Автор: Ольга Рыжкова. С другими произведениями можно ознакомиться на странице http://zhurnal.lib.ru/r/ryzhkowa_o_w.
E-mail: yozzzik@yandex.ru

«Чердачники»

   На этот раз не пришлось тратить силы на возню с замком. Замка не было. Вернее, он был, но валялся у лестницы, а люк, соответственно, был открыт. Сергею только и оставалось, что забраться по лестнице, поднять крышку люка - не слишком тяжелую, и потяжелее открывал - и оказаться в особом мире, о котором знал только он.
   Кто-то увлекается футболом, проводит дни за TV и PC, марки там собирает или пишет книги, а Сергей предпочитал чердаки. Пыльные, темные, грязные, но... притягательные. Чаще всего это были просто экскурсии в другой мир, иногда он брал кое-какие сувениры - конечно, такие, которые не представляли реальной ценности, он же не вор какой-то. Конечно, его могли принять за вора, который надеется поживиться чужой антенной, но Сергей старался не попадаться. За семь месяцев своей необычной практики не попался ни разу.
   Главное: делать все быстро и бесшумно. И чтобы крышкой люка не придавило в самый неподходящий момент. И чтобы батарейки у фонарика не сели.
   Вылез, поднялся с колен, достал фонарик, огляделся. Спугнул нескольких голубей (да-а, голубиный помет придает особый колорит чердакам)... Как и всегда, на первый взгляд - ничего необычного. Благо, никого нет. Иногда нарывался на неприятные компании, которые были ему отнюдь не рады. Конечно, в отличие от него, эти компании не преследовали на чердаках исследовательских целей.
   Но, похоже, он ошибся насчет своего одиночества. Какой-то шум у дальнего чердачного окна. Может, конечно, это голуби.
   Сергей, со всей возможной осторожностью, сделал несколько шагов вперед.
   На фоне светлого прямоугольника (в этом доме чердачные окна были наредкость широкие) стояла темная фигура - ноги на подоконнике, руки опираются о стены.
   Четырнадцатый этаж.
   - Эй, - Сергей выключил фонарик и сделал еще пару шагов.
   Темный силуэт шевельнулся, голова немного повернулась вбок.
   - Стой, где стоишь. Не мешай.
   Девушка. И намерения - яснее ясного.
   - Слушай, я так не могу. Стоять и смотреть мне, что ли, как ты делаешь эту глупость?
   - Глупость? Это не глупость, а необходимость.
   - Неужели я сейчас услышу банальное: у меня другого выхода нет?
   - Не порть мне сейчас настроение. Да, выхода другого нет. А какая тебе, собственно, разница? Неужели так уж полон сострадания?
   - Просто не охота объясняться с кем бы то ни было по поводу какой-то незнакомой девчонки, которая выпрыгнула из чердачного окна из-за какой-нибудь глупости.
   - Это похоже на правду. Мне тоже не хотелось бы попасть в такую ситуацию. Может, тогда просто уйдешь?
   - Ну уж нет. Мне хотелось бы знать всю историю от начала до конца, раз уж ты испортила мне такой замечательный день.
   - Прости, - девушка вздохнула. - Главное, что не всю жизнь испортила, правда?
   - А тебе, что, всю жизнь кто-то испортил?
   - Ну, допустим.
   - Он, она?
   - Они.
   - Кто "они"? - сказал Сергей, обхватывая девушку за талию и стаскивая ее с подоконника.
   - Что ты делаешь?! - она цеплялась за оконную раму. - Я же просила!
   - А я не послушал. Кто "они"?
   Она позволила поставить себя на пыльный пол, развернулась и посмотрела на него. В чердачном полумраке можно было различить бледное лицо с большими, будто нарисованными глазами, короткие, торчащие во все стороны волосы и нервные губы, которые сейчас слабо улыбались.
   - Родители.
   - Да, родители обычно все портят. Чем же тебе не угодили?
   Девушка пожала плечами:
   - Неважно.
   - Ну, если бы было неважно, мне не пришлось бы тебя оттуда снимать.
   Она молчала.
   Сергей покачал головой.
   - Мне не хочется строить из себя великодушного спасителя или что-то в этом роде. Мне также не хочется лезть в твою личную жизнь. Но я не люблю самоубийств. Я сталкиваюсь с этим не первый раз. И в этом нет ничего романтического или приятного. Чаще всего просто противно. И чаще всего заканчивается не так, как предполагаешь.
   - Что, сам, что ли, пробовал?
   - Друг. Два месяца назад. Попробовал. Вернее, сначала он увлекся какой-то мистикой, начал строить какие-то теории о жизни и смерти, о никчемности своего существования и все такое. Но уйти из жизни решил только тогда, когда напишет идеальную предсмертную записку.
   - Написал?
   - Написал. Там было что-то на французском. А потом наглотался таблеток. Но не умер. До сих пор в больнице. Проблемы с желудком, сердцем, печенью. Записка-то была идеальной, но не смерть.
   - Брр. По-моему, с высоты надежнее.
   - Думаешь?
   - А ты думаешь, можно выжить?
   - Да. И остаться инвалидом.
   - А как тогда надежнее всего?
   - Тут я тебе не помощник и не советчик. Мне эта тема неинтересна.
   - А зачем сам сюда забрался?
   - Явно не за тем, чтобы тебя спасать. Я исследователь. У меня просто хобби такое...
   - Лазать по чердакам?
   - Ага.
   Тут девушка громко рассмеялась. В смехе было что-то истерическое, но это был искренний смех. Сергей сначала поморщился, но потом улыбнулся.
   - А это ты так ловко вскрыла замок или было уже так?
   - Я, - ей явно было приятно похвастаться. - В лагере научилась... В пионерском, ты тут не думай.
   - Ну, мало ли что...
   - Что, я выгляжу совсем уж безнадежно?
   - Пока трудно сказать. Тебя как зовут?
   - Алиса.
   - Меня Сергей. Ну вот, познакомились. Что теперь собираешься делать? Готовить новую суицидальную попытку?
   - Вряд ли. А ты - на очередной чердак?
   - Вряд ли. Настроение уже не то.
   - Я все испортила?
   - Да портить-то тут нечего. У меня еще впереди полно времени. И домов еще много. Так что...
   - Неужели это так уж интересно - ползать в пыли, в голубином помете, среди мусора?
   - Пока не попробуешь - не узнаешь.
   - Надо быть ненормальным, чтобы получать от этого удовольствие.
   - Ну, кто ж меня знает.
   - Ха, здорово, значит, ты ненормальный.
   - Зато мне жить хочется.
   - Но тебя-то, наверное, не исключили из универа.
   - Не исключили. А тебя, значит, выперли?
   - Да.
   - И это всего-то делов? В смысле, все беды твои?
   - Не все, - Алиса перестала улыбаться.
   - Ладненько. Давай спустимся отсюда.
   - А потом я, типа, должна излить тебе душу?
   - Не должна. Но кто тебя знает - может, захочешь.
   - Может быть, - кивнула девушка и направилась к люку.

###

   - ...Значит, культурология. А что там за проблемы могут быть с экзаменами? По-моему, можно просто от балды наболтать...
   - Ну, это по-твоему. Но настроение у меня было отнюдь не для учебы. Родители разводятся, мать отправляет меня в незнакомый город на поселение к дедушке и бабушке, которых я почти не знаю. С переводом в новый универ проблем нет, но вот с самим универом... Это же тебе не провинция. Я вообще в поселке раньше жила.
   - И все друзья там остались.
   - Именно. Там осталось все. Друзья. Места. Отец.
   - А почему с бабушкой и дедушкой, почему не с матерью живешь?
   - А у мамы якобы какая-то деловая поездка. А на самом деле она сейчас живет с любовником. На меня, как обычно, наплевать. И вообще, все фигово. Учиться снова идти не охота. Работать?
   - А что, реально. Я-то, правда, подрабатываю. Но, давай, тебя устрою.
   - Куда?
   - В кафе.
   - Официанткой?
   - Можно помощником повара. Лучше платят.
   - А ты-то там кто?
   - Я? Повар.
   - Шутишь?
   - Нет. Только у меня узкая специализация. И пиццу готовлю.
   - И как получается?
   - Люди едят. С удовольствием. Обещаю и тебя угостить.
   - Странный ты. Лазаешь по чердакам, работаешь поваром... Учишься-то где?
   - В технаре.
   - Ну, хоть это как у людей.
   - Значит, я не совсем безнадежен.
   - И давно ты так, по чердакам?
   - С полгода.
   - Не надоело? Мне бы давно надоело.
   - Я же говорю, надо попробовать, чтобы понять, твое это или не твое. Я тоже сначала не был уверен, что будет интересно, что я так долго продержусь. Просто идея была настолько бредовая, что стоило попробовать.
   - Да уж, такие бредовые идеи редко у кого рождаются. А в принципе, это сложно или нет? Например, замки? Ты тоже как-то умеешь их вскрывать?
   - Обычно ищу открытые люки или прибегаю к грубой силе.
   - Ну, это уже хулиганство.
   - Это хобби. Что же касается, сложно или нет... Да ничего особенного. Правда, бывает опасно. Особенно в старых домах.
   - Уже интересней.
   - Тебе, что, хочется приключений?
   - У меня с детства наклонности к экстриму. В секции разные там ходила. Каратэ там и прочая борьба. В школе увлекалась альпинизмом. Сейчас очень скучаю. Мы тогда тренировались на домах или на старой мельнице. Было здорово. А тебе не приходится ничего такого?
   - Я вот как-то альпинизмом не увлекаюсь.
   - Высоты, что ли, боишься? Лазаешь по чердакам и боишься высоты?
   - Нет. Не боюсь. Просто мне интересен поиск.
   - А мне интересно побывать на высоте.
   - Сегодня уже побывала. Не страшно было?
   - Нет.
   - Но ты бы не прыгнула.
   - Думаешь?
   - Ты по-настоящему этого не хотела.
   - А на спор?
   - Не хочу спорить о таких вещах.
   - Какой ты скучный.
   - А ты... чокнутая экстремалка. Так что мы решили насчет чердаков?
   - Так тебе нужен напарник? Одному страшновато стало лазать?
   - Просто, мне кажется, тебе нужно отвлечься. Заняться чем-то интересным. И насчет работы подумай.
   - Ну, ты просто ангел-хранитель какой-то... Ладно. Я подумаю. Ничего обещать не могу, но... - Алиса плеснула в пластиковый стаканчик остатки пива, - я оставлю тебе телефон. Вот, держи.
   - Хорошо. Когда уже можно звонить?
   Девушка пожала плечами.
   - Как появится у тебя какой-нибудь интересный чердак.
   Она допила пиво, встала и вышла из кафетерия.
   Сергей вертел в руках листочек с цифрами, оценивая, насколько сильно желание позвонить. Казалось: такого желания нет вообще.

###

   Впрочем, все решили дальнейшие события.
   Сергей был чердачником. И у него были друзья. Диггеры. Конечно, в их городе не было таких катакомб, как в обеих столицах, но кое-что интересное можно было под землей найти. В старой части города. В подвалах. Сергей не понимал, чем могут быть привлекательны подвалы, а его друзья не могли оценить всю прелесть чердаков. Но отношения складывались. Ведь если у дома интересный чердак, то, возможно, и подвал может представлять ценность. И наоборот.
   Они держали связь.
   И вот через пару дней после знакомства-спасения с Алисой, Сергею позвонил Олег, руководитель группы.
   - Вася погиб, - сразу сообщил он.
   - Что?
   - Да. Там, под землей. Ты же его помнишь, да? В среду похороны.
   - Мне жаль. Черт, я его с месяц назад видел, не думал, что... Как это случилось?
   - Точно сказать никто не может. Там, похоже, был какой-то газ. Но когда это место обследовали, ничего не обнаружили. Но Васе было плохо. Он задыхался. Заключили, что у него была какая-то особая форма аллергии. Глупости.
   - Значит, ты в этом сомневаешься?
   - Никакая это не аллергия. Это определенно был отравляющий газ.
   - Но ведь там ничего не нашли. Или я что-то не так понял?
   - Конечно, не нашли. К тому времени газ наверняка отключили, чтобы не было никаких вопросов.
   - Кто отключил?
   - Кто включил, тот и отключил. Правда, я один так считаю. Парни придерживаются официальной версии. Конечно, они правы - так меньше проблем.
   - Слушай, Олег. Все это как-то надуманно, не считаешь? В конце концов, кому это нужно?
   - Не знаю. Может быть, я слишком много фантазирую. Но мне всегда казалось, что эти коридоры использует кто-то еще.
   - Какие еще коридоры?
   - Под старой частью города. Там настоящие коридоры. Канализационные трубы и стоки проходят ниже. Мы часто находили стены и фундаменты домов. Домов, которых нет на поверхности. Там же берег реки, сам знаешь. Постоянные оползни. Может, было что, а потом завалило. А коридоры остались. И мы до них докопались. Но никому больше, это, конечно, неинтересно.
   - И что теперь? Вы снова туда полезете? Узнать, в чем дело.
   - Да кто нас пустит? Проходы закрыли. Разве что можно найти другой путь.
   - Какой еще другой путь?
   - Через чердак.
   - Чердак?
   - Подвалы и чердаки в этих домах связаны.
   - Слушай, так ты, значит, за этим мне звонишь?
   - Да. За этим. Вася погиб. И я хочу выяснить, почему. Но снизу туда не пробраться. Остается только сверху. А ты у нас - спец по верхотуре.
   - Ну, допустим, спец. И что с того? А что, если там снова будет этот... газ?
   - Так ты согласен?
   - Ты сначала скажи, что делать, если я там что-нибудь обнаружу.
   - Просто посмотри и расскажи нам. А насчет газа - мы достанем респираторы.
   - Значит, все уже решено. И мне ты уже с готовым своим решением позвонил.
   - Да, я так решил. Мне не нравится, когда мои друзья погибают самым нелепым образом, и никто не в состоянии дать этому внятное объяснение. По-моему, моя версия - самая реалистичная. Ты как думаешь?
   - Никак я не думаю. Я только и понял, что Васька умер, надышавшись отравляющего газа, и ты подозреваешь, что в тех коридорах обитает еще кто-то, кроме крыс. Так?
   - В общих чертах - да. Просто тебе всегда хотелось обнаружить что-то особенное, и я решил предложить.
   - Если честно, Олег, вся эта история мне очень не нравится. Да, мне хочется чего-то по-настоящему особенного, но мне не хочется впутываться в какую-нибудь неприятную историю.
   - Ты боишься?
   - Нет. Я просто осторожен. Я всегда стараюсь соблюдать осторожность. Но я попробую что-нибудь узнать, если это действительно возможно. Ради такого дела...
   - Если понадобится, кто-нибудь отправится с тобой в качестве напарника.
   - Не надо. У меня уже есть напарник.
   - Так ты придешь на похороны?
   - Приду. Там и поговорим.
   - Можешь привести своего... напарника. Хоть посмотрим на него... - Олег вздохнул. - Я еще позвоню.
   - Мне очень жаль, что так получилось.
   - Мне тоже очень жаль. Но на этот раз можно хоть что-то сделать. Не то что с Андреем.
   - Да. Счастливо, - сказал Сергей и повесил трубку. Андрей был тем несостоявшимся самоубийцей, о котором он рассказывал Алисе. А вот Алиса должна была стать его напарницей.
   Он отыскал листик с телефоном и позвонил.
   - Алло? - дребезжащий женский голос. Наверное, бабушка.
   - Можно Алису?
   - Чего?
   - Алису! - повторил Сергей.
   - Ах, да. И не кричите так, молодой человек. Это неприлично. Просто возмутительно. Вы даже не поздоровались...
   На заднем плане послышалось:
   - Это меня? А ну кончай людей грузить, дай трубку!.. Ты, что, собираешься слушать, как я буду разговаривать?
   Бабушка в ответ проворчала что-то и удалилась.
   - Да?
   - Алиса? Узнаешь? Это...
   - Сергей. Да, узнаю. Я тебя помню. Правда, я решила, что ты меня забыл.
   - Не забыл. Вспомнил вот. Ты же хотела поучаствовать в каком-нибудь интересном деле?
   - Ну?
   - Нам надо кое-что обследовать. Меня друзья попросили...
   - Чердак интересный подвернулся?
   - Да нет. Не совсем. Нужно обследовать подвал.
   - Подвал? Но это же не твоя специализация, как я понимаю.
   - Надо будет через чердак проникнуть в подвал.
   - И как ты это себе представляешь?
   - Мне сказали, что они сообщаются.
   - Вентиляция, что ли?
   - Мне не уточняли. Мы еще встретимся с Олегом и обо всем поговорим.
   - Кто такой Олег?
   - Мой друг. Они исследуют подвалы с компанией диггеров.
   - Так почему бы им и не залезть в этот подвал?
   - Это долгая история.
   - Ха! Ты разве не хочешь, чтобы я отправилась с тобой? Если хочешь - давай рассказывай!
   - Погиб парень. В катакомбах под старой частью города.
   - Тут, что, катакомбы есть?
   - "Тут"?
   - Я живу как раз в старой части.
   - Ну вот. Тем лучше. Олег сказал, там не то, чтобы катакомбы, но какие-то коридоры.
   - И что случилось с тем парнем?
   - Надышался какого-то отравляющего газа.
   - А что, городские службы этого ничего не проверили и не исследовали?
   - Дело в том, что только Олег считает, что это был отравляющий газ.
   - Как же так?
   - Там ничего не обнаружили. И вообще, все сводится к тому, что в тех коридорах есть что-то или кто-то - и смерть Васи не была несчастным случаем. Правда, я сам не особо в это верю.
   - Мистика какая-то... Ты действительно рассчитываешь, что я соглашусь ввязаться в это?
   - Я только предлагаю. Мне просто нужен напарник. Это не просто искать что-то интересное среди пыли...
   - Значит, я тебе нужна?
   - В общем, да.
   - Тяжело в этом признаваться, не так ли? Ну, ладно... я согласна. Только надо поподробнее все выяснить, не находишь?
   - Да. Мы должны встретиться с Олегом на похоронах.
   - Ой, как романтично. Похороны. А когда?
   - В среду.
   - Я как раз по средам люблю ходить на похороны.
   - Так что?
   - Да приду я. Только позвонишь - уточнишь где, когда.
   - Хорошо. Ты-то как, в порядке?
   - Это в смысле, пробовала снова или нет? Не боись, не пробовала. Настроения пока нет. Может, на похороны посмотрю - появится настроение.
   - Странная ты какая-то.
   - Ну, я по жизни странная. А тут еще бессонница примучила. Дом-то старый, по ночам что-то скрипит, стучит, а у меня нервы ни к черту. Раньше как-то не замечала. Бабушке-то с дедушкой по фигу - они у меня полуглухие. А я мучаюсь. Фу, еще вчера труп тут нашла...
   - Чего?
   - Труп кошки. В окно гнильем потянуло, выхожу, обхожу дом - а там кошка дохлая. Без головы. Может, садист какой. Пришлось убирать. А я человек впечатлительный, неуравновешенный...
   - Ну, это я понял еще при первой встрече.
   - Ладненько. Не буду тебя больше пугать. Оставь мне, пожалуй, свой телефон. И давай потом еще работку обсудим. Надеюсь, там будет эта твоя пицца нахаляву.
   - Обещать не могу.
   - Ну, все равно. Можешь уже начинать договариваться. Я попробую.
   - Я рад, что ты так решила.
   - Только ради тебя, мой ангел-хранитель.
   Алиса повесила трубку.
   "Какое нездоровое знакомство", - подумал Сергей.

###

   У Сергея не было собственного костюма - он не любил и не умел их носить. Но не знал же он, что придется когда-нибудь присутствовать на похоронах. Тем более, на похоронах Васи.
   Посоветовался с отцом - и тот предложил надеть свой свадебный костюм. Что ж, это было разумное решение. Правда, рукава у пиджака немного коротковаты, но вряд ли кто-то обратит внимание.
   Костюм был добротный, шерстяной, а на улице жарко. Так что Сергей успел основательно спариться, пока ждал Алису в условленном месте.
   Она явилась почти вовремя - странно для девушек. Но она была странной девушкой.
   А сейчас, в черном платье, с причесанными волосами и при макияже, выглядела и вовсе по особенному. Старше. Серьезнее. Никак не верилось в то, что эта взрослая, умная девушка могла размышлять о самоубийстве. Но он-то знал, что могла...
   - Здравствуй, - сказала Алиса и улыбнулась. Улыбка, как всегда, была чуть-чуть нервной.
   "Дело не только в родителях. И не в переезде. И не в исключении из университета, - подумал Сергей. - Должно быть что-то еще. Может быть, опять какая-нибудь особенная философия. Или что-то другое. Но хочу ли я в действительности знать, что именно?"
   - Привет. Тут через два дома. Пройдемся пешком.
   - Хорошо, - она взяла его под руку.
   Сергей вздохнул и произнес:
   - Мне не хотелось бы, чтобы о нас думали, как...
   - Не хочешь, чтобы меня приняли за твою девушку? А что так? Разве я не хороша? Или у тебя проблемы с девушками?
   - Ладно. Замяли.
   - Понятно. Проблемы. Ну, ладно. Ладно. Никто ничего такого не подумает. Если что, я буду все отрицать. Я - твой напарник. Ты - мой ангел-хранитель. Договорились?
   - Договорились. Мне, вообще-то, не так важно, кто и что подумает.
   - Вот это правильно. Никогда не думай о таких глупостях. Это неважно: кто да что... Знаешь, я никогда не была на похоронах.
   - Ловко ты меняешь тему.
   - Уметь надо. Очень полезное в жизни умение. Надо уметь менять тему и знать, когда это необходимо сделать. Не так ли?
   - Ты сегодня настроена на философский лад?
   - Допустим. Просто надо же о чем-то поговорить, пока мы не прибыли. Не говорить же нам о всякой мути, типа погоды? Я подозреваю, что эта тема для тебя не слишком приятная - костюмчик явно жарковат. Могу, правда, тебя обрадовать: у меня платье шерстяное. Фух, жара жуткая... А у твоего пиджака рукава, между прочим, короткие.
   - Очень заметно?
   - Да не очень. Парень бы не заметил.
   - Там в основном парни и будут.
   - Не беспокойся. Я тебя прикрою.
   - Уже входишь в роль напарника?
   - А как же... Похоже, мы пришли. Гроб скоро вынесут?
   - Не знаю, - рассеянно ответил Сергей, глядя на собравшихся. - Я тоже никогда не был на похоронах.
   Первым их заметил Олег. Он посмотрел на Алису, кивнул и что-то сказал остальному составу группы.
   Приветствовали друг друга молча: только рукопожатия.
   - Поговорим после, - тихо произнес Олег. Потом добавил еще тише: - Здесь чужаки.
   - Что? - переспросил Сергей, но разъяснений не последовало.
   - Чужаки? - прищурилась Алиса. - Что бы это могло значить? Может, твой друг прав, и что-то действительно не так? Оглядись-ка.
   - Думаешь, я здесь всех знаю?
   - А думаешь, этот твой друг всех знает? Вон посмотри на того толстого типа в сером костюме. А рядом с ним женщина...
   - Это дядя и тетя Васи.
   - А. Прости. Ну, тогда не знаю. Не зря же он это сказал.
   - Вон тот. Разговаривает с отцом Васи, - указал Сергей.
   - Да не размахивай ты так руками! Где?
   - Вон. Отошел сейчас в сторону. Курит.
   - Ага, вижу. Ну, я пошла.
   - Куда это?
   - Как "куда"? Выяснять, кто он такой.
   - Ты, что, собираешься из себя шпионку тут строить?
   - А не для этого ли мы сюда пришли? Не боись. Я буду осторожна.
   В глазах Алисы разгорелся шальной огонек, который очень не нравился Сергею.
   "Определенно, это самое нездоровое знакомство, которое у меня только было".
   Он смотрел, как девушка подходит к мужчине со светлыми зализанными волосами, что-то говорит, улыбается. Тот протягивает ей пачку сигарет, она берет одну, он дает прикурить. Еще пара фраз. Алиса возвращается.
   - Фу! Какая гадость! Пошли, отойдем, - она взяла Сергея под руку и отвела к скамейке, где тут же выбросила сигарету. - Я, вообще-то, бросила курить год назад. Теперь не терплю их запаха.
   - Так что с ним?
   - Говорит, что журналист. Но на журналиста не похож.
   - Ты, что, встречала журналистов?
   - И встречала, и встречалась... Неважно. Важно то, что он не журналист. Это сразу видно. У него другой интерес к этому делу.
   - Раз так, нам надо выходить из игры.
   - Раз так, игра только начинается. Ты трусишь?
   - Нет. Я проявляю осторожность.
   - Нет. Это больше похоже на трусость, а не на осторожность. Ты уже обещал Олегу. Я обещала тебе. А обещания надо сдерживать. Ясно?
   - Ясно.
   - Что так понурился? Не рад тому, что меня встретил?.. А редко кто рад бывает.
   - Жаль, что я узнал это только теперь.
   - Если тебе неохота со мной общаться, то я могу, после окончания нашего дела навсегда исчезнуть из твоей жизни. Согласен?
   - Не знаю.
   - Подумай... Смотри-ка. По-моему, гроб выносят. Подойдем поближе?
   - Мне, если честно, смотреть неохота.
   - А стоять вот так на отшибе неприлично. Пошли, - и Алиса потянула его за короткий рукав пиджака. - Он тебе друг был или как? К тому же, надо держаться поближе к тому типу, у которого я сигарету стрельнула.
   - Будем играть в сыщиков?
   - А что делать? Назвался груздем - полезай в кузов. Ну, пошли, ангел-хранитель.

###

   - Итак... - начал Олег. Они стояли на земляной дороге, по левую руку лежали ржавые рельсы заброшенной железнодорожной ветки, по правую виднелись могильные оградки, покрытые серебрянкой.
   - Итак, все по порядку.
   - Вот-вот, хотелось бы, - кивнула Алиса.
   Олег мрачно взглянул на нее, но продолжил:
   - Причину смерти Василия старательно пытаются скрыть. Истинную причину смерти. Как и почему он погиб. А погиб он из-за того, что наши исследования кому-то помешали. Кто-то стал опасаться, что мы найдем что-то, чего мы найти не должны найти. И смерть Василия должна была припугнуть нас. Должна была закрыть нам доступ на тот участок, который мы исследовали в последнее время.
   - Что это за участок? - спросила девушка.
   - Между 25 и 29 домами по Садовой.
   - Интересно-интересно. Я помню, была суматоха там, но не думала, что это связано с чем-то серьезным. Я живу в 25ом. Какое интересное совпадение, не так ли?
   - И что? Ты замечала что-нибудь необычное?
   - Пожалуй нет. Или да. Все-то вам расскажи.
   - Лучше уж расскажи. Особенно, если это касается смерти Василия.
   - Смерти Василия это не касается. Это касается моей бессонницы. Какой-то шум по ночам. То ли снаружи, то ли внутри дома.
   - И что это такое, как думаешь?
   - Дом старый. Вентиляция. Крысы. Ветер. Что угодно. Но если мне каким-то образом удастся прекратить свои ночные мучения, я буду искренне рада.
   - Ладно. Так вот. Этот участок закрыт. Возможно, вход туда даже завалили. Но возможен и иной путь.
   - Через чердак, - кивнула Алиса.
   - Да. Через чердак. Во всяком случае, на четной стороне, подвалы и чердаки сообщаются. Подвалы там закрыты глухо, вход только через те коридоры, о которых я говорил. Но мы находили там трупы голубей.
   - Может, кошки притащили?
   - Кошек там нет. Я же говорю, подвалы закрыты глухо.
   - Нет кошек в подвалах? - Алиса покачала головой. - Нет такого подвала, в котором не было бы кошек.
   - Я с тобой согласен, - сказал Олег. - Но в этих подвалах их нет.
   - Что ж. Хорошо, - включился в разговор Сергей. - Но опять же, ради чего все это? Даже если мы что-то... что-то обнаружим, то что нам с этим делать? Кому сообщить? И вообще, что именно ты там рассчитываешь найти? Штаб какой-нибудь секретной организации? Если так, то все это смахивает на дешевый американский боевик.
   - Мы не о боевиках здесь говорим, а о жизни человека. Надо разобраться, почему умер наш друг. Я не утверждаю, что это какая-то организация. Но все может быть. Может, там изготавливают наркотики, и не хотят, чтобы кто-то проник туда и узнал об этом. Мне так кажется. Реально ведь?
   - Реально, - ответила Алиса. - Но мне в любом случае интересно - даже если там ничего нет.
   - Так что? - Олег выжидающе посмотрел на них.
   - Мы согласны, - вздохнул Сергей. - Только, действительно, обеспечь нас респираторами. На всякий... Где вы их, кстати, брать собираетесь?
   - Обчищу свою собственную бывшую школу, - улыбнулся парень. - Позаимствую парочку. Это же для дела. Может быть, меня поймут.
   - А там, в твоей собственной бывшей школе, оружия никакого нет? - спросила Алиса. - Позаимствовать?
   - Она играет в шпионку, - прокомментировал Сергей.
   - Я посмотрю, - похоже, Олег принял эти слова всерьез. - Кстати, вы видели того мужчину?
   - Белобрысого в серо-зеленом пиджаке? - сказала девушка.
   - Да.
   - Я даже говорила с ним. Представился журналистом. Отчего-то не верится.
   - И мне не верится. И еще не нравится, - подытожил Олег.
   "А мне-то как не нравится", - мысленно вздохнул Сергей.

###

   - Мать звонила, - сообщила бабушка, как только Алиса переступила через порог.
   - И что?
   - Беспокоится о тебе.
   - Неужели?
   - Она еще позвонит. Вечером. Хочет узнать, как ты экзамены сдала.
   - Ладно.
   - Она даже в университет хотела звонить.
   - Зачем?
   - Узнать твои результаты.
   - А что, у меня не спросить?
   - Говорит: соврешь. - Ах, вот значит она какого обо мне мнения. Ну, ладно. Есть что поесть?
   - Суп.
   - Суп, - задумчиво проговорила Алиса. - Я сейчас.
   Она направилась в кабинет деда. - Игорь Игнатьевич!
   - Да? - старик отвлекся от разглядывания какого-то желтого, потрепанного листка бумаги - наверное, одно из тех писем, которые он любил перечитывать. Писем от фронтовых друзей.
   - Вы не могли бы дать ключ от кладовки? Мне надо там кое-что достать.
   - Что? - дед снял очки и посмотрел на Алису тем взглядом, который ей как раз не нравился: изучающий, пронизывающий. Она подозревала, кстати, что он догадывается об исключении из университета, но терпеливо ждет, пока она сама ему скажет.
   - Мой старый костюм.
   - Старый? Чем тебе новые не угодили?
   - Мне нужен мой старый костюм, в котором я занималась альпинизмом. Ну, брюки так армейские и футболка. Просто... я обещала помочь с уборкой одного дома, у подруги, а новое, конечно, пачкать жалко. У них там ремонт, краска везде.
   - Понятно, - Игорь Игнатьевич кивнул. - Значит, друзьям помогаешь. Это хорошо.
   - Да, друзьям помогаю, - вот это была уже правда. Если Сергей был ее другом, конечно.
   - Держи ключ.
   Алиса протянула руку. Но дедушка не торопился отдавать ключ.
   - А я-то думал, что ты хочешь выяснить, отчего недавно тут спасательная служба приезжала, под землю лезли. Говорят, там парень какой-то погиб.
   - Я не знала об этом.
   - Молодежь любит полазать по разным опасным местам: подвалы, чердаки... Как будто не понимают, что это отнюдь не весело, не так ли?
   - Ну, мне кажется, нормальные подростки таким не занимаются.
   - И правильно. Тем более здесь. В тридцатые годы здесь бомбоубежище строили. Да так и не доделали. Остались только коридоры, да где-то, так скажем, пещера, которая и должна была стать бомбоубежищем. Во время войны случился оползень - из-за бомбежек - и все это погребло. Вместе с некоторыми домами. Там легко теперь можно заблудиться. А некоторые считают, что лазать по подвалам интересно. Они себя дег... диг... как они там себя называют?
   - Диггеры.
   - Все-то ты знаешь.
   - Значит, тут было бомбоубежище?
   - Да. Было. И где-то сейчас есть. Но это, наверное, интересно только этим самым диггерам, не так ли? Ведь там может быть очень опасно.
   - Конечно.
   - А ты, значит, ремонтом займешься.
   - Да, я уже говорила.
   - Ну, удачи, - и дед отдал ей ключ.
   "Брр, больше никогда не буду просить у него ничего подобного. Так вот расскажет мне всю историю города, да заодно всю мою биографию вызнает. Впрочем, насчет бомбоубежища, это интересно. Надо принять к сведению".
   Алиса отперла кладовку. Костюм ее, конечно, засунули в самый дальний угол - кому он нужен. Пришлось вытаскивать с дюжину пакетов и коробок.
   - А это что? - спросила саму себя девушка, беря в руки потертый кожаный футляр. - Любопытная вещица.
   Она развязала ремешки и заглянула вовнутрь.
   - Интересно, - Алиса оглянулась: не идет ли бабушка. Дед же из кабинета почти никогда не выходил.
   - Пистолет, - прошептала она.
   Это был револьвер старинной марки, наверное, военных лет, с барабаном. Там же, внутри футляра, была и коробка с патронами.
   - Это пригодится, - Алиса, наконец, достала мешок с одеждой и ботинками и сунула туда же футляр. Закрыла кладовку, бросила мешок в комнату, ключ отнесла деду. На этот раз он ничего не сказал.
   Потом пошла есть суп. Она не жаловала супы, но за раздумьями съела всю тарелку, даже не заметив этого.
   И, наконец, позвонила Сергею.
   - Я готова. Как твои друзья, достали то, что должны были?
   - Респираторы? Да.
   - Нам, наверное, лучше будет отправиться на дело ночью.
   - Ночью? Ты с ума сошла.
   - Нет, не сошла. Ночью все спят. Ночью спокойнее. И ночью мне как раз тот шум и слышится. Мне хочется заодно уж выяснить его источник.
   - Ну, допустим, ночью. Хорошо.
   - Пойдем через чердак моего дома, наверно, да?
   - Если тебе так лучше... У меня просто нехорошая примета - лазать по чердаку собственного дома. Никогда не пробовал.
   - Это твоя примета. И твой дом. А я в такие приметы не верю. Пойдем через мой дом. У нас, к тому же, всегда открыто, так что проблем не будет. Кстати, только что выяснила, что тут должно быть недостроенное бомбоубежище поблизости.
   - Очень интересно.
   - И что там целый лабиринт.
   - Замечательно.
   - Я рада, что ты рад.
   - Я безумно рад.
   - Не нравится менять профиль, что ли? Подвальщик, чердачник - по мне, без разницы.
   - На чердаке нет никаких... коридоров. И, тем более, бомбоубежищ. Одно большое помещение. Все предельно просто.
   - А я как раз люблю сложные вещи. Чем сложнее, тем интереснее.
   - Ладно. Значит, надо будет договориться о месте встречи.
   - Ну, понятное дело, у моего дома.
   - Понятное дело, что у твоего, у чьего же еще. А во сколько?
   - В десять.
   - Нет, все-таки, это глупо - идти ночью. Мы же будем там, надеюсь, недолго. А потом где полночи гулять?
   - Погуляем. Под звездами... Оч романтично. Посидим на чердаке. Как тебе идейка?
   - Изумительно.
   - Ну вот. Договорились. Все будет нормально, не боись.
   - Не боюсь, - буркнул на прощание Сергей.

###

   - Я люблю ночь... - вместо приветствия рассмеялась Алиса.
   - Я не сомневался в этом, - кивнул Сергей. Он с трудом мог различить ее силуэт в темноте.
   - Респираторы при тебе?
   - Угу.
   - А при мне фонарик. По мне, так лучше всегда иметь два. Ты-то свой взял?
   - Конечно.
   - Ну что, на чердак?
   - Пошли уж скорей. Разделаться бы и все.
   - Меня поражает отсутствие энтузиазма в твоем голосе. Вот эта лестница.
   "Вот эту лестницу" Сергей почти не видел, приходилось ориентироваться на тень Алисы.
   - Может, фонарик включить?
   - Пока и так видно. Надо батарейки экономить. Не ворчи. Мы уже пришли.
   Девушка открыла дверь, поднялась по ступенькам и, наконец, включила фонарик, осветив помещение со скошенным потолком.
   - Не знаю, как отсюда можно в подвал попасть, но сейчас поищем.
   - Не замечаешь, пахнет чем-то?
   - Наверное, кто-нибудь какую-нибудь гадость притащил. Фу, действительно... Откуда это?
   - Ты собираешься копаться в гадости, которую сюда притащили?
   - Конечно нет. Просто посмотрю... Черт.
   - Что там?
   - Вот.
   В круге света можно было различить мохнатое тело кошки, вокруг которого копошились насекомые.
   - Без головы, - произнесла Алиса.
   - Вижу.
   - Та, о которой я тебе говорила, тоже была без головы.
   - Да? Может, это она и есть?
   - Думай, что говоришь. Та уже давно должна была разложиться. Это другая. Может, у нас маньяк какой объявился - убивает кошек. Отрезает головы.
   - Скажешь - маньяк. Обычно такие вещи - дело рук подростков.
   - Ты представляешь, чтобы кто-то...
   - Представляю. Видел и не такие результаты издевательства над животными. У кого-то ведь все время руки чешутся. Так мы будем ее рассматривать или как?
   - Конечно. Просто... мерзко как-то.
   - Мне тоже. Пошли искать ход или там вентиляцию.
   - Уже нашли, кажется.
   В стене, у которой лежала кошка, был широкий решетчатый люк.
   - Пошли, - скомандовала Алиса. - Еще бы на эту гадость не наступить. Брр. Смотри-ка. Открывается.
   Она сняла решетку и прислонила ее к стене.
   - И что теперь? - спросил Сергей.
   - Полезу туда. Что же еще. Достань фонарь. Будешь светить.
   - Ты уверена?
   - Уверена, - ответила Алиса, прицепляя что-то к поясу. - И вот еще трос держи. Мало ли - сорвусь.
   - Удачи, - только и успел произнести Сергей - и девушка скользнула в темный квадрат.
   Он просунул голову в отверстие, удерживая трос, и посветил фонариком.
   - Да не в глаза мне свети! Ой! - раздался крик Алисы.
   - Что там?
   - Ничего. В смысле, все нормально. Просто между этажами перемычка есть. И в ней еще один люк. Открытый. Я в него чуть не провалилась. Ладненько. Отлично. Думаю, раз так, и тебе будет легко спускаться.
   - Это радует, - пробормотал Сергей.
   - Я спускаюсь дальше. Как крикну тебе - отпускай трос и тоже начинай лезть вниз.
   Ждать пришлось недолго.
   - Давай! - издалека донесся голос девушки, и Сергей, взяв фонарик в зубы, свесил ноги в отверстие, потом повис на руках и, наконец, разжал пальцы.
   Падал он отчего-то долго. И упал на что-то мягкое, которое, к тому же, сразу стало громко и матерно ругаться.
   - ... Надо же было попасть прямо в люк!!! - смогла-таки произнести Алиса что-то цензурное. Луч света ударил прямо в лицо.
   - А ну слезай с меня, - он увидел лицо девушки, и поспешил слезть, подобрал фонарик, выпавший изо рта, встал и отряхнулся.
   - Ничего хоть не сломал?
   - Нет. А ты?
   - Спасибо за беспокойство! Я в порядке. Что удивительно - никогда на меня не падала такая масса... Правда, тут потолки низкие, поэтому, наверное, мы не покалечились. Или просто везение. В следующий раз отправлю тебя первым.
   - Ладно. Извини. А нам теперь куда?
   - Как-то не успела осмотреться - ты появился слишком эффектно. Но, по-моему, нам снова придется лезть в люк. Во-он в тот.
   Они находились в узком помещении, которое, похоже, было полостью в торцевой стене дома. В дальнем конце виднелось очередное квадратное отверстие, закрытое решеткой.
   - Я первый, - произнес Сергей и протиснулся между стеной и Алисой.
   - Будь там поосторожней. Не прыгай куда попало.
   Парень в ответ промолчал.
   Он снял решетку и посветил фонариком в отверстие. То, что он увидел, ему не понравилось.
   - Great, - донесся приглушенный возглас Алисы. - Ты все еще уверен, что хочешь быть первым? Спуск в кроличью нору - это моя специальность, судя по имени.
   - А на меня падать мягче, - возразил Сергей. - Мне кажется, там не должно быть высоко. Эта труба должна вести в подвал. Наверняка, - добавил он с сомнением.
   - Ну, в таком случае, я не против.
   Им предстояло скатиться по наклонной вентиляционной трубе неведомо куда - спуск крутой и конца не видно.
   - Будем надеяться на лучшее, - бодро произнесла девушка.
   - Угу, - Сергей уже просунул нижнюю часть туловища в трубу.
   - Когда будешь падать - расслабься. Может, не покалечишься.
   - Ладно, - он вздохнул и оттолкнулся руками, тут же складывая их на груди.
   Алиса смотрела ему вслед, удивляясь тому, как бесшумен спуск - только жесть шелестела. "Неужели так страшно, что он все маты забыл?"
   Потом раздалось громкое "Плюх!".
   - Там вода? - закричала девушка, просунув голову в трубу.
   Ответа не было.
   - Сережа!
   - Да подожди ты! - донеслось в ответ, потом парень закашлялся.
   - Ты живой там?!
   - Жи... кхм... вой! Просто воды наглотался! Давай сюда!
   - Я, конечно, плавать люблю, - говорила сама себе Алиса, ложась на спину, - но в речках там, в озерах, а не... а-а-а!
   По трубе она проскользнула быстро и, в отличие, от Сергея, отнюдь не молча. Потом опора под спиной внезапно кончилась, и тело врезалось в воду. Вода была холодная, где верх, где низ - непонятно. Но, прежде чем Алиса успела сообразить, что делать, чьи-то руки схватили ее и потянули куда-то - оказалось, на поверхность.
   Сергей вытащил ее на каменную площадку, где Алиса пролежала минуты две, пытаясь отдышаться. Потом она почувствовала жуткий холод, села.
   - Ну, как тебе аттракцион? - Сергей сидел рядом, насквозь мокрый, вертя в руках фонарик. Его тоже колотила дрожь.
   - Мило. Надо бы согреться как-нибудь... Бзз...
   - Есть идеи?
   - Идеи-то есть, только я не буду ими делиться.
   - Понятно. У меня, зато, есть одна, вполне приличная, - встать и начать двигаться.
   - Представляешь, мне такого в голову не приходило... Кстати, где мы?
   - Здесь, - пожал плечами Сергей и осветил помещение, в котором они очутились: заполненное водой, с решеткой в дальней части, с двумя площадками на каждой стороне, на одной из которых они находились. Стены были сложены из серого камня, поросшего мхом. - Очевидно, это подвал.
   - Скорее уж, канализация. Правда, на редкость чистая здесь вода, - девушка обернулась. - Смотри, дверь в стене.
   - Закрыта изнутри. Я уже пробовал.
   - А на той площадке? Там, наверное, тоже дверь?
   - Наверно, - парень посветил фонариком. - Надо плыть.
   - А здесь глубоко?
   - Метра три. Если бы было неглубоко, мы бы разбились.
   - Давай. Пока я еще могу двигаться. Может, там будет где отогреться.
   - Если дверь открыта.

###

   Дверь оказалась открыта.
   Они вошли в небольшое помещение. Под потолком у входа тускло светилась желтая пыльная лампочка. Углы и дальние стены терялись во мраке.
   - А сюда, похоже, захаживают... - заключил Сергей.
   - Трубы теплые! - раздался возглас Алисы. И действительно: вдоль одной из стен тянулись трубы, не слишком горячие, но и не холодные. Девушка уже уселась на одну из них. - Присоединяйся.
   - Помещение обследуем позже?
   - Конечно. Сначала отогреемся.
   Парень присел рядом.
   - По-моему, мы совершили ужасную глупость, - произнес он.
   - В смысле?
   - А вдруг отсюда нет выхода? А единственный вход был только через ту трубу?
   - Глупости. Ты же сам сказал, что сюда захаживают люди. Так что выход должен быть. Не думай пока об этом. Думай о благородной цели нашего предприятия и... наслаждайся теплом.
   - Ты просто жизнелюбка какая-то, - с ехидством проговорил Сергей.
   - Мне не нравится твой тон. Если ты попросил меня быть твоим напарником, то, будь добр, не ссорься со мной. Не тебе знать, какой мне быть и что делать. И как своей жизнью распоряжаться.
   - Прости.
   - Ладно. Я понимаю. Не каждый день вот так плаваешь в ледяной воде.
   Сергей рассмеялся дрожащим смехом - под стать стучащим зубам.
   Алиса тоже улыбнулась - как всегда, нервно вздрогнул уголок рта.
   - М-да, я-то думал, это только в фильмах ужасов главные герои спускаются в канализацию и бродят там по коридорам в поисках выхода. А впрочем, интересно. Если вспомнить, и не в такое ввязывался... На кино похоже. Подземелья Садовой улицы, как тебе звучит?
   - Замечательно. Надо было взять видеокамеру, а потом смонтировать что-нибудь вроде "Ведьмы из Блэр", чтоб всем было страшно до мурашек... - девушка вздрогнула и замолчала.
   - Что? Что случилось? - Сергей напрягся и вслушался в далекое журчание воды.
   - Запах. Я только сейчас почувствовала. Тот же запах...
   - Запах?
   - Пахнет гнильем, как там, на чердаке...
   Она встала. Сергей тоже поднялся, хотя теплую трубу покидать не хотелось.
   В помещении было пусто, разве что... разве что небольшой контейнер у дальней стены.
   - Отсюда, - произнесла Алиса и сняла крышку.
   Она хотела закричать, но Сергей зажал ей рот рукой и оттащил от контейнера. Крышка с грохотом упала на пол.
   - Не смотри... Тише. По-моему, сюда идут. Я слышу шаги. Тише, хорошо?
   Девушка закивала - и он убрал ладонь.
   - Ты это видел? - хрипло прошептала она.
   - Видел. Пошли.
   Они выскользнули в ту дверь, через которую вошли. Спустя несколько секунд в помещении открылась другая дверь, и внутрь шагнули двое.
   - Ты оставил его открытым? - мужской голос.
   - Нет, - второй мужчина подобрал крышку и вернул ее на место.
   - Значит, здесь побывал кто-то еще.
   Двое вышли на площадку в зале с водой, скользя лучами фонариков по стенам.
   - А там?
   - Там закрыто. Тот, кто был здесь, ушел другим путем. В любом случае, он, или они, должны быть все еще здесь. Надо оповестить остальных. А пока заберем контейнер.
   Дверь закрылась.
   Из-под площадки вынырнули Сергей и Алиса. Девушка вцепилась в бортик, и, еле справляясь с дыханием, произнесла:
   - Кто они? Вивисекторы? Это живодерня? Или это просто садисты? Это явно не наркоторговцы, как предполагал твой друг... Зачем наркоторговцам КОШАЧЬИ ГОЛОВЫ?! - последние слова она хотела выкрикнуть, но получился только какой-то визгливый хрип.
   - Не знаю, - сказал Сергей, помогая ей вылезти из воды. - Но нам надо выбираться отсюда. Надо. Думаю, мы увидели достаточно.

###

   Чердачники имели жалкий вид - мокрые, замерзшие (снова сидеть на трубах было некогда), с затравленными взглядами, они шли по узкому коридору с желтыми стенами. Где-то поблизости журчала вода. Мокрые пятна расплывались по облезшей штукатурке. Через неравные промежутки под потолком висели пыльные лампочки - чуть ярче той, что освещала комнату с контейнером. Пахло сыростью и плесенью - серо-зеленые лохмотья свешивались с труб.
   - Я, конечно, понимаю, - пробормотала Алиса, - мокрая футболка - это очень эротично, но отнюдь не практично...
   - Что? - повернул голову Сергей.
   - Ничего, - буркнула девушка. - Просто думаю, как я в это ввязалась.
   - Не знаю - не знаю. Я-то желанием не горел. Меня кто-то уговорил, помнится.
   - Только давай сейчас не будем разбираться, кто да что. Может, лучше сюда повернем?
   Девушка указала на прямоугольный проем справа.
   - А что там?
   - Комната какая-то, - Алиса шагнула внутрь.
   Это было помещение с высокими стенами, опутанными сетью труб с вентилями. В дальней части можно было разглядеть сетчатое ограждение, а за ним - завал из каменных блоков. Преграда поднималась почти до потолка, но наверху была узкая щель.
   - Можно при желании протиснуться, - оценивающе взглянув на щель, констатировала Алиса.
   - Лучше не пробовать.
   - Почему?
   - Разве не видишь? Под потолком. Там как будто пар какой-то. Выходит вон из той трубы.
   - Пар?
   - Я думаю, это даже не пар. Это газ. Тот газ, которым отравился Вася.
   - Хм... - девушка уставилась на зеленоватую дымку, окутывавшую трубы. - А респираторы?
   - Респираторы - фигня фиговая, разве не понятно? Думаешь, он тут помогут? Я что-то сомневаюсь. Тем более, это какой-то неизвестный газ, который даже следов не оставляет. Обычные средства определенно не помогут. Это уже не игрушки.
   - Ну что ж, нам хоть будет, что Олегу сказать, если мы отсюда выберемся.
   - Когда мы отсюда выберемся, - поправил Сергей.
   - Да. И давай выбираться поскорей.
   Они вернулись в коридор. Все так же светили желтые лампочки. Все та же тишина, только журчание на заднем плане.
   Алиса взяла Сергея за руку. Ладонь дрожала - то ли от холода, то ли от страха.
   - Сереж, у меня пистолет есть, - вдруг быстро произнесла она.
   - Чего?
   - Пистолет. Правда, старый, еще военных лет, дедовский. Но, наверное, стреляет. Может, достать?
   - Мы только себе хуже сделаем... не надо.
   - Ладно, - кивнула девушка, подтягивая лямки маленького рюкзачка - еще одной незаменимой части ее альпинистского снаряжения.
   Они миновали несколько поворотов. Проходов в другие помещения больше не было, и оставалось надеяться, что коридор куда-нибудь да выведет.
   - Если бы они хотели нас найти - давно бы нашли, - покачал головой Сергей.
   - Не каркай. Нам просто везет. И, надеюсь, наше везение закончится еще не скоро. А вот, смотри, дверь. И открыта, к тому же, - Алиса заглянула в щелку и замерла.
   - Что? - прошептал парень.
   Девушка жестом подозвала его к двери. Он тоже заглянул в щель и прислушался.
   В небольшой комнатке, заставленной аппаратами неизвестного назначения, стояли двое мужчин. Один был "журналистом" с похорон, другой, похоже, охранник, или что-то вроде того - он держал в руке автомат.
   - ...Мне надоело таскать этих кошек. Надоело. Они отвратительно пахнут, к тому же, можно подцепить какую-нибудь болезнь.
   - И что же ты предлагаешь? Какую альтернативу ты можешь предложить? - произнес "журналист" в ответ на возмущенные реплики охранника.
   - Я думал, что выход уже найден. Вроде как...
   - Предлагаешь наладить массовую индустрию, как с кошками? Смело. Мне эта мысль тоже в голову приходила. Ведь проект стоит того. Только, в отличие от кошек, о пропаже людей могут заявить куда следует. Или ты и об этом подумал?
   - Нет... Но, действительно, нам нужно что-то покрупнее. Может, разводить животных, что ли? Не отлавливать - разводить.
   - Пока не начнется финансирование, ни о каком "разводить" и речи быть не может. Я как раз решаю этот вопрос. Так что пока кошки. И неважно, что мы уже переловили всех в округе. Тот способ, который мы использовали сейчас, подходит только для экстремальных ситуаций... Да, он решает проблему с пищей, но на короткий срок. Этот парень, он может проболтаться, в конце концов. Смерть друга припугнула его, он пошел на сотрудничество. Еще сыграли роль, конечно, и другие методы воздействия из тех, что я применил. Когда надо выбирать между семьей и приятелями - выбор очевиден. Я даже рад, что он стал нашим незваным гостем, - мужчина задумчиво улыбнулся. - Проблема с пищей временно решена. Я повторяю: временно. Кошачьи головы - и точка. К тому же, кошек ты обычно быстрее отлавливал, чем двух подростков.
   "Это о нас", - Сергей вздрогнул и случайно задел дверь.
   - Ччерт, - выругалась Алиса. - Туда! Эта дверь тоже открыта.
   Она толкнула створку.
   За спиной послышались голоса. А потом застрекотала автоматная очередь.
   Сергей прыгнул, прижимая девушку к полу, но впереди оказался отнюдь не пол, а лестница. Они кубарем покатились по ступенькам куда-то в темноту.
   Когда ступеньки закончились, и звон в ушах прекратился, Алиса услышала, как что-то лязгнуло - похоже, закрылась дверь.
   - Сереж? - она села. Дали о себе знать ушибы, и резкая вспышка боли в районе правого бока (трудно было определить, где точно) заставила Алису сжать зубы, издав какой-то шипящий звук.
   "По-моему, я сломала ребро", - она отнеслась к этому факту на удивление спокойно. Наверное, шок еще не прошел. Да и главное сейчас было - узнать, что с Сергеем.
   - Сереж? - девушка повела рукой в темноте и наткнулась на что-то мягкое.
   - Да? - он пошевелился.
   Она подползла ближе, стараясь что-нибудь разглядеть. Нащупала его руку.
   - Ты как?
   - Ничего. Просто ударился сильно.
   - А я, по-моему, ребро сломала. Они ушли?
   - Они закрыли нас здесь, - послышалось в ответ.
   - О чем они говорили, ты понял?
   - Я понял, о ком они говорили. Об Олеге. Он, похоже, заманил нас сюда, - Сергей со свистом втянул воздух и закашлялся.
   - Сереж? - который раз повторила Алиса и, проклиная свою тупоголовость и стараясь не тревожить сломанное ребро, сняла со спины рюкзачок - там должен был быть фонарик.
   Она уже нащупала пластмассовый цилиндр, когда почувствовала, что Сергей вложил что-то в ее ладонь.
   - Это записная книжка, - прошептал он. - Там адрес Олега. Думаю, ты решишь сама, как поступить.
   - Зачем? - произнесла Алиса и включила фонарик.
   Одежда была еще мокрая, так что она не чувствовала, что сидит в луже крови - а крови было много. Пули вошли Сергею в спину и вышли через живот. Не одна, не две, не три - больше...
   - Сереж... - срывающимся голосом позвала Алиса.
   - Да, - его голос становился все глуше.
   - Я же не это имела в виду, когда называла тебя своим ангелом-хранителем. Я хотела, чтобы ты был моим земным ангелом-хранителем, а не так... Я не хочу, чтоб ты умирал. Я не хочу, чтоб из-за меня умирали...
   - Прости... я тебя разочаровал... - чтобы услышать, что он сказал потом, девушке пришлось склониться к самому лицу парня, - скажи... а почему ты хотела умереть? На самом деле...
   - Я, - Алиса всхлипнула, - я подвела своего друга, он был в группе по альпинизму. Он разбился. Из-за меня. Я его любила.
   - Это не из-за...
   - Сережа? - одними губами произнесла девушка. Как и тогда, у старой мельницы, ответом была тишина.
   Пару минут она сидела и смотрела, не моргая, на растекшуюся по полу кровь.
   "Но теперь хоть что-то можно сделать. Хоть что-то. А потом... А потом снова. Только бы выбрать способ понадежнее".

###

   Скользнув лучом фонарика по стенам помещения, в котором она очутилась, Алиса сделала вывод: это то самое бомбоубежище, о котором говорил дедушка. Выглядело оно скорее как пещера.
   Девушка сидела у подножья лестницы. Лестница вела к закрытой двери.
   "Почему они закрыли нас... меня здесь? Почему не отправились следом? Не схватили нас, как хотели?"
   Она с трудом поднялась, подобрала рюкзак, сунула туда записную книжку. "С Олегом действительно стоит разобраться. Если все так, как говорил Сережа". На глаза снова навернулись слезы.
   Алиса вздохнула, в очередной раз потревожив сломанное ребро. Хотелось плакать, к горлу подкатывала истерика.
   "Наплевать, он сам виноват. Его сюда никто не тащил. Мне за это расплачиваться - ни за что!" - она прибегла к цинизму, как последнему средству, чтобы подавить желание сесть, уткнуться в колени и дать волю слезам.
   Девушка перешагнула через труп и двинулась вперед в надежде найти какой-нибудь другой выход. Под подошвами ботинок хрустела каменная крошка.
   Сделав несколько шагов, она осветила дальнюю стену. У самого пола она заметила темное квадратное отверстие.
   "Выход? Не похоже. Впрочем..."
   Алиса замерла. В темном квадрате засветились два красных кружка. Она стояла далеко и могла различить только то, что что-то там зашевелилось.
   "Пистолет", - появилась какая-то далекая, туманная мысль. Да, в рюкзаке был пистолет, его надо достать, ей хотелось это сделать, но желание оставалось только на уровне мысли.
   А красные светящиеся кружки стали больше, ближе. Серая тень отделилась от темного квадрата и начала приближаться, становясь все яснее в желтом луче фонарика.
   Алиса стояла и смотрела на медленные, осторожные движения человекоподобного существа до тех пор, пока не разглядела его голову. И тут стало страшно.
   Два красных круглых глаза, а между ними - вертикальная щель, по краю которой шевелились толстые тупые отростки. Таким ртом легко охватывать голову жертвы, и, выпуская жало, протыкать череп, чтобы высосать мозг. Мозг кошки. Или человека. Вспомнились слова: "Проблема с пищей временно решена".
   "Пистолет, черт побери!!!"
   Алиса перехватила рюкзак левой рукой, - той в которой держала фонарик - луч скользнул куда-то вбок. Правой нащупала дедушкин револьвер, достала его, взвела курок. И поняла, что теперь не знает, где существо.
   Там, куда она светила раньше, его уже не было.
   Луч заметался по стенам, по полу, и, наконец, остановился, когда она увидела... Тварь склонилась над Сергеем, ротовая щель голова была обхватить голову.
   Алиса выстрелила. Пуля чиркнула об пол рядом с рукой Сергея. Уши заложило от грохочущего эха.
   Существо подняло голову с раззявленным ртом и посмотрело на девушку.
   Алиса снова нажала на курок, но теперь услышала щелчок. Патроны промокли... Это только фонарик у нее водонепроницаемый - не револьвер.
   "Нет, это не дешевый американский боевик, это чертов триллер, "Ведьма из Блэр" и рядом не валялась", - Алиса пыталась сохранить хоть какие-то остатки спокойствия, но чувствовала, что не справляется - она не могла сдвинуться с места, руки тряслись, даже думать будто бы разучилась.
   За стеной заработал какой-то механизм, тишина сменилась скрежетом и лязгом. Вот и узнала она причину своей бессонницы. Но теперь это было неважно.
   Глядя в темную пасть, жадную до теплого мозга, девушка поняла, что вот он - самый надежный способ.

* * *

январь - февраль 2004
Северодвинск.

* * *
Оценка: 5 4 3 2 1

---

Автор: Валерий Чародеев.
E-mail: kapranov@makros.ru

Роман «От глупца до мага»
Книга первая

«Глупец». Главы 5-7.

Странности продолжаются

   Победив все свои страхи, я решительно зашагал вперёд. Но тут, я поймал себя на ощущении, что ноги становятся какими-то ватными и непослушными. Холодная дрожь пробежала по телу. Озноб...
   Шум в голове... По нарастающей, он переходил в головокружительный рёв. Наверное, перегрелся, подумал я. Если это состояние можно было назвать - "подумал".
   К счастью, напротив выставки картин, развешенных для продажи, уютно расположилось небольшое кафе. Под тентом, украшенным логотипами "Кока Кола", сидели труженики холста и кистей. Они, периодически спасались здесь от палящих лучей июльского солнца. Художники, в это время, пили прохладное пиво или ароматный кофе, сдобренный хорошим сигаретным дымком.
   У стойки бара, оживлённо, с небольшими перерывами на звонкий смех, шушукались две девушки официантки и молодой паренёк. Судя по белой сорочке и чёрной бабочке, тоже официант или бармен. Нет..., всё же официант. Так как, вскоре появился и занял своё место, настоящий бармен. Смуглый усатый молодец, кавказской национальности.
   Уронив своё тело, всей навалившейся тяжестью в пластиковое кресло, я с надеждой посмотрел на официантку. Я был так слаб, что если тут ещё окажется, что клиентам нужно самим себя обслуживать, тогда мне этого не вынести. К счастью, здесь оказалось всё по высшему требованию культуры обслуживания посетителей.
   Ко мне подошла улыбчивая девушка, в коротком темно-голубом форменном платье, с белым передником, на котором красовался бейджик. Если верить, тому, что на нём было написано, то эту, приятную девчушку, с веснушчатым носиком, звали Аней.
   - Что желаете заказать? - прощебетала Аня, наклоняясь к столу, открывая для обзора свой девичий, упругий бюстик, держа блокнот и ручку наготове.
   - Кофе эспрессо, сто граммов коньяку и пару ломтиков лимона, - выдавил я из себя. Пить пиво в таком состоянии было подобно самоубийству. Да и сказать по правде, я никогда не являлся истинным ценителем этого напитка, так настойчиво навязываемого рекламой нынешнему поколению.
   Девушка, продефилировала к стойке бара, покачивая бёдрами и демонстрируя свои загорелые ножки, привычно дразня взгляды посетителей, мужского пола. Мне же, почему-то в этот момент было не до фривольных фантазий. У меня никак не вылетали из головы события сегодняшнего дня. Но я настойчиво попытался избавиться от них, списывая всё случившееся на своё переутомление и беспощадно палящее солнце. Чтобы поскорее отвлечься, я начал внимательно разглядывать, развешенные на ограде университета, полотна местных художников. Мой взгляд, медленно блуждал от живописных пейзажей родной глубинки, с видами древнерусского кремля, к успокаивающим своими акварельными тонами натюрмортам. Я так углубился в изучение творчества новоявленных Шишкиных и Репиных, что даже не заметил, как на моём столе появились, дымящая ароматом чашка кофе, пузатый бокал с коньяком, и блюдце с ломтиками лимона, насаженными на шпажку. Я поднёс бокал к губам. Сделал небольшой глоток... Приятное тепло, пощипывало язык. Оно расползалось, свойственным только коньяку, привкусом. Коньяк был, конечно, не из самых лучших. Но, по крайней мере, успокаивало то, что это всё-таки был коньяк, а не подделка с подпольного заводика, какой-нибудь бабы Кати. Подержав немного напиток во рту, я отправил его в путешествие по всем тайным ходам своего организма, отмечая приятное, обжигающее движение, на всех участках его пути. Резкий и кислый вкус лимона, добавил свою лепту, в общий букет ощущений. Хорошо...
   Понемногу, все стало приходить в норму, и занимать в моей голове места, согласно нормальному мировосприятию. День, просто выдался очень жарким, а я с утра был чрезмерно возбуждённым. Вот и результат. Резкий упадок сил.
   Вдохнув аромат свежесвареного кофе, я подул на дымящийся чёрный напиток. Наблюдая, как переливающиеся всеми цветами радуги, пузырьки его кремовой пенки, разбежались по краям чашечки. Я сделал маленький глоток. Божественно...
   Кофе, я признаю только горячий и только натуральный. Не растворимый. Иначе, теряется весь экзотический оттенок этого чуда, привезённого из далёких палестин солнечной Южной Америки.
   Для полного удовольствия я достал сигарету. Щёлкнул зажигалкой. Сделал глубокую затяжку... Миллионы молекул, откликнулись на эту химическую реакцию в моём организме, в миллисекунды, меняя свой ритм, смешиваясь и клубясь, с бешенной скоростью, в своём хаотическом движении. Ощущение возбуждения, зародившееся где-то в груди, с покалывающим теплом расползлось от центра к периферии, как круги от брошенного в воду камешка. Я с удовольствием выпустил вверх, струю табачного дыма, наблюдая, как он, извиваясь и клубясь, растворяется в вибрирующем от жаркого зноя пространстве.
   Постепенно, я вновь начинал обретать себя. Мысли мои, потекли стройными рядами. Настроение заметно поднялось. Всё-таки, как немного нужно человеку для счастья. Пусть не для полного, но такого житейского и кратковременного, но всё-таки - счастья.
   Из этой приятной эйфории, меня опустил на землю девичий смех за ближайшим столиком, справа. Я посмотрел в эту сторону и опешил. За столиком сидели всё те же студентки, которые с таким вниманием, совсем недавно, слушали наставления старика предсказателя. Мне не было слышно самого разговора. Но, судя по их попыткам, понять и запомнить, услышанные от него предсказания, речь шла о хиромантии. Девушки, периодически пародировали голос старика, театрально насупливали брови, и высказывали фразы, нарочито менторским тоном. А потом, заразительно хохотали, пряча свой звонкий смех в кулачки, и наполняя окружающую атмосферу бодростью и оптимизмом. Сидящие в кафе посетители поглядывали на них с ироническими и тёплыми улыбками на лицах. Присутствие весёлых жизнерадостных студенток поднимало настроение и разгоняло унылую апатию у всех окружающих.
   Мне тоже было интересно понаблюдать за ними. Я вообще люблю наблюдать за людьми. Когда есть для этого время. Очень много интересного можно почерпнуть из жизни окружающих. Того, чему вас не сможет научить ни один педагог психолог. Теория хороша, только когда она доходчиво изложена в учебниках, и донесена до вас опытным лектором. Но, к сожалению, жизнь зачастую не хочет укладываться в любезно предоставленные рамки теории. Мало того, она пытается опровергать её на каждом шагу. Она не покорна, переменчива и не предсказуема.
   Вести свои наблюдения, мне пришлось очень осторожно. Чтобы снова не вызвать уже имевшее место быть, недоразумение. А то, и в правду, сочтут за Жигало и ловеласа. Тем более, что в данном случае, мой интерес был не научным, а скорее праздным.
   Студентка, с которой мы встретились взглядами, когда её держал за руку, почтенный хиромант, сидела как раз посередине. Между двумя своими подружками.
   На вскидку ей было лет двадцать. Ну, может быть, двадцать три. Это была, среднего роста, приятной наружности, девушка. Она обладала стройной фигурой. Но, без худобы, ставшей сегодня модной у прогрессивной молодёжи, ориентирующейся на юнисекс. Через облегающий топ, цвета карамели, отчетливо вырисовывалась упругая грудь. Её нельзя было назвать писаной красавицей или мечтой поэта. Но, в ней была, какая-то особенная, скрытая красота, затаившаяся, за чересчур правильными чертами смуглого личика. Овеянная тайной, она была способна разжечь костёр, и растопить лёд неприступности, в сердце любого мужчины. Такие девушки, относятся к категории роковых и опасных особ. Они обладают внутренним магнетизмом. По мановению руки, которых мужчины идут на любые жертвы, затевают войны или просто сходят с ума. Попав в сети такой охотницы, жертва рискует, уже никогда не выбраться на свободу, пронося через всю свою жизнь, безжалостно разбитое сердце. Какова бы ни была радость первой победы, за триумфально выигранное сражение, она обязательно будет омрачена поражением, в пух и прах проигранной войны. Я уже видел примеры в жизни, окончившиеся трагедиями, и на подобного рода женщин, у меня сформировалось звериное чутьё. Вселяло надежду только одно, что данная особа, возможно ещё не догадывается, каким смертельным оружием одарила ее мать природа. Хотелось бы верить, что она не успела ещё исковеркать, судьбы, встретивших её на своём пути, пылких мужских сердец.
   Занимая позицию стороннего наблюдателя, я продолжал с интересом изучать её внешность. Тёмные каштановые волосы ниспадали на загорелые плечи, отливая золотистым блеском от завитка к завитку. Одна непослушная прядь на чёлке, то и дело спадала ей на глаза, после каждого очередного взрыва девичьего, звонкого хохота. Тогда она, привычным жестом руки, изящно откидывала её на место. Нос был, прямой правильной формы, очень хорошо гармонирующий с её приятной улыбкой. Красивые, слегка припухлые губки, то и дело приоткрывались, являя на свет, жемчужные зубы.
   Я только сейчас, обратил своё внимание на то, что девушка, практически почти не пользовалась косметикой. Все в ней было естественно и уместно, даже капельки пота, блестевшие хрустальными бисеринками у переносицы и возле глаз.
   Глаза!... Вот где скрывается та магнетическая сила, готовая вытянуть из вас, всю вашу душу, и подобно матёрой волчице, заявить на неё свои права, не обращая внимания на то, согласны вы или нет. Под очерченными, плавным изгибом, контурами бровей, на меня смотрели серо-голубые и озорные глаза.
   Словно поражённый разрядом электрического тока, я онемел... Меня, парализовало. Табачный дым, втянутый моими лёгкими, отказывался выходить наружу. Он свивал в моёй груди свои причудливые хитросплетения, оседая тяжёлыми кольцами вниз. Время перестало течь, превращаясь в повисшую вечность. Хотелось воскликнуть подобно Фаусту: "Остановись мгновенье!"...
   Я понял, что пропал.
   Я попался!
   ...Я - знающий людскую натуру, профессионал, знаток человеческих душ. Тот, кто не верил в любовь с первого взгляда. Как мальчишка... И надо же..., так вот, за здорово живёшь. Ни с того, ни с сего, и... на... тебе. Мало того, я ведь видел, понимал, знал, что нужно быть осторожным. И всё равно...
   Пауза внутри была бесконечной. Мысли тучей успели пронестись в моей голове. А, на самом деле, со стороны всё выглядело обычно и буднично. Никто из окружающих даже ничего и не заметил. Даже её подруги не придали никакого значения, на мгновение задержавшемуся взгляду своей собеседницы. Но она уже знала... Не могла не знать. Потому, что я это почувствовал. Не могло произойти это просто так. Иначе, это чувство, так не поглотило бы меня. Разом и всего целиком.
   Я отвлёкся от своих мыслей из-за резкого жжения в пальцах. Инстинктивно я встряхнул рукой, из которой вылетел плавящийся фильтр, давно уже истлевшей сигареты. И с шипением, завершил своё существование, в чашке остывающего кофе. Серый пепел, развалившимися кусочками, лежал на полированной чёрной поверхности стола. Выглядел, я, наверное, очень нелепо. Уставившись, на расплескавшиеся по блюдцу и чашке, кофейные капли, я наблюдал, как расползаются по накрахмаленной белой салфетке, коричневые влажные кляксы.
   Из состояния оцепенения меня вывел голос, раздавшийся возле моей головы:
   - Вы Антон Ветров?
   Я поднял взгляд. Передо мной стоял молодой официант. Тот, который совсем недавно, веселил возле стойки бара девушек официанток. В руках у него был расписной жёстовский поднос, на котором лежал белый конверт.
   - Да, Антон Ветров, это я. А, в чём собственно дело?..
   - Да, не в чём... Просто вам просили передать, - улыбаясь, вымолвил молодой человек и протянул мне конверт.
   На конверте красивым почерком, вензельными буквами, чернилами было написано: "Ветрову Антону Павловичу". И чуть ниже приписка: "лично в руки".
   Я совсем растерялся. У меня и в мыслях не укладывалось, от кого могло исходить это послание. Да, и кто вообще мог знать, что я буду находиться здесь, именно в этом месте. Я никогда не был завсегдатаем таких заведений. И заходил в них только по мере необходимости. Наверное, это просто, чей-то розыгрыш. Кто-то увидел меня здесь сидящим, вот и решил подшутить.
   - А кто предал? - справился я у официанта.
   - Да, пацанёнок какой-то. Подбежал, тыкнул на вас пальцем. Сказал, мол, очень срочно и убежал, - пояснил официант, продолжая стоять, видимо ожидая моей дальнейшей реакции.

Плен

   Попав к русским, пленные ожидали суровых испытаний, а многие даже мучительных пыток и смерти. Но на самом деле, всё оказалось не так уж и страшно. Хотя жестокие законы военного времени не отличались особым участием к их судьбам, военнопленных согнали в разрушенные здания, где несколько дней они находились под оцеплением конвоя. На морозе, почти под открытым небом и без пищи, люди грудились возле костров и уцелевших после бомбежки небольших печек, которые русские называли буржуйками. Весьма странное название, если судить по тому, что - буржуа, как класс, подразумевает людей относительно состоятельных. Защищаясь от холода, пленные использовали в качестве дополнительной одежды, любые подручные средства. В ход шли одеяла, портьеры, пледы, ветошь. Не гнушались даже предметами из дамского гардероба. А один унтер офицер обмотал себя подушками и напоминал своим видом покрывшееся инеем огородное пугало, на заброшенном, зимнем поле. Но всё это не спасало от трескучих зимних морозов. Измождённые и обессиленные люди умирали как мухи, замерзая во сне, или от истощения и ранений.
   Через несколько дней, часть военнопленных оставили в городе, для восстановительных работ, а остальных согнали к железнодорожному вокзалу. Точнее к тому, что от него осталось. Замёрзшими до полусмерти людьми, забивали до отказа вагоны теплушки, необорудованные для пассажирских перевозок. Пол в них, был застелен смёрзшейся жёлтой соломой.
   В пути состав делал кратковременные остановки. Тогда военнопленным разрешалось справить нужду и сделать необходимые запасы дровами. Дров отпускалось по четыре полена в одни руки. Этого было недостаточно для того, чтобы отопить оледеневший вагон, но давало возможность по очереди, с небольшими интервалами времени, греться возле небольшой буржуйки. На остановках так же выдавали питание. Едой это было назвать нельзя, но даже эти порционные кусочки мороженой рыбы, для них были средством, дающим надежду, хоть немного ещё побороться за свою жизнь.
   В каждом вагоне назначался ответственный, тот, кто следил за тем, чтобы не дать людям умереть во сне от окоченения. Через небольшие промежутки времени, он давал команду, всем перевернуться на другой бок и приводил в чувство тех, кто его не уже слышал, если ещё оставался жив. Обмороженные трупы сгружали здесь же, на этих станциях, укладывая их как дрова на подводы. Что с ними происходило в дальнейшем, никто не знал. Но рассчитывать на то, что их предавали захоронению, не приходилось.
   Потом их путь по железной дороге был закончен. Состав сделал остановку посреди занесённого, глубокими сугробами, непролазного бурелома. Вдали виднелись верхушки сосен покрытые снежными шапками, играющие на солнце переливами искристого инея. Воздух был морозный и чистый. Словно скальпель хирурга, разрезал он пылающие лёгкие, вылетая обратно клубящимся паром. Нос и щёки, щипало и кололо так, что из глаз непроизвольно бежали слезы. Слёзы не успевали скатиться по щеке, как тут же замерзали в ледышки на жёсткой щетине. Вот он дремучий лес - берлога "русских медведей". Для немцев стало дико и не понятно, зачем они так отчаянно бились за эту землю. Ведь жить здесь в этих условиях, равноценно самоубийству. Только русский Иван, со своей бесшабашной терпимостью и звериной приспособляемостью, мог здесь жить и считать себя человеком.
   Пленных заставили выходить из вагонов. Выходить не хотелось. Потому что каждый понимал, что здесь в дремучем лесу, где по близости не видно ни станции, ни вообще намёка на какую-нибудь цивилизацию, ожидать их могла только она... Смерть...
   Но разум, пытался найти хоть какую-нибудь зацепку, дающую новую надежду. Ведь не может же так быть... Если бы их хотели уничтожить, то зачем было вести их в такую даль?.. И разум победил страх...
   Люди высыпали из теплушек, валясь в глубокие, по пояс сугробы. С остервенением и жаждой, они стали глотать снег. Их не выпускали уже двое суток, а остатки воды им так и не удалось пополнить на предыдущей стоянке. Колодец так занесло в метель, что его не смогли откопать. А вооружённые угрюмые конвойные, не позволили набрать даже снега, спуская собак, на любого, кто пытался выйти из строя.
   Эту неразбериху и хаос, враз, оборвали автоматные очереди конвоя. Порядок навели достаточно быстро. Военнопленных пересчитали и выстроили в колонну по два. Шире не представлялось возможным, так как вся эта измученная и обессиленная процессия, растянувшейся вереницей, зазмеилась к пункту назначения по русскому бездорожью. Следуя по глубоким сугробам и непролазным, занесённым дорогам, немцы благодарили Бога, за то, что им не довелось участвовать в боевых действиях, именно здесь. А ведь это была только местность Средней Волги, что являлось ещё далеко не всей Россией.
   За опушкой леса показались строения. Значит жизнь. Значит и в правду есть надежда... Строениями оказались деревянные срубы, с треугольными крышами. Кое-где, срубы были обшиты рейкой или доской. А, в общем, типичные русские избы. Где добротные, где неказистые. Но, такое убогое хозяйство, с обнесёнными скромными заборчиками, не совсем радовало хозяйский глаз, тех, кто до войны трудился на фермерских угодьях.
   Пленных погнали дальше. В нескольких километрах от посёлка Чистое, их и расквартировали. В длинных строениях барачного типа, стоящих на территории, обнесенной оградой из колючей проволоки, по периметру лагеря, стояли наблюдательные вышки, на которых, закутанные в тулупы охранники, наблюдали за вновь прибывшими заключёнными.
   С этого момента, началась их нелёгкая трудовая жизнь. Не смотря на все её тяготы, люди с пониманием относились к своей судьбе. Война для них уже кончилась. И жизнь стала обретать хоть какой-то, но всё-таки, смысл. По весне сошёл снег, и начались работы, связанные с торфоразработками. Голодные времена прошли. Кормить стали хоть и однообразно, но терпимо, для того, чтобы поддерживать своё существование. Иногда удавалось выменять хлебный паёк, на молоко, сметану или творог, у населения. Со временем, местные жители, сменили своё первоначальное чувство ненависти, на терпимость. Многие проявляли сочувственное сострадание к военнопленным.
   Для ведения контроля по торфоразработкам, и распределению задач, был назначен гражданский инженер. Звали его Фёдор Прохорович Солдатов. На фронт его не забрали, так как, он являлся достаточно опытным и ценным специалистом, для поддержания жизни в тылу, в эти тяжёлые годы войны. Жил он с супругой Марией Макаровной и со своей многодетной семьёй, неподалёку отсюда, в деревне Самсыгино.
   В обязанности инженера, так же входило и распределением немцев на рабочие участки, и соответствующий контроль. К пленным он относился достойно, с пониманием. Никогда их не унижал и не грозил наказаниями. За что, снискал у них большое уважение и добросовестное отношение к его указаниям и поручениям. Благодарные пленные, между собой называли его "Гут Зольдат", в созвучии с его фамилией.
   Скучая по оставшимся на далёкой родине семьям и детям, пленные немцы, изливали свои, переполнявшие их отцовские чувства на детишек окрестных семей. Балуя их, то куском, очень редкого в эти времена, сахара или собственноручно, смастерёнными забавными игрушками.
   Так пролетели два года. 9-го Мая 1945 было торжественно объявлено, об окончательной победе Советской Армии над Фашистской Германией. Народ ликовал. Истосковавшиеся по своим родным и близким, люди, ожидали скорейшего возвращения на Родину, своих отцов, мужей и детей. Для военнопленных это были тоже хорошие новости. На протяжении этих двух долгих лет изоляции, они были лишены даже самой ничтожной возможности, получить, хотя бы маленькую весточку из родного дома.

Приговор

   Дальше события развивались с бешеной скоростью, по стремительно, закручивающейся спирали. В директорской, не заставив себя долго ждать, появился наряд милиции и брызжущий слюной папаша Дэна:
   - Сгниёшь в тюряге для малолеток. Кровавыми соплями захлёбываться будешь. Выродок...
   Лена, придя в сознание, оставалась в шоковом состоянии и утратила дар речи. А по сему и это, предприимчивые дяденьки в форме, подбадриваемые комментариями уважаемого чиновника, папочки "пострадавшего", списали на Илью. Охранник подтвердил, что в момент задержания, подозреваемый находился возле, лежавшей без сознания девочки. После чего Илью, прямо из лицея увезли в местное отделение, для оформления уголовного дела, по факту попытки к изнасилованию и злостного хулиганства, с причинением тяжких телесных повреждений. А уже от туда, в сизо.
   Лежащий в нейрохирургии Дэн, злорадно давал указания Вовану и Толяну о том, как вести себя на следствии и благодарил случай, о возможности избежать справедливого наказания, да и ещё так круто отомстить обидчику.
   Но на суде всё оказалось иначе. После утомительной беготни, убивающейся от горя мамы и дочери, Лена смогла говорить. Узнав о последствиях с Ильёй, она категорически настаивала на том, чтобы ей предоставили возможность дать показания в суде.
   Дело начало принимать новый оборот. Теперь уже свидетели и пострадавший, шли как обвиняемый и соучастники. А недавний обвиняемый, оказался главным свидетелем в этом деле. Но...
   Не то, чтобы справедливость не восторжествовала... Просто, не всё так просто в этом мире. Высокоуважаемый папаша Дэна, приложив все свои неимоверные усилия и используя все свои, высоко чиновничьи связи, ссылаясь на свой авторитет, смог таки отвернуть надвигающуюся на "милое чадо", длань правосудия. Подонкам, учитывая (трудно себе это представить) смягчающие обстоятельства, суд вынес приговор: по два года условно. А, с Ильи сняли обвинение за попытку к изнасилованию. Но... Беря во внимание нанесение особо тяжких повреждений, повлекших потерю здоровья "потерпевшего", так красочно расписанного присутствующим, адвокатом Дэна, суд вынес приговор: два года лишения свободы, с отбыванием в трудовой исправительной колонии для несовершеннолетних подростков.
   Колония встретила Илью недружелюбно, плотоядно скалясь злорадными улыбками, искореженных подростковых судеб. Здесь он начал познавать новые жизненные уроки, в науке о выживании в обществе, где законы диктуются неписаными правилами с позиции грубой силы. Его исключительное чутьё и не свойственная его возрасту рассудительность, позволили ему не попасть ни под чью сферу влияния. А хорошая реакция и владение искусством кулачного боя, оградили его от унижений и угрозы, стать жертвой слепого насилия.
   Оказаться на самом дне тюремного общества, в касте опущенных и неприкасаемых, для него, было бы хуже, чем умереть от ржавой заточки.
   Очень скоро у местной шпаны, он завоевал авторитет серьёзного противника, одиночки. К его мнению прислушивались и очень многие пацаны завидовали его независимости. Руководство колонии, видя, как к нему тянутся юные уголовники, неоднократно пыталось подобрать к нему особый подход, чтобы использовать его влияние в своих интересах. Но, всегда натыкалось на стену неприступности и недоверия. Илья знал цену казённой любви, вспоминая причину, приведшую его в эту обитель ребяческой скорби.
   Он ждал и терпел, вспоминая наставления своего учителя: "Никогда не пытайся изменить окружающий тебя мир, а изменяйся сам, чтобы быть с ним в гармонии".
   Одинцовы очень сильно переживали, вынесенное судом, несправедливое решение, по отношению к Илье. Надежда Александровна на месяц слегла после сердечного приступа. Сил едва хватало лишь для того, чтобы подняться с постели и добрести до ванной или до кухни. Егор Данилович держался как мог, успокаивая и подбадривая супругу. В считанные месяцы, они оба заметно постарели, вызывая сочувственные вздохи у коллег, соседей и общих знакомых. Только любимая наука и работа, отвлекала их, насколько это было возможно от разъедающих сердце переживаний, за судьбу так полюбившегося им сына. Илья привнёс в этот дом смысл жизни и был подтверждением их семейного счастья.
   Из регулярных, ожидаемых с нетерпением писем из дома, Илья узнал, что мама Лены, забрала свою дочь из лицея, и они уехали из Москвы в неизвестном направлении. Напоследок, отчаянная женщина - прожженный фоторепортёр, оставила за собой стойкий шлейф, разгорающегося очень шумного скандала, распираемого от взрывоопасных сенсаций. Она предоставила в ряд издательств серьёзный фоторепортаж о том, как при самом активном участии одного очень влиятельного, высокопоставленного чиновника, тратятся, кровью и потом доставшиеся, деньги, утопающих в нищете избирателей.
   Это была БОМБА! Были тут и ночные клубы, и сауны с девушками. Строительство особняка в экологически чистой, элитной зоне Подмосковья. Были и походы благоверной супруги по салонам, бутикам и дорогим ресторанам. Её загородные поездки для встречи с любовниками. Пламенные братания с авторитетами криминальных структур. Одним словом столько ...
   Конечно, многие серьёзные издания публиковать такой материал не рискнули. Уж очень большой и опасной, должна была быть, взрывная волна, которая не обещала ничего хорошего, для издателя, решившегося на такой шаг. Да, и для жизни спокойнее.... Но, были и те, кто рискнул, в надежде на увеличение кредита доверия и благодарности со стороны постоянных читателей.
   Скандал был грандиозным. Но, о последствиях его, Илья так ничего и не узнал. Потому что вскоре, после полученного письма, он получил извещение. Извещение о том, что семья Одинцовых, собираясь по приглашению в Прагу, на симпозиум по славянской культуре, где они должны были выступить с докладом, трагически погибла. Автомобиль такси, вёзший родителей в аэропорт, попал под встречный КАМАЗ. В результате лобового столкновения, от автомобиля и находящихся в нём пассажиров, практически ничего не осталось. Груда искореженного металлолома, вперемежку с кровавым месивом. К извещению прилагалась газета с некрологом и выражением соболезнований от коллег из учёного мира.
   Для Ильи это было последней каплей. Убитый горем, он осознавал, что теперь он остался совершенно один на этом свете. Будущее терялось и расплывалось, мутной зыбью в тумане бесперспективности. Он понимал, что теперь, став никому ненужным, должен рассчитывать только на себя самого, оставаясь один на один с этим, так недружелюбно встретившим его миром.
   По отбытию срока заключения, возвращаться ему было некуда. Родственников у Одинцовых не было. Соседи и знакомые побоялись взять под свою опеку, юного "уголовника". Огромную сталинскую квартиру, со всем нажитым имуществом и научными уникальными материалами, прибрали к рукам предприимчивые и обезличенные представители породившего их общества. Защищать права беззащитного подростка оказалось некому. Да, особенно то, никто и не настаивал. Посему, Илью определили в школу интернат для трудных подростков, до наступления возраста совершеннолетия.

* * *
Оценка: 5 4 3 2 1

* * *