Из т.н. «новых правых» общероссийский статус можно дать только двум организациям – РНЕ и НБП.

Крупнейшей из них организацией долгое время являлось Русское национальное единство (РНЕ) Александра Баркашова.

Уверенно можно утверждать, что РНЕ переживало свой расцвет в середине 1990-х годов. Героический ореол «защитников Белого дома» привлекал радикальных националистов именно к РНЕ – «баркашовцы» оказались немногими, кто сумел извлечь из кризиса 1993 года непосредственную пользу. Однако внутренний застой, проигрышная информационная политика, пассивная позиция на выборах с одной стороны, и давление столичной власти с другой привели к тому, что с 1999-2000 года РНЕ вступило в период упадка.

Другой крупной радикально-националистической организацией является Национал-большевистская партия (НБП).

Лидер НБП - Эдуард Лимонов, после его ареста в апреле 2001 года обязанности председателя партии исполнял Анатолий Тишин.

Численность НБП - около 7 тысяч человек. Официально отделения НБП есть в 51 регионе России. На I Всероссийском съезде НБП присутствовали представители партии из 38 регионов. Кроме того, отделения НБП действуют в Белоруссии, Киргизии, Латвии, Украине.

Печатный орган – газета «Лимонка», тираж которой колеблется вокруг десяти тысяч экземпляров, периодичность – один раз в две недели. Выходит ряд региональных изданий (в Челябинске – «Para Bellum»).

НБП сложилась постепенно в период с ноября 1992 года, когда группа радикалов во главе с Э. Лимоновым и Андреем Архиповым вышла из партии Владимира Жириновского и образовала Национал-радикальную партию (впоследствии расколовшуюся на группы сторонников Лимонова и Архипова), по ноябрь 1994 года, когда вышел в свет первый номер газеты «Лимонка». Официально днем рождения партии считается 28 ноября 1994 года.

Особенностью идеологии НБП является ее просоветская ориентация и не этнический, а культурный (и в меньшей степени – государственный) национализм. Основной символ партии – черные серп и молот в белом круге на красном фоне.

В своей деятельности НБП уделяет особое внимание защите прав русского населения на территории бывшего Советского Союза. Члены НБП (как из России, так и из местных групп) принимают активное участие в различных мероприятиях (далеко не всегда законных, а часто – откровенно хулиганских), направленных, по мнению национал-большевиков, на защиту интересов русской диаспоры в Латвии, Украине, Казахстане. Эти акции хотя и не имеют, как правило, непосредственных результатов, все же привлекают общественное внимание к проблеме, а также, в конечном счете, способствуют популярности партии. Наиболее известны акции ненасильственного протеста национал-большевиков в Латвии (захват колокольни собора св. Михаила в Риге в 2001 году) и в Крыму (захват башни Клуба моряков в Севастополе в 2000 году), а также поддержка русских сепаратистов в Северном Казахстане (неудавшегося восстания казаков в Кокчетаве в 1997 году).

НБП была зарегистрирована в качестве межрегиональной организации в начале 1997 года, перерегистрирована 9 февраля 1998 года. Несмотря на неоднократные попытки, всероссийскую регистрацию НБП получить так и не смогла.

Хотя НБП вряд ли можно назвать массовой партией, ей удалось занять определенную нишу в политическом спектре. НБП своим ярким стилем и удачной пропагандой заметно влияет на российскую молодежь, далеко не всегда придерживающуюся нацистских или коммунистических взглядов. НБП активно развивалась до конца 1990-х годов, сдерживаемая только внешними факторами – например, отсутствием всероссийской регистрации. Арест руководства НБП в апреле 2001 года и жесткий прессинг партии со стороны правоохранительных органов сильно затруднили и ограничили работу национал-большевиков. Сказать, что НБП разгромлена репрессиями, было бы сильным преувеличением; однако бесспорно, что национал-большевики не в состоянии функционировать с прежней энергией в условиях активного противодействия со стороны власти и правоохранительных органов.

Кроме НБП и РНЕ, прочим «новым правым» организациям не удалось расширить свою деятельность до всероссийского масштаба. Тем не менее, некоторые организации довольно заметны в праворадикальной части политического спектра.

На протяжении 1990-х годов неоднократно предпринимались попытки объединения национал-радикалов. Например, в 1996 году был создан Координационный совет радикальных националистических партий (КСРНП). В КС вошли НБП, Народная национальная партия (ННП) Александра Иванова-Сухаревского, Национально-республиканская партия России (НРПР) Юрия Беляева, Новое общественное русское движение (НОРД) Георгия Шепелева, киевская Партия славянского единства (ПСЕ) Олега Бахтиярова и ряд более мелких группировок. Основной задачей объединения было определение позиции националистов на президентских выборах 1996 года. После выборов КС практически прекратил свое существование.

Последняя попытка подобного рода - это создание Национально-державной партии России (НДПР). Однако очевидно, что объединить всех радикальных националистов у организаторов партии не получилось, и вряд ли НДПР сможет претендовать на заметный успех. Среди националистов, критически относящихся к НДПР, сложилось мнение, что проект создания единой националистической партии инициирован коммунистами и предполагает отказ национал-радикалов от претензии на самостоятельную политическую роль.

Умеренными по сравнению с революционно настроенными «новыми правыми» выглядят «старые правые».

К «старым правым» можно отнести неочерносотенные («нео» весьма условно, поскольку, как правило, они используют дореволюционную русскую консервативную идеологию в неизменном или слабоизмененном виде) и православно-фундаменталистские группы. В рамках данной статьи черносотенцы интересуют нас меньше, поскольку противоправная деятельность с их стороны куда менее активна, чем со стороны «новых» национал-радикалов, и, соответственно, куда как менее конфликтно складываются их взаимоотношения с властью.

Электоральная статистика – важная информация для оценки популярности национал-радикальных организаций в обществе и их шансов на приход к власти в стране конституционным путем.

В Государственной думе 1993-1995 годов был только один представитель национал-радикалов в полном смысле этого слова – Николай Лысенко, победивший на выборах по одномандатному округу в Саратовской области. Однако на последовавших выборах федерального уровня повторить успех лидера НРПР не смог никто из радикалов.

К выборам 1999 года основные национал-радикальные организации (РНЕ и НБП), несмотря на неоднократные попытки, не смогли получить всероссийской регистрации и, следовательно, не имели права баллотироваться по общефедеральному округу. НБП попыталась присоединиться к блоку «Трудовой России» Виктора Анпилова и «Союза офицеров» Станислава Терехова (сначала объединение сокращенно называлось «Фронт трудового народа», затем – «Сталинский блок»), однако представители НБП в список кандидатов от блока не вошли.

Выборы никогда не были самоцелью для правых радикалов. Националистические организации в России не являются партиями электорального типа. Зато национал-социалисты и национал-большевики склонны к активности, явно подпадающей под действие Уголовного кодекса. Собственно говоря, даже создание политической организацией военизированных групп выходит за рамки действующего законодательства, а без таковых не обходится практически ни одно национал-радикальное движение. Официально эти группы именуются «военно-патриотическими клубами», спортивными секциями и т. п., но при этом иерархичная структура, военная форма и прочие детали откровенно свидетельствуют о наличии именно незаконного военизированного формирования. Естественно, члены этих отрядов не бездействовали, причем занимались они не только охранной деятельностью на законных или полузаконных основаниях. В течение 1990-х годов национал-радикалы – постоянные фигуранты уголовной хроники, обвиняемые в самых разнообразных преступлениях – от незаконного хранения оружия до убийств и вымогательств. Особенно отличаются в этом смысле соратники РНЕ.

Очевидно, что многочисленность противоправных действий объясняется в первую очередь менталитетом членов РНЕ. Они агрессивны, склонны к насилию. Руководство движения, с одной стороны, пыталось сдерживать рядовых соратников от действий, прямо компрометирующих движение, а с другой стороны – пыталось поддерживать тлеющую в них агрессию. «Мы верим в то, что светлый час настанет, когда сожмется яростный кулак», гласит партийный гимн. «Баркашовцы» с нетерпением ждали, когда же руководство даст знать, что пора выступать. Самые несдержанные срывались на глупые и непродуманные акции. Более терпеливые изготавливали и приобретали оружие.

Те же характерные особенности противоправной деятельности свойственны практически всем российским правым радикалам – например, членам Русской партии, НРПР или РНС. Были в России и прямо террористические праворадикальные группы – такие, как «Легион Вервольф» или «Небесные арии».

Несколько иной характер носят противоправные действия национал-большевиков. Преступления, устраиваемые членами НБП, носят более «идеологизированный» характер. Зачастую это хулиганские акции против политических оппонентов или посольств различных государств (это – своеобразная «визитная карточка» НБП) или символические нападения на отдельных личностей. В стиле национал-большевиков скорее метнуть бутылку с краской (в крайнем случае – с зажигательной смесью) в здание посольства, яйцо – в политического оппонента, или хлестнуть букетом цветов экс-президента СССР за «развал страны», чем избить прохожего с нерусской внешностью.

Руководство НБП, основываясь на здравом анализе сложившегося в стране положения, пришло к выводу, что серьезно всколыхнуть национальные чувства пассивного и аполитичного населения можно только разыграв «русскую карту» на постсоветском пространстве. Во внутрипартийном бюллетене «НБП-Инфо» (№ 3, 1999) был опубликован проект «Второй России», предусматривающий активные действия, направленные против некоторых постсоветских стран, обладающих значительным русскоязычным меньшинством – Казахстана, Украины и Латвии. Акции против этих стран могли иметь самый разный характер, вплоть до установления контроля над частью территории. Причем образование «Второй России» мыслилось национал-большевиками только как первый этап национальной революции в самой стране: «Создать вторую Россию, чтобы потом двинуть ее на первую». В другом месте Лимонов писал: «Сегодня нельзя начинать восстание в Москве по многим причинам. Прежде всего, саму вспышку восстания следует вынести за пределы России … Следует понимать, что возникновение конфликта … не есть самоцель, а лишь неизбежно необходимый первый этап вооруженного восстания с целью смены власти в Москве».

Характерно, что Лимонов с соратниками был арестован на территории республики Алтай, недалеко от границы с Казахстаном. После ареста Лимонова стало очевидно, что национал-большевики вполне всерьез относились к заявлениям типа: «Организуем восстания на тех территориях, которые нам нравятся и которые жизненно необходимы национал-большевистской империи. Речь в основном идет о южных территориях, отданных странам СНГ … Есть лишь одно государство, как перчатка ловко подходящее для организации партизанской базы русского освободительного движения. Это Казахстан … Вот туда, очевидно, и надо направлять партизан».

Газета «Stringer» (№ 2, февраль 2002 и № 3, март 2002) опубликовала воспоминания одного из участников поездок национал-большевиков на Алтай, Артема Акопяна. Статья А. Акопяна однозначно свидетельствует, что члены НБП по меньшей мере разведывали обстановку на границе Казахстана с Россией. Правда, рядом с окончанием статьи было опубликовано заявление Центрального совета НБП, из которого следовало, что все изложенное автором – выдумка, однако никаких явных нелепостей и преувеличений в тексте не видно. Кроме того, сведения Акопяна вполне правдоподобны и по другой причине – сам Лимонов не скрывал, что в 1997 году с группой партийных товарищей ездил принимать участие в несостоявшемся сепаратистском восстании североказахских казаков в Кокчетаве. Скорее всего, заявление ЦС НБП было вызвано тем, что следствие по делу Лимонова еще шло, и любое неосторожно сказанное слово могло дать правоохранительным органам лишнее доказательство вины лидера НБП.