| мент  

Про­дол­жаю по­сте­пен­но пре­вра­ща­ю­щу­ю­ся в бес­край­нюю серию о церкви, кри­ми­на­ле и о нас.  

Преды­ду­щие подачи :   https://​aftershock.​news/?​q=node/​866763

https://​aftershock.​news/?​q=node/​868307

https://​aftershock.​news/?​q=node/​871508 

https://​aftershock.​news/?​q=node/​874559

"Вер­ни­те ра­ри­тет!"

Еже­год­ный Все­рос­сий­ский ан­ти­квар­ный салон. О, сколь­ко там от­кры­тий чудных всегда го­то­вил операм про­све­ще­нья дух. Сколь­ко там мы во­ро­ван­но­го ред­ко­го иму­ще­ства нашли, а потом с помпой, с жур­на­ли­ста­ми и по­сле­ду­ю­щи­ми по­бед­ны­ми ре­ля­ци­я­ми изы­ма­ли у хва­та­ю­щих­ся за сердце хозяев ан­ти­квар­ных ма­га­зи­нов.

Ныне салоны пе­ре­еха­ли в Го­сти­ный двор. А раньше они про­хо­ди­ли на Крым­ском валу в Цен­траль­ном доме ху­дож­ни­ка. Это такое  огром­ное длин­ное бе­ло­снеж­ное со­вре­мен­ное здание. Зна­чи­тель­ная часть внут­рен­не­го про­стран­ства осквер­не­на так на­зы­ва­е­мым со­вре­мен­ным ис­кус­ством – ки­ло­мет­ры стен за­ве­ша­ны по­хо­жи­ми друг на друга, как грибы ли­сич­ки, кар­ти­на­ми с непо­нят­ны­ми за­го­гу­ли­на­ми. Есть там, правда, и ост­ров­ки гру­бо­го ре­а­лиз­ма, и кон­до­во­го, но очень ка­че­ствен­но­го со­ци­а­ли­сти­че­ско­го ис­кус­ства, и плоды су­мрач­но­го со­зна­ния на­ци­о­наль­ных твор­че­ских кадров – с Уз­бе­ки­ста­на и Та­джи­ки­ста­на. И Вася Ложкин с его оба­я­тель­ны­ми котами там на­хо­дит приют время от вре­ме­ни.

Ан­ти­квар­ные салоны в ЦДХ – это был такой  неиз­мен­ный гвоздь про­грам­мы, как га­строль Вен­ской оперы. Па­фос­ное и яркое пред­став­ле­ние на фоне  массы до­воль­но ба­наль­ных и скуч­ных жи­во­пис­ных вы­ста­вок.  Туда ве­ли­че­ствен­но сте­кал­ся весь мос­ков­ский бомонд и де­неж­ные мешки  – при­ку­пить с го­ло­ду­хи Ай­ва­зов­ско­го и Фаб­ер­же. За­ни­мал он пару этажей, при этом, по­го­ва­ри­ва­ли, что там шли какие-то мутные ма­хи­на­ции с опла­та­ми – типа, рубь в кассу, два в уме, но за руку никого из рас­по­ря­ди­те­лей ме­ро­при­я­тия не пой­ма­ли.

Съез­жа­лись на салон ан­ти­квар­щи­ки со всей России - на де­вя­но­сто про­цен­тов, ко­неч­но, Москва и Питер. Они при­во­зи­ли трей­ле­ра­ми свои ска­зоч­ные со­кро­ви­ща в на­деж­де пой­мать Жар-Птицу в виде бо­га­тея,  меч­та­ю­ще­го вло­жить в ис­кус­ство свои мил­ли­ар­ды и потом чах­нуть, как Кошей, над со­кро­ви­ща­ми.

Перед каждым  са­ло­ном из ЦДХ  от фирмы «Экспо-парк» нам при­тас­ки­ва­ли огром­ный, на­би­тый бу­ма­га­ми пакет с пе­реч­нем за­яв­лен­ных на про­да­жу пред­ме­тов. Мы его про­го­ня­ли по базам данных в по­ис­ках кра­де­но­го. Иногда даже на­хо­ди­ли.

Помню первые недели работы в отделе. Мне го­во­рят ребята: «спу­стись, возьми списки из ЦДХ на про­вер­ку».

Спус­ка­юсь к КПП. Там ждёт де­ло­вой и  с иго­лоч­ки одетый мо­ло­дой че­ло­век. Про­тя­ги­ва­ет сумку с до­ку­мен­та­ми, при­гла­си­тель­ны­ми би­ле­та­ми и бей­джи­ка­ми. И еще одну – с бу­тыл­кой виски. До­ку­мен­ты я беру, а от виски с гор­до­стью от­ка­зы­ва­юсь – мол, нет кор­руп­ции. О чем вскоре рас­ска­зы­ваю с воз­му­ще­ни­ем кол­ле­гам. Те меня чуть не рас­тер­за­ли:

- Ты чего сделал? Это не взятка, а тра­ди­ция! Мно­го­лет­няя!

В общем, в тот год оста­лись мы без тра­ди­ци­он­но­го вис­ка­ря от «Экспо-парка». Ничего, злее стали.

Обычно в день от­кры­тия на салон при­бы­ва­ли всякие вип-пер­со­ны в брил­ли­ан­тах и ко­стю­мах от Вер­са­че. В по­сле­ду­ю­щие дни дви­га­ли толпы лю­бо­пыт­ных и ин­те­ре­су­ю­щих­ся, в крос­сов­ках и кепках, благо билеты не шибко до­ро­гие.

Тол­куч­ка как на Крас­ной пло­ща­ди. Огром­ные, ка­жу­щи­е­ся бес­ко­неч­ны­ми, глухие про­стран­ства с вы­со­чен­ны­ми  по­тол­ка­ми. Вы­вес­ки ан­ти­квар­ных ма­га­зи­нов, в за­ви­си­мо­сти от бо­гат­ства хозяев по­лу­чив­шие ку­со­чек ЦДХ – кто-то вполне про­стор­ный, а кто-то меньше сов­ме­щен­но­го сан­уз­ла в «хру­що­бе». Част­ные дилеры, ко­то­рые и со­став­ля­ют  ос­нов­ную массу ан­ти­квар­но­го на­род­ца, себя не афи­ши­ру­ют, скром­но пишут – част­ная кол­лек­ция. И не по­спо­ришь.

Груда плотно при­жа­то­го друг к другу ан­ти­ква­ри­а­та. Впри­тык раз­ве­шен­ные по стенам кар­ти­ны из­вест­ных ма­сте­ров – хочешь пей­за­жи Шиш­ки­на, хочешь пла­ка­ты Ма­я­ков­ско­го. А на вит­ри­нах тебе и юве­лир­ка Фаб­ер­же, и ста­рин­ная се­реб­ря­ная посуда, и какие-то нож­ни­цы за семь тысяч дол­ла­ров, и всё, что только угодно душе лю­би­те­ля ста­ри­ны и вет­хо­го ба­рах­ла. Спра­ши­ва­ешь цену, скром­но ту­пят­ся – по де­шев­ке от­да­дим, всего пол­то­ра мил­ли­о­на дол­ла­ров за целых два квад­рат­ных метра ста­ро­го холста с рос­пи­сью Ай­ва­зов­ско­го.  Два квад­рат­ных метра – таких клас­си­ков  в ос­нов­ном по мет­ра­жу в итоге стали про­да­вать. Ко­пей­ки.

Но цены были вовсе не ко­пе­еч­ные. По тра­ди­ции на­ду­ва­ют их на салоне раза в пол­то­ра, но потом, как пра­ви­ло, сду­ва­ют в про­цес­се от­ча­ян­но­го торга. По­ку­па­те­ли на­хо­дят­ся всегда. Хотя перед каждым са­ло­ном ан­ти­квар­щи­ки пла­чут­ся, что бизнес замер, продаж нет, сле­ду­ю­щий салон уже и не увидим.

Хо­зя­е­ва и ра­бот­ни­ки ан­ти­квар­ных ба­ра­хо­лок в  своих за­кут­ках ва­льяж­но раз­ва­ли­ва­ют­ся в крес­лах. Сто­ли­ки перед ними за­став­ле­ны раз­но­маст­ны­ми бу­тыл­ка­ми с изыс­кан­ны­ми на­пит­ка­ми и ва­зоч­ка­ми с обыч­ны­ми фрук­та­ми. Томно ску­ча­ют ухо­жен­ные «ан­ти­квар­ные дамы», время от вре­ме­ни бро­са­ю­щие острые взоры, чтобы рас­сечь лез­ви­ем опыт­но­го глаза толпу зевак и вы­чле­нить из неё Бо­га­то­го По­ку­па­те­ля, по­ку­па­те­ля-мечту.

Вски­па­ет пу­зырь­ка­ми шам­пан­ское, зна­ме­ну­ю­щее удач­ную сделку. Капает в рюмки коньяк, как кол­дов­ское зелье, по­мо­га­ю­щее оку­чить кли­ен­та. Неко­то­рые хо­зя­е­ва са­ло­нов уже от­ку­ша­ли го­ря­чи­тель­но­го, так что взгляд  ста­но­вит­ся ту­ман­ным, а потом стек­лян­но рав­но­душ­ным. Элит­ных вин и ко­нья­ков море раз­ли­ва­ет­ся в эти салоны.

- По­смот­ри­те,  какой ранний Су­ри­ков, - тыкает рюмкой с ко­нья­ком хозяин ма­га­зи­на в сто­ро­ну ше­дев­ра. – Это сен­са­ция салона. И недо­ро­го! Де­шев­ле не най­дё­те.

Рынок он и есть рынок. Хоть  ман­да­ри­на­ми тор­гу­ешь, хоть га­ши­шем, хоть ан­ти­ква­ри­а­том. Глав­ное убе­дить кли­ен­та, что у тебя недо­ро­го, ка­че­ствен­но, и лучше нигде не сыс­кать.

За­клю­ча­ют­ся сделки. Тас­ка­ют­ся че­мо­да­ны с день­га­ми. Ша­рит­ся в толпе разный слу­жи­вый люд. Любят это место на­ло­го­ви­ки. Несколь­ко лет назад глав­ный мытарь России устра­и­вал здесь скан­да­лы, требуя по­ста­вить на каждую точку кас­со­вый ап­па­рат. Мытарь теперь новый, а кас­со­вых ап­па­ра­тов нет до сих пор. Ибо это вы­став­ка про­из­ве­де­ний ис­кус­ства, а не вуль­гар­ное тор­жи­ще, как объ­яс­ня­ют устро­и­те­ли.

Шны­ря­ют опе­ра­тив­ни­ки из Глав­но­го управ­ле­ния уго­лов­но­го ро­зыс­ка, МУРа и ро­зыс­ков об­ла­стей России в по­ис­ках кра­де­ных пред­ме­тов. Порой до­ста­точ­но успеш­но – тут от сте­че­ния об­сто­я­тельств и про­фес­си­о­на­лиз­ма за­ви­сит. Как-то опер МУРа, пред­ва­ри­тель­но озна­ко­мив­шись с ос­нов­ны­ми по­хи­щен­ны­ми в Москве вещами, ма­стер­ски сри­со­вал две кра­де­ные иконы - на глазок, сходу. Про­да­ва­ли их за две сотни тысяч дол­ла­ров.

 Чи­та­ешь на­зва­ния ма­га­зи­нов, смот­ришь на лица. И ощу­ща­ешь себя каким-то если и не высшим, то глу­бо­ко зна­ю­щим на­блю­да­те­лем. Ос­нов­ная масса ан­ти­квар­щи­ков тебя в лицо не знает, но у тебя в голове щел­ка­ет ин­фор­ма­ция. Этот торгаш – при­рож­дён­ный раз­вод­чик и жулик, до ко­то­ро­го у нас пока не дошли руки. А тот – за­прав­ский кон­тра­бан­дист, да еще и в убий­стве по­дель­ни­ка по­до­зре­вал­ся, трое суток от­си­дел в камере. А вот этого, бла­го­об­раз­но­го, как доктор тео­ло­гии, муж­чи­ну мы как-то почти за руку пой­ма­ли, но он вы­вер­нул­ся. А этого скоро пой­ма­ем.

С неко­то­ры­ми рас­кла­ни­ва­юсь. За­ку­ток одного мос­ков­ско­го ан­ти­квар­но­го салона. Улы­ба­юсь его хо­зя­е­вам и веж­ли­во рас­кла­ни­ва­юсь:

- Здрав­ствуй­те, се­год­ня я без обыска.

- Очень при­ят­но. Чтобы вы, да без обыска, - так­тич­но, с ин­тел­ли­гент­ны­ми из­де­ва­тель­ски­ми нот­ка­ми, от­ве­ча­ет мне хозяин за­ве­де­ния, рас­плы­ва­ясь в улыбке.

Обыска – это такая тра­ди­ция наших с ним давних вза­и­мо­от­но­ше­ний. Он спёр у кли­ен­та уни­каль­ный ста­рин­ный се­реб­ря­ный сервиз, по-моему, мил­ли­о­нов за сорок рублей. Мы воз­бу­ди­ли дело и теперь каждую неделю обыс­ки­ва­ем его квар­ти­ры, салон, дачи и прочее. Список ещё вовсе не ис­чер­пан. А жулик дер­жит­ся, сервиз не отдаёт и готов идти по этапу в Ар­хи­пе­лаг ГУЛАГ.

Ин­те­рес­нее всего ходить по салону с моим старым зна­ко­мым про­фес­со­ром, опыт­ней­шим ис­кус­ство­ве­дом, уни­каль­ным че­ло­ве­ком, ко­то­рый с ходу, на глаз может опре­де­лить под­дел­ку и ка­че­ство пред­ме­та. Он даже пугает своими ми­сти­че­ски­ми на­вы­ка­ми и бес­ко­неч­ной эру­ди­ци­ей.

Идём с ним меж длин­ны­ми рядами картин. Он только  и успе­ва­ет паль­цем тыкать:

- Ко­ро­вин под­дель­ный… Ай­ва­зов­ско­го в под­ва­ле ки­тай­цы ри­со­ва­ли… Фаб­ер­же в Из­ра­и­ле делали…

В общем, по нему по­лу­ча­лось что про­цен­тов два­дцать товара – от­кро­вен­ные фаль­ша­ки и фу­фля­ки. Правда, на этом рынке мы навели при­лич­ный шорох, при­хлоп­нув несколь­ких цен­тро­вых фаль­си­фи­ка­то­ров, так что с годами фаль­ша­ков стало меньше. Но зато они более ка­че­ствен­ные, и про­да­ют их более осто­рож­но.

Эх, салон. Много чего я там нашёл, описал, изъял. И кар­ти­ны, ты­рен­ные в Ближ­нем За­ру­бе­жье. И пред­ме­ты де­ко­ра­тив­но-при­клад­но­го ис­кус­ства. Всего и не упом­нишь.

А вот дем­бель­ский аккорд помню от­лич­но. Как не за­пом­нить тот момент, когда в про­цес­се оче­ред­ной оп­ти­ми­за­ции тебя вы­ши­ба­ли на за­слу­жен­ный и на фиг тогда ещё не нужный отдых.

Мы оста­нав­ли­ва­ем­ся около стенда одного мос­ков­ско­го салона. Мы – это я, то есть пол­ков­ник ГУУР МВД России, и опер из ФСБ, ко­то­рый при­та­щил эту ин­фор­ма­цию и пред­ло­жил сов­мест­но на­хло­бу­чить тор­га­ша, ску­пив­ше­го кра­де­ное.

При­смат­ри­ва­ем­ся вни­ма­тель­но. Пока для всех мы не со­труд­ни­ки ор­га­нов. Пока мы по­тен­ци­аль­ные по­ку­па­те­ли. Правда, играть бо­га­то­го дя­дюш­ку мне не так просто, потому как прикид далеко не от Дольче Габаны, а от фаб­ри­ки «Боль­ше­вич­ка». Но недо­ста­ток ак­сес­су­а­ров  при таких кон­троль­ных за­куп­ках ком­пен­си­ру­ет­ся наглым вы­ра­же­ни­ем лица са­мо­уве­рен­но­стью нового рус­ско­го че­ло­ве­ка, ко­то­ро­му по жизни все должны и ко­то­рый по жизни может всё ску­пить. Эти маски мы на­учи­лись на­цеп­лять давно.

При­гля­ды­ва­ясь, вижу на стене икону «Схож­де­ние во адъ». Такая она кра­си­вая. Как но­вень­кая вы­гля­дит, хотя и сем­на­дца­тый век. Ны­неш­ний хозяин яв­ля­ет­ся ре­став­ра­то­ром, так что по­ста­рал­ся. У его по­мощ­ни­цы де­ло­ви­то спра­ши­ваю:

- И сколь­ко стоит та доска сем­на­дца­то­го века?

- Сейчас кризис везде, - на­чи­на­ет де­ло­ви­то шур­шать ан­ти­квар­щи­ца. - По­это­му отдаем почти за­да­ром. Себе в убыток. Всего два­дцать пять тысяч евро.

С недав­не­го вре­ме­ни модно стало объ­яв­лять цены в евро. Это так по ев­ро­пей­ски. Мол, пе­ре­жи­ли низ­ко­по­клон­ство де­вя­но­стых перед дол­ла­ром и  пин­до­са­ми. Теперь же вли­ва­ем­ся в семью ев­ро­пей­ских на­ро­дов. Европа от Лис­са­бо­на до Вла­ди­во­сто­ка.

Я при­смат­ри­ва­юсь к иконе вни­ма­тель­но. Сто про­цен­тов, она самая. Из Ар­хан­гель­ской об­ла­сти по­хи­ще­на лет пят­на­дцать назад. Так что на­сту­па­ет дра­ма­ти­че­ский момент. Я корчу за­бот­ли­во-глум­ли­вую фи­зио­но­мию и за­яв­ляю:

 - Два­дцать пять тысяч евро. Надо же, какие у вас убытки. Да еще в кризис.

- Что, про­сти­те? – недо­умен­но смот­рит на меня ан­ти­квар­щи­ца.

- Уго­лов­ный розыск, - де­мон­стри­рую я удо­сто­ве­ре­ние. - Вещь кра­де­ная.

Немая сцена. Потом де­вуш­ка тя­нет­ся к своему глав­но­му оружию – нет, не к пи­сто­ле­ту, а к те­ле­фо­ну. Вскоре по тре­вож­но­му вызову при­ска­ки­ва­ет хозяин. Вижу я его впер­вые, но знаю о нём немало – он участ­во­вал в мутных де­лиш­ках и не раз по­па­дал в нашу сферу ин­те­ре­са. Он угрюмо со­сре­до­то­чен и зол. Я его спра­ши­ваю:

- Воз­ра­жать по поводу изъ­я­тия сильно будете? Не со­ве­тую.

- Да какой там воз­ра­жать, - машет он в от­ча­я­нье рукой.

У него есть все ос­но­ва­ния не при­вле­кать к себе из­лиш­не­го вни­ма­ния наших ор­га­нов.

Дей­ству­ем в таких слу­ча­ях на грани фола. Потому что четко про­це­ду­ра таких изъ­я­тий не про­пи­са­на. Дело уго­лов­ное древ­нее, его надо по идее воз­об­нов­лять, а там уже срок дав­но­сти кон­чил­ся. И само дело уни­что­же­но. И фи­гу­ри­ру­ет икона как кра­де­ная только в си­сте­ме «АИПС Ан­ти­ква­ри­ат», где пе­ре­чис­ле­но все по­хи­щен­ное с фот­ка­ми и ин­ди­ви­ду­аль­ны­ми при­зна­ка­ми. С другой сто­ро­ны – вещь во­ро­ван­ная, под­ле­жит  од­но­знач­но­му изъ­я­тию и воз­вра­ту хо­зя­е­вам. Так что оформ­ля­ем про­то­ко­лом не выемки по уго­лов­но­му делу, а обыч­но­го осмот­ра и изъ­я­тия пред­ме­та.   

Не всегда эти ме­ро­при­я­тия про­хо­дят так гладко. Вон, недав­но нашли несколь­ко икон и отняли их у ува­жа­е­мых людей. И такой шум под­нял­ся. Хо­зя­е­ва прессу под­клю­чи­ли, по судам обе­ща­ют за­тас­кать. Карами грозят. Мол, они доб­ро­со­вест­ные при­об­ре­та­те­ли, не знали, что вещь кра­де­ная, да и та ли эта вещь. Даже ми­нистр куль­ту­ры в СМИ про­шел­ся по бес­чин­ствам по­ли­ции. Впро­чем, ему не впер­вой, он од­на­ж­ды звонил тогда еще ми­ни­стру Нур­га­ли­е­ву и тре­бо­вал лично меня страш­но по­ка­рать после одного моего без­ба­шен­но­го ин­тер­вью по во­про­сам со­хран­но­сти музеев. Так что не впер­вой. Хотя ми­нистр куль­ту­ры он в прин­ци­пе непло­хой был, но очень любил рубить шашкой на основе недо­сто­вер­ной ин­фор­ма­ции, пре­под­не­сен­ной его по­мощ­ни­ка­ми.

Пусть буянят недо­воль­ные. Никому, ничего и всех на хрен – как в анек­до­те. Пре­ступ­ник должен сидеть в тюрьме. А кра­де­ное воз­вра­щать­ся хо­зя­е­вам.

Так и живём. Жулики охо­тят­ся за ико­на­ми. Мы тоже охо­тим­ся за ико­на­ми. Жулики – чтобы ими за­вла­деть и на­ва­рить­ся. Мы – чтобы их вер­нуть, куда надо. И про­цесс этот нескон­ча­ем. Пока оста­нут­ся иконы.

Это не просто об­ра­ще­ние то­вар­но-де­неж­ных средств от вла­дель­цев к кри­ми­на­лу и об­рат­но. Это еще и вопрос веры. Пре­ступ­ни­ки крадут ча­стич­ку веры. Мы её воз­вра­ща­ем. А вера - это по­ня­тие для нас, по­лы­сев­ших в про­цес­се эво­лю­ции обе­зьян, ба­зо­вое…

Верю – не верю

А вообще, нужна она нам, эта самая ре­ли­ги­оз­ная вера? Или бы­то­вых на­вы­ков, обы­ва­тель­ской морали, а также до­сти­же­ний науки вполне до­ста­точ­но, чтобы счи­тать­ся ци­ви­ли­за­ци­ей?

На мой ди­ле­тант­ский взгляд ре­ли­ги­оз­ная вера есть неотъ­ем­ле­мое  свой­ство  че­ло­ве­че­ско­го разума. Такая форма по­зна­ния дей­стви­тель­но­сти у недав­не­го жи­вот­но­го, вдруг оза­рён­но­го искрой разума, аб­стракт­ным  и ас­со­ци­а­тив­ным мыш­ле­ни­ем. Притом, свой­ство, ко­то­рые более со­вре­мен­ные спо­со­бы по­зна­ния вовсе не уни­что­жа­ют, а просто до­пол­ня­ют.

По боль­шо­му счету, спо­соб­ность при­ни­мать что-то на веру, а не только ос­но­вы­вать­ся на соб­ствен­ном опыте – это такой каркас со­вре­мен­ной ци­ви­ли­за­ции. Вся она дер­жит­ся на ин­фор­ма­ции, вере и услов­но­стях. И на умо­зри­тель­ных аб­стракт­ных мыс­лен­ных кон­струк­ци­ях. Так что тре­бо­вать от че­ло­ве­ка от­ка­зать­ся от веры равно при­зы­ву вер­нуть­ся в пер­во­быт­ное со­сто­я­ние, когда мы ещё че­лю­стя­ми кла­ца­ли и от саб­ле­зу­бых тигров пря­та­лись.

Вообще,  бо­роть­ся с ре­ли­ги­оз­но­стью – это как се­то­вать на то, что у че­ло­ве­ка нет хвоста и две ноги, а не три. Ну, про­ши­то это в нас ге­не­ти­че­ски. И ин­ди­ви­ду­аль­но, и в со­ци­у­ме. У одних больше, у других – меньше. Сверг­нуть богов и цер­ковь? Ам­пу­ти­ро­вать часть со­зна­ния? И кто мы тогда будем? Ди­ка­ря­ми? Ма­нья­ка­ми? Био­ро­бо­та­ми? Жи­вот­ны­ми типа «детей Маугли»?

«Я не верю в Бога и нор­маль­но живу» - часто слышим такое. А дело не в том, кто верит или не верит. Дело в том, что вера – это мас­со­вый со­ци­аль­ный и пси­хо­ло­ги­че­ский ре­гу­ля­тор, ко­то­рый пока не за­ме­нить ничем.

Ис­то­рия че­ло­ве­че­ства – это не только ис­то­рия раз­ви­тия про­из­вод­ствен­ных сил и про­из­вод­ствен­ных от­но­ше­ний. Это ещё и вечная борьба идей, боль­шин­ство из ко­то­рых носили в той или иной мере ре­ли­ги­оз­ный ха­рак­тер. А идеи – это вовсе не над­строй­ка, а базис, как и заводы с фаб­ри­ка­ми.

Вместе с тем, как го­ва­ри­вал Кролик Роджер, «Я» бывают разные. Можно верить в Христа с его гу­ма­низ­мом и все­про­ще­ни­ем. А можно при­но­сить че­ло­ве­че­ские жертвы Молоху, пить кровь мла­ден­цев. Тоже ведь вера. Такой изощ­рён­ный способ поиска за­ступ­ни­че­ства высших сил.

Похоже, нам очень сильно в своё время по­вез­ло, что князь Вла­ди­мир выбрал не ка­то­ли­че­ство, иуда­изм и му­суль­ман­ство, ко­то­рое ему ак­тив­но втю­хи­ва­ли, а именно Пра­во­сла­вие. На опре­де­лён­ном этапе раз­ви­тия для со­зда­ния и укреп­ле­ния го­су­дар­ства необ­хо­ди­ма мо­но­те­и­сти­че­ская ре­ли­гия, ра­бо­та­ю­щая как цемент для со­ци­у­ма. Так что с Пе­ру­ном нам тогда оста­вать­ся не све­ти­ло. И Вла­ди­мир, на­силь­ник, убийца и же­сто­кий сатрап,  кре­стив­ший Русь огнём и мечом, при­знан святым именно за это – за то, что своим ре­ше­ни­ем задал на­прав­ле­ние раз­ви­тия в бу­ду­щем самому ве­ли­ко­му сла­вян­ско­му го­су­дар­ству.  Пра­во­сла­вие свя­за­ло во­еди­но Рус­ский Мир.

Были кол­до­би­ны на этом пути ре­ли­гии и го­су­дар­ствен­но­сти? А как же! Куда без них. Но это неваж­но. Россию нужно рас­смат­ри­вать в ис­то­ри­че­ской пре­ем­ствен­но­сти, как некое пла­не­тар­ное ду­хов­ное яв­ле­ние, раз­ви­ва­ю­ще­е­ся по­сту­па­тель­но и впи­ты­ва­ю­щее в каждой эпохе самое ак­ту­аль­ное и необ­хо­ди­мое для раз­ви­тия. Пра­во­сла­вие впи­та­ло многие язы­че­ские на­род­ные тра­ди­ции, осо­бен­но­сти мыш­ле­ния, при­об­ре­тя свою са­мо­быт­ность и при­вяз­ку к нашей бес­край­ней тер­ри­то­рии. Ком­му­низм впитал в себя многие пра­во­слав­ные мен­таль­ные коды и основы.

Вообще, про­бле­ма смен фор­ма­ций, в том числе и ре­ли­ги­оз­ных в начале два­дца­то­го века – вопрос бо­лез­нен­ный и сильно неод­но­знач­ный. Мне ближе мысль, что, несмот­ря на все из­держ­ки, Ре­во­лю­ция была не ка­та­стро­фой, а необ­хо­ди­мым, хотя и кро­ва­вым, этапом раз­ви­тия Рус­ско­го Мира.

И мы видели тогда не по­пыт­ку боль­ше­ви­ков одер­жать победу над ре­ли­ги­ей, а стрем­ле­ние к замене одной ре­ли­гии на другую. Ибо во многом марк­сизм-ле­ни­низм яв­лял­ся новой формой ре­ли­ги­оз­но­го со­зна­ния.

Ну а что тут не так? Были у ком­му­ни­стов и свои тяжело чи­та­е­мые, как и по­ло­же­но ре­ли­ги­оз­ным тек­стам, святцы в виде пя­ти­де­ся­ти томов Маркса и ста томов Ленина. Были и свои ри­ту­а­лы - тор­же­ствен­ные мо­лит­вы-со­бра­ния тру­до­во­го кол­лек­ти­ва, ре­ли­ги­оз­ные службы в виде по­лит­ин­фор­ма­ций и ле­нин­ской учебы, ли­ней­ки в школах, Пер­во­май­ские Крест­ные ходы. Были и при­на­род­ные по­ка­я­ния на парт­ко­мах, и тихие ис­по­ве­ди пар­тий­ным де­я­те­лям о грехах че­ло­ве­че­ских тяжких.

Даже ор­га­ни­за­ци­он­но  всё близко. Поп и аги­та­тор из рай­ко­ма как брат-близ­нец по по­вад­кам. Оба живут за счет веры, у обоих ри­то­ри­ка почти одна. Оба – за свет­лое бу­ду­щее. Оба за мораль, семью и нрав­ствен­ность. Оба могут и не верить сами, но обя­за­ны нести Слово.

Да и рус­ская ком­му­ни­сти­че­ская идео­ло­гия, от­верг­шая Хри­сти­ан­ство, вместе с тем по эти­че­ской на­пол­ня­е­мо­сти во многом Хри­сти­ан­ством и яв­ля­лась. Мо­раль­ной кодекс стро­и­те­ля ком­му­низ­ма и хри­сти­ан­ская док­три­на сильно схожи.

«Вперед, пра­во­слав­ные!»

Это клич звучал и в Первую ми­ро­вую, и во Вторую. С ним рус­ский че­ло­век шёл на подвиг. Но зву­ча­ло и «За Ста­ли­на. За Родину!» И зву­ча­ли рав­но­цен­но. Потому что все это слито во­еди­но в душе рус­ско­го че­ло­ве­ка.

Только рас­хож­де­ние у ком­му­ни­стов и свя­щен­ни­ков было в глав­ном во­про­се. У одних Бог есть. У других его нет. И то и другое при­ни­ма­лось на веру, ибо фи­ло­со­фы давно пришли к выводу, что на­вер­ня­ка тут до­ка­зать ничего невоз­мож­но.

Да, было дело, ком­му­ни­сты свя­щен­ни­ков к стенке ста­ви­ли, хотя больше не за веру, а за мо­нар­хизм и белую аги­та­цию. И жгли мар­ги­на­лы иконы во дворах церк­вей. Но это из­держ­ки клас­со­вой борьбы, на­род­но­го неве­же­ства, какого-то упо­е­ния свер­же­ни­ем старых по­ня­тий и устоев. Такое умо­по­мра­че­ние.

Почему бились сто­ро­ны так неисто­во? Потому что новая вера всегда утвер­жда­ет­ся за счёт нещад­ной борьбы, даже с фи­зи­че­ским уни­что­же­ни­ем, со старой. Кон­ку­рен­тов тут не терпят. А народ новую веру под­дер­жал всей душой.

Думаю, огром­ной  ошиб­кой ком­му­ни­стов было про­дол­же­ние кон­фрон­та­ции с Пра­во­сла­ви­ем. Когда накал борьбы за власть утих, и по­бе­ди­тель опре­де­лил­ся, надо было искать ком­про­мисс. Цер­ковь уже не под­дер­жи­ва­ла мо­нар­хию. Зато под­дер­жи­ва­ла го­су­дар­ство. А лишить веры в Высшее че­ло­ве­ка нельзя. Ма­те­ри­а­лизм слиш­ком стра­шен и хо­ло­ден для людей. У каж­до­го из нас в глу­бине души тлеет ощу­ще­ние Веч­но­сти. Так и нужно было все, что ка­са­ет­ся бес­смер­тия нашего «Я» оста­вить Церкви – это ис­кон­но её вла­де­ния. А Марк­сизм-Ле­ни­низм раз­ви­вать в со­цио­ло­гии и эко­но­ми­ке, где мы по­гряз­ли в дог­ма­тиз­ме, в итоге сгу­бив­шем СССР.  Ну зачем было вы­го­нять ребят из ком­со­мо­ла за то, что их на службе в церкви уви­де­ли?

Кстати, ве­ли­кий стра­тег Сталин это по­ни­мал от­лич­но. И по­сте­пен­но при нем Пра­во­сла­вие воз­вра­ща­лось в свою нишу. Неда­ром он четыре ордена Тру­до­во­го Крас­но­го Зна­ме­ни дал Пат­ри­ар­ху Алек­сию Пер­во­му, ко­то­ро­го ещё на­зы­ва­ли «Крас­ным Пат­ри­ар­хом». За что дал? За мра­ко­бе­сие? Нет, за за­слу­ги перед Ро­ди­ной, за её укреп­ле­ние. И в войну по­слаб­ле­ния были церкви.

Сталин по­ни­мал и при­ни­мал нечто очень важное в душе рус­ско­го народа. Чего на­прочь не по­ни­мал глупец Хрущёв, тор­же­ствен­но обе­щав­ший по­ка­зать в вось­ми­де­ся­том году народу по­след­не­го попа и устро­ив­ший по­все­мест­ный ван­да­лизм со сносом храмов. Мало кто знает, но боль­шин­ство па­мят­ни­ков ар­хи­тек­ту­ры – в том числе ста­рин­ных церк­вей, были сне­се­ны именно при во­люн­та­ри­сте. Потому что ничего он не по­ни­мал в рус­ском народе.

В ре­зуль­та­те этого и многих других недо­по­ни­ма­ний со сто­ро­ны элит СССР раз­ва­лен. Вере в ком­му­низм была объ­яв­ле­на война на уни­что­же­ние. С уни­что­же­ни­ем не вышло, но ком­му­ни­сти­че­ская идео­ло­гия сильно вы­дох­лась. И как ни по­смот­ри, а се­год­ня аль­тер­на­ти­вы Пра­во­сла­вию пока что нет. Именно с Пра­во­сла­ви­ем мы вы­ныр­ну­ли из адских гал­лю­ци­ген­ных реалий де­вя­но­стых.

Го­во­рят, что ре­ли­гия - опиум для народа. Ну и что? Иногда народ так ли­хо­ра­дит, что без опиума и прочих обез­бо­ли­ва­ю­щих ему бо­ле­вой шок и труба. Что мы и видели недав­но.

Сейчас у ин­тел­лек­ту­аль­но-ли­бе­раль­но про­дви­ну­той части на­се­ле­ния счи­та­ет­ся хо­ро­шим тоном иро­ни­зи­ро­вать над словом «скрепы». Это же так ост­ро­ум­но. «Ваши скрепы» - и какую-нибудь га­дость о России ввер­нуть. А на самом деле слово очень уж пра­виль­ное. Любой кон­струк­ции, чтобы не раз­ва­лить­ся, нужны скрепы. Для об­ще­ства – это скрепы мо­раль­ные и ду­хов­ные. И важ­ней­шей скре­пой, как ни крути, яв­ля­ет­ся Пра­во­сла­вие. Верят люди в Бога или не верят – не так и важно. Но Пра­во­сла­вие объ­еди­ня­ет. Оно – хра­ни­ли­ще тра­ди­ций и смыс­лов. Сейчас это одна из тех креп­ких нитей, на ко­то­рую на­ни­за­ны бу­син­ки со­бы­тий ис­то­рии Рус­ско­го Мира, ко­то­рая не дает этим бу­син­кам рас­пасть­ся.

Ин­те­рес­но срав­нить с За­па­дом, где хри­сти­ан­ская вера с каждый годом усы­ха­ет и мелеет, как ко­ло­дец в засуху. За­прав­ский ли­бе­рал тут же скажет, что так должно жить ци­ви­ли­зо­ван­ное об­ще­ство, из­бав­ля­ю­ще­е­ся от оков мра­ко­бе­сия. Дальше обя­за­тель­но пассаж про попов на «Мер­се­де­се», без этого никак.

А что там ци­ви­ли­зо­ван­но? Когда в храм ходят по инер­ции, потому что так при­ня­то, и там совсем не оста­лось веры?  Когда для при­вле­че­ния кли­ен­тов, то есть паствы, в храмах, ко­то­рые еще каким-то чудом не за­кры­ли, устра­и­ва­ют рок-кон­цер­ты? Когда гу­ма­ни­сти­че­ский смысл Хри­сти­ан­ства вы­ро­дил­ся и завял, за­ме­нив все ри­ту­а­лом, притом де­гра­ди­ру­ю­щим? Такая вот победа ра­ци­о­на­лиз­ма и  дог­ма­тов Эпохи Про­све­ще­ния.

Хотя на деле ре­ли­ги­оз­ная вера никуда не уходит. Она просто ста­но­вит­ся другой, идёт про­цесс ве­ро­за­ме­ще­ния. На место Святым при­хо­дят Идолы. Глав­ный из них – Зо­ло­той Телец, тот самый дух наживы, ко­то­рый ты­ся­че­ле­тия сжи­ра­ет со­зна­ние людей из­нут­ри, как яд, тол­ка­ет на агрес­сив­ную экс­пан­сию. Доллар – это такой же ре­ли­ги­оз­ный ин­стру­мент, как и хри­сти­ан­ские мощи. Только вот об­ра­щен к самым тёмным сто­ро­нам че­ло­ве­ка.

А тут по­до­спе­ли уже новые Идолы, страш­но неле­пые и пси­хо­па­ти­че­ски аб­сурд­ные. Это  «То­ле­рант­ность»,  «Фе­ми­низм». А недав­но еще вос­пря­ли «Нече­ло­ве­че­ские Стра­да­ния Негров». Неда­ром на месте гибели мел­ко­го уго­лов­ни­ка уже про­хо­дят кре­ще­ния. Вот вам, новый идо­ли­ще. Ти­пич­ная ре­ли­ги­оз­ная эк­заль­та­ция  в на­ли­чии. Са­краль­ные жертвы.

Да и все эти так модные в по­след­нее время май­да­ны в опре­де­лен­ный момент при­об­ре­та­ют окрас­ку ре­ли­ги­оз­но­го неистов­ства. Ибо вера в ту чушь, ко­то­рую мо­ло­тят те же бан­дер­ло­ги в Киеве, объ­яс­ни­ма только в случае под­клю­че­ния тех цен­тров со­зна­ния, ко­то­рые от­ве­ча­ют за ре­ли­ги­оз­ное, притом фа­на­тич­ное  и некри­ти­че­ское, вос­при­я­тие мира. Эле­мен­тар­ная логика раз­но­сит все эти чу­до­вищ­ные ум­ствен­ные по­стро­е­ния в клочья. Но какая логика, когда за­дей­ство­ва­ны самые темные сто­ро­ны ре­ли­ги­оз­но­го вос­при­я­тия.

По­кло­не­ние идолам и все­доз­во­лен­ность обычно влекут люде в сто­ро­ну са­та­низ­ма. Думаю, имеют под собой ре­аль­ную базу слухи о том, что элиты мира, в ко­то­рые попали и за­пра­ви­лы Им­пе­рии Гол­ли­ву­да, как глав­но­го убий­ствен­но­го тарана в сфере куль­ту­ры, ис­по­ве­да­ют пока что тайно клас­си­че­ский са­та­низм. По­го­ва­ри­ва­ли и о мас­со­вых оргиях, и о че­ло­ве­че­ских жерт­во­при­но­ше­ни­ях. Такая обо­рот­ная сто­ро­на рас­чет­ли­во­го праг­ма­тиз­ма и эли­тар­но­го бес­ко­неч­но­го са­мо­мне­ния с са­мо­лю­бо­ва­ни­ем за­пад­ной вер­хуш­ки. Се­год­ня элиты по­кло­ня­ют­ся не Свету, а Тьме, толкая туда и массы, притом в виде жерт­вен­ных жи­вот­ных. Неваж­но учи­ты­вать, что у этих гадов пол­зу­чих все ка­пи­та­лы и гора ядер­но­го оружия с авиа­нос­ца­ми. И нена­висть ко всему,  кто против них

Россия – это Вера. Мы – это Вера. Запад - это культ ра­ци­о­наль­но­сти, алч­но­сти со ска­ты­ва­ни­ем в самое дикое кро­ва­вое язы­че­ство. В этом их кон­ку­рент­ное пре­иму­ще­ство и неиз­беж­ная ис­то­ри­че­ская бес­пер­спек­тив­ность. И в этом наши и про­шлые, и гря­ду­щие победы

Когда мы будем на об­лом­ках гло­ба­лиз­ма и са­та­нин­ской власти финин­тер­на стро­ить новый и спра­вед­ли­вый мир, уроки и наших древ­них тра­ди­ций, и Пра­во­сла­вия, и Ком­му­низ­ма нам очень при­го­дят­ся, в их син­те­зе будет по­стро­ен наш пре­крас­ный Храм Духа и Со­зи­да­ния.

Так что неда­ром душа ра­ду­ет­ся наша ма­ли­но­во­му звону, зо­ло­тым  лу­ков­кам церк­вей и бес­край­ним   рос­сий­ским про­сто­рам. Это наше, ис­кон­ное. И этого у нас не отнять…

Воз­вра­ще­ние Святых Ликов

Ах, Из­май­ло­во, как много в этом звуке для сердца опера сли­лось. Это вам не обыч­ный мос­ков­ский район. Это фонтан бур­ля­щих кри­ми­наль­ных стра­стей.

Такие милые но­сталь­ги­че­ские вос­по­ми­на­ния свя­за­ны с этим местом. Вон взмет­нув­ши­е­ся в блед­ное небо вы­сот­ные свечки го­сти­ни­цы «Из­май­ло­во». До сих пор, как вспом­ню, так стоит в ушах визг за­дер­жан­ной мо­шен­ни­цы. Эта фурия при за­дер­жа­нии пы­та­лась вы­бро­сить­ся из номера, прямо с пят­на­дца­то­го этажа. Потом уку­си­ла ге­па­тит­ны­ми зубами пы­та­ю­щу­ю­ся уго­мо­нить её Наташу – нашу со­труд­ни­цу. А затем со­жра­ла пять грамм ге­ро­и­на, и её от­ка­чи­ва­ла «скорая помощь», пы­та­ясь удер­жать в нашем плане бытия.

А вон те­рем­ки «Вер­ни­са­жа в Из­май­ло­во», в вуль­гар­ном стиле а-ля Рус, типа де­ре­вян­ный кня­же­ский дворец. Все для услады взора ино­стран­но­го ту­ри­ста, ко­то­рый имеет за­вид­ную воз­мож­ность до ма­куш­ки за­то­ва­рить­ся тут пред­ме­та­ми на­род­ных про­мыс­лов – па­лех­ски­ми шка­тул­ка­ми неиз­вест­но­го про­ис­хож­де­ния, мат­реш­ка­ми с лицами Ста­ли­на и Гор­ба­чё­ва, ушан­ка­ми с крас­ны­ми звез­да­ми и ба­ла­лай­ка­ми.

Место тучное. Неда­ром его делили со всей бан­дит­ской неисто­во­стью долгие годы кри­ми­наль­ные и власт­ные эле­мен­ты. Пару раз Вер­ни­саж под­жи­га­ли, так что он сгорал,  но вос­ста­вал из пепла.

Мат­рёш­ки оперу ан­ти­квар­но­го отдела без на­доб­но­сти. Опе­ра­тив­но­го упол­но­мо­чен­но­го уго­лов­но­го ро­зыс­ка ин­те­ре­су­ет се­реб­ря­ный ряд. Это такой за­ку­ток, где правят бал ба­ра­холь­щи­ки со старым хламом. Вон тебе па­те­фон. А вон двер­ные брон­зо­вые ручки и петли. А вон по­лу­чи­те со­вет­ские значки, юби­лей­ные ме­даль­ки. Но глав­ное здесь - иконы. Их много. И они очень разные.

Ко­неч­но, это не пре­стиж­ный ан­ти­квар­ный салон, Шиш­ки­на с Ма­тис­сом на этой ба­ра­хол­ке не про­да­ют. Но для зна­то­ка-ис­кус­ство­ве­да здесь на­сто­я­щая со­кро­вищ­ни­ца. На фоне гор мусора по­па­да­ют­ся вполне при­лич­ные ан­ти­квар­ные вещи. Люди иногда при­но­сят на про­да­жу  пред­ме­ты, зна­че­ния  ко­то­рых просто не осо­зна­ют. Про­фес­си­о­наль­ный  ис­кус­ство­вед  здесь, при упор­стве и на­ли­чии вре­ме­ни на по­сто­ян­ные по­се­ще­ния, может ска­зоч­но обо­га­тить­ся.

Слышал я, как по­ку­па­ли за ко­пей­ки этюды кисти из­вест­ных ху­дож­ни­ков. Как невзрач­ные по­дел­ки ока­зы­ва­лись ис­то­ри­че­ски­ми пред­ме­та­ми. А один зна­ко­мый умуд­рил­ся по цене лома при­об­ре­сти неболь­шую фи­гур­ку из Ар­каи­ма – древ­не­го города ариев. И ей около трёх тысяч лет.

Ну а еще се­реб­ря­ные ряды Из­май­ло­во – это такое ис­то­ри­че­ски сло­жив­ше­е­ся при­бе­жи­ще барыг, ак­тив­но тор­гу­ю­щих кра­де­ным. И лю­би­мое ме­стеч­ко для «клюк­вен­ни­ков», ко­то­рые знают про­стой ход. Украл икону, тащи её сразу в Из­май­ло­во. Там её купят, хоть и за треть цены, а потом пе­ре­про­да­дут в пять раз дороже.

Неда­ром на Вер­ни­са­же по­сто­ян­но пас­лись опера, а  также разные  кон­троль­ные и над­зор­ные органы.

Конец де­вя­но­стых, самый разгар икон­но­го бума. Первый мой визит на Вер­ни­саж в со­ста­ве бри­га­ды из оперов ГУУРа, МУРа, пред­ста­ви­те­лей Ми­ни­стер­ства куль­ту­ры. Зна­чит­ся, как про­вер­ка правил тор­гов­ли, ну а на деле розыск кра­де­но­го, пе­ре­пи­сы­ва­ние плотно врос­ших в эту почву барыг.

Тор­гов­ля ан­ти­ква­ри­а­том тогда была строго ли­цен­зи­он­ная. Что это зна­чи­ло? Без ли­цен­зии со­от­вет­ству­ю­щих го­су­дар­ствен­ных учре­жде­ний, ко­то­рые не дадут её без под­пи­си на­чаль­ни­ка ан­ти­квар­но­го отдела уг­ро­зыс­ка, ан­ти­ква­ри­а­том тор­го­вать нельзя. И в этом был боль­шой смысл. Тор­гов­ля ан­ти­ква­ри­а­том всегда плотно пе­ре­се­ка­лась с про­бле­ма­ми ро­зыс­ка кра­де­но­го,  вывоза цен­но­стей. И вообще много спе­ци­фи­че­ских мо­мен­тов было, чтобы не пус­кать кри­ми­нал в эту сферу. А он в неё так и лез. Потому как там мёдом на­ма­за­но.

Ли­цен­зи­ро­ва­ние ан­ти­ква­ри­а­та было смыто оче­ред­ной волной ли­бе­раль­ной ереси. «Из­лиш­няя за­ре­гу­ли­ро­ван­ность биз­не­са!» - бряк­нул кто-то, и нет ли­цен­зи­ро­ва­ния. И никто не услы­шал наши доводы. Даже ссылки на оплот де­мо­кра­тии и сво­бо­до­лю­бия Фран­цию где за­ли­цен­зи­ро­ван­ный до икоты ан­ти­квар­щик, не ука­зав­ший в книге учета хоть один вы­став­лен­ный пред­мет, тут же по­лу­ча­ет два года ре­аль­но­го ли­ше­ния сво­бо­ды. И «Пра­ви­ла ан­ти­квар­ной тор­гов­ли» нам про­та­щить не уда­лось. Зато уда­лось вы­слу­шать, как то­та­ли­тар­ные менты не дают раз­ви­вать­ся сво­бод­но­му рынку.

Но тогда ли­цен­зи­ро­ва­ние ещё было. Есте­ствен­но, тор­га­ши на  Вер­ни­са­же такого слова не знали. По­это­му мы имели за­кон­ное право взять за хобот каж­до­го такого на­ру­ши­те­ля, а потом аре­сто­вать и изъять по суду пред­мет тор­гов­ли. И изы­ма­ли  мы тогда иконы целыми гру­зо­ви­ка­ми.

Ме­ро­при­я­тие в самом раз­га­ре. Ша­та­ем­ся мы с моим кол­ле­гой между рядами. При­смат­ри­ва­ем­ся к пред­ме­там и тор­гов­цам. По ходу неожи­дан­но для нас самих за­дер­жи­ва­ем хлыща в белом пи­джа­ке – он пы­тал­ся впа­рить Орден Оте­че­ствен­ной войны, а за это уго­лов­ное на­ка­за­ние по­ло­же­но.

Между тем совсем рядом наши кол­ле­ги ак­тив­но шмо­на­ют икон­щи­ков. И вот уже до­но­сит­ся ис­пу­ган­ный, но ре­ши­тель­ный вопль:

- Моё!

Это ве­ре­щит барыга, ре­шив­ший дорого про­дать свою жизнь за своё иму­ще­ство, за­ра­бо­тан­ное непо­силь­ным трудом. Он су­до­рож­но схва­тил­ся за огром­ный се­реб­ря­ный крест, ко­то­рый тянет на себя на­чаль­ник отдела Ми­ни­стер­ства куль­ту­ры.

- Какое твоё? Это го­су­дар­ствен­ное! Вон, для Храма Христа Спа­си­те­ля не можем крест найти нор­маль­ный. А ты, сво­лочь, тут цер­ков­ной ре­лик­ви­ей сем­на­дца­то­го века неза­кон­но тор­гу­ешь! – орёт взбе­шён­ный на­чаль­ник.

В общем, с такими шут­ка­ми и при­ба­ут­ка­ми, под ак­ком­па­не­мент воз­му­щен­ных воплей жертв ми­ли­цей­ско­го про­из­во­ла за­би­ва­ем весь мест­ный отдел аре­сто­ван­ны­ми ико­на­ми. А в класс службы опре­де­ля­ем тор­га­шей – так ска­зать, до вы­яс­не­ния. Боль­шин­ство из них ино­го­род­ние.

Через неко­то­рое время по­яв­ля­ет­ся на­чаль­ник ан­ти­квар­но­го отдела из Ниж­не­го Нов­го­ро­да Бра­та­нов. Так ска­зать, взгля­нуть лично на тор­га­шей из его краёв и разо­брать­ся с ни­же­го­род­ски­ми вещами.  Че­ло­век он стро­гий, очень со­бран­ный и се­рьез­ный. Барыги его боятся, как огня. Кстати, потом он резко в гору пошел, стал ге­не­рал-лей­те­нан­том, на­чаль­ни­ком Ни­же­го­род­ско­го ГУВД. Боль­шой спе­ци­а­лист по ан­ти­ква­ри­а­ту был.

За годы работы мне на мно­го­чис­лен­ных при­ме­рах стало по­нят­но, что если в Москве или окрест­ных об­ла­стях под­ло­ми­ли цер­ковь, то в трети слу­ча­ев уже на сле­ду­ю­щий день кра­де­ное будет на Арбате или в Из­май­ло­во.

Од­на­ж­ды в пят­ни­цу, день тя­же­лый, хоть и ко­рот­кий, звонит мне груст­ный опер по нашей линии из Тулы.

- Жен­ский  мо­на­стырь у нас об­нес­ли. От­лич­ные иконы ушли, ценные.

Я при­ки­ды­ваю и говорю:

- За­прав­ляй­ся бен­зи­ном. И двигай-ка на Вер­ни­саж в Из­май­ло­во. С по­тер­пев­ши­ми. С утра по­рань­ше. Чтобы к от­кры­тию на месте был. Там и най­дешь свои иконы.

- По­нят­но, - угрюмо, но ре­ши­тель­но, го­во­рит опер. Ночь ему светит бес­сон­ная.

Видимо, сильно спать хотел. И не нашел, гад такой,  ничего луч­ше­го, как ма­ту­шек из оби­те­ли от­пра­вить в оди­ноч­ку на Вер­ни­саж.

Ну те там сразу иконы и уви­де­ли  – раз­ло­же­ны на тор­го­вых рядах, мол, на­ле­тай, по­де­ше­ве­ло.

Ма­туш­ки от из­быт­ка чувств  сна­ча­ла чуть в об­мо­рок не грох­ну­лись. А потом, вместо того, чтобы неза­мет­но по­зво­нить в ми­ли­цию, дабы туль­ско­го барыгу под белы ручки взяли с то­ва­ром, вце­пи­лись в него мёрт­вой хват­кой   и при­ня­лись его ана­фе­ма­ми мерить.

Пока я узнал о про­ис­хо­дя­щем и от­пра­вил на место битвы опе­ра­тив­ни­ка из МУРа, барыги под шумок успели ута­щить с се­реб­ря­но­го ряда иконы и хо­ро­шень­ко их спря­тать.

Потом оперу из Тулы при­ш­лось из них долго иконы вы­ко­ла­чи­вать. Не одну неделю. Эти тор­га­ши сами не во­ро­ва­ли, но знали, что вещи па­лё­ные. Но до по­след­не­го дурака вклю­ча­ли – мол, я не я и лошадь не моя. Но вы­ко­ло­ти­ли всё же. Теперь иконы в мо­на­сты­ре радуют глаз и душу при­хо­жан.

Икона – это не только тра­ди­ци­он­ная рус­ская жи­во­пись. Это ещё и  ак­ку­му­ля­тор ду­хов­ной энер­гии. В них веками за­ка­чи­ва­лась свет­лая сила молитв.

Сколь­ко же наши со­труд­ни­ки на­хо­ди­ли их, воз­вра­ща­ли, зная, что воз­вра­ща­ем в наш мир и свет­лую энер­гию. В си­сте­ме АИПС «Ан­ти­ква­ри­ат» се­год­ня чис­лит­ся что-то около се­ми­де­ся­ти тысяч икон, по­хи­щен­ных с начала де­вя­но­стых. Но, думаю, не меньше было снято с ро­зыс­ка. Потому что опе­ра­тив­ни­ки уго­лов­но­го ро­зыс­ка сумели их найти.

Ан­ти­ква­ри­ат – эта такая линия в работе УР, где воз­врат по­хи­щен­но­го пред­ме­та порой куда более важен, чем розыск и арест злодея. Потому что вещи уходят уни­каль­ные, потеря каждой об­ра­зу­ет брешь в куль­тур­ном про­стран­стве.  По­это­му огром­ное зна­че­ние мы всегда уде­ля­ли пе­ре­кры­тию ка­на­лов сбыта по­хи­щен­но­го и кон­тра­бан­ды. Как-то на­учи­лись ра­бо­тать в связке и с ФСБ, и с Ин­тер­по­лом, и со след­стви­ем. И Мин­куль­ту­ры, когда при нём было фе­де­раль­ное агент­ство Ро­со­хран­куль­ту­ра, немало на этой ниве  делало, все самые де­ли­кат­ные пе­ре­го­во­ры и наезды на вла­дель­цев кра­де­но­го и вы­ве­зен­но­го были на их со­ве­сти.

Ме­то­ди­ку мы на­ра­бо­та­ли до­ста­точ­но эф­фек­тив­ную. Осо­бен­но в по­след­ние годы нашей бурной де­я­тель­но­сти она начала давать плоды.

Вот по­лу­чаю ин­фор­ма­цию, что в част­ном Музее икон лежит уни­каль­ная по­хи­щен­ная икона. При­ез­жа­ем. На­хо­дим. Опо­зна­ем, как кра­де­ную из Ар­хан­гель­ска. За­би­ра­ем. Все чинно и при­стой­но.

Месяц про­хо­дит. И вот еще шесть икон се­вер­ной школы – из тех же краев. Потом еще па­роч­ка. Каждый месяц что-то вы­да­ва­ли.

И счёт­чик щёл­ка­ет. Он идёт на мил­ли­о­ны евро воз­ме­щен­но­го ущерба.

Вообще, ущерб по этому виду пре­ступ­ле­ний – вопрос очень тонкий. Иногда мы просто не знаем, на­сколь­ко уни­каль­ные вещи воры крадут.

Помню, изы­ма­ем хра­мо­вую икону. Смотрю, по ма­те­ри­а­лам дела она оце­не­на дол­ла­ров в сто. То есть цен­но­сти вообще ни­ка­кой не пред­став­ля­ет. По­ка­зы­ва­ем экс­пер­там. У тех аж руки за­тряс­лись и очки за­по­те­ли:

- Уни­каль­ная вещь!

- И сколь­ко стоит?

- Не меньше мил­ли­о­на фунтов стер­лин­гов. На Сот­би­се вы­ста­вить, сразу уйдёт.

На за­пад­ных аук­ци­о­нах иконы мы на­хо­ди­ли по­сто­ян­но. И на­чи­на­лась долгая нудная пе­ре­пис­ка, по­сколь­ку там ходу такое по­ня­тие, как доб­ро­со­вест­ный при­об­ре­та­тель. То есть не знал, что вещь кра­де­ная, и фиг у него что вы­бьешь без суда, ко­то­рый не факт, что у него от­ни­мет.

Хотя многие из­вест­ные за­пад­ные кол­лек­ци­о­не­ры без звука от­да­ва­ли вещи, даже те, ко­то­рые стоили мил­ли­о­ны. Ре­пу­та­ция дороже. И Сотбис всегда по пер­во­му звонку снимал с продаж вещи. Как-то при­сла­ли нам  ан­гли­чане икону с Сот­би­са за два мил­ли­о­на фунтов стер­лин­гов. Но по неко­то­рым вещам годами пе­ре­пис­ка идёт. Вон, один за­бу­гор­ный наглый хапуга уже де­ся­ток лет не отдаст зна­чи­мую для нашей куль­ту­ры икону из Из­бор­ска.

На за­жи­лив­ших кра­де­ные вещи ино­стран­ных по­ку­па­те­лей на­бра­сы­ва­лось со всей про­ле­тар­ской неисто­во­стью ру­ко­вод­ство Ро­со­хран­куль­ту­ры. Ис­прав­но стро­чи­ли вла­дель­цам кра­де­но­го, а так же офи­ци­аль­ным лицам гнев­ные письма. Дол­би­ли изо дня в день, как дятел, и, надо ска­зать, часто до­сти­га­ли ре­зуль­та­та. Из По­соль­ства одной ев­ро­пей­ской дер­жа­вы даже нота пришла. Кля­уз­ни­ча­ли, что ру­ко­во­ди­тель фе­де­раль­но­го агент­ства звонил послу и угро­жал всеми карами, ругал, на чем свет стоит, если тот не обес­пе­чит воз­врат вы­ве­зен­но­го из России ра­ри­те­та. Ко­неч­но, пе­ре­гиб. А с другой сто­ро­ны – чего стес­нять­ся-то? Не фиг барыг по­кры­вать, и не будем тогда в по­соль­ства на­зва­ни­вать.

Иногда уда­ва­лось выбить об­рат­но вы­ве­зен­ную от нас скопом кон­тра­бан­ду. Польша, когда мы с ней еще не были в ис­то­ри­че­ских кон­трах, как-то разом сорок икон вер­ну­ла. А Италия – аж все сто во­семь­де­сят, и тоже за один раз.

Всегда при любой воз­мож­но­сти изъ­ятые у жу­ли­ков иконы мы пе­ре­да­ва­ли церкви. Вот не вру, теплее на душе ста­но­вит­ся, когда видишь икону на по­чет­ном месте и по­ни­ма­ешь, что при­ло­жил к этому усилия. Но что по­цен­нее, ко­неч­но, от­да­ва­ли музеям.

А вообще, между му­зе­я­ми и цер­ко­вью по­сто­ян­ные кон­фрон­та­ции по поводу икон. С начала де­вя­но­стых немало пред­ме­тов древ­не­рус­ской жи­во­пи­си из гос­хра­ни­лищ пе­ре­ме­сти­лись в Пра­во­слав­ные храмы. И цер­ковь про­дол­жа­ет тре­бо­вать воз­вра­та иму­ще­ства, ко­то­рое боль­ше­ви­ки рас­та­щи­ли по музеям. В том числе такие ра­ри­те­ты, ко­то­рые яв­ля­ют­ся куль­тур­ным до­сто­я­ни­ем всего народа. И к этим скло­кам между Мин­куль­ту­рой и Пат­ри­ар­хи­ей  под­тя­ги­ва­ли иногда наш отдел.

От­но­ше­ние у меня тут неод­но­знач­ное. С одной сто­ро­ны, вещи дей­стви­тель­но цер­ков­ные. Икона не только куль­тур­ное, но и са­краль­ное зна­че­ние имеет. Ей мо­лить­ся надо. С другой сто­ро­ны, это гос­соб­ствен­ность, притом ко­лос­саль­но­го зна­че­ния и сто­и­мо­сти. И давать рас­по­ря­жать­ся ей ре­ли­ги­оз­ной ор­га­ни­за­ции не совсем пра­виль­но.

Вон, на самом отшибе стоит мо­на­стырь. В сем­на­дца­том году там изъяли уни­каль­ную икону. Теперь вер­ну­ли. И при­об­ре­ли ко­лос­саль­ную го­лов­ную боль. Потому что мо­на­стырь на отшибе. Во­ору­жен­ной охраны нет. А икона ми­ни­мум сто мил­ли­о­нов рублей стоит. И что делать?

Музеи худо-бедно обес­пе­чи­ва­ют  режим со­хран­но­сти пред­ме­та, а также до­стой­ную охрану. Иконе Руб­ле­ва го­раз­до лучше в фе­де­раль­ном музее. Оттуда её не укра­дут, не за­коп­тят там све­ча­ми.

Так что в этих спорах мы чаще ста­но­ви­лись все же на сто­ро­ну того же Ми­ни­стер­ства куль­ту­ры. Ну а также за прак­ти­ку пе­ре­да­чи икон в поль­зо­ва­ние церкви без смены соб­ствен­ни­ка, что тоже прак­ти­ку­ет­ся, но тут нужэен тща­тель­ный кон­троль и ме­ха­низм воз­вра­та вещи при несо­блю­де­нии усло­вий хра­не­ния.

Ну а что с дру­ги­ми кон­фес­си­я­ми? Как там дела об­сто­ят с кри­ми­на­лом вокруг их со­кро­вищ?

У му­суль­ман во­ро­вать прак­ти­че­ски нечего. До­ро­гих куль­то­вых пред­ме­тов в ме­че­тях как пра­ви­ло нет. Иногда встре­ча­ют­ся до­ро­гие свитки, ста­рин­ные фо­ли­ан­ты «Корана», но это капля в море. И прак­ти­че­ски ни­ко­гда их не крадут, не пус­ка­ют в неза­кон­ный оборот. Хотя было пара пре­це­ден­тов, но это ред­кость.

Евреи иногда воз­ни­ка­ют в поле зрения. Тора, помню, ходила на черном рынке. На­чаль­ная цена что-то мил­ли­он дол­ла­ров. Имела кри­ми­наль­ное про­ис­хож­де­ние. Ра­бо­тал по ней ГУБЭП, вроде даже успеш­но. Кого-то там за­дер­жа­ли. Но это тоже силь­ное ис­клю­че­ние.

Все же богата наша Пра­во­слав­ная цер­ковь. Ничего не ска­жешь. И мне это нра­вит­ся. Есть, где глазу от­дох­нуть. И явно есть, чем гор­дить­ся…

 По­ни­маю, что утомил чи­та­те­ля длин­ню­щим циклом. Но самым стой­ким обещаю еще ми­ни­мум две подачи. Потому что когда есть, о чем на­пи­сать, надо писать…