Неизмеримое…

Широкая река была тиха, как мельничная запруда. На ней не было ни малейшей ряби; утренний ветерок еще не пробудился, так
как было очень рано. Звезды отражались в воде, ясные и сверкающие, и утренняя звезда была самой яркой. Деревья на
противоположном берегу реки стояли темные, и окруженная ими деревня еще спала. Ни один листок не колыхался, только
маленькие совы с их хриплыми криками шумно перекликались на старом тамариндовом дереве; это был их дом, а когда солнце
освещало ветки дерева, совы грелись в его лучах. Крикливых зеленых попугаев еще не было слышно. Все живое, даже насекомые и
цикады, в восторге затаив дыхание, ожидало появления солнца. Река была неподвижна, и на ней не было видно обычных маленьких
лодок с тусклыми лампами.

Мало-помалу над темными таинственными деревьями начал разгораться рассвет. Все живое было еще погружено в тайну этого
момента медитации. Твой собственный ум пребывал вне времени, вне измерения; не было инструмента, чтобы измерить, как долго
этот момент продолжался. Но началось оживление и пробуждение, попугаи и совы, вороны и скворцы, собаки и голос с
противоположного берега реки. И вдруг над деревьями возникло солнце, золотое, мелькающее среди листвы. Теперь большая река
пробудилась, пришла в движение; время, протяженность, широта и объем потекли, и началась жизнь, которая никогда не
кончалась.

Как чудесно было то утро, чистота света и золотая дорожка, проложенная солнцем по этим живым водам! Ты был миром,
космосом, бессмертной красотой и радостью сострадания. Только тебя самого там не было; если бы ты был, всего этого не было
бы. Ты вносишь начало и конец, чтобы начать снова эту нескончаемую цепь.

В становлении имеется неопределенность и неустойчивость, непостоянство. В ничто существует абсолютная устойчивость,
абсолютное постоянство и, следовательно, ясность. То, что является полностью устойчивым, постоянным, никогда не умирает; в
становлении же присутствует разложение. Мир направляет свои усилия на становление, достижение, приобретение, извлечение
выгоды, и поэтому существует страх утраты и смерти. Ум должен пройти через эту маленькую дыру, которую он сам создал, через
"я", чтобы войти в это необъятное ничто, устойчивость и постоянство которого мысль неспособна измерить. Мысль желает
завладеть им, использовать его, культивировать и вынести на рынок. Оно должно быть сделано приятным, приемлемым и
респектабельным, чтобы перед ним преклонялись. Мысль не может включить его в какую-нибудь категорию, и потому превращает в
обман и ловушку; иными словами, оно должно быть для немногих, для избранных.

Таким образом, мысль движется своими собственными недобрыми путями, испытывая страх, жестокая, самовлюбленная и никогда не
устойчивая, не постоянная, хотя ее тщеславие утверждает, будто устойчивость и постоянство присутствуют в ее действиях, в ее
исследованиях, знаниях, которые она накапливает. Мечта становится реальностью, которую она взрастила. То, что мысль сделала
реальным, не есть истина. Ничто – это не реальность, но истина. Маленькая дыра, "я" есть реальность мысли, некий остов, на
котором зиждется все ее существование, - реальность ее фрагментарности, страдания, печали и ее собственной любви.
Реальность ее богов или ее единственного бога – это тщательно выстроенная структура мысли, ее молитва, ее ритуалы, ее
романтическое поклонение. В ее реальности нет устойчивости, постоянства, нет безупречной ясности.

Знание, которым обладает "я", есть время, протяженность, широта и объем. Его можно накапливать, использовать в качестве
лестницы для становления, совершенствования, достижения. Это знание не способно освободить ум от бремени его собственной
реальности. Вы сами – это бремя; истина заключена в видении данного факта и того, что свобода не является реальностью мысли.
Видение есть действие. Это действие возникает из устойчивости и постоянства, из ясности из ничто.

Все живое имеет свою особую, присущую ему восприимчивость, свой особый образ жизни. Свое особое сознание; но человек
считает, что он стоит гораздо выше всех других существ и потому утрачивает любовь, достоинство и становится бесчувственным,
бессердечным, разрушительным.

В долине апельсиновых деревьев, усыпанных плодами, настало чудесное ясное утро. Горы на севере были покрыты сверкающим
снегом; они стояли голые, холодные и отчужденные, но на фоне нежно-голубого неба раннего утра казались очень близкими, ты
мог почти дотронуться до них. Они вызывали ощущение глубокой древности, нерушимого достоинства и той красоты, которая
присутствует в стоящем над временем величии. Утро было очень тихое, и аромат апельсиновых цветов наполнял воздух, это было
чудо и красота света. Свет в этой части мира обладает особым свойством: он всепроникающий, живой, наполняющий глаза; он
словно вливается в твое сознание, прочищая все темные уголки. В этом была огромная радость, и каждый листок, каждая
травинка купались в ней. И голубая сойка прыгала с ветки на ветку, не поднимая ради разнообразия особенно громкого крика.
Это было чудесное утро, полное света и глубокого чувства.

Время породило сознание с его содержанием. Сознание культивировано временем. Содержание и составляет сознание, каким мы
его знаем. Мы передвигаем маленькие частицы в нашем сознании с одного места на другое в соответствии с давлением причины и
обстоятельства, но это происходит все в той же сфере страдания, печали и знания. Это движение есть время, мысль и мера. Это
бессмысленная игра в прятки с самим собой, тень и сущность мысли, прошлое и будущее мысли. Мысль не может удержать это
мгновение, так как оно вне времени. Это мгновение есть конец времени; время остановилось в это мгновение: нет движения, и
потому у него не существует отношения с другим мгновением. Оно не имеет причины и поэтому не имеет ни начала, ни конца.
Сознание не может вместить его. В этом мгновении ничто существует все.
Медитация – это освобождение сознания от его содержания.
Из дневника Джидду Кришнамурти, 1975г.