Радиостанция «Эхо Москвы»: Особое мнение , Понедельник, 14 Январь 2008
http://echo.msk.ru/programs/personalno/57896/index.phtml
sys/logo_print
Особое мнение
Первоначально программа выходила под названием "Персонально Ваш". Впоследствии название превратилось в формат программы.

Известные политические журналисты - постоянные участники программы - отвечают на вопросы слушателей, присланные на эфирный пейджер, на интернет-сайт радиостанции
или заданные по телефону прямого эфира.

таблица из 2 столбцов и 2 строк
Ведущие:
Матвей Ганапольский
Гости:
Сергей Доренко
журналист
конец таблицы
Понедельник, 14 Январь 2008

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Здравствуйте, программа «Особое мнение», в студии Матвей Ганапольский, напротив меня Сергей Доренко. Здравствуйте.

С. ДОРЕНКО: Здравствуйте.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что так сел, как аршин?

С. ДОРЕНКО: Стараюсь, на «вы» обращаешься ко мне, я стараюсь соответствовать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Соответствовать. Значит, смотри, много очень тем. Апраксин Михаил, первый его вопрос, там же корреспондируется второй вопрос – Матвей,
на ваш взгляд, удастся ли пройти Касьянову М. через Центризбирком, стать официально кандидатом в президенты РФ? Есть еще такой человек, которого зовут
Богданов. Что ты думаешь по поводу этих людей, они заявляют, сегодня было в новостях, что практически они все собрали.

С. ДОРЕНКО: Это зависит от желания власти иметь Касьянова М. в бюллетене, больше ни от чего. Если Касьянов М. понадобится власти, то они ему разрешат, я
не исключаю вариант, когда он им понадобится.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Для чего, расскажи.

С. ДОРЕНКО: Он им может понадобиться для того, чтобы, первое, точно власть понимает, что Медведев должен победить в первом туре второго же марта, никакой
игры, 16 марта нет и не будет второй тур. Если социологи скажут, что Касьянов М. украшает выборы своим европейским выбором, европейскостью и т.д., оппозиционностью,
и, тем не менее, не мешает никоим образом Медведеву победить в первом туре, то он может быть допущен. Если он хоть сколько-нибудь мешает, совсем отщипывает,
я не знаю, 2%, значит, не будет допущен, вот и все.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А как они все-таки решат, как ты предполагаешь? Потому что здесь трудно подсчитать, смотри, ситуация такая замороженная. Мы даже сидели,
у нас будет следующая передача в 20 часов в эфире, ее и телезрители смогут увидеть, и радиослушатели, «Ищем выход». Венедиктов будет вести. Мы сейчас придумывали
вопросы. И я предложил, там два вопроса, я предложил один из вопросов такой, если бы вы голосовали сейчас, за кого бы вы голосовали, за Путина или за Медведева?
Видишь, каждую минуту что-то меняется.

С. ДОРЕНКО: И что, и как?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, они будут голосовать.

С. ДОРЕНКО: Еще не знаем результат.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы не знаем результата, просто такая ситуация, ничего меняться не будет. Какое бы решение ты принял относительно Касьянова?

С. ДОРЕНКО: Я думаю, что власти, в принципе, Касьянов выгоден, конечно, выгоден, потому что он создает не такое казарменное жуткое ощущение предрешенности
и какого-то катка, который по нам едет. Если Касьянов берет 3% какие-нибудь, и социологи говорят…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он берет или ему дают?

С. ДОРЕНКО: Ему дают, скажем, берет…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он получается единым кандидатом оппозиции.

С. ДОРЕНКО: Берет 5…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Странно.

С. ДОРЕНКО: Берет 5, дают 3, в этом роде, и не отнимает именно электорат Медведева.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А как он может отнять?

С. ДОРЕНКО: А Медведев, Медведев – человек, который был против суверенной демократии, во всяком случае, на уровне термина. Медведев – человек с широким
горизонтом, как это нам предъявляется. И поэтому если Касьянов – тоже человек с европейским горизонтом, человек с европейским будущим для России.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У нас два человека с европейским горизонтом.

С. ДОРЕНКО: То вовсе непонятно, зачем же нам два европейца, послушайте, тогда все остальные, нет, пусть будет один европеец, Дмитрий Анатольевич, остальные
азиаты пусть будут, совершенно свирепые, какие-то страшные, в косматых шапках, понимаешь? Если это поймут, если это объяснят так, как парадигму некую,
как способ, как сценарий выборов возможный и трактовки, тогда Касьянову скажут – ну, брат, не добрал ты тут голосов, что-то у тебя неправильно, здесь запятая
неправильно, не подходит. Запятую не знаете, где ставить, товарищ, как вы…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай теперь поговорим о Дмитрии Анатольевиче Медведеве вот в каком смысле, ты у нас человек такой.

С. ДОРЕНКО: Какой?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Опытный пиарщик.

С. ДОРЕНКО: Ну ладно, нет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну ладно тебе, брось, брось.

С. ДОРЕНКО: Безусловно нет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты у нас опытный пиарщик, вот смотри, у Кремля задача – очень хорошо, ярко показать и пропиарить Дмитрия Анатольевича. Как тебе кажется,
Кремль это делает правильно?

С. ДОРЕНКО: Нет, уже скучают, потому что всем скучно, потому что у них у самих нет драйва, потому что они сами знают, что выборы уже прошли. Нет же драйва.
Если бы были какие-то злодейские поползновения…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И он их разоблачил, да?

С. ДОРЕНКО: Все, уже все, если бы были засады какие-то, если бы там какой-то абсолютно несчастный клоунский какой-нибудь Немцов бы участвовал, еще кто-то,
то был бы драйв хотя бы у пиарщиков. Пиарщики бы понимали, что все равно это все клоуны, но все-таки есть бюджеты под уничтожение клоунов. А сейчас всем
скучно, потому что игра сделана, игра сделана заранее, и бюджетов даже нет, в общем, как-то грустно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты по себе знаешь, что бюджет?

С. ДОРЕНКО: Выборы прошли уже, нет-нет, я не участвую в этих всех историях. Слушай, выборы прошли и кончились уже, все, сегодня уже 3 марта, товарищи, все.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты понимаешь, что я спрашиваю со смыслом.

С. ДОРЕНКО: Ждем инаугурации.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он такой, не сыграет ли это какую-то злую шутку, эта апатия, собственно, с выборами?

С. ДОРЕНКО: Не думаю, что сыграет, не думаю.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Все-таки они, наверное, немножко разгонят перед самим голосованием?

С. ДОРЕНКО: Разгонят, победа будет обязательна, я не думаю, что там… в конце концов, административно просто всем велят идти, бюджетникам велят идти, в областях
вообще всем, бюджетникам и частникам, всем подряд, правда же? А в Москве всем бюджетникам велят идти, и люди пойдут и сделают, ну что, понуро.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А Богданова пустят?

С. ДОРЕНКО: Богданова пустят, его для этого и запустили, чтобы пустить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А скажи, на твой взгляд…

С. ДОРЕНКО: Он европеец тоже.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, он европеец, мы об этом говорили в одной из прошлых передач, человек, который проартикулировал среди всех партий ясную цель – вперед
в Европу. А как тебе кажется, зачем придумана его партия? Ведь две уже размывают, Жириновский и Зюганов Геннадий Андреевич, зачем еще он?

С. ДОРЕНКО: Нужен человек, который не снимется, например. Я не говорю, я не хотел бы, чтобы мои слова сейчас звучали как обвинение Богданову, безусловно,
но если мы говорим…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет-нет, мы никого, мы всех уважаем.

С. ДОРЕНКО: Абсолютно, нет-нет, конечно, мы не всех даже, может быть, и уважаем, тем не менее, этого конкретного человека не обвиняем.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: 30 секунд.

С. ДОРЕНКО: Но в такой схеме должен быть человек, который не снимется. Можно себе представить ситуацию, когда, но это должен быть абсолютно свой человек,
не «не должен бы сняться», а «не снимется вообще точно, потому что наш».

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чтобы не было судорог во время выборов, да?

С. ДОРЕНКО: Иначе тогда будут не легитимные выборы, да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, Сергей Доренко, + 7 985 970 4545 – это наша смс-служба, пожалуйста, резкие, можно нелицеприятные, ты позволишь, да?

С. ДОРЕНКО: Нет, поприятнее лучше.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поприятнее можно, вопросы Сергею Доренко, после паузы очень короткой мы встречаемся.

РЕКЛАМА

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Продолжаем, Сергей Доренко в нашей программе. Только что было два звонка, мне же надо тебя поссорить со всеми.

С. ДОРЕНКО: Давай, давай.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Позвонил Владимир Владимирович Путин, позвонил Дмитрий Анатольевич Медведев по разным телефонам кремлевским, и спрашивают, а ты за кого
будешь голосовать, ты бы как проголосовал?

С. ДОРЕНКО: Если бы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если бы была эта пара.

С. ДОРЕНКО: Я должен откровенно сказать, как сторонник диалектического, диалектики, да, все-таки я за движуху. Я за движуху, потому что мне кажется, что
Медведев хорош уже тем, что есть движуха какая-то, понимаешь? Потому что, в принципе, с точки зрения каких-то интересов, которые я понимаю, интересы моего,
этого нашего тухлого среднего класса, который в соответствии с «Иронией судьбы» последней купил себе «Камри» и плевал на демократию.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, твой вариант, который я все время пиарю, это «Форд Фокус» российской сборки стоимостью…

С. ДОРЕНКО: Они променяли свободу на импортную машину, но, так или иначе, их интерес, конечно, в стабильности заключается. Мой интерес, в общем, если, конечно,
говорить о моих экономических интересах, тоже в стабильности. Но по-человечески мне страшно интересна движуха, какая-то «мови», должно начаться движение
какое-то.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, теперь давай коснемся…

С. ДОРЕНКО: Потом они поругаются осенью, будет классно, мы поговорим.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И они будут сюда приходить, кто будет обижен, будет сюда приходить.

С. ДОРЕНКО: Пусть он сюда прямо на это место, я грею.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я могу уступить, естественно, не волнуйся. Смотри, инаугурация Михаила Саакашвили, который был избран президентом Грузии, состоится
в это воскресенье, 20 января. Уже известно, что будут президенты Украины, Эстонии, Литвы, Латвии. Сейчас большая задача, такой вопрос, который дискутируется,
кто должен поехать от России. Может быть, должен поехать Путин и должно там произойти, как мне кажется, очень нужное примирение между Россией и Грузией
вот почему. Согласись, помнишь, мы с тобой говорили, что Путину нельзя на Медведева перенести эту грузинскую проблему. Он должен быть чист и пушист для
того, чтобы, собственно, двигать эту всю историю дальше. Мне кажется, что Путин поступил бы правильно и порядочно, если бы он сказал – я это заварил, я
это должен закончить.

С. ДОРЕНКО: Заварил-то не он. Вообще говоря, все это заварилось в 91 году.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты понимаешь, о чем я говорю, давай без истории вопроса.

С. ДОРЕНКО: Нет, это не история, это существо. Существо вопроса в том, что гибкость, вернее, хлипкость и неоднозначность, неуверенность грузинской государственности,
она изначально существует, начиная с Абхазии и Южной Осетии еще с тех времен, когда Эдик Джафаров, наш корреспондент, снимал там эти две войны, я помню
очень хорошо его репортажи. Это бомба под грузинской государственностью, ее хлипкость и не очевидность, она лежит там с тех пор. Поэтому Путин не может
сказать, что это я заварил, он ничего там не заварил. Это ситуация, которой Россия должна была бы, видимо, пользоваться, ездить на инаугурацию никому из
значимых людей не надо, на мой взгляд.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему?

С. ДОРЕНКО: Не по-византийски это, это не по-византийски. Нужно послать замминистра иностранных дел какого-нибудь.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Или пониже, да?

С. ДОРЕНКО: Замминистра нормально, какого-нибудь замминистра, какого-нибудь мальчика в очечках, чтобы он их поправлял, очечки, так вот, и что-то такое бухтел.
Грамотная, непонятная и стерильная, фармацевтически-стерильная и ничего не значащая.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И поздравление такое же написать.

С. ДОРЕНКО: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы надеемся, что в дальнейшем…

С. ДОРЕНКО: Потому что по-византийски надо, чтобы грядущий, будущий президент, например, Саакашвили, если он все-таки будет инаугурирован, потому что там
что-то какие-то, он будто в Кутаиси хотел переносить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Неважно, будет-будет.

С. ДОРЕНКО: С перепугу…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, и что говорить?

С. ДОРЕНКО: Чтобы он приехал к нам, потому что…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Т.е. примирение на нашей территории?

С. ДОРЕНКО: А как ты хочешь, чтобы к великому хану, он должен приехать в Орду, естественно, не Орда должна отправиться к нему. Потому что если Орда направится
к нему, то это уже, в общем, там конец грузинской государственности.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вообще, т.е. она только на танках отправится?

С. ДОРЕНКО: Вообще, Орда не может приехать поздравлять князька какого-то, о чем мы говорим, смешно просто. Просто смешно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, хорошо. И ты надеешься, я думаю об этой проблеме, она, действительно, проблема, потому что есть несколько вислых вещей таких, это,
например, Ходорковский, с которым надо что-то делать, негоже его просто сбросить.

С. ДОРЕНКО: Это пакетное соглашение с преемником. Преемник должен принять эти вещи, хотя, конечно, они для него очень больные и травматичные.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты считаешь, что он будет принимать эти вещи?

С. ДОРЕНКО: А он должен будет принимать в пакете, понимаешь, как если бы я у тебя покупал дом…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю…

С. ДОРЕНКО: …сразу с какой-то больной кошкой.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: …как ты считаешь, как он эту больную кошку, большую проблему?

С. ДОРЕНКО: А он должен сначала обещать, что примет пакет, должен обещать, что примет пакет, а потом, когда он поймет, что у него больного в этом пакете,
что негодного, где червячок в яблочке, должен попытаться от него избавиться. Но если инаугурация в мае, а потом сезон отпусков, сезон такого затишья, то
вся эта история, вообще живость какая-то, витаминчик такой пойдет какой-то, он пойдет где-нибудь с сентября-октября. Раньше не пойдет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но все равно меня интересует, как ты видишь, будет ли, т.е. два вопроса в одном сосуде, первое, будет ли проблема Ходорковского, переложенная
на Медведеве, это первое.

С. ДОРЕНКО: Будет, будет, Медведев уже с этим согласился, приняв предложение, он согласился с пакетом.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это я понимаю. И второе, как тебе кажется, какая же модель там? Потому что я не могу себе представить, чтобы он сидел полный срок, и Медведев
корячился из-за этой ситуации. Мне кажется, это несправедливо по отношению к молодому политику, которому надо много полезных вещей делать, а не отвечать
на глупые вопросы.

С. ДОРЕНКО: С Ходорковским что происходит, его сейчас должны притащить в Москву, но все не тащат, поэтому следственный комитет не передает дело в прокуратуру,
не передает дело в суд, вернее, да?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

С. ДОРЕНКО: По тому, что дело закончено, как будто все источники говорят в следственном комитете, но дело-то закончено, а тащить его сейчас в Москву политически
невыгодно, неприятно, не нужен он сейчас здесь в Москве. Тем не менее, они могут передать перед самыми выборами, перед мартом, чтобы показать, как они
его, в общем, клеймят, и притащить позже, и все это будет серьезной головной болью для Дмитрия Медведева. Серьезной в его отношениях с Западом, в его…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, проблематику я понял, это же я тебе такой вопрос задаю.

С. ДОРЕНКО: Будет ли он с этим мириться?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, интересно.

С. ДОРЕНКО: Он будет с этим мириться, пока…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Долго ли?

С. ДОРЕНКО: …у него есть «папа», который за ним присматривает.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда другой вопрос, будет ли настаивать «папа», чтобы он сидел после ухода, после ухода самого Путина?

С. ДОРЕНКО: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А зачем, в чем смысл?

С. ДОРЕНКО: А затем, что ни Путину, ни Игорю Ивановичу Сечину никак нельзя встретиться.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Злой с вилкой в руке.

С. ДОРЕНКО: С Михаилом Борисовичем.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Михаил Борисович.

С. ДОРЕНКО: Если Михаил Борисович станет здесь гулять по Арбату по какой-нибудь причине, то это неправильная позиция. Они создали ситуацию, в которой они
уже помириться с Михаилом Борисовичем никак не могут. Не могут.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, все равно же это произойдет, Михаил Борисович выйдет.

С. ДОРЕНКО: Если бы они договорились с Михаилом Борисовичем так, что – Михаил Борисович, давай мы тебя выпустим, а ты сбежишь мгновенно через украинскую
границу в Израиль…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В Грузию.

С. ДОРЕНКО: Нет, в Израиль, и там будешь прятаться, тихонечко сидеть в Израиле, прятаться, тогда пропагандистская машина эта продаст очень хорошо нашему
электорату. Но если Михаил Борисович, он уже показал, что у него семенные железы вот такие, потому что он пошел и сел сам, пошел и сел, он не уедет никуда.
Он скажет так, как он говорил в одном из своих интервью, это моя страна, и он скажет также, будет ходить здесь по Новому Арбату. Это недопустимая ситуация,
ситуация, в которой не может оказаться ни Богданчиков, ни Сечин, ни Путин. Проблема. Поэтому они его не выпустят.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Николай Ефимович спрашивает – президент – это божественная личность, точка, он не мог вам звонить на радио, вы врете. Если звонили, то
какие-нибудь его шестерки, почему вы все время врете?

С. ДОРЕНКО: Знаешь, это…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы прекрасный человек.

С. ДОРЕНКО: Он хорош, правда, хорош.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Николай Ефимович, мы вас любим. Доренко, скажи, что ты любишь его.

С. ДОРЕНКО: Я люблю.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И более того, ты в первую очередь, как и я, соглашаемся с тем, что президент – это божественная личность.

С. ДОРЕНКО: Царь-жрец.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как ты там с китайскими своими заморочками?

С. ДОРЕНКО: Это царь-жрец.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Царь-жрец, да.

С. ДОРЕНКО: Царь-жрец.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Может царь-жрец позвонить на «Эхо Москвы»?

С. ДОРЕНКО: Нет, конечно, он унизится до такого.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не унизится.

С. ДОРЕНКО: Нет, он на землю не ходит, утром не ходит в то место, куда вы ходите, нет, он не ходит туда, потому что царь-жрец не может этого делать, понимаете,
о чем я? Я сейчас читаю Грегори Бейтсона, вернулся к старому переводу Грегори Бейтсона о параноидальном типе шизофрении. Это описано.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что это тебя вдруг заинтересовала эта книга?

С. ДОРЕНКО: А потому, что групповая динамика шизофрении, она точно описывает русскую политику. И на самом деле, очень интересно. Я купил, всякий раз, когда
я покупаю Бейтсона, кто-то у меня его забирает и заигрывает. Я в очередной раз купил Бейтсона напротив в Доме книги.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Где лежит? Нужно подойти.

С. ДОРЕНКО: Сзади, там, где карты, психология и все такое. Так вот, я о параноидальной шизофрении очень внимательно читал вчера на сон грядущий, как раз
эта въедливость, она характеризует, это коммуникативная ошибка, ничего страшного.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ничего страшного, да?

С. ДОРЕНКО: Ничего страшного, нормально. Это не лечится. Т.е. это ничего страшного, но это не лечится.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, идем дальше, здесь спрашивают, по какому каналу будет выступать Венедиктов. По этому, просто следующая передача у нас будет, да. Скажи
мне еще такую вещь, я не хотел бы уходить с темы выбора. Смотри, мы знаем, что эта дудочка, на которой играют, или эти крики «Волки, волки», оно как бы
тухнет. Вроде бы в этих, для парламентских выборов была хорошая явка, но, понимаешь, помнишь то, что мы говорили с тобой в начале передачи, как-то все
протухло. Это, действительно, такое хорошее слово, все протухло, как-то все уже так понимают, что все будет ровно так, что я задаю тебе вопрос.

С. ДОРЕНКО: Драма нужна абсолютно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не будет ли какая-то проблема в явке? Потому что уже даже сторонники Путина понимают, что будет Медведев и т.д.

С. ДОРЕНКО: Абсолютно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И что?

С. ДОРЕНКО: Нужна обязательно драма.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какая драма?

С. ДОРЕНКО: Нужна драма.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какой-нибудь Патаркацишвили, только местный?

С. ДОРЕНКО: Да, нужно кого-то будет распять, я не знаю, расстрелять каким-то образом, какая-то погоня. Все-таки драматурги же есть там, Владислав Юрьевич
Сурков там.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сцена из фильма «Французский связной», да?

С. ДОРЕНКО: Вот, например, да, или какая-то погоня в горячей крови, какая-то должна быть, что-то они придумают.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: «Пила-4».

С. ДОРЕНКО: Что-то придумают.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Придумают?

С. ДОРЕНКО: Обязательно, конечно, потому что иначе невозможно идти на выборы, когда выборы прошли. Сегодня, с точки зрения выборов, действительно, 3 марта,
нам уже скучно, и мы точно ждем, мы больше ничего не ждем, кроме как инаугурации. И мы ждем по-настоящему уже осени, потому что инаугурация тоже очень…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мысль такая, ну и что он будет делать, знаешь…

С. ДОРЕНКО: Конечно, конечно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот он уже пришел.

С. ДОРЕНКО: Он пришел…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Серьезная, между прочим, проблема, потому что заметь, в такой ситуации мы никогда не находились.

С. ДОРЕНКО: И здесь Касьянов…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: 5 секунд.

С. ДОРЕНКО: И здесь Касьянов мог бы помочь.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: О, теперь мы понимаем. Пауза, эта пауза будет 5 минут, а потом поговорим про тех, кого не пускают в Россию.

НОВОСТИ

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Продолжаем разговор с Сергеем Доренко. Я чего хотел коснуться, эту тему, мы будем ею заниматься всю оставшуюся часть, потому что она меня
по-журналистски и по-человечески очень волнует. Знаешь, когда думаешь, что уже что-то невозможно, то это становится возможно. И ты думаешь, сидишь и думаешь,
как такое может быть. А тебе говорят – а вот так. Я говорю о журналистке Наталье Морарь, которую не пустили в Россию.

С. ДОРЕНКО: Очень хорошая журналистка, да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, мы сейчас не будем говорить, хорошая она или плохая.

С. ДОРЕНКО: Вдобавок она хорошая журналистка.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Может, она профнепригодна, это не имеет значения. Короче говоря, я напомню, и вы все знаете, что она уехала, а потом ее не впустили в Россию.
Некоторые наши кремлевские товарищи, вернее, журналисты, которые работают с Кремлем, они акцентировали внимание, что ее не выгнали из России, а не пустили
в Россию. Дальше эти товарищи говорили такую фразу – в Америке же есть такое, что без объяснения причин человеку не дают.

С. ДОРЕНКО: Есть.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я сейчас не буду сравнивать Россию и Америку, я просто четко говорю тебе, что произошло. Итак, без объяснения причин журналистку, которая
не торгует ничем, не возит, понятно, да?

С. ДОРЕНКО: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не впустили в страну. Причем все лежит на поверхности. Человека не впустили в страну, и она не может даже подать в суд, потому что у нее
нет никакого документа, который бы объяснял, что она, на каком основании она не въезжает в страну.

С. ДОРЕНКО: Что плохо, и важно все-таки обратиться к тому, что она очень хорошая журналистка, она, действительно, очень хорошая журналистка, это для меня
совсем принципиально.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я бы не говорил вообще слово «журналистка», гражданка Молдавии.

С. ДОРЕНКО: Гражданка Молдавии, здесь, действительно, вся практика мировая говорит о том, что…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Имеющая все документы.

С. ДОРЕНКО: Вся мировая практика говорит о том, что можно не пускать любого иностранного гражданина без объяснения причин. Это, действительно, так. Никогда
и ни при каких обстоятельствах США, например, действительно, не объясняют, если не хотят, они просто говорят – вам отказано в визе. И даже они не говорят
этого, они вызывают вас, измеряют ваши глаза, пальцы, все подряд. Вы потом идете к какому-то непонятному молодому человеку, который сидит там за стеклом,
который спрашивает вас, собираетесь ли вы работать проституткой. После чего вам ничего не говорят, ни полслова, вам говорят – до свидания, товарищ. И после
вам приходит сообщение, что в визе отказано. И вы не имеете права спрашивать, почему. Это, действительно, международная практика.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я ничего не говорю.

С. ДОРЕНКО: Для меня прискорбно то, что Морарь – хорошая журналистка, ведь вот что ужасно, она-то нужна здесь. Она нужна здесь, потому что она копала интересные
вещи.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это неправильный разговор.

С. ДОРЕНКО: Для меня принципиально.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это неправильный разговор, для тебя важно, что она журналистка.

С. ДОРЕНКО: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Дело в том, что для меня неважно, что она журналистка, для меня важно, что гражданка Молдавии, гражданка другой страны.

С. ДОРЕНКО: Могут не пускать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что значит «могут»?

С. ДОРЕНКО: Могут не пускать, это международная практика.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, ты знаешь, что можно, нет, подожди, международная практика, можно написать какую-то бумагу, можно написать, например, обратиться
к послу.

С. ДОРЕНКО: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы знаем, можно как-то, здесь ничего невозможно, потому что они говорят – а, может быть, она сама приехала в аэропорт и сама оттуда улетела.

С. ДОРЕНКО: Ничего невозможно, послушай, если мы с тобой анархисты-бакунинцы, то мы должны исходить из того, что мир, к сожалению, построен не по Бакунину,
к сожалению. Но если мы с тобой не анархисты-бакунинцы, а, кроме того, еще и наблюдатели, мы должны сказать – всюду в мире тебя просто спокойно разворачивают,
начинают, в Кении тебя могут развернуть спокойно и сказать – вы знаете, вам въезд запрещен, товарищ, и все. И никто ничего не объясняет вообще.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Т.е. все нормально?

С. ДОРЕНКО: Да, да, ровно такая практика паскудная существует.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это позиция Доренко?

С. ДОРЕНКО: Это не позиция Доренко, это позиция планеты Земля, она ровно такая сегодня.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты считаешь, что планета Земля стоит именно на таких позициях?

С. ДОРЕНКО: Так устроено, она так устроена, к моему сожалению, да. Но для меня это плохо, потому что Морарь – классная журналистка, вот что плохо, что,
по-видимому, скорей всего, даже понятно всем, что наказана за журналистику, это…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Секундочку.

С. ДОРЕНКО: Это принципиально.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты уже говоришь фразу, совершенно замечательную, которая называется – понятно всем. До этого как-то мне не очень было понятно.

С. ДОРЕНКО: Потому что есть текст и есть контекст.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай поговорим о контексте.

С. ДОРЕНКО: По тексту, да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Секунду, получается, что журналистку Морарь, что должны быть задействованы какие-то механизмы для того, чтобы это свинство прекратилось?
А те люди, которые… а?

С. ДОРЕНКО: Не существует механизмов. Она для машины государственной просто гражданка иностранного, другого государства, все, больше ничего.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И больше ничего?

С. ДОРЕНКО: Больше ничего.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Т.е. никакие механизмы не должны быть приведены в ход?

С. ДОРЕНКО: Они могут быть приведены, если бы они были, но нет же общества в России. Если бы было общество, общество могло бы сказать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как, а какое общество, общество в виде чего, в виде каких-то гуманитарных организаций, гражданских организаций?

С. ДОРЕНКО: Конечно, конечно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Господина Лукина…

С. ДОРЕНКО: Зрелое общество, зрелая пресса.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: …который защищает права человека, которого я лично очень уважаю, думаю, что ты тоже.

С. ДОРЕНКО: Пожалуйста, зрелое общество.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чтобы не подумали, что это наезд на Лукина.

С. ДОРЕНКО: Зачем мы извиняемся каждый раз?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, ну так что?

С. ДОРЕНКО: Хорошо, смотри, если бы существовало общество, общество могло бы свое правительство спросить, общество, общественные организации, пресса вся
могла бы написать – товарищи, а что вы делаете, а нет ли здесь связи, могло бы спросить, т.е. общество могло бы спросить о контексте. Оно бы сказало –
вот у Морарь такие публикации, один, два, три, скажите, пожалуйста, а вот ваше решение ее не пускать в страну, скажите, а здесь связь есть? И своему, нашему
обществу наше правительство обязано было бы ответить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так ты же сейчас скажешь, что американцы ни перед кем не подотчетны.

С. ДОРЕНКО: Перед своим обществом отчетны.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Отчетны?

С. ДОРЕНКО: Перед своим обществом подотчетны.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, все-таки так.

С. ДОРЕНКО: Перед своим обществом, перед иностранцем никогда не подотчетны.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я просто говорю, что поскольку эта штука прошла, прошла очень удачно, под восторженные крики, что такое есть в Америке, и твои крики, что
есть даже в Занзибаре, то теперь это будет очень широко используемый опыт.

С. ДОРЕНКО: Обязательно будет использован опыт, в отсутствии общества, в отсутствии независимой прессы, которая имеет, она-то имеет право, Морарь не может
спрашивать у иностранного правительства, не имеет права. Может спрашивать, только правительство не должно ее слушать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Наше общество в лице ее коллег из журнала «New Times» спрашивает, а им не отвечают.

С. ДОРЕНКО: Сколько их человек, никого не интересует?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Там штат журнала, наверное, 50, может, 100.

С. ДОРЕНКО: Можно пренебречь.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Можно пренебречь, да?

С. ДОРЕНКО: Правительство может пренебречь. Если бы весь цех встал…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда у меня следующий к тебе вопрос.

С. ДОРЕНКО: Но цеха нет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Цех, какой цех?

С. ДОРЕНКО: Цеха нет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Бабки есть, цеха нет. Теперь ответь мне на последний вопрос, который меня интересует, потому что мы с тобой давно здесь живем, скажи, пожалуйста,
будет ли следующий этап, не впуск граждан РФ в свою собственную страну на основании соображений безопасности?

С. ДОРЕНКО: Не могут, потому что много раз декларировали.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чего декларировали?

С. ДОРЕНКО: Много раз декларировали, что этого не будет. Много раз декларировали.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, это не декларировали.

С. ДОРЕНКО: Нет, это как раз декларировали в 90-е, и никто ни разу пока это еще не отменял, что тебя впустят и здесь посадят, это уж ты можешь точно быть
уверенным.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но сейчас это не нужно.

С. ДОРЕНКО: Примут, примут.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Здесь много геморроя.

С. ДОРЕНКО: Примут, примут.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А так, чтобы не пустить? Потому что видишь, мы до этого думали, что этого не может быть.

С. ДОРЕНКО: А чтобы не пустить, сделают по-другому.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тем более в странах, в которых нет виз.

С. ДОРЕНКО: Чтобы не пустить, делают совершенно по-другому и делают уже давно, делают уже годы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, выясняется, что у тебя тут проблемы, и ты там остаешься.

С. ДОРЕНКО: Нет, подходят к тебе сегодня и говорят абсолютно верные люди, которым ты привык доверять, подходят к тебе и говорят – Матвей Юрьевич, завтра
в семь утра довольно много рейсов, Франкфурт, Париж, вы знаете, это правда. Это правда так делают, я многих людей спрашивал, как они слиняли, что у них,
чутье какое-то или они понимали, что завтра за ними придут. Они говорят, о чем ты говоришь, к нам подошли, подошли – к кому на вечеринке, к кому на работе,
подходят и говорят – завтра в 7 утра много самолетов, Франкфурт, Париж, Амстердам, там идет пачка, идет в 7 утра. В 9 к вам придут в обыском, в 9, а примут
в 9.30, в 10. Вы, пожалуйста, где-то в 5 выезжайте в Шереметьево, без пробок, и вперед. И многие так и сделали. Ходорковский так не сделал, его же тоже
предупреждали.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тоже предупредили?

С. ДОРЕНКО: Конечно, он сам пошел и сел, конечно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Гуманность у нас на высоком уровне.

С. ДОРЕНКО: Понимаешь, конечно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это была программа с Сергеем Доренко, называется она «Особое мнение», вот такое у Доренко «Особое мнение». А у вас какое особое мнение,
уважаемые радиослушатели и телезрители, у вас вообще есть особое свое мнение какое-нибудь по поводу чего-нибудь? Расскажите нам как-нибудь. До свидания.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»