Все, что тебе надо – у тебя уже есть!..

Стою где-то в Петушках. Вечер, начинаются сумерки. У меня не более сорока минут, чтоб засветло
поймать машину до Боголюбово и заночевать возле церкви Покрова на Нерли, - в месте, где я была
уже два раза. Место болотистое, сырое, не подарок для ночевки осенью без палатки, зато знакомое
и опробованное.
Меня постепенно вытеснили с хорошего места на обочине четыре дальнобойные машины,
пристроившиеся друг за другом. Водитель ближайшей заговорил со мной, выясняя, куда мне. Через
пару секунд их, похожих на кавказцев, было уже четверо, и они окружили меня кольцом,
переговариваясь между собой на непонятном языке, что мне совсем не понравилось. Я вышагнула из
кольца, сказав им что-то неопределенное, в отчаянной решимости уехать отсюда как угодно, только
чтобы больше с этими четырьмя, пожелавшими подвезти меня после посещения ими придорожного кафе,
не пересекаться. Если у них на уме было что-то нехорошее, против четверых я была абсолютно
беспомощна.

Видимо, с перепугу мои молитвы о том, чтобы побыстрее уехать, были очень отчаянными, - вскоре
в сгустившихся сумерках остановился "КамАЗ". Поинтересовавшись, зачем я езжу, и услышав про
старинные церкви и их красивости, водитель без церемоний выдал что-то нелестное о монашках. Как
ни странно, его неприкрытая грубость почему-то расположила к откровенности: я сама
недолюбливала фанатично религиозных православных "верующих", готовых за малейшее несоответствие
их образу религиозного человека (с чем я столкнулась во время автостопного путешествия по
"Золотому кольцу") чуть ли не стереть с лица земли своей ненавистью. Как потом оказалось, наши
взгляды на церковь во многом совпали.

Следующий вопрос Александра был - кто я, что я, и есть ли у меня парень. Я начала рассказывать
об однокурснике, который не мог от меня отлипнуть и грузил всякими философствованиями, которых
сам не пережил, отчего они выглядели пустым и искаженным пережевыванием чужого опыта, в
основном – его родителей, увлекавшихся всякой эзотерикой. Мальчик переживал, что ему слов не
хватает, чтоб доступно выразить свою мысль. А я чувствовала, что за этим стоит другое – он, в
отличие от родителей, этого не прочувствовал на своей шкуре, - ему нечего сказать, и поэтому
все это - словесная шелуха. И мне с ним – неинтересно.

Дальнобойщик зацепился за эту мысль: не пережив, не сможешь рассказать так, чтобы тебе
поверили, что это твое, принятое и понятое. И разговор принял другую форму, а собеседник мой
начал раскрываться и предстал в совершенно неожиданном ракурсе.

– Я жил раньше как все, и не думал, зачем. На подводной лодке на Дальнем Востоке плавал 6 лет,
потом ушел – не было перспективы. Когда Союз развалился, потихоньку заработал денег, 10 лет
назад квартиру купил, мы в Нижний переехали, купили все. И вот я уперся в вопрос – у меня все
вроде есть, а дальше что? А внутри - пусто. Что дальше? Кто я? Для чего я живу?

Мне стало с ним интересно. Терять такого собеседника через 100 км от места посадки не
хотелось. Мелькнула мысль: вот было бы здорово, если бы он приехал в Нижний и оставил меня
ночевать в "КамАЗе". Только как он отнесется к такой просьбе? Если не захочет, то мне идти
одной в ночь искать себе ночевку на заболоченном поле в тумане и сырости. И я ничего не
сказала, но стала про себя молиться, чтоб, если мне суждено от этого человека узнать что-то
очень важное, встреча эта сбылась полностью.
Александр тем временем продолжал:

–…И вот я встретил женщину, которая стала моим первым учителем. Сначала из тела научился
выходить. Потом увидел своего деда покойного. Дед стал помогать, советы давать. Потом я
научился сам у него спрашивать. Дед механиком был, в машинах очень хорошо разбирался. У меня
случай был: в дороге что-то испортилось, а в чем причина, не могу понять. Я его попросил: дед,
слазь, посмотри, что там неисправно. А он не может подсказать. Я голову ломал-ломал, а потом
сообразил: сейчас устройство этой штуки другое, раньше таких не было, дед их не знает и поэтому
не может подсказать. И я ему говорю: слушай, дед, там есть то, то, то и вот это, рассказал ему,
как оно устроено, как работает и попросил еще раз проверить, где неполадка. Так он мне сразу и
нашел. Я открыл, - точно, там. И не подумал бы, - как раз недавно эту деталь на новую поменял.
А другой раз я боялся, что напьюсь из поездки, и попросил его, чтобы он сделал так, чтобы я не
пил. Так мне, когда возвращался, так печень скрутило, что я его просил, чтобы отпустил, что я
уже после такого и так пить не буду.

С другими родственниками пробовал общаться. С родственниками знакомых, когда очень просили. Но
вот с другими конфессиями, мусульманами там, не получается. Почему-то будто недоступны они, что
ли.
К этому времени молитва моя сбылась – мне предложили ночевку в "КамАЗе" на стоянке:
– Я двери закрою, предупрежу мужиков, а завтра утром приду часов в девять.

И в то же время я все больше терялась, – кто передо мной? Что душа есть, что иногда ушедшие
близкие родственники помогают и оберегают, я верила, – знала случаи, которые иначе объяснить
вразумительно просто невозможно. Книги на тему, как устроен духовный мир и как он с нами может
взаимодействовать, я тоже читала. Но не до такой же степени – быть просто "на ты" с миром
духов! На какое-то время мозги зависли, не в состоянии воспринимать ирреальность происходящего.
Может, этот мужик просто шизофреник? Или он все же очень продвинутый, который просто смело и
откровенно рассказывает о своем опыте? И все же Александр не производил впечатление человека,
утратившего контакт с реальностью, – уж слишком он был заземлен в практической жизни, иногда до
откровенного цинизма в материальных вопросах, и общении. И то ирреальное, что он рассказывал,
вплеталось в рассказ одновременно наряду с самым беззастенчивым примитивизмом эпизодов его
повседневной жизни.

Александр же продолжал дальше:
– Попросил меня родственник спросить у покойников, кто, мол, следующий к ним. И мне четко
сказали, кто и когда. Никто бы и не подумал: она тогда живая бабка была, ничем особо не болела,
чтобы за сорок дней так резко угаснуть, а тут раз – и растаяла прямо на глазах… А потом еще
двоих за собой забрала. Покойники уходят часто тройками: первый тянет за собой еще двоих.

И тут я решилась рассказать ему еще одну историю, которую не рассказывала полностью никому
из-за чувства вины за произошедшее.
– У меня за полтора месяца умерли бабушка, отец, а следом дядька, брат отца. И жена дядьки
рассказывала его сон незадолго до смерти: он говорит своей матери (моей умершей незадолго
бабушке) – "забери меня с собой, надоело мне болеть и мучаться" (а он года два практически из
больниц не выходил); а она ему в ответ: "твое место уже занято". И никто не подумал, что место
занято моим отцом, еще до того, как он попал в больницу с ЧМТ. И когда он в реанимации 10 дней
лежал без сознания после операции, я очень хотела и молилась, чтобы он выжил. Но чувствовала,
что очень много сил уходит его поддерживать, и в один момент будто оставила его, почувствовала,
что выдохлась и больше не смогу. А потом, когда пришла домой, я узнала, что как раз в тот
момент, когда я сдалась и внутри меня будто что-то оборвалось, позвонили из больницы с
известием о его смерти.

И я после этого совпадения чувствовала себя виноватой перед отцом… Как только решила, что у
меня больше нет сил его поддерживать – будто от него отреклась, он взял и умер.
– Его мать забрала. А с духовным миром трудно тягаться: у них больше энергии, чем у тебя.
Бабка была просто сильнее, ты бы не смогла ничего против нее сделать. Она, наверно, по
характеру была ревнивая, а? А потом еще и второго сына забрала.

…Запомни такую вещь: ты сможешь с ним поговорить, со своим отцом, когда захочешь его
услышать. Искренне захочешь, полностью. Тогда он к тебе придет. У меня с дедом так произошло:
он пришел, когда я захотел его услышать.

Я уже узнала к тому моменту, что Александр – психолог, а "КамАЗ" – хобби, в т.ч. для
зарабатывания денег. Спросила, как он развивал то, что умеет, – сам или у него были Учителя.
– Сначала была эта женщина из Москвы, потом еще одна знакомая гадалка. А в основном все сам
пробовал. Из тела выходить я вообще очень быстро научился.
– А зачем, что это дает?
– Разотождествление. Кто я кроме тела и без того, чем привык себя считать.
– А интересно, можно ли на другого человека энергетически воздействовать на расстоянии? Я
такое несколько раз замечала, как у меня происходило. Но это только с хорошо знакомыми людьми
было, которые для меня внутренне близки.

– Так я с женой так и разговариваю! Мне ей не надо звонить, узнавать, что там у нее. Я это
чувствую.
– А у меня приходит такое очень яркое и неотступное ощущение присутствия этого человека – от
каждого человека у меня как бы свой эмоциональный отпечаток внутри хранится – и я по этому
эмоциональному оттенку узнаю, кто обо мне сейчас думает, или письмо пишет, или молится за меня,
или очень тепло вспоминает и как бы укутывает своей любовью. Я проверяла – эти ощущения в
большинстве случаев совпадали с происходившим. С одной знакомой, с которой я тогда интенсивно
переписывалась и могла ее "чувствовать", за полтора года переписки я ошиблась всего два раза.

Мы остановились попить чаю. Я задала вопрос, что же его толкало в психологию и в познание
тонкого мира, в развитие тех способностей, о которых он рассказал.
- Пустота. Зачем это все? Ну, есть у меня все, что мне надо – а я кто?..

И между хлебками горячего чая:
–…Ты найди Шопенгауэра – почитай, когда вернешься. Я с него начинал. Там найдешь...
И уже снова в "КамАЗе":

– Знаешь, какие два основных греха? Гордость и зависть! …Как только я стал с себя все снимать
и чистить, тут же увидел, как изменился сын. С него тоже много снялось. Мы с женой подумали и
год назад еще одного ребенка завели, так ее теперь весь двор нянчит по очереди. А я сначала
боялся, как к сыну будут во дворе относиться, если он с ребенком возится – мы ведь малую на
него скинули.

Спросила, читал ли он Лазарева? Нет, не читал. Но рассказывал о своем опыте очень похоже. От
авторитета Лазарева для меня отмахнулся.
– Все, что тебе надо, у тебя уже есть – рядом с тобой. И не надо это где-то ездить искать.
– Не все. Или, может, я не могу взять то, что рядом со мной – чего-то внутри для этого не
хватает, хотя да, внешне оно вот, под носом. Но недоступно мне...

– Тебе надо запомнить три принципа, если ты чего-то хочешь. Первое: ЧТО ты хочешь. Второе: как
ты это хочешь получить, - чтобы это было без вреда для тебя. Надо сразу четко для себя
определить, при каких условиях ты это хочешь получить, чем согласна жертвовать, а чем нет. И
третье: ты должна четко и конкретно сформулировать, что тебе надо, чтобы смысл был однозначно
тебе понятен. То, что расплывчато сформулировано, так и исполнится, или совсем не так, как бы
тебе хотелось.
Разговор опять перешел на тему церкви.

– Я с бабками этими при церквях все время спорю. Они мне про общение с духами говорят, что это
сатанизм, от нечистого, а я им в ответ: ну хорошо, вот вы Иисусу, святым своим разным молитесь,
прямо к ним обращаетесь, - так вы же тоже с духами общаетесь! Ну, у святых уровень другой, но
все равно – это духи. Они на меня шипят: тебя бес попутал!

Вот сидят они милостыню просят. Ну, чего ты просишь? Я ей говорю: бабка, тебе Бог дал землю?
– дал! Морковку, капусту, помидоры дал? – дал! Так вскопай грядку, посади их, прополи, вырасти,
а не сиди милостыню проси, чтобы на нее потом себе поесть купить. Тебе Бог уже все дал, оно уже
все есть у тебя, – только работать надо! А она сидит и канючит, что у нее пенсия маленькая, на
жизнь не хватает.
"…Интересно, – подумала я, – что он ответит: зачем по жизни нужны Учителя, в чем
предначертание таких встреч и соприкосновений?"

Запомнился только маленький кусочек из ответа:
– …А что ты хочешь, чтобы он носки тебя научил вязать?..
– Ну, нет, конечно же.
– А что?

Я и сама вдруг поняла – почувствовала, что. Но слов объяснить это у меня тогда не было. Сейчас
бы сказала: "завязывать шнурки". Но это слова восточной притчи, не мои, да и "шнурки" у каждого
все-таки свои. Могут оказаться очень простыми, например: …я хочу любить и быть любимой…

И тогда встает самый главный вопрос – как? Как стать такой внутри, чтобы это было в моей
жизни? Потому что иначе этот принцип – "все, что тебе надо, у тебя уже есть" и спотыкается об
ощущение недоступности для меня того, что для меня самое главное и желанное…
И вообще, если еще глубже – человек человеку – кто?

Обсудить это не успели, – водитель резко затормозил возле выхваченного фарами из темноты парня
с каким-то музыкальным инструментом в футляре. Оказалось, он был на дне рождения у знакомых в
пригороде, а у жены стало плохо с сердцем, и он уже полтора часа голосовал, но никто не
останавливался. Александр расспросил его, что и как болит у жены, и пришел к выводу, что это не
сердце, а защемленный грудной позвонок отдает в область сердца, и посоветовал парню просто
потянуть жене немного позвоночник, чтобы позвонки расслабились и вправились, и объяснил, как. С
появлением нового попутчика наша беседа на полуслове прервалась.

Запомнилось странное ощущение по выходе из машины на Нижегородский песок: я чувствовала себя
здесь своей, будто попала домой. На утро я собиралась побродить внутри белостенного Кремля,
посмотреть на Стрелку, Почаинский овраг, который я в прошлый визит в Нижний искала часа три, –
соприкоснуться с местами, ставшими мне теперь родными…

Надежда Туровская, г.Минск