"Школьный вестник", N1, 2003г.
Анна Степанова
ДАШКИН КУРГАН
Отрывки из повести
Для меня - большая честь и огромное удовольствие представить читателям автобиографическую
повесть А. А. Степановой "Дашкин курган". Анна Артемьевна, лишившись зрения в
13-летнем возрасте, не только экстерном окончила среднюю школу, получила высшее
педагогическое образование, но и защитила диссертацию в Институте языкознания
АН СССР и несколько десятилетий проработала доцентом Адыгейского госуниверситета.
Зная некоторые обстоятельства создания повести, я с нетерпением ждала возможности
увидеть её опубликованной. Но я не могла предположить, что она вызовет во мне
такой каскад чувств и эмоций. Мне не стыдно признаться в том, что я плакала,
читая бесхитростный рассказ о долгом, трудном, но счастливом пути становления
личности известного адыгского педагога, воспитавшего не одно поколение представителей
национальной интеллигенции.
Повесть автобиографическая в том смысле, что это история жизни и судьбы конкретной
девочки-подростка - девушки - женщины Анны Семёновой. Но одновременно это и история
нашей страны, как всегда трудная, как всегда - с постоянным преодолением себя.
Воистину, отнимая у человека одно, Бог даёт ему другое. У Анны Артемьевны - "зрячая"
душа. Она чувствует и, как камертон, откликается на все звуки и движения внешнего
мира.
Людмила Хут, кандидат исторических наук.
"ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ К ЗВЁЗДАМ"
После зимних каникул у третьекурсников начиналась педагогическая практика. Перед
уходом в школу для практикантов была проведена методическая конференция. На ней
выступили методисты, лучшие учителя города и ученическая самодеятельность.
Аня сидела взволнованная, убеждённая в том, что в выборе своей профессии не ошиблась.
"Разве есть что-нибудь благороднее работы учителя! - с гордостью думала она.-
Кем бы ни стал человек впоследствии, он обязательно побудет школьником, пройдёт
через руки, через сердце учителя. И от того, какие это руки и сердце, во многом
зависит, кем и каким будет потом человек".
Но девушка тревожно думала: сможет ли она, незрячая, быть полноценным учителем,
справится ли она с практикой? И решила подойти к старшей методистке, рассказать
ей обо всём, что беспокоит. Но методистка Темнова сама подошла к Ане. Это была
немолодая, очень крупная женщина (студенты между собой звали её "тетя-лошадь").
У неё были большие руки, серые холодные глаза, резкий, неприятный голос.
- Как Вы себе представляете практику? - спросила она.
- Все волнуемся... Были в школе учениками, а теперь впервые идём учителями. А
мне, понятно, трудней других. Но я так хочу...
- Вы хотите давать уроки? - перебила её Темнова.- Зачем это Вам? Несколько лет
назад у нас училась девушка со слабым зрением (процентов двадцать пять, что ли,
у неё было). Она не давала никаких уроков. Ведь права преподавать Вы не получите.
- Почему? - вскричала Аня.
- А где Вы можете работать? В школе слепых?
- Видно будет. Но сейчас ещё речь идёт о моей учёбе,- овладевая собой, тише сказала
Аня.- Диплом, право преподавать должны давать каждому успевающему студенту.
- А девушке, о которой я говорю, дали лишь справку, что она прослушала курс в
институте, без присвоения ей звания учителя.
- Зачем же тогда принимали в институт её и меня? - с болью проговорила Аня.
- Это другой вопрос,- холодно отозвалась Темнова.
- Нет, тот же самый вопрос, - снова горячилась Аня. - Я поступала в институт
и учусь в нём, чтобы приобрести специальность и потом работать по ней. А по-вашему
получается, меня приняли в институт, как в богадельню, чтобы приютить на четыре
года, но я слишком дорого стою государству: получаю повышенную стипендию. А скольких
сил, нервов стоит учёба мне!
Темнова молчала, глядя куда-то в сторону.
- Я пойду к директору, чтобы разобраться,- твердо сказала Аня.
- Идите,- пожала плечами Темнова и пошла к выходу.
К расстроенной Ане подошёл методист по литературе и руководитель кружка выразительного
чтения Григорий Абрамович Анцыз. Девушка рассказала ему о разговоре с Темновой.
Анцыз слушал, возмущённо качая головой:
- Я поговорю с ней, расскажу об этой истории парторгу и директору. А вы не беспокойтесь.
Всё обойдётся.
На следующий день к Ане зашла Марина Маркова и сказала:
- Директор передал, чтобы ты с мамой пришла к нему сегодня и четыре часа.
В назначенное время Аня вошла в кабинет директора.
- Здравствуйте! - весело заговорил Александр Александрович, поднимаясь ей навстречу,-
а мама где?
- Мама в приёмной.
Карпенко широко открыл дверь:
- Товарищ мама! Пожалуйте сюда! - в его глазах искрились лукавые огоньки. Он
заботливо усадил Семёновых в кресло, сел сам, а потом, обращаясь к девушке, произнёс:
- Мне стало известно, что Вы чем-то встревожены. Что у Вас случилось?
Аня рассказала.
- Все это странно, ничем не оправдано. Вы можете лучше многих получать знания.
Так почему же Вы не сможете передавать их другим?
- Я до сих пор думала, что смогу. Для того и учусь.
- Правильно. Вы у меня лучше всех знаете латынь, а усваивать её нелегко. Ни о
чём не думайте. Спокойно занимайтесь. Мамаша, - обратился директор к Анастасии
Мироновне, - хорошую Вы дочь вырастили. Она у нас профессором будет. Не давайте
ей унывать.
Ободрённая, Аня ходила в школу, присутствовала на уроках учителей и студентов,
готовилась давать уроки сама. Тема её урока по литературе была "Песня о Буревестнике"
Горького. Аня выучила стихотворение наизусть, старалась читать его как можно
выразительнее. Перед уроком она переписала для себя по Брайлю список класса,
условилась с учительницей, кого из учеников спросить по заданному материалу.
Ещё раз попросила подругу Катю проверить по часам, сколько она потратит времени
на опрос учащихся, сколько на объяснение нового материала, сколько на закрепление
объяснённого и на задание на дом.
Вот и долгожданный день первого урока. Утро было свежее, светлое. Аня чувствовала
в себе прилив сил, бодрости. Это утро казалось ей не только началом сегодняшнего
дня, но и началом проверки её знаний, способностей, возможностей. От этого было
радостно и тревожно на душе. Перед выходом Ани из комнаты в школу мама поцеловала
её, пожелала успеха и перекрестила. Аня под руку с Катей шли по утренним городским
улицам. Впереди и сзади девушек бежали в школу ребята, навстречу им шли в институт
студенты. Между булыжниками на мостовой блестели тусклыми стёклышками замёрзшие
лужицы. Иногда они трещали под торопливо-деловым шагом, и тонкий лёд разлетался
мелкими белыми брызгами. Аня упругими шагами шла по тротуару. На девушке было
чёрное простенькое пальто. Из-под тёмно-синего берета выбивалась прядь волос.
Вот и школа. По телу Ани пробежала мелкая дрожь. Девушке казалось, что её урок
- крупнейшее событие сегодняшнего дня, что все на улице, в школе, везде знают
об этом, с ожиданием смотрят на неё. Девушки вошли в учительскую, сняли пальто.
Звонок. Точно электрический ток, звук его пробежал по Ане от кончиков волос до
ногтей пальцев на ногах. В класс вошли ребята, потом учителя, методист, студенты.
Последними вошли в класс Аня и Катя.
Все уселись, притихли. У учительского столика стояла одна Аня. Её, маленькую,
в коричневом платье с белым воротничком, трудно было отличить от учеников. Она
знала, что сейчас на неё смотрят пар сорок внимательных глаз. Учительница и методист
смотрели на неё одобряюще, студенты - сочувственно, ученики - с любопытством.
Дежурный назвал молодой "учительнице" отсутствующих. Она отметила их в своём
списке. Затем попросила учащихся закрыть книги, сидеть спокойно и приступила
к опросу по заданному на дом материалу. Одному отвечающему поставила "отлично",
троим - "хорошо", одному - "удовлетворительно".
- А теперь, ребята,- звенящим голосом заговорила Аня,- мы с вами познакомимся
со стихотворением Алексея Максимовича Горького "Песнь о Буревестнике". Так и
запишите в тетради: тема урока - "Песнь о Буревестнике". А теперь положите ручки,
сядьте смирно и слушайте. Вначале я вам прочту стихотворение, а потом мы с вами
поработаем над текстом.
Аня помолчала, сосредоточилась и неторопливо начала:
Над седой равниной моря ветер тучи собирает.
Между тучами и морем гордо реет буревестник,
Чёрной молнии подобный...
В классе ни звука, ни движения. Когда Аня закончила, по классу прошелестел вздох,
вырвавшийся как бы из одной груди.
Аня рассказала о времени создания произведения, и ребятам стала ясна прозрачная
аллегория, представляющая в образах гагар, чаек, пингвинов различные слои русского
общества перед революцией 1905 года. Для закрепления объяснённого материала спросила
нескольких человек, дала задание на дом, и прозвучал звонок с урока.
В конце занятий в опустевшей учительской собрались все, присутствовавшие на Анином
уроке.
- Вначале скажите о своём уроке Вы, Анна Павловна, сама,- заговорил методист.
- Я не знаю, что о нём сказать...
- Как готовились, что в уроке, по вашему мнению, удалось...
- Как готовилась?.. Прочла всё, что нашла и смогла по своей теме. Продумала материал,
составила конспект урока и показала его вам. Что удалось или не удалось - не
знаю. Старалась, чтобы всё удалось, а как получилось, не мне судить. Я так волновалась,
что неспособна была ничего замечать и анализировать.
Все засмеялись, а учительница сказала:
- Всё вам, Анна Павловна, в уроке удалось. Урок прекрасный.
К этому мнению присоединились студенты, методисты.
Подводя итоги обсуждению, старший методист по литературе Анцыз сказал:
- Урок Анна Павловна действительно провела очень хорошо. Из Вас получится толковый,
знающий, любящий своё дело педагог. Очень ценна в Вашем уроке самостоятельность.
Порождена она глубоким знанием материала, которым Вы свободно владеете.
- Девушки,- обратился методист к остальным студентам,- вы знаете, сколько раз
приходила Анна Павловна ко мне на консультацию по уроку?
- Сколько? - спросили те.
- Один раз. Причём пришла с готовым конспектом, с ясным представлением хода урока,
я высказал ей несколько незначительных пожеланий, а в основном автором сегодняшнего
урока является сама Аня, простите, Анна Павловна,- улыбнулся он.
Студентки смущённо переглянулись. Они-то приходили к методисту на консультацию
не один раз, да и уроки получались не всегда блестящими.
Высокая оценка урока придала Ане сил, уверенности в себе. Но улыбающееся лицо
девушки затуманилось быстро пробежавшим по нему облачком тревоги и грусти. Она
вспомнила о разговоре с Темновой, подумала о своих предстоящих уроках по русскому
языку. Темнова дала ей тему урока: "Прямая и косвенная речь". Аня вспоминала
всё, что знала сама по этой теме, читала научную литературу. Предложения для
примеров со словами автора перед прямой речью, внутри и после неё Аня составила
сама. В краевом театре шёл спектакль "Золушка". На разговоре подруг-школьниц
об этой постановке Аня и построила диалог, предусмотрев все случаи расположения
прямой речи и слов автора. Она ещё раз продумала план урока. Кажется, сделала
всё, что могла.
У девушки мелькнула мысль не ходить к Темновой на консультацию, а явиться прямо
на урок и провести его. Но без подписи методиста на конспекте урока студент не
допускается к проведению занятия. Скрипя сердце, Аня пошла к методистке. Та встретила
Аню и Катю подозрительно любезно и весело, провела девушек в очень высокую, мрачную
и пустую комнату, усадила их на стулья, спинки которых были увешаны блузками,
полотенцами, юбками. Одета Темнова была в длинный и широкий, чёрный с коричневыми
цветами халат, на её больших ногах были огромные шлёпанцы. Жидкие её волосы на
затылке были собраны в небрежный узелок. Темнова шумно села на диван и громко
сказала;
- Ну, слушаю вас.
- Я написала конспект урока. Хочу попросить вас послушать его и сказать мне,
что не так.
- Читайте,- отозвалась Темнова, откинула к спинке своё могучее тело, приготовившись
слушать.
Аня, маленькая, хрупкая, быстрыми нервными пальцами развязала тесёмки папки,
лежавшей у неё на коленях, достала из неё листки затёртого журнала, на которых
был написан конспект урока, и разложила их на папке. Девушка читает. Темнова
внимательно, но бесстрастно слушает. Конспект прочитан. Темнова помолчала, а
потом сказала:
- Ну, что ж... Конспект неплохой... Но давать урок Вам будет трудно. Может быть,
Вы конспектом и ограничитесь? Продиктуете его кому-нибудь, Вам перепишут, Вы
подадите его мне, и всё,- предложила методистка Ане, глядя на неё холодными серыми
глазами.
Девушка вспыхнула:
- Нет, Александра Алексеевна. В жизни, в школе я собираюсь работать, преподавать,
а не конспекты писать. Давать уроки мне трудно, но я стараюсь, чтобы они проходили
нормально. По литературе я уже дала урок.
- Ну и как? - с лёгкой иронией спросила Темнова.
- Благополучно прошёл урок.
- Не благополучно, а очень хорошо,- поправила Аню всё время молчавшая Катя.
Темнова недоверчиво улыбнулась и надменно поджала тонкие губы.
- Ну, хорошо,- снисходительно сказала она,- раз Вам так хочется дать урок, попробуйте.
Если же я буду видеть, что Вы затрудняетесь, то посажу Вас и закончу урок сама.
- Вот уж на что я никак не соглашусь,- решительно отозвалась Аня. Лицо её побледнело,
потом залилось ярким румянцем негодования. Темнова с каким-то неприязненным удивлением
смотрела на упрямую девушку. Аня, овладев собой, продолжала:
- Методисты должны помогать нам, а Вы, простите, не помогаете, а мешаете мне,
усугубляете моё положение...
- Легче,- угрожающе вставила Темнова.
Аня шумно вздохнула:
- Я очень хочу быть полноценным человеком и учителем. Жить, учиться, работать
мне труднее, чем многим. Вам было бы не грех уделить мне внимания и времени больше,
чем другим. Но я не прошу больше других. Относитесь ко мне, как к другим, как
должны относиться. Скажите мне, чего я не учла в конспекте. Я доработаю его и
дам урок.
Аня, часто дыша, замолчала. Темнова смотрела на неё зло и растерянно.
Уже спокойнее Аня произнесла:
- Может быть, я говорила резко, но сказала, что думаю, о том, что наболело.
Девушка выжидающе помолчала. И Темнова безмолвствовала, а потом холодно сказала:
- Хорошо. Давайте урок.
- А по конспекту что-нибудь скажете?
В дверь постучались. Темнова пошла открыть, говоря на ходу:
- Да нет. По конспекту у меня замечаний нет.
Она открыла дверь и приветливо заговорила:
- А! Товарищ Трусова! Заходите. У меня тут, видите, ваши сокурсницы.
Аня с Катей ушли.
Мария Трусова - смазливая девушка. Больше о ней сказать нечего, разве только
то, что она очень плохо училась: академическая задолженность, "хвосты", по просторечной
студенческой терминологии, тянулись за ней ещё с первого и второго курсов. Забегая
вперёд, надо сказать, что в конце третьего курса её за неуспеваемость отчислили
из института.
Пока Трусова консультировалась у Темновой, Аня, идя домой, размышляла:
- Ведь вот в Марию Темнова, наверное, верит, хотя она ничего не знает, но лицо
её, может быть, не очень умное, украшено зрячими глазами. И этого достаточно
для того, чтобы в неё верить... А во мне сомневается. Может быть, это понятно,
но уж очень грубо, бестактно... Ну, ладно. Сделаю все, чтобы было нормально.
Перед своим уроком Аня продиктовала Кате (чтобы та записала на доске) примеры,
нужные ей при объяснении нового материала. На урок пришли директор школы, завуч,
учительница русского языка, Григорий Абрамович Анцыз, студенты и Темнова. То,
что на урок пришло много людей, при других обстоятельствах испугало бы Аню, а
теперь она этому радовалась: Темнова при них не поступит несправедливо. Девушка
до боли переплела пальцы, лицо её покрылось пунцовыми пятнами. Но лишь на какую-то
долю минуты, а затем напряжённые пальцы выпрямились в свободное положение, пятна
на лице померкли. Аня стояла у учительского стола внешне спокойная, серьёзная.
Сознание ответственности момента, решимость бороться за своё место в жизни с
рутиной, косностью Темновой и ей подобных делали девушку взрослее и, казалось,
выше ростом. Она деловито опросила ребят по материалу, пройденному на прошлом
уроке, проверила домашнее задание, предлагая то тому, то другому ученику читать
вслух заданное упражнение и объяснять его выполнение. В классе тихо. Все учащиеся
работают: один читает вслух, другие проверяют задание по своим тетрадям. Если
отвечающий допускал ошибку, то из класса негромко говорили:
- Анна Павловна, можно я?
- Иваненко поправит, можно?
Чувствовалось, что между начинающей учительницей и классом возникли невидимые,
но прочные нити взаимопонимания, контакта.
Присутствующие на уроке студенты, учителя, методисты не делали никаких пометок
в своих записных книжках. В углу, на последней парте, возвышалась фигура Темновой.
На крупном, грубоватом её лице блуждала надменная улыбка, скрывавшая раздражение
и какую-то растерянность.
Аня попросила ребят убрать тетради и книги, слушать её объяснение и смотреть
на доску. Девушка встала в конце стола, полубоком к классу, чтобы как можно меньше
закрывать собой доску с написанными на ней примерами, нужными для работы над
темой. Аккуратно зачёсанные волосы, бумажный, но хорошо сидящий на ней синий
костюм и белая блузка придавали всей её фигуре строгость и подтянутость. На уголке
стола, под чуткой рукой Ани, лежал листок плотной желтоватой бумаги, на котором
были записаны примеры (те же, что и на доске), параграф по учебнику и упражнение
на дом. Весь материал девушка знала очень хорошо. Но всё казалось, что может
забыть от волнения, поэтому на всякий случай записала.
- Прямая, или чужая речь,- начала Аня,- делает наш язык, особенно язык литературных
произведений, ярким, гибким, достоверным. Прямую речь мы воспринимаем как обращенную
непосредственно к нам... Прямая речь может быть монологической и диалогической.
Монолог - это речь, произнесённая одним человеком, диалог - это разговор двух
людей. Прямая речь обычно сопровождается словами автора, которые могут стоять
перед прямой речью, разрывать её, стоять внутри неё и после неё. Посмотрите на
доску...
Сосредоточенные ребячьи глаза послушно оторвались от лица Ани и обратились к
доске. Чётко, деловито девушка довела урок до конца. Студенты, учителя и Анцыз
пожимали Ане руки и в один голос говорили: "Хорошо".
Темнова в учительскую не зашла.
Обычно студенческие уроки разбирались методистом, учителем-предметником и практикантами
в тот же день, под свежим впечатлением от них. Анин урок не разбирали. С горькой
обидой девушка думала:
- Почему так? Что я сделала методистке? Зачем она так больно даёт мне лишний
раз почувствовать слепоту?
Много дней спустя Темнова, встретившись с Аней в коридоре школы, с напускной
приветливостью поздоровалась и хотела пройти мимо, но девушка остановила её вопросом:
- Александра Алексеевна, как же прошёл мой урок?
- А! Урок! - холодно улыбаясь большим ртом, отозвалась та,- да вам же говорили
своё мнение о нём студенты, учителя, Анцыз.
- Но вы - методистка. Все уроки разбираете, оцениваете. Я ведь тоже готовилась
к уроку, провела ею. Мне тоже хочется услышать ваш отзыв...
- А вам-то самой каким кажется свой урок? Что вы думаете о нём? - нетерпеливо
перебила её Темнова.
- Материал изложила, кажется, весь. Говорить старалась доступно, ясно.
- Урок неплохой. Вы сделали всё, что можно в вашем состоянии...
Аня крепко сжала край подоконника, возле которого стояла, и внешне спокойно сказала:
- А что сделал бы зрячий на моём месте?
Темнова помолчала, а потом хмуро бросила:
- Зрячий бы не стоял неподвижно у стола и не закрывал бы собой доску. Он не писал
бы на доске все примеры до урока, а записывал их по мере надобности, по ходу
объяснения материала.
- Но ведь понятно, почему я сделала так. И разве это очень помешало достижению
цели урока?
- Да нет. Цель достигнута: материал изложили, закрепили, дали домашнее задание.
Опрос провели хорошо...
- А ведь это - главное: что цель урока достигнута,- проговорила Аня.
Темнова удалилась.
На итоговой конференции по педпрактике Григорий Абрамович Анцыз отметил урок
литературы, проведённый Аней, как лучший. А Темнова не упомянула Анин урок по
русскому языку совсем.
продолжение в следующем номере
Выпуск листа на новом месте: 168
-*Информационный канал Subscribe.Ru
Подписан адрес:
Код этой рассылки: culture.people.tifloresource
Написать в лист: mailto:culture.people.tifloresource-list@subscribe.ru
Отписаться: mailto:culture.people.tifloresource--unsub@subscribe.ru?subject=culture.people.tifloresource
http://subscribe.ru/ http://subscribe.ru/feedback
