Рассылка закрыта
При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Фонд таинственных явлений" на которую и рекомендуем вам подписаться.
Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.
Взгляд из дюзы: Фантастика : жизнь Франкенштейна в кино XX века (начало)
Информационный Канал Subscribe.Ru |
"Взгляд из дюзы" -
Взглянем вместе!
Отягощенные злом
|
С костюмом проблем было не меньше. Впечатление очень длинных рук Существа Пирс создал элементарно: укоротил рукава куртки. Сама куртка была очень широкой и плотной. На ноги Карлоффу Пирс натянул две пары штанов со вшитыми металлическими прутьями, которые вынуждали актера ходить, почти не сгибая ног. Завершили картину тяжеленные широкие ботинки на очень толстой подошве.
Лицо Карлоффа Пирс покрыл голубой и зеленой краской: на черно-белой пленке кожа Создания получалась серой, словно у трупа. На кистях рук промежутки между пальцами были зачернены ваксой, от чего казалось, что пальцы чуть ли не на целую фалангу длиннее.
Итог работы Пирса был впечатляющ, но буквально сокрушителен. Грим и костюм весили вместе около 24 килограммов. Каждое утро Карлоффу предстояло гримироваться в течение трех с половиной часов; на снятие грима после съемок уходило еще полтора часа. А обеденный перерыв? Нечего было и думать отправлять актера в таком виде в столовую: во-первых, не дойдет, во-вторых, образ до премьеры фильма держали в строжайшем секрете. Если Карлоффу все-таки приходилось днем передвигаться по территории студии, на голову ему надевали наволочку. А обеды ему приносили из столовой прямо на съемочную площадку. Кроме того, фильм снимали в наглухо закрытом павильоне, под палящими прожекторами, летом, в самую яростную жару.
Как цинично заметил Лаэмль, "в глазах Карлоффа виделось именно то, что было нам нужно: подлинное страдание".
В фильме было много театральности, символики, патетики. Но в трудных движениях и мучительных вздохах Создания никакой условности не было. Ни малейшей. Зритель мог что угодно думать о Франкенштейне, о его невесте Элизабет, о горбуне-садисте Фрице - но Созданию он искренне и всем сердцем сочувствовал. Если Стэндингу в "Жизни без души" удавалось добиться зрительской симпатии "временами", то Карлофф ловил зрителя за это чувство с того самого момента, когда Создание бросало первый взгляд в объектив, - и держал, не отпуская, до самого финала...
Карлофф играл не Чудовище. Он не был убийцей или ходячим мертвецом. Он был огромным ребенком, которому приходится методом горьких ошибок познавать окружающий мир. И когда ошибок накопилось слишком много, этот ребенок, так и не научившийся совершать правильные поступки, с неизбежностью погиб...
Роль потрясла зрителей. Фильм стал оглушительно популярен, а Карлофф мгновенно превратился в звезду фильмов ужасов – даже более яркую, чем Бела Лугоши. Студия "Universal" спешно регистрировала авторские права на грим Джека Пирса, чтобы его не скопировали какие-нибудь конкуренты...
А Джеймс Уэйл через четыре года снова решил снять роман Мэри Шелли.
Явление третье: Он и она
Сценическая адаптация Пегги Уэблинг, послужившая основой сценария "Франкенштейна", сократила число реально действующих лиц до девяти человек. При этом многие эпизоды, весьма существенные для романа, из сюжета пропали. Кое-что было убрано уже после окончания монтажа – как, например, реплика, очень важная для понимания образа Франкенштейна: после его знаменитого восклицания "Он живет!!!" была еще одна фраза, заглушенная в прокатной версии фильма раскатами грома - "Теперь я знаю, что значит чувствовать себя богом!"...
Уэйл задумал наново снять роман под видом продолжения первого фильма и восстановить в нем кое-что из того, что Уэблинг из пьесы убрала – например, эпизод со слепым стариком в лесной хижине и желание Создания получить подругу. Впрочем, мотивы романа Шелли были при этом существенно переосмыслены.
Редчайший случай: ему все удалось сделать, и при этом почти ничем не пришлось жертвовать. Большую часть жертв снова принял на себя безропотный страдалец Борис Карлофф: Джек Пирс еще более усовершенствовал свой грим и теперь Карлофф каждый съемочный день терпел его издевательства не три с половиной часа, а в два раза дольше – с шести утра и до часу пополудни.
А в некоторые особенно трудные дни Пирсу приходилось гримировать еще и второе Создание – впрочем, гораздо более симпатичное... Фильм получил название "Невеста Франкенштейна" ("Bride of Frankenstein", 1935).
Во вступительной части мы видим Мэри Шелли, которая принимает от лорда Байрона комплименты в адрес придуманной ею истории и обещает написать ее продолжение. Таким прологом Уэйл убивал сразу нескольких зайцев: во-первых, кратко пересказывал первый фильм, во-вторых, возвращал зрителя к первоисточнику – роману Шелли, - и, в-третьих, обосновывал само существование продолжения... которое, впрочем, и само отлично могло свидетельствовать в свою пользу.
Конечно, Создание не погибло в развалинах горящей мельницы. Обожженное и искалеченное (на съемках этой сцены Карлофф действительно сломал плечо) оно, одновременно страдая и сея вокруг себя смерть и ужас, добирается до лачуги слепого старика. Калека выхаживает Создание, кормит его, учит нескольким словам и главным человеческим понятиям: друг - хорошо, огонь – плохо... Но старик-отшельник погибает, Создание принимает очередные мучения, а Генри Франкенштейн и сумасшедший алхимик доктор Преториус готовят новый эксперимент по созданию искусственного существа, на этот раз – женщины. В новой мистерии творения рождается Невеста (игравшая ее Эльза Ланчестер появлялась в прологе в роли Мэри Шелли). Но надежды Создания хотя бы в ней обрести друга напрасны: увидев его, девушка смертельно пугается и отвергает его. И тогда Создание, отпустив Генри Франкенштейна и его возлюбленную, уничтожает в огне и лабораторию, и Преториуса, и Невесту, и себя...
Его последние слова - "Мы принадлежим смерти" – стали классическим финалом классического фильма.
Фильм получился не просто хорош – он был блистателен, неповторим. Закончив его, Джеймс Уэйл навсегда отказался от постановки других фильмов ужасов.
Через двадцать два года его найдут мертвым в бассейне. Официальная версия: самоубийство...
А еще через сорок лет Иэн Маккеллан сыграет закат жизни Джеймса Уэйла в странном и печальном фильме "Боги и чудовища".
Но прошлым успехом могут жить только люди. Индустрия же стремится повторить то, что однажды (а лучше – не однажды) привело к успеху.
И если повторять себя отказываются отцы, то это делают за них дети.
У Франкенштейна тоже был ребенок.
Сын.
http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru |
Отписаться
Убрать рекламу |
В избранное | ||