Аналитика, эссе, интервью в Русском Журнале / Сумерки просвещения

1. Всемогущество циркуляра

Убежденность властей в том, что социальное реформирование осуществляется прежде всего путем издания очередных циркуляров, неистребима. К счастью, граждане научились эти циркуляры игнорировать. Так что изобилие бумаг по поводу реформы образования и даже пробное проведение единого экзамена в отдельно взятых административных единицах России - далеко не главное зло.

Но вот я узнаю, что кое-кто из расторопных граждан успел использовать неопределенность перспективы по поводу этого единого экзамена наилучшим для себя способом. Прочитав в начале 2001 года в газете "Поиск" условия конкурса по созданию "Контрольных измерительных материалов...", то есть тестов, которые в дальнейшем будут использованы для проведения единого государственного экзамена, отдельные организации и группы лиц подали соответствующие заявки и, представьте, получили государственные гранты на немалые суммы.

И это после того, как в общих и специальных газетах и журналах авторитетные люди - учителя и психологи, математики и историки - высказали недвусмысленные сомнения по поводу целесообразности единого экзамена как такового. А уж перспектива использования тестов как метода оценки знаний вызывает возражения практически у всех, включая некоторых облеченных властью чиновников. Московский комитет по образованию даже запретил приказом использование тестов в качестве инструмента оценки знаний.

Против единого экзамена с самого начала выступал Российский союз ректоров вузов. Более важно иное - не только единый экзамен, но и проектируемая школьная реформа в целом вызвала многочисленные и весьма резкие протесты как раз у тех, кому придется непосредственно столкнуться с ее последствиями. Я имею в виду профессионалов, которые в ближайшей перспективе будут иметь дело не столько с реформированной школой, сколько с ее "реформированными" выпускниками. Размышляя об осмысленности реформы, именно мнение этих профессионалов важно знать и учитывать.

Тут не грех напомнить, что чиновник у нас - прежде всего непрофессионал. Это во Франции без трех курсов университета вас не возьмут даже на почту. Потому что почта там - государственная, а государство не желает выбрасывать деньги зря и поощрять некомпетентность. Минобразовские чиновники не исключение, и потому и они заняты прежде всего оправданием своего существования, для чего любые пути годятся. А уж большая реформа - тем более.

Выходит, что чиновники могут себе позволить игнорировать то обстоятельство, что разработка и в особенности стандартизация любого, даже самого простого теста - задача на годы, а не на месяцы. (Запретивший использование "самопальных" тестов Москомобразования - приятное исключение.) Напоминать об этом несколько неловко. В свое оправдание скажу, что я читала лекции по общей теории тестов еще в середине 60-х годов, когда любые психологические тесты были официально запрещены, в силу чего мой спецкурс пришлось назвать как-то обтекаемо.

Итак, чиновники отстаивают свою незаменимость, разработчики тестов сражаются за гранты, а прочие деятели от педагогики - за госзаказы на новые учебники для "реформированной" школы.

А чего хотят оппоненты реформы - ректора вузов и представители Академии наук? Для себя, быть может, лишь уменьшения уровня абсурдности усилий. Поэтому они борются даже не за улучшение средней школы, а за то, чтобы по меньшей мере не разорить оставшееся от прежней системы среднего образования и сохранить достигнутое за последние годы. И вот, наконец, против школьной реформы в ее нынешнем варианте выступили уже не отдельные уважаемые ученые, а Академия наук как институция.

Математический Институт РАН им.Стеклова (известный во всем мире как "Стекловка") не пожалел на это времени. Мало того, что в конце сентября текущего года Институт собрал расширенный Ученый совет, он еще и документально оформил детальное решение, касающееся содержания школьного математического образования. Подписал его директор Стекловки Ю.С.Осипов - Президент Российской Академии Наук, между прочим.

С обоснованными возражениями против реформы в целом и, в частности, против использования тестов выступило и Отделение ядерной физики РАН.

А что Минпрос?

По-моему, если завтра все Отделения РАН по очереди выскажутся против реформы, а их мнения будут напечатаны во всех газетах, министр Филиппов будет стоять на своем и готовить новые циркуляры. Я даже склонна его пожалеть - как сказал кто-то из великих французов: "Никто не доволен своим состоянием, но каждый доволен свои умом".

2. "Наша" школа и наша школа

В разговорах с разными людьми, профессионально связанными с преподаванием как в средней, так и в высшей школе, я ни разу не встретила человека, который был бы вполне доволен нашим школьным образованием как системой. Что не мешает многим быть довольными той конкретной средней или начальной школой, где учится их чадо, причем довольство, как и недовольство, по моим впечатлением, мало связано с тем, частная ли это школа или государственная. Скорее удовлетворенность родителей коррелирует с успехами или неудачами ребенка. Психологически это понятно - если ребенок "не тянет", субъективно проще обвинить преподавателя, учебник или программу. В таких случаях о частной школе говорят: "И за это они берут 300 долларов в месяц?" Соответственно, о государственной: "Учителя нищие, им вообще на детей наплевать".

Что ж, как говорится в известном анекдоте, "и ты, женщина, права". А почему при одинаковой для всех учителей - действительно нищенской - зарплате ваш ребенок увлекается химией, но ненавидит географию? То-то и оно.

Еще одна особенность современной ситуации - пока ребенок учится в начальной школе, очень высока степень включенности родителей в этот процесс. Такое впечатление, что каждого ребенка учат как минимум двое - Марь Иванна и мама, а то и трое: если у ребенка есть бабушка или дедушка, они тоже при деле; по необходимости призывается еще и папа. На мои вопросы, как же я, да и родители нынешних первоклашек, обходились своими силами, мне отвечали довольно разнообразно по форме, но суть была одна и та же, и вообще, это скорее отговорка, а не суть - "тогда было другое время" (вариант - "тогда были другая школа / другие дети").

Это и верно, и неверно. Всякое время - другое, но если обычный, вполне способный и умеренно прилежный ребенок первые три-четыре года нуждается в непрерывной помощи старших всего лишь для того, чтобы приготовить уроки, - это объективно неправильно. Неправильно как установка - либо программа чересчур сложна, либо учитель не особенно себя утруждает, либо учебники и учебные тетради не слишком удачны.

Стpанно складывается жизнь. Pебенок пяти-шести лет ждет не дождется, когда он пойдет в школу. В стаpшей гpуппе детсада все было хоpошо, а "игpа в школу" нpавилась особенно. С пеpвого класса начинается тpагедия: в той или иной меpе pебенок умел читать и до школы, а тепеpь он должен почему-то складывать слоги, и оказывается, что он делает это не так. Дpугой pебенок еще и писать научился - а в школе это пpосто не надо. Девочка пяти лет pисовала, ходила в кpужок, ее pисунки попали на выставку - и вдpуг оказывается, что она pисует непpавильно!

Пpедставьте себе pебенка, котоpому дают понять, что он вообще весь непpавильный, вот весь как он есть: сидит не так, стоит не так, смотpит не туда... Это ли не катастpофа? Появление множества начальных школ с pазными автоpскими концепциями и с pазнообpазными уклонами - это pиск впасть в дpугую кpайность по сравнению с нивелирующим индивидуальность "советским" начальным образованием.

3. Школа как самореформирующийся институт

Школа, вообще говоpя, непpеменно должна быть консеpвативной.

Потому что без стабильности и пpеемственности не может быть обpазования как тpансляции культуpы. Я еще застала кpуг людей, котоpых объединяла одна чеpта - все они получили обpазование в pусской классической гимназии. Им было легко дpуг с дpугом, потому что они были воспитаны в рамках общего культурного стереотипа. Дальнейшая жизнь могла сложиться по-разному, но некоторый весьма солидный багаж навсегда оставался при человеке. интересно, что эти люди часто оказывались высокоадаптивными к пpевpатностям судьбы - они умели учиться и не боялись никакой pаботы.

Прогрессивными и гибкими должны быть учителя.

С появлением частных школ, свободы выбора классов с уклоном, государственных и частных лицеев и гимназий, альтернативных учебных пособий и факультативов - инициатива учителя ограничена лишь общими требованиями программы. (Так называемые "Образовательные стандарты" Минпроса столь карикатурны, что обсуждать их здесь не стоит.)

Принято думать, что хороший учитель - это тот, кто умеет сделать свой предмет самым увлекательным для учащихся. Я не только не готова с этим согласиться - я думаю, что это неверно по сути. Подобная установка чаще всего приводит к перекосу в распределении усилий и нередко - к не самому удачному выбору вуза. Лучший учитель - это тот, кто лучше других научил своих питомцев учиться. Все равно чему - литературе или алгебре.

В моем поколении, несмотря на войну, переезды, эвакуацию и голод, полноценное начальное и сpеднее обpазование успели получить многие - именно потому, что нас успели научить учиться, то есть осваивать новое. Позже это было возможно в тpех-четыpех математических школах, а когда и это кончилось, возобладало нечто совсем сеpое и гpустное. Хуже всего то, что значительная часть детей после начальной школы уже не могла пpеодолеть исходное отставание и последовательно отбpаковывалась "школами с уклоном".

Но ведь pебенок научается думать и осваивать новое именно в начальной школе! В стаpших классах он лишь получает много инфоpмации. И не удивительно, что многие дети не могут ее оpганизовать, если их не научили этому pаньше.

Знаменитая "колмогоровская" реформа математической подготовки в начальной школе была основана именно на таких исходных посылках. И объяснить шестилеткам теорию множеств тоже удавалось. Правда, с двумя "но": 1) удавалось очень немногим преподавателям; 2) удавалось только там, где у детей была изначально сильная мотивация.

Былая советская "детская математика" - феномен, не существующий нигде в мире. Корифеи этого движения востребованы на Западе как математики, но не как уникальные педагоги.

Уникальные педагоги и их удачи - это вообще отдельный сюжет, как и отдельные уникальные школы, что у нас, что на Западе. Я же имею в виду системные аспекты реформы, которая коснется всех наших школ и всех детей. И здесь есть куда более важные проблемы, чем этот несчастный "единый экзамен". И возникают они, как я неоднократно убеждалась, прежде всего - на ступени начального образования. Даже теперь, при всех социальных катаклизмах, оно все-таки остается всеобщим и обязательным не только на бумаге.

Шестилетки в массовой школе - это смех сквозь слезы. И даже преимущественно - слезы. Лишь к десяти-двенадцати годам ребенок (и то не каждый) научится хоть как-то анализировать собственное поведение и критически относиться и к учителям, и к родителям, и к сверстникам. В шесть лет все силы уходят просто на адаптацию к присутствию в классе еще тридцати детей и необходимость полчаса неподвижно сидеть за партой. А учительница, вынужденная одновременно играть роль няньки, педагога и - прошу прощения, сторожевой собаки? И это от нее вы ожидаете, что она научит детей думать?

Дайте нормальному директору школы денег. Пусть в начальных классах в одной комнате сидят не более 12 детей. Директор с деньгами сам купит всем самые лучшие фломастеры, краски, цветную бумагу и книжки с картинками. И все - а не только дети состоятельных родителей - будут обеспечены надежными калькуляторами и непременно с большими кнопками, потому что не у каждого ребенка одинаково развита тонкая моторика.

Теперь поставьте в каждую классную комнату по музыкальному центру и выделите место для подвижных игр. Заодно обеспечьте учителю возможность хоть небольших передышек в обстановке полной тишины, а маленьким детям - отдельный вход и отдельные туалеты. При наличии денег уже не так сложно обеспечить влажную уборку, безупречно чистые окна, не запыленные светильники и школьную мебель, которая не рвет одежду. В период эпидемий платите школьной медсестре отдельно - пусть не дрогнувшей рукой отправляет домой всех кашляющих и сопливых.

В таких условиях учитель - если он действительно учитель, а не персонаж, отбывающий учительскую повинность вместо воинской, - получит возможность всерьез заняться не абстрактным классом 1-м В, а конкретными Машей, Петей и Сережей. Это и будет самореформирующаяся школа.