| СП

Моя дав­ниш­няя зна­ко­мая по Санкт-Пе­тер­бур­гу, Марина Шиш­ки­на, на­пи­са­ла в FaceBook вполне себе ней­траль­ный текст под­кре­пив его кар­тин­кой:

«Один из самых тро­га­тель­ных па­мят­ни­ков войне я видела в Лап­пе­энран­те. Пла­чу­щий маль­чик в центре фин­ско­го города. Он по­свя­щен не воинам, а детям-си­ро­там. Глав­ным стра­даль­цам в любых битвах. После Со­вет­ской-фин­лянд­ской и Второй ми­ро­вой их в Фин­лян­дии оста­лось 50 тысяч. В СССР - более по­лу­мил­ли­о­на».

Непло­хо зная ис­то­рию со­вет­ско-фин­ских кон­флик­тов, на­при­мер: череду ка­ра­тель­ных рейдов через со­вет­скую гра­ни­цу в 1920-1930-х годах, «Клятву меча», данную 23 фев­ра­ля 1918 года на стан­ции Антреа (теперь это мирный по­сё­лок Ка­мен­но­горск) - не вкла­ды­вать меч в ножны, пока не со­зда­дут «ве­ли­кую фин­лян­дию», вклю­чив Бе­ло­мор­скую и Оло­нец­кую гу­бер­нии бывшей Рос­сий­ской Им­пе­рии – идея по­пу­ля­ри­зи­ро­вать стра­да­ния финнов, прямо пи­сав­ших в прессе тех лет, что сла­вян­ское и ев­рей­ское на­се­ле­ние будет из­гна­но с ис­кон­ных (?) фин­ских земель - мне по­ка­за­лась чрез­мер­ной.

Не сдер­жал­ся и на­пи­сал: «Па­мят­ник непло­хо бы смот­рел­ся в Пет­ро­за­вод­ске, где всё сла­вян­ское на­се­ле­ние было фин­на­ми со­гна­но в конц­ла­ге­ря и откуда мало кто вышел, вклю­чая детей. Ещё в Вы­бор­ге бы непло­хо смот­ре­лось, где вой­ска­ми тогда ещё ге­не­ра­ла Ман­нер­гей­ма были рас­стре­ля­ны рус­ские гим­на­зи­сты...».

От­кры­лась бездна. Мне мило и нра­во­учи­тель­но, с полу-про­фес­сор­ской улыб­кой вну­ша­ли, как мы гно­би­ли всю нашу "подлую жизнь" слав­ное фин­ское племя и теперь должны пла­тить и ка­ять­ся, ка­ять­ся и пла­тить.

Некий субъ­ект из Одессы (Пётр Рех­ка­лай­нен) - вы­пуск­ник Одес­ско­го ин­сти­ту­та ин­же­не­ров мор­ско­го флота, на­пи­сал, что наши дети - это мусор, а вот фин­ские и прочие... Ясное дело - назвал его гнидой на­цист­кой. Тут-же раз­но­об­раз­ные дамы гря­ну­ли хором, что нельзя так. При­ш­лось пре­дель­но веж­ли­во от­ве­тить, что такое суж­де­ние и яв­ля­ет­ся прямым при­зна­ком на­циз­ма. При­ш­лось уточ­нить со­глас­ны-ли они, что их дети - мусор?! Если «да» - привет ро­ди­те­лям.

Из глу­бо­ких под­ва­лов по­явил­ся бо­ро­да­тый знаток - вы­пуск­ник жур­фа­ка ЛГУ, громко спро­сив­ший: «А что, про­сти­те, мы сде­ла­ли в Гер­ма­нии?)))». И тут же за­хлоп­нул "крышку люка". Что он или они сде­ла­ли в Гер­ма­нии так и не от­ве­тил, а мы с вами и не знаем.

Вы­пуск­ни­ца ис­т­фа­ка ЛГУ по­ве­да­ла, что Ве­ли­кая Оте­че­ствен­ная Война и по­сле­во­ен­ное время – это ерунда, в срав­не­нии с 1990-ми годами, ко­то­рые они, бедные жен­щи­ны, пе­ре­жи­ли. Что ни­ка­кой Гитлер не срав­нит­ся с Эллой Пам­фи­ло­вой. Да так убе­ди­тель­но и со слезой о по­хо­ро­нен­ных на двух-трёх ра­бо­тах мужьях и го­лод­ных детях, что я бы раз­ре­вел­ся, да не смог. Сам из этих - из мужчин, ко­то­рые ра­бо­та­ли на двух-трёх ра­бо­тах. Про­шед­ших в 90-х годах через всё, о чём на­пи­са­ла эта граж­дан­ка.

Не нужно наше время срав­ни­вать с во­ен­ным и по­сле­во­ен­ным! Не надо об­ма­ны­вать себя и при­ни­жать своих-же ро­ди­те­лей! Это - "день", а это - "ночь". Война и мир – боль­шая раз­ни­ца. Стран­но этого не по­ни­мать!

Упо­ми­нав­ший­ся ранее вы­пуск­ник жур­фа­ка ЛГУ с круп­ной седой бо­ро­дой, из умер­шей газеты «Смена» на­пи­сал о том, что ему некто «долгие де­ся­ти­ле­тия лгал, лгал и лгал, утвер­ждая, что это кро­хот­ная, пя­ти­мил­ли­он­ная Фин­лян­дия напала на нас». Открыл умные книги, сам себя про­ве­рил. Никто и ни­ко­гда не лгал по поводу на­па­де­ния Фин­лян­дии на СССР ни в СССР, ни в РФ. 26 ноября 1939 года пра­ви­тель­ство СССР на­пра­ви­ло ноту про­те­ста пра­ви­тель­ству Фин­лян­дии по поводу ар­тил­ле­рий­ско­го об­стре­ла, ко­то­рый, по за­яв­ле­нию со­вет­ской сто­ро­ны, был со­вер­шён с фин­лянд­ской тер­ри­то­рии. И офи­ци­аль­но объ­яви­ло о начале во­ен­ных дей­ствий. Хо­чет­ся дать совет - от­крой­те любой со­вет­ский или рус­ский учеб­ник ис­то­рии. На­бе­ри­тесь сме­ло­сти про­чи­тать книжку. Но че­ло­век уже в воз­расте. Менять при­выч­ки и суж­де­ния – опасно, здо­ро­вье может не вы­дер­жать.

Вспом­нил пи­шу­ще­го и на рус­ском, и на фин­ском, очень кор­рект­но­го ис­сле­до­ва­те­ля, при­знан­но­го и в России, и в Фин­лян­дии Баира Кли­мен­тье­ви­ча Ирин­че­е­ва. Со­слав­шись на него на­пи­сал, что ис­то­рию по­лез­но знать в фактах и до­ку­мен­тах. Ис­то­рия - это наука, а не про­па­ган­да. Узнал от ра­бо­тя­ги-свар­щи­ка, к изум­ле­нию себя и Баира, что Баир живёт в Фин­лян­дии и оттуда еже­ми­нут­но "по­но­сит" страну Суоми. Что яв­ля­ет­ся полным бредом!

Это ко­неч­но всё ин­те­рес­но, тро­га­тель­но и так раз­вле­ка­ет. Есть одно жирное, мощное, «НО». От­вле­чём­ся от раз­вле­че­ний. Скажу о се­рьёз­ном.

Объ­яс­ни­те себе и мiру, как со­зре­ла и дала плоды эта ветвь пле­ме­ни, жи­ву­щая среди нас и вза­хлёб нена­ви­дя­щая нас же и нена­ви­дя­щая свой род, своё племя, свою Родину. Го­то­вая впи­сать­ся за любого чужака, за любую ино­род­ную шпану. Как это сло­жи­лось и что с этим делать!? Это не вопрос к вла­стям. Это внут­рен­нее дело нашего об­ще­ства. Такое силой власти не ре­ша­ет­ся, а лишь глу­би­ной об­ще­ствен­но­го осо­зна­ния. Убеж­дён­но­стью в своей право­те, в своём праве жить и мыс­лить на родных наших землях. Хо­чет­ся думать – вы­здо­ро­ве­ем.

И как ил­лю­стра­ция - свои, родные па­мят­ни­ки детям войны. Среди этих детей мы росли и вы­рос­ли. Они чужим спуску не давали. Спа­си­бо им за науку жить, вы­жи­вать, стро­ить и со­зда­вать. Низкий поклон детям, ко­то­рые нас, взрос­лых, вы­рас­ти­ли!

Вот они, наши, родные дети войны. Всё пе­ре­жив­шие и по­да­чек от врага не при­ни­мав­шие. Ува­же­ние им и честь. Память и любовь. И па­мят­ни­ки им стоят по всей нашей огром­ной От­чизне.

Умест­но за­кон­чить этот тя­жё­лый текст ци­та­той:

И вождь в ответ: "То го­рест­ный удел

Тех жалких душ, что про­жи­ли, не зная

Ни славы, ни позора смерт­ных дел.

И с ними ан­ге­лов дурная стая,

Что, не вос­став, была и не верна

Все­выш­не­му, сре­ди­ну со­блю­дая.

Их сверг­ло небо, не терпя пятна;

И про­пасть Ада их не при­ни­ма­ет,

Иначе воз­гор­ди­лась бы вина".

И я: "Учи­тель, что их так тер­за­ет

И по­нуж­да­ет к жа­ло­бам таким?"

А он: "Ответ недол­гий по­до­ба­ет.

И смерт­ный час для них недо­сти­жим,

И эта жизнь на­столь­ко нестер­пи­ма,

Что все другое было б легче им.

Их память на земле невос­кре­си­ма;

От них и суд, и ми­лость отошли.

Они не стоят слов: взгля­ни - и мимо!"