова подумала, что Кулькову прогулка больше не грозит. Нехорошо заныло сердце. Она знает, что сегодня… Она знает…и смерть Кулькова будет на её совести. Она распахнула дверь и кинулась вниз по лестнице. Нужно успеть, пока Кулькова не определили в камеру. Да, он совершил тяжкое преступление, но пусть он отвечает перед законом.

Самосуд-это неправильно. Пусть Кульков сегодняшнюю ночь проведёт в отдельной камере. Один на один со своими мыслями. Возможно, осознает, что он натворил. Хотя, легче никому от этого не станет. Девочку не вернуть. С другой стороны…Приговор по делу будет очень строгим. Похищение ребёнка, изнасилование, убийство…Всё равно Кулькову не жить. Он даже до колонии не доедет. Она тряхнула головой.

Никак она не может привыкнуть, что существует кроме ответственности за преступление по закону, ещё и ответственность по совести. Хотя, тем же уголовникам, вряд ли подходит такое определение, как совесть. Но этот неписаный закон, который позволяет с насильниками поступать точно так же, как и тот, кто совершил это насилие… Рита остановилась. Что она хочет поменять? Ну, сегодня она отведёт от Кулькова беду, а завтра?

Следователь махнула рукой. Пусть будет, как будет. Выживет Кульков, значит, судьба у него такая. Не выживет, туда ему и дорога. Во всяком случае, она ни в чём не виновата. Пусть этот урод отвечает за то, что натворил. Кульков медленно передвигал ноги и думал только об одном- пусть его убьют быстро. Потому что издевательства над собой он не выдержит. А расплата неминуема. Подумал о том, что всем от его смерти станет только лучше.

Конвойный ткнул его в спину.

-Лицом к стене!

Кульков послушно повернулся. Равнодушно слушал, как гремит ключ, потом с лязгом открылась дверь в камеру. Он зажмурил глаза и шагнул вперёд. Что он сейчас должен сказать на входе? Кажется -вечер в хату? А потом? Потом… Утром Кулькова вынесли, завёрнутым в одеяло. Рита вынесла постановление о прекращении уголовного дела в связи со смертью обвиняемого. Отложила дело в сторону. Потом она подпишет постановление, и дело сдаст в архив.

Странно, но совесть её больше не мучила. Она позвонила Зельдину, тот выслушал Риту, сказал, что Мигунову расскажет всё сам. Можно того больше не беспокоить, потому что Игорь Мигунов всё ещё в больнице. Игорь на поправку шёл медленно. Наверное, от того, что не хотел выздоравливать. Он лениво принимал лекарство, с неохотой ел и даже сообщение о смерти Кулькова принял равнодушно.

Возможно, знал, что именно так всё и будет. В голове прочно поселилась мысль, что ему хочется умереть. Он мысленно представлял себя лежащим в гробу, вокруг много цветов и ему хорошо и спокойно. Не надо думать о Кристине и плакать о ней. Потому что он с ней встретится и никогда больше не расстанется. Никогда и ни за что. Теперь он часами долго и нудно, сам с собой, определял и раскладывал по полочкам, как ему распорядиться всеми делами.

Нужно непременно привести всё в порядок, чтобы Мила после его смерти сильно не заморачивалась. Потому что принятие наследства -дело хлопотное. Можно сказать, суетное и затратное. Он даже пару раз брал в руки карандаш и на бумаге расписывал, что именно нужно сделать в первую очередь. И ещё, нужно решить, как он умрёт. Как-то, очень давно, ему говорили, что жизнь кончать самоубийством большой грех.

И вроде бы, самоубийц не хоронят рядом с теми, кто умер своей смертью. Мигунов покрылся липким потом. Как так! Он что, не рядом с дочкой лежать будет? А вдруг, там, на небе, он с ней не встретится? Получится, что он всё это затеял зря? Может, с Милой посоветоваться? Или не стоит её расстраивать? С другой стороны, Мила, наверное, очень расстроится, если он умрёт. Она останется одна…нет, не одна…ещё Артёмка…Игорь вскочил.

Сын! Он совсем о нём забыл! А кто его воспитывать будет? Нет, умирать подождём. Он глянул на часы. Мила обещала прийти. Она что-то говорила про пельмени. Мигунов сглотнул. Он хочет есть! Он давно не ощущал чувства голода. Принесут поесть, он ест. А так…чтобы чего-то хотеть…Открылась дверь. Мила. Мигунов посмотрел на жену. Круги под глазами, лицо осунулось. У Игоря сжалось сердце. Милая моя! Как тебе тяжело!

Сам себя укорил. Надо же! Лежит он, страдает. Умереть хочет. А о своей любимой ни разу не подумал. Нет, он думал! Только совсем неправильно думал. Жить нужно. Потому что…потому что нужно жить.

Улыбнулся.

-Привет.

Мила улыбнулась в ответ.

-Привет. Я пельмени принесла. Будешь?

Мигунов кивнул.

-Буду.

Поднял глаза на жену.

-Что-то случилось?

Мила покраснела.

-Что-то не так?

-Как-то ты выглядишь…

Он покрутил пальцами.

-Что-то в тебе не так…

Мила покраснела ещё больше.

-Я…не знаю, как тебе сказать…

Она вздохнула.

-Игорь, я беременна…

У Мигунова внутри что-то лопнуло и горячо заполнило каждую клеточку его тела. Он сел. Что Мила сказала? Она беременна? И у них будет дочка? Артёмка будет читать ей свои стихи про кота, у которого четыре лапы…

Автор: Лина Галиан

Источник: https://litclubbs.ru/articles/54642-u-kota-chetyre-lapy.html

https://dzen.ru/a/Zh7jZMgPeB31kOlf?from_site=mail