Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Интерпретация проективных тестов

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка . Подписчиков 985 RSS
←   Апрель 2006   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 25-03-2006
Адрес автора: psychology.rorschach-owner@subscribe.ru

Автор
Ольга Бермант-Полякова

Статистика

985 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Интерпретация проективных тестов


Rorschach & Psychoanalytic Diagnostics
Первые шаги в интерпретации

Добрый день, уважаемые читатели!
Как мы и договорились, в весеннем семестре читается введение в интерпретацию проективных тестов, а значит, речь пойдёт «понемногу обо всём». В предыдущих выпусках мы познакомились с психодинамической интерпретацией и классическими примерами объяснений такого рода. Были даны примеры из гештальт-терапии, экзистенциальной психотерапии и неофрейдистского направления. Читатели задают справедливый вопрос, куда подевался пример собственно психоаналитической интерпретации?
По совести говоря, пересказывать общеизвестные концепции вроде Эдипова комплекса в качестве примера нам не хотелось, а современные психоаналитические идеи изложены сложным и малопонятным языком. Поэтому мы и не стали давать пример психоаналитической интерпретации.
Откликаясь на высказанную просьбу, мы помещаем в дополнительном выпуске (читатели смогут прочесть его завтра) пример психоаналитической интерпретации патологического слияния. Речь пойдёт о том, что происходит с ребёнком, когда мать погружена в себя, озабочена, опечалена или по иным причинам чувствует себя отстранённой от ребёнка. Патологическое прилипание ребёнка к матери и его динамика раскрыты французским психоаналитиком Андре Грином в его знаменитой статье «Мёртвая мать».
Сегодня мы начинаем публиковать материалы о первых шагах в интерпретации. Теоретический материал сегодняшнего выпуска называется «Наивная психология».
Каждый из нас является толкователем и интерпретатором не только проективных тестов, но и других людей. Желаем мы того или нет, но суждения, которые мы выносим, относятся к определённой модели. Э.Г. Эйдемиллер и В.В. Юстицкис исследовали наивно-психологические «стратегии», по которым мы судим о ситуации и других людях. Понаблюдайте за конфликтами сотрудников на работе, вслушайтесь в аргументы сторон. Непримиримость иных спорщиков можно объяснить тем, что они исповедуют одну-единственную модель, признают только одну динамику.
Понаблюдайте за своей аргументацией. Будем снисходительными к себе, примем то, что любимое и знакомое объяснение придёт нам в голову первым и будет казаться наиболее подходящим. Мы люди. Если вы хотите стать профессионалом – психологом, педагогом, руководителем – вам придётся познакомиться с собственной ахиллесовой пятой, склонностью к определённой модели интерпретации. Ближайшие выпуски будут посвящены теме «Первые шаги в интерпретации».
Rorschach & Psychoanalytic Diagnostics
Цитируем по книге: Э.Г. Эйдемиллер, В.В. Юстицкис. Психология и психотерапия семьи. 3-е издание. – СПб: Питер, 2002. – 656 с.
Психолог или психотерапевт, столкнувшись в практической деятельности с тем, что пациент не учитывает какой-то важный момент ситуации (особенно проблемной), часто склонен искать неосознаваемые мотивы, из-за которых происходит такое игнорирование. Нам представляется, что в значительном большинстве случаев речь идёт не о действии механизмов вытеснения, а о неучитываемой информации. Мы выделили три «стратегии», по которым пациенты судят об одной и той же ситуации. Это наивно-психологические объяснения, которым мы дали условные названия «стимульная модель ситуации», «борьба со злыми силами, искушающими члена семьи», «накопление положительных качеств».
«Стимульная модель ситуации». Отличительный её признак – наивно-психологическое представление испытуемых об однозначном соответствии между определёнными аспектами ситуации, в которой оказался член семьи. Испытуемые данного типа полагают очевидным, что в такой ситуации существует один, общий для большинства людей, стереотип поведения.
...Мыслительные модели данного типа весьма селективны. За их пределами остаётся информация о подавляющем большинстве важнейших, казалось бы, аспектов ситуации. Носителей «стимульной модели» мало интересует личность героя: никто из них не спросил, что он собой представляет, каковы его взаимоотношения с людьми. Модель эта бедна и с точки зрения отражения связей между элементами ситуации: в ней присутствует лишь один вид связи, который можно обозначить терминами «влечёт» или «вызывает» - это жёстко детерминированная связь между стимулирующими особенностями ситуации и ответными реакциями индивида. С точки зрения дальнейшей консультационной и психотерапевтической работы данный тип представлений о семье наименее благоприятен, что связано с несколькими обстоятельствами. Во-первых, в его основе лежит предположение о фактическом бессилии человека перед обстоятельствами, побуждающими его к поступкам. Из этого следует представление о естественности антисемейного поведения во многих, отнюдь не слишком драматичных, семейных ситуациях. Во-вторых, данная модель «близорука»: предпринимая какие-либо действия, её носители ПРЕДВИДЯТ ТОЛЬКО БЛИЖАЙШИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ, не учитывая более отдалённых. Мать с субъективными представлениями такого типа резко возражает против увлечения подростка техникой, так как оно создаёт беспорядок в доме, совершенно не думая о том, что это увлечение может оказаться полезным.
«Борьба со злыми силами, искушающими члена семьи». В основе модели лежить представление о том, что внутри человека таятся, стремясь вырваться наружу, некие «злые силы». Они-то и становятся источником различных неблагоприятных видов поведения. Лица, склонные к типовым сценариям такого рода, представляют себе человека – члена семьи – существом, осаждаемым многочисленными и мощными силами, направленными против семьи. Это сексуальные и гедонистические влечения (нежелание тратить силы на семью, трудиться в домашнем хозяйстве), неприятие ограничений, неизбежно связанных с жизнью в семье (отказ от «свободной», «беззаботной» жизни и т.п.). Сообразно со своим представлением носители этой модели ищут в объективных особенностях ситуации и субъективных качествах героев предложенных им заданий то, что может сдержать действие «злых сил», и предлагают свой прогноз поведения – в зависимости от того, находят или нет.
Многие испытуемые с представлениями данного типа рассматривают отсутствие опыта противосемейного поведения как сдерживающий момент. Иначе говоря, по их мнению, труднее всего оторваться от семьи, утаить часть денег, наказать подростка физически в первый раз, после этого происходит как бы «утрата нравственной невинности», и в следующий раз уже значительно легче совершить соответствующий поступок. Понятно, что вопрос о том, совершал ли герой ранее подобные нарушения, встречается наиболее часто. Носители этой модели проявляют заметный интерес к нравственным качествам героя, их интересует, насколько они выражены, чтобы противостоять «злым силам». Комментарии к вопросам также показывают, что в их представлениях действует правило «первого раза»: если герой однажды поступился совестью или чувством долга, то в следующий раз они уже оказывают меньшее сдерживающее влияние.
Модель явно антипсихологична, моралистична по своему характеру. В ней практически полностью игнорируются психологические особенности различных людей. Их семейное поведение рассматривается исключительно в категориях нравственной борьбы с соблазнами. Фактически, моральные нормы рассматриваются как единственный фактор стабильности семьи. При проведении психотерапии также создаются определённые трудности, связанные с ориентацией на чисто этическое решение психологических ситуаций. Носители подобного представления уверены, что единственный путь решения любой психологической проблемы – это установить, кто в данном случае ПРАВ или ВИНОВАТ. Говоря в ходе психотерапии о своих чувствах, они более всего интересуются вопросами: имеют ли они право испытывать такие чувства и не являются ли такие чувства нравственно осуждаемыми? Трудности в психотерапии таких людей связаны (осознанно или неосознанно) с их представлением о том, что «понять – значит простить», и, следовательно, объясняя поступок человека его психологическими особенностями, мы тем самым оправдываем его поведение.
«Накопление положительных качеств». Основанием этой модели служит представление о том, что поведение человека в семье определяется соотношением между положительными и отрицательными его качествами и поступками. Согласно этой наивно-психологической теории, считается очевидным, что любые положительные поступки человека, совершённые в пользу семьи, повышают вероятность дальнейших «просемейных поступков». Точно так же различные отрицательные поступки или качества уменьшают вероятность того, что индивид в следующий раз выберет правильное поведение. Прогноз поведения героев эти испытуемые строят, опираясь на соотношение полученных от экспериментатора ответов, положительно или отрицательно характеризующих героя.
Ограниченность данной модели проявляется, во-первых, в отрицании роли объективных факторов. Испытуемые практически не задают вопросов о материальном положении семьи, о её потребностях, о длительности брака и т.п. Объективным факторам отводится сугубо второстепенная роль – роль полигона, на котором происходят испытания отношений индивида к своей семье. Во-вторых, за рамками модели остаются те свойства личности, которым испытуемые не могут однозначно приписать значение «хороших» или «плохих» - например, интеллект, воля. Догадываясь, по-видимому, что эти качества с примерно равным успехом могут использоваться и в социально одобряемых, и в социально порицаемых целях, испытуемые предпочитают вообще не иметь с ними дела.
Связи между элементами модели «накопления качеств» носят довольно сложный характер. Предполагается, что они поддаются суммированию, и сумма определяет просемейное или антисемейное поведение героя.
Как и модель «злых сил», данная модель играет двойственную роль в жизнедеятельности семьи. Она в определённой мере содействует интеграции семьи, показывает, что любой поступок важен не только сам по себе. В то же время она формирует навык одностороннего подхода к семейным явлениям. В ходе психологической консультации или психотерапии такие лица особенно охотно обращаются к понятию «нормальности». Они упорно стремятся выяснить у врача, ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ТО ИЛИ ИНОЕ ПОВЕДЕНИЕ – их собственное или других членов семьи – «НОРМАЛЬНЫМ». Убедившись в этом, они успокаиваются и теряют интерес к дальнейшему его познанию. Жизнь представляется таким людям совокупностью явлений, каждое из которых соответствует определённой норме.
Какой наивно-психологической модели придерживались ваши родители?
Какой наивно-психологической модели придерживаетесь вы сами?
Какой наивно-психологической модели придерживается ваш спутник/спутница жизни?
Продолжение темы «Первые шаги в интерпретации» на следующей неделе.
С уважением,
Dr Olga
Приглашаю Вас заглянуть на авторскую страничку www.subscribe.ru/author/32535
Ознакомиться с содержанием моей книги «Посттравма: диагностика и терапия» можно на сайте петербургского издательства «Речь» по адресу http://www.rech.spb.ru/index.cgi?menu=shop&action=show&bid=524&mode=full


Наверх
В избранное