Автор: Влад Павлович.
E-mail: vlad@vgi.volsu.ru

«Лучшая в мире метла»

   - Так, значит, - заявила она безапелляционным тоном. - Мне нужна метла.
   И, подумав, добавила:
   - Хорошая метла. Такая, чтобы на людях показаться не было стыдно.
   Но никто не сдвинулся с места. И Леночка, молоденькая продавщица из отдела посуды, и Гарик, дюжий парень, отвечавший за стиральные машины, и Анна Романовна, пожилая кассирша, смотрели на неё во все глаза.
   - Что вы на меня уставились? - возмутилась посетительница. - Я вам кто, дикий зверь в зоопарке?
   На дикого зверя, надо сказать, она была мало похожа. Но всё равно, зрелище было то ещё.
   Это была полная средних лет женщина с рябым одутловатым лицом. Угрюмые ядовито-зелёные глаза смотрели исподлобья. Длинные рыжие, кажется, крашеные волосы растрепались от ветра и быстрого бега и торчали в разные стороны. На верхней губе сидела огромная бородавка, утыканная чёрной щетиной.
   А какое на ней было одеяние! Боже мой!!!
   Широченное бархатное платье до пят непроницаемо-чёрного цвета.
   Длинные ядовито-красные перчатки до самых локтей со срезанными пальцами.
   Огромные перстни на пальцах. Местами позолота на перстнях облезла, открывая жёлтую от старости пластмассу.
   И, наконец, огромный череп, висящий на шее на толстой алюминиевой цепочке. Череп тоже был сделан из пластмассы, тоже был позолочен и тоже облез от времени.
   ...- Ну что, так и будете на меня пялиться?! - рявкнула посетительница.
   Леночка и Гарик, уставившиеся на череп, вздрогнули.
   - Э-э-э... одну минуту... - пытаясь улыбнуться, пробормотал бледный Гарик. - Сейчас... сейчас... одну минуту... У нас есть большой апартамент... то есть ассортимент... му... му... метлей... то есть мётел... Сейчас...
   - Только быстрее! - женщина дыхнула в сторону Гарика удушающей вонью "Беломора". - У меня мало времени.
   Гарик бросился прочь, да так резво, что треснулся лбом об открытую дверцу холодильника и зашипел от боли. Леночка, всплеснув руками, поспешила за ним. Анна Романовна, заскрипев стулом, отодвинулась от жутковатой посетительницы подальше. Если бы она могла, то тоже убежала куда глаза глядят, но - увы! - должность не позволяла. Приказ директора: кассирша должна находиться за кассой - и хоть тресни, но находись за ней.
   Тощий дедок, приходивший за морилкой для тараканов, спешно протиснулся к кассе и, косясь на посетительницу, вернее, на висящий на её шее череп, робко протянул мятые десятки. Получив сдачу, он поскорее шмыгнул к двери, но запнулся за удлинитель и растянулся на полу, рассыпав монетки. Анна Романовна с жалостью смотрела, как он поднимается с жалобными охами.
   А посетительница даже ухом не повела.
   - Можно быстрее?! - грозно бросила она. - Моё время, знаете ли, не казённое...
   - Сейчас-сейчас, одну минуточку... - выдохнула Анна Романовна и приподнялась на стуле, стараясь заглянуть на стену холодильников. - Сейчас!..
   Посетительница извлекла из складок платья огромные старинные часы, ногтем отодрала крышку, вгляделась в треснувший циферблат и сокрушённо покачала головой.
   - Опаздываю... Чёрт, опаздываю! Ну что же это за наказание такое...
   Но вот, наконец, появились Гарик и Леночка. В руках они несли охапки мётел и швабр.
   Батюшки мои, каких только изделий там не было! Длинные, короткие, маленькие, большие, деревянные, пластиковые, металлические, белые, светло-серые, тёмно-серые и даже одна зелёная. Мой, скреби, драй - не хочу!
   - Вот, пожалуйста! - задыхаясь, объявил Гарик. - Выбирайте! Например, вот эта - складная пластиковая ручка и сверхпрочная щетина. А это - настоящий хит сезона. Видите, она очень маленькая - это позволяет мыть самые труднодоступные углы. Есть и классические решения... вот... любых расцветок!
   Но посетительница только пфыкнула.
   - Вы что, издеваетесь! - завопила она. - Я же сказала: мне нужна ХОРОШАЯ метла. Неужели вы думаете, что я клюну на это барахло!
   Гарик мгновенно посерел и сник. Леночка переводила испуганный взгляд с нагло ухмыляющегося черепа на Анну Романовну.
   - Принесите что-нибудь стоящее, да поскорее! - посетительница снова уставилась в часы. - Чёрт побери, плачу любые деньги.
   Гарик со свистом втянул в себя воздух и грянул охапку швабр прямо на пол, до смерти перепугав Леночку. Посетительница даже не вздрогнула, только поморщилась.
   - Не успею, мать вашу, не успею... - пробормотала она и достала из складок платья пачку "Беломора". - У вас можно курить? - спросила она у Анны Романовны и, не дожидаясь ответа, закурила. Сизый дым клубами поплыл по магазину.
   Гарик, разгоняя дым руками, ринулся за холодильники. За ним, заламывая руки, поспешила Леночка. Посетительница мрачно посмотрела им вслед.
   - Не успею! - повторила она и с убийственной точностью швырнула окурок в мусорное ведро, стоявшее метрах в пяти от неё. Анна Романовна вздрогнула.
   ...А за стеклянной стеной дворник дядя Шамиль размеренно шваркал по тротуару метлой. Ничего из происходящего в магазине его не касалось...
   На этот раз Гарик и Леночка отсутствовали гораздо дольше, минут пять. К концу этих пяти минут посетительница уже притоптывала ногой, не отрываясь, глядела на часы и ругалась, как пьяный бомж. Анна Романовна мелко дрожала, съёжившись в глубине кассы.
   - Вот!.. - выдохнул Гарик, волоча очередную партию швабр и мётел. К его штанине прилипла упаковочная лента, в буйных чёрных волосах запутались стружки. - Это... уф!.. новая... партия... Только... сегодня... ох!.. пришла...
   Леночка мелко семенила за Гариком, стараясь держаться за его спиной.
   - Во... ох!.. от... - пропыхтел Гарик. - Это продукт конвер... конверсионных технологий. Ручка из углеволокна - её невозможно сломать. Особая щетина обеспечивает качественное мытьё. А вот эта метла - новейшая разработка, с регулируемым коэффициентом трения... Уф! Вдобавок, мусор, который вы метёте, не застревает в щетине и...
   Он не договорил. Страшная посетительница придвинулась к нему вплотную, едва не задушив смертоубийственной табачной вонью.
   - Я! Кажется! Просила! Хорошую! Метлу! - с ледяным спокойствием раздельно проговорила она. - А! Вы! Что! Мне! Припёрли?! А?!!!
   - Ну-ну, не беспокойтесь... - Анна Романовна попыталась прийти на помощь коллегам. - Вы лучше скажите, какая вам нужна метла...
   - ХОРОШАЯ! - рявкнула посетительница так, что задребезжали толстенные стёкла. - ПОНЯЛИ?!!!
   Гарик потряс головой, посыпая стружкой пол. Руки его вздрагивали.
   - Одну минуту... - просипел он и, круто обернувшись, зашагал к кабинету директора. Леночка проводила его полными слёз глазами...
   ...Директор магазина Арнольд Викторович сидел у себя в кабинете, пил коньяк и курил сладкую сигару. Дела его шли хорошо, магазин приносил прибыль - почему бы не расслабиться!
   Но ворвавшийся к нему Гарик разрушил идиллию.
   - Там... это... какая-то пришла... - возбуждённо заговорил он. - В общем, вся из себя!.. Хочет метлу. Мы и то ей предлагали, и сё, а ей не нравится. Может, это?.. как его...
   Гарик зря не паниковал, и Арнольд Викторович отставил бокал с коньяком.
   - Ты думаешь... - начал он.
   - Она говорила - плачу любые деньги.
   Арнольд Викторович махом растолок сигару в пепельнице и рванул ящик стола. Из-под груды бумаг он достал маленький ключик, блестевший, как золотой. Сжимая его в пальцах, он шагнул в угол кабинета, к небольшому, неприметному сейфу...
   ...Когда Гарик вместе с Арнольдом Викторовичем, держащим в руке длинный блестящий свёрток, появились в торговом зале, посетительница приканчивала вторую "беломорину".
   - Ну, что у вас там? - недовольно спросила она и швырнула окурок прямо на пол.
   Гарик счёл нужным пропустить директора вперёд. Тот, увидев посетительницу, остолбенел, дёрнул щекой и попятился.
   - Это она? - шёпотом спросил он у Гарика.
   - Да-да, это я! - всё таким же недовольным тоном ответила посетительница и в тысячный раз посмотрела на часы.
   - Гм... да... - только и вымолвил Арнольд Викторович и хотел было уже потихоньку удрать в свой кабинет, но наткнулся на Гарика.
   - Что у вас там? - с пистолетным щелчком посетительница захлопнула крышку часов. - Имейте в виду, что я уже ухожу. В вашем чёртовом магазине совсем нет мётел.
   - Нет, нет! - белый, как мел, директор наконец-то обрёл рад речи и сделал шажок вперёд, неся свёрток на вытянутых руках. - Вот... наш магазин с гордостью представляет вам новую VIP-модель метлы. Вам она наверняка понравится... надеюсь...
   - Дай сюда! - посетительница немедленно схватила свёрток. Разорванная стальными пальцами блестящая обёртка полетела на пол.
   Ах, что это была за метла! Нам с вами такую в жизни не купить. Ручка красного дерева, щетина натурального шёлка, золотые заклёпки и - регулятор коэффициента трения, ручка которого была сделана из настоящего бриллианта! Эта метла стояла в сейфе Арнольда Викторовича уже три года, с самого момента открытия магазина. Никто не хотел её покупать. Более того, никто её даже не спрашивал! И вот...
   Арнольд Викторович с надеждой смотрел в налившиеся кровью глаза посетительницы. За его спиной тихонько выл Гарик: шеф наступил ему на ногу. Леночка и Анна Романовна замерли рядом.
   А посетительница изучала метлу.
   Она прошлась глазами сверху донизу, покачала головой, потом прошлась ещё раз, но на этот раз снизу доверху, и опять покачала головой. Череп на её шее плотоядно улыбался.
   - Да-а-а... - протянула она наконец. - Неплохо, очень неплохо!.. И сколько это стоит?
   Дрожащим голосом Арнольд Викторович назвал цену.
   Рыжие волосы посетительницы вздыбились вверх.
   - Что-о-о?!! - взвыла она.
   Леночка упала в обморок.
   Анна Романовна уронила и разбила вдребезги тарелочку для денег.
   Арнольд Викторович наконец протиснулся мимо Гарика и рванулся в сторону своего кабинета, но ошибся дверью и залез в холодильник.
   А посетительница продолжала бушевать.
   - Вы хотите меня ограбить? Да разве метла, простая человеческая метла стоит таких денег?! Нет, вы с ума сошли! Я ухожу! И больше к вам ни ногой!!!
   Грохнула входная дверь. И стало тихо.
   - Она ушла? - осторожно поинтересовался Арнольд Викторович, выглядывая из холодильника.
   Гарик, стоя на коленях, приводил в чувство Леночку.
   А на полу валялась метла. Шикарная VIP-модель метлы с ручкой красного дерева, щетиной натурального шёлка и - самое главное! - регулятором коэффициента трения, ручка которого была сделана из настоящего бриллианта...
   ...Дядя Шамиль наконец-то кончил шваркать своей метлой и присел отдохнуть на ящик. Отгородившись от всего мира чёрной с проседью бородой, он дымил самокруткой и вспоминал своё родное село, затерянное среди далёких гор.
   И не заметил, как его метлой завладела недовольная посетительница.
   - О-о-о! Ты смотри! - обрадовалась она и вцепилась в ручку. - Быть того не может!.. Настоящая метла! Классическая форма, отличные материалы, великолепная выделка. И, главное, - тут посетительница воровато оглянулась по сторонам - недорого...
   В мгновение ока она оседлала метлу, гикнула, стрелой взмыла в воздух и исчезла в бледном утреннем небе.

* * *
Оценка: 5 4 3 2 1

---

Автор: Валерий Чародеев.
E-mail: kapranov@makros.ru

Роман «От глупца до мага»
Книга первая

«Глупец»

Предисловие

   Эту книгу я посвящаю тебе - мой дорогой читатель. Право не знаю, дойдёт ли она когда-нибудь до тебя и будет ли прочтена тобой до конца, но поверь мне очень бы этого хотелось. Заранее извиняюсь за необычный стиль ее написания и возможно некоторые погрешности. Не суди меня очень строго, так как это первое серьёзноё для меня к тебе обращение, в котором я призываю тебя посмотреть на мир другими глазами и полюбить и ценить свою жизнь, как уникальное чудо, дарованное тебе свыше.
   В отличие от других авторов, я не скрываю, что все мои персонажи являются не вымышленным, а вполне реальными представителями нашей действительности, и если где-то в тексте закрались неточности, то это только по воле героев книги при абсолютном согласии с автором.
   Эта книга - обратная сторона реальности, скрытая от глаз ни во что не верящих обывателей, которые, погружаясь в стремительный беспощадный поток повседневности, ещё не готовы принять беспредельное чудо жизни, ссылаясь на непоколебимый для них авторитет прагматизма и постулаты закостеневшей науки. И если ты мой дорогой читатель из их числа, то не трать понапрасну своё драгоценное время и лучше сразу оставь эту книгу на том месте где ты её взял. Эта книга не для тебя.
   Эта книга для тех, кто подобно давно повзрослевшему ребёнку, с нетерпеньем ждёт Нового года, с его сказочными превращениями и восторженным волшебством. Если ты из таких, то тогда приготовься, тебя ждёт необычный сюрприз и надеюсь, ты будешь доволен.
   Да, чуть не забыл. Если ты дочитаешь до конца эту книгу, то не спрашивай больше меня о возможном её продолжении. Потому что события, о которых здесь будет идти речь, уже прожиты и минули в небытие, потому и нашли здесь своё отражение. Ну, а что будет дальше, посмотрим, если будет на то изъявление воли героев, тогда... почему бы и нет...

Искренне твой, автор.

Приметы

   А вот и утро. 6-00 на моих часах. Самое время для подъёма. Представить себе не могу... и как это раньше, я умудрялся проваляться до десяти часов. Потом со скоростью вяленой мухи, плестись на автопилоте в ванную. А после, долго, в томимом раздумье пытался втиснуть себя в новый день. Но это осталось в далёком прошлом. Тогда ещё, я был обычным подростком, таким, как и многие в этой стране. Жизнь, обещала быть неизменной и будничной, в процессе строительства Светлого Будущего Коммунизма. Но, всё изменилось. Эпоха, люди, приоритеты и жизненные ценности. Изменился и я сам.
   Не скажу, что раньше всё было плохо. Но, и если бы я утверждал, что сегодня, все стали счастливей. То, конечно же, покривил бы душой. Нашему поколению повезло. Мы застали рубеж. Нам дано было осознать, всё то хорошее, что осталось в ностальгическом прошлом. И сегодня, увидеть, открывшиеся горизонты, тех возможностей, что мы имеем теперь. Жизнь заставила меня стать оптимистом. И за это я ей благодарен.
   Вместе с отсутствием гарантий на жильё и обеспеченную, социально защищённую старость, я получил безграничную свободу и независимость в действиях. То - отсутствие чего меня угнетало с детства, теперь имелось в таких количествах, что могло компенсировать все недостатки сегодняшнего времени. Я стал свободен! И я стал творить.
   Многие люди жалуются на жизнь, только по одной причине: им дали свободу, но они, не знают, что с ней делать? Их не научили, быть свободными. Им не объяснили, что свобода - это, прежде всего ответственность за свою жизнь. А ответственности никто не хотел...
   Зигмунд Фрейд говорил, незадолго до своей смерти, что человечество обречено. Потому, как почти из всех его пациентов, мало кто понимал, чего он бы хотел от своей этой жизни. И таких людей очень много. Но мне повезло,... я знал, чего я хотел, и научился этого добиваться. Счастье мне улыбнулось. Я понял секрет. Но, не будучи эгоистом, я поставил себе за цель, научить и всех тех, кто хотел, добиваться поставленной ими цели.
   Сегодня я могу расслабиться. Позади, вагон с пользой потраченного времени. Огромный объём отработанного материала и ликование победителя от предвкушения того момента, когда плоды моей гениальной программы, будут оценены по достоинству. Я уже сейчас представляю, восторженно горящие глаза коммерческого директора, в процессе моего финального выступления. Менеджеры просто сотрут свои пятки в кровь, когда ринуться воплощать усвоенный материал, осознавая своё уникальное преимущество, перед другими компаниями. Фирма, укрепит свои позиции на рынке, отрезая, хороший ломоть пирога, со стола своих конкурентов. Мир закрутится и завертится с бешеной скоростью. Снежной лавиной покатится прибыль. А как следствие, будет и новый заказ. И потребность в моих услугах.
   Наслаждаясь в лучах восходящего солнца, я планировал свой выходной. Не смотря на то, что лето в самом разгаре, на природу мне не хотелось. И тогда я решил, что сегодня весь день, посвящаю безделью и праздному шатанию по улицам нашего города. По дороге, если успею, занесу предварительный план заказчику. Ну, а дальше, как сложиться. В общем, будет видно.
   Завтракать в такую жару не хотелось. Но, годами укоренившийся ритуал, я решил всё же не нарушать, и последовал на кухню. В турке зашипел, поднимаясь, пузырящейся пеной, ароматный аргентинский кофе. Прикуривая ментоловую сигарету, я с удовольствием затянулся. Приятный табачный холодок, в сочетании с крепким, бодрящим напитком, были очень хорошим началом для раннего утра.
   Для прогулок, время было ещё слишком раннее. И чтобы как-нибудь себя занять, я засел за компьютер и начал просматривать пришедшие ко мне сообщения. За тем, сразу же по мере прочтения, отвечать на письма от своих клиентов. Я гордился своей работой, так как сумел распланировать встречи и заказы, что позволило мне вести вполне полноценный образ жизни. Несмотря на свою повышенную работоспособность, я отнюдь не страдал синдромом трудоголика. Это позволяло мне иметь достаточно свободного времени и средств, для того, чтобы чувствовать себя счастливым.
   Моё заинтересованное внимание привлекло сообщение на моё имя, от незнакомого адресата. Я давно привык получать подобные деловые письма и предложения, так как со своими постоянными клиентами у нас была договорённость о взаимовыгодных услугах и рекомендациях в отношении сфер деятельности обоих сторон. Это способствовало расширению моей клиентской базы и увеличению спроса на мои услуги.
   Я открыл полученное сообщение и был немного ошарашен его содержанием. Наверное, это была чья-то глупая шутка. В сообщении значилась всего одна фраза: "Не окажись Глупцом". Бред какой-то... Перечитав сообщение ещё раз, я попытался вспомнить, что я такого мог совершить за последнее время, что могло повлечь за собой такое предупреждение. На ум ничего не приходило. Врагов у меня не было, так как свой бизнес я вёл всегда предельно честно и был безупречно корректен к своим клиентам. На всякий случай, я протестировал свой компьютер на возможность полученных с почтой вирусов. Странно... ничего подобного не обнаружил. Программа работала исправно. Единственным и наиболее верным для себя решением, которое в этот миг пришло в мою светлую голову - это поскорее выкинуть из головы эту чью-то дурацкую выходку и с утра не портить себе приподнятого настроения.
   Выключив компьютер, я не спеша начал собираться в город. Время для праздника души, в этот раз наступило и для меня. Магазины и заведения уже начали открываться, наводя красоту в ожидании радостных посетителей.
   Чертовски приятно осознавать, что хоть редко, но всё-таки иногда, этот мир создан и для тебя. Он открыт для тебя и торжественно приглашает, сыграть в этом спектакле главную роль, а не какой-нибудь серенький и незаметный, второстепенный, крохотный эпизодик, с многочисленной труппой актёров от жизни.
   Выходя на площадку, уже возле лифта, я, с досадой припомнил, что позабыл прихватить с собой план с предложениями для заказчика.
   - Может вернуться? Хотя нет... возвращаться - плохая примета. Ну, и что?...
   - Может и в правду, плюнуть на всё? Ведь сегодня у меня по плану отдых. А к нему, забежать я успею и завтра. Всё равно ведь по договору, проект материалов должен быть предоставлен, только на следующей неделе.
   - Нет. Всё-таки нужно вернуться. Тем более, я позвонил офис-менеджеру, и сообщил о своём сегодняшнем, возможном визите.
   - Ладно, вернусь. Да и не верю я в эти приметы. Двадцать первый век на дворе, а нам всё бабушкины сказки мерещатся.
   Вернувшись за папкой, и на всякий случай, для успокоения совести, проверив выключенный газ и свет, я с уверенным чувством правильно принятого решения, отправился обратно в город. Выйдя из подъезда и сощурившись от ярких солнечных лучей, я полез в дипломат за тёмными очками. Водрузив очки, на место где им и следовало быть, я в приподнятом настроении, бодрым шагом устремился вперёд.
   На душе было хорошо. Воздух был пропитан, медовым пьянящим запахом цветущих лип. Густая зелень, пышно украсила улицы города, делая их более уютными, и благородно скрывала недостатки неухоженных зданий. Жизнь - была песней.
   Неожиданный шорох в мусорном баке, вырвал меня из этой эйфории и заставил насторожиться. Из груды помоев выскочил тощий, облезлый кот. Он зыркнул в мою сторону, взглядом хищника, испытывающего чувство явного превосходства, перед своей обречённой жертвой и изогнулся в тугую дугу. Собрался в пружину и зашипел...
   Вздыбившаяся чёрная шерсть кота, слиплась от мусорных отходов, клочками по бокам. Ничего хорошего от такого воинственного поведения, ожидать не приходилось. Я замер на месте, выставляя свой кейс, в качестве щита, в случае непредвиденного нападения.
   Но, всё обошлось. Кот, лениво потянулся, прогибая облезлую спину. Смерил меня презрительным взглядом. И ленивой и наглой походкой, перешёл через тротуар, на противоположный газон. После чего, бесследно исчез в густых зарослях.
   - Тьфу... ты. Ну и денёк сегодня. Вот уж действительно праздник. Дурацкие письма по Интернету... забытые папки... кот ещё этот.
   - Ну, и чего теперь?...
   - А, ничего!... Как говориться - пожар горит по плану. Прорвёмся...
   Стараясь не обращать на это внимания, я решил не отменять задуманного. Да и за чем, спрашивается? Подумаешь... бывают ведь в жизни совпадения. Может ещё и эту женщину с пустым мусорным ведром, сюда приписать до кучи? Нет проблем. Подходите, записывайтесь... Я сегодня в ударе. И никто не способен испортить моего настроения.
   - Слышь, браток? - я обернулся. Передо мной стоял пьянющий дядька, и строил виноватую мину. - Ты извини, конечно, что к тебе обращаюсь...
   - Ну, вот... началось, сейчас будет денег просить. Накликал...
   - Ты это, посмотри, пожалуйста... я ровно иду?
   - Чего? - не понял я.
   - Ну, посмотри... я иду ровно? Не заметно, что я - того?... - дядька, тыльной стороной ладони, похлопал себя по небритой шее прямо под подбородком. После чего, сосредоточившись, и собрав глаза в кучу, продефилировал по пять шагов, туда и обратно, в обоих направлениях на полусогнутых ногах. Его порядком штормило.
   - Ну, как? - поинтересовался он. - Ровно?
   - А вы случайно во флоте не служили? - с улыбкой спросил у него я.
   - Нет. Я пограничником был, - гордо ответил дядька. - Ну, так всё же - как?...
   - Вам правду сказать или чтоб успокоить?
   - Правду, браток. Только правду...
   - Тогда, если бы я вам сказал, что ровно, я бы соврал, - выдал я правду матку.
   - Ну, и хрен с ним. Все равно бы догадалась... - рубанул он сплеча.
   - In Vina Veritas, - посочувствовал я ему.
   - Чего?
   - Я говорю: Истина в вине. Так говорили в древности. Это по латыни, - пояснил я.
   - А, понятно. Точно... - дядька ткнул в небо перстом, как римский патриций или греческий античный философ. - Умные люди были. Вот только, жаль... не понять этого моей старой перечнице.
   - Ничего... справитесь... - обнадёжил его я - Вы уж извините... спешу.
   - Пора говоришь... тогда оно конечно. Только вот спешить не надо. Поспешишь - людей насмешишь. Так что, браток, не делай глупостей.
   - Ну вот, опять... Да, что они все, сговорились что ли?... "Не окажись Глупцом", не делай глупостей... Хоть дома сиди, да нос не показывай. Ладно, хватит. Глупости всё это... О, и я туда же...
   Пытаясь не зацыкливать себя на мрачных мыслях, я направился к автобусной остановке. Солнце было в зените. Время доходило к полудню.

Фридрих фон Айнхольц

   Фридрих фон Айнхольц сидел в своём излюбленном кресле качалке, закутанный в клетчатый плед, обрамлённый бахромой с кисточками на уголках. Он размеренно раскачивался, в такт маятнику старинных напольных часов, ручной работы.
   Это были уникальные часы. Они знали и помнили время, и хранили семейные тайны на протяжении полутора веков. Казалось, что время не имеет власти над ними. Они, повидали за свою бытность смену вот уже пяти поколений и оставались по-прежнему, в том первозданном виде, словно рука непревзойдённого мастера изготовителя, всего минуту назад завершила творение этого уникального шедевра.
   На массивном резном корпусе красного дерева были искусно расположены, словно живые причудливые персонажи из греческой мифологии. Они были отлиты из тяжёлой жёлто-зелёной бронзы, и начищенные до зеркального блеска.
   Фигурки представляли собой забавную композицию из отдельных сценок, в которых насмешливые нимфы отчаянно веселись, и флиртовали с рогатыми сатирами, в обществе бога веселья и виноделия Бахуса. По углам, верхний свод подпирали могучие, атлетического сложения атланты.
   Циферблат отличался причудливыми узорами, искусно выполненной чеканки, а на стрелках часов притаились с готовностью опытного охотника, купидоны вооружённые неизменными луками и стрелами. Маятник представлял собой дополнение к панораме лесных пиршеств. Он был выполнен в форме качелей, на которых сидела весёлая обнажённая нимфа, а по обе стороны её раскачивали похотливые и козлоногие сатиры.
   Старик внимательно всматривался в портрет, висевший на стене над отделкой камина. Он мерно раскачивался в такт маятнику часов, окутываемый клубами табачного дыма.
   Дым из его почерневшей от времени трубки, медленно стелился сизыми пластами, которые растекались во все стороны его кабинета. Это был густой ароматный дым с пряным привкусом вишни. После каждой глубокой затяжки барона - дым, вулканчиком выплескивался из его трубки и после... медленными тягучими волнами, плавно перетекающими друг в друга, создавал фантастическую аллегорию.
   Барон - был, несмотря на свои годы ещё поджарым и стройным стариком, уверенным в своих силах и отдающим себе отчёт во всех своих твёрдых решениях и поступках. И это в то время, как все его сверстники, кому пришлось доживать свой век, уже давно впали в старческий маразм, под гнётом съедающих их болезней.
   Его организм - был с родни напольным часам, стоящим в его кабинете и казался похожим на вечный двигатель, точным и не изнашиваемым. Даже трость, красивую с мастерски выполненной позолоченной рукоятью, в виде головы овна, он брал с собой на прогулку лишь, для того, чтобы подчеркнуть свою элегантность и стремление выглядеть моложе, чем он был на самом деле. Его всегда гладко выбритые щёки, на смуглом породистом лице, продолжали сохранять свою свежесть и молодцеватую упругость. Их не коснулась рука времени, так беспощадно наложившая свою печать на лица стареющих людей, которая превращала их щёки и ослабевшие сморщенные веки в дряблые обвисшие мешки, присущие собакам английской породы. Глаза, с серо-зелёными, выцветшими от прожитой жизни зрачками продолжали излучать ясность ума и глубокую мудрость, накопленную житейским опытом. Седые брови придавали им особую выразительность и служили прекрасным дополнением к прямому красивому, аристократическому носу. Его высокий лоб почти не тронутый морщинами, венчал аккуратно подстриженный в каре, густой щетинистый ежик, жёстких снежно белых волос.
   Одним словом и теперь не смотря на годы, он продолжал оставаться красавцем мужчиной с благородным сердцем и хорошими манерами. Многие женщины со скрытым придыханием в груди, глядя ему вслед, с сожалением в голосе говорили:
   - Какой мужчина!... К сожалению, таких - уже больше не делают. Куда катится этот мир?...
   Да Фридрих помнил как его Гретхен, покойной и милой красавице Гретхен, говорили её болтушки подруги:
   - Грета, какая ты всё-таки счастливая. Дождалась своего принца на белом коне.
   Гретта смущенно краснела и прятала взгляд от назойливых подруг.
   Да...
   Как давно это было.
   С тех пор, пожалуй, прошла целая вечность. Они полюбили друг друга. Потом поженились. У них родились дети: всегда жизнерадостный Ханс и прекрасная Ева.
   А потом была война.
   Фридриха забрали на фронт.
   И это была - Россия.
   Ему удосужилось попасть адъютантом при генеральном штабе 6-й армии, под командованием фельдмаршала Паулюса.
   Он всегда ненавидел эту войну. Тем более, не разделял того сумасшедшего псевдопатриотизма, граничащего с фанатизмом и не верил в "избранность" и "превосходство" нации, так жестоко и слепо истребляющей другие народы. Это было не просто, неверие или предвзятость. Это было - подлинное Знание.
   Свой род Айнхольцы вели с тех седых времён, когда Европа была свободной территорией и не знала ещё разрушительных войн и разделов на государства. Это было задолго до возникновения Великой Римской Империи. Не говоря уже о Германии, как о государстве. Испокон веков этот род жил в лесах, тысячелетиями накапливая и трепетно храня свои тайные знания и мудрость. Предки поговаривали, что когда-то очень давно они вели тесную дружбу с лесными народами, чьё существование так упорно, со слепой яростью старались вычеркнуть и стереть со страниц истории, патриархи, в последствии укоренившие религиозные культы. Память о троллях, гномах, эльфах, ундинах и многих других представителей этих народов, ушедших в тень и затаившихся от ненавистных "хозяев земли", сохранилась лишь в преданиях и мифах, которые впоследствии облекли в личину суеверий и вымыслов.
   Знания, передаваемые из рода в род, по традиции только устно, дабы исключить искажения и оградить от шарлатанов и фальсификаторов, обретали всё новые формы, на ряду, с изменениями, происходящими в жизни самого человека. Одни грани стирались, другие преобразовывались. Что-то отмирало как изжившее в себе и ненужное. В то время как, прибавлялось новое. Но одно было главным - Знание должно было жить и приумножаться. Считалось, что род был обречён на вымирание, если знание по каким-нибудь причинам не передавалось по наследству. И эту традицию свято чтили в роду Айнхольцев. Именно по этой причине он смог дожить до этих времён, в то время как остальные семьи представителей рода прекратили своё существование, ассимилировавшись и рассосавшись среди представителей населения планеты забыв, свои корни и не помня предков глубже четвёртого колена. Род без памяти был обречён на вырождение и деградацию. Люди утрачивали свои природные способности, ограничивая своё восприятие окружающего мира всего лишь элементарными пятью чувствами.
   Потому Фридрих так болезненно и воспринимал, ту эпидемию истерии, завладевшую массами. Это было сделано благодаря умелому манипулированию тех, кто стоял у власти. Их власть ощущалась не так уж явно, как действия выдвинутой ими марионетки. У всех на виду был беснующийся Адольф, в то время как сами же кукловоды, скрывались под сумрачной тенью оккультной власти. Они управляли восставшей страной, с использованием своих тайных знаний. Завладев умами податливых масс, закулисные кукловоды, хотели взять реванш за своё предыдущее поражение и вернуть былое величие обречённой на гибель в веках Атлантиды.
   Но какой ценой? - Закланием невинной жертвы на алтаре, в образе миллионов народов!
   Барон фон Айнхольц осознавал весь ужас творящейся катастрофы, но смиренно выполнял свой долг и верил в торжество Истины. Долг заключался не в служении Фашистской Империи, а в служении Знанию, один из законов которого гласит: "Никогда не вмешивайся в распри и войны по своей воле. И если не в силах этого избежать, выполняй вменённые тебе обязанности, честно и беспрекословно. Помни, что ответственность ляжет на плечи того, кто тебя принудил к нарушению жизненных принципов".
   Фридрих был благодарен судьбе, за то, что, будучи адъютантом, при штабе, ему не приходилось принимать участия в этом варварском истреблении человечества.
   Суровой морозной зимой 1942-1943 он, как и многие другие, воюющие по обе стороны фронта, стал очевидцем и участником Сталинградской битвы. Даже сейчас по прошествию стольких лет, его сердце сжималось в твёрдый холодный комок. Дыхание замирало в груди, и всё тело пронзали миллионы ледяных иголок, при воспоминании, этих страшных событий.
   Это был АД!
   Казалось, что Лёд и Пламень ведут непримиримую битву, сметая всё на своём пути. Слепо используя человека в своих интересах, как ничего не значащий, вспомогательный, подручный материал. Люди верили, что были правы. Что, отстаивают незыблемые идеалы и интересы. Им и в головы не приходило то, что все они являются винтиками грандиозного механизма в борьбе двух извечно противоборствующих сил.
   Это был циничный ужас войны. И в каждый миг солдаты, с трудом и болью, отрывая примёрзавшие к оружию руки, задавали себе вопрос, что лучше: найти избавление в геройской смерти, или продолжать бороться за жизнь из последних сил, в ожидании ещё более суровых испытаний. Те, кто остался в живых, голодные и обмороженные находились в состоянии полного исступления. Они, привыкли не реагировать на закоченевшие трупы, которых было так много, что их давно уже перестали уносить с мест сражений. Это были семена, посеянные глумливой Смертью, без намёка на дальнейшие всходы. Земля промёрзла и была твёрже камня. О захоронении не было и речи. Кое-где ещё пытались укладывать штабелями окоченевшие тела, осознавая всю бессмысленность этих действий. Мыслей о победе уже не было. Людям хотелось выжить. Просто выжить - любой ценой.
   Всё разрешилось 1 февраля 1943 года. Фельдмаршал объявил о капитуляции. Но на этом ужасы не закончились. Впереди ожидали новые суровые испытания, в борьбе за выживание в концентрационных лагерях Советской России.
   Фридрих фон Анхольц закрыл глаза. Как же давно это было... Но, события этой ужасной зимы, до сих пор так отчётливо и зловеще, будоражат воспоминания. Ужас, стужа, разрывы снарядов... стоны, крики, безумие и плач...

И снова, суеверия

   А день, становился таким, как и следовало ожидать, он был - ослепительно солнечным и до умопомрачения жарким. А, что вы хотели? - Начало июля.
   Лето было в самом разгаре, и удушливый зной поглотил в себя всё, погружая в сомнамбулическое, томное состояние. Создавалось такое впечатление, что ещё мгновение и весь этот мир растает, как оплывшее липкое мороженное. И потом, растечётся, яркими красочными разводами. Жаркий день, цветами, смешается на палитре, неизвестного и сумасшедшего художника, для того, чтобы снова, отобразиться, на холсте, в обновлённой и свежей уже реальности. И утраченные цвета и оттенки обретут свою новую, яркую жизнь.
   Из плавящегося, раскалённого асфальта исходил невыносимый и знойный жар. Он нехотя поднимался вверх и создавал колебания в вибрирующей атмосфере. Окружающее пространство, становилось нечётким, иллюзорно дрожащим, подобно рябому отражению на поверхности воды.
   Деревья уже не сопротивлялись этому зною. Они покорно смирились с тем, что сверху их обжигало палящее солнце, а снизу - жаровня асфальта, расправившись с пожелтевшей и жухлой травой, подбиралась к ветвям, скручивая листочки в грязно-зелёные свитки, покрытые густым слоем ядовитой пыли.
   Пыль, обогащённая почти всем содержимым таблицы Менделеева, уже давно стала продуктом нашего стремительного прогресса и неотъемлемой составляющей больших годов.
   Город застыл, задыхаясь от этого пекла и изнывая от жары. Он хотел дождя...
   Это удивительный город. Я сразу полюбил его, когда приехал сюда четыре года тому назад. Меня подкупила его степенность, размеренность жизни, не задающая бешеного ритма, так часто присущего индустриальным мегаполисам. Оказавшись здесь, у тебя создаётся впечатление, что время здесь остановилось на месте. Или скорее, его здесь нет, и никогда не было вообще. Старые дореволюционные постройки вполне спокойно уживаются с неказистыми и однотипными коробками социалистического реализма и новыми благоустроенными и элитными домами. В этом городе тебя окутывает атмосфера безграничной мудрости и спокойствия. Людям, живущим здесь, присуще качество некой инертности и уравновешенности. Создаётся впечатление, что они просто живут, без претензий на амбициозность. Без повседневной гонки и борьбы за лучшее место под солнцем. Без агонии... Они просто живут, учатся, ходят на работу, влюбляются, женятся, растят детей... И создаётся впечатление, что так будет всегда. Они живут этим ВСЕГДА и именно ЗДЕСЬ.
   Две великие реки, Ока и Волга воссоединяются здесь, придавая этому городу особенную красоту и почтенность. Некогда названная "Карманом России"" - ярмарка, благожелательно смотрит на верхнюю часть противоположного берега, где живописно расположились дома... здания учреждений со своей подчёркнутой деловитостью. И купола храмов. Храмов, от которых веет многострадальной терпимостью. Православным теплом и добротолюбием.
   Левее белеет здание речного вокзала, с пристроившимися возле него круизными лайнерами и прогулочными катерами. А ещё левее и выше, на самой горе, видны гордые крепостные стены и башни краснокаменного кремля. Сколько памяти хранят они?.. Скрытой в красный кирпич, который пронёс её сквозь века. Именно отсюда шли боевые дружины Минина и Пожарского спасать Матушку Россию от врагов и обидчиков польско-литовской шляхты.
   Да... Я люблю этот город. Вот и сейчас, имея запас свободного времени, несмотря на подавляющую жару, я решил прогуляться по центральной, излюбленной горожанами улице - Большой Покровке. Здесь всегда полно народу в любое время года, словно какая-то скрытая сила как магнитом притягивает сюда людей, выманивая их из повседневной жизни. Тут возле здания Драматического Театра обычно тусуется неформальная молодёжь, разбавляя пивом и сигаретами свои шумные посиделки.
   Несколько дальше, не доходя, до здания бывшего Окружного суда, нередко можно наблюдать, потуги на исполнение оперных арий, спившего пожилого джентльмена. Он, таким образом, поддерживает своё существование за счёт милостыни прохожих. Говорят, что раньше он действительно был выдающимся оперным певцом с соответствующими привилегиями. Но, никогда не знаешь, как дальше тобой распорядится судьба- злодейка. И это, яркий тому пример.
   А вот, здесь расположились художники, предлагающие за скромную плату увековечить ваш портрет в виде сатирического шаржа. Возле ДК им. Свердлова, бывшего дома Дворянского собрания, бойко торгуют билетами с автомобиля, обклеенного афишами. Агенты предлагают посетить гастроли, приезжающих звёзд и кумиров нового поколения. Тут же, проводят агитацию представители очередной политической партии. Бегают с анкетами агенты соцопроса.
   Напротив, на свежем воздухе, за столиками под грибочками, расположились представители делового мира, это посетители ресторана "Эрмитаж". Они лениво наблюдают за происходящим вокруг, измеряя и оценивая жизнь по своим стандартам. Сдабривая свои мысли белорыбицей, и запивая их белым вином, они ведут неторопливые беседы.
   Дальше по ходу следования, роскошное здание Главного Областного Управления, монолитно выросшего в своём могуществе и величии. Во времена царской России, здесь располагался Государственный Банк. Это здание было воздвигнуто в начале прошлого столетия, по сей день, поражая прохожих серыми крепостными стенами, украшенными вензелями и барельефами с двуглавыми орлами. Молодые ребята музыканты, играющие Вивальди на скрипке и кларнете, создают особенную, неповторимую атмосферу.
   Недалеко от входа в ресторан "Виталич", на тротуаре группа молоденьких студенток с серьёзным и заинтересованным видом слушает пожилого, серьезного вида мужчину с седой бородой. Этот коренастый, сбитого телосложения старичок, со взглядом пронизывающим насквозь, под густыми седыми бровями, держит одну из девушек за руку, ладошкой вверх и что-то назидательно ей поясняет, жестикулируя в такт словам резной, причудливой тростью, зажатой в правой руке. Позади него на распорке красуется лист ватмана с написанной от руки цветными фломастерами надписью: "Читаю судьбу по руке".
   Я никогда не был закоренелым атеистом, даже во времена былой эпохи. Когда намёк на сочувствие, не говоря о принадлежности к какому-нибудь вероисповеданию, расценивался, чуть ли не политическим актом покушения на принципы построения Великого Будущего. Но, тем не менее, я очень скептически отношусь к проявлениям разного рода мистицизма и суеверий. С трудом попытался скрыть, появившуюся на моём лице иронию по поводу "бабушкиных сказок". Но, наверное, саркастическая улыбка выдала меня, когда мой взгляд встретился с широко раскрытыми глазами студентки, чья миниатюрная ладошка покоилась в руке почтенного "волхва". Растерявшись, мне ничего не оставалось, как только подмигнуть незадачливой девушке, что со стороны могло выглядеть, совсем нахально с моей стороны.
   Мысли перемешались в моей голове. Я просто был ошарашен своими действиями, так не похожими на мой привычный уклад жизни. Не то чтобы я не знакомился с привлекательными пассиями и вёл образ жизни затворника. Нет. Просто мой период бесшабашного донжуанства прошёл лет восемь назад, по окончании института, оставив за собой шлейф воспоминаний о студенческих попойках и шумных вечеринках. Когда на утро с одуревшей головой от похмельного синдрома сидишь на кровати и тупо пытаешься собрать в кучку кусочки воспоминаний о вчерашних баталиях, уставившись на полураскрытую, обнажённую спящую нимфу. И не знаешь, ни как её зовут и вообще, откуда она взялась или как я сам тут смог оказаться. Но это всё в прошлом. Теперь же, конечно я не стал отцом семейства и преданным мужем. Об этом я пока не думал. Заводить семью, это большая ответственность, а при моём образе жизни, учитывая мои постоянные разъезды и вообще говорить не о чем. Конечно, я как любой нормальный мужчина, не прочь скоротать ночь-другую в приятном дамском обществе. Но вот так, на улице...
   - Стыдно, стыдно батенька. Что про тебя эта девушка подумала?...
   Из этого мысленного самобичевания, меня резко выхватил чудаковатого вида человек, уцепившийся за мой локоть своими цепкими тонкими как у пианиста пальцами.
   - Фото на память, - заискивающе сладким, до липкости голосом произнёс он. - Вы очень выразительно вписались в кадр, на фоне этой величественной улицы, пестреющей праздными зеваками. Уверен, что эта фотография займёт достойное место в вашем фотоальбоме.
   - Извините, но я не привык сорить деньгами, для поддержания несостоявшихся талантов, - ответил я несколько раздражённо. Брови на худом пергаментном лице человека взметнулись вверх, подчёркивая его удивление и недоумение. Я понял, что погорячился. Мне стало опять неловко. Ну вот, что за денёк сегодня. Мало того, что с утра твориться чёрт знает что. А теперь выкидываю ещё и фокусы. Обидел ни в чём неповинного фотографа.
   Тогда, я решил присмотреться к нему повнимательней. Это был очень колоритный типаж. Таких, теперь, наверное, и не встретишь в природе. Длинный, и худющий как жердь, он был одет в просторную фиолетовую блузу с кружевным воротником и манжетами. На плече болтался кожаный кофр на ремне, с фотоплёнками и множеством разных хитрых штучек, являющихся неотъемлемой частью реквизита профессионального фотографа. А на шее у него, висел внушительных размеров фотоаппарат, марки "Кенон", с огромным, потупившим свой взгляд в землю объективом. На голове, был залихватски, заломленный берет, какие носили пажи из королевской свиты. Из-под берета блестели набриолиненные волосы, цвета вороньего крыла с проседью, зачёсанные назад.
   Самой же яркой деталью в его внешности были усы. Нет не усы - УСИЩА! В сочетании с его вытянутым лицом и впалыми щеками, они придавали ему особую выразительность, как и остренькая бородка, клинышком.
   Своим видом он мне одновременно напоминал Дон Кихота и Сальвадора Дали вместе взятых. Определить сколько ему лет у меня не получалось. Это был человек без возраста. Ему можно было бы дать на вскидку 45 лет, но с таким же успехом можно было бы дать и больше. В завершении всего, я отметил его глаза - они были изумрудно зелёные. А зрачки, были такими огромными, что казалось, в них мог утонуть целый мир.
   - Если вы думаете, молодой человек, что свом скромным гонораром способны приумножить мой капитал, то глубоко ошибаетесь, - хитро сверкнув глазами, наклонившись ко мне, доверительным тоном выговорил старик. - Скорее это я делаю вам одолжение.
   - Ну и почём опиум для народа?- не сбавляя иронии, но, уже потеплев и искренне улыбаясь, спросил я.
   - А вы навестите незадачливого старикана, вот там и обсудим, - заговорщицки подмигивая мне, сказал фотограф.
   После чего, положил свою глянцевую визитку в нагрудный карман моей рубашки.
   Затем он элегантно развернулся на сто восемьдесят градусов, на каблуках своих остроносых и лакированных штиблет, засунул руки в карманы брюк и задрал высоко свой подбородок. Проделав всё это, фотограф, насвистывая незадачливую мелодию, направился в сторону арки, ведущей в Холодный переулок. Перед тем как скрыться в арке, он ещё раз повернулся ко мне, и демонстративно козырнув в мою сторону, скрылся под её каменными сводами.
   Я был в таком идиотском положении, что даже растерялся. Старик совсем сбил меня с толку. Конечно, его можно понять. Вымирающий вид. К тому же, не без претензий на своих тараканов в голове, только одному ему понятных. И естественно, как любой одинокий человек испытывает острую недостаточность в общении. Но сказать по правде, я не испытывал большого энтузиазма, быть утилизатором и архивариусом плодов старческого маразма. Нет не то, чтобы я не уважал старость или, что-то в этом роде... Если бы этот дедуля, попросил меня в нормальной форме, ему помочь, то, не уж то бы я отказал? Ну а так... тут и не знаешь, чего от него ожидать. Странный он какой-то...
   Не читая, я достал визитку из кармана рубашки и начал озираться в поисках урны. Но рядом таковой не оказалось. Тогда я подошёл к ограде университета, где всегда толпятся зеваки, разглядывая картины, выставленные для продажи местными художниками. И незаметно, щелчком запустил карточку в кусты за оградой. К моему удивлению, в кустах послышался шорох и треск ломающихся веток. Из кустов выскочил чёрный котище с моей визиткой в зубах и пулей помчался в сторону арки, где минуту назад скрылся чудаковатый фотограф, тем самым, пересекая мне путь в направлении моего движения.
   Я встал как вкопанный. Что за чертовщина со мной творится сегодня? Нет, уверенно на все сто - я в приметы не верю. Но, внизу живота появился предательский холодок. И какое-то паническое настроение стало овладевать моим сознанием. Ну, уж нет... Может вам ещё и плюнуть через левое плечё, или что там ещё... дулю в кармане, или ещё какую-нибудь глупость...
   - В двадцать первом веке живём товарищи. Эра информационных технологий, а вам бы всё в сказочки верить, да у всяких суеверий на поводу идти.

Илья

   Илья остановился перед входом в ресторан, переполненный в любое время года посетителями, возвышающийся, сыто и чопорно в районе Московского вокзала. Этот образец потребительского инфантилизма, сумел прочно обосноваться в привычной жизни приходящих сюда горожан. Пища для желудка - быстро и просто. Вокруг посетителей суетились работники в униформе: рубашка и козырёк, создавая деланную деловую атмосферу, и одаривая людей такими же деланными фальшивыми улыбками.
   Илья умирал от голода. Это звериное чувство беспредельно охватывало весь его требующий развития мальчишеский организм, отдавая утробным урчанием и беспощадным подсасыванием под ложечкой. Голова кружилась как карусель, наполняя грудь волнами, подступающей тошноты, сопровождая каждое движение всплеском мерцающих звёздочек. Перепачканные в пыли и мазуте руки то и дело судорожно комкали борта грязной джинсовой, видавшей виды куртки. Она висела мешком, на явно не по размеру хрупких мальчишеских плечах. Широкие спортивные брюки с дырками на коленях и изношенные порванные кроссовки это всё, что осталось от воспоминаний о гуманитарной помощи в приюте для трудных подростков, откуда ему пришлось убежать, из-за невыносимого гнёта со стороны руководства, и незавидной перспективы на дальнейшую жизнь, со стороны внутренних группировок.
   Не смотря на свои мальчишеские годы, он уже понял основные законы выживания. Ему не хотелось быть жертвой могущественной системы, которая могла подмять под себя любого, кто не разделял её принципов. Подмять, разжевать и выплюнуть, превращая в отбросы общества - касту изгоев и неприкасаемых.
   Свободу он научился ценить с рождения. Будучи рождённым, в местах заключения, а потом направлен в приют для детей - он был из тех детей, от которых отказались родители. Виновников своего появления на свет он не помнил. И всё бы у него сложилось как у тысяч подобных ему ребятишек, если бы не превратности судьбы.
   В четыре года ему несказанно повезло, у него появились приёмные родители. После длительного процесса оформления, со всеми изнуряющими формальностями бюрократии и кругленьких сумм для ускорения решения процесса, Илья оказался в благополучной семье Одинцовых.
   Они были поистине замечательные люди. Егор Данилович Одинцов был профессором исторических наук, всю жизнь посвятивший истории славянской письменности. Его супруга, Надежда Александровна была лингвистом. И в паре они образовывали потрясающий тандем, открывающий миру скрытые в веках завесы истории.
   Археологические раскопки, международные конференции, опубликованные работы, предложения от ведущих университетов мира. Всё было так, как нельзя было бы лучше и представить.
   Одно только тяготило семью этих замечательных людей. Из-за того, что в начале своей совместной и трудовой жизни, Одинцовы просто не готовы были к этому серьёзному решению, то по прошествию долгих лет, наступило время, когда они их просто иметь не смогли. Жестокая правда угнетала их. Они не имели родственников, так как оба были детьми потерявшими в военные годы родителей. Одинцовы были воспитанниками детских домов. И решение было принято соответствующее - усыновить мальчика из приюта.
   После долгого ожидания их дом наполнился счастьем. У них появился Илья. Годы жизни, отданные стране и науке, принесли вместе с собой огромный багаж, а теперь ещё и наследника, которого они так долго и трепетно ждали. Теперь можно было смело отдавать больше времени воспитанию приёмного сына, и готовиться к приятной и своевременной старости.
   Илья оказался очень живым, энергичным и на редкость способным ребёнком. Он был настолько жизнерадостным, что в очень короткий период завоевал любовь и симпатию окружающих. По первому времени, знакомые, коллеги, и соседи семьи Одинцовых воспринимали его с чувством скрытой предосторожности и некоторой брезгливости. Мало ли какие наклонности мог унаследовать ребёнок, от отказавшихся от него родителей. О том, что Илья был рождён в местах не столь отдалённых, приёмные родители никогда ему не напоминали. Да и вообще старались скрывать этот факт от посторонних. Но как говорится, мир не без "добрых" людей. И эта сторона жизни мальчика, не смогла остаться без внимания тех, кто так жаждет засунуть свой нос в чужое грязное бельё, и с упоением смаковать дешёвые сенсации, раздуваясь, как индюк от самовлюблённости и гипертрофированного чувства превосходства над другими.
   Одинцовы жили в центре Москвы в трёхкомнатной сталинской квартире, на Кутузовском проспекте. Илья был просто ошеломлён тем счастьем, которое свалилось на голову пятилетнего мальчика, сменившего серый угрюмый быт сиротского приюта в сибирской глубинке, на непозволительную роскошь столицы городов российских. Он всеми силами старался сделать всё от него возможное, чтобы никогда не омрачить ставших близкими ему людей, остановивших на нём свой выбор.
   Несмотря на свою чрезмерную подвижность и активность, Илья проявлял незаурядную терпимость и усидчивость по отношению к занятиям. Очень быстро он освоил алфавит и счёт. После чего, успешно сдал вступительные тесты в лицей, с уклоном на иностранныё языки. Отправляясь в школу, он умел уже вполне хорошо бегло читать, и, зарекомендовав себя прилежным учеником, сразу снискал любовь учителей и ненависть среди одноклассников. Они со скрытой завистью ненавидели его за то, что он, сам того не желая, выделялся из толпы своим великодушием и отзывчивостью. Илья всегда был готов помочь, при первой необходимости. Он был бескорыстен, и никогда ничего не требовал взамен.
   Ребята издевались над ним, подвергая унижениям и насмешкам, пародируя и искажая его диалог с любимой учительницей. Но, тем не менее, когда приходило время контрольным заданиям, первые обращались к нему за помощью, фальшиво извиняясь и клятвенно обещая прекратить свои издевательства по отношению к нему. Но, как правило, в последствии всё возвращалось на круги своя.
   Из всего класса, только одна девочка Лена очень трепетно к нему относилась и старалась помочь, чем могла. Но что она могла?... Крохотное создание из семьи, которой и самой требовалась помощь. Папа погиб на чеченской войне. Он был журналистом, и не смог уберечься от вражеской пули при заснятии материала, на очередной зачистке. Мама, фоторепортёр напрягалась изо всех сил, чтобы поставить дочь на ноги и обеспечить родителям относительно спокойную старость. Вечерами она топила свои слёзы в вине и была уже на грани срыва. Хоть караул кричи. Но какое дело другим, до чужого горя, когда у самих полон рот забот.
   Лена видела в Илье что-то родственное и близкое, и на протяжении последующих пяти лет они делили между собой самые сокровенные секреты. Одноклассники дразнили их женихом и невестой, отпуская грязные и сальные шутки в их адрес.
   Илья не любил жаловаться и никогда не огорчал родителей ненужными разговорами о своих школьных обидчиках. Он хорошо помнил слова отца Егора Даниловича:
   - Дорогой сынок. В жизни тебе придётся встречаться с разными людьми. Будут среди них и плохие и хорошие. Но, хороших ты сможешь отличить и запомнить лучше, так как их значительно меньше, чем всех остальных.
   И на деле всё оказывалось действительно так. Илья был неконфликтным ребёнком. Он всегда стремился решать свои проблемы без ущерба для окружающих. За основной, жизненный принцип он взял наставление шаолиньских монахов, запавшее в душу из слов мастера по восточным единоборствам, куда определил его заботливый отец, с тех же дней как он начал посещать общеобразовательную школу.
   Правило гласит: "Никогда не пытайся изменить окружающий тебя мир, а изменяйся сам, чтобы быть с ним в гармонии".
   Вот поэтому Илья никогда не решал вопросов с позиции силы. Он помнил, что лучшая победа, если ты смог одержать её без боя. К этому он и стремился, часто просто не обращая внимания на глупые шутки ребят и не отвечая на их провокации.
   Но однажды... Он шёл из школьного буфета с двумя банками Пепси и пирожными, для себя и для Лены. Проходя мимо раздевалки, он увидел, как двое его одноклассников, Толян и Вован, во главе с восьмиклассником Дэном пытаются затащить за завешенную куртками дверь подсобки его Лену. Она выдиралась изо всех сил, обливаясь слезами и давясь собственным плачем. Девочка пыталась взывать о помощи сквозь зажатый рот, рукой потного от возбуждения Дэна. Обнаглевшие пятиклассники Толян и Вован на ходу пытались стащить с неё трусики, изодрав в лохмотья её колготки. Они были ещё только формирующимися щенками, но уже готовящимися жить по закону стаи, выкручивая руки жертве для своего предводителя. Их вполне устраивало на первое время примитивное, стадное чувство: "Хлеба и зрелищ" с перспективой на будущую возможность, стать фаворитами Дэна. Этот самодовольный подонок, был сыночком высокопоставленного чиновника, и славился во всём лицее, своей "героической" репутацией.
   - А ну стоять! Стоять сволочи! - закричал Илья, отшвыривая в сторону Пепси и пирожные. - Вам, что гадам острых ощущений захотелось? А ну оставьте девочку в покое. Живо!
   - Это что там за х... с бугра? - скривившись, прогундел верзила переросток Дэн.
   - Да, так... чмо конченное. Лох из нашего класса, - подхалимски пролепетал Вован.
   - Всем классом об него ноги вытираем, - заржал Толян. - А ему хоть бы хны. За пять лет привык уже.
   - Тогда, чё встал, вали отсюда, пока и тебя не оттрахали, - ухмыляясь своей безнаказанности, сказал Дэн самоуверенным голосом. - Или тоже поглазеть хочешь, как настоящие мужики девкам дорогу в жизнь дают? Тогда помогай. Держи и не вякай.
   У Ильи внутри всё заклокотало от ярости. Он не мог поверить, что вот так в школе, среди ясного дня, где полно учеников, учителей и в десяти шагах от них сидит вооружённый охранник, могут твориться такие гнусные вещи. Причём он прекрасно видел, что охранник давно искоса поглядывает в этот угол раздевалки. Но вмешиваться не спешит. Опасаясь, что заносчивый восьмиклассник нажалуется своему всемогущему папаше, на излишне придирчивого блюстителя порядка. И тогда, прощай работа и хорошая зарплата. А потом, ломай голову, где добыть хлеб насущный для поддержания семейного счастья. А так... ну даже если и случись чего... Крутой папа все вопросы уладит. На то он и крутой. Родители девчонки ещё и в душе благодарны будут. Так как без больших денег тут не обойдётся. А иначе как? Чтоб помалкивали, да шум не поднимали. Глядишь и ему охраннику, чего перепадёт, за то, что на даче свидетельских показаний особенно настаивать не будет. Уж разберутся сами как-нибудь...
   Илья, стиснув зубы, прорычал. Набычив взгляд, он из последних сил пытался держать себя в руках:
   - В последний раз повторяю. Оставьте девочку в покое. Подонки. Или я за себя не ручаюсь.
   - Ну, ты чё, мля.. в натуре ох...ел, - с раздражением в голосе бросил Дэн. - Ща... я из тебя шаурму буду делать. А потом, на твоих глазах и её оприходую. Держите эту соску братва, - сказал Дэн, отшвырнув Лену в сторону как ненужную вещь.
   Он достал из кармана складной нож. Вдавил кнопку. Лезвие, с щелчком вылетело и зафиксировалось в ожидании крови. Заняв позицию, расставив прочно полусогнутые в коленях ноги и наклонившись корпусом вперёд, Дэн, самодовольно ухмыляясь, спросил:
   - Ну что, сучёнок? Зассал? Очко-то не железное. А ну на колени. Быстро!
   Илья бросил взгляд на Лену, которую продолжали держать два подонка, ехидно ухмыляясь и зажимая ей рот. В её расширенных зрачках читался ужас в премежку с обречённостью и безысходностью данной ситуации. Плечи Лены порывисто содрогались от нервного, сбившегося дыхания. По покрывшимся красными пятнами щекам, обильными ручьями стекали слёзы. Она попыталась вырваться и что-то выкрикнуть, когда увидела, как Илья начал медленно опускаться на колени. Но, наглый Вован влепил ей звонкую затрещину. Зажав ещё крепче ей рот, процедил сквозь зубы:
   - Молчи сука. Смотри, как сейчас твоего защитничка, опускать будут.
   Лена крепко зажмурилась. Ей не хотелось видеть, как из-за неё пострадает, пожалуй, самый близкий ей в эту минуту, человек, на этом свете. Она даже боялась представить себе, что же с ними будет, и как потом смогут сохранить они, те трепетные отношения между ними. Отношения - которые были единственным отблеском света, в её не по детски суровой жизни. Как это жестоко... Невыносимо жестоко.... Одним росчерком.... Р-р-раз... И всё перечёркнуто. Жить не хотелось. Навалилась волна апатии и безразличия. Сознание помутилось и поплыло. Почва ушла из-под ног, и Лена повисла беспомощной, ватной куклой в руках малолетних подонков.
   Но Илья этого уже не замечал. Опустившись на одно колено, он убедился, что Дэн расслабившись, ухмыляясь, подмигивает своим дружкам.
   - Будет знать, как ...
   Договорить у Дэна не получилось. Потому, что в этот момент Илья, уперевшись руками в пол, сделал ногами стремительную двойную подсечку-вертушку. Одной ногой подбивая голени противника. А другой, выбил нож из руки, не ожидавшего такого отпора, обидчика слабых и беззащитных. Описав в полёте дугу, нож, звеня пружиной, и бешено вибрируя, воткнулся в деревянную перегородку раздевалки. Дэн со всего размаху, шлёпнулся плашмя на пол. Он лежал и, выпучив, как выброшенная на берег рыба, глаза, пытался ртом поймать воздух. Вдохнуть не получалось.
   Илья одним прыжком подскочил к верзиле. Схватив за грудки, рванул его с пола и врезал коленом в промежность.
   - Ну что гнида! Теперь ты доволен? Проси прощения у девочки, мразь!
   - Теперь тебе точно крышка салага, - с трудом выдавил из себя Дэн, обливаясь потом, слезами, и скрючившись, зажимая руками причинное место. - Ты теперь не жилец. Да и девка твоя ...
   Дэн взвыл не своим голосом от оглушительно звонкого, синхронного удара ладонями по ушам. Остального он уже не знал. Так как летел без сознания, в угол раздевалки, со свёрнутым на бок носом. Никто даже не заметил, как за доли секунды до этого, Илья в повороте вокруг своей оси, вложил всю силу в этот сокрушительный удар локтем, в лицо своего противника. Обмякшее тело верзилы, сползло на пол и так и осталось лежать, без движения. Илья повернулся к двоим оставшимся негодяям, и застыл в ожидании.
   - Толян, засада. Он, кажется, убил его.
   - Во влипли. Мамочка ...
   Ещё недавно храбрившиеся "герои", превратились в заискивающих, умоляющих о пощаде собак. Они осторожно опустили обмякшее тело Лены на пол и стали пятиться к выходу из раздевалки. После чего..., что было силы, пустились наутёк, словно земля горела у них под ногами.
   Илья бросился к Лене. Девочка была без сознанья. Привести в чувство её он так и не успел, так как был ошеломлён жуткой болью, заломленных за спину рук. Это подоспел охранник. Он решил восстановить порядок, отдавая распоряжения техничке и дежурным по поводу Лены и Дэна. А сам, с гордым видом блюстителя справедливости, как преступника, поволок Илью в кабинет директора лицея.

* * *
Оценка: 5 4 3 2 1

* * *