Автор: Макс Ходаков.
E-mail: DeadmanXX@yandex.ru.
Web: http://hodakov.boom.ru.

«Багровые слезы».

Нет, это не выход, и, видимо, даже не вход.
Был обречен и проклят навек восход.
Утро, что было ранним, стало чуть ярче тьмы.
Нарисовав улыбку, не обмануть весны.

   Выход (1)

   Секс не подразумевает серьезных отношений, а серьезные отношения подразумевают секс.
   Хорошая фраза. Удобная!
   Я долго и упорно втолковывал ей это, особо и не надеясь на то, что все же смогу уломать эту взбалмошную, своевольную, себялюбивую, но такую обворожительную девушку! И - все же сумел. Так что возвращался домой и довольный, и удовлетворенный. Во всех отношениях. Переживал в уме мгновения вечера, начала ночи, утра. Нет, вру. Утро к этому времени еще не началось. Оно сейчас. Птички, мать их... Небо... Вроде, все как всегда. Красотища - то какая!
   Даже переполненный троллейбус не смог испортить мне настроение. Я по привычке ухватился одной рукой за поручень, а второй прижал карман, в который заранее сложил все ценное. Даже не замечая этого. Все же не первый день езжу в этом городе.
   Вышел из троллейбуса, с наслаждением потянулся. Эй, жизнь, а иногда ты бываешь не так уж плоха! Стоит только выкинуть все лишнее из головы, насладиться тем, что есть, и не просить большего. Выпить пива, пообщаться с девушкой, побренчать на гитаре. Посмеяться - от души. Громко, заразительно.
   На ходу нащупывая в кармане ключи, зашел в парадную. Подождал лифта, чувствуя спиной неодобрительный взгляд вахтерши. Все никак не может простить, что я не здороваюсь, выходя по утрам. Да это не потому, что я такой невежливый! Просто привык так... Ну такой вот я! Загадочный зверек...
   Лифт долго не ехал. Я крутил между пальцев монету, вспоминал прошедшую ночь... и никак не мог согнать с лица эту глупую счастливую улыбку, что так часто посещает мое лицо последнее время. Господи! Как же я счастлив!
   Наконец приехал лифт. Я поднялся на свой этаж, достал ключи. Попытался всунуть ключи в замок... и с удивлением обнаружил, что ключи не подходят. Странно. Еще утром выходил, закрывал ведь! Осмотрелся по сторонам... Да, все верно, мой этаж, моя дверь. Наверное, днем мать замок сменила. Возникло легкое чувство досады. Могла бы и предупредить!
   Я нажал на кнопку звонка. Тишина. Я сильнее надавил на кнопку. Наконец, за дверью зашевелились. Послышались шаги, скрежет ключа в замке.
   - Привет, мама.
   Я попытался пройти внутрь. Но она вдруг загородила мне проход.
   - Вы к кому, молодой человек?
   - Мама, ты что? - Я все еще пытался протиснуться внутрь. - Это ж я, ты что, не узнала, что ли?
   - Я вас не знаю, молодой человек, - сердито ответила мать, отталкивая меня. - Уходите, а не то я вызову милицию.
   Я перестал лезть вперед и внимательно посмотрел на мать. Что это с ней?
   - Мама, что с тобой? Это я, Дима, твой сын! Не узнаешь?
   - У меня один сын, и зовут его не Дима, а Николай, - уверенно сказала мать. - Так что перестаньте ломиться сюда!
   Она оттолкнула меня и захлопнула дверь. Я, разинув рот, стоял на коврике перед дверью, и ничегошеньки не понимал. Что за черт? Розыгрыш?
   Сунул руку во внутренний карман, в поисках документов. Сейчас я покажу, что легко могу справиться с подобными шутками. Не сходя с места!
   Но вместо твердого прямоугольника паспорта я нащупал лишь пустоту. Я в панике стал рыться по всем карманам, разыскивая потерянный документ. Зажигалка, кошелек - в нем тоже нет - бумажка с адресом Полины, жевательная резинка, ручка, презервативы... Нет, никаких документов. Паспорт, с вложенным в него проездным, страховым свидетельством, и пропуском на работу, был потерян. Это меня сильно огорчило. Мягко говоря.
   Я снова надавил на звонок. Через какое-то время из-за двери послышался голос матери:
   - Уходите прочь! Я вызываю милицию!
   - Мама! - Заорал я. - Я паспорт потерял, а еще ты тут со своими дурацкими шутками! Хватит! Досмеялись!
   - Уходите! - Снова закричала мама. Я услышал шаги, ее слова в телефонную трубку. Она действительно вызывала милицию. Безо всяких шуток.
   Возникла мысль дождаться милиции. В конце концов, чего я теряю. А если милицию не приедет, то я надаю по ушам всем устроителям этого розыгрыша. И маме, кстати, в том числе. Знайте меру!
   Я присел на корточки, прислонился спиной к стенке и стал ждать.
   - Я вызвала милицию! - Сообщил голос матери сквозь дверь.
   - Ну и хорошо, - отозвался я. А чтобы не терять зря время, погрузился в приятные воспо...

   Вход(1)

   Дверь. Черная, на фоне непроглядной тьмы чуть заметная. Страшная. Почему? Неизвестно. Будто плывут из-за нее редкие клубы страха, просачиваются сквозь щели, лезут к тебе, оборачиваясь в воздухе длинными, костлявыми руками. Обволакивают тебя. Ты вдыхаешь первый запах страха - и тут же отшатываешься назад. Что-то бьет под колени, и ты с коротким вскриком отпрыгиваешь еще дальше. Прижимаешься к стене. Дрожишь. И страх все ползет. Что-то жуткое, необъяснимое, и от этого еще более ужасное.
   Дыхание. Кто-то рядом дышит. Да! Тебе не показалось. Кто-то совсем рядом. Ты уже начинаешь различать фигуру... она какая странная. Будто бы человек стоит на четвереньках. Частое, прерывистое дыхание. Ты вжимаешься в стену, и вдруг дверь кажется не такой уж и опасной - во всяком случае, не опасней того, что находится с тобой в одной комнате.
   Тихое, злое рычание. Это нечто почувствовало тебя.
   Ползет по комнате туман страха, лезет во все щели, проникает в душу.
   Фигура начинает двигаться в твою сторону. И тогда ты начинаешь двигаться. Резко, отодвинув в сторону голос разума (и голос трусости), ты прыгаешь в сторону двери. Существо реагирует моментально. С воем оно бросается на тебя, задевает чем-то острым за ногу. Вспарывает плоть. Нога промокает кровью насквозь за пару секунд. Но пару секунд - это очень много времени. И ты успеваешь добраться до двери. Тебе повезло, она открывается наружу. Ты выскакиваешь из комнаты, оставляя разочарованную тварь выть. Она не может выйти из комнаты. Ты это знаешь. Откуда? Неизве...

Сколько лет пройдет, все о том же
Кричать поездам,
Все того же ждать самолетам...
Девушка с глазами из самого
Синего льда
Тает под огнем пулемета...
Лишь бы мы проснулись с тобой в одной постели!..
Скоро рассвет, выхода нет...

   Выход(2)

   - Выходи.
   Заскрипела проржавевший замок, открылась дверь. Я поднял глаза. Молодой, моего возраста милиционер сочувственно смотрел на меня. Вот как? Они, оказывается, умеют смотреть сочувственно? Уроды! Продержали неведомо сколько, да еще чуть не избили, когда пытались узнать мое имя, утверждая, что Дмитрия Петровича Ковригина по моему адресу не прописано. Я пригрозил обратиться в Организацию Объединенных Наций. Это их здорово рассмешило. В ответ они тоже пошутили - засадили в холодный, вонючий "обезьянник". Часов на пять.
   Меня привели к кабинету, на двери которого висела надпись: "Оперуполномоченный Виноградов А.А.". Мент приоткрыл дверь и кивнул головой. Дескать, входи.
   - Александр Андреич, я к вам этого привел... Безымянного.
   Оперуполномоченный Виноградов А.А. поднял голову от бумаг. Равнодушно посмотрел на меня. Я ухмыльнулся и зашел внутрь. Не дожидаясь приглашения, сел на стул, напротив участкового. Стал молча ждать.
   - Ну, безымянный ты наш, может, скажешь, как зовут тебя?
   - Дима, - хмуро ответил я. - Я уже говорил. Дмитрий Ковригин. Петрович.
   - Странно. А вот Ковригина Елизавета Кирилловна, к которой ты ломился в квартиру, утверждает, что у нее нет сына с таким именем. И что тебя она видит впервые в жизни. Что на это скажешь?
   - Крыша у нее поехала.
   - И документов у тебя никаких нет, - продолжал опер, явно наслаждаясь звучанием своего голоса. Ему бы в каком-нибудь НПО работать. Начальником отдела. И денег подчиненным не платить, за то говорить побольше.
   - Пока ты наслаждался спокойствием и тишиной нашей камеры административно задержанных, - при этих словах меня передернуло, - я еще раз запросил ваш ЖЭК. Никакого Ковригина Дмитрия Петровича у них не зарегистрировано. Честно говоря, я даже от нечего делать просмотрел тебя в компьютерной телефонной базе. Ковригин Дмитрий Петрович там есть, но ему семь лет. Ты, случаем, не акселерат?
   Он выжидательно посмотрел на меня, получая удовольствие от сложившейся ситуации.
   - Ваш обезьянник - кусок дерьма. В нем присесть нормально негде. И дует. И воняет!
   - А ты еще и грубишь. Нехорошо.
   - А что ты меня на ты? - Зло сказал я. - Мы с тобой на брудершафт не пили, дорогой А.А.!
   - Ты не наглей! - Оборвал меня опер. - Я тебе, может, помочь хотел...
   - Ага! Тогда вызови для матери скорую. Из психушки. Похоже, она головой двинулась.
   - Ничем она двинулась. И Николай Ковригин, чье существование ты усердно отрицаешь, существует, и даже прописан в той самой, любимой твоей, квартире.
   Слово "любимой" навело на мысль.
   - А если я отсюда позвоню... девушке своей? И она подтвердит мои слова? - Я в упор посмотрел на опера.
   - Даже если откинуть в сторону мысль о вашем возможном сговоре с целью завладеть квартирой, - с улыбкой сказал Виноградов, - эта мысль не вызывает во мне должного энтузиазма. Но... Извинишься за грубость - разрешу позвонить.
   Я упрямо стиснул зубы.
   - Ух ты, гордый, - радостно сказал опер. - А как насчет трех суток, до выяснения личности?
   - Не имеешь права!
   - Я - нет, - согласился Виноградов. - Но, понимаешь ли, у меня совершенно случайно есть хорошо знакомый следователь, что по моей просьбе это тебе организует. Легко!
   - Да пошел ты!
   Опер вздохнул.
   - Ну ты упрямый. Что, сложно признаться: дескать, пьяный был, или там головой ударился, или просто ограбить хотел старушку?
   Не одна из этих версий не выдерживала никакой критики. Это понимал и опер. Разве что насчет головы... Но уж больно я нормален для сдвинутого. Хотя...
   - Я, что, похож на сумасшедшего?
   - Ни капельки, - честно признался опер. - Я в свое время в психушке санитаром поработал, так что уж психов повидал будте нате! Только вот все бывает в первый раз.
   - Дай телефон, - сквозь зубы сказал я. Полина меня признает, я в этом был уверен. Она поможет мне выпутаться из этой дурацкой истории. Мы же с ней только этой ночью...
   Опер опять вздохнул. Затем подвинул в мою сторону телефон.
   - Пользуйся моей благосклонностью. В которой, прежде всего, виновато любопытство, - добавил он, наблюдая, как я резкими движениями набираю номер.
   - Но! - Он схватил меня за кисть, не давая поднести трубку к уху. - Если тебя не признают и там, ты рассказываешь мне всю правду. Договорились?
   Из трубки донесся какой-то голос. Я судорожно закивал. Опер отпустил мою руку и откинулся на спинку стула.
   - Алло?
   - Алло, а Полину можно?
   Только бы она была дома, только бы она была дома!
   - Сейчас, секундочку.
   Есть! Сейчас я покажу всем этим Виноградовым А.А., да и матери, и прочим, не знаю уж, кому.
   - Да?
   - Здравствуй, родная моя.
   Будто камень свалился с души. Ее голос, такой знакомый, такой любимый.
   - Кто это?
   Не понял.
   - Полина, это я, Дима! Ты что, не узнала меня?
   - Какой еще Дима?
   Я сорвался:
   - Как какой?! Тот самый, что сегодня у тебя ночевал! Я, Дима Ковригин! Кого ты сегодня всю ночь любила! Причем взаимно!
   Опер с одобрением поднял вверх большой палец.
   - Я не знаю никакого Диму Ковригина, - резко ответила Полина. - Сегодня ночью у меня никто не ночевал. Дурацкий способ знакомиться!
   Она бросила трубку.
   Опер зааплодировал.
   - Браво!
   Я поднялся и попытался ударить его по улыбающейся роже. В момент удара он толкнул от себя стол, и тот, с силой врезавшись в меня, пресек попытку атаковать. Опер встал. Он перестал улыбаться.
   - А - теперь правду! Живо, - приказал он.
   Я коротко рассмеялся.
   - Хочешь правду? Ради Бога. Я Дмитрий Петрович Ковригин, живу по следующему адресу...
   - Пошел вон, - тихо сказал Виноградов. - Думаешь, мне интересно разбираться с тобой, время тратить. Уж поверь, мне есть чем заняться. Я тебе же, дураку, помочь хотел. Ну и х#й с тобой.
   Я поднялся. С физиономией дебила поклонился. У самой двери приостановился.
   - Во-первых, я действительно говорю правду. Во-вторых, когда есть много занятий, надо хотя бы Дюка Нюкема с панели задач убирать.
   И хлопнул дверью. Осмотрелся. Никого в коридоре не было. Интересно, где тут...

   Вход(2).

   Непроглядная тьма. Тишина. Крадущиеся шаги. Тихое хлюпанье. Идущий вдоль стены приостанавливается, наклоняется. Слышен треск рвущейся ткани. Человек обматывает обрывком ткани ногу. Скрипит зубами. Шепотом ругается - громче боится. Осторожно идет дальше, совсем чуть-чуть припадая на раненую ногу.
   Дверь. И тишина. С той стороны кто-то заскребся, словно уговаривая впустить его внутрь. Человек тут же останавливается. Ему страшно.
   С той стороны кто-то сильно бьет по двери. Потом говорит что-то шепотом, свистящим голосом. Человек знает, что тот, за дверью, просит открыть дверь. И что тот, за дверью, не человек. И что нелюдь хочет убить его. Но самое страшное то, что дверь открыть надо.
   Шепот проникает в сознание. Овладевает разумом. Рука тянется к ручке двери. Шепот усиливается. Но на полпути рука останавливается. Человек дрожит. Отдергивает руку. Судорожным движением вытирает пот со лба.
   За дверью воцаряется тишина. Это тот, за дверью, решил притаиться. Для того, чтобы человек поскорее перестал колебаться, и вошел. Ибо ему все равно придется это сделать.
   Трясущейся рукой человек поворачивает ручку. Замок скрипит, и этот звук эхом отдается в голове. Человек толкает дверь.
   В лицо ему врезается большая летучая мышь, слишком большая, что бы быть обычным животным. Впаивается острыми зубами в щеку, бьет крыльями по лицу. Человек отбивается, как может, потом, собрав все силы, хватает тварь за крылья и отшвыривает от себя. Бросается к двери напротив.
   Летучая мышь, ударившись об стену, на мгновенье зависает в воздухе. Потом вдруг оборачивается в человека. Или... в нечеловека. Во тьме виден лишь силуэт. И два глаза, что зеленовато мерцают во тьме. Тварь видит человека, и бросается ему на перехват. Ударяет всем телом в него, прижимает к стене. Впивается в шею, лишая воли к сопротивлению.
   Из последних сил оттолкнувшись от стены, человек вместе с тварью падает на пол. Причем падают они на тварь. От удара она отпускает человека, и у того появляются несколько мгновений для спасения. Он прыгает в сторону двери, готовясь выбить ее при необходимости.
   Тварь очухивается быстро, и прыгает вслед. Повисает на спине человека, и они вместе влетают в дверь. Пересекая порог, тварь внезапно начинает гореть. Пламя освещает все кругом - мрачный коридор, еще одна дверь вдалеке... Человек, обжигаясь, с отвращением скидывает с себя горящую тварь. Та корчится, умирая. Дергается, лежа на полу, постепенно превращаясь в кучку пепла. Человек, дрожа от возбуждения, и не отрывая взгляда от горящего тела, стоит рядом. Потом, наконец, тварь догора...

Я, и, напротив, Дьявол, - по новой заход.
Нет, это не выход, и, даже, не вход.
Нет, это средство, и, даже, не цель.
Завтра я буду весел, поверь.

   Выход (3)

   Я присел на остановке. Мысли судорожно метались. Извечный русский вопрос "Что делать?" вдруг стал для меня донельзя актуальным. Идти к знакомым? Но кто я для них? Если уж два самых близких мне человека от меня отказались, то что можно ждать от остальных? Еще и худшего.
   Что ж, пока неизвестно, что делать, в глобальном плане, буду думать о делах насущных. Например, что бы пожрать, и где бы переночевать. Увы - на ресторан и гостиницу финансами я не обеспечен. Ночевать в парадной как то не привлекает. Да и наесться буханкой хлеба, запивая пивом, не радостно.
   "Пиво!" - мелькнула в голове гениальная мысль. Обычно она соседствовала с другой: бабы! А что... Где еще, как не у девушки, можно переночевать, поесть, да еще и потрахаться? Дело за малым... Уговорить принцессу. Хе-хе.
   А, впрочем, почему бы и нет? Выгляжу я симпатично, пивом девушку угощу, не пожадничаю. А где можно найти девушку, что согласится пустить незнакомого, но красивого и нежадного паренька к себе на ночь? Везде, сказало подсознание. Они везде. Они преследуют меня! Верно, согласился разум, но мне сейчас нужен был четкий верняк. Институт!
   Осененный этой гениальной мыслью, я вскочил и почти что побежал в сторону близлежащего института. Пока меня держали в ментовке, наступил вечер. Ну, не то, чтоб вечер, но часов шесть. Самое то. Выловить девчат с вечернего - тех, с дневного, придется чуть дольше уговаривать, а время поджимало. За то вот на вечернем - девчата великолепные. И повзрослее, и поумнее.
   - Девчата, здравствуйте. Вы не подскажете мне, в каком я нахожусь городе?
   Избитая шутка, но срабатывающая в девяноста процентов случаев. Вот и сейчас - мне ответом был дружный, веселый смех. Три симпатичные студентки вечернего отделения, вышедшие подышать свежим воздухом. В аудиториях такая духота!
   - В Пекине! - Сквозь смех выдавила одна, курносая невысокая брюнетка. И очень симпатичная. Особенно в моем положении. Я преувеличено серьезно нахмурился.
   - Как же? Еще с утра я же был в Париже!
   - Ну и как там, в Париже?
   - Гораздо хуже, чем здесь, с вами, - честно ответил я. Все, почва для разговора найдена, можно переходить к шуткам. Я рассказал пару свежих анекдотов. Вместе с ними посмеялся. Выслушал историю про очень злого преподавателя, что никак не поставит зачет. Предложил набить ему морду. Причем сейчас же. Был удержан всеми тремя.
   - Девчата, никто пива не желает?
   Они переглянулись. Опять рассмеялись. Кивнули. И тут же все та же брюнетка (кстати, ее звали Аня), принялась собирать с подружек, Клавы и Оли, деньги. Совершенно не слушая моих (не особо настырных, ибо денег все же...) отговоров.
   - Пойдем, - махнула челкой. Я галантно предложил ей руку.
   Возвращались мы назад уже добрыми знакомыми. Она рассказала мне, что учится на менеджера, что учебу ненавидит, и собирается вскоре бросить, что родители ее уехали на дачу, и что она боится спать одна. Я, конечно, не мог оставить ее одну в такой момент.
   - Вот вам ваше... - я запнулся. Пока мы с Аней ходили за пивом, к двум подружкам присоединилась третья. Никто иная, как Полина. Моя любимая. Ах, да, она же учится в этом институте... Но... все равно, откуда?
   - Пиво, - радостно докончила за меня Аня. Потом с тревогой посмотрела на меня. - Что-то не так?
   - Все так, - сказал я, осторожно высвобождая свою руку из ее захвата. Она непонимающе глядела на эти действия.
   - Здравствуй... те, - тихо сказал я, глядя в глаза Полине.
   - Ого, - сказала Клава. - Похоже, это любовь с первого взгляда. Ты посмотри, Оля, как он на нее смотрит.
   Полина зарделась. Аня же, обидевшись, отодвинулась от меня.
   - Нас представят? - Тихо спросила Полина, опустив глаза.
   - Это Полина. - Сказала Оля. - А это Дима.
   Она чуть вздрогнула.
   - Добрый вечер, - сказал я. Она кивнула. Почти прошептала:
   - Добрый вечер.
   - А что ты дрожишь-то? - Весело спросила Клава. - Имя не понравилась?
   - Да так, - ответила Полина. - Сегодня какой-то Дима звонил, утверждал, что мы с ним сегодня спали. Что за идиотизм?!
   - Это я звонил, - признался я. Но девушки приняли это за шутку.
   - Ой, пора уже, - вдруг спохватилась Полина. - Следующая пара начинается. Я побегу.
   Она подняла на меня глаза. И вдруг улыбнулась. Той самой улыбкой, за которую я в нее и влюбился. Чуть насмешливой, но доброй. Все понимающей и ласковой. Мир поплыл перед глазами.
   - Полина, не ходи, - сказала проницательная Клава. - Дима по тебе скучать сильно будет.
   Полина заколебалась. Но нет, не надо ни к чему ее принуждать!
   - Я подожду, - вырвалось у меня само собой. Полина благодарно кивнула. Легким полубегом направилась ко входу в институт.
   - Ух, донжуан, - насмешливо произнесла Аня.
   - Ты прости меня, - обратился я к ней, - но...
   - Да ладно, - улыбнулась она. - Ничего, переживу. Просто ты мне уж очень поначалу понравился.
   - Ну, тогда за удачное знакомство, - предло...

   Вход(3)

   Окно. Окно?
   Кусок стены, отблески света на нем. Что находится внизу, не видно.
   Минут десять человек потратил на то, чтобы допрыгнуть до подоконника. Истекая кровью, провоняв сыростью и потом. Потратил последние силы на то, чтобы, уцепившись за край подоконника, подтянутся и заглянуть в окно. Как в насмешку, окно было зарешечено. Уже срываясь, он успел бросить взгляд на улицу.
   Свалился, кулем ударился об землю. Приподнялся, присел на корточки у стены и стал мелко - мелко дрожать. Обхватил свои плечи руками, склонил голову. Ледяной, пронизывающий воздух потоками врывался в коридор. Он заставлял двигаться, иначе - смерть. Просто от холода.
   Но перед глазами стояло то, что он увидел за окном.
   Мрачные стены, окружающие небольшой внутренний дворик. Там тоже стояла тьма, разве что луна бросала несколько кривых отблесков на землю. На могилы. С покосившими крестами. И многие - вскрытые.
   Несколько фигур, бродивших среди могил. Лохмотья давно истлевшей одежды, свисающее с костей мясо. Дикие, кроваво блестящие глаза. Двое из них с остервенением впились друг в друга, отрывая куски мяса. Пытаясь насытиться. И ожидая. Его. Человека.
   Человек просидел так несколько минут. Потом все же заставил себя встать. Сделал шаг в сторону видневшейся вдалеке лестницы.
   В этот момент по стеклу со звоном что-то ударилось. Человек отпрыгнул в к противоположной стене коридора, на лету оборачиваясь лицом к неведомой опасности. Всмотрелся. И, несмотря на то, что был атеистом, стал молиться сразу всем богам.
   Дикое, раскоряченное, жуткое лицо приникло к стеклу с той стороны. Зубы, разорвавшие и губы, и кожу на лице, скрежетали по стеклу. Белесые, без зрачков, глаза с бешеной скоростью вращались. Редкие остатки волос упрямо торчали вверх.
   Тварь с той стороны стекла раскрыла рот, и еще раз попыталась прогрызть стекло. Человек не шевелился, потеряв от страха возможность двигаться.
   Наконец, поняв бесполезность своих попыток, тварь несколько отпрянула от стекла. Медленно, точно на некой веревке, полетела от стекла. Будто кто-то держал ее за шиворот.
   Когда лицо твари исчезло из виду, и осталось видно лишь кусок противоположной стены, скупо освещенный луной, человек вновь обрел способность двигаться. Спотыкаясь, падая, он двинулся в сторо...

Нарисуй на стене моей то, чего нет;
Твое тело как ночь, но глаза как рассвет.
Ты - не выход, но, видимо, лучший ответ;
Ты уходишь, и я улыбаюсь...

   Выход (4)

   - Аи шите имасу.
   - Что? - Не поняла Полина.
   - Это "Я тебя люблю" на китайском, - объяснил я.
   Полина нахмурилась.
   - Это ты к чему?
   - Просто. Вспомнилось.
   Она с подозрение посмотрела на меня.
   - Расслабься, - улыбнулся я. - Я просто так. Хотя ты мне, конечно, нравишься.
   Я говорил, нарушая все писаные и неписаные правила первого общения. Никогда! И никому не позволяйте понять, что вы к нему не безразличны. Иначе... Стояние перед окнами, выпрашивание встречи... Нет, есть, конечно, люди, могущие с пониманием отнестись к твоему признанию... Теоретически.
   Но что я могу ей сказать, если знаю о ней почти все (как, вроде бы, и она обо мне), если уже не раз и не два я говорил ей сакраментальное "Ай лав ю" на десятке языков, и никак не могу привыкнуть к тому, что она, будучи рядом, такая далекая.
   Хотя к моему предложению проводить ее домой отнеслась донельзя благосклонно. И, по-моему, с радостью. Интересно, у нее то же родители уехали, и ей одной страшно?
   Похоже, я становлюсь циником. Но мысль о том, что на моем месте мог бы быть кто угодно, не покидает меня. Слегка смазливая мордочка, хорошо подвешенный язык и полсотни на пиво. И вот, попивая пиво, мы едем в полупустом (времени уже к одиннадцати) трамвае, сидя напротив друг друга, и переговариваясь о том, о сем. В основном, о незначащем.
   - О чем ты задумался?
   Она, улыбаясь, смотрит на меня. Похоже, я ей нравлюсь. Здесь, в этом чертовом сдвинутом мире!
   - Ты не поверишь.
   - А ты попробуй, - предлагает она, хлопая ресницами. Что мне всегда импонировало в Полине (одно из многочисленных ее достоинств), так это умение краситься. Не накладывая тонну "штукатурки", но и не избегая косметики. Я всегда считал, что косметика приукрашивает женщину. Если ее не слишком много.
   - Если я скажу тебе, что я тебя уже где-то видел, ты мне поверишь?
   - Где это? - Оп-па! Похоже, она слегка испугана. Нет, нет, вспомнив ее реакцию на телефонный звонок, я все-таки решаю избежать правды, но и не врать по возможности.
   - Ну, во-первых, ты мне сегодня ночью приснилась. - Это даже правда. После продолжительных занятий любовью, мы наконец уснули, и во сне она мне опять приснилась.
   - А во-вторых?
   - Ну, как же? - Я показно удивляюсь ее непонятливости. - Статуя Венеры.
   - Такая же безрукая, - смеется она.
   - Нет, - спорю я. - Такая же загадочно - прекрасная.
   - Что-то ты много комплиментов говоришь, - с подозрением говори Полина. Но она довольна - какая женщина будет недовольна, если ей делают комплименты?
   - Как скажете, мадам, - покорно соглашаюсь я. - Больше не буду.
   Она опять смеется. Потом некоторое время мы едем молча. Но она рада. Что ж, при нашем повторном знакомстве (как меня бесит эта фраза!) я вновь сумел очаровать эту взбалмошную, хоть и скромную внешне, эту своевольную, хоть внешне покорную, эту, черт побери, очаровательную девушку. Ептыть! Это ж просто праздник какой-то!
   - Мы приехали, - говорит она. Я с готовностью поднимаюсь, пропускаю ее вперед. Успеваю чуть-чуть обогнать на выходе, подаю ее руку. Она краснеет. Ах, да! Она же говорила мне, что я первый, кто предложил ей руку, выходя из транспорта! Как это было давно!
   Мы стоим у ее парадной, держась на минимально допустимом расстоянии. И все же сокращая его. Говорим ни о чем. Она - о родителях, о себе, расспрашивает обо мне. Я тщательно дозирую информацию о себе, а ее словоизлияния почти что не слушаю. Зачем? Я и так знаю о ней почти все.
   И медленно, слово за словом, мы придвигаемся друг к другу. Ближе, ближе... И вот уже она в моих объятиях, и я, забыв обо всем, целую ее. Самозабвенно, с наслаждением.
   "Инато" - нежный поцелуй в губы, неторопливый, одними губами, не прикасаясь к зубам, но и не оставляя вне поцелуя ни одной части губы.
   Я забываю обо всем, и обо всех. О голоде, об усталости, о опере, о страшных снах, что посещают меня часто в последнее время, о времени, о людях...
   "Самаян" - поцелуй языка. Он берет ее язык в рот и, чуть касаясь его зубами, сосет его. Потом она стремиться заглотить его язык как можно глубже, показывая тем самым свое страстное желание иметь в себе, обладать им как мужчиной.
   Пыль времени пляшет на кладбище вечности, а я тут, рядом, забываю о страхе, неуверенности, равнодушии, о том, что она впервые меня видит, о том, что собственная мать отреклась от меня, что будущее мое самое что ни на есть мрачное. Плевать! Я - тут. Она - здесь.
   "Борьба ртов" - его рот полуоткрыт, ее приоткрыт, оба сосут, слегка прикусывая губы, но осторожно, чтобы в порыве страсти не прикусить губ.
   Она отрывается, тяжело дыша.
   - Нет, не надо, - шепчет прерывисто, глотая слова. - А то я не смогу остановиться.
   - Не останавливайся, - предлагаю я. Но с ноткой с грустью. Я знаю ее.
   - Нет, я должна.
   - Кому? - Я пытаюсь не язвить. Я пытаюсь не испортить вечер.
   - Все, - отрезает она. Я покаянно опускаю голову. Пытаюсь вспомнить, в течение скольких вечеров мне приходилось забывать о том, что я мужчина. Сколько неотразимых аргументов натыкались на бессмысленно - упрямое "нет". И как объяснишь этому глупому созданию, что в занятии любовью нет ничего предосудительного, что это высшая степень доверия и любви, что это просто приятно, наконец! Причем приятно не только грубому похотливому самцу, но и чувственной и возвышенной самочке. Что... Эх! Женщины! Нелогичность вам имя!
   Но, как и в той, сдвинутой в сторону, жизни, она опять оставляет меня одного. Хотя и снабжает меня телефоном. С настойчивой, глядя в глаза, просьбой - позвонить. Конечно же, Полина. Обязательно!!
   А ведь я как раз сумел... Только сегодня... Именно этой ночью... Чтоб у вас всех деньги на презервативы кончились!
   Хотя, кому это я? Кого ругаю, чью мать недобрыми словами обвиняю, стоя у стены дома и с силой ударяя по кирпичной кладке. Разбивая в кровь руки, заставляя тело не замечать боль. И проблема ночевки уже не кажется такой актуальной. Хрен с ним. В соседнем доме, в подъезде, на чердаке, и прикорну, а назавтра брошу эту проклятую любовь и обращусь к... Ане, например! Скажу, что с Полиной не сошлись характерами. Все-таки и еда, и постель. Да...
   Кровь багровыми слезами стекает с ладони и падает на землю. Что это? Черт, какой-то придурок вставил между кирпичами кусок стекла. О который я и разрезал себе руку. Этого еще не хватало. Сколько еще матерных слов я знаю?!
   Напоследок гляжу в ее окно. Там мелькает Полина. Машет рукой, будто бы приглашающе. Я усмехаюсь. Поворачиваюсь, и медленно шагаю в сторону намеченного в качестве ночевки дома.
   Я уже подходил к выбранному подъезду, когда услышал сзади окрик. Обернулся. Меня догоняла Полина, в легкой накидке. Я, обескураженный, стал ждать.
   Она подбежала, и отдышавшись, удивила меня первой же фразой:
   - Куда ты? Что, не видел, как я тебе махала?
   - Видел, - ничего не понимая, ответил я.
   - Ну, так что уходишь? Твоя мать звонила, просила позвонить, если ты решишь у меня переночевать.
   - Но ты же только что меня послала? - В замешательстве сказал я.
   Полина покрутила пальцем у виска.
   - Ты что, крышей поехал? Я тебя с утра не видела.
   - Как это - с утра?
   - Ну, после того, как мы... - она покраснела. Было темно, не видно, но я догадался.
   - Постой, - решил я все уточнить. - Ты не видела меня с утра. Сейчас видишь меня впервые. И знаешь, кто я такой?
   Полина рассмеялась.
   - Да что они там, на твоей работе, с тобой делают? Памяти лишают? Подопытным кроликом работаешь?
   Потом в ее голосе проскочила озабоченность:
   - Ты не приболел?
   - Нет, я в порядке, - отмахнулся я. - А что ты после института делала?
   - Да что с тобой, наконец? - рассердилась Полина. - Что, что... Домой поехала!
   - Родная моя! - Я с криком схватил ее в объятья, закружил. Я опять вернулся назад, в мой мир. Вдруг резко отпрянул.
   - Что такое? - Не поняла Полина.
   - Да я... - я замялся, - руку порезал. Не хочу тебе запачкать одежду.
   - Сильно порезал?
   - Да не очень, - я лгал, будучи противен сам себе. Кровь не останавливалась даже сейчас.
   - Пойдем быстрее в дом, - испуганно сказала Полина, - я хоть йодом помажу. Да и рубашку постираю.
   Мы зашли в дом, поднялись на нужный этаж. Полина открыла дверь, завела меня внутрь. Посмотрела на руку... и упала в обморок. Она никогда не переносила вид крови.
   Я поднял ее на руки и отнес на кровать. С внутренним содроганием позвонил домой. Ничего. Нормально. Мать с радостью приняла известие о том, что я переночую у Полины. Спросила, что у меня с голосом. Я ответил, что это помехи на линии. Пожелал спокойной ночи. Положил трубку. Сердце билось с бешеной скоростью. Что бы со мной не было, но сейчас все вновь в порядке. Может, у меня действительно кратковременно крыша поехала?
   Я снял рубашку, замочил в ванной. Вытер кровь с руки. Да, нехилый порез. Рана все еще кровоточила. Ну и пусть ее. Я нашел в доме клочок ваты и прижал к ладони. Потом зашел в комнату Полины. Присел на кровать. Нежно поцеловал.
   Она открыла глаза. Улыбнулась - чуть смущенно. Потом подняла обе руки.
   - Иди ко мне.
   Я, конечно, не заста...

   Вход(4)

   Слышен тихий голос. Человек едва заметен в темноте, на фоне стены. Он сидит на корточках около двери, выводящей на улицу. Он молится.
   Молится всем богам, чье имя сейчас может припомнить. Обещает им все, что только может придумать. Вздрагивает, когда дверь царапают с той стороны. Крепко сжимает в руки кусок перил - поистине, фантастической выносливостью надо обладать, чтобы, несмотря на раны, на усталость, на страх, все-таки найти себе силы на то, что соорудить оружие. Не говоря уже о моральных силах.
   Вой. Волки? Человек через силу улыбается. Какие тут могут быть волки?
   Улыбка выходит кривой, неестественной.
   Время поджимает. Человек чувствует это. И, кряхтя, замирая сердцем, он поднимается. Прочно хватает правой рукой подобие дубинки. Толкает левой дверь - слабенько, пытаясь заглянуть во внутренний двор.
   И тут же в дом в воплем врывается один из мертвецов, что он видел в окно. Лысый, без кожи, череп, свисающее мясо, разорвавшие кожу зубы. И запах - отвратительный запах давно сгнившего мяса.
   Человек отскакивает назад, и, не раздумывая, бьет мертвеца дубиной по лицу. Тот отлетает назад, и, падая, захлопывает дверь. Разочарованный вопль слышен с той стороны. Неизвестно, кто наложил все эти запреты, но, похоже, один их них как раз и состоит в том, что только человек может открывать и закрывать двери в этом доме.
   Мертвец тяжело поднимается. Переваливаясь, идет к человеку. Тот наносит еще один удар, целясь все туда же - в лицо. Мертвец поднимает правую руку вверх, отбивая удар. И с силой бьет левой.
   Человек отлетает на несколько метров. Клацая зубами, мертвец спешит к человеку.
   Но, упав, тот не выпустил из рук самодельную дубину. Все еще лежа, он изворачивается и со всей силы бьет по ноге наступающего. В той что-то хрустит, и мертвец падает на одно колено. Падает на пол, пытаясь в падении ухватить человека. Невероятным усилием тот изворачивается. Прыгает за спину мертвеца и начинает лупить тому по ногам, превращая их в кашу.
   Мертвец не прекращает попыток достать человека. Ползет на руках. Но усталый, уже почти выдохшийся человек находит единственно возможный стиль поведения. Он держится на расстоянии, ударяя мертвеца по рукам или по голове, - куда дотянется.
   Во время очередной попытки ударить мертвец неожиданно вздымает вверх правую руку, и перехватывает ей дубину. Тут же падает, но вновь поднимается. В мутных белесых глазах - жажда убийства. Он снова ползет на человека.
   Тот в растерянности. Потом принимает решение. Делает пару быстрых шагов в сторону мертвеца, отталкивается от пола и прыгает, целясь подошвами в лысый чер...

Стылые чувства холода сердца...
Время не властно, но властны дороги.
Вены - лианы, плоть из асбеста...
Выход один: быть таким же, как Боги.

   Выход(5)

   Я проснулся оттого, что меня усердно тормошили. Причем весьма зло.
   - Давай, просыпайся!
   Я открыл глаза. Полина, успевшая одеть легкое платье, стояла перед кроватью. Глаза ее пылали гневом.
   - Ты как здесь оказался?
   - Ты что, Полина? - Удивился я. Протянул руку, - иди лучше сюда.
   - Ты как здесь оказался?! - взвизгнула она. - Отвечай, а то милицию вызову.
   Так. Про милицию мы тут недавно слышали.
   - Ты меня пригласила. Что, забыла?
   - Я тебя не приглашала! - Закричала Полина. - Мы вчера расстались около моего дома, я пришла домой и легла спать! Откуда ты здесь взялся?!
   Все ясно. Этот гребаный мир опять сдвинулся. И опять не дает время на обдумывание. Надо выкручиваться. Да ну его! Пусть сама разбирается!
   - Ты, случаем, лунатизмом не страдаешь? - Испуганно спросил я. Главное - ошарашить.
   - Нет, - Полина сделал круглые глаза.
   - Я вышел и пошел по улице, - спокойно начал я. - Вдруг ты догнала меня и попросила остаться.
   Полина прижала руки с щекам. Глаза ее расширились от изумления.
   - Естественно, я не мог отказаться, - завершил я.
   - Господи, - произнесла Полина, почему-то сразу мне поверив. "Господи", сказал я про себя ей вослед, надеясь, что Он простит меня за эту ложь. Ничего более умного в этот момент я придумать не мог.
   - Как же это я? - Продолжала убиваться девушка.
   - Ну что ты, Полина, - я погладил ее по волосам. - Все не так плохо. Неужели ты так не рада тому, что я проснулся рядом с тобой?
   - Я не рада тому, что не помню часть своей жизни! - Сквозь выступившие слезы выкрикнула Полина. Как я ее понимал! Бывало, проснешься утром, а в голове... Мало того, что болит, так еще и не помнит ничего из вчерашнего дня. Кроме самого начала...
   - Ну, извини, - а что еще я мог сказать?
   - Уходи, - попросила она. Я встал с кровати, оделся. Прошелся в коридор. Так, о завтраке можно и не мечтать. И ведь и вчера не поужинал! Жрать-то как хочется!
   Набрал номер своей квартиры, попросил к телефону Николая. Услышав бодрый мужской голос, бросил трубку. Непруха.
   Одел куртку, ботинки. Сунул голову в комнату Полины:
   - Закроешь за мной?
   Она молча поднялась. Уже выходя, я чуть придержал дверь:
   - Ты прости, если что не так?
   Она кивнула. Пробормотала что-то вроде "сама виновата". Я добавил:
   - Так мне позвонить?
   Она подняла глаза. Мне захотелось поцелуями высушить слезы. Но...
   - Позвони. Но лучше не сегодня.
   Я кивнул. Одной проблемой меньше, одной болью больше. Да ну и пусть. Попробуем вновь стать оптимистом. Все за#бись, в смысле, все О'К!
   Проскочила мысль попробовать метод "кулаком по стенке". Авось, выскочит, назад позовет. Да уж... Мечтать не вредно.
   Ну и куда теперь? Да никуда. Присяду, попытаюсь разобраться в том, что есть.
   Пункт первый. Мира как минимум два. И в одном из них меня категорически не знают. Никто. Никто? Да нет, наверное, никто. Если я уж у матери не рождался... все остальные, похожие на меня, - двойники.
   Пункт второй. Перемещают меня, или перемещаюсь я между этими мирами, повинуясь великому и неповторимому закону броуновского движения. То есть, как рак на горе свиснет. Когда х#й встанет, тогда и скачу!!
   Так, успокоиться. Не нервничать. Не нервничать, я сказал!!
   Примем теорию, что скакать между этими мирами я буду продолжать. А, значит, жить будет крайне проблематично. Интересно, а что произошло со мной в том мире, где я есть? Полина проснулась, а меня нет... Что она подумала?
   Да ничего. Встал, ушел, не попрощавшись! Сволочь, гад!
   Кстати, выходит, перемещаюсь я физически. То есть, если я в этом мире пройду лишний метр, то и в этом окажусь на том же месте. Любопытно.
   Я встал, нащупал в кармане кошелек. Заглянул в него. Стошка - от силы. Ну, что делать? Есть то хочется. Пойду, перекушу. А по ходу дела буду ждать подтверждения и опровержения моих выводов.
   Я зашел в кафе и купил пару толстых булочек к чаю. Недорогие, по пятерке. На завтрак сгодится.
   А что? - Думал я, уплетая мягкое тесто. Человек, как известно, животное приспосабливающее. Наверное, и я смогу как-нибудь извлечь выгоду из сложившейся ситуации.
   Конечно, очень хороший вариант - это криминал. Натворить чего-нибудь, а потом переехать в другой мир. Ведь вещи то при мне остаются, что показывает наличие одежды и кошелька. Но... А если переходов больше не будет? Да и вообще... Претит мне как-то криминалом заниматься.
   Времени свободного было - хоть отбавляй. Только вот куда его тратить? Я пожал плечами и пошел на рынок. Авось, найду, где можно подработать, пока день. А ближе к вечеру буду опять заниматься проблемой спокойного сна. А тем, кто ложится спать, спокойного сна... Или, как там еще?
   Проезжающая машина обдала меня грязью из лужи. Черт, ведь дождя месяц не было, а все же умудряются! Тучи, правда, подозрительно сгущаются... Я прикинул путь - с час, если пешком. Нет, времени, конечно, много, но все же... Лучше на трамвае. Опять же, больше шансов подработать - за счет сэкономленного времени и денег.
   Дождался нужного трамвая, встал на задней площадке.
   - Ваш билетик?
   По привычке сунулся в карман за билетом. Черт! Ведь проездного-то у меня нет! Совсем забыл. Скрипя зубами, достал монетку. Купил клочок бумаги. Прислонился к поручню, задумался.
   В вагон зашел обшарпанный старик, разя во все стороны перегаром. Старый урод! Нажрался, так сиди дома. Ведь, судя по виду, не бомж, есть, где преклонить голову. И зачем нужны такие люди? Жрут да гадят! Да еще и разглагольствуют и своем прекрасном времени и о великом вожде И. В. Сталине. Вот и этот:
   - Что ты, кондуктор, ходишь так тихо? - Он засмеялся, показывая редкие желтые зубы. - Надо, чтобы все тебя слышали!
   Он повысил голос и бодро выкрикнул, раскатывая букву "р":
   - Гр-раждане! Пр-редъявляйте проездные, оплачивайте проезд! На линии контроль!
   Многие заоборачивались, я тоже недовольно поморщился. С середины вагона раздался слегка невнятный ответ:
   - Кто это там разорался? Что, спокойно не сидится?
   - Видишь, как надо, - довольно заявил старик кондуктору, молодому парню чуть помладше меня. - А ты все ходишь, шепчешь... Оплачивайте проезд, покупайте проездные, - передразнил он кондуктора. Тот промолчал.
   - Кому там по ушам охота? - Не унимался голос с середины вагона.
   - Сиди, сиди, - бодро закричал старик в ответ.
   - Ты у меня щас землю есть будешь, - донесся приближающийся голос. Похоже, что кому-то не терпелось почесать кулаки. - Веришь?
   Обладатель голоса приблизился. Бритый мужик в кожаной куртке. Но не из братков - да и какой браток будет ездить в обыкновенном транспорте? Просто здоровый и пьяный.
   - Не верю, - сказал старик, продолжая скалится.
   Мужик, качаясь, подошел ближе и ударил старику в глаз. Тот согнулся.
   - Теперь веришь?
   Бритый продолжал наносить старику удары. Народ поспешно стал отходить подальше. Стоявшие в отдалении стали возмущаться, те, что поближе, старательно ничего не замечали. Я пожал плечами, подошел и вдарил бритому по пояснице. Затем по почкам. Ну и что, что сзади? Он же здоровый, черт, да еще и пьяный. Боль не сразу почувствует.
   Мужик развернулся, матерясь. Махнул рукой в мою сторону. Больно! Я ударил ему ногой ниже пояса. Ну, да, подло. Бритый охнул и согнулся. Правой рукой - ох, и достается ей в последнее время, - я влепил по макушке.
   - Что ж ты делаешь, изверг! - Закричали бабки в противоположном конце вагона, выглядывая из-за спин людей. Теперь виноват уже был я. Я плюнул на куртку бритого, и вышел из вагона. Рана опять разошлась, и начала кровоточить. Бл#...

   Вход (5)

   Человек постоял какое-то время перед дверью, набираясь духа. Время пришло, и он просто обязан был идти в этот внутренний двор. Бесполезная дубина - он с насмешкой посмотрел на это подобие оружие в своих руках, - тем ни менее, помогала ему морально. Одному, может, по роже попаду, а дальше что?
   И, не давая разуму опомниться, он ударил плечом по двери и выскочил во двор.
   Мертвецы среагировали тотчас. Бросили свои занятия и направились в его сторону. Человек вспомнил, что когда-то смотрел соревнования по регби, и все не мог понять, в чем суть этого дурацкого вида спорта. Теперь же в роли мяча было его сердце, а пас было отдавать некому. Приходилось прорываться самому. Все таки мертвецы не самые подвижные создания из встретившихся ему.
   Он нырнул мимо одного, чуть припав на раненую ногу. Отмахнулся дубиной от другого... и еле-еле избежал зубов следующего. Прыгнул в сторону, отбежал. Мертвецы надвигались нестройной толпой, издавая невнятные зловещие звуки. Человек сделал шаг назад. Кинул короткий взгляд в сторону - крест. Но, похоже, они совершенно не бояться Спасителя. Все же человек решил сойти с могилы. И именно в этот момент из-под земли вылезла костлявая рука, ухватившая его правую, всю в засохшей крови, ногу. Человек пошатнулся и упал назад. Стал дергаться, пытаясь освободить ногу из захвата. Мертвецы, как по команде, ускорились. Человек прицелился и с силой ударил дубиной по вылезшей из-под земли руке, отдавая себе отчет, что в случае неудачного удара рискует сломать себе ногу. А тогда - все. Смерть. Он будет съеден заживо.
   Попал! Рука хрустнула и рассыпалась, освободив ногу. Лоб человека покрылся бисеринками пота. Тотчас прыжок, не взирая на дикую боль в ноге, - в сторону. Мертвецы подобрались слишком близко.
   Человек случайно поднял голову вверх. С неба, на котором отчетливо выделялась полная луна, спускалась очередная тварь. На этот раз, подвижная и крылатая. И весьма быстро спускалась.
   Тогда человек побежал. Забыв про боль в ноге. Вдоль стены, в последний момент уходя от рук и клыков мертвецов. К заветной двери. Почувствовал хлопанье крыльев за спиной, и бросился навзничь. Когти лишь скользнули по спине, и вопль разочарованной твари прозвучал в ушах музыкой. Рев мертвецов сзади подбросили человека, пару шагов, и он уже у заветной двери. Рывок на себя, и вот уже человек стоит, тяжело дыша, у закрытой двери, прислонясь к ней спиной, и ловя мгновенья отдыха. Потом глаза его вновь привыкают к темноте, и волосе встают на голове дыбом от увиден...

И как смешна нелепая игра,
Где проигрыш велик,
А выигрыш ничтожен.
Когда партнеры ваши шулера,
А выход из игры уж невозможен.

   Выход(6)

   Адски болела спина. Таскать здоровые ящики - работа непривычная и тяжелая. Хорошо, хоть накормили. Да денег дали. Правда, вначале пытались откреститься, дескать, не обещали ничего, потом сували жалкие полстошки... Я стиснул зубы и сказал, что разобью им витрину, а самим дам в зубы. Кирпичом. Они посмеялись, но, видя, что я не шучу, заплатили, как и договаривались - двести пятьдесят за пять часов таскания тяжестей. Конечно, они столько давать не собирались... Но я не из тех, с кем они привыкли иметь дело.
   Жалко, на руке опять кровь пошла. Еще тогда, когда в трамвае с бритым ублюдком схлестнулся, рука жутко болела, а теперь еще. Хорошо, что не заметили, как я им несколько ящиков испачкал. А, впрочем, какая им разница? Товар-то внутри ящика. Интересно, что там? Тяжелые ящики, суки...
   Я уверенно шел в сторону института, и с каждым шагом все больше испарялась моя уверенность в том, что я иду договориться с Аней, а не общаться с Полиной - тем более, что она попросила об этом, - и переночевать спокойно и сыто. А с утра начать искать работу. Судя по всему, этот мир является превалирующим в плане моего пребывания. Так что... Надо как-то жить... Но, подходя ближе к институту, мне больше хотелось увидеть Полину. "Ага", спорил я сам с собой, "и переночевать наконец-то на чердаке! Такое романтическое место!" Решил, что если увижу ее, то не подойду. Ни за что! И не надейся, сердце. Хрен тебе. С маслом.
   Прошелся вдоль института. Жаль! Моих вчерашних знакомых не было видно. Ну, да ладно, познакомлюсь с другими. У Полины пара закончиться не раньше, чем через час, так что время у меня есть. Пробежался глазами. Некоторые очень даже ничего. Хотя... Все одина...
   - Дима!
   Я резко обернулся. Полина серьезно смотрела на меня. Я пожал плечами, жестами извинясь.
   - Где ты бродишь? - Спросила она, хмурясь. - Я приехала домой, а там на автоответчике сообщение от твоей мамы: звонили с твоей работы. Ты там не был ни сегодня, ни вчера. И твои друзья не знают, где ты пропадаешь.
   - Э-э... Полина? - Осторожно произнес я, начиная догадываться, что мир опять сдвинулся.
   - Да, я - Полина, - гневно сказала она. Потом вдруг расплакалась. - Оставила на двери записку и бросилась тебя разыскивать...
   Я привлек ее к своей груди, погладил по плечам. Они чуть слышно всхлипывала. Говорила сквозь слезы:
   - И утром ты исчез, ничего не сказав. Сволочь, гад!
   Как я и думал.
   Она подняла лицо.
   - Ты что, разлюбил меня? Нет, нет, - заторопилась она, - я не обижусь. Ты скажи честно.
   Милая моя! Я встал перед ней на колени. При всем честном народе.
   - Полина! Я люблю тебя больше всех в жизни. Ты, только ты, мне нужна.
   - Встань сейчас же, - сквозь слезы, но с улыбкой на лице, сказала она. - Люди ж смотрят!
   - Пускай их смотрят! - Весело сказал я. Она потянула меня за плечи. Я поднялся. Обнял ее, поцеловал. Невдалеке зааплодировали. Молодцы, студенты! Понимают!
   - Пойдем, - она легонько потянула меня за собой. Мы пошли мимо людей, обнявшись.
   - Постой, - остановил я ее. Добежал до лотка с цветами, купил три розы - как раз на двести пятьдесят рублей. Ну и пусть их! В конце концов, это же только деньги!
   Вручил с немного виноватой улыбкой.
   - Подлиза, - ласково сказала она. Протянула мне свой пакет с тетрадками. - Неси уж теперь.
   Гордо пошла по улице, неся цветы. Я шел рядом.
   - Но ты мне должен рассказать, где ты пропадал, - строго сказала она. Я обреченно кивнул.
   Мы ехали, практически не разговаривая. По молчаливому уговору отложили до дома серьезный разговор. Правда, Полина еще не знала, насколько он окажется серьезным. Она держала на руках цветы, периодически опуская лицо в сплетение стеблей, листьев и раскрытых бутонов. Сверху вниз смотрела на людей - завидуйте! Я тихо стоял рядом, обдумывая, что сказать. Точнее, что рассказать, а что - скрыть. Или лучше придумать какую-нибудь сказку? Полина, ты лунатизмом не страдаешь? А вот я страдаю. Встаю утром и ухожу неведомо куда. А потом не знаю, где нахожусь. Весь день, не поверишь, дорогу домой искал!
   - Как твоя рана? - Вдруг спросила она.
   - Шалит, - машинально ответил я.
   - Дай руку, - потребовала Полина. Я опешил.
   - Полина, я ценю твою заботу, но ты не думаешь, что падать в обморок при всем честном народе несколько... неразумно?
   - Ничего, я закрою глаза, - хитро прищуриваясь, сказала она.
   - Осталось две остановки, - продолжал упираться я. - Доедем, там и перевяжем.
   - Дай! - Грозно произнесла Полина. Я пожал плечами и подчинился. Она взяла мою ладонь, закрыла глаза, поднесла ко рту и лизнула вдоль шрама. Я моментально возбудился.
   - На нас же люди смотрят...
   - Пусть их смотрят, - не обращая внимания на мой слабый голос, сказала Полина. Еще раз лизнула. Загадочно улыбнулась и отпустила мою руку.
   - Я тебя съем, - пообещал я.
   - А я - тебя.
   - Прям здесь, - напугал я ее. - Прямо сейчас.
   - Наша остановка!
   Полина выскочила из автобуса и помчалась к дому, что стоял прямо напротив остановки. Я побежал за ней. Догнал лишь в лифте, и то, потому что подождала.
   - Не надо в лифте, - из последних сил сопротивлялась она. - Постой, постой....
   Одежду мы скинули в коридо...

   Вход(6)

   Факелы, развешенные вдоль стен, еле светились. Многие из них давно уже догорели. Но того, что можно было увидеть в этой тьме, было более чем достаточно.
   Стены? Все же с трудом можно было назвать это переплетение тел, корней и камня - стенами. Изначально сложенные из цельных глыб скалистой породы, они проросли деревьями, исторгли из себя плоть - но и не отпустили ее. С мукой глядели обезображенные человеческие лица, казавшиеся здесь странными масками неведомого актера. Руки, ноги, - все в беспорядке перемешалось здесь.
   И, словно в насмешку, кто-то неведомый и чудовищно жестокий прямо на стены приколотил других людей. Тех, что родились нормально, да и жили - до определенного момента - без излишних беспокойств. Пока не оказались здесь, в этой жуткой галерее неведомого мастера. И уж он-то не пожалел художественной мысли на разукрашивание их смерти.
   Мужчина лет тридцати. Прибит к стене на высоте двух метров. Рогом неведомого животного, пронзившим ему грудь насквозь. Обеими руками он держится за этот рог, на лице печать невыносимого ужаса. Засохшая кровь на ногах и на полу под ним.
   Девушка и юноша. Она - у стены, он - на ней. Все бы казалось вполне нормальным, если бы не то, что их руки связаны колючей проволокой и намертво прижаты к стене. А ноги у девушки отрезаны чуть ниже колен.
   Еще один человек. Разрублен посредине туловища, и прикреплен к стене нитями, что во множестве оплетают его тело. Сверху висит живот и ноги, а там, где они заканчиваются, прикреплена голова и верхняя часть туловища. Тоже оплетенные тонкими нитями, будто паутиной.
   Следующая - просто ошметки мяса на стене. Как будто кто-то с силой бросил тело в стену, намазав ее клеем. И все - внутренности, кости, мясо, кожа, - перепутались в этом безумном натюрморте.
   Человек, идущий по коридору, пошатывается. Потому что в следующей жертве он видит себя.
   Достаточно молодой человек. Неплохо одет. Спокойная улыбка на лице. Ни пятна крови на одежде. Только вот в груди сделано аккуратное отверстие, и туда вложена голова, лицом к возможным зрителям. Аккуратно, тщательно. Видно, что голова отделена так, чтобы кровь не попала ни на лицо, ни на одежду. А сердце приколото рядом с телом, тоненькой деревянной щепкой. Чуть левее груди.
   Человек на секунду закрывает глаза. Открывает их снова. Всматривается в лицо жертвы. Все верно - это действительно его лицо, которое он не раз видел в зеркале. Человек отворачивается и бросается бежать, туда, вдаль, по коридору, мимо картин смерти.
   С разбегу влетает в большой зал. Спотыкается, падает на колени. Поднимает глаза. Прямо напротив него - крылатое существо, с когтистыми лапами, и явно злыми намерениями. Оно хищно улыбается. С клекотом бросается на человека. Тот откатывается назад, понимая, что сопротивляться - поздно. Около самого лица человека тварь наталкивается на незримую преграду, и с визгом падает на землю. Только сейчас человек замечает, что к шее у нее привязана тоненькая цепочка. Тварь не прекращает попыток атаковать, кричит, бросается. Но - без толку. Цепочка держит верно. Человек облегченно вздыхает и садится на выступ в стене. Здесь стены - нормальные, каменные. Безо всяких там "натюрмортов". И наконец-то исчезает давящее чувство нехватки времени. Как будто бы он наконец - то успел.
   Тварь продолжает беситься.
   - Спокойно, Аарон.
   Человек вскидывает голову. По лестнице, находящейся прямо за спиной у крылатой твари, кто-то спускается. Появляется ноги, туловище, лицо.
   Черный, волочащийся по земле, плащ, с островерхим воротником. Бледное лицо с правильными чертами. Горящие красным глаза. Хищная улыбка.
   - Ко мне гости? - Усмехается хозяин этого места, похлопывая по шее крылатую бестию. - Очень рад.
   Человек поднимается на ноги. Ищет глазами подобие оружия.
   - О, зачем же так сразу - и убивать? - Смеется хозяин. - Я никуда не спешу. К тому же, хочу вас предупредить, я практически неуязвим.
   Человек, отчаявшись найти оружие, встает в боксерскую стойку. Правда, слегка пошатываясь от усталости и потери крови. Это вызывает у хозяина новый приступ смеха.
   - Спокойней, спокойней. В конце концов, за эти тысячи лет очень немногие сюда доходили. Зачем же умирать, не пообщавшись?
   - Кстати, как вам моя галерея? - Не дождавшись ответа, продолжил он. - Я ей по-настоящему горжусь. Я зову ее "Багровые слезы". Красиво, правда?
   - Зачем все это? - Наконец у человека прорезается голос. Хотя так страшно ему не было даже во дворе среди мертвецов. Тот, кто сейчас стоял перед ним, был гораздо страшнее. И опасней.
   - Развлекаюсь, - пожал плечами хозяин. - Скучно тут... иногда.
   - И, между прочим, - воодушевлено говорит он, - все это не просто так. Сумевшие пройти получают особенный приз.
   - Какой? - Равнодушно спрашивает человек.
   - Потом скажу, - щурится хозяин. - Не все сразу.
   - Я здесь уже был?
   - Конечно! Знаешь, у вас, у людей это называется кошмарами. Страшными снами, что частенько снятся. А на самом деле все это не снится. Ваши кошмары абсолютно реальны. И если кто-то умрет во сне, то недолго, очень недолго, проживет и проснувшись. А вашими страхами я просто питаюсь, - закончил он буднично.
   - Но, знаешь, что еще? - Хозяин театрально понизил голос. - Некоторые кошмары обретают плоть! И ты плавно переходишь из одной реальности в другую, поначалу не замечая этого! Потому что в той, другой ты умер - умер здесь, у меня.
   - Замкнутый круг, - сказал человек. - Я умираю здесь, оказываюсь в сдвинутом мире, где меня нет, умираю там,...
   - Снова рождаешься, - жизнерадостно продолжил хозяин, - видишь сны, снова начинаешь жить здесь, развлекая меня.
   - Мне теперь туда? - Человек кивнул назад, в сторону галереи.
   - Ну конечно, - буднично ответил хозяин. В мгновение ока переместился к человеку. Ухватил рукой за горло, поднял вверх. Человек схватился руками за кисть убивающего его, замотал ногами в воздухе. Вдруг хватка ослабла, и человек, судорожно глотая воздух, свалился на пол.
   - Совсем забыл, - улыбнулся хозяин. - Я ж тебе приз обещал. Так вот, слушай. Из сдвинутого мира можно попасть назад, в твой родной. В тот, где ты есть. Для этого нужна всего лишь твоя кровь. Пока она не внутри, а снаружи твоего тела, ты снова в своем родном мире. А если ты сумеешь найти способ умереть от потери крови... Может быть, ты и сумеешь вернуться. Не исключено.
   - Правда, поможет ли это тебе? - Засмеялся он. Наклонился к человеку. Тот замахал руками, попытался отползти, а красные глаза все приближались, приближались, приближались... Затем они заполонили весь мир, и медленно-медленно погас...

   Выход(7)

Всего два выхода для честных ребят:
Схватить автомат и убивать всех подряд!
Или покончить с собой, с собой, с собой, с собой, с собой,
Если всерьез воспринимать этот мир.

   - Нет, я абсолютно нормален, - твердо сказал я. - Мне это не привиделось, не приснилось и не приглючилось в наркотическом дурмане. Ты же сама знаешь, что я наркотиками не увлекаюсь!
   - Знаю, - согласилась Полина, - но все бывает в первый раз.
   - Да нет же, - я дернул рукой, чуть не порезавшись, - я ничего не выдумываю! Я действительно периодически попадаю в некий сдвинутый мир, в котором меня никогда не было. А потом - опять сюда.
   - Этого просто не может быть. - Упрямо сказала Полина, стоя в проеме двери. Серьезный разговор пришлось отложить на утро, так как вечер и ночь были слегка... так сказать, заняты. Теперь, пока я умывался и брился, Полина стояла в проеме двери и уговаривала меня сходить к психиатру.
   - Родная моя, но почему ты мне не веришь? - Я с раздражением повернулся в ее сторону. Но Полины не было видно. Куда она могла пойти? В середине разговора?
   Внезапно она вновь появилась перед глазами. И сразу же ее глаза расширились от изумления.
   - Дима? Откуда ты здесь? Черт побери! Как не вовремя!
   - Что со мной? - Щеки ее предательски задрожали. - Почему я опять не помню, как ты здесь оказался?
   Я неловко дернул рукой, стремясь ее утешить. Порезался. Кровь тоненькой струйкой потекла по подбородку, прокладывая себе путь сквозь пену.
   Полина сморгнула. Потом еще раз. Достал платок и стала доставать попавшую в глаз соринку.
   - Полина, - растерянно сказал я, - давай я тебе все объясню...
   Что бы соврать?
   - Не надо ничего объяснять, - слегка сварливо сказала девушка. - Я ни за что не поверю в твою дурацкую историю про другую реальность. Пил, небось, вчера с кем-нибудь!
   Та-ак. Похоже, я начинаю догадываться.
   - Полина, куда ты сейчас ходила? - Я схватил ее за плечи и затряс. Он подняла на меня изумленные глаза, без малейших следов слез.
   - Отпусти меня! - вырвалась она. Задумалась, - в комнату.
   - Зачем?! - Закричал я.
   - Не ори на меня! - обиделась Полина. Я сжал руки в кулаки. Спокойствие, только спокойствие...
   - Ну, - она замялась, - просто...
   - Просто?! - Не сдержался я. - У нас с тобой серьезнейший разговор, и ты вдруг посредине предложения выходишь в другую комнату, словно забывая обо мне?
   - Я же говорила, не ори, - набычилась Полина. Я поднял руки вверх, будто сдаваясь. - Не знаю... Почему - то вышла. Да не знаю я!
   - Зато я знаю, - победно заключил я. - Я побывал в том, сдвинут мире. А здесь меня не было!
   - Каким это образом? - Ее голос предательски задрожал.
   Меня осенило.
   - Кровь! Кровь пошла! Когда у меня начинает идти кровь, я вновь оказываюсь в своем мире.
   Я ткнул пальцем в струйку уже почти засохшей крови у себя на подбородке.
   - Вот! Видишь?
   Начал расцарапывать ранку, матерясь про себя. Полина посмотрела на мои действия и потеряла сознание. Я чертыхнулся. Она же не переносит вида крови, как я мог забыть?!
   Взял ее на руки, отнес на кровать. Положил. Присел рядом. И задумался. Сбегал в ванную, наскоро умыл лицо. Потом вскочил, выбежал в прихожую, схватил куртку. Захлопнул дверь, выскочил на улицу.
   Кровь застывала, и я сам стирал ее с лица, восстанавливая в памяти картины из сна. Рванул дождь, и я спрятался от его косых струй под козырек парадной. Махал головой, сдавливал виски руками, закрывал глаза. Заставлял складываться в одно обрывки сна. Кажется, все эти сны - не просто так. Что-то там было... такое... Важное. Что-то про кровь. Черт, как может сон оказаться ответом в этой дурацкой ситуации с двумя мирами?! А разве сама эта ситуация нормальна?! - Отвечал сам себе, огрызаясь. Кровь... Смерть от потери крови... Замкнутый круг... Нет, последнее, кажется, не отсюда. Или отсюда? Не важно, отмахнулся я, главное - найти способ вырваться из плена второго, не моего мира! Любой! Любой ценой! Я не хочу так жить!
   Фраза сложилась в единое целое. "А если ты сумеешь найти способ умереть от потери крови... Может быть, ты и сумеешь вернуться. Не исключено". Кто это сказал? Не помню. Все, как будто, в тумане. Ничего не помню. Кроме страха. Неужели воплотился в явь мой кошмар? Да, сейчас я готов поверить почти что во все.
   Я зашел в хозяйственный магазин и купил упаковку бритвенных лезвий. Встал на остановке. Дождь усилился. Сквозь сплошную полосу дождя ничего не было видно. И на остановке я был один.
   Страшно. Вены-то свои. И бритвой их... Жалко. Даже если есть шанс. Шанс вернутся. Туда, к себе. К матери, к друзьям. К Полине, любимой. К привычной и нравящейся работе. К пиву, наконец!
   Вот, я уже шучу. Это хороший знак. Или просто нервное, от перевозбуждения. Дурацкая мелодия в голове. Come on, baby, light my fire... Ну-ка, детка, давай!
   Я достал бритву из упаковки и взял лезвие в правую руку. Занес бритву над венами. Потом припомнил, что резать надо стараться вдоль вены. А где она, эта вена? Их тут, вроде, несколько. Попробую просто поглубже резануть. Все равно сейчас никто кровь не остановит. Дождь. Все попрятались по домам и по магазинам. И - короткими перебежками. А сюда вряд ли кто забежит - эта остановка давно уж недействительна, автобус останавливается раньше по улице, метров на двести.
   Черт! Страшно-то как. Это в теории все легко: зажмурил глаза (а как, кстати, попадать тогда? А, положить лезвие на кисть другой руки заранее, и просто сильно надавить и потянуть), откинул страх и дернул. И смотреть, как вместе с багровыми слезами вен из тебя вытекает жизнь. Фонтаном, постепенно опадающим. Как орошает благодарную землю.
   А наяву - страшно.
   Я надавил лезвием на кожу. Показались капельки крови. Легкий надрез - и все. Говорят, что по бритвам можно даже ходить, если осторожно.
   Я правильно ли я все делаю? - Возникла мысль. Да нет, отмахнулся я. Все, вроде, правильно. Лом надо вышибать ломом. Против клина нет приема... Или наоборот? Короче, бороться с сверхъестественным надо сверхъестественным же. Все должно получиться.
   Проезжающая машина окатила меня потоком грязи, и я от неожиданности дернулся. Весьма неплохо дернулся. Действительно, фонтан. Постепенно опадающий.
   Я вышел под дождь, стал медленно кружиться. Кровь стекала под ноги. Я засмеялся. Потом сел на землю. Мне стало холодно. И - одновременно - жар...

   Вход(7).

   Дверь. Черная, на фоне непроглядной тьмы чуть заметная. Страшная. Почему? Неизвестно. Будто плывут из-за нее редкие клубы страха, просачиваются сквозь щели, лезут к тебе, оборачиваясь в воздухе длинными, костлявыми руками. Обволакивают тебя. Ты вдыхаешь первый запах страха - и тут же отшатываешься назад. Что-то бьет под колени, и ты с коротким вскриком отпрыгиваешь еще дальше. Прижимаешься к стене. Дрожишь. И страх все ползет. Что-то жуткое, необъяснимое, и от этого еще более ужасное.
   Дыхание. Кто-то рядом дышит. Да! Тебе не показалось. Кто-то совсем рядом. Ты уже начинаешь различать фигуру.. она какая странная. Будто бы человек стоит на четвереньках. Частое, прерывистое дыхание. Ты вжимаешься в стену, и вдруг дверь кажется не такой уж и опасной - во всяком случае, не опасней того, что находится с тобой в одной комнате.
   Тихое, злое рычание. Это нечто почувствовало тебя.
   Ползет по комнате туман страха, лезет во все щели, проникает в душу.
   Фигура начинает двигаться в твою сторону. И тогда ты начинаешь двигаться. Резко, отодвинув в сторону голос разума (и голос трусости), ты прыгаешь в сторону двери. Существо реагирует моментально. С воем оно бросается на тебя, задевает чем-то острым за ногу. Вспарывает плоть. Нога промокает кровью насквозь за пару секунд. Но пару секунд - это очень много времени. И ты успеваешь добраться до двери. Тебе повезло, она открывается наружу. Ты выскакиваешь из комнаты, оставляя разочарованную тварь выть. Она не может выйти из комнаты. Ты это знаешь. Откуда? Неизвестно.
   Нет! Известно!
   Ты здесь уже был. Но откуда ты это знаешь?
   Ты наскоро перевязываешь рану на ноге, а голова в это время судорожно ищет выход. Из замкнутого круга. Из жуткой галереи неведомого художника. Их слез, багровых слез крови, что смываются дождем и уносятся потоком воды. И когда перед глазами вдруг встает вид обескровленного тела, лежащего на мостовой, в котором ты узнаешь себя. И ты понимаешь, что опять ошибся. Не угадал. Сделал всего один неверный шаг.
   И, что самое страшное, то, что ты забудешь все это спустя несколько минут. Когда проснешься. И снова пойдешь по тому же пути. Нет! - Кричишь ты. Не забывай! Помни! Измени хоть что - нибу...

01.02.02 21:30 - 06.02.02 21:50:12

* * *
Оценка: 54 321

---

* * *