Традиционный ежегодный отчет

Харе Кришна, Лав! Харе Кришна, дорогие преданные!
Примите, пожалуйста, мои поклоны.
Слава Шриле Прабхупаде!

и прочего?

По-моему, хорошая идея. Преданные делают это обычно на Вьясапуджу
своего духовного учителя. Но ведь тогда и читает все это один только
духовный учитель :-) А что если бы преданные искренне поделились друг
с другом пониманием бхакти-йоги, опытом заботы о преданных,
накопленных в этом году? Или, может быть, перенести это на
Гаура-Пурниму, поднести, так сказать, Их Светлостям Гауранге и
Нитьянанде?

Не думаю, однако, что кто-то захочет написать о том, как продвигается
его понимание Бога, Его формы, качеств и т.д. Уж очень это сокровенная
тема :-)

Можно также побеседовать об этом, если вы встречаете Новый Год в кругу
вайшнавов.

Ваш слуга
Лакшмана Прана дас

-*Информационный канал Subscribe.Ru
Подписан адрес:
Код этой рассылки: philosophy.basicvedic.spiritualcare
Написать в лист: mailto:philosophy.basicvedic.spiritualcare-list@subscribe.ru
Отписаться: mailto:philosophy.basicvedic.spiritualcare--unsub@subscribe.ru?subject=philosophy.basicvedic.spiritualcare

http://subscribe.ru/ http://subscribe.ru/feedback

Харе Кришна, Смирнов!
Прими, пожалуйста, мой поклон.
Слава Шриле Прабхупаде!

Ты пишешь:

Спасибо, Лакшмана-Прана! Мы как раз приглашены на Новый Год в одну
семью преданных. Вот и будет о чем поговорить. :-)

НЕТ ПРОРОКОВ В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ

В Мексике после полудня обычно идут тропические ливни. К вечеру дождь
стихает, и большое, пурпурно-красное мексиканское солнце быстро клонится
к
закату, расцвечивая горизонт в багровые тона. Шрила Прабхупада со своим
учеником сидел на горном плато, возвышавшимся над Мехико, и наблюдал за
заходом солнца. В руках у него были четки, губы беззвучно шевелились.
Неподвижно сидящий, в лучах заходящего солнца, он казался таким же
вечным,
как скалы и прощающееся с миром солнце.

Как всегда в сумерках, откуда ни возьмись, появились комары. Они стали
виться над двумя путниками, забредшими в их царство. Обеспокоенный
ученик
стал суетливо отгонять их, размахивая руками. Прабхупада вопросительно
посмотрел на него. "Шрила Прабхупада, разве вас не кусают комары?"
"Нет", -
спокойно ответил Прабхупада. Ученик решил отличиться: "Наверное, они вас
не
кусают, потому что вы чистый преданный и они уважают вас. Я нечистый,
поэтому они всего меня искусали. Они понимают разницу между вами и
мной".
"Может быть, - с усмешкой ответил Прабхупада, - но в Калькутте они таких
различий не делают".

* * *

Шрила Прабхупада, ты всегда оставался самим собой, и когда люди
прославляли
тебя, и когда они презирали тебя. В Индии тебя никто не признал, даже
комары, а на Западе к твоим стопам склонялись знаменитости и миллионеры,
и
даже комары не осмеливались потревожить тебя. Но пренебрежение людей не
приводило тебя в отчаяние, так же как слава не кружила тебе головы. И в
почете, и в бесславье ты оставался самим собой - слугой своего
господина.
Пусть же память о тебе станет для нас прививкой от отчаяния и тщеславия.
(Text CIS:499578) Subject: у подножия Говардхана
Сегодня мы сидели у подножия Говардхана. Бхуриджан Прабху рассказывал о
том,
какими качествами нужно обладать, чтобы забраться на эту самую высокую в
мире гору, гору любви. Я оказался там почти случайно (если допустить,
что
случайности бывают в этом мире), но когда он попросил своих слушателей
написать что-то, я тоже стал водить ручкой по бумаге. Вот, что у меня
вышло.

* * *

По дороге на Говардхан А. сказал: "Я не хочу ехать домой, потому что мне
там
пусто". Фраза эта поразила меня своей правдой. Я стал думать о пустоте,
о
пустоте людской жизни. На самом деле пустота - обычное состояние
"нормального" человека. Чтобы хоть как-то заполнить эту пустоту, люди
изобрели телевизоры, наркотики, дискотеки, клубы и рестораны. Посмотреть
на
людей - все куда-то бегут. Но на самом деле все бегут только от самих
себя и
от пустоты, разъевшей душу. Крысиные бега, как говорил Шрила Прабхупада.

Некоторые люди настолько измучились, бегая от пустоты, что пустота -
самое
противоестественное состояние души - начала казаться им благом и
заветной
целью. Нирвишеша шуньявади... Шрила Прабхупада спас нас от пустоты,
которая
заполнила нашу жизнь.

Но во Врадже нет пустоты. Находясь здесь, испытываешь потрясающее
ощущение
полноты жизни, которое невозможно испытать нигде в другом месте. В конце
концов, причина пустоты нашей жизни - это субъективное отсутствие Бога.
Но
здесь Бог зримо, ощутимо, властно присутствует везде. Даже для тех, кто
не
верит в Него. Куда бы я ни пошел, меня возникает ощущение, будто Он
только
что был здесь, просто мы с Ним на несколько минут разминулись. Все здесь
дышит Им и Его свежие следы видны повсюду.

Гопи постоянно думали о Кришне. Когда Он попросил их сосредоточить на
Нем
свои помыслы, занимаясь йогой, они только рассмеялись в ответ: "Нам не
нужно
заставлять себя думать о Тебе. Наша беда в том, что мы не можем
перестать о
Тебе думать. Не учи нас помнить о Себе. Лучше научи нас, как нам о Тебе
забыть". Почему же нам так трудно бывает думать о Кришне (не здесь -
здесь
это легко)? Потому что как правило наши размышления о Боге лишены
плотности,
ощутимости, зримости. Они эфемерны, как эфемерна наша постоянно
расшатываемая вера. И наоборот, майя, иллюзия, вокруг нас ощутима и
плотна.
Поэтому мысли наши, наполненные ею, все время возвращаются к ней и
убегают
от Него.

Выхода из этого положения всего два. Один - приехать сюда, где
присутствие
Бога может ощутить даже последний идиот. Другой - самый верный -
оказаться
рядом с тем, для кого Бог перестал быть умозрительной концепцией, а
сделался
плотной, осязаемой реальностью. Находится рядом с ними - все равно, что
оказаться во Вриндаване.

Кришна, пожалуйста, возьми меня к себе. Говардхан, позволь мне навсегда
поселиться около твоих склонов. Ниджа никата нивасам дехи Говардхана
твам.
Без Тебя мне пусто везде. Бедное мое сердце истомилось от сосущей
пустоты.
Скучает душа моя, мучится, ищет чего-то, тыкается повсюду, как слепой
котенок. Но ничто не может заполнить поселившейся в ней пустоты, потому
что
пустое место оставшееся в сердце, из которого я изгнал Бога, столь
бесконечно, как и сам Бог. Ничто конечное не в силах заполнить
бесконечную
пустоту. Только Кришна. Кто-то может возразить: разве Кришна бесконечен?
Разве можно обнять бесконечного? прижать к груди бесконечного? посадить
на
колени бесконечного? Можно. Кришна становится соразмерным нам, но при
этом
Он остается бесконечно прекрачным, бесконечно милостивым, бесконечно
могущественным, бесконечно обаятельным и бесконечно остроумным. Поэтому
только рядом с Ним можно ощутить полноту бытия, здесь и сейчас. ПОэтому
я
сижу сейчас у склонов самой высокой в мире горы, а в сердце как
заклинание
все время звучит мантра: ниджа никата нивасам дехи говардхана твам,
ниджа
никата нивасам дехи говардхана твам... О Говардхан, позволь мне
постоянно
жить рядом с Тобой, потому что в любом другом месте мне пусто...
(Text CIS:498992) ГОПАШТАМИ

Русское слово прах означает одновременно "пыль" и "останки".
Пыль в
этом мире всегда напоминает о тлене, гибели и разрушении. "Из праха
вышли, в
прах вернемся". Пыль - символ трагической временности бытия. В мире, где
все
обречено на гниение и тлен, мы дышим пылью, пьем ее с водой и носим на
подошвах. Незримо и незаметно вездесущая пыль накапливается в наших
легких,
въедается в ткани нашего тела, забивает артерии, делает хрупкими кости и
в
конце концов толстым слоем оседает на нашем сознании, скапливаясь в
глубоких подвалах памяти. Именно ее, пыль времени, разумные люди каждый
день
стирают с зеркала своего ума: чето дарпана марджанам...

Но есть одно место на земле, где пыль считается драгоценной.
Катаясь
в этой пыли, посыпая ее себе на голову и даже добавляя в пищу, люди
становятся чище. Пыль эта славится своими целебными свойствами -
говорят,
что она может исцелить от сердечной недостаточности, чесотки вожделения,
изжоги материальных привязанностей и даже от проказы телесного
самоотождествления. Но главное, что эта пыль может даровать тем, кто
честно
служит ей, бессмертие. Место это называется Врадж, что в переводе с
санскрита значит "кочевье".

"Врадж" значит "место, не имеющее заборов и границ". Обычно люди
сами втискивают себя в жесткие рамки, строят вокруг себя заборы,
загоняют
себя в загоны и стойла, но Врадж - это земля абсолютной свободы.
Почему-то
людям кажется, что счастье можно обрести только в загоне. Hо жажда
счастья
безгранична, так же как и само счастье, для которого мы созданы.
Привести
нас в эту землю, где нет заборов и границ, может только интуитивная,
ненасытимая, незаглушимая, дарующая бесстрашие жажда истины, которую
люди
называют верой и которая ведет человека по жизни как компас. Тем, кому
удается заглушить в себе жажду истины, навеки остаются в своем загоне и
ведут пресную, спокойную, размеренную суррогатную жизнь, как тараканы,
забившиеся в щель. Но тем, кому вера помогает побороть страх,
открываются
безбрежные просторы Враджа.

Некогда во Врадже жило кочевое племя пастухов. Их несметные
стада
паслись на лугах и в рощах, росших по берегам реки Ямуны. Коровы
удобряли
землю молоком, сочившимся из полного вымени и навозом, а пастухи, лежа в
тени кадамбовых деревьев, играли на бамбуковых и тростниковых дудочках.
Коров было много, но все они - как одна - наталкиваясь на камень, тотчас
принимались долбить его своими копытами до тех пор, пока камень не
превращался в пыль. С тех самых пор здесь почти не осталось камней, а
мягкая
пыль, созданная терпеливыми коровами, приобрела целебные свойства.

Вот как это случилось.

(продолжение следует)


Вот как это случилось.

Единственному сыну предводителя племени пастухов Кришне
исполнилось
четыре года. Он был поздним ребенком - долгие годы его родители, Нанда и
Яшода, ждали его появления на свет. Долгие годы они каждую ночь видели
его
во сне. Иногда даже днем им чудилось, что младенец, прекрасный как
цветок
голубого лотоса, лукаво смотрит на них из-за угла или прячется от них за
занавеской. Иногда им казалось, будто они слышат его звонкий, заливистый
смех, звон ножных колокольчиков или топот его маленьких ног. Когда же
тот
самый младенец, который приходил к ним по ночам и чудился им днем,
наконец
родился у них, они не находили себе места от счастья.

Обычно младенчество (каумара) длится пять лет, следующие пять
лет
длится детство (пауганда), а на одиннадцатом году мальчик вступает в
пору
отрочества (кайшора). Кришна же рос ровно в полтора раза быстрее, чем
обычные дети. Уже через пару месяцев после рождения он начал ползать во
вриндаванской грязи и лепетать первые слова. Он как будто куда-то
торопился.
Куда?

В младенчестве ребенок - игрушка своих родителей. Первые годы
своей
жизни мы дарим им. Мы щедро дарим своим родителям наслаждение нашей
беспомощностью и полной зависимостью от них, сладкое наслаждение своим
бескорыстием, побуждающим их самозабвенно служить нам. Это тот самый
опыт,
который когда-нибудь позволит им понять, как пастушка Яшода любила
Кришну.

Детство, пауганда, обычно начинается на шестом году. Чуть-чуть
повзрослев, ребенок перестает принадлежать только своим родителям. Их
любовь
отныне он делит с любовью своих друзей. Утром он убегает из дома, и
матери
его остается только то и дело выглядывать во двор и в сгущающихся
сумерках
долго выкликать дорогое имя. (Не потому ли в Индии повелось каждый день
в
сгущающихся вечерних сумерках звать имя Бога?)

Кришна торопился. Вместо пяти лет его младенчество кончилось за
три
года. Для Яшоды же они пролетели как одно мгновение. Как фейерверк,
взлетая
в небо, рассыпается тысячью волшебных звезд, и хочется продлить это
чудное
видение, но уже через миг от него не остается и следа. Еще на год Кришна
продлил свое младенчество, потому что ждал своих друзей, неуклюже
украденных
четырех-головым Брахмой. (Солидарность, видимо, не чужда даже ему.)
Когда же
друзья вернулись, он вместе с ними с головой ринулся в водоворот
пауганды.

Первой наступление пауганды заметила Яшода. Ее материнское
сердце
сжалось от тревожного предчувствия, когда однажды вечером Кришна,
смутившись, запретил ей мыть его. Каждый вечер она с нетерпением ждала
этого
момента, когда маленький, чумазый Кришна, целый день возившийся в жирной
вриндаванской грязи, пополам с коровьей мочой и навозом, придет домой, и
она
разденет его донага и будет поливать его нежное, как свежесбитое масло,
тело
подогретой водой из золотого кувшина. Всякий раз, когда она делала это в
вечерних сумерках, ей казалось будто солнце опять, вопреки законам
природы,
всходило на небе. Потоки воды, смывавшие с его тела, напоминали ей
потоки
дождя, приносящие облегчение от палящего жара разлуки с ним. От
бесконечной
синевы его тела, проступавшей из-под грязи, у Яшоды иногда кружилась
голова,
и ей казалось, что она вот-вот упадет в обморок от сладкого,
мучительного
счастья. Поэтому, когда Кришна в первый раз застеснялся своей наготы и
запретил матери омывать себя, она испугалась.

Яшода попыталась было успокоить себя, что он еще просто младенец
и
это - его очередная забава, но в глубине души она знала, что ее
маленький
сын незаметно подрос. Она боялась признаться себе, что очень скоро он
попросит у них с Нандой разрешения на целый день уходить в лес пасти
коров.
Разве могла она представить себе, что целый день его не будет дома, что
раскаленное добела летнее солнце будет немилосердно печь его голову, а
лесные колючки вонзаться в его нежные, как листики тамала, стопы, что
лесные
деревья, коровы, павлины и олени смогут слышать его хрустальный смех, а
она
- нет?

(продолжение следует)
(Text CIS:499181) -*Информационный канал Subscribe.Ru
Подписан адрес:
Код этой рассылки: philosophy.basicvedic.spiritualcare
Написать в лист: mailto:philosophy.basicvedic.spiritualcare-list@subscribe.ru
Отписаться: mailto:philosophy.basicvedic.spiritualcare--unsub@subscribe.ru?subject=philosophy.basicvedic.spiritualcare

http://subscribe.ru/ http://subscribe.ru/feedback